Выйти замуж за виконта

Глава 24

Следующие несколько часов Спенсер провел в как в тумане. Он отвез Эвелину домой и встретился с сыщиками, которые только что вернулись. Они рассказали все, что знали и вручили ему письменные отчеты. Потом он отправился к Блейкли, рассказал ему, сколько осмелился, и попросил, чтобы они с Кларой сопровождали Эбби на праздник. В итоге, к тому времени, когда Спенсер покинул Лондон, часы пробили десять вечера.

А сейчас он сидел в карете, тер уставшие глаза, пытаясь в тусклом свете разобрать отчеты сыщиков. Полезного в сообщениях оказалось мало. Когда его люди уехали из Бристоля, Нэт там еще не появлялся. Но должен был появиться, учитывая даты на письмах Эвелины и то, когда Нэт покинул Уэльс.

Единственное, что обнадеживало так то, что сэр Хорас Пибоди, человек, с которым собирался встретиться Нэт, находился в своем поместье в пригороде Бристоля. Но даже если бы фортуна была на стороне Спенсера, он успел бы добраться туда только через день или два после приезда брата.

Благодарение Богу, Эвелина права в одном – Нэта необходимо привезти в Лондон и заставить посмотреть в лицо своим обязанностям. Кроме того, Спенсер с нетерпением ждал момента, когда брат попадет к нему в руки. Смерть от удушья – слишком мало для Нэта за то, что он разрушил жизнь брата своими безрассудными махинациями.

Отложив в сторону отчеты, он приглушил свет и положил под голову подушку. Он должен выспаться, пока еще есть возможность. Если они будут ехать всю ночь, то, возможно, приедут в Бристоль к завтрашнему вечеру, и поэтому ему нужны все силы, чтобы разобраться с Нэтом.

Спенсер закрыл глаза, что оказалось ошибкой. Не занятый сообщениями сыщиков, он мог свободно думать об Эбби¸ представлять ее в самых разных образах.

Эбби поперек его ног – раскрасневшаяся и удовлетворенная. Эбби, обменивающаяся с ним через голову Эвелины понимающим взглядом. Эбби с болью от предательства во взгляде.

С проклятьем он выпрямился и уставился в окно в безлунную ночь.

Черт бы побрал этих женщин! Почему она его так мучает!

Да потому что он желает ее. Даже после всего, что произошло, она нужна ему.

Спенсер чуть было не убедил ее остаться. Еще бы несколько дней, несколько стычек, подобным той, что произошла в столовой, и она была бы его. Но нет, он должен был все разрушить, рассказав, что отозвал сыщиков.

Ну почему он не солгал. Почему не сказал, что хочет поехать в Бристоль, чтобы встретиться со своими людьми. Именно это должен был сделать Спенсер–супершпион.

Но Спенсер–муж был слишком влюблен, чтобы мыслить разумно. Спенсер–муж совсем недавно обнаружил в себе досадную привычку говорить своей жене только правду. Даже если и знал, что случится в итоге.

И вот так, он сказал ей именно то, что имел в виду, – это было столь же ясно, как и то, что все кончено. По крайней мере, он не успел привыкнуть к присутствию жены в его постели, не привык просыпаться с Эбби в объятиях, смеяться вместе с ней над мелкими грешками светского общества.

И он не успел привыкнуть любить ее.

Ты любишь только ту Эбби, которая обожает тебя и готова принести в себя жертву, сделать что угодно, лишь бы быть с тобой. Но ты не любишь Эбби, которая ожидает от тебя в ответ того же.

Что за вздор! Только потому, что он предпринял несколько нечестных шагов, чтобы сохранить ее? Тот факт, что он идет на такие крайние меры, должен показать ей, что Спенсер любил ее.

Натаниэль поступил так из любви к тебе.

Слова Эвелины заставили виконта нахмуриться. То, что сделал он, и то, что сделал Нэт, – разные вещи. Нэту было все равно, чего хочет Спенсер…

Ты снова управляешь всем и вся в соответствии со своими желаниями и не думаешь о моих.

Он застонал. Черт побери! Да, Эбби, возможно, была права – он не думал о ее желаниях. Но чего она хотела, если ее желания были настолько безрассудными.

Натаниэль не думал, что у тебя не должно быть жены только из–за каких–то опрометчивых решений одного врача.

Он сойдет с ума. Черт возьми, он не такой бесцеремонный и беспечный, как его брат. И каждая его косточка, обладающая чувством собственного достоинства, вопила только при мысли об этом.

Хорошо, возможно он и был бесцеремонен в том, каким способом пытался удержать Эбби рядом. Но его стремление придерживаться принятого решения во всем остальном оказалось верным – и Эбби сама это доказала. Только посмотрите, как она стремилась оставить его. Если такая малость потребовалась, чтобы отправить ее обратно, то пусть уж он лучше страдает сейчас, чем позднее, когда полюбил бы ее еще сильнее.

Почему он должен жить с оглядкой, постоянно опасаясь, что какой–нибудь из его необдуманных поступков может в любую минуту стать причиной ее ухода? Что за радость он найдет в браке, в котором нужно будет ходить на цыпочках. В браке, в котором он будет жить в постоянном напряжении, зная, что когда–нибудь она…

И здесь на него снизошло спокойствие. Нет, она никогда не оставит его!

Черт, черт, черт! Именно это она пыталась втолковать ему. Если они по инерции перейдут в семейную жизнь, не принимая на себя никаких обязательств, они всегда будут слишком осторожны друг с другом, чтобы быть честными, слишком бояться, чтобы жить спокойно, слишком недоверчивыми, чтобы рискнуть всем ради счастья.

Он снова откинул голову на подушки. Она была права. Права с самого начала. Брак, в котором хотя бы одна из сторон не верит в его долговечность, не сможет принести радости и удовлетворения.

И если он хочет, чтобы Эбби была с ним, он должен выполнить все ее требования – принести в жертву его потребность держать все под контролем и просто довериться своей жене. Верить, что она не оставит его и быть довольным их бездетным браком.

Он потряс головой. Нет, он должен доверять ей еще больше. Дать ей детей, которые были бы не ее собственными, потому что она ясно дала понять, что она хочет детей.

Охватившее его желание настолько его переполняло, что он больше не мог ему сопротивляться. Перед ним была бездна. Он может преодолеть ее с помощью Эбби или, как трус, остаться и наблюдать, как она переправляется через нее одна и исчезает на противоположной стороне.

Спенсер отказался быть трусом.

Он принял решение, и на него нахлынуло такое сладкое чувство спокойствия и мира, что он задался вопросом – почему он так отчаянно этому сопротивлялся. Что за дурак он был: его жена предложила ему больше, чем он ожидал от жизни, а он чуть было не отбросил ее предложение в сторону.

Благодарение Богу за то, что Эбби была такой упрямой.

Его первым порывом было развернуть карету и погнать лошадей обратно в Лондон, чтобы рассказать ей обо всем, прежде чем ее сердце ожесточится против него. Но, к сожалению, такое решение было не слишком мудрым. Сейчас Эвелина нуждалась в Нэте, и он не может рисковать и позволить этому дураку удрать.

Но как только Спенсер вернется в Лондон и обнимет свою жену…

И только после этой мысли он смог наконец–то уснуть.

Остаток пути остался в памяти размытым пятном. Утро сменило ночь, а ему на смену в свою очередь пришел день. Спенсер ел, пил, справлял естественные потребности, но большую часть времени – спал. И мечтал об Эбби. О том, что ждет их в будущем. Об озорных мальчишках, дергающих ее за юбку и требующих мороженое, об обожающих своего папу хорошеньких девочках с пухлыми щечками.

Когда он проснулся в очередной раз и увидел, что солнце заходит, а Бристоль совсем рядом, рукой подать, его обдало волной облегчения. Он хотел привезти Нэта и поскорее покончить с этим, чтобы вернуться домой к Эбби.

Его жене.

Не расставаясь с этими мыслями, он разыскивал брата. Слава Богу, имение сэра Хораса было хорошо известно в городе. Важнее было то, что хозяин постоялого двора, указавший Спенсеру дорогу, рассказал, что сэра Хораса в его доме уже дважды посетил джентльмен из Лондона. На самом деле, сказал трактирщик, мужчина бывал там каждый вечер.

Спенсера охватила бурная радость. Все было почти кончено.

Но после его прибытия в имение Пибоди произошло нечто странное. Дворецкий не выглядел удивленным его появлению и даже пошел дальше, сказав, что «джентльмены» ожидали его к обеду, который, к сожалению, уже давно закончился. Хотя Спенсера и снедало любопытство об ожидающем его человеке – и для чего – он придержал свой язык и проследовал за слугой в кабинет сэра Хораса, где джентльмены наслаждались портвейном и сигарами.

Но как только было объявлено о прибытии Спенсера, и он вошел в комнату, все очень быстро прояснилось. Во–первых: «джентльменом из Лондона» действительно оказался Нэт. И, во–вторых: сэр Хорас и вправду ждал виконта Рейвенсвуда.

— Превосходно! Вам все–таки удалось сделать это! – доброжелательно произнес сэр Хорас, которого Спенсер видел впервые в жизни.

Нэт, однако, выглядел, словно увидел привидение:

— Спенс? А ты с какой стати… — он оборвал себя на полуслове. – Да, замечательно, что ты приехал так вовремя.

Происходило что–то странное, и у Спенсера было смешное чувство, что ему это не понравится:

— Вовремя для чего?

— Чтобы подписать бумаги, конечно же! – Вставил сэр Хорас, наполнив портвейном еще один бокал, очевидно, для Спенсера. — Мы ждали вас и даже после обеда, в надежде, что вы успеете подъехать, хотя ваш брат уже показал мне все документы, дающие ему право совершать сделки. Он боялся, что вы не сможете прибыть сюда, чтобы подписать все необходимое и получить купчую, но я очень рад, что вы все–таки смогли.

Итак, его бесчестный брат–вор, снова взялся за старое:

— Смею уверить вас, что мое удовольствие намного превосходит ваше, — сухо произнес Спенсер, сверля взглядом Нэта. По крайней мере, его брат проявил любезность и принял виноватый вид. — Напомните мне еще раз, что я покупаю?

Сэр Хорас нахмурился, и Нэт издал нервный смешок:

— Не обращайте внимание. Мой брат любит иногда пошутить, – он бросил на Спенсера обвиняющий взгляд. – Производство флаконов и склянок, разве не помнишь?

— Флаконов и склянок, — повторил Спенсер. Нэт украл приданое Эбби для этого? Что, черт возьми, он хочет делать с этим цехом по производству флаконов? И почему покупает их от имени Спенсера?

— Да, — торопливо продолжал Нэт. – Чтобы производить флаконы из голубого бристольского стекла для духов Эбби. В качестве подарка твоей жене.

Глаза Спенсера превратились в узкие щелочки:

— Конечно же, я забыл, — он спокойно улыбнулся сэру Хорасу. – Но, к сожалению, я переменил свое решение относительно покупки. Не были бы вы так добры вернуть любые деньги, которые передавал вам мой брат…

Сэр Хорас поднялся, его нос, напоминающий своим видом картошку, покраснел:

— Он ничего мне не передавал, мы еще не завершили сделку. Но ваш поступок крайне непорядочен, милорд. Я хочу знать, почему вы сначала посылаете своего брата, чтобы купить мое производство, а потом меняете решение без видимых на то причин. Почему? Я полдня вчера водил вашего брата по фабрике. А потом вы просто щелкаете пальцами и хотите все отменить?

— Это же мои деньги? – нарочито медленно протянул виконт. – И пока я ничего не подписал, право передумать остается моей прерогативой. Чем я воспользовался.

— Сэр Хорас, если вы только дадите мне и моему брату минуту, чтобы поговорить наедине, — начал было Нэт.

— В этом нет необходимости. – Спенсер схватил Нэта за руку. – Идем, Натаниэль. У тебя в Лондоне встреча, на которую ты опоздал уже на два месяца.

— Что? – спросил Нэт, пока Спенсер тащил его к двери.

— Приятель, — кричал им вслед сэр Хорас. – Ты уверен, что не хочешь взглянуть на мою собственность, прежде чем окончательно передумаешь. Мы могли бы сходить утром….

— Я в этом абсолютно уверен. – Это были последние слова Спенсера, прежде чем он вытолкнул брата из дверей кабинета и потащил к парадному входу.

— Отпусти меня, несчастный дурак, — шипел Нэт. – Я могу передвигаться без посторонней помощи.

— Именно это меня и беспокоит, — сказал Спенсер, не останавливаясь на своем пути к выходу. – Я боюсь, что без посторонней помощи ты уйдешь не в ту сторону.

Дворецкий удивленно моргнул, увидев, как они несутся через холл, но поспешно бросился открывать дверь. Мгновение спустя, Спенсер и Нэт уже сидели в карете. И как только она тронулась с места, младший брат взорвался:

— Ты понятия не имеешь, сколько времени ушло на то, чтобы все это устроить! Сколько фабрик по производству стеклянной тары я осмотрел, прежде чем остановился на этой! И Пибоди отдавал мне ее почти что даром, всего за четыре тысячи семьсот фунтов.

— Из денег Эбби, — рявкнул виконт.

— Не из ее денег, а из твоих. Приданое жены принадлежит мужу.

Он фыркнул:

— Смешно, но муж еще не видел ни копейки из этого приданого.

Нэт застыл. Он засунул руку во внутренний карман, вынул оттуда пачку банкнот и отдал ее Спенсеру:

— Вот. Здесь все, что я собирался передать сэру Хорасу.

Спенсер пересчитал деньги, с удивлением обнаружив, что там действительно четыре тысячи семьсот фунтов, и из приданого Эбби не хватало только трехсот фунтов. Которых как раз было достаточно для того, чтобы покрыть расходы Нэта и путешествие Эбби в Англию.

Но все же….

— Я думал, что ее приданое было в золотых монетах.

— Я обменял их в Америке, перед отъездом. Я не совсем идиот, чтобы плыть в Англию с пятью тысячами золотых монет в кармане. Ведь море так и кишит пиратами.

Спенсер в изумлении уставился на него:

— Так ты на самом деле покупал ту фабрику для меня? Или для Эбби?

Нэт пожал плечами:

— Вообще–то, когда я уехал из Америки, то надеялся, что доктор Мерсер проживет подольше. А к ее приезду я бы уже купил фабрику и начал бы дело, все деньги были бы уже вложены в собственность, и вы: ты или твоя жена не стали бы тогда сбывать дело с рук. Эбби осталась бы, чтобы помочь мне вести дела, ты был бы все время рядом с ней, и проблема с женитьбой…

— Да, и тогда мы с Эбби решили бы, что лучше оставить все как есть.

— Или ты настоял на чем–нибудь благородном, вроде фактического осуществления брачных отношений, для ее же безопасности, а она бы согласилась.

Нэт пристально посмотрел на брата. – Эта женщина уже была наполовину влюблена в тебя еще до того, как уехала из Америки. Почти каждые день после твоего отъезда она проводила, вознося тебе дифирамбы. Вот почему я знал, что мой план сработает. Она хотела тебя, а ты хотел ее. Я знал, что ты не позволишь ей уйти, коль она окажется здесь.

Нахальство брата вызвало у Спенсера неподложное изумление.

— Единственная причина, по которой я не позволил ей уехать сразу же, — это твое исчезновение, а я не мог рисковать и вызывать скандал в обществе. Так что твой первоначальный план провалился бы с треском. Если бы Эбби приехала в соответствии с твоим планом, а ты в свою очередь рассказал мне, что потратил ее приданое на стеклянные бутылки, я бы продал фабрику, пусть и себе в убыток, вернул девушке деньги и урезал твое содержание, чтобы компенсировать недостачу.

— И отпустил бы ее обратно в Америку совсем одну? – фыркнул Нэт. — Ты бы отправил Эбби домой только в том случае, чтобы аннулировать брак. А ты сам знаешь, какие долгие эти морские путешествия… — Нэт вызывающе задрал подбородок. – Вы оба нравились друг другу, и я знал это. Всего лишь была нужна причина, чтобы вы пожили вместе и поняли это сами.

— И женить меня, даже не поставив об этом в известность, – замечательная причина.

— Если бы я рассказал тебе, то ты бы на ней не женился. А ты и сам знаешь, что хотел жениться, — Нэт нахмурился. – Я–то точно хотел, чтобы ты обзавелся женой. Я совсем не горел желанием, чтобы мой брат оставил меня наследником этого чертова титула и владений Рейвенсвудов. Я совсем не подхожу для такой жизни, как ты уже должен был заметить.

Спенсер открыл, было, рот, но потом закрыл. Еще вчера привычка брата воспринимать его и его поступки только через свое кривое зеркало, привела бы Спенсера в бешенство. Сегодня все было по–другому:

— И ты, как говорится, решил взять быка за рога.

Его спокойный, казалось, тон заставил Нэта остановиться. Молодой человек с опаской посмотрел на своего старшего брата:

— Кто–то должен был. Ты–то уж точно не собирался.

— А ты прекрасно знал, что для меня лучше, что я могу, и что я должен делать.

Теперь Нэт выглядел по–настоящему испуганным:

— Ну…Я бы не воспринимал это так…

— Почему? Я именно так и думал, когда решал за тебя, что ты должен делать. – Виконт откинулся на спинку сидения, пригвождая Нэта к месту мрачным взглядом:

— Я горд увидеть, что ты пошел по моим следам, и это получается у тебя так хорошо, почти, как у меня.

— Но так как у меня больше опыта в управлении жизнями людей без их ведома, позволь мне дать тебе один маленький, но очень хороший совет. Самое главное, никогда не пытайся управлять жизнью больше чем одного человека за раз. Это лишком сложно, и ты рискуешь, что они будут действовать самостоятельно, что может разрушить твои тщательно продуманные планы.

С угрюмым выражением Нэт скрестил на груди руки и опустился на подушки, разбросанные на сидении экипажа:

— Если ты пытаешься сказать, что мой план не сработал, я тебе не верю. Эвелина исправно сообщала мне в письмах все, что происходило с тобой и Эбби.

— Да–да, а Эвелина — первый человек, который действовал не в соответствии с твоим планом. Давай поговорим о твоей невесте и ее письмах. Последнее вернулось обратно из Уэльса, так как у нее не было твоего нового адреса.

Нэт вспыхнул:

— Мои письма к ней еще в дороге. У меня не было времени отправить их в Уэльсе. Я слишком спешил, пытаясь оторваться от каких–то бродяг, преследующих меня – полагаю, это ты их послал. – Глаза Нэта превратились в узкие щелочки. – И кажется, мне удалось от них ускользнуть. Как ты узнал, где меня найти?

— О, мои сыщики выяснили все о твоих деловых партнерах, и когда вчера Эвелина пришла, отчаявшись связаться с тобой…

— Отчаявшись? – нахмурившись, переспросил Нэт. – Но почему? Что случилось?

Спенсер сердито посмотрел на брата:

— Спроси себя, чем ты занимался два месяца назад вместо того, чтобы держать своего друга в штанах – и ты сразу получишь ответ

Нэт моргнул, потом уставился в изумлении на брата:

— Эвелина? Она… Она…

— Ждет ребенка. Поздравляю.

— Боже мой, — произнес Нэт охрипшим голосом. – У меня будет ребенок.

Впервые в жизни эти слова не отозвались завистью в сердце Спенсера:

— Думаю, что ребенок все–таки будет у нее, — младший брат получил в свой адрес весьма суровый взгляд. – И именно она пострадает от презрения общества, если ты сейчас же на ней не женишься.

Радость Нэта тотчас сменилась тревогой:

— Как она? С ней все в порядке?

— С ней будет все в порядке, когда ты окажешься рядом. Но единственный способ сохранить ее репутацию заключается в том, что вы оба должны немедленно бежать. В таком случае люди подумают, что вы просто не могли дождаться свадьбы. И сделать это нужно так, чтобы мать Эвелины ничего не узнала, если сказать ей правду, она может все испортить…..

— Да, как ты скажешь, — пробормотал все еще потрясенный Нэт.

— А потом ты должен увезти свою жену в Эссекс – когда она уже будет близка к тому, чтобы родить – на некоторое время, чтобы у людей не возникало мыслей о ребенке, довольно рано появившемся на свет.

— Ты прав. Эссекс. Ты имеешь в виду наше поместье?

Спенсер вопросительно посмотрел на брата:

— Если конечно у тебя нет другого дома в Эссексе, о котором я не знаю.

— Ты…ты позволяешь мне вернуться туда после всего…

— Ты – мой брат и это твой дом, — ровно проговорил виконт. – Конечно, я разрешаю тебе поселиться в нашем поместье в Эссексе.

— Мой Бог, Спенсер, я даже не знаю, что сказать, — вдруг лицо Нэта застыло. – Ох, ну да, ты пустишь нас туда. Ведь иначе будет скандал. – Молодой человек горько усмехнулся. – Поэтому и сработал мой план поженить вас с Эбби. Я всегда мог рассчитывать на то, что ты исправишь мои ошибки. И не потому, что ты беспокоился обо мне, а потому что ты должен был поддерживать определенную репутацию. Вот почему благородный лорд Рейвенсвуд не может сказать, что бесплоден, своему брату, за исключением тех случаев, когда он напивается так, что не помнит своих слов. Лорд Рейвенсвуд, который не может позволить людям думать, что он слаб. Ты меня понимаешь.

Грудь Спенсера наполнилась глубокой печалью. Он знал, что его отношения с Нэтом ухудшаются год от года, но он всегда винил в этом брата. Или Дору. Или отца. Возможно, настало время признать и свое участие и попытаться все исправить.

— Я хочу, чтобы ты жил в поместье, потому что мы с Эбби приедем туда, когда Парламент отправится на каникулы, — только если Эбби простит его. Если же не простит…. Нет, он не будет думать об этом. – И если ты и вправду хочешь дать ход этому бутылочному производству, то вам с моей женой будет необходимо разработать план. Она уже продает «аромат Небес» в Лондоне как духи, и вдруг тебе захочется подумать над возможностью заняться и этим.

Нэт уставился на Спенсера, как на сумасшедшего:

— Ты позволяешь мне…. И Эбби…

— Позволяю тебе? Святый Боже, тебе двадцать девять лет, ты будущий отец. И если ты не готов выбрать свою дорогу в жизни сейчас, ты никогда не сможешь этого сделать и потом.

В порыве охватившего его волнения Нэт, бросился к Спенсеру, с силой сжал его руки:

— Ты не пожалеешь об этом, Спенс, я клянусь. Я использую этот шанс по полной. Ты еще будешь гордиться мной.

— Но, конечно, не без условий, — резко произнес Спенсер, не привыкший к подобному фонтану эмоций со стороны брата.

Отпустив руки брата, Нэт вернулся на свое сидение:

— Что только ни пожелаешь.

Спенсер сдержал улыбку, вызванную энтузиазмом брата:

— Твоего первого ребенка?

Лицо Нэта побелело от шока.

— Я шучу, — поспешил упокоить его виконт. – Ради Бога, я всего лишь шучу.

Брат смерил его подозрительным взглядом:

— Ты никогда не шутишь.

— Тогда самое время начать, тебе так не кажется?

Улыбка постепенно возвращалась на лицо молодого человека:

— Да, — закивал Нэт. – Думаю, самое время.

Они уже подъезжали к Бристолю, когда Спенсер спросил:

— Тебе не нужно заехать в гостиницу, чтобы забрать вещи?

— Я всегда могу послать за ними из Лондона, — Нэт бросил на Спенсера короткий взгляд. – А вот ты выглядишь очень уставшим. Почему бы тебе не воспользоваться моей комнатой в гостинице на ночь, а я бы поехал почтовой каретой?

— Я не могу. Я обещал Эбби, что вернусь к завтрашнему приему в честь празднования Майского дня у Трокмортонов. Я должен представить ее королю и знаю, что она нервничает. Поэтому я ехал без остановок всю ночь, чтобы добраться сюда, и поэтому я собираюсь опять ехать всю ночь, чтобы вернуться в Лондон.

Нэт уставился на него во все глаза:

— Ты проделал весь этот путь до Бристоля, не смотря на важный политический прием завтра, только потому, что тебя попросила Эвелина?

Спенсер вздохнул:

— Знаю, иногда я вел себя отвратительно, но я всегда хотел для тебя только самого лучшего.

Натаниэль отважился на улыбку:

— Тебе, возможно, будет сложно в это поверить, но я всегда хотел то же самое для тебя, — он опустил взгляд на свои руки. – Ты… Я хочу сказать…Эбби ведь смогла сделать тебя счастливым?

Спенсер едва справился с душившим его смехом:

— Ты только что поставил передо мной неразрешимую задачу. С одной стороны, я не хочу поощрять в тебе развитие достойной сожаления привычки – вести себя как твой старший брат.

Нэт вскинул голову и прищурился:

— А с другой стороны?

— Эбби делает меня нездорово счастливым, — Нэт расплылся в ухмылке, но виконт жестко продолжил. – Однако я не сделал ее ужасно счастливой. И я не уверен, сможет ли она меня простить за это. — И напряженно добавил: Прежде чем я уехал из Лондона, Эбби сказала, что оставит меня, как только я смогу отправить ее в Америку.

— Но почему? Ты, наверное, сделал что–то или сказал… Подожди, пожалуйста, ты же не рассказал ей, что не можешь иметь детей.

— Конечно же, я все ей рассказал. Она имела полное право знать.

— Но ты даже сам не уверен в своей бесплодности.

Спенсер нахмурился:

— Я плохо помню, что говорил тебе тогда в Америке, но то, что я никогда не пользовался ничем, чтобы предотвратить зачатие, я точно рассказывал. И ни одна из моих любовниц не родила мне ребенка, пусть и внебрачного.

— А откуда ты знаешь, что они ничем не пользовались? Дамы легкого поведения иногда прибегают к способам, которые мужчина может и не заметить, например, губки или маточные кольца.

— Я допускал такую возможность. Но была Женевьева, которая знала правду, так что ей не было нужды использовать что–либо. Я рассказал ей, что мое семя не такое ретивое, как мой темперамент.

Нэт рассмеялся:

— И она сразу же поверила тебе на слово. И совсем не важно, что ты был в то время шпионом и бессовестным лгуном. И когда ты говорил, что нет необходимости предохраняться, она, конечно, слушала. Но и только.

У Спенсера не было слов, он мог только безмолвно взирать на своего брата.

— Никогда не задумывался об этом? – спросил Нэт, его глаза блестели от волнения. – Нет, ну что вы, Великий Рейвенсвуд ждет, что все будет так, как он задумывает и планирует. Не все, дорогой мой брат, принимают к сведению твои слова. Они просто не говорят тебе, что твои слова для них ничего не значат.

Спенсер не знал, что и думать. Его брат был прав – ему никогда не приходило в голову, что Женевьева могла не верить ему. Неужели было возможным, что он все–таки был способен… Он заставил эту мысль исчезнуть, прежде чем смог надеяться:

— Нет, — твердо ответил он. – Женевьева никогда не скрывала от меня подобных вещей. Мы же провели с ней три года вместе.

— Думай, как тебе нравится, ты в этих делах лучше разбираешься. Но даже если ты не можешь иметь детей, то всегда можешь усыновить.

— То же самое сказа и Эбби. И еще и из–за этого она…..оставляет меня. Я сказал, что никогда не пойду на усыновление.

— Но почему?

— Сейчас это кажется глупым, но в то время я думал о том, как нас бросила Дора.

— Дора? Ты позволил нашей мачехе и ее злополучному браку с отцом остановить тебя?

В голосе Нэта было столько скепсиса, что Спенсеру пришлось защищаться:

— Да. Она хотела детей, а отец не дал бы их ей. И было совершенно понятно, нас двоих ей было недостаточно. И поэтому Дора сбежала.

— Для человека, который руководил шпионской сетью, — качал головой Нэт. – Ты иногда бываешь чертовски забывчивым.

— Что все это значит?

— Она ушла не потому, что «нас ей не было достаточно». Да, я знаю, что она хотела детей, но не в этом была основная проблема. Отказ делить с ней постель был причиной ее ненависти к отцу. Ненависти, которая с годами становилась все больше.

— Что? Откуда ты знаешь?

Нэт с самодовольным видом скрестил на груди руки:

— Если ты припомнишь, мой дорогой брат, я жил в доме большую часть того времени, пока длился их брак, тогда как ты был в школе. К тому же я не находил ничего отвратительного в том, чтобы шпионить за слугами. Для этого у меня было достаточно хитрости, и таким образом я узнавал самые интересные сплетни, которые слуги обсуждали круглые сутки.

— О супружеской постели отца? – спросил в возмущении Спенсер

— И об этом тоже, наряду с другими сплетнями. Я слышал, как камердинер рассказывал, что отец женился на Доре только для того, чтобы у нас была мать. Позже я услышал от горничной, как разочаровалась Дора, когда поняла, что муж ее не любит. Та же самая горничная говорила, что отец выгнал Дору из своей постели, когда она начала надоедать просьбами о ребенке. Я думаю, он боялся, что она может обманом заставить его как–нибудь ночью…ну…ты понимаешь…довести до конца это грязное дельце, и поэтому он перестал брать ее в свою постель. Это произошло за несколько лет до того, как она оставила отца.

Второй раз за этот час Спенсер уставился на своего брата в немом изумлении.

— Я нисколько не виню ее в это побеге, — продолжал Нэт. – Я бы тоже сбежал, если бы должен был выбирать между старым брюзгой, который не прикасался ко мне, и молодым, в самом расцвете мужских сил итальянцем.

— Но почему ты никогда не рассказывал об этом мне, — качая головой, спросил виконт.

— Я думал, ты знаешь. Все остальные знали, даже Тео. Кроме того, тебя никогда не было дома, помнишь? Прямо со школы ты отправился на войну, а когда вернулся, то стал серьезным и наводящим ужас главой семьи, который раздает приказы направо и налево. И я не собирался рассказывать хоть что–то, что могло вызвать у тебя вспышку гнева.

Смех сумасшедшего сорвался с губ виконта Рейвенсвуда. А когда Нэт начал тревожно смотреть, Спенсер добавил:

— Я оказался даже большим идиотом, чем себе представлял.

— Ты?

— Каждый раз, когда я отказывался жениться, я думал о Доре. Именно воспоминания о ней заставили меня сказать Эбби самые ужасные вещи и наговорить ей кучу чепухи о женщинах и приемных детях… И поэтому она рассердилась на меня, потому что я не доверял ей и хотел чтобы все было, как хочу я.

Нэт изучающее разглядывал лицо брата:

— А сейчас?

— Сейчас мне нужна только Эбби. Если она примет меня, — вздохнул Спенсер.

— Конечно, примет. Скажи ей, что любишь ее, и больше ничего не нужно. Ты же любишь ее?

— Да. И уже говорил ей об этом, — Спенсер хмуро смотрел в окно. – Но боюсь, что понадобится что–то посильнее слов, что восстановить ее веру в меня, после всего того, чему я ее подверг.

Некоторое время они ехали в тишине, слушая натужный скрип кареты, забирающейся на холм и яростное громыхание на пути вниз. Взошла луна и осветила мрачным светом однообразные, разделенные заборами, поля с таволгой и буковицей. Те же самые поля, что проезжал Спенсер на своем пути из Лондона. Благодарение Богу за хорошую погоду и сухую дорогу. Если удача останется с ними, то они могут успеть на прием к Трокмортонам. Первый шаг на пути к убеждению Эбби в своей искренности – сдержать свои обещания.

Неожиданно ему в голову пришел вопрос:

— Нэт, а сколько сейчас времени?

Нэт включил светильник, чтобы посмотреть на карманные часы:

— Около полуночи.

— Прием начинается завтра в семь вечера. Мы успеем, даже если остановимся для смены лошадей, согласен?

— Или опоздаем всего лишь на час.

— Почему?

Потому что, как только мы окажемся в Лондоне, я хочу кое–куда ненадолго забежать.

— Куда?

— В приют. Узнать, что им требуется. Если я расскажу Эбби, что договорился о встрече с детьми, чтобы поговорить с ними позднее, ей придется поверить в мои слова.

— Прежде чем ты усыновишь кучу детей из приюта, может тебе стоит убедиться, можешь ли ты иметь своих собственных. Поговори с какой–нибудь из своих прежних любовниц и узнай, предохранялись ли они чем–нибудь.

Спенсер кивнул:

— Женевьева. Если она ничем не пользовалась, то очевидно, что я не могу иметь детей. Она забеременела от своего нового мужа почти через год после свадьбы. Но если она пользовалась чем–то, чтобы предотвратить беременность… — Если была хоть малейшая возможность того, что он не бесплоден, он, по крайней мере, может предложить Эбби надежду.

— Тогда заскочить в два места, — продолжил Спенсер. – Завези меня к Женевьеве, я не задержусь там. А оттуда – в приют, а потом – домой, переодеться. Я знаю, что ты хочешь попасть на этот прием и как можно скорее найти Эвелину.

— Спасибо, Спенс, — Нэт наклонился к брату и похлопал его по колену. – Все устроится, вот увидишь. Эбби будет дурочкой, если уйдет от тебя.

Спенсер покачал головой:

— После всего того, через что я заставил ее пройти, она будет дурочкой, если останется. Но она совершила это путешествие в Англию, чтобы быть со мной из–за обещания, данного таким негодяем, как ты. Так, может быть, она останется из–за обещания, данного таким негодяем, как я.