За красоту убивают

Глава 8

Мое появление напугало Бека не меньше. Одет он был все в ту же замшевую куртку, что и в пятницу вечером, вельветовые брюки и ботинки на толстой подошве. Первой моей мыслью было — он ищет улики. Но почему так далеко от гостиницы?

— Ну, и чего ради вы рыскаете по лесу, мисс Веггинс? — спросил он, подходя ближе.

Я почувствовала легчайший, ничем не объяснимый приступ страха. Я была одна в лесу наедине с этим мужчиной. Пришлось напомнить себе, что он полицейский.

— Я не рыскаю, — начала я оправдываться, — я просто совершаю променад.

— Вот как?

— Да. А вы, вы тоже совершаете променад? Или ищете улики?

— Улики? — прикинулся он непонимающим.

— Да. По делу об убийстве.

— Какие же мы любопытные. — Он внимательно на меня посмотрел, и в лесном полумраке его глаза показались скорее серыми, чем синими. Лицо его раскраснелось, словно от быстрой ходьбы. — Надеюсь, вы не позволите своему любопытству взять верх над здравым смыслом? Мне бы не хотелось думать, что вы суетесь туда, куда не следует.

— Незачем так грубить, — обиделась я. — Я всего лишь поддерживала беседу. Уверена, вы к этому привыкли. Девушки наверняка клеятся к вам именно таким способом.

Я поверить не могла, что произнесла эти слова, но знала, почему так поступила. Этот человек вызывал у меня желание как следует потрепать эту красивую, но непробиваемую оболочку полицейского, чтобы посмотреть, есть ли под ней что-то человеческое. И вдруг он чуть улыбнулся — одной стороной рта.

— Простите, если я был груб, — проговорил он, смягчаясь самую малость. — Такого намерения у меня не было.

«А какое у тебя было намерение?» — чуть не спросила я.

— Ну, мне, пожалуй, пора, — сказала я вместо этого. — Если я не получу свою порцию кислорода, то просто потеряю сознание. — Я понимала, что мне нужно бежать от него, пока я не наговорила или не сделала что-нибудь совсем уж смешное.

— Подождите секунду, — попросил он.

— Жалеете, что я ухожу? — «Ради всего святого, Бейли, попридержи язык», — мысленно взмолилась я.

И тут неожиданно Бек наклонился и протянул руку к моим волосам. Я изумленно отпрянула.

— У вас в волосах запутался сучок, — пояснил он, осторожно высвобождая его.

Когда его пальцы задели кожу, мне показалось, что вот сейчас мои волосы воспламенятся, как сухая полынь под лучами солнца.

— Спасибо, — улыбнулась я. — А птиц там, случайно, нет? Он улыбнулся на этот раз настоящей улыбкой.

— Желаю приятной прогулки. — Он поклонился. — И помните, не следует ввязываться не в свое дело лишь потому, что вы журналистка.

Я торопливо что-то пробурчала на прощание и затопала в том направлении, откуда пришел он. Щеки у меня горели. Этот сучок — не был ли он предлогом для заигрывания? И что он делал в этой чаще? Его присутствие, размышляла я, должно иметь какое-то отношение к убийству. Так искал ли он все же улики? Оружие, например? Мне все еще не было известно, как умерла Анна, но если преступник чем-то задушил или оглушил ее, то мог избавиться от этих предметов, выбросив их в лесу. Правда, если бы исчезло орудие убийства, лес прочесывало бы целое подразделение полицейских. Минут пять я бодро шагала по тропинке, пока не дошла до развилки. Две новые таблички указывали направление: «Болото» и «Дарем-роуд». Знать, откуда явился Бек, я не могла, но пролегающая поблизости дорога меня заинтриговала, и я отправилась туда.

Лес становился все гуще, а еще через десять минут снова начал редеть. Я догадалась, что, наверное, добралась до конца заповедника, Увидев впереди опушку, и ворота, и идущую параллельно им дорогу, я остановилась и осмотрелась. Небольшая табличка у ворот извещала, что главный въезд в заповедник находится в миле отсюда дальше по дороге. Но рядом с воротами имелась грунтовая площадка, на которой вполне мог припарковаться один автомобиль.

Что-то подсказало мне, что именно это и осматривал Бек. Должно быть, он прикидывал, мог ли убийца оставить здесь машину, пробраться через заповедник в гостиницу, а затем, совершив свое злодеяние, снова скрыться в лесу. Такая возможность не исключалась. Если убийца не работал в гостинице и не жил в ней, ему нужно было приехать туда в ту ночь. Но если бы он поставил машину на стоянке, кто-нибудь мог увидеть его самого или хотя бы его автомобиль. Бросок через лес давал больше шансов остаться незамеченным, особенно если преступник воспользовался задней дверью спа. Разумеется, путешествовать ночью по заповеднику сложновато, но тропинки обозначены ясно, и с хорошим фонариком или при лунном свете это вполне осуществимо. Тем не менее это значит, что убийца должен очень хорошо знать данную местность.

Я повернула назад. Начинало смеркаться, и ветер теперь дул немного сильнее, чем в тот момент, когда я вышла на прогулку. Вершины деревьев зашумели, и шум их был похож на звук морского прибоя, какой слышишь, когда прикладываешь к уху раковину. Я шла уже минут пять и вдруг услышала, как позади меня резко треснула ветка. Я круто развернулась, но ничего не увидела — только деревья и бескрайний ковер из влажных рыжих и красных листьев. Может, просто сломалась ветка, или олень или белка прокладывали себе путь в лесу? Я зашагала дальше, на этот раз быстрее, твердо ставя ноги на тропинку. И снова услышала этот звук — треск, но теперь более тихий, осторожный, а потом как будто обувь скользнула по листьям. С замирающим от страха сердцем я снова оглянулась. Звук прекратился, как только я повернулась в ту сторону и остановилась.

— Кто там? — крикнула я. — Это вы, Бек?

Ответа не последовало. Стояла полная тишина. Кто-то там был, и он следовал за мной, но не показывался, и это означало, что человек не хочет быть обнаруженным. Охваченная нарастающим страхом, я снова повернулась и пошла вперед, все набирая скорость, и наконец побежала. Мне казалось, я слышу позади себя шаги, но точно сказать не могла, потому что шум моих кроссовок, наступающих на листья, разносился по всему лесу. Раза два или три я оглянулась на бегу, но никого не увидела.

— Я здесь, Бек! — крикнула я. — Я иду.

Мне хотелось, чтобы мой преследователь знал: мы здесь не одни. Теперь я бежала по самой густой части леса, где деревья сгрудились в кучу, и я до чертиков боялась, что собьюсь с пути. Бежала, глядя под ноги на тропинку, чтобы не потерять ее. Внезапно я оказалась на развилке, одна табличка указывала на болота, вторая — на гостиницу «Си-дар». Звук как будто удалился назад, в лес. Тем не менее я продолжала бежать, пока лес не поредел. В боку у меня закололо. Я замедлила бег и снова оглянулась. Никого. Единственное, что нарушало тишину, было пронзительное пение птицы высоко на ветке.

К этому моменту легкие мои были готовы разорваться, и я перешла на легкую трусцу. Наконец выбравшись из леса в гостиничный парк, я остановилась. Наклонилась вперед, упершись руками в колени, и стала восстанавливать дыхание, все время наблюдая за опушкой леса. Мне не почудилось. Кто-то преследовал меня, желая напугать, а возможно, и убить. Напугать меня ему удалось. А еще удалось разозлить.

Я постояла в парке, пока не выровнялось дыхание и не прошло колотье в боку. Еще раз напоследок скользнув взглядом по деревьям, я поплелась к гостинице.

Пора было на массаж, и я подумала, не отменить ли его, уж слишком была взбудоражена, чтобы лежать на столе и нежиться. И все-таки я должна пойти туда. Не хотелось упускать возможность поговорить с болтушкой Корделией.

Салон красоты оказался небольшим помещением в задней части гостиницы. Сидевшая за столом девушка покровительственным тоном объясняла толстой женщине в спортивном костюме, что сегодня утром ей оставили сообщение об отмене сеанса массажа и они очень сожалеют, что она его не получила. Как насчет восьми часов завтра утром? Женщина ворчливо согласилась и удалилась раздосадованная. Джоша, как я заметила, поблизости не было.

Учитывая царящую неразбериху, я ожидала задержки, но нет. Как только я назвала свое имя, меня провели в маленькую раздевалку и дали халат и махровые тапочки. Корделия ждала меня у выхода из раздевалки. Это была та самая блондинка, которую сегодня утром я видела идущей на собрание. При ближайшем рассмотрении лицо у нее оказалось красивое, доброе, а глаза светло-голубые, почти прозрачные. Еще у нее была огромная — другого слова не подберешь — грудь и двадцать или тридцать фунтов лишнего веса. Но будучи ширококостной, в целом она смотрелась неплохо, напоминая рубенсовскую женщину. Она провела меня в дальний конец салона, и мы вошли в маленькую комнату с массажным столом. Корделия сказала, что подождет снаружи, пока я разденусь и улягусь на стол.

Видимо, я находилась в помещении, обычно используемом для склада. Однако сейчас коробки сдвинули к стене, чтобы освободить место для массажного стола. Свет в комнате был очень тусклый, и это было сдельно, наверно, для того, чтобы отвлечь внимание клиентов от беспорядка. Я положила халат, сунув на этот раз часы в его карман, на табурет и скользнула под простыню на массажном столе. Мышцы шеи свело чуть не до судорог, а ноги до сих пор едва заметно дрожали после моего безумного бега. Я опустила голову в специальную выемку на краю стола и попыталась хоть немного расслабиться.

— Удобно лежите? — спросила Корделия, возвращаясь в комнату. Голос у нее был низкий и успокаивающий, как у ночных ди-джеев.

— Да, — пробормотала я в пол. — Это похоже на обычный массаж? — Мне хотелось, чтобы она догадалась, что я готова поболтать.

— Да, похоже, — отозвалась массажистка, откидывая простыню и обнажая мою спину. — Но я работаю не руками, а использую настоящие речные камни, которые предварительно нагреваю. Потрясающее ощущение!

Корделия отошла, и я услышала, как она водит руками по воде.

— Трудно, наверное, когда спа закрыто, — закинула удочку я. — В смысле… работать в наспех подготовленном помещении.

— Да нет, — пожала плечами Корделия. — С горячими камнями можно работать где угодно. Скажете, если будет слишком горячо. Кстати, я использую масло с ароматом лимонной травы. Великолепно снимает стресс.

— То, что надо, — улыбнулась я. — Хотя, уверена, со всеми этими событиями вы испытываете стресс не меньший, чем я.

— Да вообще-то нет.

Вот тебе и болтушка! Может, известие о том, что ее коллегу убили практически на рабочем месте, лишило ее желания поболтать? — ни дать ни взять.

Прежде чем начать массаж, она дала мне в руки два больших камня в качестве балласта. Я чувствовала себя немного глупо — ни дать ни взять кусок брезента, которым накрыли яму в земле. Но потом Корделия начала творить чудеса. Камни были теплыми, гладкими и слегка смазаны маслом. Она передвигала их по моей спине и шее сильными гипнотизирующими движениями, и очень скоро я, околдованная, почувствовала, как расслабляются мои мышцы. Я лежала, словно огромная медуза, наслаждаясь каждой минутой этой процедуры. Музыка тут не играла — комната, по-видимому, не была для этого приспособлена, — и я слышала только частое дыхание массажистки. Это, наверное, из-за чрезмерной полноты. Я почувствовала, что отключаюсь, и открыла глаза, заставляя себя бодрствовать. Через круглое отверстие в выемке для головы я пялилась на кафельный пол и вздрогнула, когда в поле зрения появилась одна из маленьких ступней Корделии. Я словно увидела нечто, чего увидеть не предполагала.

Покончив со спиной, Корделия убрала выемку для головы и приготовила полотенце, пока я переворачивалась. Прежде чем заняться ногами, она вложила между пальцами моих ног маленькие плоские камешки. Это оказалось ужасно эротично, словно твои пальцы целует мужчина. Я не могла понять, почему Корделию не считают суперзвездой спа.

Несмотря на ее талант, я, оказавшись на спине, опять вернулась к своим переживаниям. Я снова и снова видела себя, мчащуюся по лесу подобно лани, спасающейся от охотника. Кто за мной бежал? Джош? Ему не понравилось мое предложение разбить лагерь в спа? Побывав в салоне, он мог вернуться в солярий и увидеть, как я направляюсь в заповедник.

— Это было восхитительно, — выдохнула я, когда Корделия закончила массаж опрыскиванием моих пальцев душистой водой.

— Рада, что вам понравилось. Полежите минутку, потом вставайте, а я подожду вас снаружи.

Сегодня она была расположена болтать не больше, чем контролер в будке на платном шоссе.

Когда через минуту я вышла из комнаты, Корделия стояла не у двери, а чуть дальше по коридору. Прислонившись к стене, она разговаривала с Эриком, который, похоже, тоже ждал клиента. Что она говорила, я не слышала, но, судя по позе, Корделия флиртовала. Эрик же смотрел на нее с абсолютно бесстрастным выражением лица. Заметив, что я вышла, массажистка оторвалась от стены и, напустив на себя деловой вид, проводила меня до стойки администратора. Эрик же вообще проигнорировал меня.

Душа в салоне не было, поэтому я пробралась наверх в халате, держа свернутую одежду под мышкой. Войдя в номер, я сразу увидела мигающую красную лампочку на телефоне. Сообщение было от Дэнни. Хотя она планировала остаться в гостинице на вечер, на несколько часов ей пришлось уехать домой, и она предлагала встретиться с ней завтра в восемь тридцать за завтраком и обменяться новостями. Она проверила счета и нашла два, которые ее насторожили. Она покажет их мне при встрече.

Я отказалась от мысли поужинать в ресторане. Не только из-за маслянистой после массажа кожи, но и потому, что была до предела измучена гонками по лесу в духе «Ведьмы из Блэр». Заказав еду в номер, я достала толстую тетрадь и сделала несколько записей, а затем занесла в нее впечатления от беседы с Джошем. Мне не терпелось узнать, что же обнаружила Дэнни.

Кроме того, я все время гадала, где сейчас находится Бек. Обручального кольца он не носит, поэтому, возможно, до сих пор не женат… или разведен. Может, он проводит субботний вечер в каком-нибудь кафе, выполняя свои обязательства разведенного отца в окружении толпы вопящих детей? Хотя вполне возможно, что из-за убийства единственное, чем он занимается в этот вечер, — работает над делом.

Я надеялась, что от усталости и переживаний засну быстро, но, проведя несколько минут в постели, поняла, что мой мозг отключаться не желает. В прошлом месяце я ходила к специалисту по гипнозу отчасти из-за моей бесконечной и, по всей видимости, безнадежной бессонницы. Врач сказал, что, лежа в постели, я должна представлять, будто еду вниз по эскалатору и с каждой ступенькой испытываю все большую сонливость. Я попыталась применить этот метод теперь, но в итоге возбудилась и разволновалась. У меня создалось ощущение, что я застряла между этажами в универмаге «Блумингдейл».

Поэтому я отпустила мысли на волю и под завывания ветра за окном снова и снова прокручивала в уме все те же вопросы. Кто гнался за мной в лесу? Чем занимался в спа Джош? Кто убил Анну? Я билась и над настойчивым вопросом Бека: не видела ли я чего-то необычного прошлой ночью, о чем потом забыла? Я встала проверить, заперта ли дверь.

Когда я проверяла задвижку, мне в голову внезапно пришел еще один вопрос — вопрос, до которого я додумалась только теперь. А не мог ли убийца прошлой ночью меня увидеть? Когда я поспешно пересекала автостоянку, свет в спа не горел, но кто-то мог стоять внутри, в темноте, готовясь выскользнуть на улицу… и наблюдал за мной в окно. Не подумал ли он, как и Бек, что я что-то видела? И не он ли преследовал меня сегодня в лесу?