Я выбираю тебя

Глава 30

Эшби отхлебнул из бокала бренди и постучал сигарой по балконному ограждению. Наблюдая за тем, как пепел медленно опускается в похожий на джунгли сад леди Конингем, он раздумывал над прощальными словами Изабель: «Возможно, если бы раньше мы были более искренни друг с другом…»

Она была права. Он с самого начала был с ней не до конца честен. Он скрывал от нее лицо, обстоятельства гибели ее брата, свои «подвиги» на войне, историю своей жизни, факт помолвки с Оливией. А еще он до сих пор не положил конец этому мнимому роману с Софи.

«А твои чувства к ней, — вмешался внутренний голос, — ты и их от нее до сих пор скрываешь».

Но он не скрывал причин своего уединения. Тех, что прятал от самого себя. На протяжении двух лет он чувствовал, что недостоин жить, потому что сеял смерть во время войны и не смог уберечь Уилла. И, несмотря на то, что его умаляющие собственное достоинство настроения были вполне обоснованны, они породили чувство вины, которое глубоко укоренилось в его душе, а шрамы на лице лишь усугубили его.

Изабель его раскусила. Человек, которого он прятал в погребе Ланкастер-Хауса, оказался вызывающим жалость мальчиком, изголодавшимся по любви. Презрение Эшби к этому мальчику и к слабости его отца и было движущей силой, скрывающейся все эти годы за неверно принятыми решениями, в числе которых была помолвка с бессердечной женщиной.

Чья-то изящная рука похлопала его по плечу. Развернувшись, Эшби притворно улыбнулся:

— Добрый вечер, Оливия.

— Эшби. — Сдержанно улыбаясь, она оглядела графа с головы до ног. — Ты такой красивый сегодня. Никаких нашивок, никаких излишеств. Некоторые вещи никогда не меняются.

— Могу сказать то же самое и о тебе.

В глазах Оливии вспыхнула тревога, которую она постаралась скрыть тщательно отрепетированной улыбкой.

— Принимая во внимание тот факт, что мы знакомы целую вечность, почту твои слова за комплимент.

— Как тебе угодно. — Эшби потушил сигару и направился к двери. — Извини.

Но Оливия преградила дорогу и положила ладони ему на грудь.

— Неужели мы не можем заключить мир? Я наблюдала за тобой. Ты изменился. Мне очень нравилась твоя молодая версия, но зрелый вариант… просто неотразим.

— Оливия, мы оба знаем, что ты считаешь меня неотразимым только из-за моих денег.

Оливия кокетливо опустила глаза.

— Хорошо. Признаюсь. Я приняла твое предложение по материальным соображениям, но я была молода и глупа. Откуда мне было знать, что в браке важен не только старинный титул и величественное родовое гнездо. В свою первую ночь с Брэдфордом я представляла тебя. И до сих пор представляю… — Оливия встала на цыпочки и подставила губы для поцелуя.

Эшби отвел ее руки в сторону.

— Мне жаль.

В глазах Оливии вспыхнуло негодование.

— А как же наша дорогая мисс Обри? Она все еще согревает время от времени твою постель? Или ты и от нее избавился за ненадобностью?

— Осторожнее, Оливия. Даже мое терпение имеет предел. — Он почтительно склонил голову. — Приятного тебе вечера.

Он вошел в танцевальный зал, однако успел услышать злобный шепот Оливии:

— Ты заплатишь за это, Эшби!

Сердце Изабель воспарило, когда, войдя в танцевальный зал, она заметила широкую спину Эшби, удаляющегося в игровую комнату. Они расстались менее чем два часа назад, но она уже до боли скучала по нему.

— Сегодня вечером он ваш, — раздался за спиной Изабель женский голос. — Его французскую потаскушку не пригласили.

Изабель резко развернулась и встретилась с ледяным взглядом голубых глаз Оливии.

— Миссис Фэрчайлд не потаскуха.

— Вы защищаете ее. Интересно… — Оливия улыбнулась. — Если принять во внимание тот факт, что она увела у вас любовника…

Изабель охватила тревога.

— Прошу прощения? — тихо переспросила она.

— Вы любите его. Даже не трудитесь отрицать это. Вы буквально возвестили об этом всему миру, в слезах убежав из театра на прошлой неделе.

Изабель гордо вскинула подбородок:

— Я убежала потому, что ваш брат оскорбил меня.

— Вздор. Я прекрасно понимаю, что вы испытали. То же самое Эшби проделал со мной четыре года назад. Не пройти ли нам в библиотеку? Лучше обсудить это наедине.

Настороженно, и вместе с тем сгорая от любопытства, Изабель последовала за Оливией в уютно обставленную библиотеку лорда Конингема.

— Вы можете подумать, что я лишена добродетели, коль скоро решила расторгнуть, помолвку из-за того, что устала ждать, — начала Оливия. — У меня множество недостатков, но я не глупа. Только самые непредвиденные обстоятельства могли заставить меня променять Эшби на Брэдфорда. Я расторгла помолвку после того, как застала Эшби с французской оперной дивой. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я предпочла умолчать о том, что произошло.

Ошеломленная, смущенная, Изабель не знала, что и думать. Должно быть, все эти ощущения отразились у нее на лице, потому что Оливия решила снабдить ее подробностями.

— После того как в Фонтенбло было подписано соглашение, я уговорила Джона отправиться со мной в Париж навестить Эшби. Представьте мою боль, когда я застала его с этой… с этой французской проституткой! Джон был шокирован. Он хотел вызвать Эшби на дуэль, но я уговорила его не делать этого. Эшби меткий стрелок, и я не перенесла бы потери горячо любимого брата из-за вероломного жениха. Мой дед задействовал связи, чтобы замять скандал, и спустя три месяца я стала женой Брэдфорда.

Изабель охватило смятение, а ее ненависть к Софи вспыхнула с новой силой.

— Что заставило вас рассказать мне правду? — спросила Изабель. — Я не слишком вам нравлюсь, ведь так?

— Но вы нравитесь моему брату. Я подумала, что вам следует получше узнать характер вашего «покровителя», прежде чем вы отвергнете предложение Джона.

У Изабель голова пошла кругом. Она опустилась в кресло и сжала голову руками.

— Прячешься от меня?

Изабель вскинула голову. В дверях стоял Парис, облокотившись о косяк. Он нахмурился:

— Что случилось?

Изабель не могла смотреть на него.

— Ничего. Просто закружилась голова. Теперь все прошло, и я хочу вернуться в танцевальный зал.

Обхватив ее свободной рукой за талию, Эшби прижал ее к себе.

— Не лги мне, — тихо произнес он. — Давай с этого момента будем предельно откровенны друг с другом.

— Ты даже не понимаешь значения этого слова! — резко бросила Изабель.

— Стилгоу видел, что ты ушла вместе с Оливией. Что наговорила тебе эта кобра?

Изабель отошла назад и заглянула Эшби в глаза.

— На моем счету действительно много грехов. Неверность, махинации, жестокое обращение, вероломство. Я что-то упустил?

— Значит, ты ничего не отрицаешь?! — в ужасе воскликнула Изабель.

— Сейчас речь не об этом. Вопрос в другом — веришь ли ты в то, что сказала Оливия? Я могу изложить тебе иную версию произошедшего, но поверишь ли ты в нее? Если ты считаешь меня неискренним, значит, все, что я скажу, заведомо окажется ложью. Однако прежде чем мы продолжим, определи для себя, считаешь ли ты меня благородным человеком или негодяем. Иначе я просто зря потрачу время и силы.

— Не надо со мной играть. Между понятиями «благородный» и «искренний» существует различие. Я не усомнилась бы в твоей искренности, если бы ты рассказал мне правду о своей невесте.

— Бывшей невесте. Да, мне стоило рассказать тебе правду, но мне было не по себе. — Эшби внимательно посмотрел на Изабель. — Теперь что касается Оливии. Когда она застала меня с оперной певицей?

— Четыре года назад. — Внезапно Изабель прозрела. — Ты тогда был ранен, да?

— Немногим больше четырех лет назад снаряд, выпущенный из французской пушки, разорвался в нескольких дюймах от моего лица. Взрыв изорвал мое лицо в клочья. Я перенес операцию, после которой оказался прикованным к постели на целых шесть месяцев. Моя дражайшая бывшая невеста получила противоречивые сведения о моем здоровье и посему поехала в Испанию вместе со своим обворожительным братом. Она разыскала меня в полевом госпитале и была весьма внимательна, но только до тех пор, пока хирург не снял с моего лица повязку. Увы, ее взору предстало лицо чудовища — все в порезах и отвратительных воспаленных шрамах. Ее чувствительная натура не выдержала столь сурового испытания, и Оливию вывернуло наизнанку прямо у меня на глазах. Джон не замедлил увезти сестру в Англию, где она спустя три месяца стала леди Брэдфорд. Когда до меня долетели известия об этом радостном событии, я был потрясен до глубины души. Ведь она даже не потрудилась сообщить о том, что расторгла нашу помолвку.

— Я тебе верю. Мне не стоило сомневаться в тебе, но это твоя вина! Если бы ты был искренен со мной…

— И все же ты слишком быстро приняла на веру лживые слова Оливии, зная меня уже достаточно хорошо.

— Есть еще кое-что. — То, что Изабель ужасно хотела выяснить, но не решалась обсудить.

— И что же это? — Эшби уселся на диван и скрестил вытянутые ноги.

Изабель принялась в беспокойстве мерить шагами библиотеку.

— Почему Оливия уточнила, что застала тебя с…

— …оперной певицей? Спроси об этом своего друга Хэнсона. Ведь это он придумал сенсационную новость и разнес ее по всему Лондону. Но я не возражал. Моя репутация и так была запятнана сверх меры. «Бессердечный негодяй» звучит лучше, чем «брошенный урод», ты не согласна?

Изабель остановилась и посмотрела на Эшби.

— Что еще? Я готов отвечать хоть до утра.

— Это все.

— Тогда откуда этот суровый взгляд?

— Потому что, — она помедлила, — у тебя есть Софи. — Изабель подошла к двери и взялась за ручку.

Рука Эшби, затянутая в белую перчатку, захлопнула дверь. Его мускулистая грудь прижала Изабель к стене, а щеку обожгло дыхание, источающее аромат бренди.

— Нет никакой Софи. Это был хитро спланированный обман, фальшивый роман. Просто я отчаялся вернуть тебя.

— Ты думаешь, я настолько легковерна? Я видела, как ты целовал ей руку в «Ковент-Гардене». Я видела, как она на тебя смотрит, как вы обращались друг с другом. Вы любовники, признайся.

— Господи, да на ее руках были перчатки! Нет, мы не любовники. Это всего лишь уловка, и ничего более. Мы появились в театре, чтобы привлечь твое внимание.

— И вам это удалось.

— Изабель, я готов поклясться на могиле моей матери, что ни одно мое прикосновение к Софи нельзя расценить как нечто интимное. Да и как могло быть иначе, ведь я не переставал думать только о тебе.

В глазах Изабель по-прежнему читалось недоверие, и Эшби добавил:

— Неужели ты думаешь, что я настолько испорчен, что из всех женщин в городе выбрал именно твою подругу? Я ведь не бесчувственный. — Эшби провел рукой по волосам. — Наши отношения с ней были абсолютно честны. Я заезжал за ней, мы посещали мероприятие, на котором присутствовала ты, после чего я отвозил Софи домой и отправлялся к себе. Ничего личного.

— Ты сказал, что вы друзья.

— Твоя подруга Софи добрая и умная женщина. Она поняла мое настойчивое желание вернуться в общество. Она точно знала, как дать мне совет и поддержать, чтобы я не чувствовал себя неотесанным деревенщиной. Она очень любит тебя, несмотря на твое отвратительное отношение к ней на прошлой неделе. Впрочем, она ожидала чего-то подобного. Софи была готова к твоей отчужденности и презрению, потому что верит в то, что мы с тобой принадлежим друг другу.

— Честно говоря, я не знаю, что хуже — твой роман с моей лучшей подругой, возникший сразу после чудесной ночи, проведенной вместе со мной, или ваша уловка.

— Может, мне стоит напомнить, чем закончилась эта чудесная ночь? Ты с презрением отвергла меня, велела держаться от тебя подальше и убежала, чтобы больше не возвращаться. Ты вынудила меня принять решительные меры! Ведь без этого ты не вернулась бы.

Внезапно Изабель помрачнела.

— Знаешь, однажды Уилл произнес слова, которые запали мне в душу: «Если для того, чтобы ввернуть болт, требуется молоток, нужно искать другое отверстие».

Парис улыбнулся.

— Он сказал это в твоем присутствии?

— Нет, я случайно подслушала. Он разговаривал с Чарли. Это значит…

— Я знаю, что это значит. А ты? — В глазах Эшби вспыхнул дьявольский огонь. Внезапно Изабель стал ясен чувственный подтекст, и она густо покраснела. — Не стоит слушать мужские разговоры, Иззи.

— Не уходи от темы. Моя точка зрения вполне понятна. Если все идет не так гладко, как должно, не стоит продолжать.

Эшби погладил щеку Изабель.

— Мы не несовместимы, моя дорогая.

Изабель ударила его по руке.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты снял маску в моем присутствии!

Губы Эшби изогнулись в чувственной улыбке.

— Насколько я помню, ты сделала это вместо меня.

— Я имела в виду твою невидимую маску. Ты лицемер, Парис. Ты постоянно балансируешь на грани между правдой и ложью. Ты тщательно подбираешь слова. Продумываешь линию поведения. Все в твоей жизни просчитано, чтобы скрыть истинные мысли и эмоции или составить у окружающих неверное представление о них. Ты слишком сосредоточен на самом себе. Рьяно охраняешь все, что касается твоего внутреннего «я».

Похоже, наблюдения Изабель потрясли Эшби.

— Я говорю тебе все. Я отвечаю на все твои вопросы.

— С опозданием. Ты опоздал на несколько недель. Твои глаза… Они то просто блестят, то вспыхивают огнем, то становятся голубыми или зелеными, но во всех случаях они непроницаемы для меня. Я вижу, что внутри тебя происходит борьба, понимаю, что ты хочешь многое сказать, но не можешь. Неужели все это появляется на свет только у тебя в подвале? Там ты по-настоящему живешь?

Эшби судорожно сглотнул.

— Ты хочешь, чтобы я разделся донага перед тобой.

— Только после того, как я увижу мужчину, которого люблю, — прошептала Изабель.

— Того, кого больше никто не любит? — цинично спросил Эшби.

— Того, кого любил Уилл.

Они долго смотрели друг другу в глаза.

За спиной отворилась дверь, и Изабель поспешно отскочила в сторону, чтобы оказаться на почтительном расстоянии от Эшби. В дверном проеме возник Стилгоу. Он перевел взгляд с Эшби на сестру.

— Энджи устала, — как ни в чем не бывало заметил он. — Даниэлли проснулась на рассвете и не дала ей поспать.

Изабель кивнула, искоса взглянув на Эшби. Стилгоу открыл ей дверь, не сводя взгляда с Эшби.

— Подожди меня снаружи. Я сейчас подойду.

Еще раз взглянув на Эшби, Изабель скрылась в коридоре. Стилгоу закрыл дверь.

— Что вы здесь делали, Эш? С самого первого дня вы с ней ходите вокруг да около. Не пора ли поставить точку? Изабель уже не ребенок.

— Знаю, — тихо ответил Парис.

— Ты ее хочешь?

— Да.

Криво усмехнувшись, Чарлз открыл дверь.

— Так бери ее! Потому что она уже всех нас свела с ума.