Зеркальщик. Счастье из осколков

Осколок восьмой. Пришла беда, отворяй ворота

Что может быть прелестнее зимнего утра, когда под робкими и нерешительными лучами солнца весело искрится белоснежный, выпавший ночью снежок? Когда горький запах дыма из печных труб, столбом поднимающийся к небу, смешивается с острым, щиплющим нос и щёки, морозом, когда воду в колодце приходится проламывать, и ледок хрустит и булькает, а мудрые старушки примечают: в чьё ведёрко первая сколотая льдинка попадёт, в тот дом и достаток прибудет. Ещё примечают по форме льда: коли узорчатый, жизнь в новом году весёлая будет, а ежели две льдинки слипнутся, ждать девице-красавице сватов в скором времени. Худо только, если с первого раза лёд проломить не удаётся, значит беда не за горами, не хочет светлая водица показываться горю-злосчастью, льдом от него загораживается.

Малуша, выпросившая в это утро право сбегать за водой на колодец (страх хотелось ледяное гадание провести, попытать судьбу для барышень, пуще же всего для голубки ясной Варвары свет Алексеевны), бодро тюкнула ломиком ледок. Девушка не сомневалась, сердце выпадет али корона венчальная, только вот ломик бодро подпрыгнул, даже трещинки не оставив.

- Ох, бяда, - всплеснула руками крошечная старушка, которая слыла наилучшей толковательницей примет и знала их все до единой. – Бяда, девка, поджидат ту, для которой лёд колола. Большая бяда!

- Глупости это всё, - фыркнула Малуша и стрельнула глазом в сторону кузнеца Гаврилы, который ходил за ней с прошлой весны, да пока только на два поклона и одно пожатие руки и насмелился. – Лёд просто крепкий, мороз-то вон какой!

- Ну да, ну да, - меленько закивала старушка, поправляя платок и торопливо крестясь. – Твоя правда, милая, мороз-от нонеча совсем лютой. Сказывают, у Прокоповны во хлеву коза замёрзла!

- А я давно говорил, нужно Прокоповне крышу менять да щели затыкать, - прогудел Гаврила, бережно забирая у Малуши ломик и с одного удара прошибая лёд. – Ось, глянь-ко, Малушенька, ледок-от серденьком проломился.

- Скажешь тоже, - кокетливо хихикнула девушка, разом забыв обо всех печалях и невзгодах и торопливо переплетая косу, а то ленту новую худо видно.

- А от и скажу, - в это утро Гаврила был настроен весьма решительно, оно и понятно, сезон свадебный короток, а ведь ещё приготовиться надобно. Чай, не калики перехожие свадьбу играть будут, нужно и родичей созвать, и дары невесте приготовить, - люба ты мне, Малушенька. И ежели я тебе не шибко противен…

- Ты мне тоже люб, - прошелестела Малуша, смущённо опуская ресницы.

- Коли так, чаво же зря время тянуть? – возвеселился Гаврила, от восторга гудя почище церковного колокола. – Айда к родителям моим за благословением!

Девушка согласно кивнула, начисто позабыв обо всём. Кузнец хотел было приобнять свою любушку, да заробел, за руку лишь взял. Так и поплыли они чинно по улице, словно голубь с голубицею. Принесённые же Малушей вёдра сиротливо жались к колодцу, как собаки бездомные.

- А вёдра-то, - старушка покачала головой со смесью радости, осуждения и лёгкой тоски по давно минувшей юности, - от шебутная. Хто тут есть-та? Тимоха? А ну, не жмись, подь сюды! Подь сюды, тебе сказано, я козлиную башку в бане уже давно забыла. Тем боле, что баней-то ты всё одно ошибся. От ведь неумок, прости господи, на нашем тупике всего три избы, в одной ты сам живёшь, а промеж двух с малых лет бегашь и всё не разберёшь, где поп Леонидий живёт, а где моя избушка-развалюшка.

- Так ить метелица была страшенная, - прогнусавил рябой пеговолосый увалень, у которого от наложенной епитимьи испуганным козлиной башкой попом разнылась спина. – А ты жмёшься, лишний раз лучинку в светце не сменишь.

- И-и-и, милай, в мои-то годы уж об ином свете печься надобно, - отмахнулась бабуся. – Ну ладно, чаво прошлое ворошить. Снеси-ка Изюмовым воду. Малушка-то ускакала, обо всём позабыв, а водицу-то, чай, дожидаются.

Тимоха почесал щёку, расплылся в улыбке:

- И то правда. Сделаю доброе дело. А мне за енто стряпуха ихняя пряник даст. Али краюшку с вареньем.

- Иди уже, - прицыкнула старушка, - а то я тебе прямо сейчас по шее дам. Коромыслом. Не скусно, зато для ума полезно.

Тимоха ушёл, бабуля же мелко перекрестилась и прошептала:

- А бяда-то будет. И немалая, коли в делах суетных о водице-спасительнице позабыли. Пойду-ко я к Леонидию, можа он чем поможет.

Качая головой и что-то чуть слышно шепча, старушка ушла, но напророченная ей беда тёмным облаком повисла над колодцем. Не звенели голоса девичьи, не раздавалось привычных заигрышей и пересмешек, люди подходили, спешно набирали воду и так же молча и быстро уходили, спеша откреститься от чужой напасти. А то мало ли, прицепится к вороту, потом не отодрать будет.

Варенька же Изюмова в это прекрасное солнечное утро ни о каких печалях и бедах даже не думала. Наоборот, проснулась с улыбкой, во время умывания что-то негромко напевала и лишь когда пришла пора одеваться обнаружила отсутствие верной горничной. Барышня удивлённо заглянула в гардеробную, потом позвонила в серебряный колокольчик для вызова слуг, притаившийся на столе меж вазой с цветами, чернильницей и хрустальным шаром.

- Ульянушка, подскажи, куда Малуша пропала? - Спросила Варвара Алексеевна у скромно вошедшей в комнату черноглазой Ульяны, первой в городе песенницы и вышивальщицы. – Мне уж одеваться пора, а её всё нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Круглое личико служанки так и засияло от радости:

- Барышня, голубка, радость у Малушеньки немалая! Гаврила её к родичам за благословением повёл!

- Как здорово! – Варенька захлопала в ладоши от восторга. – Наконец-то, а то с весны за девкой ходит, а сам даже не улыбнулся ей ни разу!

- И я об том же, барышня, - Ульяна едва не плясала от восторга. - Так что, коли Вы не против, я нонче за Вами поухаживаю.

Барышня пожала плечами и повернулась спиной, чтобы горничной было сподручнее ей платье шнуровать.

Всё время, пока шло одевание, Ульяна трещала, не закрывая рта, спеша в деталях сообщить всё, что успела узнать от подруг о Малушином поклоннике. Прерывалась лишь дважды: один раз, чтобы принять букетик цветов, присланный лично для Варвары Алексеевны с посыльным, а другой раз по причине шпилек, кои во рту держала, чтобы во время причёсывания Вареньки каждый раз до столика не нагибаться. Когда последний локончик лёг кокетливым завитком и Ульяна объявила, что всё готово, Варвара Алексеевна не сдержала вздоха облегчения. Что и говорить, не привыкла она к излишне говорливой горничной своей младшей сестрицы, Малуша-то поспокойнее, не трещит, словно сорока на колу.

- Спасибо, Ульянушка, - Варенька ещё раз мельком глянула в зеркало, одобрительно улыбнулась. – Мне идти пора.

- А завтрак? – всплеснула руками горничная. – Да маменька Ваша с меня голову снимет, коли я Вас без завтрака отпущу.

Терпеть болтовню горничной ещё и за трапезой, барышне никак не хотелось. И тут девушку посетила отличная мысль, прямо-таки озарение снизошло, о коем в одном научном трактате написано было.

- А маменька уже завтракала?

- Нет-с. Они с Вашим батюшкой только спустились в столовую.

Варенька даже в ладоши прихлопнула от восторга:

- Чудно! В таком случае я позавтракаю с ними.

Выразительно личико Ульяны вытянулось от огорчения. В глубине души горничная надеялась, что за время трапезы успеет выведать у барышни подробности её романа с таинственным Зеркальщиком. Жуть ведь как интересно, что это за чародей такой, а вдруг и правда, всех людей наскрозь видит, чёрной кошкой перекидывается и на Рождество и от звона колокольного и молитвенного песнопения корчиться начинает?

- А может, барышня, я Вам сюда трапезу принесу?

Варвара Алексеевна даже руками замахала:

- Нет-нет, я с родителями завтракать буду. А ты пока платья пересмотри, что из моды вышло, в сторону отложи. Мы их либо на переделку оставим, либо раздадим.

Ульяна присела, пряча взгляд:

- Как прикажете, барышня.

«Негораздо я поступила, - укорила себя Варвара Алексеевна, спешно спускаясь в столовую, - Ульянушка огорчилась. Но уж больно болтлива Аннушкина горничная, никакой мочи нет терпеть её!»

Всю дорогу до столовой девушка попрекала себя тем, что была излишне резка с Ульяной, а потому пред родительскими очами предстала мрачнее тучи.

- Господи, Варенька, что с тобой?! – воскликнула Софья Васильевна, до этого хихикавшая словно дебютантка на первом балу. – Уж не заболела ли ты, дочка?

- И то правда, - Алексей Петрович поднялся с подлокотника супругиного кресла, подошёл к дочери и озабоченно приложил ладонь к её лбу, - Евстафей Матвеевич, когда своё родовое имение Дубки в преферанс проиграл, и то бодрее выглядел.

- Я Ульяну обидела, - горестно хлюпнула носом Варенька и, краснея, поведала родителям о своём негораздом поведении утром.

- Тьфу ты, господи, я думал, серьёзное что, - Алексей Петрович с досадой махнул рукой. – Умеете же вы, девки, на пустом месте трагедию развести! Да притом такую, что аглицкому этому поэту и не снилась!

Матушка тут же бросилась на защиту дочери:

- Варенька у нас чувствительна, только и всего. Для барышни сие не преступно ничуть, только вот службе избранной весьма воспрепятствует. Может, откажешься, дочка, не по тебе дело сыскное, вон, какая ты у нас добрая да ранимая.

Варвара Алексеевна взвилась парусом, наполненным порывом ветра:

- Да ни за что! Я Всеволода Алёновича не брошу!

Софья Васильевна тяжело вздохнула и даже глаза закатила, что позволяла себе исключительно в порыве сильного раздражения. Алексей Петрович, поняв, что в столовой скоро разразится небольшая, но от этого не менее неприятная буря, поспешил разрядить обстановку:

- А давайте уже завтракать! И чай пить с вишнёвым вареньем.

- С вишнёвым, - восторженно ахнула Варенька, но тут же вспомнила про данное самой себе обещание. – Только, папенька, я кофий буду.

- И охота тебе глотать эту горечь, - поморщился Алексей Петрович. – Чай-от гораздо вкуснее, особенно с вареньем. Ну да ладно, кофий так кофий. Позавтракай только сначала, а то служебный день до-о-олгий.

Варенька послушно приступила к трапезе, в этот раз состоявшей из душистой кашки, приправленной молочком и щедро сдобренной маслицем, блинчиков с мёдом и расстегайчиков с куриными потрошками. По старинной семейной традиции ели молча, маменька страшно гневалась, коли во время еды кто-то разговор начинал. Исключение составляли торжественные ужины либо же трапеза с приглашённым гостем. Чаще всего к столу приглашались сослуживцы Алексея Петровича, а те, народ неугомонный, ни на единый миг о делах своих служебных не забывали, даже за едой обсуждали то или иное, подчас весьма щекотливое, дело. Вот и сейчас не успела Варенька сделать глоток горячего кофию, как зеркало замерцало, в нём отразился Всеволод Алёнович. Вид у Зеркальщика был озабоченный до крайности, шрам на щеке ярко полыхал багровым, выдавая душевное смятение дознавателя, а голос был сух и трескуч:

- Варвара Алексеевна, я сегодня в Управлении не скоро появлюсь, так что Вы меня не теряйте, а коли кто спрашивать станет, скажите, чтобы завтра приходили.

- А что случилось? – вскинулась девушка, поспешно отставляя чашку и чуть не выплёскивая себе в колени её содержимое.

- В доме купца Пряникова совершено ещё одно злодейство.

Варенька глухо охнула, а потом проворно вскочила на ноги и единым мигом прыгнула в зеркало, разом оказавшись рядом со Всеволодом Алёновичем. Только вот прыгнула негораздо: споткнулась о раму и весьма внушительно впечаталась лбом в грудь Зеркальщика, едва не повалив его. Всеволод пошатнулся и крепко обнял барышню, удерживая равновесие.

- Простите, - прошептала Варвара Алексеевна, не спеша, впрочем, высвобождаться, уж больно тепло и уютно было в сильных руках Всеволода.

«Век бы так простояла», - подумала девушка и тут же отстранилась с чуть слышным вздохом сожаления. Что ни говори, а не время и не место сейчас для амурных утех, чай, не в горелки играть прибежала, а душегубство расследовать.

- Вы даже без шубки, Варенька, - мягко укорил девушку Всеволод и тут же нахмурился, - впрочем, не до этого сейчас.

- Что стряслось? – Варвара Алексеевна оглянулась по сторонам, безошибочно узнав знакомую мрачноватую комнату в доме купца Пряникова. Ту самую, где она совсем недавно с Дуней беседовала.

- Елену Андреевну зарезали, супругу, точнее, вдову купца Пряникова.

Варенька мигом вспомнила надменную красавицу и охнула, прижав руки к щекам:

- Как?!

- Сегодня ночью полоснули ножом по горлу, - Всеволод Алёнович досадливо шарахнул кулаком в стену. – Она сама убивцу дверь в свою комнату отворила, в этот миг он её и ударил! Чёрт, не надо было мне в Управление уходить!

- Не казните себя, Всеволод Алёнович, - Варенька чуть улыбнулась, массируя занывшую руку, - а паче того в стену кулаками не колотите. Ваша боль сей же миг на мне отражается.

Скулы Зеркальщика потемнели, шрам заалел пуще прежнего.

- Простите, Варенька, - Всеволод взял руки девушки в свои ладони, нежно поцеловал каждую, - не подумал я о том, что Вам, как Отражению, всё моё передаётся.

- Не казните себя, - девушка погладила дознавателя по чуть колючей щеке. – Лучше скажите, что мы сейчас с Вами делать станем? Опять чад с домочадцами допрашивать начнём али, может, мне мышей поспрашивать?

Всеволод Алёнович досадливо махнул рукой:

- Да беседовал я уже и с городовыми, что тут оставлены были, и со слугами. Никто ничего не видел, только девка, что двор метёт, вроде как видала, как кто-то на Дуньку похожий у колодца мелькнул. Но девица, прямо сказать, не большого ума, дни и те путает, так что рассказать что-то путное не смогла. Может, нынче ночью видала, а может, седмицу назад.

Варенька приуныла. Все книги по дознавательскому искусству, кои она прочла от корки до корки, вызубрив целыми страницами, утверждали, что в любом деле наиважнейшая задача – это поиск очевидцев. А коли их нет, то у преступления есть большая вероятность попасть в число неразрешимых.

- Может, мышата чего видели? – печально спросила девушка.

Всеволод задумчиво поцокал языком, головой покачал:

- Здесь нам делать пока нечего, давайте-ка в Управление вернёмся.

Варвара Алексеевна бровки удивлённо вскинула, но спорить с дознавателем не стала, послушно кивнула. Досадно, конечно, что её предложение даже не обдумали как следует, но раз Всеволод Алёнович решил, что мышиная помощь им не надобна, быть посему. У Зеркальщика, чай, опыта в сыскной службе поболе будет.

С помощью зеркальной магии переместившись в Сыскное Управление, Всеволод первым делом звучно хлопнул в ладоши и приказал появившемуся лешику сей же миг доставить для Варвары Алексеевны шубку с шапочкой. И муфту не забыть, так как ветер с утра студёный, враз руки застудит. Варенька заалела от смущения, хотела было возразить, сказать, что записку бы с воробышком каким прислала домашним, они бы всё и принесли, но Всеволод жёстко возразил, что, мол, забота об Отражении его право и прямая да почётная обязанность. Барышня закраснелась пуще прежнего, но спорить боле не стала. Да и кто от заботы откажется, чай, каждой девице сие лестно весьма!

- Меня вот что смущает, Варенька, - Всеволод опустился в кресло, обхватил колено руками. – Не верю я, что Евдокия даром Зеркальщика в такой мере владеет.

- Отчего же?

- Зеркальная магия – мужская магия, дамам она не подвластна, - Всеволод прошёлся по кабинету, отдёрнул и опять задёрнул штору на окне. – Есть легенда, что первое Зеркало огневалось на женщин за то, что кривлялись они перед ним, вертелись долго, вот и лишило оно их возможности чарами зеркальными повелевать. Не знаю, насколько истинна легенда, но ни одна женщина Зеркальщиком в полной мере не была.

Варенька задумчиво покачала серёжку в ухе:

- Может, Дуня чародейство какое тёмное применила, чтобы магию зеркальную подчинить? Жертву там какую принесла али ещё что?

Всеволод Алёнович подошёл к зеркалу, ласково погладил раму.

- Вот что, Варенька, сделайте-ка переход зеркальный.

От столь неожиданного предложения барышня даже растерялась:

- Да я не умею…

- Ничего сложного в этом нет. Приложите руку к зеркалу, подумайте о том месте, где хотели бы оказаться, и шлёпните по стеклу, словно бы по воде.

Девушка послушно подошла к зеркалу, приложила ладошку, красочно представила себе комнату в доме купца Пряникова, в коей уже дважды побывать довелось, и шлёпнула ладошкой. Зеркало чуть слышно зазвенело, в глубине его мелькнули смутные неразличимые очертания, быстро исчезнувшие.

- Вот видите, - вздохнул Зеркальщик, - а ведь Вы моё Отражение, моя душа.

Варвара Алексеевна прикусила губку. Значит, Дуня промышляла не одна, был у неё помощник, а может, даже не один?

- Что интересно, я просмотрел списки Зеркальщиков в нашем городе, ни один из них с купцом Пряниковым не связан, - Всеволод опять опустился в кресло. – А из этого следует что?

- Что связь неочевидна?

Всеволод Алёнович медленно покачал головой:

- Нет, Варенька. Боюсь, мы имеем дело с незарегистрированным Зеркальщиком.

Приметив недоумение, промелькнувшее на личике девушки, Всеволод закатал рукав на рубашке и показал барышне небольшой округлый светло-серый знак на внутренней стороне левого предплечья:

- Смотрите, вот знак регистрации. Ежели я, к примеру, замыслю худое дело совершить с помощью своей магии, то сия метка заблокирует мою силу внутри меня самого. А ежели я найду способ магию свою освободить да преступление совершу, то об этом моментально станет известно в Магическом Управлении. И тогда пойдёт на меня охота не только по всей нашей Империи, но и вообще по всему свету белому. А ежели я ещё и сопротивление окажу в момент ареста, то тогда меня вообще может уничтожить любой маг али страж порядка.

- Какой ужас! – ахнула Варенька.

- Так я же закон преступать и не собираюсь, - усмехнулся Зеркальщик, коему было весьма лестно беспокойство девушки о его благополучии. – Это я так, для примера сказал.

- А когда проходят эту регистрацию?

- По достижении четырнадцатилетнего возраста. Но можно попытаться дар скрыть и не проходить регистрацию. Сие опасно весьма, потому как в случае разоблачения Зеркальщика наказание будет суровое, но, как Вы видите, иногда всё же так случается.

Варенька затеребила локон, взмахнула ресницами:

- И что же нам делать теперь? Как изобличить лиходея?

Всеволод Алёнович опять прошёлся по кабинету, постоял у окна, бездумно проследил взглядом за разграявшимися к перемене погоды воронами, потом звучно шлёпнул рукой по подоконнику:

- А сделаем мы вот что, Варенька. Вы попытаетесь скликать птиц да зверей и дать им приказ во все уголки заглядывать, все щёлки вынюхать, а найти-таки Евдокию. Далеко она сбежать не могла, денег у неё нет, на частое использование магии сил много нужно, пополнять кои у неё также нет возможности. Так что, полагаю, обнаружить её возможно, тем более с Вашим чудодейственным даром.

Варвара Алексеевна при этих словах польщённо зарделась, мало кто всерьёз воспринимал её дар разуметь язык звериный, а уж тех, кто искренне им восхищался, было и того менее.

- Я же попытаюсь узнать неведомого Зеркальщика.

Барышня встрепенулась, моментально упомнив, как Всеволод Алёнович пытался развеять чары Кривого зеркала, наложенные на поместье купца Пряникова неведомым чародеем. Девушка до сих пор не могла без содрогания вспоминать, как текла кровь из разверзшегося на щеке Всеволода шрама.

- А не опасно сие? – осторожно спросила Варенька, в волнении теребя локон. – Прошлый раз, помнится…

Зеркальщик озорно, по-мальчишески рассмеялся, блеснул серыми очами:

- Так прошлый раз я развеять чары пытался, а в этот раз хитрее поступлю. Рушить ничего не стану, вплетусь осторожно, словно золотая нить в вышивку. Сил на это меньше потребуется, а толку больше выйдет.

Варвара Алексеевна прикусила губу, удерживая рвущуюся наружу просьбу остаться и хоть одним глазком посмотреть на неведомую волшбу. Страсть как интересно зеркальную магию в действии опять узреть! Всеволод без слов понял девушку, широко и чуть кривовато улыбнулся, покачал головой:

- Да не интересно сие будет. Сплошной стеклянный перезвон да блики вокруг. Кроме того, ежели что-то пойдёт не так, магия разлетится острыми осколками, а рисковать я Вами, Варенька, не стану. Кстати, вот, примите-ка.

Всеволод Алёнович протянул девушке небольшой блестящий медальон на длинной серебристой цепочке.

- Это Зеркальный амулет. Он отведёт глаза злому человеку и отразит тёмные чары, а самое главное, никто, кроме Вас самой, этот медальон не снимет.

Всеволод хотел добавить, что лично готовил амулет, на собственной крови замешивал, чтобы защищал он от любой беды и напасти, даже если самого Всеволода Алёновича уж не станет, да слова опять мышами по углам разбежались. Ну не приучен Зеркальщик к словесам витиеватым, не на ком было дар красноречия оттачивать! Барышни-то сперва шрам его видели, потом дар Зеркальщика, затем дознавателя, а самого Всеволода, Севу, как ласково назвала его Варенька, за этими масками-заслонами и не углядеть было. Да не шибко они и пытались, честно-то сказать. Одна Варенька в самую суть заглянула, до самого донышка проникла, сердце в сладкий полон взяла.

«Благодарю тебя, Господи, - пылко взмолился Всеволод Алёнович, - за дар дивный, за любовь верную, о коей я и мечтать не смел!»

Варенька меж тем медальон погладила, точно котёнка, покачала на ладошке, а потом торжественно надела, словно это венец Императорский был.

- Спасибо, - прошептала барышня и, зардевшись, чуть слышно добавила, - Сева…

Окончательно застыдившись, Варвара Алексеевна порхнула к окну и распахнула его во всю ширину, звонким щебетом и свистом скликая птиц. Первым прилетел тощий, взъерошенный воробушек, зачирикал воинственно, на все корки ругая многочисленную бестолковую родню и особливо кота Ваську, коий не желает никак угомониться и упокоиться в выгребной яме. Следом прилетел толстый голубь, шуганул воробьишку и заворчал что-то бессмысленно-самодовольное. А затем дверь в кабинет распахнулась, заставив присевших на карниз птиц испуганно перелететь на ближайшую к окну берёзу, и на пороге показался запыхавшийся и чуть встревоженный Устин, трепетно прижимающий пухлый свёрток.

- От, барышня, примите-ко, - проворчал лешик, с видимым довольством избавляясь от ноши и распуская ветки, - ох, и студёно на улке, скажу я вам! В таку погоду не кажная собака хозяина на улицу выгонит!

- Хозяин собаку, - поправил Всеволод, что-то сосредоточенно расставляя и раскладывая у себя на столе.

- А хороший хозяин свою собаку никогда не выгонит, - вскинулся Устин. – Потому как знает, что негоже истязать животину бессловесную.

Варенька меж тем распотрошила свёрток и между шубкой, шапочкой и муфточкой обнаружила горшочек смородинового варенья, связку баранок да дышащие теплом пирожки с капустой. Барышня покосилась на дознавателя. Она-то сама позавтракала без суеты и спешки, а вот он-то успел ли хоть краюху хлеба перехватить? Али с самого утра голодный, весь в дела погружённый?

- Всеволод Алёнович, а Вы завтракали?

Варвара Алексеевна порозовела от несвоевременности вопроса, но взгляд не отвела, ждала ответа и отступать была не намерена. Зеркальщик хлопнул ресницами, принахмурился, поднял глаза к потолку вспоминая. Проснулся он вполне довольный жизнью, оделся не спеша, с особым, ранее не свойственным старанием, затем… Да, верно, затем околоточный об очередном душегубстве сообщил, пришлось умывальные процедуры спешно завершать, даже побриться толком не получилось. Всеволод провёл ладонью по щеке. Так и есть, щетина проклюнулась, изводу на неё нет, даже магией не уничтожается! А впрочем, на Зеркальщиков магия действует слабо, а чародейства пригожести и того хуже.

Как-то, на заре юности, когда Всеволод только-только приступил к дознавательской службе и понял, что у барышень, особенно пригожих, его шрам вызывает страх либо отвращение, он пытался скрыть его с помощью магии. Один весьма почтенный чародей обещал чудодейственное избавление от всех негожестей на лице. Всеволод решился прибегнуть к его услугам, но вышло только хуже: шрам налился ярко-бордовой краской, под глазами залегли синеватые тени, а губы стали пепельно-серые. Конечно, и от такого страховидства обнаружилась польза: арестованные сами спешили во всём покаяться, охотно веря, что Всеволод – из людоедов, причём от человечины так и не смог отказаться. Через неделю, когда последствия чар сошли, Всеволод Алёнович решил скрывать шрам за бородой. Честно целых полтора месяца не брился, отращивая бородку, но вышло и того хуже. Зеркальщик стал похож на беглого каторжника, для полного сходства только клейма на лбу не хватало. Когда в один злосчастный день его не только остановил городовой на улице, но ещё и на службу не сразу пропустили, Всеволод разозлился и сбрил несносную бороду, в процессе чуть не обзаведясь ещё одним шрамом на другой щеке. С тех самых пор Всеволод Алёнович всегда брился самым тщательным образом, мало не до скрипа и хруста.

- Нет, позавтракать я сегодня не успел, - Зеркальщик опять потрогал колючую щёку, нахмурился, - прошу меня извинить, Варвара Алексеевна, я скоро приду.

Барышня проводила дознавателя изумлённым взглядом:

- Куда это он?

- Знамо дело, бриться, - хмыкнул Устин, который очень хорошо знал все перипетии жизненного пути Зеркальщика. – А Вы рази не слышали, как наш Всеволод Алёнович решил тут было бороду отращивать?

Девушка отрицательно покачала головой.

- Так я сейчас расскажу, - оживился любящий поболтать лешик, - а заодно и самоварчик поставлю. Вы правильно заметили, Всеволод Алёнович ишшо не трапезничал. А время-то, смею заметить, уж к полудню приближается.

К тому моменту, как гладко выбритый Зеркальщик вернулся, самовар уже был согрет, на столе красиво расставлена нехитрая снедь, а голос Устина охрип. Лешик был абсолютно счастлив, чай, не каждый день пригожая барышня готова слушать его не перебивая, да ещё и снова и снова просить рассказать что-нибудь ещё.

- Наболтал уже, - укоризненно протянул Всеволод, безошибочно определив причину ярко блестящих глаз барышни и её покрасневших щёчек.

- Дык, Вы же сами говорили, что у Зеркальщика от Отражения никаких тайн нет, - надулся Устин. – Так что я не наболтал, а, так сказать, ввёл в курс дела.

Всеволод Алёнович фыркнул, словно окаченный водой кот, но спорить не стал, плечами передёрнул да за трапезу сел. Варенька, вспомнив, как маменька всегда ухаживала за заскочившим на обед домой батюшкой, быстро налила чаю и придвинула чашку Всеволоду. Затем поставила поближе варенье и пирожки и села, подперев щёку ладошкой и глядя на Зеркальщика.

К тихой улыбке барышни, трапезничал Всеволод Алёнович точно так же как батюшка: сосредоточенно о чём-то размышляя.

- Благодарю Вас за угощение, Варвара Алексеевна, - дознаватель отставил чашку, промокнул губы и поднялся из-за стола, - всё было очень вкусно.

- Может, ещё чаю? – Варенька тоже поднялась, вспомнив, что вообще-то принята в Управление не радушной хозяйкой, а помощницей дознавателя.

- Нет. Дела служебные не терпят отлагательств.

- В таком случае я отправлюсь на улицу, там общаться со зверями да птицами сподручнее, - решила барышня, быстро облачаясь в шубку.

Зеркальщик коротко кивнул, расставляя на столе какие-то зеркала, стеклянные полочки и большие и маленькие витые блестящие штучки, предназначения коих девушка определить не смогла.

Варенька вышла на улицу, выбрала уголок поукромней и опять зачирикала и засвиристела, заскулила и даже пару раз мявкнула, сзывая своих помощников. Всеволод Алёнович выглянул в окно, убедился, что у помощницы всё идёт должным образом, никакой опасности не наблюдается, и на едином дыхании выпалил витиеватое заклинание. Всё вокруг засияло, замерцало, даже чуть закачалось, словно золочёные орехи на праздничной ели. Всеволод принахмурился, выискивая блик неведомого Зеркальщика, глубоко вздохнул, очищая разум и пытаясь освободить его от всевозможных желаний и мечтаний. Зеркальная магия вообще не терпит суеты, а потому влюблённые Зеркальщики в период становления связи с Отражением и первый месяц семейной жизни стараются магией своей не пользоваться. Какой-то острослов даже назвал такой месяц «медовым», намекая, что это самая сладкая пора всей супружеской жизни. Всеволод Алёнович хмыкнул. Это же надо такое придумать, всего один месяц сладким считать! С Варенькой-то, поди, вся жизнь медовая будет.

- Да что ж такое-то! – раздражённо воскликнул Зеркальщик, опять рассыпая чародейство водопадом мелких осколков.

Всеволод с досадой хлопнул себя по ноге, взъерошил волосы, сбросил сюртук, отшвырнув его на диванчик, расслабил узел шейного платка. Сделал глубокий вдох, опять выпалил заклинание и принялся искать след неведомого Зеркальщика. Лешик Устин, чувствуя, что дознаватель раздражён, на цыпочках вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.

«Давай же, давай, - мысленно понукал себя Всеволод Алёнович, - ты можешь! Ты должен найти этого Зеркальщика, чёрт бы его побрал!»

Очередной вихрь зеркальных осколков пронёсся по кабинету, словно снегом засыпав всё вокруг блестящими искристыми колючками.

- Так, успокойся, - звучно приказал Всеволод и пригладил волосы, - подумай о том, как обрадуется Варенька, когда Зеркальщик будет найден.

При мысли о сияющих восторгом глазах барышни и её звонком смехе Всеволод Алёнович улыбнулся, спокойствие и умиротворение снизошли в его душу, и желанный блик был наконец-то обнаружен. Затаив дыхание, Зеркальщик коснулся блика и увидел круглолицего с плутовскими зеленоватыми глазами полового. Парень с угодливой улыбочкой склонился над подвыпившим купцом, который что-то бурно рассказывал, ухватившись одной рукой за рубаху своего слушателя, а другой размахивая в воздухе.

- Так во-о-от, ты кто, - удовлетворённо протянул Всеволод Алёнович, - Митька из «Калинова моста», что на углу Большой Васильевской и Червячного переулка стоит! Ну и хитёр, бесёныш, я пару раз в этот трактир заходил, а Зеркальщика не почувствовал!

Всеволод резким хлопком развеял чары, распахнул окно и гаркнул на всю улицу:

- Варвара Алексеевна, бросайте всё и возвращайтесь!

Птицы с недовольным кличем взметнулись ввысь, на все лады ругая горластого человека, который дерзнул нарушить их милую беседу, собаки завыли и залаяли, кошки испуганно зашипели, выгнув спину. Варенька с трудом успокоила своё пушисто-пернатое воинство и бросилась в Управление.

- Что ж Вы так кричите-то, Всеволод Алёнович, - мягко укорила дознавателя барышня, чуть запыхавшись от спешки, - всех помощников моих перепугали. А они по всему городу побегут-полетят, во все уголки заглянут, все закоулки обнюхают и непременно найдут беглую Дуню!

- Обязательно найдут, - Всеволод от избытка чувств подхватил барышню на руки, крутанул, - всенепременно. Я Зеркальщика нашёл!

Варенька восторженно взвизгнула и даже в ладоши захлопала. Потом, правда, застыдилась столь неподобающего поведения, чинно выпрямилась, но тут же опять не утерпела и спросила:

- И кто же таков?

- Всё узнаете, Варенька, - Всеволод приложил ладонь к зеркалу, в коем с бешеной скоростью появлялись и исчезали отражения разных людей, - причём в скором времени.

Варвара Алексеевна принахмурилась, однако усилием воли смогла укротить любопытство, отвлёкшись на мелькающие отражения. Точнее, одно, заслонившее все остальные: дородного мужчины с короткими импозантными бакенами и в светлом костюме, виднеющемся из-за долгополой шубы, да ещё и с тростью в левой руке, коей небрежно помахивал.

- Кто это? – выдохнула барышня, вопросительно взглянув на Всеволода Алёновича.

- Один мой очень хороший знакомый, - Зеркальщик хлопнул по стеклу, по глазам девушки больно ударила короткая вспышка света, а когда Варенька проморгалась, то обнаружила, что Всеволод исчез. Вместо него в кабинете стоял незнакомец из зеркала, с самодовольной усмешкой поправляющий сюртук.

- Простите, сударь, - Варвара Алексеевна огляделась по сторонам.

- Варенька, да я это, - басовито, точно шмель, прогудел мужчина, - просто облик изменил. Так, на всякий случай. Вам советую сделать то же самое, на нашей службе осторожность есть необходимость, а не трусость.

- А разве можно обмануть Зеркальщика подменным обликом? – осторожно уточнила барышня, коей совсем не хотелось менять обличье.

Однако Всеволод Алёнович решительно махнул рукой, пресекая все возможные возражения на корню, точно худые травы:

- Конечно, можно. У него же нет поводов нас в чём-либо подозревать, так что и проверять подлинность облика он не станет.

Варенька вздохнула и подошла к зеркалу.

- Выше голову, сударыня, - всё ещё посмеиваясь прогудел Всеволод, - насколько я помню, господин, чей облик я позаимствовал, предпочитает вот таких спутниц.

Девушка неохотно подняла голову и охнула, из зеркала на неё смотрела томная блондинка в платье, чьё декольте опасно балансировало на грани приличий.

- Да я же в нём даже вздохнуть глубоко не смогу, - сконфузилась Варвара Алексеевна, - срамота-то какая!

Всеволод Алёнович с интересом изучил открывшийся заманчивый вид, озорно блеснул глазами:

- Право слово, уверяю Вас, Варвара Алексеевна, это ещё самый достойный облик. Одну из спутниц господина арестовали прямо на улице за наряд, бросающий вызов устоям общества.

Варенька так отчаянно затрясла головой, что даже шпильки посыпались:

- Нет-нет и нет, я в такой стыдобе на улицу не выйду!

- Отлично, в таком случае, подождите меня здесь.

Зеркальщик согласился так легко и быстро, что барышню пронзило нехорошее подозрение о тщательно спланированной ловушке.

- Всеволод Алёнович! – девушка гневно притопнула ножкой и тут же ойкнула и резко повернулась спиной, спеша упрятать выскочившую от резкого движения грудь обратно в декольте. – Право слово, не очень-то любезно подшучивать надо мной столь низким образом! Сие недостойно Вас!

- Прошу прощения, Варвара Алексеевна, я не смог удержаться, - Зеркальщик покаянно склонил голову. – Паче того я понадеялся, что таким образом смогу удержать Вас здесь, дабы Вы не рисковали своей бесценной жизнью…

- А Вам, значит, своей бесценной жизнью рисковать можно, - обиделась Варенька.

Всеволод Алёнович пожал плечами.

- Да будет Вам известно, Всеволод Алёнович, что Ваша жизнь для меня так же дорога и значима, как и моя собственная, а потому потрудитесь придать мне более достойное обличье иначе, - барышня так распалилась, что даже ткнула дознавателя пальчиком в грудь, - я пойду с Вами прямо так! И даже шубку накидывать не стану!

- Всемилостивейше молю простить меня, - Всеволод умоляюще сложил ладони, что совершенно не вязалось с солидной фигурой и надменной осанкой, - сей же миг исправлю свой досадный промах.

В зеркале опять быстро-быстро замелькали все возможные отражения, Варенька поспешно смежила ресницы, а когда открыла глаза, увидела в зеркале немолодую барыню, с брезгливо поджатыми тонкими губами.

«Да уж, такая точно не слывёт благодетельницей и защитницей вдов и сирот», - подумала Варвара Алексеевна и тут же укорила себя за злоязычие. Право слово, хоть и нечасто, но первое впечатление всё же бывает и обманчиво, не стоит по внешнему виду о человеке судить.

Девушка вздохнула и уже протянула было Всеволоду Алёновичу руку, как вдруг в окошко влетел встрёпанный, словно в когтях у кошки побывал, воробьишка и истерично зачирикал, топорща пёрышки. Варенька охнула, побледнела и прижала руку к груди.

- Что?! – вскинулся Зеркальщик, меж пальцев которого опять заискрило и засияло. – Что стряслось?!

- Пришла беда, отворяй ворота, - пролепетала барышня. – Дуню нашли. Мёртвой, со свёрнутой шеей, в выгребной яме близ «Калинова моста».

Всеволод помрачнел, на скулах заиграли желваки:

- Варвара Алексеевна, Вы остаётесь здесь.

Девушка так и вскинулась:

- Нет!

Вместо ответа Всеволод взмахнул рукой, и вокруг Варвары Алексеевны выросла прозрачная стена, в которую барышня с размаху ударилась всем телом.

- Прошу меня простить сударыня, но я не могу рисковать Вашей жизнью.

Почтительно шаркнув ногой, Всеволод Алёнович скрылся в зеркале, оставив Вареньку строить планы жестокого отмщения за совершённый произвол.