Завтрак в постель

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Гаррет прижал свои губы к ее губам… прохладным, нежным, трепещущим. Не в силах пошевелиться, она позволяла ему целовать себя.

Никто никогда ее так не целовал! Он не обнял ее и даже не склонился к ней, хотя, зажатая между ним и холодильником, она не смогла бы сделать и шага назад.

Все ее чувства сосредоточились на возрастающем жаре его губ, с такой уверенностью распоряжавшихся ее губами; на возрастающем жаре собственной крови, струей шампанского растекавшейся по жилам.

С большим трудом до нее дошло, что кто-то зовет его по имени. Она открыла глаза, не помня, когда их закрыла, и, заморгав, попыталась установить, где находится.

Когда это ей удалось, она оттолкнула его и скользнула в сторону, удивляясь, что еще стоит на ногах, которые так сильно дрожали. Вот это поцелуй! Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.

Но почему он хмурится? Она не успела спросить — вновь раздался незнакомый женский голос:

— Мистер Джексон? Вы здесь? Где же вы? Если вы думаете, что я проделала этот путь, чтобы прогуляться по лесу…

Ну и скрипучий голос, подумала Брук, встретившись взглядом с Гарретом. Он-то, несомненно, узнал этот голос, так как досада в его глазах быстро сменилась выражением, похожим на покорность.

— Миссис Саск, — объявил он и многозначительно взглянул на Брук, как будто это служило достаточным объяснением.

— Кто такая миссис Саск? — еле выговорила Брук. Голос не слушался ее.

— Няня Молли. — Гаррет внимательно всматривался в нее, как будто пытаясь определить ее реакцию на то, что произошло между ними. — Я совсем забыл о ней.

Судя по сердитому голосу Брук, если она за что и винила Гаррета, то только не за поцелуй.

— Тем не менее я бы сказала, что она появилась как раз вовремя, — возразила Брук язвительно. — Если вы думаете, что я позволю приставать ко мне всякий раз, когда вам захочется…

— Да перестаньте, я же не какой-нибудь грабитель с большой дороги. Я честно заработал поцелуй. — Уголки его губ тронула ехидная усмешка. — В сущности, это меня ограбили. Я получил не все, что мне причитается.

— Вы получили все. — Брук расправила плечи и показала на дверь. — Теперь вам придется отвечать за свои поступки.

— Что ж, ладно, но это только отодвигает неизбежное. Ваш час еще придет, мисс Брук Гамильтон.

Как раз это ее и беспокоит, призналась она себе, идя вслед за ним в другую комнату. «Благодарю вас от всей души, миссис Саск!» — мысленно произнесла она.

От благодарности, однако, вскоре не осталось и следа, поскольку миссис Саск оказалась не той женщиной, что вызывает подобные теплые чувства. Няня бедной Молли скорей напоминала стареющую амазонку, чем гувернантку.

Миссис Саск, женщина недюжинных размеров, стояла возле софы, на которой все еще спала Молли. Ломбард дремала, свернувшись под боком у девочки. Положив на бедра крепко сжатые кулаки, няня взирала на ребенка и кошку с нескрываемым осуждением. На ней было бесформенное серое платье и серый шерстяной жакет, что вместе с черными как смоль волосами, забранными на затылке в узел, превращало ее в точный портрет старой девы — учительницы прошлого века.

— Что все это значит? — воскликнула она, указывая на Молли и кошку.

— Гм… — Гаррет нахмурился. — Ничего не значит, кроме того, что Молли устала и заснула.

— Я имею в виду это животное.

Ломбард сверкнула на незнакомку по-кошачьи злобным взглядом. Та, однако, и не подумала отойти.

Брук кинулась спасать положение.

— Это животное всего лишь кошка, в действительности очень милое существо.

— Исключающие друг друга понятия, — миссис Саск уничтожила Брук взмахом коротких колючих ресниц. — Мистер Джексон, куда вы смотрите? Это же форменное издевательство над ребенком.

— Да будет вам!

— У Молли аллергия на кошек.

— Не может быть, — Гаррет обеспокоился. — Это правда? Я не знал.

Брук не верила своим ушам. Он не знал, что у его собственного ребенка аллергия? Затем ей в голову пришел еще более резонный вопрос.

— Вы уверены? — спросила она миссис Саск. — Молли ведь не чихала, не задыхалась, не…

— Кто вы такая, барышня?

— Я… ну, я… — начала Брук, запинаясь. Почему, собственно, она должна оправдываться перед этой женщиной? Она вскинула голову. — Я Брук Гамильтон, и это мой дом, — она посмотрела на Ломбард, — а это моя кошка. В сущности, этот дом полон кошек, и все они нравятся Молли.

— В таком случае, — холодно пообещала миссис Саск, — мы позаботимся о том, чтобы она никогда больше сюда не приходила.

— О, Господи! — воскликнула Брук. — Вы, значит, из тех же собачников, которые ненавидят кошек?

— Миссис Саск в равной мере ненавидит и тех, и других, — вмешался Гаррет недовольным тоном. — Барон и Ларри нравятся ей не больше, чем Ломбард.

Миссис Саск фыркнула.

— Я считаю, что животным не место в порядочном доме. Мать Молли этого не одобрила бы. — Она наклонилась, чтобы потрясти девочку за плечо.

Гаррет выступил вперед.

— Успокойтесь, миссис Саск. Я сам отнесу Молли домой.

— Это ни к чему. — Женщина посмотрела на него с явным неодобрением. — Если мы хотим воспитать в девочке характер, то должны приучать ее к самостоятельности.

На лице Гаррета появилось суровое выражение.

— Не кажется ли вам, что вы перегибаете палку? В конце концов, она только…

— Таково было желание ее матери.

— Ну, хорошо, — он уступил, но его глаза были напряженно прищурены, — однако не заходите слишком далеко, миссис Саск. Она только ребенок, и я хочу, чтобы это лето доставило ей радость.

— Я несу ответственность за это, мистер Джексон. — Повернувшись к нему спиной, миссис Саск дала понять, что разговор окончен. — Молли, дорогая, проснись. Нам пора идти.

И они ушли — Молли, сонная, покорная, спотыкающаяся на каждом шагу, и ее гувернантка с каменными плечами.

Когда они скрылись из виду, Брук обернулась к Гаррету.

— Что за ужасная женщина! Как вы можете доверять ей Молли?

Он был не менее мрачен.

— Миссис Саск была няней Моллиной мамы. Мелинда вполне ей доверяла.

Мелинда, мать Молли. И все-таки Брук должна попытаться.

— Пусть так, но она очень…

— Вы не понимаете, — прервал ее Гаррет раздраженно, — она не всегда такая. Эта ее резкость оттого, что ей не хотелось ехать сюда, да и я не встретил ее в аэропорту.

Объяснение выглядело разумным. Но в любом случае это ее совсем не касается, напомнила себе Брук.

— Конечно, — Брук сдалась, — мне не следовало так говорить.

Его неожиданная улыбка озадачила ее.

— В таком случае я прощаю вас. — Он наклонился и двумя пальцами взял ее за подбородок. — Я и сам на нее разозлился — ведь по ее милости мы не закончили с нашим пари.

Она приподняла голову и, высвободив подбородок, отвернулась, хотя все еще находилась под властью жаркого прикосновения его пальцев.

— Я уже сказала, я не заключаю пари.

— Все спорят — на что-нибудь.

— Только не я, — настаивала она, — я слишком благоразумна.

— Благоразумны… или пугливы?

— Я не… — Но в тот же момент она осознала, что ей и в самом деле страшно — страшно проиграть. Происходя из бедной семьи и имея так мало своего, она привыкла ценить все, чем владела. Ей было приятно преподносить людям подарки — и она часто делала это, — но бездумно разбрасываться ими не желала.

— Что, попал в самую точку? — Гаррет смотрел на нее с выражением превосходства. — Я играю на все, чем только можно рискнуть. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Легко ему говорить, подумала Брук. Он происходил из состоятельной семьи, в которой всегда водились деньги, так по крайней мере сказал поверенный в делах мисс Коры. Гаррет всегда мог надеяться, что его долги будут оплачены с лихвой.

— Как бы там ни было, — неопределенно сказала она, — не играйте жизнью вашей дочери.

— Согласен. И коль скоро речь зашла о моей дочери… — он вдруг заторопился, — вам кое-что следует знать…

Его прервал стук в дверь, за которым тут же последовал женский голос:

— Брук? Брук, это Кейти. Можно войти?

На лице Гаррета отразилось неподдельное облегчение. Он сделал шаг в направлении двери.

— Я все равно ухожу — я открою, — предложил он.

— Но вы что-то говорили о Молли…

Он отмахнулся от ее вопроса.

— Мы еще успеем это обсудить.

Она пошла за ним.

— Ваша бабушка просила меня оказывать ее наследникам всяческую помощь. Мне уже давно следовало начать инвентаризацию ее вещей, но до сегодняшнего дня я так и не приступила к этому. А тут еще вы…

Гаррет открыл дверь, и Кейти чуть не упала на него. Она подняла к нему свое веснушчатое лицо, и у нее отвисла челюсть.

Он схватил ее руку и пожал.

— Рад познакомиться…

— Кейти, — подсказала она, широко раскрыв глаза.

— Кейти, значит. А я Гаррет Джексон. Всего доброго.

— Но… — она смотрела на него во все глаза.

Он добавил для Брук:

— Нам немало нужно обсудить. Приходите утром завтракать, хорошо?

— Я… но я не… то есть…

— Не решаетесь принять мое предложение, так? — Он подмигнул Брук, махнул рукой уставившейся на него Кейти и вышел из дома.

Бежали секунды, а две женщины все стояли и смотрели, как он удаляется по петляющей между сосен дорожке. Тут Кейти испустила долгий восхищенный вздох.

— Ты только посмотри! — сказала она тихо. — Вот совершеннейший образчик мужской красоты.

Брук ответила сдержанным смехом:

— Ну… в общем, он недурен.

— Недурен? — Кейти прошла вслед за хозяйкой в гостиную и затем на кухню, чувствуя себя как дома у своей подруги. — Да он просто красавчик, и ты это знаешь. — Она оглянулась, словно проверяя, не подслушивает ли он. — Стало быть, он наследник мисс Коры? И будет жить в двух шагах от тебя? Ну и повезло тебе! Вот это да!

— Во всяком случае, какое-то время. — Брук опустила лед в два бокала, затем протянула руку к кувшину с лимонадом. С трудом она сумела сменить тему, спросив у Кейти о ее шефе, докторе Джоне Харви, ветеринаре, который присматривал за всеми животными в «Кошачьем уголке».

Даже после встречи с таким неотразимым мужчиной, как Гаррет Джексон, рыжеволосая Кейти не могла говорить о докторе Джоне без обморочного восторга. Усилием воли заставив себя следить за болтовней Кейти, Брук изгнала Гаррета Джексона и его очаровательную дочь из своих мыслей… но только из мыслей.

Ночью, ворочаясь в широкой постели на втором этаже, она не могла не думать о новом красавце соседе. Гаррет представлял собой опасность для ее душевного покоя — и даже более того. Эти размышления отняли у нее немало времени, но уснула она, точно зная, как будет действовать дальше. Она просто, так сказать, поднимет мост — и будет видеться с Джексонами как можно реже. Другого пути нет.

Ее новообретенная решимость, однако, продержалась не больше двенадцати часов.

Брук только что закончила кормить своих «пансионеров» — и вправду завтрак в постель! — когда ей показалось, что кто-то тихонечко стучит в дверь. Удивившись, она пошла открыть. На пороге с видом беглянки стояла Молли Джексон в голубых шортах и такого же цвета маечке.

— Молли! — Брук поискала глазами Гаррета или миссис Саск, но никого не обнаружила. — Детка, как ты очутилась здесь в такую рань?

— Я пришла навестить Ломбард, — сказала Молли с надеждой в голосе. — Можно?

— Ну конечно. Пожалуйста, проходи. — Брук провела девочку в гостиную. — Ты одна?

Молли кивнула. Ей было недосуг отвечать — она жадно озиралась. Заметив Ломбард, свернувшуюся на украшенной кисточками набивной подушке, она с радостным визгом бросилась к кошке.

Брук почувствовала, что ее новообретенная решимость бесследно исчезает. В конце концов, нельзя не любить ребенка, который любит твоих кошек. Видя, с какой радостью девочка прижала к себе животное, Брук вздохнула.

— Лапочка, а твой папа или миссис Саск знают, что ты пошла ко мне?

— Гарт спит, — сказала Молли, — он не любит, когда его будят.

— А твоя няня, она знает? Ты спросила у нее разрешения?

Молли насупилась.

— Она бы все равно не разрешила. Она никогда ничего не разрешает. А вы разрешаете. — На губах Молли вспыхнула улыбка — та самая улыбка ее отца, от которой Брук таяла, как сейчас.

И все-таки ей не следовало поддаваться. Она должна быть твердой.

— Мне придется позвонить и сказать, что ты здесь, — сказала она решительно. Стараясь не замечать несчастного вида девочки, она направилась к телефону. — Нельзя заставлять их волноваться.

— Ага!

На крыльце уже стояла миссис Саск — воплощение праведного гнева.

— Я знала, что ты здесь, — обратилась она к Молли, которая, втянув голову в плечи, смотрела на нее насупившись. — А что касается вас…

Брук непроизвольно последовала примеру Молли. Но, будучи старше и, предположительно, мудрее, она поборола себя и, распрямив плечи, посмотрела на гувернантку.

— Прошу прощения? — сказала Брук.

Няня Молли открыла дверь и вошла.

— Барышня, я должна попросить вас — нет, я настаиваю, чтобы вы перестали сбивать девочку с толку.

— Ах, миссис Саск, не стоит так драматизировать! — Ладно, ради Молли она готова терпеть выходки этой особы. — Она только хотела повидать кошек. Конечно…

— Вы когда-нибудь воспитывали детей?

— Н… нет, но я сама была когда-то ребенком, — улыбнулась Брук.

Няня взяла Молли за руку.

— Не вижу ничего смешного.

— Простите, но я только хотела объяснить вам… — Брук снова улыбнулась. — Едва ли можно обвинять девочку за то, что…

— Ваши взгляды на воспитание меня нисколько не интересуют. — Миссис Саск повела Молли к двери, но остановилась. — Я все же настоятельно прошу вас не мешать мне отучать ребенка от дурных привычек, которых он нахватался, живя с ним.

— С ним? — Брук удивленно заморгала. — С ним — то есть с Гарретом, ее отцом? Значит, она не всегда жила с ним? С кем же она жила?..

— Это не ваше дело, — отрезала гувернантка, — будьте любезны, не вмешивайтесь не в свои дела. Уверяю вас, это будет только на пользу ребенку.

Гаррет столкнулся с Брук, когда она выходила из дому. Он схватил ее за руки, не давая ей пройти.

— Тпру! Да стойте же, Брук!

— Но я должна доказать этой особе…

— Пустая затея.

— Вы не представляете, что она сказала мне. Как она обращается с бедной… — Совершенно неожиданно Брук поняла, кто держит ее. Она отпрянула. — Гаррет! Эта особа сказала…

— Пойдемте к вам, там и поговорим об этом.

— Но…

Его лицо стало необычайно серьезным, из золотисто-карих глаз исчезла насмешка.

— Пожалуйста, Брук, нам надо поговорить.

Она заметила перемену в его поведении и перестала сопротивляться, хотя и без особой охоты. Неужели его и вправду не волнует судьба дочери, или тут что-то другое? Вопреки своей недавней клятве держаться от него подальше она обнаружила, что согласно кивает.

В благодарность она заработала ослепительную улыбку.

— И, может быть, между делом вы угостите меня небольшим завтраком, — прибавил он и, приобняв ее, повел назад в дом.

Когда она метнула на него подозрительный взгляд, он только пожал плечами.

— Это, конечно, не завтрак в постель, но нельзя же обвинять человека за то, что он пользуется тем, что может получить.

Как бы не так!

Они сидели друг против друга за столом на кухне: она — потягивая кофе, он — уплетая омлет с сыром и кашу с толстыми ломтями поджаренного хлеба, намазанными персиковым вареньем домашнего приготовления. По блаженному выражению на его лице было видно, что он оценил ее усилия.

Это не составило ей никакого труда, уверяла она себя. Простой омлет и тарелка холодной каши. Она подавила улыбку. Кого она обманывает? Ей и присниться не могло, что она будет кормить его холодной кашей.

Гаррет взял из банки еще варенья.

— Великолепно! — сказал он восторженно. — Где вы научились так готовить?

— Собственно говоря, у поварихи мисс Коры. На его лице отразилось удивление.

— А я думал, девушек учат их матери.

— Моя мама не была большой мастерицей по этой части.

— Моя тоже.

Она принужденно улыбнулась.

— Но с небольшой разницей. Моя не могла позволить себе нанять повара. Поэтому мы рано научились пользоваться консервными ножами.

— Мы? — Он слизнул варенье с губы с таким видом, словно на что-то намекал.

— У меня есть сестра… Эй, погодите-ка! — Она выпрямилась. — Я не желаю говорить о себе. Я хочу поговорить о Молли. И о вас, коли на то пошло.

— Обо мне? — Его лицо расплылось от удовольствия.

— Только не воображайте себе ничего такого, — произнесла Брук чопорно. — Миссис Саск обмолвилась кое о чем, чего я не поняла.

Он вопросительно вскинул бровь.

— Если Молли живет с вами совсем недавно, то где она жила раньше? — желала знать Брук.

— Я собирался рассказать вам об этом. — Он положил вилку рядом с пустой тарелкой. — Молли не моя дочь. Я хочу сказать, что не я ее настоящий отец.

Она нахмурилась.

— Не понимаю.

— Она дочь моего старшего брата. Он и его жена погибли в автомобильной катастрофе восемь месяцев назад. Их единственный ребенок остался на моем попечении.

— О, Гаррет! — Ее сердце рванулось навстречу ему и маленькой девочке, которую постигла такая жестокая судьба. — И вы не знали о своем опекунстве?

— Собственно говоря, знал. — Беспокойным движением, которого Брук не замечала за ним раньше, он обеими руками откинул с лица темные волосы. — Когда, сразу после ее рождения, они пришли и попросили меня об этом, я сказал: «Конечно, о чем речь?» Кроме меня, им, собственно, не к кому было пойти, а потом, у меня и мысли не было, что с ними что-нибудь случится.

— Представляю, какой это был удар, — прошептала она.

— Что и говорить. Они были еще так молоды, а Молли осталась без родителей совсем крошкой.

— По крайней мере у нее есть вы.

В его смехе прозвучала недоверчивость.

— Я, который стал притчей во языцех в Чикаго? Все их друзья подумали, что они сошли с ума, когда выбрали меня, ведь я вел, что называется… распутную жизнь. — Он украдкой бросил на нее взгляд, словно желал выяснить, как она восприняла его признание.

— Плейбой, значит, — пояснила Брук беззаботно.

— Что-то в этом роде, — согласился он. — Но, учитывая мои новые обязанности, я попытался пересмотреть свое отношение к жизни. Ведь теперь на карту поставлена судьба другого человека.

— Так вот почему Молли называет вас Гарт, — задумчиво произнесла Брук.

Он утвердительно кивнул.

— Обычно она называла меня дядя Гарт. Первое время ее очень смущало, когда кто-нибудь обращался ко мне как к ее отцу. Она знает, что ее папа погиб. И не намерена позволить кому-либо занять его место, так что сейчас она называет меня просто Гарт. Я согласен на все, лишь бы ей было хорошо.

— Но вам бы хотелось, чтобы она называла вас папой, — догадалась Брук.

— Что с того… Как бы то ни было, вот почему я иногда, возможно, выгляжу неуверенным в обращении с Молли. У меня еще нет опыта.

— Спасибо, что рассказали. Теперь мне легче понять. — Она с минуту подумала. — Тогда, значит, не вы выбирали миссис Саск.

Он вытаращил глаза.

— Я что, похож на сумасшедшего?

— Но вы ее не увольняете, потому что ее выбрала мама Молли.

— Вот именно, — он подался вперед, взывая к ее сочувствию. — Она не так плоха, честно. У нее огромный опыт, и Мелинда находила ее замечательной. Признаю, мягкостью она не отличается.

У Брук вырвалось неосторожное восклицание.

— Не знаю, у меня такое чувство, что мы с этой женщиной не поладим.

— А что прикажете делать, если она разозлится и потребует расчет? Закатить пир на весь мир?

Она энергично тряхнула головой.

— Во всяком случае, будьте готовы к тому, что она тут долго не задержится.

— Может быть, и я тут пробуду недолго. Брук совсем забыла об этом.

— Значит, вы всерьез намерены продать поместье мисс Коры? — выпалила она, позабыв об осторожности.

— Разумеется. — Он допил свой кофе. — А еще есть?

— Нет. — Она встала. Все ее добрые чувства к нему улетучились. — Думаю, вам лучше уйти.

— Ну же, Брук, не будьте ребенком. Посмотрите на все реально. Ну скажите, что я стану делать с этим огромным склепом на холме? Я всю жизнь прожил в Чикаго, и мое место только там. Разумеется, я продам поместье.

— Но завещание мисс Коры…

— Завещание можно и нарушить.

— Для некоторых людей, — прошептала она, — это очень легко — все нарушить.

Он не обиделся.

— Все имеет свою цену, — сказал он.

Она яростно замотала головой.

— Не все!

— Все. — Он подался вперед и накрыл ее руку своей и не выпустил, когда она попыталась ее отнять. — Брук, я намерен купить вашу землю и этот дом.

— Никогда!

— Я вам хорошо заплачу.

— Ни хорошо, ни плохо, потому что я не продам, слышите?

— Продадите!

— И как вы думаете меня заставить? Будете размахивать деньгами перед моим лицом? Ничего не выйдет!

— Что ж, увидим.

Ее пронизывала мелкая дрожь. Все ее чувства были сосредоточены в руке, которую он держал.

— Мы говорили о миссис Саск, — напомнила она ему без особой надежды. — Ей не по душе ни я, ни мои кошки, ни, как я подозреваю, Колорадо. Возможно, ей не по душе все, что находится западнее Миссисипи. Поскольку ни я, ни Колорадо, по всей вероятности, не изменимся, вам следует быть готовым к тому, что она сбежит от вас в самый неожиданный момент.

И это было бы лучшее, что она могла бы сделать для Молли, подумала Брук.

Гаррет смерил ее долгим взглядом.

— Хотите пари? — сказал он с вызовом.

— Не хочу я никакого пари.

— Если она сбежит, то я подаю вам завтрак в постель, если она продержится до конца лета, то вы мне подаете…

— Крапиву! — Но она не могла удержаться от смеха при виде выражения надежды на его лице. — Честно, Гаррет, вы маньяк.

Он ухмыльнулся в ответ.

— Мне уже говорили. Ну что, спорим?

— Разумеется, нет. Я уже сказала, я не азартная женщина. И не спорю из-за таких глупостей.

— Глупостей? — быстро подхватил он. — Что ж вы тогда так нервничаете при одном упоминании о постели?

— Вы ужасно самонадеянный тип. Не знали об этом?

— Скорее реалист. — Он наклонился над столом, приблизив свое лицо к ее. — А иногда и фаталист… как сейчас.

— Я… не понимаю, что вы имеете в виду, — чопорно произнесла она, хотя на самом деле все прекрасно понимала.

— Я имею в виду, что вы невероятно привлекательны.

Брук отклонилась от него, учащенно дыша.

— Возможно, вам доставляет удовольствие дразнить меня, но это не очень красиво с вашей стороны.

— Дразнить вас? Что вы! — Гаррет взял ее руку и потерся губами о ее пальцы. — Эй, нам предстоит провести вместе долгое, жаркое лето…

— Только не в Колорадо. У нас здесь прохладно.

Он усмехнулся.

— Время покажет, мисс Гамильтон. Время покажет. Но я ставлю на долгое, жаркое лето. Было бы очень кстати, как вы считаете?

— Я так не считаю, — она приподняла подбородок. — Если вам нужна подружка на лето, то поищите в другом месте.

— Ну, место не я выбирал — моя бабушка. — Он выпустил ее руку и поднялся. — Приходите днем и помогите мне начать разборку вещей.

— Конечно. — Она должна. Нельзя подвести мисс Кору!

— А завтра покажете мне Боулдер, — предложил он.

— Мы так не договаривались.

— Хорошо, договоримся сейчас. Если я выиграю, вы покажете мне Боулдер. Беспроигрышное пари. Итак, о чем поспорим?

Она рассмеялась.

— Я не спорю, и довольно об этом.

В этот момент в двери кухни показался Гейбл. Он прогулялся по кафельному полу и стал виться около ног Гаррета. Тот бросил на Брук страдальческий взгляд.

— А почему бы нам не поспорить о том, кто первым затеет драку — ваши кошки или мои собаки?

— Мои кошки не затевают драк.

— Тогда вам не о чем беспокоиться.

Он отсалютовал ей элегантным жестом.

— Увидимся после ланча, хорошо?

Совсем не хорошо, но она позволила ему уйти, так ничего и не придумав, чтобы убедить его в этом.