Замуж за монстра

Глава 5

Я долго лежала без сна, прислушиваясь к его дому. Это признание Стерегова подкосило. Нет, я не ждала чего-то особенного, да и значило это совсем другое.

Я его разочаровала.

Должно быть, он ожидал совсем другую Ринку. А не такую вот, которая решила умереть от руки закона, не смогла найти иного смысла в жизни, кроме как воровать лекарства у своих же, потерялась средь бела дня и не промокла до трусов только потому, что их просто нет.

Капая слезами на подушку, я пялилась в окно едва ли не до самого рассвета.

Подскочила я на кровати, когда за окном уже светило солнце. Неужели не предвещало дождя? Сонно поморгав, я прокашлялась — кажется, все же простыла. Стерегов так и не пришел ко мне спать. И единственное, чего хотелось — найти его и устроить скандал…

Я решила, что хочу любви. Без условий. Хочу, чтобы он любил. Но пока не понимаю зачем. Конечно, любить уверенную в себе, умную, красивую должно быть легко. А ты попробуй вот такую! Простуженную, растерянную, бездомную…

— Что ты тут так сопишь? Утро не задалось снова?

Я вздрогнула и выпустила одеяло, которое сжала до побелевших костяшек. Михаил стоял позади, а рядом с ним над кроватью виднелись чёрные уши.

— Как кот? — просипела я.

— Лучше всех, — нахмурился Михаил и прошел к кровати. — Ты простыла?

Он попытался потрогать лоб, но я увернулась:

— Нет у меня жара. И хватит уже делать такое озабоченное лицо. Мы вчера выяснили, что оно тебе не подходит.

— Почему же? Ты же сказала, что лечишь меня. И я имею право строить такое лицо, какое захочу, ведь ты мне нужна. — Прозвучало, как нескрываемый сарказм.

— Точно, — поддакнула я. — Но не беспокойся. Все под контролем. Чаю попью — и как огурчик буду. Снова можно трахать, оскорблять…

— Отличный план, — тяжело вздохнул он, а мне на руки вдруг вскочил кот.

Утренний свет ничуть не разбавил черноту его сущности. Одни ярко-зеленые глаза привлекали взгляд да розовый рот, когда он требовательно меня звал.

— Привет, — улыбнулась я и осторожно погладила его.

Кот заглянул в глаза, поставив лапы на живот и заурчал.

— Его нужно в клинику сегодня отвезти, — мрачно сообщил Стерегов, не спеша уходить.

Мы оба смотрели на кота, а он — то на меня, то на Стерегова, громко урча. Что такого они сегодня делали ночью, что Дали так влюбился в Михаила, я понятия не имела. Коты вообще относились к оборотным достаточно спокойно, хоть и чувствовали их отличие от людей. А этот прям принял Стерегова как родного. Или просто был рад, что приняли его.

— Твой рюкзак, — неожиданно кивнул мне Михаил на комод.

И только я встретилась с ним взглядом, в рюкзаке зазвонил мобильный.

Я не шевелилась.

— Ответь, — раздраженно потребовал Стерегов.

— Что… Зачем?

— Дед же наверняка звонит, — ехидно заметил он. — И просыпайся давай, скоро шмотки привезут.

— Какие?.. — начала было я растерянно, но Стерегов уже вышел из спальни.

А звонил действительно дед. Я долго смотрела на экран мобильника, слушая приятное соло фортепиано, звучавшее на входящие звонки. Артур же знает, что я собиралась сдаться. Уверена — это он подстроил мне Стерегова благодаря Тахиру. И что? Кричать на него за самоуправство или каяться в едва ли не содеянном? Так и не решив ничего, я приняла звонок.

— Катя, как ты?

Артур переживал. Я знала, что любит меня по-настоящему. Единственный, наверное.

С дедом мы почти не виделись до гибели родителей. Он всегда был занят, скрытен, недосягаем. А когда появился в моей жизни, оказался практически чужим. Мы общались хорошо, но не близко. К счастью, как я думала тогда. Всмотрись он в меня пристальней… Но я и подумать не могла, что он так подставится из-за меня. Артур рисковал всем, сдавая меня Стерегову. Одно неверное движение, и ему был бы конец.

— Катя?..

Я волевым усилием сглотнула подступившие к горлу слезы.

— Наверное, неплохо… Все же в сравнении, да?

— Катя… — Артур вздохнул, помолчал. — Не получается у вас?

— Нет.

— А ты бы хотела?

— Быть может. Я пока ничего не понимаю.

— Может, нужно время?

— Ты правильно все сделал, — шмыгнула я носом. Теперь сомнений не стало — это дед сдал меня Стерегову. — Я бы… наделала глупостей.

— Я и подумать не мог, что Михаил так много для тебя значил. Но почему ты не дала мне знать?

— Правда не понимаешь? — усмехнулась я. — Твоя должность.

— Я бы смог тебе помочь раньше…

— Ничего бы не поменялось, Артур. Я бегала от Стерегова всё это время. И никогда бы не решилась перед ним появиться.

— Ты запуталась, Кать…

Тут ко мне на колени прыгнул Дали и вопросительно мяукнул, будто живо интересуясь, с кем я говорю.

— У меня уже кот есть, представляешь? — усмехнулась я, принимаясь его гладить.

— Вроде неплохо звучит, — растерялся он. — Кот — это надежно.

— Наверное, — улыбнулась я. — У нас с Михаилом нет ничего общего, кроме кота теперь…

— Так бывает, Кать. Это ведь нормально.

И правда нормально. Пока Стерегова не было рядом, на руках был кот, а за окном солнце, и могло показаться, что это уже неплохой результат на сегодняшний день. Дед не зря так рискнул.

Вдруг пальцы знакомо закололо, но я не сразу вспомнила это ощущение. Огляделась, прислушалась… и остановила взгляд на рюкзаке. К счастью, в нем нашлось все, что вдруг стало нужно — тетрадь и россыпь полусточенных карандашей.

— Не уговоришь Михаила встретиться со мной? — терпеливо продолжал дед.

В какой-то момент показалось, что он стоит за плечом и смотрит, как быстро я набрасываю рисунок на листке.

— Уговорю. — И откуда у меня такая уверенность? — Видимо, это очень важно?

— Да.

— У тебя все же возникли из-за меня проблемы…

В этом месте я особенно сильно надавила на карандаш, и тот едва не сломался, отчетливо хрустнув грифелем.

— Кто-то хочет тебя подставить. А мне важно, чтобы ты осталась в безопасности…

— Хочешь… чтобы он женился на мне?

— Да. Громко, дерзко, с вызовом — так, как может только Стерегов.

Вдохновение развеялось, пальцы похолодели, и я уложила карандаш поверх блокнота.

— Слушай, — хрипло начала я, но тут Дали вывернулся из-под локтя и устремился к выходу, а я поняла — Михаил стоит позади.

— Что, Кать?.. — напомнил о себе Артур через небольшую паузу.

— Давай я наберу тебя, как… как поговорю с ним, ладно?

— Ладно. Только попробуй побыстрее. Буду ждать.

Я отбила звонок и обернулась, чтобы убедиться — Стерегов действительно в дверном проеме.

— Доставка скоро приедет, — констатировал он, встречая мой взгляд. — Что нужно деду?

— Чтобы ты женился на мне, — усмехнулась я, поднимаясь. — А ещё мне не в чем встречать доставку.

— Не в первый раз тебе носить мои шмотки, — указал он взглядом на край кровати. — Я женюсь на тебе.

— А я не выйду за тебя.

И я беззастенчиво обошла кровать и принялась натягивать его футболку.

— Ты не просто выйдешь за меня, — задрожало вкрадчивое над ухом. — Ты за меня побежишь. Иначе выйдет, что Артур зря рисковал своей жизнью ради тебя.

— Тебе-то это зачем? — И я стянула с кровати его штаны. — Я, Артур… Друзья и так смотрят косо…

— Мои друзья — не твоего ума дело.

— А что — моего? — обернулась я, встречаясь с его взглядом.

— Кот, — кивнул он на кровать позади меня. — Завела — неси ответственность. Я вот завел тебя. И, как видишь, ответственность несу. Все как ты хотела.

— Нет, Миша! — вспылила я. — Ты не ответственность несешь! Ты обращаешься со мной так, что ни за какой замуж я за тебя не пойду! Я достойна большего, а не вот этого ежедневного унижения!

— Нет, Ринка, — усмехнулся Стерегов, глядя на меня с таким интересом, будто полено заговорило. — Ты хочешь, чтобы я все терпел. То, что не любишь. То, что самая умная — врач со степенями и прочим «не подходи — убьет». Умница такая — перла лекарства в лаборатории ведьмаков, а я, такой идиот, ничего не смог с ними сделать! Разочаровал тебя, значит?! Не тем занимался, не тем стал! Тебе все не так! Но я должен терпеть. А вот тебе терпеть не пристало — ты же у нас снежная королева! Ни разу же не знаешь, каково это — оборотню без истинной десять лет, да?! Скажи спасибо, что я вообще тебя не порвал на части! — Михаил уже просто ревел в голос, вот-вот обернется зверем и пойдет шатать стенки, размазав меня с котом по дороге. Словно почувствовав, он обличительно ткнул в Дали: — Ты завела меня себе раньше кота! Не знала, что я — на всю жизнь?! И ты мне рассказываешь об ответственности?!

Когда он замолчал, показалось, что стекла все ещё дребезжат от вибраций его рыка и противно звенят на одной ноте. Дали и след простыл.

— У кота будет психическая травма, — тихо заметила я.

— Он отлично впишется в нашу семью, — мстительно парировал Михаил. — А ты, если ещё раз скажешь, что не выйдешь за меня — будешь просить на коленях. — И его губы дрогнули в порочной усмешке. — С открытым ртом.

Ох, с каким чувством я залепила ему по морде! Только куража хватило на несколько секунд. А потом взгляд Стерегова налился свинцом, зрачки расширились… и мои нервы сдали. Я развернулась и бросилась бежать. И когда уже едва ли не кубарем скатилась с лестницы, меня подкосило от его громкого смеха, и я упала на колени. А Стерегов продолжал смеяться. Зло, сочно, с чувством… Я слушала и кусала губы, пытаясь собрать себя в кучу. Ноги тряслись, руки дрожали, а в груди клокотала злость.

— Кто тебя так учил спасаться от медведя? — усмехнулся он, проходя мимо.

А между моих рук протиснулся Дали. Он залез мне на колени и укутался в растрепанные волосы, вопросительно мурча и заглядывая в глаза.

— Ты есть хочешь? — обняла я кота, дрожа.

Перед дверью слышались голоса, но в гостиную Стерегов вернулся один с парой десятков пакетов и сбросил их у кресла:

— Меряй.

— Что это? — тяжело дышала я.

— Одежда, — раздраженно ответил он.

— Я не в настроении.

— Если ты сейчас ничего себе не выберешь, я куплю все. И будешь не только жить черт-те как, но и носить черт-те что.

— А это кто выбрал? — медленно поднялась я.

Стерегов направился ко мне и аккуратно забрал из рук Дали:

— Я, — усмехнулся с вызовом. — Кот мешал.

— Его зовут Дали. Хватит звать его «кот»!

— Хватит тратить время. Выбирай, что захочется.

Но выбрать в одиночестве мне не дали. Когда я попыталась утащить пакеты наверх, поняла, что это займет немало времени. А Стерегов вернулся с двумя чашками кофе и устроился с удобством в ближайшем кресле.

— Начни с белья, — усмехнулся он.

Пришлось проглотить. Все утро он отыгрывался. Но и прав был тоже. Конечно, я знала, чем кончится моя привязанность к Михаилу. Вернее, я не знала. Я ничего тогда не знала, кроме того, что люблю его и жить без него не смогу. Он был тогда единственным смыслом. Я думала, что, скорее всего, эксперименты его убьют, а я порешу себя. Каждый день был как единственный и последний. Нам позволяли видеться, кроме тех дней, когда Стерегова забирали в лабораторию. И этот день я умирала вместе с ним. А потом, когда пускали к нему, подолгу сидела у его клетки, глядя на тело на койке, и тихо беспомощно плакала. Я ненавидела всех. Мать, отца… и Артура, которого не было в моей жизни.

Когда мне удалось взломать замок к Мише ночью, я была уверена, что эта встреча станет последней. Предлагала ему бежать, уверяла, что сил хватит, чтобы вытащить его. Но вместо шанса на свободу он выбрал меня.

Завела я его себе? Определенно. Между нами были чувства. Столько чувств, что я захлебывалась ими. Мне казалось, что я прожила там с ним сто лет. Мы росли вместе, прорастали друг в друга, даже несмотря на прутья клетки. И первая ночь с ним стала общим решением, не только его. Поэтому Стерегов прав. А я — трусиха. И предательница. Это его и разочаровало.

— Рин, ты ещё постоишь немного с трусами в руках, и… кофе остынет.

Я скосила взгляд на Стерегова. Даже понравилось, что он глаз не может отвести.

— Что, нравится задница? — отвернулась я и натянула трусы.

— Все нравится — задница, грудь… Откуда только такая? Ты спортом занималась?

— Да — бегом по пересеченной местности.

Из первого попавшегося пакета вывалился целый набор одежды. Порывшись в ней, я расправила на полу джинсы, футболку, кофту и пару поясов. Только джинсы не налезли…

— Я выбирал одежду твоего размера, — ворчал Стерегов.

— В следующий раз бери пару размеров хотя бы.

Я перешла к следующему пакету, потом ещё к одному. И в каждом ждало неизменное фиаско. То попа не влезала в штаны, то грудь в пиджак. Стерегов сопел всё громче, а я уже кусала губы, лишь бы не рассмеяться в голос. Но когда попыталась натянуть многообещающий топик из прозрачной невесомой ткани, захихикала.

— Смешно тебе, — Михаил поднялся рывком с кресла и направился ко мне. Но, вопреки ожиданиям, схватился не за горло, а за топик и попытался на меня его натянуть. — Ну какого ж черта?!

— Миш, не надо, — захлебывалась я смехом.

— Я пол ночи потратил!.. — усердствовал он.

— Я уже начинаю жалеть, что у меня третий размер!

— Да чтоб тебя! — Он дернул ткань слишком сильно, и топик с треском развалился.

— Ну, одну вещь мы точно купили, — хрюкнула я.

Михаил выругался и принялся комкать ткань:

— Будешь голой у меня тут ходить!

— Быстро сдаешься! — закатила я глаза. — Нормально все. Просто соберу себе несколько вещей из разных пакетов. Вот пара джинсов подошла, пиджак, футболки…

— Тогда что ты ржешь? — возмущался он так серьёзно, что сложно было поверить.

— Что ты рычишь? — не осталась я в долгу, повышая голос. — Что тебе всё не так?

Но тут откуда-то из вороха вещей послышалось жалобное мяуканье. Дали решил, что ему тоже можно присоединиться к семейному веселью и пошуршать пакетами, но запутался когтями в вязаном безразмерном свитере.

— Хороший выбор, — одобрила я, вытягивая кота из рукава. — Стерегов, я всё.

Он смерил меня недовольным взглядом и посмотрел на пакеты:

— Не так уж много и не подошло, — заключил серьёзно. Будто это было ну очень важно! — Позвони деду. Скажи, встретимся с ним после обеда. И собирайся — едем в клинику с котом.

— Его зовут Дали.

— Мне не нравится это имя, — недовольно заявил он вдруг. — Дали был посредственностью! Если бы не эта его баба из Казани, никто бы о нем и не знал!

— Ты не с той ноги встал, что ли? Женщины делают своих мужчин. Что тут такого?

— Иногда они делают их только хуже.

— Да откуда ты знаешь?! — вспылила я. — История не запоминает чувств, эмоций и разорванных сердец! Она способна только считать, сколько Дали заработал на своих автографах! Да, смог! А другим прямо покоя не дает…

— Так его ты оправдываешь, а мне нельзя? Я тоже был посредственным художником, зато с властью у меня вышло лучше!

Я медленно заполнила грудь воздухом, пристально вглядываясь в лицо Михаила. Ему было важно, что я думаю о том, кем он стал.

— Ты правда сравниваешь себя с Дали? — начала осторожно, будто мы снова ступили на наше минное поле. Хотя мы и не сходили с него. — У вас разные жизни.

— Дали зарабатывал для своей женщины, — заявил серьёзно Михаил. — Думаешь, не имей я власти и денег, позволили бы мне тебя сейчас забрать? Звонил бы твой дед и просил бы официально заявить на тебя права, чтобы ты не получила высшую меру?

— Ты хочешь сказать, что это все было ради меня?

— Я даже подумать не мог, что ты не станешь меня искать, — усмехнулся он с горечью.

— И что вовсе сбежишь. Ты видела меня за решеткой каждый день, ты плакала у моей камеры каждый раз… но не смогла мне простить того, что я…

— Я просила тебя уйти тогда со мной, — перебила я решительно. — Я бы вытащила тебя. И никто бы не пострадал…

— Не вытащила бы, — оборвал он меня. — И прекрасно об этом знаешь даже сейчас. А я не мог рисковать твоей жизнью. Если бы с тобой что-то случилось, какой был смысл?..

— Со мной что-то случилось, — выпрямилась я. — И никто из нас никого не простил…

Он смотрел на меня, я на него. Очередной разговор не о том, слова впустую, и никаких решений. Что мне ему сказать? Что люблю? Глупее не придумаешь. Я не маленькая девочка, а Стерегову не нужны слова. Но поступки сейчас может делать только он. Я же могу лишь сверкать перед ним наготой и подчиняться.

— Одевайся. И позвони деду. Или напиши…

— Разберусь, — отвернулась я.

И мы снова разошлись по разным углам. А Дали остался в нейтралитете играть с пакетами.

***

Я будто стер её…

Сделал набросок и стер.

Но белый нетронутый лист — это не про Ринку. Ее хочется рисовать снова и снова.

Раньше это было просто. Как бы тяжело ни было расти за решеткой, я смотрел в Ринку и видел ее всю как на ладони. Мне было с ней легко и сложно одновременно. Отношения через клетку не назвать здоровыми. Как бы мы ни старались, обстоятельства определяли наши чувства за нас. Может, мы могли быть вместе только в лабораториях?

Теперь же я не понимал, что вижу. Но от этого хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь. Ринка стала непонятной, изменчивой, чужой. И очень желанной… Я захлебывался слюной каждый вдох, когда она была рядом.

А если бы я тогда положился на нее и дал шанс меня спасти? Ответ всегда был однозначным — нас бы поймали. Ринка этого не понимала, а я знал точно. Знал, что не верю в удачу, что пуст и слаб. И что не смогу защитить свою женщину, когда попадемся. Тогда я выбрал слабость. Оставил себе одну ночь с ней… чтобы потерять в следующую. Кто же знал, что зверь, которого сотворили эти из меня, способен на такое? Когда ее мать смотрела мне в глаза и с ненавистью обещала, что Ринку я больше не увижу, я уже знал — никто тут от меня не спасется больше.

Так и случилось.

Но кто знал?

— Дали?

Я перевел взгляд на девочку-мышь в белом халате, с готовностью ожидавшую, когда Ринка подскочит рядом и прижмет к себе переноску с котом. И уже собрался вытащить из нагрудного кармана блокнот, когда Ринка хлопнула меня по плечу:

— Пошли.

— Зачем я вам?

— Зачем мне тебе пересказывать, что с нашим котом не так? — зашептала она, склонившись ниже. — Вдруг вопросы у тебя будут?

— Из нас двоих врач — ты, — недовольно насупился я, стараясь не двигаться. — Я тут посижу.

При каждом моем движении собаки в приемной начинали вырываться из объятий хозяев, перебирать лапами и скулить. Парень с какой-то блохой вместо собаки так и смотрел удивленно себе в карман — не знал, видимо, что его псинка может так компактно там залечь. Хорошо, не нашлось таких, которые могли кинуться и оспорить мое право тут находиться. Могло кончиться печально.

— Миша, пошли, — зашипела Ринка. — Кот общий!

— Называла ты его сама, — мстительно напомнил я, чуть повысив голос, и у какой-то болонки в противоположном углу случилась истерика.

Я потерял бдительность, и Ринка подхватила меня под руку и утянула с собой в двери.

— Дурацкая идея! — ворчала она, вручив мне переноску. — Я совсем забыла, что тебе нельзя…

— Все мне можно, — зачем-то спорил я. Сам-то тоже не подумал, на черта мне в ветклинику. Но один раз я уже бросил Ринку. Повторять вчерашние бега не хотелось. — Ты трусы-то надела сегодня?

Ринка закусила губы и густо покраснела, улыбнувшись врачу, которая как раз вышла забрать нас из коридора. А я расплылся в оскале, чувствуя, сколько удовольствия доставляет мне вот так «раскрашивать» ведьму. Вся эта возня с котом нравилась. Что бы мы без него делали? Орали бы друг на друга. Я бы зверел, Ринка плакала и ломалась подо мной до бесконечности. Хотелось остановить весь мир, тряхнуть ведьму хорошенько, чтобы с нее слетело это все, во что она себя обернула, спасаясь… Но это так не работает.

— Не ожидал тебя тут найти…

Я оторвал взгляд от открытой двери, за которой суетились ведьма с ветеринаром, и медленно перевел на ведьмака. Если в приемной ещё кто-то и остался из животных, то это будет тот единственный толстый котяра, от которого трещала переноска. Потому что убежать он тупо не в состоянии. Артур Серый выглядел в своем чёрном костюме, как инквизитор из прошлой эпохи. Нет, костюмчик был очень неплох, но от одного взгляда его владельца даже мне стало не по себе.

— А ты изменился с последней нашей встречи, — заметил я. — Уже и не шифруешься.

Он усмехнулся:

— Поэтому хожу преимущественно чёрным ходом.

— Ринка разве не сказала, что мы заняты до обеда?

— Я хотел без Кати с тобой поговорить, — сообщил он, пристально вглядываясь в дверной проем. — Ошейник прям такой нацепили… серьёзный. Хан так меня боится?

— А не стоит? — скептически усмехнулся я.

— Михаил, я плох в деликатности, — вернул он на меня взгляд. — Не стоит. Ты спас Катю. А она — моя семья. Любимая ее часть.

— Гордиться пока что не выходит, — заметил я едко. — Насколько всё плохо?

— Хуже, чем я думал. Даже хорошо, что Катя сорвалась, и удалось её спасти. Не исключено, что мы разминулись с инквизицией всего на несколько часов. Профессионально сыграно, точно рассчитано. — Серый сверлил стенку перед собой, озабоченно хмурясь. — Кто-то давно знает, что Катя крадет для тебя препараты.

Чувствовать себя давней пешкой в игре мне не понравилось. Хотя чему удивляться?

— И каков план?

— Я не скажу, что твое громкое заявление вас спасет на сто процентов. Но врага в моем лице получать никому не хочется. По крайней мере, это затормозит тех высших, которые очень хотят закрыть дело о пропаже разработки.

—- А ты не думал, что нет никакой пропажи? — глянул я на него. — Или разработки?

— Это хороший ход мыслей, Михаил, — кивнул он с готовностью. — И я не исключаю твоей правоты. Даже наоборот. Я же не один веду эти дела. Возможно, кто-то нащупал более серьёзную утечку из лаборатории. И теперь ты с Ринкой — просто возможность отвести стрелки.

— Это все — игры в песочнице, вед, — процедил я. — По серьёзному будем говорить?

Артур довольно усмехнулся.

— Я думаю, что вся эта возня с препаратами — просто отвлекающий маневр в большой игре с противостоянием правящих верхушек. Твой знакомый высший ведьмак — Стрелецкий Петр Евграфович — принадлежит довольно выдающемуся семейству. Его отец сейчас сидит в высшем совете. Сам же Петр весьма амбициозен. С отцом у него отношения не ладятся. А пропажа такого стратегического препарата — хороший повод встряхнуть и обвинить консервативную систему в спеси и потери былой хватки.

Со Стрелецким меня столкнул бизнес. Помимо наследных кровей у высшего ведьмака имелась акулья деловая хватка, а вот власти в среде оборотней не было. Партнерство с ним было достаточно выгодным и не нервным. Прикрывал ли он меня со стороны ведьмаков? Быть может. Никогда не отчитывался. Но, думаю, имел полное право считать, что ему под силу шатать заржавевший управленческий аппарат. Что он периодически и делал. Мог бы быть причастен к такому мелкому пакостничеству, как кража препарата? Сомневаюсь. Но кто я, чтобы быть уверенным в ведьмаке?

— Молодым надо давать дорогу, — рассеяно усмехнулся я. — Но если все так, какой им смысл ловить Ринку?

— Когда договорятся, Михаил. Стрелецкий устроит бунт, его примут всерьёз и начнут договариваться. А козел отпущения нужен всегда. Система «поймает» виноватого, покажет его голову на блюде, все успокоятся и уверятся в ее непоколебимости. А Стрелецкий получит право голоса и люфт для того, чтобы начать этой системой потихоньку ворочать…

— И чего он добивается?

— «Дорогу молодым», как ты выразился. Им не нравится старая система. А главное — ее осторожность и скрытность. Для всех всегда была важна конспирация. Люди не должны знать, а мы — живем в тени и избегаем изменять устройство мира. Никто ещё не подвергал сомнениям эту догму. Но молодые считают иначе.

— Тщеславие.

— Именно.

— Мне хотелось бы глубоко на это плевать, Артур.

— Понимаю.

— Так ты предлагаешь выступить на стороне консерваторов?

— Я занимаю разумный нейтралитет. Вы выступите на моей стороне.

Я посмотрел на него пристально:

— Надеюсь, Хан не зря так щепетилен в твоем вопросе.

— Это может сейчас звучать непривычно для тебя, — сурово посмотрел он на меня, — но Катя — моё всё. Как и твоё. Таким чудовищам, как мы с тобой, нужен светлый луч в кромешной темени.

— Не надо меня с собой ровнять, — ощерился я.

— Я не художник, не силен в композициях, — жестко парировал он. — Ты мне тоже не друг и не любимый сын. Пока что. Но раз Катя выбрала тебя, значит ты — моя семья. Я это принял.

— Ты принял, потому что я был нужен…

— …Ей.

Мы схлестнулись взглядами. Я упрямо сопротивлялся такому родству, но чувствовал, что сдаюсь. Ринка слишком много значила для меня. Все, как сказал Артур. Но не дай бог кому-то сделать это моей слабостью…

— Сбруев, уверен, тебе бы понравился больше, — откинулся я на стенку расслаблено.

— Не мне решать…

— Правда не пробовал решить? — усмехнулся я.

Серый сжал зубы, а во взгляде мелькнуло смущение. Мы оба вернулись в «песочницу».

— Была надежда, что он не захочет возвращаться к Марине после потери памяти, — нехотя признался Артур, опираясь на стенку рядом.

— Небось, сам ему эту потерю и подстроил, — скалился я.

— Хватит, Стерегов, — недовольно фыркнул ведьмак. — Не тебе меня судить.

— Зато совершенно точно желаешь ей лучшего, — понизил я голос, сужая глаза на ожившем дверном проеме.

Врач прощалась, Дали притих в переноске, обалдев от такого внимания со всех сторон, а Артур уже встречал Ринку — притянул к себе вместе с переноской и трогательно обнял. Ведьма коротко ткнулась ему в грудь, глянула в глаза…

— Надеюсь, ему градусник в попе не забыли? — сбежал я взглядом на кота. — Что он так притих?

Чувствовал себя так, будто градусник забыли у меня. Как же бесили эти ведьмаки, что б их леший побрал! Сбруева, значит, он в зятья бы хотел! Да и Ринка бы не отказалась! Письма ему прощальные строчила! И что они оба в этом волке нашли?

— С Мишей ты уже познакомился, — неожиданно дипломатично начала ведьма, шагнув на мою сторону и подняла переноску с котом. — А это — Дали.

— Познакомился, — усмехнулся Артур. — Можно пригласить вас пообедать? Всех троих.

Ринка перевела на меня вопросительный взгляд. Видел — ей хотелось. Вообще, странно было это все. Я, Артур Серый, Ринка… Кот Дали казался в этом всем самым понятным и ожидаемым персонажем, хотя я никогда не думал завести себе зверя. Зачем он мне, если я сам себе животное?

— Что с котом? — решил переключиться я на Ринку.

Показать ее деду, что у нас с ней вполне себе важные общие дела, оказалось приятно. Завел бы ей Тахир кота? Сомневаюсь. Этот сразу завел волчонка своей самке.

— Ничего вроде бы страшного. Просто истощение… — растерянно докладывала мне Ринка, пока мы вместе возвращались в холл клиники. Животных там поубавилось, но, стоило мне нарисоваться, остатки живности снова разбежались к стенкам. Ринка ускорила шаг: — Он ещё и породистый, как оказалось. Вислоухий шотландец…

— Я думал, бракованный…

— Здесь недалеко торговый центр, — встрял Серый. — Кать, я могу понести переноску.

— Научишь ещё нашего кота плохому, — глупо возразил я и вытянул переноску из рук ведьмы.

— Ты мне льстишь, — сиял ведьмак.

Ринка шагала между нами, поглядывая то на деда, то на меня.

— Ты ему рассказал уже все самое нехорошее, что теперь так спокойно молчишь? — начала вкрадчиво, поглядывая на деда. — Может, мне стоит хотя бы тезисно рассказать о ваших договоренностях?

— Ты выходишь за меня замуж. Артур благословил, — игнорировал я тот факт, что она спрашивала не меня.

— Вы оба, может, хватит? — вдруг встала ведьма, и мы с Серым по инерции прошли на пару шагов, оказываясь в оппозиции вдвоем. Ринка смерила нас взглядом, расправила плечи и серьёзно заявила: — Я, конечно, понимаю, что ситуация сложная, и я виновата. Но вы оба не можете так со мной обращаться! Я что, не имею права хотя бы на то, чтобы меня спросили? Я хочу предложение! Нормальное предложение, а не приказ и решение за спиной!

Ничего себе, как осмелела в присутствии деда! Мои губы медленно потянулись в стороны, и оставалось надеяться, что Ринка увидит в выражении моей физиономии восхищение, которым я старался ослабить предвкушение тет-а-тета.

Предложение она захотела!

Хотя…

— Артур, подержи, пожалуйста, — сунул я переноску Серому и направился к Ринке.

Та захлопала глазами, но поддержки у деда даже взглядом не стала искать. Правильно. Я тут все решаю, а не он. Подхватив Ринку под руку, я отвел ее в сторонку.

— Тебе правда хочется предложения, или это для деда спектакль?

— Хочется, — сложила она руки на груди и с вызовом уставилась на меня.

— Ну так я тебя поздравляю — ты начала хотеть, — улыбнулся я. — Но я тоже хочу предложение.

— Что? — растерялась она.

— Ты заслуживаешь моего предложения, безусловно. Но я тоже заслуживаю твоего.

— Нет, — передернула она плечами.

— Ринка, это тебе нужна моя защита.

— Это тебе нужна я как лекарство.

— Слишком много о себе думаешь!

— Я быстро учусь!

— Ты сейчас останешься и без предложения и без свадьбы!

— Ты все равно меня не отпустишь!

— Дети, — вдруг послышалось вкрадчивое в стороне, и мы оба повернули головы к Артуру. Ведьмак стоял с котом на плече и так непринужденно его наглаживал, что у меня закрались сомнения в том, что кот попался Ринке случайно. — Думаю, пора бы уже признаться друг другу, что вы любите, иначе этот мир вскоре взлетит на воздух…

— Не лезь, — процедил я и сурово глянул на млеющего от ласки предателя-кота.

— Я люблю, да, — вдруг согласно кивнула Ринка.

— Ну вот, — похвалил Артур, — один разумный у вас в паре есть.

— Она просто махровая отличница, знает, как баллы зарабатывать, — обошел я парочку и вынул жужжащий мобильник из кармана.

В груди клокотала злость, дыхание сбивалось… Любит она теперь! Сучка!..

— Миш, Серый где-то рядом, маячок сработал, — тревожно начал Иса в трубке.

— Мы обедать идём вместе. — Я попытался выровнять дыхание, но Иса все понял правильно.

— Что, довел тебя уже?

— Это не он, — вырвалось с рычанием.

Я обернулся на троицу. Кот все также изменял мне с высшим ведьмаком, Ринка нервно дышала, облизывая губы, а Серый ей что-то говорил, пытаясь поймать ее взгляд. И я не слышал их разговора. Ведьмаки, что б их…

— Миш, мне приехать? — дергал нервы Иса.

— Я что, мальчик маленький с мамочкой за ручку на встречи к ведьмакам ходить?!

— Нервы у тебя ни к черту, — досадливо заметил друг. — Мне бы просто было спокойней. И твоя самостоятельность тут не при чем.

— Сардар, я ему верю, — признался я также неожиданно, как и Ринка мне только что в любви. Хотя, нет. Она признавалась деду. А я к себе уже отнес…

— Давай вечером встретимся? Может, посидим где-нибудь…

Я представил этот вечер так живо, что безумно захотелось провести его в тишине в лесу, как это иногда бывало. Покурить, выпить чего-то крепкого, выругаться хорошенько на ведьмаков. Или просто помолчать. Не всегда такие вечера были спокойными. Некоторые горчили ещё долго после особенно тяжелых дней. Ринка права — я мог бы попробовать прожить эти годы иначе. Но ее любовь того не стоит. Я не буду стараться быть кем-то другим для нее. И ответственность на других сваливать — тоже. Я изначально был чудовищем. Им и остался. Но я могу ее сейчас защитить. И плевать, что она тупит в очередной раз и упирается.

— Михаил? — напомнил о себе Иса.

— Можно встретиться, только по-быстрому.

Я вдруг почувствовал себя женатым. Как я Ринку брошу с котом, а сам пойду стресс снимать беседами с другом? Ей вот так поговорить, похоже, не с кем. Вряд ли она близка с Артуром настолько…

— Ладно, — нерешительно протянул Иса. — Зайду тогда сегодня к ужину.

— Давай.

И я отбил звонок.