Загадочная наследница

Глава 40

Кто-то бил его по лицу — раз, другой, сначала несильно, потом все крепче. В сознание врезался испуганный голос Гилпина:

— Милорд! Очнитесь!

Гаррон открыл глаза и уставился в нависшее над ним бледное, словно плавающее в воздухе лицо оруженосца.

— Благодарение всем ангелам Господним, вы живы! О, добрый и великодушный Господь, который слышит молитвы слуг своих! Я поставлю дюжину свечей твоей благословенной святой матери за спасение моего доброго хозяина! Что случилось, милорд?

Гаррон нахмурился, глядя на Гилпина, чья голова вновь сидела на шее, и попытался осмыслить все случившееся.

— Не знаю, где я был. Она каким-то образом выставила меня.

— Она, милорд?

— Ведьма, которая жила в башне. Утверждала, что она мать Мерри, но этого не может быть, Гилпин. Она молода и красива, вся белая и золотистая, только глаза холодные и серые, как старый могильный камень или грязный лед. Она заколдовала меня или отравила. Эта сука, должно быть, втерла яд в мою кожу, пока гладила лицо…

Он вспомнил, как ее пальцы впивались в его плоть, и покачал головой. Казалось, все произошло так давно и одновременно — минуту назад. Вот он протянет руку и вцепится в ее длинные волосы…

Настоящее безумие.

Он скрючил пальцы.

— Я хотел перерезать ей горло, но не мог убить, пока она не скажет, где спрятала Мерри. А потом уже ничего не чувствовал. Ты меня разбудил.

Гилпин помог ему сесть.

— Я ничего не смог сделать. Не нашел Мерри. Где мы?

— Там, где и были, милорд. На опушке леса. Арнольд и Джон нас охраняют.

В глаза ударил солнечный свет, и Гаррон поднял голову.

— Уже утро?

— И давно, милорд.

Но как это может быть?! Только сейчас солнце садилось за горизонт!

— Расскажи, что ты видел.

— Я увидел, как вы взобрались на стену и исчезли. Потом, долгое время спустя, просто вышли из ворот. Я позвал вас, но вы прошли мимо, к Арнольду. Он заговорил с вами, но вы прошагали мимо и углубились в лес, словно ваш ум занимало какое-то важное дело. В одной руке у вас был меч, в другой — нож. И вы ни слова нам не сказали. И Арнольд, и Джон кричали вам вслед, но вы так и не остановились. Мы кинулись за вами, догнали вас, и я схватил вас за руку, но вы сразу вырвались. Тогда мы все в вас вцепились. Но вы разметали нас, как стог сена. Потом остановились, оглянулись на башню, закрыли глаза и упали. И больше не двигались, милорд. Мы думали, что вы мертвы. Говорите, ведьма вас отравила? — Гилпин еще раз оглянулся на башню и перекрестился.

Гаррон вспомнил речи ведьмы, явственно услышал ее смех. Она смеялась над ним! Гладила его лицо! И при этом втерла зелье в кожу. Он и сейчас словно обонял тошнотворно-сладкий запах.

И еще вспомнил, как кинжал и меч падают на пол, потом — какое-то движение и тьма. До этой минуты.

Но и кинжал, и меч лежат рядом, на земле.

Гаррон перекатился на живот и встал. Никакого головокружения! Он даже не пошатнулся.

— Мы должны вернуться к башне, — сказал он, поднимая оружие. Он понимал, что солдаты испуганы, но все же без колебаний пошли за ним. Арнольд и Джон обыскали хозяйственные постройки и конюшни. Но не нашли ничего, кроме пустоты и развалин.

Черная узкая дверь башни была заперта. Они налегли на нее изо всех сил. Все напрасно. Конечно, можно было срубить дерево и использовать вместо тарана, но Гаррон не хотел терять времени. Но тут дверь неожиданно распахнулась. Арнольд и Джон отскочили.

— Не бойтесь! — крикнул Гаррон. — Последним ударом мы сломали засов. Посмотрим, что там внутри.

Но внутри не оказалось ничего. И никого. Пустая, устремленная на тридцать футов в небо башня. Воздух пульсировал магией, и Гаррон знал, что все это чувствуют. Джон перекрестился. Арнольд уставился на него, но Гаррон покачал головой.

— Это руины, — прошептал Гилпин, — всего лишь руины, ибо простояли много сотен лет и сейчас разрушаются и вот-вот обвалятся.

— Дело рук дьявола, — пробормотал Арнольд так тихо, что Гаррон едва его расслышал.

— Гилпин прав — это руины, — кивнул он. — Ну не любопытно ли?!

Отступив, он уставился на черную дверь. Белый серп с пересекавшими его тремя черными изогнутыми линиями ярко выделялся на темных досках, словно был нарисован несколько минут назад. По крайней мере хоть что-то не изменилось! Почему ведьма оставила этот серп?

Гаррон не отводил глаз от изогнутых линий и наконец осторожно коснулся их кончиком пальца, словно ожидая, что краска до сих пор не высохла. Перед глазами возникло женское лицо, так ясно, что хотелось зажмуриться.

— Я найду тебя, ведьма, — сказал он ей, — а когда найду — убью.

Он взмахнул мечом, перекрестив воздух.

— Здесь нам больше нечего делать, — обратился он к своим людям. — Возвращаемся в Лондон.

И, даже не оглядываясь, направился к тому месту, где оставил Дамокла.

Прогремел гром. Над головами собрались черные тучи, и немедленно хлынул холодный дождь. Стало темно, как в сумерках. Они терпели. Что еще оставалось делать?

Она каким-то образом одурманила его, а потом и отравила.

Гаррон мучительно переживал неудачу. Он потерял Мерри и теперь не знал, что делать.

Примерно через час они встретились с Уоленом и остальными солдатами на опушке леса. Уолен мрачно покачал головой.

— Мы тоже ее не нашли, — вздохнул Гаррон.

Сэр Лайл покачал головой:

— Мне очень жаль, милорд.

Не успели они выехать из леса, как дождь прекратился.