Я назову твоим именем сына (СИ)

ГЛАВА 2

Ритка надела пижаму, выключила свет и скользнула под одеяло. Повернулась на правый бок, ладонь правой руки положила под щёку, левой рукой обняла подушку, сонно пробормотала: «На новом месте, приснись жених невесте!» И мгновенно, «провалилась» в сон: «Зимний морозный день, она стояла на берегу речки. Яркий солнечный свет безжалостно слепил, заставлял жмуриться, отчего искрящийся на солнце, пушистый, нетронутый снег, казался розовым: «Как красиво!» — она зачарованно смотрела по сторонам: белоснежные мохнатые шапки укутывали огромные ёлки, стеной стоявшие на противоположном берегу реки. На ней надет лёгкий на бретельках сарафанчик ярко-жёлтого канареечного цвета, фиолетовые «Анютины глазки» украшали его подол. Босиком на снегу и в лёгком сарафанчике! Но отчего-то не было холодно, было весло! Она захохотала, точно сумасшедшая. Налетел порывистый ветер, снежный шквал закружил её, запорошил снегом. На ресницах повисли снежинки, ей стало ещё веселее! Она смеялась, отмахиваясь от надоедливых «белых мух», а снег всё прибывал и прибывал — и, вот, она уже по колено в снегу. Сквозь пелену снега, на противоположном берегу реки, то появляясь, то исчезая, замаячил мужской силуэт. Молодой парень! Он, пристально, улыбаясь, смотрел на неё. Во что он был одет, она не могла понять. Какая разница! Он что-то сказал ей — снежный вихрь закрутил, замёл его слова и унёс прочь. Она ничего не услышала.

— Что? — прокричала она, — я ничего не слышу!

— Иди сюда! — его голос почему-то, вдруг, стал печальным, — иди на мою сторону!

— Но нас разделяет река! Я не могу! — и тут она увидела мост — две жёрдочки, перекинутые с одного конца берега на другой. Всего лишь, мгновение назад его не было, а сейчас — появился.

— Ну, иди же! Иди! — настаивал, требовал, уговаривал он.

— Но, я не могу! — смеялась она, удивляясь, что он не понимает очевидного.

— Иди! — приказал он сурово, почти зло, — пора!

Громко заиграл горн, как бы призывая её к решительным действиям. Она насмелилась. Одной ногой осторожно ступила на скользкую, обледеневшую жёрдочку и рухнула вниз. «Мама! Мама! Мамочка! — кричала она, летя вниз, в бездну, — зачем я это сделала! Помогите!» С противоположной стороны берега он, безмолвно, наблюдал за ней, даже не пытаясь прийти на помощь». Она вздрогнула, резко подскочила в кровати — за окном слышались звуки горна на подъём. Она, почти замертво, бухнулась обратно в постель, натянула одеяло на ухо и тотчас же заснула.

— Рита! Рита! — откуда-то издалека донеслись девчоночьи голоса. Рита открыла глаза и отпрянула — четыре девчонки из отряда заботливо склонились над ней, — Рита! Мы зарядку пропустили! Пора на завтрак идти, тоже опоздаем. Ритка вскочила с кровати, мгновенно натянула футболку, шорты, сунула ноги в сланцы и помчалась умываться, крикнув девчонкам:

— Скажите ребятам, пусть строятся!

Почти за одну секунду привела себя в порядок и стремглав выскочила на улицу. Ребята лениво слонялись на площадке перед корпусом, девчонки стояли группой и что-то активно обсуждали. «Что если они видели, что я с Максимилианом ночью гуляла! — обеспокоилась она, — ну, и что такого! Сами тоже на мальчиков засматриваются».

— Ребята! Почему не построились парами? — делая зверское выражение лица, завопила Ритка.

— Меньше надо спать! — философски произнесла одна из девчонок, разбудивших Риту.

— Разговорчики в строю! — гаркнула Рита, сама удивляясь, откуда у неё взялись командирские замашки, потом поняла — положение обязывает! Иначе нельзя — слушаться не будут.

В столовую они пришли самые последние.

— Почему опаздываем! — недовольно проворчала заведующая столовой, встретившая их у порога, — завтрак остыл!

Напротив Ритки, через ряд столов, сидела девица с огненно-рыжими волосами. Вместо вчерашней блудницы, Риткиному взгляду предстала обыкновенная девчонка, с блёклым невыразительным, но миловидным личиком. Рыжие лохмы сегодня были забраны в аккуратный «Конский хвост». Рыжая уставилась на Риту. Ритка сделала вид, что не заметила её. Ритка и ребята наскоро поели, под недружелюбные взгляды заведующей, заглотнули остывший кофе с молоком. Вразнобой «проблеяли»: «Спасибо!» и выскочили из столовой. Ритке показалось, что заведующей так и хотелось, взять в руки веник и хорошенечко наподдавать опоздавшим по задницам: «Вот вам! Будете знать, как опаздывать!»

— До 11.30 личное время! — прокричала Ритка, беспокоясь за голосовые связки: «Если буду так орать — голос сорву». В 11.30 собираемся в клубе, начнём готовиться к концерту самодеятельности, всем обдумать, кто, что будет исполнять! Кто стихи рассказывать, кто споёт, кто станцует! Участвовать будут все! Явка обязательна! Иначе меня живьём закопают!

— Мы за тебя заступимся!

— Заступитесь вы! Как же! Ладно, свободны! — выдохнула Ритка, думая про себя: «Отдохну от них хоть чуть-чуть, Юльку поискать надо, рассказать о вчерашних посиделках».

— Марго! — окликнул её девичий голосок. Она обернулась — перед ней стояла рыжая, из вчерашней ехидны превратившаяся в обыкновенную девушку, отличающуюся от других только лишь безумным цветом волос.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — Рита рассматривала рыжую, но не открыто, а как бы вскользь, исподволь: на лице ни тени косметики, как и у Ритки. Тоже, наверное, проспала, не успела намалеваться! Щупленькая,

по-мальчишески угловатая фигурка. Обыкновенный из тонкой джинсы сарафанчик, сандалии на босу ногу — вот и весь «прикид», со вчерашней сексуальной обольстительницей ничего общего.

— Вчера слышала. Ты сейчас куда?

— Подружку хотела поискать.

— Юльку?

— Да! — ты и о ней знаешь?

Рыжая пожала плечами:

— Знаю! Мы здесь с первой смены — все перезнакомились, а вы во вторую смену приехали пока никого не знаете, не знаете, как здесь всё обустроено. Ты на меня не обижаешься?

— За что? — ну, конечно же, Ритка понимала, что рыжая имеет ввиду, спрашивая, обиделась она или нет, но не признаваться же в этом.

— Вы с Максом пришли, за ручки держались… А тут я, на шее у него почти повисла.

— Почти? — хмыкнула Ритка и про себя добавила: «Теперь это называется «почти!»

— Мы за руки держались по-дружески и ничего больше! — девичья гордость не позволила ей признаться, что она разозлилась на «ехидну». Тебя как зовут?

— Мила! Полное имя — Людмила, но я привыкла, что меня зовут Мила.

— Милая! — пошутила Рита.

— Точно! — как я раньше до этого не догадалась! Отныне и навсегда, я — Милая! Только ударение на «а», так будет оригинальнее! Зови меня Милая! И не забудь правильно ставить ударение.

— Мне всё равно, — пожала плечами Ритка.

— Вот вы где, красавицы! — худющая длинная фигура выросла перед девушками, как из-под земли, они увлечённые болтовнёй не заметили Максимилиана.

— Марго! — длинная фигура Максимилиана сложилась почти вдвое и склонилась над Ритой. Он взял её за плечи и расцеловал в обе щёки. Рита на некоторое время «онемела» от такой наглости. Она поднялась на цыпочки и произнесла:

— Дядя, достань воробушка! — потом, не давая ему опомниться, спросила, — у тебя химия?

— Ты чё? — Максимилиан пребывал в ступоре, переваривая услышанное и пытаясь понять, что к чему.

— Ни чё! — Рита, воспользовавшись замешательством, произведённым её словами, сделала всем ручкой и хотела уйти.

— Марго! Подожди! — Максимилиан вернулся в обычное состояние, — я чё пришёл-то, через двадцать минут заведующая лагерем собирает педсовет. Явка всех обязательна! Кто не придёт — выговор с занесением в личное дело.

— Врёшь! — не поверила Рита.

— А смысл мне врать? Сейчас в радиоузел иду, по микрофону объявлю о собрании. — Пойдём со мной, посмотришь радиорубку.

— Я с вами! Кстати, Максимилиан, теперь меня надо звать Милая, с ударением на «а» и больше никак! Я не разрешаю называть себя по-другому!

— Милая, иди-ка ты к Максу, он, наверное, тебя ждёт! А мы с Марго без тебя прекрасно обойдёмся!

— Ну, и ладно! — обиделась Милая, — и пойду! — Она резко повернулась и пошла прочь.

— Обиделась! Мила! Ой, Милая! Пойдём с нами! Максимилиан пошутил! — крикнула ей вдогонку Ритка.

— И ничего он не пошутил, идите вы … в радиорубку! — Милая вполоборота повернула голову, но не остановилась.

— И ничего я не пошутил, — повторил Максимилиан, — пойдём? — он положил левую руку Рите на плечо.

— Давай без этого! — Рита аккуратно сняла его руку со своего плеча, — я не пойму, ты ко мне клеишься?

— Я жду! — многозначительно произнёс Максимилиан, взяв Риту за руку и увлекая её за собой.

Рита удивлённо взглянула на него:

— Интересно, что ты ждёшь? — Ах, вот оно что! — вспомнила Ритка их вчерашний разговор, хотела сказать, что это была всего-навсего шутка, не больше, но передумала — она скажет ему об этом не сейчас, позднее. Они пришли в радиоузел. Максимилиан открыл ключом входную дверь, радиоузлом оказалось маленькое пропылённое помещение, заваленное хламом — отгороженная комнатушка, устроенная при эстраде, защищённой навесом от непогоды. Максимилиан «откопал» микрофон, проверил его: «Раз! Раз! Раз!», подмигнул Ритке и произнёс в микрофон:

«Внимание! Всему воспитательскому составу! Через двадцать минут подойти в библиотеку на собрание. Явка обязательна!» — он выключил микрофон.

— Повторишь?

— Зачем? Ты же объявил!

— Для особо непонятливых или плохо слышащих!

— Или умственно отсталых! — подхватила Ритка, — угу, надо повторить!

Она забрала микрофон и произнесла: «Раз! Раз! Повторяю второй раз! По заявкам радиослушателей! Всему воспитательскому составу! Через двадцать минут подойти в библиотеку на собрание. Явка обязательна!»

Максимилиан отобрал микрофон у Риты.

«Внимание, всем отдыхающим! Сегодня с 19.00 до 20.30 танцевальный вечер: «На эстраде». Приглашаются все желающие!» — он повторил объявление ещё два раза и выключил микрофон.

— У меня всё! Пойдём? — он подошёл к Ритке близко-близко, склонился над ней, взял за плечи, крепко прижал к себе и жарко прошептал, — или останемся здесь? Поворкуем!

Она попыталась освободиться. Но не тут-то было, Максимилиан оказался, на удивление, сильным или он казался таким по сравнению с ней — хрупкой, миниатюрной девушкой.

— Пусти! — Ритка упёрлась локтями ему в грудь.

— Э! Больно же! Ты мне дырки в груди просверлишь!

— Пусти! А то закричу!

— А я тебе кляп вставлю! Да, шучу-шучу! — успокоил он Ритку, увидев округлившиеся от ужаса глаза. Я не люблю принуждать девушек! Мне нравится, когда они тоже хотят! Горячие и сексуальные как ты! А ты хочешь! Я знаю! — он обжёг нежную кожу её шеи поцелуем. Она затрепетала, как трепетала вчера в лесу, загораясь его страстью, закрыла глаза, наслаждаясь жаркими поцелуями его губ, голова закружилась, тело покрылось мурашками.

— Пусти! — всё ещё трепеща от возбуждения, прерывающимся голосом произнесла она, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и она не устоит от искушения, заразится его испепеляющим желанием. А зачем ей это надо! Она же не любит его! — Пусти! — Ритка сумела справиться с охватившей её огромной всепоглощающей страстью.

Максимилиан это понял: «Ну, что ты с ней сделаешь! Кремень, а не девка!»

— Ладно! Лети пока, птичка, на свободу! — он ослабил хватку и она, мгновенно, вывернулась, выскользнула из его рук. «Выскользнула точно шелковый шарф!» — с досадой подумал он.

Она выскочила за дверь, он — следом за ней. Закрыл каморку на ключ и догнал:

— Чё понеслась! Подожди!

— А то чё? — передразнила она его. Её сердце, вдруг, громыхнуло, ухнуло, затрепетало. Она ещё ничего не поняла, а сердце уже знало! Знало обо всём, что должно было произойти на несколько мгновений раньше.

— Не чё, а что! Сколько раз можно повторять! — они только сейчас заметили Максима стоявшего у эстрады. Он подошёл небрежно, вразвалочку.

— Чем это вы в радиорубке занимались? — он, глядя исподлобья, хмуро изучал взволнованное, раскрасневшееся лицо Риты.

«Я его не видела, а сердце уже знало, что он здесь! Рядом! — она, сквозь полуопущенные ресницы, метнула на него взгляд. — Если бы… — стучало у неё в голове. Что «Если бы…» она не могла чётко сформулировать. Они встретились глазами. Он нервно кривил губы: «Неужели, ты думаешь, что мне могла понравиться эта рыжая!» — «прочитала» она в его глазах и так же безмолвно ответила, — «Нет! Не думаю! Но зачем? Зачем ты…» — она не закончила мысленный диалог, одёрнула себя: «Маргарита, это не твоя история! Забудь! Тебя это не касается!»

— У нас, может, любовЪ! Чё хотим — то и делаем! Тут недалеко рыжая бродит. Поищи — может, найдёшь! — «два метра худой дранки» заботливо склонились, взяли Риту под локоток, и повели прочь, не собираясь ни с кем делить то хрупкое, но как Максимилиану казалось, уже начинающее приобретать очертания, счастье.

— Марго! Ты на танцы придёшь? — крикнул ей вслед Максим, рассматривая её безупречную талию, тоненькие красивые ножки, задницу, обтянутую джинсовыми шортиками — «Хорошенькая задница! Так бы и ухватил одну из булочек! Легонько бы сжал рукой, но так, чтобы не осталось синяка на нежной девичьей коже…», — Максим сжал зубы — желваки вздулись на скулах: «Ни куда от меня не денется! Я же вижу, как она замирает от моего взгляда! Моей будет!»

Она повернула голову на звук его голоса, но не оглянулась, а просто пожала плечами:

— Не знаю!

Максимилиан заложил правую руку себе за спину и показал Максиму кулак.

«Ну! Ну! Посмотрим! Кто кого!» — скрипнул зубами Максим.

***

Основной воспитательский состав собрался в библиотеке. Дежурные воспитатели остались при отрядах — мало ли что может случиться! Дети должны быть под присмотром. Ритка пришла одна из первых. Села на стул в самом конце библиотеки, слева у стены, «изучая» приходящих на собрание.

«Юлька! Наконец-то я её увидела!» Юлька не заметила присутствие подружки в библиотеке — следом за ней, точно на привязи, шёл белобрысый паренёк больше похожий на подростка, чем на воспитателя. Он то и дело наклонялся к ней и что-то шептал на ухо, отчего вспыхивали румянцем Юлькины щечки, и она стыдливо опускала глаза в пол. «О-о! Чтобы это значило? Надо срочно встретиться и всё обсудить!» В дверях появился Максим — крепкий, но ниже Максимилиана примерно на полголовы. Ритка старательно делала вид, что не замечает его:

— Юлька! Привет! Ты куда пропала? — помахала она правой рукой подружке, — после собрания не уходи, подожди меня!

— О! Ритка! Привет! Ладно, подожду! Договорились! — ответила Юлька и тихонько сказала что-то белобрысому. Белобрысый мельком взглянул на Ритку и переключил внимание на Юльку. Боковым зрением Ритка незаметно следила за действиями Максима. Он встал в дверях библиотеки, не обращая внимания на ворчливые замечания: «Что встал в дверях, как столб! Посторонись! Дай пройти!» Ритка делала вид, что полностью поглощена безумной радостью встречи с подругой и не то, что не замечает Максима, но возможно, вообще, забыла о его существовании. Максим рассмотрел присутствующих в библиотеке, увидел Ритку, обозначил для себя, что она здесь, прошёл в конец библиотеки и сел у окна, на противоположную сторону от места, где сидела Ритка. Развернулся к ней лицом и уставился на неё. «Что? — вопросительно кивнула она. Продолжать делать вид, что она не замечает его, было уже, по крайней мере, глупо, если не сказать тупо! — Что ты так внимательно смотришь?» «Ничего! — ответил он взглядом и слегка пожал плечами, — хочу и смотрю!» «Ну, и смотри! Мне-то что!» — Ритка вздёрнула подбородок и отвернулась».

— Уважаемые коллеги! — заведующая лагерем поднялась с места, точно школьница, собравшаяся ответить выученный урок, — рада приветствовать вас на открытии второй смены! Я вижу, здесь присутствуют вновь прибывшие сотрудники. Надеюсь, со временем познакомиться с вами поближе. Думаю, мы сработаемся! Сегодня я собрала вас по очень серьёзной причине: мне стало известно, что вчера, некоторая часть наших сотрудников, устроила посиделки с алкоголем. Это вопиющее нарушение! Мы педагоги должны подавать пример детям и подросткам. Я понимаю, что основная часть воспитательского состава — молодые юноши и девушки, соответственно, возникают симпатии, романтические отношения — это нормально и естественно для молодого коллектива! Мы — руководство не этому не препятствуем. Но, давайте держать себя в рамках приличия. Итак! — заведующая постучала кончиком карандаша по столу, — первое и последнее предупреждение! Спиртное под строжайшим запретом! Нарушившие запрет будут немедленно, — она ещё раз выделила голосом, — немедленно уволены! С занесением выговора в личное дело и рекомендацией не допускать к педагогической деятельности в течение пяти лет! Всем ясно?

— Да! Ясно! — вразнобой отвечали сотрудники.

— Мне известны имена и фамилии всех, — она снова выделила голосом, — ВСЕХ замеченных в вопиющем безобразном случае распития спиртного! Алкоголь под запретом! Напоминаю ещё раз!

— А пиво? — спросил некто из присутствующих, не афишируя свою личность.

— Пиво тоже под запретом! Сигареты, электронные сигареты, кальян — тоже под строжайшим запретом! Надеюсь, я понятно высказала свои мысли! У меня всё! Если есть вопросы — задавайте! Нет — идите, работайте! И запомните — это первое и последнее предупреждение! Я два раза повторять не буду!

Рита «вполуха» слушала заведующую, ей не терпелось вырваться из душной библиотеки на воздух. И выяснить из каких достоверных источников заведующая узнала о вчерашних событиях. Всё зашумели, задвигали стульями и, толкаясь, «потянулись» из библиотеки. Юлька поджидала её, рядом с ней маячил, как тень, белобрысый парень.

— Познакомься, Рита! Это Юра! Мы с ним вчера познакомились, он уже не первое лето здесь, в лагере, подрабатывает.

— Очень приятно! — Рита не знала как себя вести с новоиспечённым Юлькиным ухажёром.

— О! Бледнолицый брат! И ты затесался в общество новеньких хорошеньких девушек? — запыхавшимся голосом протараторил Максимилиан.

— Максимилиан! А почему тебя не было на собрании? Там обсуждали очень серьёзные вещи. Или чё? — передразнила его Ритка, — тебя они не касаются? Явка была обязательна!

— Марго! — услышала она глуховатый голос Максима у себя за спиной. Она порывисто обернулась, — сегодня вечером я ангажирую тебя на первый медленный танец, — он помол, потом добавил, — и на все последующие. Все замолчали, не зная как реагировать, что отвечать на слова Максима, слишком уж смело он себя повёл. Первым «очнулся» Максимилиан:

— Макс! Откуда ты таких словов мудрёных понахватался? Нас в ПТУ таким словам не учат!

— Дарю! — хлопнул он Максимилиан по плечу, — пользуйся! Мне не жалко! Он пошёл прочь от кампании, отошёл на несколько шагов, обернулся и пристально уставился на Ритку. «Бух! Бух! Бух! — грохотало её сердце, — прозрачные глаза и чёрные волосы!» — стучало в висках. «Это любовь? Или мне только так кажется?» «Это любовь!» — «услышала» она его мысленный ответ.

***

— Рита! — позвал тоненький девичий голосок, — мы тебя ждём!

— В смысле? — Ритка повернулась на голос.

Девчонка с двумя жиденькими косицами, перекинутыми на грудь, в пёстрой до колена юбчонке, в белой футболке, в шлёпанцах, стояла поодаль, не смея мешать разговору взрослых людей. Любому терпению приходит конец, вот и она не вытерпела и решила обратить на себя внимание:

— Мы в клубе ждём, а тебя всё нет и нет! — девчонка несмело улыбнулась, отчего на невыразительном лице появились две симпатичные ямочки, — я решила за тобой сбегать, напомнить! Ты, наверное, забыла, что назначила нам репетицию.

— Ой! Забыла! Совсем-совсем! У нас подготовка к концерту! Ну, всё! Я полетела! Увидимся когда-нибудь! — уже на бегу, прокричала она Юльке, её белобрысому другу и Максимилиану.

Ритка почти бежала в сторону клуба, девчонка ни на шаг не отставала от неё:

— Рит! — она нерешительно теребила кончик левой косички.

— Что, Аня? Ты хочешь меня о чём-то спросить?

— Да! — она накрутила кончик косицы на указательный палец правой руки, — здорово вам попало за вчерашнее?

— Что? — Ритка резко остановилась, — откуда ты знаешь, что было вчера?

— Знаю и всё! — уклончиво ответила «партизанка».

— Ну-ка, ну-ка! Говори!

Девчонка мялась, не решаясь признаться и рассказать Рите о том, что она знает, или лучше промолчать. Она всё-таки не выдержала и проболталась — такой уж характер — не может не выболтать то, о чём знает, и приукрасить, добавить от себя — чего не знает. Она глубоко вдохнула, выдохнула, посмотрела по сторонам, как бы опасаясь, что кто-то может услышать её откровения:

— Только пообещай, что не выдашь меня!

— Обещаю! — вытаращила глаза Ритка, — рассказывай! Пойдём на скамейку — присядем, на минутку. Она схватила девчонку за руку и потащила на скамейку, усадила рядом с собой. — Ну! Рассказывай, что хотела! Я тебя слушаю! Очень внимательно!

— Точно? Не обманешь? — снова засомневалась Анька.

— Нет, не обману! Обещаю!

— Витька из старшего отряда рассказал. Он видел как ты, после отбоя, села на качели, к тебе подошёл Макс и вы пошли в их корпус. Витька за вами проследил и написал записку завучу «от доброжелателя» — хихикнула Анька.

— И тебе обо всём рассказал? Да? — ехидно спросила Ритка, — делать ему было нечего! Тебе всё рассказал! Молодец, какой!

— Не-е-ет! — протянула девчонка, я случайно услышала.

— Подслушала? — уточнила Рита.

— Да! — призналась девчонка, понуро опустив голову.

Витька рассказал своему другу, я а услышала, — она шумно выдохнула, — он в тебя влюблён! — выпалила она.

— Что? — вытаращила глаза Ритка, — кто в кого влюблён?

— Витька! — слегка раздражаясь непонятливостью Ритки, повторила она, слегка топая ногой.

— Этого мне только не хватало! Мальчик из пионерского лагеря влюбился в помощницу воспитателя! А из детского сада в меня никто не влюбился? Ты, случайно, не знаешь?

— Какой он мальчик! Ему скоро брякнет пятнадцать! Я тебе его потом покажу, он очень красивый! — Аня романтично закатила глаза в небо, — я такого красивого парня ни разу в жизни не видела!

— Ладно, давай по порядку: кто — что сказал! Кто в кого влюбился! И когда ты это услышала. Обещаю и торжественно клянусь тебя не выдавать.

***

Аня забежала в спальню девочек, надо было переодеться, снять юбку, надеть шорты, и спортивные тапочки — они с девчонками собрались на занятия аэробикой. Она быстренько натянула шорты, переобулась, выскочила из спальни и помчалась в сторону эстрады — там проводили занятия аэробикой. В горле пересохло — ей ужасно захотелось пить. Она подошла к фонтанчику с питьевой водой, плеснула в лицо две пригоршни воды, попила, и вдруг, услышала негромкий разговор. Фонтанчик с водой и беседку разделяли заросли разросшегося кустарника. Аня осторожно, стараясь не шуметь, раздвинула ветки — в беседке сидели два паренька из старшего отряда: Витька и ещё один парень — его имени она не знала. Два подростка сидели в беседке и разговаривали на очень интересную тему. Один паренёк сидел на перилах и смотрел сверху вниз, второй — на скамейке. Витька, возбуждённо понижая голос, временами, даже переходя на шёпот (как бы кто не услышал) рассказывал другу о том, что произошло вчера:

— Представь! Вчера смотрю, вожатые потянулись один за другим. Интересно стало, что задумали — ну, и проследил за ними. Они набились в комнату, сидят там, забухивают, курят, ржут, с девками обжимаются. Ну, понаблюдал — надоело! Решил уже идти спать. Опаньки! Макс идёт, и Марго за ручку ведёт! Ты же знаешь, я за неё любому башку откручу!

— Да ну, врать-то! Так уж и открутишь? Влюбился? С первого взгляда?

— Да! Говорю же! Никогда со мной подобного не бывало! Спрятался за кусты, смотрю, что дальше будет. Он Марго к себе на коленки усаживает. Она, слава богу, отказалась. Тут эта шальная — рыжая на него запрыгнула, давай верещать! Смехота! Марго на выход пошла, думаю, провожу её незаметно, мало ли что! Тут за ней длинный увязался — провожать пошёл. Ну, я за ними! Наблюдаю издали! Пришли к её корпусу. Он в кусты её потащил, давай вином накачивать. Ручонки к ней протянул, лапать давай — я еле выдержал. Думаю, ещё немного и я его урою! Но, Марго — молодец! Оттолкнула и ушла. Как я это выдержал — сам удивляюсь.

— Ну, да! Я бы, наверное, не сдержался — вмазал так, что он по колени в землю бы ушёл!

— Ага! По колени! Он тебя выше на две головы, старше, и сильнее, конечно! Как бы он тебя в землю, по самую макушку, не вогнал!

— Ему нельзя! Он воспитатель! А мне можно — у меня подростковая неуправляемая агрессия может в любой момент возникнуть! Ко мне надо бережно относиться, с пониманием! — приятели захохотали.

— Я вот, что решил! — признался Витька другу, — напишу кляузу заведующей «от доброжелателя», пусть разгонит «шайку-лейку».

— Позорно закладывать!

— А не позорно, что они мою любимую девочку пытаются тискать! Как бы что не произошло!

— Ты о чём?

— Понятно, о чём! Боюсь, как бы кто-то из них с Марго не переспал. Я этого не переживу!

— И что ты можешь сделать? Ты просто парень!

— Поэтому я и решил настрочить кляузу. Заведующая на них наорёт, они будут бояться, и ходить «по струночке».

— В принципе, нормально! — согласился Витькин друг.

Витька спрыгнул с перил, и они вышли из беседки. Анька быстренько шмыгнула прочь от фонтанчика, сделала вид, что ничего не видела, ничего не слышала и, вообще, совершенно, случайно здесь проходила.

— Интересненько на Витьку взглянуть! Влюблённый мальчик! Смешно! Ладно, пойдём репетировать! — Ритка поднялась со скамейки.