Завтрак в постель

ГЛАВА ВТОРАЯ

Брук старалась воздерживаться от замечаний, водя своих гостей по «Кошачьему уголку». Возможно, Гаррет не будет так строг к кошкам, как она боялась, решила она в порыве оптимизма. Возможно, он сделает широкий жест.

Следуя за Брук по дому, Гаррет не выказывал признаков одобрения или осуждения, но все же, казалось, успокоился. Даже подозревая, что он только и ждет случая схлестнуться с ней, она все же не могла скрыть гордость за то, чего сумела добиться.

— С одобрения и с помощью мисс Коры, конечно, — прибавила она, открывая дверь в комнату и жестом приглашая своих гостей войти. — Все это было бы совершенно невозможно, если бы не абсолютное понимание и поддержка со стороны мисс Коры.

Они вошли в большую, удобную комнату. Вдоль ее стен были устроены домики для кошек, а в середине комнаты располагалось рабочее место Брук и склад продуктов для питомцев. В каждом домике были окошко, чтобы наблюдать за птицами — любимое занятие постояльцев, — и крошечная дверь, ведущая в отдельную кабинку на терраске, специально предназначенной для кошек. Там они принимали солнечные ванны.

Гаррет оглядывался с недоверчивым видом.

— Вы шутите, — наконец проговорил он.

Брук растерялась, не зная, как это воспринимать.

— Ничуть. — Она посмотрела на него с вызовом. — Клетки вы никак не ожидали увидеть, так ведь?

— Совсем наоборот, — заявил Гаррет.

Она вздрогнула.

— Ко мне обращаются не какие-нибудь садисты, а те, кто по-настоящему любит кошек. — Брук просунула пальцы сквозь колечко проволоки и почесала грудку изящной черной кошечки по кличке Хлоя.

— Ну, и как вы их ублажаете? Приносите им завтрак в постель?

— Конечно, если это то, что им требуется.

— Счастливчики.

Ей совсем не понравился блеск в его глазах. Чтобы сменить тему, она взяла Молли за руку и улыбнулась ей.

— Думаю, пора найти для тебя что-нибудь поесть.

Молли потянула ее за руку.

— А можно я поглажу кошек? Пожалуйста.

— Может быть, попозже. — Брук бросила вопросительный взгляд на Гаррета, затем повела их в свои апартаменты. Ее гостиная, в которой царил уютный беспорядок, могла похвастать удивительным сочетанием старинной и современной мебели, предназначенной создавать настроение и обеспечивать удобства. — Сначала мы отправимся на кухню, — предложила она Молли, — и посмотрим, чем мы там располагаем…

Но Брук осталась без аудитории. С радостным возгласом Молли бросилась вперед, вытянув перед собой руки.

Она заметила Кэрол Ломбард, которая дремала, свернувшись в белый пушистый клубок, на большой парчовой софе. Так возникла любовь с первого взгляда. Кэрол Ломбард, вторая кошка мисс Коры, была просто создана для того, чтобы пленить ребенка. Белоснежная красавица с огромными голубыми глазами и роскошным, мягким, как у кролика, мехом.

Ломбард удивленно мяукнула, но не попыталась улизнуть. К удивлению Брук, кошка позволила себя обнять, затем перетащить к Молли на колени.

— Как ее зовут? — выдохнула Молли. Ее глаза сверкали как звезды.

— Ломбард, — с нежностью ответила Брук. И почему у этой девочки собака? Да Молли просто обожает кошек!

— Я ее люблю, — восторженно проговорила Молли.

Брук улыбнулась.

— Уверена, что и она тебя полюбит. Я позову, когда завтрак будет готов.

Брук повернулась, чтобы идти на кухню. На ее лице светилась улыбка, пока она не увидела Гаррета.

— Ах… если хотите, подождите тут, с Молли, — с надеждой предложила она.

— Я предпочитаю пойти с вами, — он расплылся в ленивой, вызывающей улыбке. — Нам надо кое-что обсудить.

«О, Господи, — думала она, идя впереди него на кухню. — Вряд ли это будет что-то приятное».

Устроившись на высоком табурете, Гаррет наблюдал, как Брук готовила сандвичи с сыром на гриле и большой кувшин лимонада. От его упорного взгляда она чувствовала себя как-то странно неуклюже и несобранно.

Он заговорил так неожиданно, что даже напугал ее:

— Вы хорошо знали мою бабушку?

— Очень хорошо — вероятно, лучше, чем кто-либо. Я проработала у нее почти четыре года. — Она порылась в кухонном шкафчике, извлекла оттуда сковороду и поставила ее на плиту.

— А чем конкретно вы у нее занимались?

Она пожала плечами.

— Да всем. Заботилась о кошках, присматривала за слугами — у нее были повар, экономка, садовник, а при необходимости нанимались еще люди. Например, когда… когда пару лет назад мисс Кора решила устроить застекленный бассейн на месте сада, в котором росли ранние розы.

Он слегка прищурился.

— Для кого? В ее возрасте она, конечно, не собиралась…

Смех Брук прервал его.

— Если бы вы ее знали, вы не задали бы такой вопрос.

— В смысле?

— Мисс Коре надоело плавать в Клубе здоровья, — небрежно сказала Брук.

Он улыбнулся без всякой охоты.

— Кажется, женщина была с характером.

— Именно. — Разговор о мисс Коре успокаивал, и Брук почувствовала себя менее напряженно. — Жаль только, что вы не удосужились узнать ее ближе.

— Она рассказала вам?..

— О чем?

— О скандале в семье.

— Нет, но, судя по тому, как вы это произнесли, это должно быть интересно. — Она взглянула на него украдкой. — Я даже не знала, что у нее была семья.

— А у нее и не было… во всяком случае, едва ли это назовешь семьей. В сущности, мое имя не названо в завещании, я просто единственный, кто остался, если не считать дальних родственников.

— Я рада за нее. Рада, что у нее были родные, — искренне сказала Брук. — Я не представляла, что у нее есть наследники, пока она не умерла.

— Но знали, что вам достанется дом для гостей, — с многозначительным видом Гаррет оглядел залитую солнцем кухню.

Брук вся напряглась.

— Разумеется, не знала.

Ее слова, казалось, Гаррета не убедили.

— И, полагаю, не вы подбили ее на эти дурацкие оговорки в завещании?

Она перевернула сандвич на решетке гриля золотисто-коричневой стороной кверху.

— Какие оговорки?

— Относительно продажи поместья.

Она резко повернулась, ее лицо пылало.

— Вы не продадите поместье!

— Хотите пари?

Прикусив губу, она отвернулась к плите и стала переворачивать сандвичи с такой силой, что из них выдавился целый комок расплавленного сыра.

— Член семьи мисс Коры должен жить здесь, или дом и угодья должны быть переданы округу Боулдер под приют для кошек, — проговорила наконец она. — Есть только два варианта.

Она услышала, как он поднимается с табурета, как он приближается, затем услышала за спиной его тяжелый вздох и наконец хрипловатый голос и тотчас почувствовала, как ее плечи сковывает напряжение.

— Не будьте наивной, — сказал он, — я происхожу из семьи потомственных юристов. Я пробуду здесь до тех пор, пока не найдется покупатель.

— Гаррет… мистер Джексон! — Она повернулась к нему лицом, держа в руке сковороду наподобие щита. — Не может быть, чтобы вы говорили это всерьез. И вы сможете жить спокойно после того, как беспардонно нарушите волю вашей бабушки? Неужели в вас не заговорит совесть?

Гаррет улыбнулся. Его обаяние обезоруживало ее, лишало способности дышать.

— Еще как говорит, будьте спокойны, — пробормотал он.

— Слава Богу! — она вздохнула с облегчением.

— Ведь прежде чем я смогу продать поместье, я должен купить ваш дом и вашу землю. А именно это, Брук Гамильтон, я и собираюсь сделать.

Она расправила плечи и с решительным видом посмотрела на Гаррета.

— Никогда!

— Никогда не говорите «никогда».

Он ухватил ее за руки повыше локтя и держал хотя и мягко, но крепко. Наклонившись ближе, он заглянул ей в глаза, словно хотел убедиться, поняла ли она, что он говорит серьезно.

— Но мои кошки… мой дом… — Она в ужасе смотрела на него, не находя в его лице ни намека на сочувствие. — Я никогда его не продам, — проговорила наконец она. — Я никогда ни о чем не просила мисс Кору и никогда не надеялась, что мне достанется дом или что-нибудь еще. Но она хотела, чтобы у меня был этот дом, чтобы я жила здесь и делала то, что я делаю теперь. Я знаю, что мисс Кора была бы счастлива.

— Коры нет, а я тут. И я заплачу вам достаточно, чтобы переселить всю компанию куда-нибудь в другое место и притом не остаться в накладе.

— Я не хочу никуда переезжать, — отчаянно запротестовала она.

— Брук, будьте разумны. — Его голос звучал теперь тише, интимней. — Не представляю, о чем думала старая дама. Расположение вашей земли полностью обесценивает мою. Уверен, вы не желаете, чтобы я лишился возможности наивыгоднейшим образом использовать мое наследство.

Она молча смотрела на него, чувствуя себя беззащитной перед этим напором рассудительности. Пальцы Гаррета, державшие ее голые руки, казалось, лишали ее сил.

— Я… но я не могу…

Она не знала, как отбить его доводы, и, вероятно, стояла бы так, трепеща и запинаясь, если бы не Молли, появившаяся на пороге кухни с Ломбард на руках.

Девочка потянула воздух носом.

— Что-то пригорело? — невинно спросила она.

— О, Боже мой! — Засуетившись, Брук схватила с плиты сковороду — слишком поздно, к сожалению.

Но чары рассеялись, пусть даже ценой подгоревшего хлеба. Пока она готовила вторую порцию сандвичей, она вновь и вновь мысленно прокручивала их разговор.

Было совершенно ясно, что он ни во что не ставит желания мисс Коры. Его заботит только одно — получить как можно больше денег и как можно быстрее вернуться в Чикаго. Уж конечно, его нисколько не заботит, что будет с Брук или с кошками, да и с кем бы то ни было на свете.

Гаррет Джексон просто эгоист — вот кто он такой. Она метнула враждебный взгляд на Гаррета, который в этот момент разговаривал с Молли.

К несчастью, он еще и хорош, как кинозвезда, и Брук Гамильтон пришлось признаться себе, что дела ее плохи.

После того, что сказал Гаррет, Брук не могла есть. Она едва притронулась к еде, хотя ее гостям простой завтрак, казалось, пришелся по вкусу.

Находясь в удрученном состоянии, Брук наблюдала за Гарретом с несвойственной ей подозрительностью. Будучи по натуре честным, открытым человеком, она и от окружающих никогда не ждала подвоха. И тем не менее, наблюдая теперь за отцом и дочерью, девушка не могла удержаться от некоторых неприятных для себя заключений.

Гаррет, как она сразу же заметила, совсем другой, когда он обращается к дочери. При обычных обстоятельствах эту часть своей души ему, очевидно, удавалось скрывать. Но какие отношения были на самом деле между этими людьми? Молли называла отца почему-то по имени. Это не говорило о той близости, к которой Гаррет, казалось, стремился.

И Брук переключила свое внимание на Молли, стараясь не думать об ее отце. Что-то необычайно… печальное было в облике девочки. Молли была вежлива и внимательна, но, пожалуй, слишком сдержанна и даже немного замкнута. Когда она обратила к Брук взгляд своих красивых светло-карих, с длинными ресницами глаз, что-то растаяло в груди Брук, и ей вдруг захотелось нежно обнять девочку.

А где же мать Молли?

Брук отмахнулась от вопроса. Если она не будет настороже, то окажется втянутой в семейные дела Джексонов, вопреки всем ее усилиям держаться от них подальше.

Молли отправила в рот последний кусочек, изящно приложила ко рту салфетку и, бросив ее на стол, соскользнула с табурета.

— Можно мне идти? — спросила он. — Меня ждут кошки.

— Иди, — похоже, обрадовался Гаррет, — только не очень заигрывайся, хорошо? Нам скоро возвращаться домой.

Молли нахмурилась.

— Мне здесь нравится больше, — сказала она, быстро переведя взгляд с отца на Брук.

— И тем не менее…

Понимающе вздохнув, Молли направилась к двери.

Когда девочка вышла, Брук с чувством произнесла:

— Она очаровательна.

— В самом деле? — с задумчивым видом отозвался Гаррет.

— А ее мать?.. — не удержалась от вопроса девушка.

— Умерла.

— Ах! Прошу прощения.

— Спасибо, — он воспользовался салфеткой, — завтрак был великолепен. Еще раз спасибо.

— Не за что. — Несколько мгновений она покусывала нижнюю губу. — Гаррет, то, что вы сказали о продаже поместья…

— Остается в силе.

Брук вздохнула.

— Ясно. Я надеялась, что неправильно вас поняла.

— Вы поняли правильно. Послушайте, — немного нетерпеливо прибавил он, — давайте отложим серьезный разговор до тех пор, пока мы с Молли не устроимся.

— Конечно, если вы так считаете, но…

— У нас масса времени.

Вставая, он потянулся, отчего мышцы его рук приобрели рельефную выпуклость. Он выглядел здоровым, крепким — и чересчур привлекательным.

Она начала собирать посуду, чтобы не смотреть на него.

— Проклятье!

Брук испуганно оглянулась. Гаррет с ужасом смотрел себе под ноги: возле него крутился Гейбл.

Девушка расхохоталась, увидев обращенный к ней страдальческий взгляд гостя.

— Меня любят животные. Даже кошки. Загадка, да и только!

— Да перестаньте. — Она не могла сдержаться, чтобы не съязвить: — Кошки невероятно разборчивы. Уверена, Гейблу вы нравитесь не больше, чем он вам. Возможно, он просто пытается позлить вас.

— Тогда это ему удалось. И еще как! — Гаррет снова сел на табурет и подтянул ноги на перекладину. Гейбл бросил на него обиженный взгляд и удалился. На лице Гаррета выразилось облегчение. — Уж не знаю почему, но кошки так и липнут ко мне.

Брук округлила глаза.

— Не думаю.

— Хотите пари?

— Вы что, помешались на пари? — Она с удивлением смотрела на него. — Вы азартный игрок или что?

Он поднял брови.

— Или что. Да, я не боюсь время от времени идти на риск, и если вы согласны…

Она почувствовала раздражение.

— Не согласна. Не вижу никакого смысла в том, чтобы по любому поводу устраивать дурацкие пари.

— Бьюсь об заклад, что я сумею приручить ваших кошек раньше, чем вы подружитесь с моими собаками. — Он лукаво ей подмигнул.

Брук в ужасе отшатнулась.

— Ничего у вас не выйдет!

Гаррет оставил ее возражение без внимания.

— Итак, на что спорим? — Усевшись на стул, он щелкнул пальцами. — Ага, знаю! Ведь тут у вас пансион? Как насчет того, что победитель получает завтрак в постель?

— Завтрак… — Только тут девушка поняла, что он над ней смеется, и от ее гнева не осталось и следа. — Вы забыли о главном, неуверенно закончила она, — кошку не проведешь дешевыми трюками, меня тоже.

— Хотите сказать, собаку проведешь?

— Ничего не знаю о собаках и знать не хочу.

— Очень неразумно с вашей стороны…

Они оба вздрогнули — в прихожей надрывался дверной звонок.

Радуясь, что их прервали, она отправилась через гостиную к входной двери. Гаррет следовал по пятам. На пороге пританцовывала от нетерпения Грейс Свон. Чуть позади стоял ее шофер и со скучающим выражением на лице держал ее персидского кота.

Брук приветствовала одну из лучших своих клиенток широкой улыбкой.

— Здравствуйте, миссис Свон. Вижу, вы привезли Пуки. Его комната готова и ждет его.

— На другое я и не рассчитывала, дорогая. — Пожилая женщина вошла и сделала своему шоферу знак рукой, на которой зазвенели очень дорогие браслеты. — Хиггинс, вы знаете дорогу. Пожалуйста, проводите Пуки в его апартаменты.

Хиггинс театрально закатил глаза, однако больше ничем не выдал своих чувств. Он работал у Грейс Свон достаточно долго, чтобы понимать, что к чему. Женщина подошла и наклонилась к коту, заглядывая ему в глаза.

— Ну, будь умницей, — нежно напутствовала она его, почесывая за ухом. Пуки взирал на нее бесстрастными темными глазами.

Шофер зашагал по коридору, неся лохматого пятнадцатифунтового, не меньше, кота с таким церемонным видом, как если бы нес серебряный поднос с бокалом вина.

Брук услышала благоговейный шепот Гаррета:

— Что это — львенок?

Миссис Свон обернулась и пригвоздила его к месту взглядом, в котором читалось неодобрение.

— Это кот, молодой человек. Чемпион, если хотите знать. А вот кто вы такой?

Брук кинулась спасать положение:

— Это Гаррет Джексон, миссис Свон, внучатый племянник мисс Коры. Он приехал…

— А, Гаррет Джексон! Ну, тогда я знаю, кто он такой и зачем приехал. — Грейс Свон пристально посмотрела на Гаррета. — Не забывайте, что я целых пятьдесят лет была лучшей подругой Коры. Так что мне все известно.

— В таком случае я вам очень завидую. Рад с вами познакомиться. — Его голос прозвучал искренне, а сам он выглядел по-мальчишески обаятельно.

Уголки губ пожилой дамы дрогнули, как будто та пыталась совладать с улыбкой.

— Моя дорогая, — повернулась она к Брук, ничего не хотите спросить, пока я здесь?

— Только один вопрос: сколько ваш Пуки пробудет тут?

— Пока не знаю, — Грейс задумчиво повела своей посеребренной головой. — Очень может быть, что все лето. Сначала я думаю навестить семью на Род-Айленде, а потом посещу фестиваль ретроспективного кино в Мадриде. Оттуда… Я не уверена. Но время от времени я буду навещать моего ангелочка.

— Хорошо. Что ж, я уделю ему как можно больше внимания, но он все равно будет скучать без вас.

Миссис Свон выглядела довольной.

— Не сомневаюсь. — Она повернулась к двери. — Это мое дитя, да благослови Господь его сердечко. Вы знаете, что, кроме вас, я никому его не доверила бы.

— Спасибо на добром слове, миссис Свон. — Брук вышла вместе с женщиной на крыльцо, где они постояли в ожидании Хиггинса.

Миссис Свон склонилась к Брук и произнесла заговорщическим голосом:

— Держи Пуки подальше от этого человека: он чересчур хорош собой, чтобы ему доверять, я-то уж знаю.

Брук чуть не вскрикнула от изумления. Да, в старушке осталось еще немало задора, несмотря на ее почти девяносто лет.

Гаррет с интересом наблюдал за Брук и вздорной маленькой старушонкой, которые шептались на крыльце. Вряд ли они говорят о чем-то стоящем. Скорее всего, о кошках. Но он всегда отличался любопытством, и, возможно, именно это и сделало из него хорошего адвоката.

Вернулся шофер миссис Свон, он усадил свою хозяйку в сверкающий «бентли», припаркованный перед домом, и они неспешно отъехали. Только когда автомобиль скрылся за поворотом тенистой дороги, Брук вернулась в дом.

Приложив к губам палец, Гаррет указал на спящую Молли, раскинувшуюся на софе рядом с Кэрол Ломбард. Напряженное выражение на лице Брук сменилось ласковой улыбкой.

«Что там говорят о женщинах и детях? — подумал Гаррет. — Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то, очевидно, путь к сердцу женщины — через ребенка. Надо будет намотать на ус».

Брук подошла к нему вплотную, вероятно, с тем чтобы разговором не потревожить сон Молли.

— Я должна устроить Пуки, — шепнула она. — Если вам нужно идти…

— Мне спешить некуда, — ответил он добродушно, — если вы не возражаете, я подожду. Может быть, подружусь с парочкой кошек и тем самым докажу вам, что мне по силам выиграть наше пари.

— Ваше пари! — В ее голосе прозвучала легкая насмешка. — Не утруждайте себя понапрасну — никаких завтраков в постель не будет.

— Ну, если так, то я могу придумать и другие условия.

— Вы неисправимы.

— Зато вас, я думаю, легко исправить.

Брук посмотрела на него в легком замешательстве, прежде чем повернуться и уйти. Гаррет проводил ее взглядом до двери, затем подошел и сел на самый краешек софы, где уже лежал, подремывая, Кларк Гейбл. Кот открыл один глаз и вызывающе посмотрел на незваного гостя, после чего снова погрузился в сон.

Не обращая внимания на кота — единственный способ поставить на место всю эту пушистую братию, — он смотрел на крепко спящую Молли. Раз уж они пробудут здесь большую часть лета, ему, вероятно, стоит… объясниться с Брук.

Гаррет вздохнул и натолкнулся на взгляд голубоглазой Кэрол Ломбард. Белая кошка, казалось, уставилась на него с какой-то ленивой бесцеремонностью. Гаррет вздрогнул и судорожно глотнул воздух. Кошки! Бр-р-р…

И все-таки он должен доказать…

Брук не могла поверить, что Кларк Гейбл нанесет ей предательский удар, и тем не менее, войдя в гостиную, она обнаружила, что рыжий кот свернулся на коленях у врага. Гаррет гладил кота размашистым движением завзятого собачника.

— Что вы делаете? — запротестовала она возмущенным шепотом, бросаясь на выручку своему любимцу.

— Тс! — Он показал глазами на Молли. — Это уже не ваш кот, в него вселилась нечистая сила. — В глазах Гаррета сверкали озорные искры. — Я же говорил вам, кошкам нельзя доверять. Они только и ждут случая, чтобы одурачить вас. Напротив, собаки…

Недоверчиво отмахнувшись от его слов, Брук отвернулась и пошла на кухню. Что, черт возьми, здесь происходит? Она знать не знает этого человека, и все же ее сердце колотится, а голова идет кругом, точно… точно она и впрямь увлечена им.

Чего, разумеется, нет и в помине. Он приехал сюда, чтобы нарушить весь уклад жизни, установленный здесь этой замечательной женщиной, которую он даже не удосужился узнать как следует. Брук не могла и не хотела поддаться искушению.

Естественно, Гаррет тотчас последовал за ней. Такая у него манера! Она взглянула на него с несчастным видом.

— Что ж, я заработал очко, и Гейбл мне теперь ни к чему.

— Такова жизнь. Сначала любишь, потом бросаешь, — заметила Брук.

Он облокотился на стол, подперев руками подбородок. В его золотисто-карих глазах, обращенных к ней, блеснуло коварство.

— Но вы должны признать, что кошки меня любят. Я с легкостью выиграл пари. Вот что важно.

— Для вас, может быть.

Он удивился.

— Победа важна для каждого.

— Нет, счастье важнее.

— Это женщины так думают.

— А я и есть женщина, или вы… — Она вдруг в ужасе остановилась. То, что она женщина, он, конечно, заметил. Она это знала — потому-то и злилась, ведь это делало ее уязвимой.

Гаррет встал и медленно направился в ее сторону.

— Я, разумеется, заметил, — его губы искривила чувственная улыбочка. — За вами награда.

— Ничего подобного.

— Долги надо отдавать. — Он медленно двинулся на нее. — Расплачивайтесь.

Так же медленно Брук отступала, чувствуя себя маленькой птичкой под гипнотическим взглядом змеи.

— Не подходите, Гаррет Джексон!

— Мне хотелось получить завтрак в постель, но вы почему-то неодобрительно отнеслись к этому, — напомнил он ей. — На чем же мы порешим?

Девушка уперлась спиной в холодильник. Отступать больше некуда, поэтому она обхватила себя руками и гневно взглянула на своего собеседника.

— Это глупо. Прекратите сейчас же.

Он будто ее и не слышал.

— Давайте посмотрим, что же я могу потребовать. Поскольку пари у нас не ахти какое серьезное, мне остается только надеяться на скромное вознаграждение, такое, которое бы вам ничего не стоило… и напоминало непревзойденном Гаррете Джексоне.

Он наклонился еще ближе. И хотя ее не коснулся, Брук почувствовала себя так, словно он сжал ее в своих объятиях. Она дышала прерывисто, мысли ее путались.

Если бы голова у нее работала лучше, она никогда бы не произнесла слабым голоском:

— Как насчет печенья? Мне ничего не стоит испечь.

У него божественная улыбка, когда он — вот так, как сейчас, — растягивает губы с нарочитой медлительностью.

— А как насчет поцелуя? — Гаррет наклонялся ближе и ближе, но все еще не касаясь ее. — На память о том, что я человек, который любит выигрывать… и выигрывает.

С последним словом он прижал свои губы к ее губам.