Завтрак в постель

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Разумеется, Брук пошла. Она не могла оставаться в стороне, когда дело касалось Гленнхейвна. Проходя через железные ворота к крыльцу массивного кирпичного дома, она взирала на него с новым восхищением.

Трехэтажное здание с башенкой наверху было построено неким эксцентричным ученым в 1895 году на склоне горы к западу от Боулдера. В нем было семнадцать комнат и множество удобств, о которых позаботились разные его владельцы, включая остекленный бассейн, устроенный самой мисс Корой.

«Когда я приехала сюда из Калифорнии в 1934 году, — нередко говорила она, — у всех, кто что-то собой представлял, был бассейн — даже если они жили среди вечных снегов!»

Неужели Гаррет и вправду намерен продать эту жемчужину? Брук вяло поглаживала Гейбла, который наподобие старомодного боа украшал ее плечи. Это все равно что торговать историей собственной семьи. С новой решимостью не допустить такое кощунство Брук взялась за сверкающий медный молоток. Удар вышел глухой и тяжелый.

К ее огромному облегчению, дверь открыл сам Гаррет. Она не знала, как повела бы себя, окажись на пороге миссис Саск. Но, глядя на высокого, красивого мужчину перед ней, она поняла, что также не знает, как вести себя с ним.

С первого же мгновения, как она его увидела, Брук почувствовала себя странно скованной. Эта встреча не стала исключением.

С подозрением посмотрев на кота на ее плече, Гаррет жестом пригласил ее войти.

— Вы нужны мне, — уныло сказал он. — Мы попытались оглядеться тут, но вконец заблудились. Это просто муравейник.

Она сверкнула на него глазами.

— И вовсе нет! Это попавшая в неблагодарные руки бесценная сокровищница. — Она огляделась, хмурясь. — А где Молли?

— С миссис Саск. Что ж, начнем?

Они остались вдвоем? Она рассчитывала на отвлекающее присутствие Молли. Волна паники поднялась в ее груди, но ей ничего не оставалось, как согласиться.

Брук медленно водила его по комнатам, указывая на предметы, которые вскоре поглотили все ее внимание: витражные окна, косяки и двери из ценной породы клена, дорогие восточные ковры на полах и подлинники картин на стенах.

И везде — фотографии. Многие из них — выцветшие сепии, на большинстве — мисс Кора: ребенок-ангелочек, немного похожий на Молли, совсем юная девушка, глядящая в будущее с безграничным оптимизмом, молоденькая красотка, только что начавшая сниматься в кино, и, наконец, зрелая женщина — уже с ореолом непревзойденной актрисы.

Гаррет помедлил среди столов и книжных полок из отполированного до блеска вишневого дерева, разместившихся в библиотеке на первом этаже. Затем, взяв в руки фотографию в дорогой рамке, принялся внимательно разглядывать изображение своей покойной бабушки.

— А я и не подозревал, что она была такая красивая, — удивленно протянул он.

— Вы, верно, видели другие ее фото, — предположила Брук.

Он отрицательно покачал головой.

— Нет. Насколько я знаю, в нашей семье не было ее фотографий. Никто никогда не говорил о Коре.

— Но ее фильмы…

Он снова покачал головой.

— Я вообще не очень люблю кино, а эти старые немые картины и подавно. Никогда бы не смог досмотреть до конца хоть одну из них.

— Держу пари, смогли бы. — Слово «пари» само собой слетело с языка. Она поспешно прибавила: — То есть…

Ее остановил его смех.

— Ну, уж это пари я никак не проиграю.

Брук улыбнулась ему несколько жалкой улыбкой.

— Я не то хотела сказать… Видите ли, немые фильмы на самом деле очень увлекательны, особенно с участием мисс Коры. У нее, кстати, их целая коллекция.

— Возможно, как-нибудь вы покажете мне ваш любимый фильм.

— Могу порекомендовать…

Его взгляд из-под тяжелых век заставил ее смягчиться.

— Я сказал — покажете мне. За мной попкорн.

Сидеть наедине с ним в затемненной комнате, в интимной атмосфере романтического старого фильма?

— Посмотрим, — уклончиво ответила она. В действительности это означало «ни за что». — Теперь сюда. Обратите внимание на отделку этого камина. В доме девять каминов, и ни один не похож на другой. У этого очень сложный рисунок на деревянной обшивке…

Наконец Брук повела его на кухню. Там она помедлила у мраморной стойки, на которой раскатывали тесто, прежде чем отправить его в огромную печь, работавшую на угле.

— Кстати, кто вам готовит? — поинтересовалась она.

Он сделал гримасу.

— Миссис Саск, чем она очень недовольна. Я обещал ей нанять кого-нибудь другого.

Она провела кончиком пальца по прохладной мраморной поверхности, испещренной тонкими голубыми прожилками.

— Вы сами не готовите?

Он попятился, его лицо — само изумление.

— Неужели я произвожу впечатление человека, знакомого с кухней? — Как она могла такое подумать?!

— Ну… — Она бросила на него взгляд украдкой. — С вашими разговорами о завтраке в постель я, естественно, подумала, что вы готовы платить в случае проигрыша.

Наклонившись вперед, он взял ее за подбородок кончиками пальцев и повернул лицо так, чтобы можно было заглянуть в глаза.

— Я не собираюсь проигрывать, — прошептал он, — но если такое случится… все будет по высшему разряду. Можете не сомневаться.

Она поспешно отпрянула, прерывая магнетический контакт, вновь возникший между ними. Каждый раз, когда он прикасался к ней, ее охватывали дрожь и слабость.

— Что ж, желаю вам найти повара, — сказала она. — А что касается этой мраморной плиты… ее установили еще в конце прошлого века, когда был построен дом.

Он, нахмурясь, смотрел на сверкающую поверхность с гладкими вмятинами, оставленными десятками преданных поваров.

— Для чего она?

— Для раскатывания теста, для приготовления конфет и тому подобного. Мрамор остается прохладным в любую погоду, а это очень ценно для повара.

Гаррет смотрел с сомнением.

— Несколько старомодно. И эта печь… — Он указал на огромную, старую угольную печь у стены. — Что, мисс Кора так цеплялась за прошлое?

— Ничего подобного. — Брук возмутило одно только предположение, что мисс Кора была старомодна. — Мисс Кора была всецело современной женщиной. — Распахнув целый ряд створчатых дверей, она показала ему полный набор современной кухонной техники, включая микроволновую печь. — Она оставила старую печь потому, что уважала ее историю, а не потому, что тосковала по прошлому.

Гаррет склонил голову набок с задумчивым видом.

— Я начинаю подозревать, что она, очевидно, была довольно интересной старой дамой.

— И даже более того. — Брук почувствовала внезапный приступ ностальгии, тоски по ушедшим дням. — Этот дом сейчас не такой, как с ней, — призналась она, немного помолчав.

— Еще одна причина, чтобы избавиться от него, — ловко ввернул он. — А что за этой дверью?

Она повела его дальше, через столовую, явившую их взгляду хрусталь, фарфор, скатерти и салфетки; через утреннюю комнату в ее солнечном желтом убранстве; и, наконец, в большую залу высотой в два этажа.

Он запрокинул голову и уставился на расписной потолок.

— О, Господи, — сказал он. — Что это, Сикстинская капелла?

Брук принужденно засмеялась.

— Действительно, поначалу мисс Кора использовала этот зал для приемов, но к тому времени, как я появилась здесь, она овдовела, и им перестали пользоваться. Очень жаль. Красивая комната, и она…

В холле зазвонил телефон. Пожав плечами, Гаррет пошел ответить.

Замешкавшись как раз в дверях, Брук бессовестно подслушала односторонний разговор.

— А, привет, Диди… Да, мы добрались благополучно… Боюсь, это невозможно. Дорогая, я же сказал тебе, что уезжаю на все лето… Да, да, я тоже по тебе скучаю. Угу. Конечно. Ладно. Пока.

Когда он вернулся, Брук с задумчивым видом рассматривала один из многочисленных предметов великолепного интерьера комнаты. Однако ее мысли были заняты неизвестной Диди. Да, Гаррет Джексон настоящий бабник, и она не должна забывать об этом.

— Прошу прощения, нас прервали, — сказал он. — Продолжим?

Они продолжили. Она повела его на второй этаж, где располагались бильярдная, мужская и женская туалетные комнаты, музыкальная гостиная и, наконец, картинная галерея со специальным освещением, в которой висело несколько картин художников с мировым именем. Но мысли Брук витали далеко от галереи. Она не переставая думала о его разговоре с женщиной по имени Диди. «Законченный ловелас, возмущалась Брук, по всей видимости, он постоянно пополняет свой любовный список».

Гаррет склонился к написанному маслом пейзажу, висевшему в нише со специальной подсветкой, пытаясь разобрать подпись.

— Хорошая копия, — заявил он.

Брук возмущенно фыркнула.

— Оригинал! — Она отвернулась. — Как вы уже знаете, спальни — на третьем этаже. Бассейн и теннисные корты — за домом, как и конюшни.

На его лице появилось настороженное выражение.

— То большое здание — конюшня? Только не говорите, что вдобавок ко всему мне придется иметь дело еще и с табуном лошадей.

Она улыбнулась.

— По крайней мере, с тех пор как я здесь, здание используют под склад. Но в те времена, когда дом только построили, лошади и экипажи были необходимостью. Соседнее здание — овчарня…

Словно по команде, в комнату вошла немецкая овчарка Гаррета. Знакомая паника сдавила тисками грудь Брук. Собака увидела хозяина и подошла к нему, лениво помахивая хвостом. Брук вся сжалась. Рука автоматически потянулась к коту на ее плече.

Гаррет посмотрел на Брук с любопытством.

— Не нужно бояться старину Барона, — уверил он ее. — Он и мухи не обидит.

Закусив нижнюю губу и не спуская глаз с собаки, Брук бочком стала подвигаться к двери.

— Поверю вам на слово, — сказала она, нисколько ему не веря.

— Нет, правда…

В комнату вплыла миссис Саск.

— Мистер Джексон, тут пришла женщина, которая просится на место повара. Я уже поговорила с ней обстоятельно и могу вам сказать, что она совершенно не подходит. — Ее взгляд упал на Гейбла. — Что эта тварь делает в доме?

Брук почувствовала, как рыжий кот напрягся, деликатно выпустив коготки в ее майку.

— До смерти мисс Коры Гейбл не знал другого дома, кроме этого, — объяснила она, стараясь больше не выводить из себя эту женщину, но не отказываясь от своей решимости защищать территориальные права кота. — Я всегда беру его с собой, когда иду сюда.

— Ясно. — Очевидно, ей это не понравилось. Она снова обратилась к Гаррету. — А насчет этой женщины, мистер Джексон…

— Как ее зовут? — спросила Брук. — Возможно, я знаю ее.

Судя по лицу миссис Саск, это едва ли могло служить хорошей рекомендацией. Гаррет кивнул, и она наконец ответила, предварительно поджав губы в неодобрительной гримасе:

— Кажется, ее зовут О'Хара.

— Мэри О'Хара? — Брук посмотрела на Гаррета. — Она работала здесь раньше.

— И она это твердила.

Похоже, на миссис Саск это не произвело никакого впечатления.

Брук старалась говорить спокойно, хотя это было нелегко.

— Миссис О'Хара рассчиталась потому, что ее младшая дочь ждала ребенка и очень нуждалась в помощи матери. Мисс Кора всегда надеялась, что она когда-нибудь вернется.

— Вот как, — безучастно сказала миссис Саск. — Так или иначе, она не подходит.

Гаррет, который все это время наблюдал за двумя женщинами с особым, задумчивым выражением своих золотистых глаз, вмешался:

— Почему не подходит, миссис Саск?

— Потому что, взглянув на Молли, она тут же заявила, что имбирное печенье — ее конек. — По тону няни можно было легко понять, какого мнения об имбирном печенье она сама.

— А я его тоже люблю, — с угрозой в голосе сказал Гаррет.

Миссис Саск расправила свои и без того широкие плечи.

— Я не думаю, что это достаточная рекомендация для…

— То, что вы думаете о людях, которых я нанимаю, к делу не относится!

Миссис Саск, казалось, была ошарашена его спокойным, но властным заявлением.

— Но, мистер Джексон!

Он отмахнулся от ее возражений.

— Я сам поговорю с миссис О'Хара и решу, подходит она или нет. Единственная ваша обязанность здесь — заботиться о здоровье и счастье Молли. Прошу вас немедленно вернуться к исполнению ваших обязанностей.

Круто повернувшись, миссис Саск вышла из комнаты. Гаррет посмотрел на Брук, на его лице играла веселая улыбка.

— Поговорим с миссис О'Хара? — предложил он таким спокойным голосом, будто никакой неприятной сцены не было и в помине.

Она кивнула и стала спускаться по лестнице вниз, держась как можно дальше от собаки. Ее мысли, однако, были поглощены мужчиной, а не собакой.

Непростой человек этот Гаррет Джексон… и очень напоминает свою бабушку.

Миссис О'Хара приветствовала их улыбкой. Представляя ее Гаррету, Брук подумала, что эта полная, добродушная женщина шестидесяти с небольшим лет являет собой полнейшую противоположность колючей миссис Саск.

Миссис О'Хара протянула ему свою руку.

— Я встретила вашу малышку, — сказала она с искренним воодушевлением, — она сущий ангел. Я бы с радостью стала готовить для нее.

Гаррет улыбнулся ей.

— Вы наняты.

Женщина удивленно заморгала.

— Так просто? Разве вы не хотите проверить мои рекомендации…

— Ваши рекомендации безупречны, — заверил ее Гаррет, указывая на Брук. — Мисс Гамильтон отозвалась о вас очень высоко.

— О, это прекрасная девушка. Как поживаете, Брук, дорогая?

— Неплохо, миссис О'Хара.

— Держу пари, вы скучаете по мисс Коре.

В улыбке Брук чувствовались слезы.

— Это пари вы наверняка выиграли бы. Я ужасно скучаю по ней.

— Но теперь, когда молодой человек здесь и возьмет все в свои руки, дело снова пойдет на лад, — оживленно проговорила она, потирая в предвкушении руки. — Когда мне приступить к работе, мистер Джексон? Сейчас? — Она оглядела кухню. — Я так скучала по этому дому и несказанно рада, что возвращаюсь.

— Успеется и завтра, — заверил ее Гаррет. — Мы рады, что вы будете с нами, миссис О'Хара.

— И я рада….

Что-то черно-белое влетело в комнату, заставив миссис О'Хара испуганно вскрикнуть. Это был Ларри. Резко затормозив, он уселся у их ног и, тяжело дыша, высунув на одну сторону язык, стал разглядывать новую повариху. Казалось, он улыбается ей.

Миссис О'Хара наклонилась и потрепала его по пушистой голове.

— Ах ты, Господи, — воскликнула она, — надеюсь, мисс Кора не перевернулась в гробу оттого, что у нее в доме собака.

— Собаки, во множественном числе, — поправила ее Брук, удивляясь, почему, черт возьми, вполне разумная женщина столь дружелюбно разговаривает с незнакомой собакой. Она чувствовала, что Гейбл на ее плече начал проявлять беспокойство, и прекрасно его понимала. — В сущности, их две. Другая — немецкая овчар…

Но ей не суждено было завершить свое разъяснение, поскольку Гейбл бросился на незваного гостя, словно стратегическая ракета класса «плечо — собака».

Гаррет всегда ожидал от кота подобной выходки, но, когда это наконец случилось, он был захвачен врасплох не меньше, чем остальные. Чертово животное приземлилось всеми своими четырьмя лапами на спину Ларри. На какое-то мгновение воздух наполнился мелькающими лапами, когтями и зубами, не говоря уже об ужасном шипении и паническом лае.

Затем, так же быстро, как и началось, сражение закончилось, и большой рыжий кот смотрел вниз с безопасного места на верху кухонной горки. Старина Ларри, совершенно сбитый с толку внезапным нападением, гонялся в отчаянии за собственным хвостом, очевидно, не в состоянии понять, куда делся его враг.

И черт побери, надо было видеть довольную физиономию кота! Гаррет расхохотался. Он просто не мог удержаться, даже зная, что Брук накинется на него за это.

Что она и сделала.

— Как вы можете смеяться в такой момент? — возмутилась она. — Ведь этот ужасный пес чуть не убил кота мисс Коры!

Брук была восхитительна в своем гневе, и у Гаррета возникло внезапное желание заключить ее в объятия и целовать до тех пор, пока она совершенно не забудет про дурацкого кота.

— Вот уже дважды вы несправедливо обвиняете Ларри в том, что он затеял драку, — сказал Гаррет с притворным возмущением. — Надо учить кота хорошим манерам, Брук.

— У моего кота прекрасные манеры!

— Он совершил наглое, ничем не спровоцированное нападение на собаку Молли.

— Лучшая защита — нападение, — парировала она.

— Называйте это как хотите, но вы проиграли пари.

— Какое пари? — спросила миссис О'Хара, которая все это время с интересом наблюдала за их обменом репликами.

— Нет никакого пари, — быстро ответила Брук; ее лицо, обращенное к Гаррету, одновременно требовало и умоляло не развивать эту тему.

Он не обратил внимания ни на то, ни на другое.

— Мы поспорили относительно того, кто первым затеет драку — ее кошки или мои собаки, — проинформировал он повариху. — Ясно, что я победил.

— Я не принимала пари! — возмутилась Брук. Она подошла к горке и протянула руку к коту, который сидел и наблюдал за сценой немигающими желтыми глазами. — Вы не уведете собаку, чтобы я могла достать кота?

— Скажите «пожалуйста», — наставительным тоном произнес Гаррет, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Ее щеки залились краской.

— Пожалуйста, — вымолвила она слабым, срывающимся голосом.

— Ваше желание для меня закон. — Наклонившись, он подхватил все еще не успокоившегося Ларри, отнес его к двери и, оставив снаружи, закрыл за ним дверь.

Миссис О'Хара взяла в руки свою черную сумочку, лежавшую на стойке.

— Итак, детки, на что же вы спорили? — откровенно полюбопытствовала она.

— Ни на что! — заявила Брук. — Гейбл, противный кот, ну-ка, спускайся сюда сию же минуту!

— Да так, ничего особенного. — Гаррет нарочно тянул слова, чтобы позлить Брук. — Но, поскольку я выиграл, думаю, полагается назвать выигрыш.

— Нет, не полагается. — Брук посмотрела на него, прищурив глаза, затем потащила к горке табурет, чтобы достать кота.

— Нет, полагается. — Он смотрел на нее с недвусмысленной ухмылкой. — Я выбираю… завтрак…

— И не надейтесь.

— …в Боулдере. Завтра утром, с Молли и со мной. А затем вы сможете показать нам город.

Наконец Брук держала кота в руках. С испуганным выражением лица она повернулась на табурете. Ее блестящие каштановые волосы мягкими завитками легли на щеки, а карие глаза искрились чем-то похожим на смущение.

— А-а. Я… возможно… — Она вздохнула и сдалась. — Хорошо. Только было бы неплохо, если бы после этого вы перестали по каждому поводу заключать пари.

— Не выйдет. — Шагнув вперед, он положил руки ей на талию. Черт возьми, она сделана как раз под его руку…

— Гаррет!

В ее тоне он уловил предупреждение, как и в сузившихся глазах Гейбла; интересно, кто же этот рыжий котище — домашний сторож?

— Просто исполняю свой мужской долг, — беспечно сказал он и, сняв ее с табурета, поставил на пол. Ему совсем не хотелось отпускать ее, но, что делать, пришлось. — Значит, завтра в девять, идет?

Она стояла там, куда он ее опустил, словно щитом, прикрываясь котом. Ее сверкающие карие глаза встретились с его глазами, точно в попытке понять его истинные намерения, что было невозможно сделать, так как его план, похоже, готов был измениться.

Он приехал сюда в основном для того, чтобы выяснить, каким образом маленькая проходимка вытянула из полоумной старухи лакомый кусок в виде дома и земли. Теперь же он приходил к выводу, что у Брук Гамильтон нет ни капли авантюризма.

И все же проблема оставалась: как убедить ее продать землю, — но в то же время он был совсем не против немного разнообразить долгое, жаркое… скучное… лето.

Наконец она вздохнула, потом, отводя взгляд, пробормотала:

— Да… идет.

Точно так, как он и думал, что она скажет.

На следующее утро Молли и Гаррет появились на пороге дома Брук ровно в девять часов. Глядя на них, веселых и красивых, Брук почувствовала, как ее сопротивление тает, подобно колорадскому снегу под июньским солнцем.

— Готовы? — спросил он, склонив набок голову в свойственной ему манере. На нем были сине-зеленые шорты и желтая майка, а также белые кожаные кроссовки. Лицо его было свежевыбрито, волосы еще мокрые после утреннего душа. Словом, он выглядел совершенно изумительно.

Брук с трудом сглотнула.

— В общем, да, — ответила она и обратилась к Молли: — Рада тебя снова видеть, дорогая.

— Могу я навестить кошек, мисс Брук? — Девочка смотрела на Брук умоляющими глазами. — Могу я подержать Ломбард? Могу я…

Гаррет легко дотронулся до ее плеча.

— Мы идем завтракать, — мягко напомнил он ей. — Разве ты не голодна?

Девочка энергично замотала своей светловолосой головкой.

— Я бы лучше поиграла с кошками. Можно? Пожалуйста.

Он взглянул на Брук, словно ища согласия, которое она тут же и дала едва заметным кивком.

— Когда вернемся, тогда и поиграешь, — пообещал он. — Если, конечно, Брук не против…

— Конечно, нет, — быстро согласилась та. — А сейчас я умираю от голода! Если вы не против, Гаррет, я подумала, что мы могли бы отправиться в одно замечательное маленькое кафе на Перл-стрит.

Бульвар на Перл-стрит, любимое место Брук во время поездок в город, находился в самом центре Боулдера. Где, как не здесь, Брук могла снова почувствовать себя в привычной роли?

По дороге к городу она обращала внимание отца и дочери на разные примечательные вещи: на олениху с детенышем, едва видимых меж тонких стволов ясеней, на гусят, неуклюже плывущих стайкой вслед за родителями по глади спокойного лесного пруда, на первые робкие голубые бутоны колорадского водосбора.

— Колорадский голубой водосбор был выбран в качестве эмблемы штата в тысяча восемьсот девяносто девятом году, — объяснила Брук Молли, которая сидела на заднем сиденье.

— Почему? — спросила маленькая девочка, широко раскрыв глаза.

Брук, которая хорошо знала ответ на этот вопрос, улыбнулась.

— Голубой цвет — это небо Колорадо, — сказала она, — белые лепестки в центре — снег, а золотистая сердцевинка — металл, который положил начало большой золотой лихорадке тысяча восемьсот пятьдесят девятого года.

— Какой металл? — спросила Молли, вызвав смех у своего отца.

— Золото, Молли!

— А-а, — разочарованно протянула она, — мне больше нравится олененок.

Но больше им не довелось увидеть что-либо из дикой природы, так как они уже почти подъехали к самому городу, приютившемуся у подножия покрытых соснами горных склонов.

Брук вошла в азарт.

— Население Боулдера чуть более девяти тысяч, — сообщила она. — Но почти четверть его — это студенты и преподаватели Колорадского университета.

Гаррет замедлил ход, поскольку движение на шоссе сделалось более оживленным.

— У меня был друг, который здесь учился, — сказал он. — Веселое заведение, он говорил.

— Счастливые студенческие годы, — с чувством произнесла она.

Он с любопытством взглянул на нее.

— Вы там учились?

— Я? — Она рассмеялась. — Что вы! Я себе такое позволить не могла. — Она подалась вперед. — Поверните налево на следующем углу, хорошо?

Он повернул. С этого момента внимание обоих было полностью сконцентрировано на дороге.

Когда они подъезжали к центру города мимо величавых старинных особняков в викторианском стиле, казалось, что на шоссе столько же велосипедов и бегунов, сколько машин.

Вдруг Брук увидела свободное место для парковки.

— Остановитесь! — крикнула она.

Гаррет быстро отреагировал и умело направил автомобиль в узкий проход. Остановив его, он вытащил ключ и наклонился к Брук с дерзким выражением на лице.

— Время для завтрака, — Гаррет тянул слова, — но, к сожалению, не в…

— Гаррет! — Брук бросила многозначительный взгляд на заднее сиденье.

На губах его змеилась улыбка.

— Завтрак… в Боулдере. Полбулочки лучше, чем ничего. — Он повернулся к Молли. — Правильно, Молли?

— Угу, Гарт. — Но она явно не имела понятия, о чем он говорит, потому что прибавила: — Мы будем есть хлеб? Я хочу блинов.

— Я тоже, — согласилась Брук. — А как вы, Гаррет? Вы тоже закажете блины, не так ли?

— У меня другая задумка. Можно, конечно, обсудить…

Но Брук уже открыла дверцу и выбралась из машины, намереваясь совершить небольшую прогулку по бульвару.