Задача с яйцом

Глава 4. Пятое колесо

— Ой, а что это ты тут делаешь? — сбил с мысли звонкий голосок.

— Привет, Кара. — На мгновение закатив глаза, Северина заставила себя повернуться к пришелице с улыбкой. Мысль всё равно убежала, что толку ругаться. — Мне надо придумать, как найти одну штуку. Здравствуй, Елисей.

Зря Кощей рассчитывал, что Фиккарика будет смирно сидеть в живописной пещере. Нет, она действительно полюбила то место, да и Северина прониклась и порой сбегала искупаться в приятно тёплой воде — так они и сошлись, — но мешали другие соблазны, а самое главное — Елисей. В отличие от Кары тот не мог сидеть целыми днями, предаваясь фантазии в игре с разноцветными яркими камушками, и постоянно рвался исследовать окрестности.

Поначалу хозяин отнёсся к этому с равнодушием, заверив, что в опасные места парочка пройти больше не сможет, но несколько раз они всё-таки умудрились куда-то забраться, провалиться, а потом и заблудиться. Смерть от голода и жажды с Фиккарикой не грозила, она не задумываясь создавала все нужные мелочи, но за это вечное дитя очень волновалась Василиса. Перечить хозяину она не смела, зато Северина уже вполне освоилась с ним, так что продавливать более жёсткие ограничения пришлось ей.

Кощей прислушался быстро и решил проблему основательно: поднял стены и убрал двери там, куда решил не допускать неуёмную парочку. Причём вскоре стена такая отгородила и зеркальный зал: никакого страха перед легендарным существом Фиккарика не испытывала, поэтому из любопытства упрямо лезла и к нему под руку. Елисей робел, но за зазнобой своей следовал неотступно.

Как объяснила сама Кара, не боялась она его вовсе не из незнания. Её народ помнил визиты Койшуна, как звали его на Пятом колесе, только относился к ним куда спокойнее. Всё это принималось как данность, как часть жизни со всеми её бедами — пожарами, землетрясениями и холодами. Да, Пятое колесо выглядело райским местечком, но там тоже существовала смерть. Просто местные люди её почти не боялись: родовая память позволяла относиться к ней легче. Если ничто не уходит бесследно и ты в любом случае останешься жить в памяти своего народа, чего бояться?

— А что ты хочешь найти? Давай помогу! — загорелась Фиккарика.

— Да я не думаю, что… Ой! — сообразила она. — Слушай, а давай попробуем! Сейчас, подожди...

Она подскочила к ларцу, так и стоявшему в мастерской, вытащила яйцо и вернулась с ним к Каре, которая уже принялась с осторожным интересом тыкать пальчиками инструменты. Металлы не причиняли уроженцам Пятого колеса вреда, как рассказывали некоторые легенды, но были не знакомы и вызывали опаску.

— Смотри. Ты видела что-то похожее?

— Скучный камушек. — Кара обиженно поджала губы, покатала прозрачное яйцо по ладони. — Засунули в него ещё что-то… А как? А зачем?

— Да ещё бы я знала! — проворчала Северина. — Но, кажется, это часть какой-то сборной штуки. Должны быть другие части, правда, я не знаю, какие именно. Яйцо в утке, утка в зайце, заяц в ларце, ларец — на дереве, на далёком острове.

— Глупость какая! — рассмеялась Фиккарика. — Утка — в зайце!

— Точнее и не скажешь… Это наверняка что-то иносказательное, но что? Хотя бы одну часть ещё найти, уже бы стало понятнее! Кощей предполагает, что это всё должно собраться в подобие заводного ключа, но я пока не представляю, как именно. При чём тут вообще яйцо?!

— Утка, ключ… — Кара нахмурила тонкие красные брови и надула губы. — Что-то в этом яйце есть всё-таки. Что-то с его временем, и я такое видела где-то… Да ну, не хочу, скучно! — она небрежно бросила яйцо на стол, и Северина поспешно накрыла его рукой, протянула на ладони обратно.

— Кара, миленькая, я с тобой во что хочешь поиграю, только постарайся вспомнить! Это очень-очень важно!

— Ну ладно. Но ты обещала! Будем играть в прятки, обожаю прятки. И Василиса ещё!

— Я её уговорю. Но только после того, как ты вспомнишь.

Фиккарика с минуту бурно изображала раздумья, постоянно отвлекаясь, но потом оправдала надежды. Она смогла сформулировать, что ей показалось странным в яйце: его время было сжато и зациклено внутри. Как это работало, Северина не поняла, а гостья из Пятого колеса тем более не пыталась разобраться — ей было скучно. Зато она точно знала, что подобную штуку кто-то из её сородичей видел на Пятом колесе.

На просьбу нарисовать, хотя бы примерно, она ответила легкомысленным пожатием плеч и выложила на стол странного вида изящную вещицу, которая возникла в её руке из ниоткуда.

— Вот так выглядит та штуковина, только время я не повторю, — сообщила она. — Ну ладно, почти так, может, немного и отличается… Всё, мы можем заняться чем-то интересным?!

— Что с тобой делать, идём, — отозвалась Северина. — А где она сейчас, эта штука, ты не знаешь?

— Лежит где-то, но я здесь не скажу, домой надо возвращаться. Не хочу. Ты обещала уговорить Василису!

Долг платежом красен, так что Горюнова честно пошла веселить Кару, хотя и думала всё это время о другом.

Даже если Фиккарика промахнулась с размерами и деталями, общее представление волшебная копия давала. Только, увы, не помогала пониманию, как всё это может работать.

Стилизованное изображение летящей утки размером с ладонь, вырезанной из тонкого листа золотистого материала — металла наверное, который Кара не смогла повторить. Изящный клюв, длинная тонкая шея, крылья и лапы, а на месте туловища имелся вырез, напоминавший формой яйцо. Конечно, закрепить то в копии не получилось — оно даже по форме и размеру не подходило.

Но неужели это след?

С новостью к Кощею Северина пошла в волнении уже вечером, когда Фиккарика наобщалась с большой компанией и вернулась обратно к Елисею. Прятки ей быстро наскучили, зато давно интересовало рукоделие Василисы: в свободное время, которого было полно, та занималась шитьём и вышивкой, готовила приданое. Материалов Кощей давал в избытке, хочешь — любые шелка, хочешь — золотые да серебряные нити с жемчугами, огромный простор для работы, а рукодельницей девушка была замечательной. Фиккарика такие вещи видела в первый раз, как и одежду девушек, так что вместо детских игр они втроём провели день среди вороха красивых тканей. Елисея в это общество, конечно, не пригласили.

Кощей выслушал восторженно-сбивчивый рассказ Северины внимательно, рассмотрел наглядное пособие и коротко постановил:

— Отдыхай. Завтра пойдём искать.

— Пойдём? — растерялась она. — Ты тоже?..

— Ты добилась существенного сдвига в работе, я не хочу по нелепой случайности потерять удачного механика.

Похвала показалась девушке несправедливой, всё же ничего она толком не сделала, но спорить не стала, пошла к себе в комнату — отдыхать. То, что её решили поберечь, скорее радовало, чем расстраивало.

Спалось, правда, плохо, всё мучил вопрос о странном времени, запертом в частях смерти Кощеевой. Как это сработает? На чём скажется? А ну как такая силища бабахнет, да ещё и всех вокруг заденет? А хватит ли её? Да и… надо ли его убивать?

Каким бы Кощей ни был, а он точно не тот жестокий злодей, которым рисовала его молва. Не добряк, но и не чудовище. Его было жалко, и смерти ему не хотелось. А с другой стороны, и жизнь такая, какую он вёл, едва ли может радовать…

Одно смущало: девушка уже сейчас сомневалась, что, если удастся собрать эту смерть, сумеет использовать её по назначению.

***

Северина не ждала никаких приключений, тем более в обществе Кощея и Фиккарики, которая согласилась выступить проводником. Да и место поисков они легко определили за завтраком: по такой примете зеркало без труда отыскало, где лежит нужный предмет. Лежал он, правда, в большом заброшенном гнезде на дереве, на берегу живописного озерца, и боги знают, как бы справились с поисками, если бы не Кощей. Он догадался скомандовать зеркалу «уменьшить», и то отдалило картинку, и отдаляло до тех пор, пока Фиккарика не признала приметное озерцо с розовой водой, расположенное поблизости.

Простую юбку привычной для работы длины, чуть ниже колена, Северине сшила Василиса. В мастерской не до красоты, лишь бы ни за что не цепляться, а портить красивые ткани, из которых хозяйственная Сорок седьмая шила, было жалко. Рассудив, что какой бы ни был в Пятом колесе лес, он всё равно — лес, идти Горюнова решила в этой самой юбке. Обуви не хватало, без прочных подмёток в лесу делать нечего, это не ровный пол бесконечного дворца, но тут оставалась надежда на Фиккарику, которая сможет сотворить свои волшебные листики.

На том сборы и закончились. Инструменты на Пятом колесе не понадобятся, а больше Горюновой и брать нечего. Только копию утки прихватила, спрятала в карман.

Одетая и готовая к дороге, Северина вышла из своей комнаты и замерла на пороге, растерянно озираясь. Где-то рядом что-то яростно лязгало, доносились возгласы — как будто знакомые и тревожные. Двинувшись на звуки, девушка попала в один из пустующих обычно залов.

— Северьян, прекрати немедленно! — воскликнула через несколько мгновений, потраченных на попытки осознать увиденное.

От противника, на которого яростно наседал с мечом, брат отскочил от неожиданности, не иначе.

— Сенька! Сенька, беги, я его задержу!

— Север, уймись! — поспешила она, конечно, не прочь, а к брату. — Не трогай его, он всё равно бессмертный!

— Ты вовремя, — спокойно проговорил Кощей. Северьян запыхался, а у этого даже рубашка не сбилась. — Это начало надоедать.

— Сенька, он тебя околдовал? — тревожно спросил брат, стараясь держать в поле зрения обоих. Сестра облегчила задачу, встала между ним и Кощеем, упёрла руки в бока.

— Он меня на работу нанял! — возразила она. — Интересную. Убери меч сейчас же!

— Сеня, в сторону, — насупился Север.

Сестра прекрасно знала это выражение лица и это упрямство. Закатила глаза, ругнулась себе под нос — и не двинулась с места.

— Ясик, прекрати, — попросила она. — Никто меня не заколдовывал. Опусти меч! Ещё раз говорю, Кощея ты не поранишь, а сам — убьёшься.

Детское имя, которым картавая сестра называла брата, поколебало уверенность, но не сильно. Северьян вдруг шагнул вперёд, поймал её за локоть и дёрнул на себя, задвигая за спину. Кощей наблюдал за всем этим неподвижно, скрестив руки на груди, и совершенно непонятно, почему не пресёк творящиеся глупости. Он же даже меч у Горюнова не отобрал! Уклонялся лениво, порой принимая удары на железную руку — и только, да и сейчас почему-то не реагировал на поведение буйного витязя.

— Север, да пусти меня! — она свободной рукой вцепилась в его запястье, но куда там! Здоровенный же, силён как вол. — Лихо тебя побери, Северьян, прибью к лешему!

— Северина… — начал Кощей ровно, но договорить не успел: прервала явившаяся Василиса. Наверное, некоторое время она стояла при входе, никем не замеченная, потому что момент выбрала удачно.

— Не гневайся на витязя, господин! — бросилась она в ноги Кощею. — Отпусти живым, богами прошу!

Северине показалось, что у Бессмертного задёргался глаз. Точно показалось!

— Ой, а у нас кто-то новый? — ввалилась следом и Фиккарика, привычно тащившая за собой Елисея. — Какой огромный! А кто это?

Да нет, не показалось, глаз и правда дёрнулся. Или это у неё самой?

— Да уймитесь вы уже все! — вспыхнула Северина. Молчание и заторможенность Кощея — и кто его величайшим злом придумал называть, на голову скорбного! — стали последней каплей. — Никто никого не убивает! Сверх плана, — добавила справедливости ради. — Север, это не тот Кощей! То есть тот, но забудь сказки!

Странно, но вырвать руку из захвата на этот раз удалось без труда.

— А ты чего телился? — накинулась она на Кощея, который в этот момент под мышки поднял на ноги Василису, смущённую таким поведением вдобавок к прошлой тревоге. — Обезоружил бы да скрутил! Ты же бессмертный!

— Я — да, одежда — нет. Лишняя работа, — отозвался тот. Его, в отличие от Северьяна, недовольный тон девушки не смутил. — Быстро мог только убить. Это сломало бы дальнейшие планы, ты отказалась бы работать. Я предпочёл дождаться, всё равно ты бы шла через этот зал. Кроме того, нельзя убивать людей просто так, это расточительно.

— Как это? — опешила Северина от постановки вопроса, при этом продолжая насторожённо коситься на отчего-то присмиревшего брата.

— В каждом человеке заложено полезное время, которое в этом случае растрачивается впустую.

— Северьян, тебя послал отец? — вставил Елисей. — Я не хочу домой!

Брат перевёл на него взгляд не сразу, с некоторым усилием, и только теперь Северина сообразила, что всё это время он не отводил глаз от смущённой Василисы, теребившей кончик косы. И смутило брата не недовольство сестры, а кое-кто другой.

— Царевич?.. — неуверенно опознал он. — Ты водяным, что ли, заделался?

— Да краска это, — ворчливо заметила Северина и решительно забрала меч из руки брата, который даже не воспротивился. Через мгновение только опомнился, поймал её за локоть и отобрал оружие, но — чтобы вложить в ножны.

— Что здесь происходит? — мрачно спросил Северьян.

— Если коротко — Кощей хочет найти свою смерть, — заявила сестра. Взглянула на вытянувшееся лицо брата и поняла: — Значит, коротко не выйдет…

Для разговора перебрались в ближайшую подходящую для этого комнату. Северина мельком отметила, что попала в очередное незнакомое место, но подобное уже не расстраивало и вызывало только слабый всплеск вялого любопытства — ну новая комната, ну и ладно. Порой ей казалось, что помещения не существуют здесь постоянно, а появляются только тогда, когда оказываются нужны Кощею.

Это была пустоватая горница, где из всей обстановки имелся только длинный стол, укрытый простой льняной скатертью, и два ряда стульев вдоль него. Разместиться тут могла пара десятков человек, так что для их маленькой группы было даже слишком много места. Затейливо украшенные, но пустые стены давили.

Здесь вообще везде было слишком пусто, оттого Северине больше всего и нравились мастерская да комната с зеркалами (она уже почти привыкла к виду Мирового Механизма в зеркалах, и тот не тяготил): помимо всего прочего, своей законченностью и осмысленностью.

Фиккарика при виде комнаты сморщила хорошенький курносый нос — и вместо стула плюхнулась там, где была. Под ней образовалось нечто вроде пухлого облака, которое растеклось, даже на вид уютно обволакивая тело. Растопырила ладони, и по стенам понеслись вскачь разноцветные солнечные зайчики. Елисей мгновение поколебался, но всё-таки сел не с ней, а к столу, насторожённо поглядывая на царского дружинника.

Рассказывать взялась Северина: мужчинам она этого доверить не могла, а Василиса явно робела и чувствовала себя очень неловко, сидя за столом подле Кощея.

Рассказ много времени не занял, гораздо дольше девушка пыталась убедить брата, что всё так и есть, никто тут не зачарован, а самым ненормальным пока выглядит именно он со своими нападками. В конце концов Север не то чтобы всё осознал, но смирился и упёрся в другом:

— Я пойду с вами.

— Вот только тебя там и не хватало! — возмутилась Северина. — Оставайся тут, Василису охранять.

— Не стоит, правда! — поспешила заверить та. — Со мной ничего не случится!

Она прекрасно видела, как братец смотрит на эту красавицу и какими крупными буквами написано на его лбу сомнение, этим нельзя было не воспользоваться.

— Но одна ты здесь не оставалась, верно? — ухватилась за идею Горюнова. — Он не даст тебе бояться, он знаешь какой храбрый! Вон и за мной к Кощею прийти не побоялся. А ты приглядишь, чтобы он тут от великого усердия ничего не сломал.

Следующей запинкой стало желание Елисея отправиться на родину Фиккарики и то обстоятельство, что красноволосая без него отказывалась служить проводницей. Тут в Северьяне ещё больше взыграла ответственность: если сестру он хотя и опекал, но доверял ей, то царевич такого отношения не заслуживал.

Обсуждение долго бродило кругами, а решающее слово неожиданно сказала Василиса, всё время скромно молчавшая.

— Фиккарика местная, она не даст Елисею пострадать, а хозяин о Северине позаботится. Он тот лес знает, бывал там. А ты, Северьян?

Тот попытался было распетушиться, но вскоре здравый смысл взял верх над гордостью. На Пятое колесо отбыли из знакомого уже зала с паутинками на полу с опозданием на три часа. Вчетвером.

Там, куда они прибыли, занимался рассвет, но тёмное небо над гладью озера не мешало миру вокруг быть светлым. Бледно-розовым сияла вода, от которой Кощей очень уверенно зашагал прочь. Под покровом леса оказалось очень много светящихся растений — неярких, но из-за их количества ночь в этом лесу напоминала хмурый зимний день. Светящиеся разноцветные бабочки — или что-то очень на них похожее, — перелетали с загадочно мерцающего цветка на соседний. Стволы деревьев опутывали длинные тонкие цепочки маленьких бледно-зелёных и голубых огоньков.

Отвыкшая в Кощеевых подземельях от обычного света, Северина долго щурилась с непривычки, и глаза немного слезились, больше от движения воздуха. Постепенно это прошло, и осталось только удовольствие от возможности оказаться под открытым небом. Фиккарика восторженно трещала позади, рассказывая что-то Елисею, а Горюнова зашагала рядом с Кощеем.

— Если ты так хорошо тут ориентируешься, зачем нам она? — спросила вполголоса.

— Её опасно оставлять без присмотра, слишком много сил, — пояснил Кощей, не удивив этим объяснением. — Почему твой брат согласился остаться там?

— А что, не должен был?

— Он не должен был позволить себя уговорить, — проговорил он. — Пришёл охранять тебя, но тут же согласился отпустить в неизвестность.

— А-а, — насмешливо протянула Северина, — ты об этом. Да он, похоже, втрескался.

— Что?

— Василиса ему понравилась, что! Как можно этого не заметить?

— Толкование некоторых человеческих чувств вызывает затруднения, — признался он. — Влюбился… но он же только что её увидел. Или они знакомы?

— Это же Северьян, — вздохнула она. — Он, сколько я его знаю, а знаю всю жизнь, влюблялся ровно два раза, но оба — вот так же. Нормальный вроде бы, а вдруг — дыщ! — гром среди ясного неба. Первый раз мальчишкой совсем боярышню одну встретил, она уже в невестах ходила, конечно, что тут за любовь, когда жениху восемь лет. Потом, когда на царскую службу поступил, вообще учудил: царевну Елену углядел и пропал. А она жена, на минуту, наследника! Но Северьян же не дурак и не сволочь — в чужую семью лезть, да ещё в царскую, помаялся да успокоился. Может, хоть сейчас повезёт, раз ты говоришь, что родня у Василисы не очень и жениха нет, не погонит она его.

— Значит, к лучшему, что он пришёл.

— И ты её отпустишь, даже если мы твою смерть не успеем найти?

— Найду другую, — равнодушно отмахнулся Кощей. — Для неё лучшего варианта не будет.

— Ну а как же вернуться домой с богатым приданым?

— Едва ли ей позволят им воспользоваться. Это не сказка.

— Всё так плохо? — недоверчиво покосилась на него Северина.

Бессмертный несколько мгновений помолчал.

— Она постоянно винится и падает на колени. Первое время закрывала лицо руками.

— Лада сохрани… — пробормотала девушка потрясённо. Слишком это были говорящие и яркие детали, чтобы толковать их двояко.

Разговор продолжать она не стала, но на Кощея начала смотреть уже по-другому. Не такой он железный и бесчувственный, выходит, если всё это заметил, запомнил и задумывается о том, как уберечь Василису! Какой из него злодей?..

Обычный лес с рассветом пробуждался, а этот — почти не менялся. Медленно погасли цветные огни, сменилась тональность птичьих криков — но и только. Да и то не везде, местами кроны срастались настолько плотно, что не было видно неба, светящаяся живность и не замечала смены времени суток.

Где-то идти было проще, где-то дорогу преграждал бурелом. В таких местах Кощей всегда проявлял заботу о спутнице и помогал перебраться — она была мало подготовлена к подобным путешествиям. Дорога тянулась достаточно спокойно, пока в какой-то момент Северина не заметила пропажу.

— Ой! Кощей, а где Фиккарика? — тревожно обернулась она. — И Елисей!

— Они свернули минут десять назад, — невозмутимо сообщил он.

— Погоди, ты что, заметил? Но… Они же потеряются!

— Это их решение.

— Постой! — Северина поймала его за локоть и заставила обернуться. — Ты что, правда хочешь их здесь бросить?!

— Фиккарика здесь — дома, Елисея через трое местных суток выбросит в родные края.

— И в какую часть Третьего колеса его выбросит? — мрачно спросила она.

— На поверхность, это главное.

— Так нельзя! А если с ним что-то случится?! Погоди… Ты что, именно на это и рассчитывал?! — сообразила она наконец.

— Гости из Пятого колеса слишком утомительны, чтобы не воспользоваться поводом от них избавиться.

— Мы должны их найти. С места иначе не сдвинусь! — насупилась Северина.

Некоторое время Кощей разглядывал её не мигая, и терпеть этот стеклянный взгляд было сложно, но она из упрямства постаралась.

— Давай заберём недостающую часть стопора и после займёмся поисками? Мы почти пришли.

— Ладно. Но ты обещал!

Заброшенное гнездо выглядело ровно так, как показало зеркало. Располагалось оно, правда, на дереве и достаточно высоко, чего Северина в отражении не разглядела, но дерево было большим, развесистым, с удобными крепкими сучьями и не выглядело непреодолимым. Тем более и Кощей успешно сходил на разведку и удостоверился, что вещица та самая и ему в руки не даётся.

А вот дальше начались странные чудеса.

Северина даже не поняла в первый момент, что случилось. Вот она наступает на самую нижнюю ветку, опираясь о ствол, чтобы взяться за протянутую Кощеем руку, — а вот уже летит лицом в землю.

— Ты в порядке? — спрыгнул рядом Бессмертный.

Девушка с кряхтением села, потирая испачканные руки, которые каким-то чудом успела подставить и не клюнуть носом в землю.

— Не уверена, — пробормотала она — и снова охнула, когда мужчина решительно подхватил под мышки, чтобы вздёрнуть на ноги. — Пусти! Ну ты железный, как Василиса это терпит вообще?! — она выразительно потёрла рёбра. — Причём непонятно ещё, какая рука твёрже…

— Что произошло? — проигнорировал он ворчание.

— Упала. Я вот так встала, только с другой стороны ветки, вот так потянулась… Ай!

Повезло, второй раз Кощей успел подхватить её за талию и не дал пропахать носом землю. Стиснул опять больно, но на этот раз она жаловаться не стала, тем более имелся более веский повод для возмущения.

— Ты видел? Нет, ты видел?! Оно ветку отдёрнуло!

— Видел. Отойди.

Кощей повторил её действия — дерево вело себя прилично, но стоило Северине наступить на кору и перенести на ногу вес — толстая ветка выворачивалась живой змеёй. Отказывалось дерево держать и Кощея с девушкой в охапке.

— Вот же… пагуба! — проворчала Северина — и вскрикнула возмущённо, когда по спине хлестнули ветки. — Да что за!..

— Оно, кажется, обиделось, — заметил Кощей, разглядывая скандальное растение и не спеша идти на новый приступ.

— Это я обиделась! Что я ему сделала такого?! Тебя, значит, терпит, а я?..

— Нужно вспомнить, что это такое. — Кощей взял спутницу за запястье и потянул в сторону. — Ты мне поможешь.

— Каким образом? — растерянно пробормотала Северина, с недоумением наблюдая, как мужчина усаживается на камень.

— Нужно повернуть блок памяти, тебе будет удобнее, — сообщил Бессмертный, открывая дверцу у себя за ухом. — Крайний справа. Держи. — Он снял и сунул ей в руку серьгу, болтавшуюся в ухе. — Начни с пол-оборота винта.

— Ничего себе! — восхищённо пробормотала она, вблизи разглядев, что шипы на кольце серёжки — не шипы вовсе, а тонкие отвёртки разного вида.— Ты уверен, что я ничего не сломаю?

— Это склад памяти, ничего больше.

— А про твою смерть там ничего нет? Ну, более точного, чем старая сказка.

— Нет. Это общая память об устройстве и наполнении Колёс.

— Удобно, я бы тоже не отказалась...

Винт поддался на этот раз легко, почти без усилия, и кулачок рядом начал медленно поворачиваться.

— Ещё, — после короткой паузы скомандовал Кощей.

Чувство было жутковатое — отвёрткой в чужой голове ковыряться по живому! Это её в прошлый раз ничего не смущало, потому что она его совсем не знала и побаивалась, а сейчас… Но Северина решила, что ему виднее. Он-то бессмертный, что ему эта отвёртка!

— Это самка, — вдруг сообщил тот.

— Что? Я всё-таки что-то сломала?!

— Нет, — он выразительно протянул руку, — давай отвёртку. Ты всё сделала правильно. Дерево — самка, она ревнует.

— Тебя — ко мне? — недоверчиво переспросила девушка. — Почему?!

— Воспринимает меня как одного из местных мужчин. Эти растения — несамостоятельный вид, они размножаются за счёт человеческих мужчин.

— Как?! — вытаращилась на него Северина. — Боги, нет, я не хочу этого знать… Я надеюсь, ты не собираешься?.. Нет, не говори, этого я тоже знать не хочу!

— Я всё равно ничем не помогу ей, — он пожал плечами. — Почему ты на меня так смотришь? И почему ты покраснела?

— Сочувствую, — пробормотала она, конечно не отвечая на вопрос. — Жалко, Елисей пропал, он бы сгодился… наверное.

— Вряд ли, — спокойно возразил Кощей.

— Откуда ты знаешь? — опешила Северина.

— Он с Третьего колеса, у вас слишком низкая плотность времени. А я нахожусь вне потока, поэтому вообще не способен обменяться с ней энергией. Гнездо там построили местные, такой обмен во время сна лечит их и восстанавливает силы.

— Ах, обмен энергией, — пробормотала девушка, стараясь не смотреть на Кощея. Ей стало ещё более стыдно: мало того, что подумала всякое, так Бессмертный ещё и не понял причин смятения. — И что делать?

— Попробую достать сам или скинуть гнездо. У тебя есть платок?

— Не озаботилась, — призналась она, — а что?

— Я не могу брать яйцо руками, но могу переносить контейнер, в котором оно находится. Попробую подцепить так.

— Осторожнее там, а то кто ещё кого подцепит...

Он подобрал несколько сухих веток, нашёл плоский камень и вновь взобрался на дерево, которое против общества Кощея не возражало. «Переборчивая какая», — недовольно подумала Северина, но смолчала, хотя высказаться тоже хотелось. Не хватало ещё с этой дубиной подраться! Она вон какая огромная.

Провозился Кощей минут десять, что делал — Северина не видела за листвой. Ходила под ветками, как лиса, высматривающая жирную птичку, и мысленно костерила не только дерево, но и всё это ненормальное Пятое колесо.

Но Кощей всё-таки спустился, правда, рубашку свою держал связанной в узел. На ярком свету наполовину металлическое тело его смотрелось ещё более странно, опять захотелось ощупать стыки и шарниры, но Северина поспешила отвлечься и спросила:

— А это ты для чего?..

— Ей не понравилось, что я пытаюсь стащить что-то из гнезда, пришлось импровизировать.

— Задобрил? Успешно?

— Задобрил? — не понял Кощей. — О чём ты?

— Да так, не бери в голову, — смущённо хихикнула она. — Зачем ты рубашку снял?

— Завернуть утку. Скидывать не стал, поймала бы веткой — ищи потом, — пояснил он, расправляя ткань на земле.

Теперь можно было наглядно увидеть, что они искали оригинал с помощью копии: он оказался гораздо сложнее. Не просто вырезанная из куска металла штуковина, а что-то составное и тонкое, с непонятными шарнирами и стыками, похожее на созданное Фиккарикой изображение весьма отдалённо. Очень изящная, увесистая вещь — наверное, золотая.

Как бы ни хотелось прямо сейчас мчаться обратно в мастерскую, чтобы соединить две части воедино — у Северины было предчувствие, что из этого получится нечто невероятное, — следовало сначала найти Елисея. Если за Кару она не волновалась, то за непутёвого царевича переживала: всё же к Кощею он попал, в некотором смысле, из-за неё.

— Как мы будем искать Кару с Елисеем? — спросила она, хозяйственно прибрав в карман и оригинал, и копию: не хватало ещё потерять бесценную вещицу!

— Нам надо идти в ту сторону. Примерно. Но можно воспользоваться этим. — Он протянул на раскрытой ладони небольшой моток проволоки.

— Что это?

— Забрал у твоего брата. Путеводный клубок. Несколько таких игрушек сделал Создатель для развлечения. Скажи, что ты хочешь найти, и заведи его.

— А ты?

— У меня не сработает, таким вещам необходимо время пользователя, которого у меня нет.

— Ну, Север! Где только взял! — с завистью пробормотала Северина, пообещав себе вытрясти из брата подробности.

Дорога за клубочком через лес тянулась однообразно: деревья похожи друг на друга, солнца почти не видно. Если бы не Кощей рядом, Горюнова бы давно запаниковала, уверенная, что заблудилась. Да она и так уже заблудилась, несмотря на клубочек! Как тут вообще можно ориентироваться, в этом бесконечном одинаковом лесу? Дома было иначе, но дома она далеко от жилья и не отходила, а здесь… Есть ли оно вообще, это жильё?

Шли они достаточно спокойно, пока спутник не поймал Северину за локоть и не удержал на месте, напряжённо вглядываясь в густой лесной сумрак. Клубочек дисциплинированно вернулся к ноге девушки, которая его запустила.

— Что случилось? — насторожилась она.

— Впереди что-то не так, — медленно проговорил он. — Опасность. Возьми клубок и стой здесь.

— Погоди! — опомнилась Северина и успела поймать его за полу рубашки. — Мне страшно одной… — призналась честно.

Кощей смерил её взглядом, рассеянно потёр человеческой ладонью грудную клетку и медленно кивнул.

— Ладно. Не отставай, в упор не подходи и молчи.

Северина отрывисто кивнула. Молчать не хотелось, слишком много крутилось в голове вопросов и тревог, но лучше так.

Уйти они успели недалеко, когда Кощей остановился на краю какой-то прогалины. Хотелось выглянуть из-за его плеча, но девушка сдержалась, остановилась, переминаясь с ноги на ногу, в сажени от него. Бессмертный вдруг обернулся, поманил её рукой и жестом указал на место подле себя, после чего приложил палец к губам.

Вглядевшись между медленно качающихся ветвей, Северина, нервно вздохнув, закрыла себе рот обеими ладонями.

Они остановились не просто на краю поляны, место выглядело куда более зловещим. Тёмная, почти голая и словно выжженная земля не родила травы и цветов, только кое-где виднелись зелёные пятна мха. На ровном тёмном фоне отчётливо белело несколько наполовину вросших в землю костяных остовов крупных животных.

В центре этого пространства возвышалось небольшое дерево, похожее на плакучую иву. Трёх-четырёх саженей в высоту, выглядело оно невероятно красиво: тонкие ветки с узкими сине-зелёными листьями усыпали крупные цветы всех оттенков красного. Красивой формы крона, серебристый изящный ствол — такое дерево украсило бы любой сад.

Если бы не прогалина с трупами вокруг. Северина не очень-то хорошо знала природу, но даже она первым делом подумала, а не виновато ли это красивое дерево в том, что вокруг него всё выглядит мёртвым?

Приглядевшись, на другой стороне поляны она заметила что-то странное, похожее на лежащие тела, но с её места было не видно.

Кощей, удостоверившись, что спутница послушно стоит на месте, ещё раз приложил палец к губам и уверенно шагнул на чёрную землю. Северина закусила губу, задержав дыхание.

От шагов Бессмертного по поверхности расходились круги — словно по воде. Земля подрагивала, как будто там кто-то ползал, и девушка поёжилась от омерзения.

Некоторое время ничего больше не происходило — пока Кощей не приблизился к дальнему концу поляны, к самому краю кроны дерева. Ветви-плети, до сих пор слабо шевелившиеся на ветру, вдруг качнулись, хлестнули мужчину, отчётливо вытянувшись к нему, словно ими управляла чья-то твёрдая рука. Северина опять вздрогнула — но смолчала.

Бессмертный отреагировал так, словно именно этого ждал. Подставил под удар человеческую руку, перехватил ветки, остановился, пристально глядя в сторону дерева.

Девушка не сразу поняла, что никакой неподвижно-выжидательной паузы нет: ветви, которые держала рука Кощея, на глазах жухли. Ржавчина увядания охватывала всё новые листья и цветы; побуревшие и высохшие, они осыпались на чёрную землю.

Ещё несколько ветвей хлестнуло Бессмертного — он поймал их железной рукой, опять перехватил левой. Плети забились словно щупальца — и всё это в могильной тишине.

Противостояние длилось недолго. Кощей выпустил добычу — и дерево заметно отшатнулось от него настолько, насколько могло, отведя ветви. Уже беспрепятственно он сделал ещё несколько шагов, там опустился на одно колено. Разобрать, что делал, Северина не могла, зато прекрасно видела, как он небрежно поднял и взвалил на плечо бесчувственного Елисея, а на другое пару мгновений спустя — Фиккарику. Двигался так, как будто эти два тела ничего не весили, и на хищное дерево больше внимания не обращал, да то и вело себя смирно.

Проходя мимо девушки, он выразительно мотнул головой, веля следовать за собой. Елисей и Кара выглядели бледными, но не мёртвыми, просто без сознания. Созданная Фиккарикой одежда пестрела мелкими порезами, но держалась и не рассыпалась.

— Что это было? — не выдержала Северина через несколько шагов. — Что это за дерево и как ты его одолел? Что тут вообще за живность такая ненормальная?! Одно людей любит, другое... тоже, по-своему.

— Потом, — отмахнулся мужчина.

Угадала она в том, что задерживаться в этом мире Кощей не станет, а вот как переход будет выглядеть — и представить не могла. Она подспудно ожидала грома и молний, заговоров и дрожи земли, а всё вышло буднично. Они некоторое время шагали через лес, пока не упёрлись в каменистый берег небольшого озерца. Кощей огляделся, прошёл несколько саженей в сторону и…

Северина внимательно наблюдала, но всё равно не поняла, как и что случилось. Кажется, он топнул ногой и что-то буркнул — и среди камней вдруг разверзлась длинная чёрная расселина.

— Прыгай, — велел Кощей.

— Шутишь? — Северина испуганно попятилась. — Вот так в неизвестность?..

— Это безопасно.

— Ну тебе, наверное, как бессмертному… Эй, ты что делаешь?! — ахнула она, потому что Кощей сбросил с плеча Фиккарику и всё так же небрежно, как мешок сена, швырнул вперёд, в темноту. Следом отправил и Елисея. — Они же разобьются! Ты знать не знаешь, какая там глубина, и… Ой! Поставь меня! А-а-а!

Спорить Бессмертный не стал, объяснять что-то — тоже, просто подошёл и сгрёб девушку в охапку, закинул на плечо, придерживая обеими руками. Сложно сказать, какая его часть оказалась более твёрдой — механическая или человеческая. Казавшееся обычным плечо впилось в живот, словно каменное, да и хватка цепких пальцев оказалась будь здоров.

Северина попыталась вывернуться, но почти сразу передумала и с воплем, зажмурившись, вцепилась в мужчину: он прыгнул, и вокруг сомкнулась темнота.