Я все исправлю (СИ)

Глава 49. Дамочка

Сегодня особая пятница — в Пушкин прибывает моя боевая команда во главе с госпожой Точилиной. Будем вершить великие дела вместе, централизованным фронтом. Утром прошу Юлю Коль выделить в пушкинском офисе четыре рабочих места. Одно находится прямо рядом с моим столом — конечно, для Маши. Спустя полчаса дверь пушкинского офиса распахивается и я слышу знакомый, звучный голос. Маша собственной персоной.

— Ау-ау! — громогласно говорит девушка. На Маше серое пальто-халат и яркий желтый шарф, обмотанный вокруг шеи. — Ну и что же никто меня не встречает? Есть тут жизнь? Похоже, пора поддать жару этому помпезному городишку.

У сотрудников лезут на лоб глаза, и они настороженно поглядывают на явившееся чудо-юдо. Вскакиваю с места и бегу к моей бесбашенной девочке.

— Маша! С приездом!

— Что у вас тут за траур? Почему такая адская тишина?

Коллеги тихонько посмеиваются, и я тоже непроизвольно улыбаюсь.

— Ты уже заселилась в гостиницу?

— Да, закинула по дороге вещи. Там тоже было мертвое царство. Я его слегка встряхнула.

Открывается стеклянная дверь и из кабинета выплывает Павел. Вид грозный.

— В чём дело? Почему вы так шумите, дамочка? — уперев руки в боки выговаривает начальник. — Вы не на базаре, а в офисе уважаемой компании.

— На базаре? — Маша презрительно осматривает Павла с головы до ног. — Это вы мне?

— А кому же еще, — гневится Павел, сжимая губы.

— Вот уж не знаю, к кому вы так обращаетесь, господинчик.

Глаза Павла лезут на лоб, из ушей того и гляди пойдет пар:

— Вы что себе позволяете? Вы знаете, кто я такой?

— Боюсь даже предположить. А теперь ступайте-ка по своим делам. Вас никто не приглашал вступать в разговор. — Девушка машет рукой, словно отгоняя назойливую муху.

— Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне? Немедленно представьтесь.

— Вы будете запоминать или записывать?

От издевательств Маши лицо Павла покрывается ярко-бордовыми пятнами, а ноздри раздуваются всё сильнее. Мне становится неловко и хочется сгладить ситуацию, но я не знаю как.

— Я сейчас охрану вызову. Говорите ваше имя немедленно! — бесится Павел, размахивая перед носом Маши указательным пальцем.

— Записывайте, неуравновешенный вы мой. Точилина Мария Евгеньевна. PR-директор.

Маша с довольной ухмылкой проходит дальше и плюхается на диван, задрав ногу на ногу. Открывает сумочку и достает пудреницу с зеркальцем. Неторопливо ее открывает, вытаскивает помаду.

— Что вы разгорячились-то в конце концов? Разве так подобает себя вести деловому человеку? — Маша покрывает губы розовым слоем и причмокивает. Павел смотрит на девушку ошалевшими глазами. Его грудь выпячена сильнее обычного, а глаза сверкают, бросая молнии. — Садитесь сюда. — Маша хлопает рукой по гладкой коже дивана. — Побеседуем.

Павел настолько разгневан, что теряет дар речи.

— Вы… Вы…

— Что я? А вы что за птица такая важная?

— Павел Леонидович Трухин, управляющий. Прошу вас немедленно покинуть помещение, — на лице начальника появляется испарина, на прорезавшихся скулах играют желваки.

— Аа, Павел Леонидович, — ухмыляется Маша. — Это всё объясняет.

— Что еще объясняет?

— Всё. Буквально всё.

— Уходите отсюда. — Павел злобно указывает рукой на выход.

— И не подумаю, Павел Леонидович. Уж будьте добры трансформировать ваш гнев в милость и показать мне рабочее место. Я намерена радовать вас своей неземной красотой ближайшие четыре недели.

— Да я сейчас! Да я … — Павел в гневе машет кулаком и бежит в свой кабинет, громко хлопая дверью.

Ошарашенно смотрю на Машу. Вот так концерт она устроила. Даже не знаю, смеяться или плакать. В офисе поднимается гул. Сотрудники оживленно обсуждают случившееся. Это явно самое яркое представление за всю историю работы офиса. Никто никогда не позволял себе разговаривать с Павлом таким неприемлемым образом.

— Так вот он какой, этот ваш Павел Леонидович. Ясненько, — Маша задумчиво опирается локтем о колено и подносит руку к подбородку. — Тут будет над чем поработать. За месяц станет у меня как шёлковый.