Я (не) твоя: Невеста поневоле

Глава 28

Вошли в избу гости незваные, огляделись — нет никого.

— И где ж? — вопрошает надзиратель.

— А я почём знаю, — усмехается Марфа. — Вы чего-то себе решили, а откель я вам парня возьму, коли в глаза того не видывала?

— Доиграешься, ведьма, — прищурился зло надзиратель. — Знаешь, у меня какая власть!

— А всё ж у меня другая, — спокойно смотрит на него Марфа.

— Не внучка она тебе, — кивнул на Лушку мужчина. — Отчего ж тут живёт?

— Науке учится.

— Нечистому служить⁈

— Не говори, коль токмо ухом слыхал. У каждого своя правда. Ежели всё оглядели, да больше вопросов нет, идите своей дорогой.

— Ты погодь. А ну, Григорий, глянь подклет.

Забилось сердце у Лушки, а Марфа стоит себе покойно. — Ежели найду чего — гляди у меня.

— Не стращай, ищи лучше, — ответила на то Марфа.

— Пусто, — отчитался Григорий, а у Лушки гора с плеч.

— А кто это тебе тут дровишки колет? — не унимается надзиратель.

— Сама.

— Покажи.

— Твоя воля.

Взяла топорик Марфа да принялась лихо дрова колоть.

— А чего ж девка твоя бежала, будто и впрямь прячете кого?

— Так поди ж решила, что снасильничать хотите! — нашлась Марфа.

— И на всё у тебя ответ имеется, — усмехнулся надзиратель. — Погляди-ка моих парней да чего надо приговори, чтоб рана скорей затянулись, — приказал.

— Никак к силе темной взываешь? — Скривилась Марфа. — Уж по нраву тебе?

— Говори да не заговаривайся, а дело своё выполняй.

Как только ушли они, Лушка сразу с распросами.

— Где Назар?

— Ты зачем привела их, дурёха? — горько головой качает Марфа. — А ежели б волчик не предупредил? Забрали б твоего Назара. Велела, как заслышит голоса, через подклет уходить к колодцу. Иди ворочай, ежели не спугался да не сбёг дальше.

Назар и впрямь сидел возле колодца.

— Застыл? — ахнула Лушка, завидев его. — Идём в избу отведу, накормлю, обогрею да раны смажу.

— А что до просьбы моей?

— Будь покоен, завтра исполнит Марфа.

Вечером ведьма на судьбу жаловалась.

— Вроде ученица хорошая, да только другую надо.

— Неужто, гонишь? — ахнула Лушка.

— Иное тебе на судьбе написано. Станешь лекаркой хорошей, травницей. Отмолишь свой грех, что с братом взяла, слишком светлая ты, Лукерья.

— И куда ж мне теперича? — Развела руками девка.

— Сама знаешь, — усмехнулась Марфа.

— Об чём ты?

Только лукавит Лушка, хорошо понимает, на что ведьма намекает.

— Есть заимка верстах в семи, бросили её, помер охотник, что знал, как пройти, а другие и дороги не ведают. Там и схоронитесь.

— Отчего ж не угодила тебе? — ищет Лукерья повод, чтоб показать, будто не хочется уходить ей.

— Знают теперь все, где ты. Неровен час придёт отец и неволить станет.

— И то верно, — вздохнула Лушка. — Но как позабудут обо мне — вернусь.

— Я ждать стану, — кивнула Марфа, понимая, что слова то просто, не вернётся больше девка сюда. Заходить станет, попроведовать, а путь Марфы не повторит.

Была у ведуньи любовь сильная, такая, что вдохнуть больно было. Только приворот другая сделала, и ходил за ней Пахом, как привязанный, пока Марфа изводилась. И тогда к ведьме пошла, хотела обратно к себе милого вернуть, а та и сказала, что на роду ей написано не бабой простой быть, а той, что девок от бремени избавлять станет, да тот же приворот делать будет.

Сгорел Пахом быстро, загубила соперница жизнь парня молодого, и тогда отомстила ей Марфа. Дала печать страшную, что больше брать её никто в жёны не хотел. Так и провела век одна та, да и Марфа запретила себе в любовь верить.

Снарядила в дорогу ученицу, снеди положила, ружьё выдала.

— Откуда такое? — испуганно уставилась на него Лушка.

— Умеешь? — спросила ведунья у Назара.

— Сноровлюсь, — принял, благодаря.

— Волчик, — позвала Марфа помощника. — Проводи.

С полуслова понял зверь, отбежал, оглядываясь, ожидая, что последуют за ним, и повёл молодежь по лесу.

Петька вернулся домой. Обняла его Анна и расплакалась.

— Так боялась без тебя остаться, — признанье в ухо выдыхала. — Что разродилась раньше положенного.

— Василисой наречём, — глядел на дочку Петька. — Васенькой. Красивая какая!

— Потому что наша!

— Токмо сынка мне надобно, а лучше трёх.

— Сколько? — рассмеялась Анна.

— Большую семью хочу, — поднял глаза на жену Петька. — Понял нынче, что жизнь короткая. Надобно за каждый день Бога благодарить.

— Будто стучит кто? — встрепенулась Анна.

— И впрямь, — согласно кивает Петька.

Стоит на пороге Фёкла с корзинкой.

— Вот, гостинцев принесла, — говорит как — то мягко, только грезится вдовке, что не к добру это.

— Ежели думаете, что мужа моего отнимите — так скажу: царапаться и кусаться стану за Петрушу, — грозно смотрела на гостью Анна.

— Ишь, — сдвинула брови Марфа, — угрожает она мне. — С добром я, — откинула тряпицу, а там пироги жаром исходят.

— Не верю вам, — смотрит с сомнением Анна.

— Внучку глядеть пришла! — не отстаёт Фёкла.

— Покажи, — вмешивается Петька, и Анна, скрепя сердце, подносит Фёкле дитя.

— Не очень похожа, — кривится та. — Точно от Петьки моего?

— Ежели не перестанешь жену мою обижать — не рады больше тебе будем.

— Да шучу я, — хмыкнула Фёкла, себе кумекая, мол, поживём — увидим. — Чаем хоть напои’те, родственники!

Рябого всё вопрос гложил про Назара. Видали его люди, и как он в дом входит, может, сговорились с Ульяной? И как только сил накопит, сбежит с полюбовником?

— Знаю всё, — стукнул по столу Зосим.

— Чего знаешь?

— Как сбежать с Назаром собралась.

Замолчала Ульяна, чувствуя, как внутри обида подымается, а Рябой принял молчанье то за согласие.

— Вот змею пригрел, — вскочил с места, замахиваясь на Ульяну, да только всё равно не ударил. Зарычал, сжал кулак и воздух резанул. — Неблагодарная!

— Отчего ж ты решил поклёп на меня возвесть? — все ж спросила жена. — Али давала тебе поводы в себе усомниться? Знал ты, что люблю другого, а всё одно захотел себе. Что позором семью не покрыл — благодарна. Что дочку принял, как свою — молиться за тебя стану. Но только чего не делала — того не делала. Пусть на месте помру, ежели обещала Назару, что его стану. — Наложила крест на себя Ульяна. — Твоя теперича, бери, как есть. А ежели станешь людей слушать и верить тому, чего не было — горько придётся, но, знать, судьба у меня такая.

Пожевал губы Зосим, глаза отвёл. Так верить хочется, так счастья надобно. Пораскинул мозгами, и впрямь, ежели захочет — сбежит, никакими оковами не удержать.

— Если всё ж уйти решила — скажи, подневолить не стану. Токмо жить с оглядкой и страхом не смогу.

— Твоя, Зосим, — подсела рядом Ульяна, на плечо голову укладывая, а в груди сердце рвалось к любимому, которого любить было нельзя.

Быстро время идёт. Глядишь, у Петьки с Анной опять дитя народилось, на сей раз мальчик. Рад-радёшенек Петька, всё ж сынок нынче! Ульяна тож не отставала. Всё понимает, как хочется Зосиму родную кровь, потому скоро станет семья больше, почала Ульяна. Рябой с любовью на жену смотрит да на дочку, что с каждый днём всё сильней на мать походить начинает. Надеется наследником его Бог наградит, а уж он научит его уму-разуму.

А что до Лукерьи. Отвёл их волчик на заимку, и как велено было Марфой, отдала Лушка снадобье парню.

— Уверен, что хочешь? — остановила, удерживая стакан, наполненный до краев терпкой жидкостью.

Он помедлил всего секунду и тут же в несколько глотков осушил посуду.

— Обними меня, — попросил девку, и Лушка не отказала. И опять впервой ей ощущать мужские руки на своей талии. И тихо трепещет сердце от чего-то неясного.

— Я так люблю её, — жмёт сильно в объятиях Назар девку, будто раздавить пытается.

— Поможет — поможет, — говорит Лушка, хоть сама ни в жизнь не видала, как действует снадобье. Но Марфа не могла поступить с ней плохо.

Минул год. Вернулся Назар с охоты.

— Гляди, чего принёс, — улыбается, укладывая на столе две убитых утки.

— Большие какие, — радостно кивает Лушка. Неповоротливо подбирается к столу, глядя на дичь. — Сготовлю и к Марфе пойду. Чую, скоро начнется, — она погладила большой округлый живот.

— Рядом с тобой буду, — берет Назар Лушку за руку.

— Да где ж такое видано, чтоб муж при таком около стоял⁈

Назвала мужем и тут же покраснела. Живут себе и живут.

— Одну не пущу, — настаивает. — Рядом с избой ходить стану, пока не разродишься. Проводим тебя с Громом.

Приблудилась к ним собака да так и осталась жить.

— Как знаешь, — согласно кивнула Лушка, шумно выдыхая. Она была с ним рядом тогда. Зелье подействовало странно, и мужчина проспал весь день. А потом поднялся как ни в чем не бывало. Лушка не спрашивала, а он не говорил. Может, и впрямь подействовало, а, может, решил сам судьбу свою вершить. Вырвать с корнем то, после чего душа долго плодоносить не будет.

А потом как-то само вышло, и вот уж Лушка матерью быть готовится.

— Говорила ж тебе, — усмехается Марфа, когда видит на пороге ученицу. — В другом твой путь.

— А его? — кивает Лушка на дверь.

— Да кто ж знает, разве у всех судьбу углядишь? Только чую, долго вы жить станете, большая семья будет. Хоть и не была ты невестой, а сразу женой, всё ж счастливей многих. Береги счастье это, найти его непросто, а потерять в один миг.

Больше книг на сайте — Knigoed.net