Пальцы Клейтона быстро бегали по клавиатуре. Приближался срок, решающий срок. Рядом с ним сосредоточенно застучали по клавишам другого компьютера еще десять маленьких пальчиков.
— Радость моя, — со смехом спросил он, — ты тоже работаешь?
— Так же, как ты, папа, — серьезно ответила Джой. — Знаешь, у меня тоже есть срок.
— А срок пропускать нельзя, — с притворной строгостью согласился Клейтон.
— Конечно, нельзя, — важно ответила ему пятилетняя дочка. — Ну как, успеваешь?
Клейтон посмотрел на экран. Расписание занятий, составленное им для детского сада, в который ходила Джой, записывалось на дискету.
— Успеваю.
— Отлично. — В темно-карих глазах Джой плясали озорные искорки. — Я знала, папа, что могу на тебя положиться. Пусть дедушка говорит что угодно, а мама все равно считает, что ты самый быстрый хакер… э-э… программист на западе. И самый лучший тоже.
Что ж, приятно быть для дочки центром вселенной…
— Я подойду, — хладнокровно сказала Джой, продолжая улыбаться.
— Я не слышал… — Он вздохнул. — Ступай, детка. Подойди к телефону.
Джой счастливо засмеялась.
— Глупый папа! Это не телефон, а… интерком[4].
Звонок сопровождался вспышкой красной лампочки. Вернув девочке улыбку, Клейтон поднял трубку.
— Хоуп, милая, — сказал он, — как ты думаешь, наша следующая русская цыганочка тоже будет красавицей и гением? Похоже, это уже перебор.
Хоуп засмеялась.
— Если хочешь знать, что такое перебор, зайди в клинику. Тут яблоку упасть негде!
— Может, помочь?
— Конечно. — Как обычно, голос в трубке был тихим, хрипловатым и… счастливым. — Знаешь, я хотела тебе кое-что сказать.
— Что ты любишь меня? — игриво спросил Клейтон.
— Как ты узнал?
— У меня было предчувствие! — рассмеялся он.