Змеиный король (Элизабет Хойт) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 14

О боже!

Люси резко проснулась, задыхаясь в темноте спальни. Простыни облепили покрытое холодным потом тело, точно саван. Она застыла и попыталась выровнять дыхание, лежа тихо, как кролик под взглядом удава.

Сон был очень ярким. Кровавым. И мгновенно улетучился, стоило ей пробудиться. Люси запомнила лишь страх и чувство безнадежности. Она проснулась от собственного крика, но теперь звук казался таким же призрачным, как и напугавшие ее образы.

Наконец, устав от напряжения, Люси пошевелилась и потянулась к Саймону, увериться, что даже в глубинах ночи и кошмаров все равно продолжает теплиться искра жизни.

Однако мужа не оказалось рядом.

Может, встал по нужде?

— Саймон?

Никакого ответа. Она вслушивалась в тишину с безотчетным ужасом, который является лишь после полуночи: порождение иллюзии, что все живое умерло. И Люси теперь одна-одинешенька в мертвом доме.

Она встряхнулась и встала, чуть поморщившись, когда натянулся порез на боку. Голые пятки коснулись ледяного ковра; Люси принялась шарить в темноте, ища свечу на прикроватном столике, пока не вспомнила, что уснула в комнате Саймона. Здесь столик находился по другую сторону ложа. Держась за полог, Люси на ощупь обошла кровать. С вечера осталось воспоминание, что комната темная, выдержана в строгих тонах, темной синеве и серебре, и что кровать Саймона даже больше ее собственной. Последнее, кстати, немало позабавило Люси.

Она протянула руку и наткнулась сперва на книгу, потом наконец на свечу. В камине еще тлели головешки, и Люси ими воспользовалась. Слабый свет едва озарял очертания спальни Саймона, но уже стало понятно, что хозяина здесь нет. Люси натянула вчерашнее платье и обернулась шалью — скрыть, что не смогла без помощи застегнуть его на спине. Потом сунула босые ноги в домашние туфли.

Не стоило удивляться, что муж исчез. С прошлой недели он завел привычку пропадать вечером, чтобы заявиться назад лишь ранним утром. Последние несколько дней его ночные вылазки участились. Иногда он являлся в ее покои донельзя усталый и пропахший табачным дымом и виски. Однако прежде Саймон не оставлял жену одну в постели, не после любовных утех, не после того, как заснул, сжимая ее в объятиях. А как муж ласкал Люси только несколько часов назад! Так жарко, так отчаянно, словно больше ему не выпадет подобное счастье. Люси даже стало немного не по себе. Не из-за страха, что Саймон способен причинить ей боль, но потому, что с ним она словно потеряла часть себя.

Люси поежилась.

Их комнаты находились на третьем этаже. Она проверила другую спальню и гостиную, потом спустилась вниз по лестнице. В библиотеке тоже было пусто. Люси высоко подняла свечу, но увидела лишь длинные мрачные тени среди рядов переплетенных книг. Окна дребезжали от завывающего снаружи ветра. Она вышла в коридор и задумалась, куда же еще направиться. В утреннюю гостиную? Весьма не похоже, чтобы супруг…

— Могу я чем-нибудь помочь, миледи?

Люси вздрогнула от похоронного тона Ньютона. Свеча опрокинулась на пол, и горячий воск обжег ступню.

— Нижайше прошу прощения, миледи.

Ньютон подобрал свечу и зажег ее от своей.

— Спасибо.

Люси взяла свечу и подняла повыше, чтобы видеть дворецкого.

Ньютон явно только что встал с постели. На лысой голове колпак, поверх ночной рубашки накинут старый сюртук, облегающий кругленький животик слуги. Она посмотрела вниз. На ногах у дворецкого были затейливые турецкие туфли с загнутыми носами. Люси потерла одной босой ступней о другую и пожалела, что не подумала о чулках.

— Чем могу служить, миледи? — вновь спросил Ньютон.

— Где лорд Иддесли?

Дворецкий отвел взгляд.

— Не могу сказать, миледи.

— Не можете или не хотите?

Он моргнул.

— И то, и другое.

Люси подняла брови, удивившись, что слуга не стал увиливать. Она внимательно вгляделась в лицо дворецкого. Отсутствуй Саймон из-за женщины, наверняка Ньютон выдумал бы какие-то оправдания во благо хозяина. Однако он этого не сделал. Люси ощутила, как отпустило плечи: до сего момента она даже не понимала, как сильно их свело.

Ньютон откашлялся.

— Я уверен, лорд Иддесли вернется до рассвета.

— Да, он ведь всегда так делает? — пробормотала Люси.

— Хотите, подогрею вам молока?

— Нет, спасибо. — Люси направилась к лестнице. — Лучше пойду спать.

— Спокойной ночи, миледи.

Люси поставила ногу на первую ступеньку и затаила дыхание. Шаги Ньютона затихли вдали, хлопнула дверь. Люси выждала еще мгновение, а потом на цыпочках вернулась в кабинет Саймона.

Эта комната была меньше библиотеки, но богаче обставлена. Над всем царил громоздкий письменный стол в стиле барокко, вызывающе красивый образчик мебели, разукрашенный золотом и завитушками. Люси подняла бы на смех любого мужчину, владевшего таким чудом, но Саймону стол подходил в совершенстве. Перед камином расположились удобные кресла, к столу по бокам примыкали два книжных шкафа — весьма кстати для того, кто за ним сидел. Многие книги имели отношение к розам. Как-то Саймон показал эту комнату Люси, и она была очарована подробными иллюстрациями увесистых томов. Каждая роза совершенна, каждая часть имеет свое название и обозначение.

Такой опрятный мирок.

Люси уселась в кресло перед камином. Через открытую дверь кабинета ей был виден коридор и все, что там происходило. Когда Саймон вернется, то неминуемо пройдет мимо. Она собиралась учинить ему допрос о его ночных вылазках.

* * *

Сегодня вечером «Грот Афродиты» представлял собой настоящий волчий притон. Саймон вошел в главный зал борделя и огляделся. Его нога не ступала сюда с тех пор, как он встретил Люси, но здесь ничего не изменилось. Полураздетые проститутки выставляли напоказ свои прелести, завлекая мужчин: одни посетители едва успели познакомиться с бритвой, другие уже теряли от старости зубы. Афродиту условности не беспокоили, лишь бы золото лилось рекой. Ходила молва, что посещали бордель не только мужчины, но и женщины.

«Возможно, она сама предпочитает и тех, и других», — цинично подумал Саймон.

Он поискал взглядом мадам, но не увидел ее приметной золотой маски. Тем лучше. Афродита не одобряла насилие в своих чертогах, а именно это он собирался учинить.

— Что это за место? — прошептал позади него Кристиан.

Саймон прихватил юношу за два… нет, три дома отсюда. Даже после театра, случившейся возле него драки и посещения трех игорных притонов, один другого хуже, Кристиан все равно выглядел свежим как огурчик.

Саймон же сильно опасался, что сам походит на свежевыкопанный труп. Черт бы побрал юность.

— Да как посмотреть. Зависит…

И стал подниматься по лестнице, уклоняясь от устроенных там скачек. Женщины, одетые только в короткие корсеты и маски прыгали на полуголых жеребцах.

Саймон поморщился, когда хлыст какой-то всадницы оставил кровавый след. Хотя судя по вздутию на штанах ее «коня», тот ничего не имел против.

— От чего?

Кристиан округлившимися глазами таращился на победоносную пару, галопирующую взад-вперед по верхнему коридору. Обнаженная грудь наездницы тяжело подпрыгивала.

— От того, что в твоем представлении рай или ад, полагаю, — ответил Саймон.

Под веки словно насыпали песок, голова раскалывалась, и он устал. Господи, как же устал.

Виконт пнул первую попавшуюся дверь.

Кристиан что-то воскликнул позади Саймона, но тот не обратил внимания. Обитатели комнаты, две девицы и рыжий джентльмен, даже не заметили вторжение. Виконт не соизволил извиниться, просто захлопнул дверь и двинулся к следующей. Он не сильно надеялся найти здесь Уокера. По словам осведомителей тот никогда прежде не покровительствовал «Гроту Афродиты». Но Саймон дошел до предела отчаяния. Ему необходимо найти Уокера и покончить с этим. Нужно защитить Люси.

Другая комната. Пронзительные визги — на сей раз двух женщин, — и виконт вновь закрыл дверь. Уокер имел жену и любовницу, но был охоч до злачных мест. Если Саймон проверит каждый бордель в Лондоне, то рано или поздно найдет ублюдка — по крайней мере, так виконт надеялся.

— Не выкинут ли нас за такие бесчинства в конце концов? — спросил Кристиан.

— Непременно. — Еще пинок. Колено начало ныть. — Но надеюсь не раньше, чем я найду свою добычу.

Саймон добрался до конца коридора, до последней двери. Кристиан был прав. Только вопрос времени, когда по их душу явятся бордельные стражи. Пинком распахнув и эту дверь, Саймон было поворотил назад, но напоследок бросил взгляд через плечо.

Мужчина на кровати погрузил член в стоявшую на коленях шлюху с волосами цвета шафрана.

Голая женщина в полумаске закрыла глаза. Ее партнер, смуглый коротышка с черными волосами, даже не заметил, что их прервали. Впрочем, действо предназначалось не для него. Нет, он играл вторую скрипку, а вот тот, что прятался в тени, украдкой наблюдая за представлением, издал вопль. И хорошо сделал, поскольку Саймон почти его проглядел.

— Что за черт…

— О, добрый вечер, лорд Уокер. — Саймон, входя, отвесил поклон. — Леди Уокер.

Мужчина на кровати стал вертеть головой, машинально продолжая двигать бедрами. Женщина по-прежнему ничего не замечала.

— Иддесли, ублюдок эдакий, что?.. — Уокер, пошатываясь, встал; его уже поникший член свисал из бриджей. — Это не моя жена!

— Разве нет? — Саймон наклонил голову, изучая женщину. — А так похожа. Особенно эта родинка, вот здесь. — И указал тростью на родимое пятно высоко на бедре женщины.

Оприходовавший шлюху мужчина широко распахнул глаза.

— Так это что, твоя жена, папаша?

— Нет! Разумеется, нет.

— О, но я же когда-то весьма близко знавал вашу честную леди, Уокер, — растягивая слова, гнул свое Саймон. — И готов поклясться, что это она.

Здоровяк запрокинул голову и рассмеялся, хоть и несколько натужно.

— Я раскусил твою игру. Ты не вынудишь меня обманом…

— Никогда еще не трахал леди, — подал голос жеребец поверх женщины и участил скачку, видимо, проникся уникальностью момента.

— Она не…

— Я водил знакомство с леди Уокер много лет, — оперся на трость Саймон и улыбнулся. — Еще до рождения вашего первенца, наследника, полагаю?

— Ах, ты…

Черноволосый мужчина издал вопль, последний раз дернул бедрами и содрогнулся, явно от души загружая шлюху семенем. Потом вздохнул и слез с нее, высвобождая член, который даже в полувозбужденном состоянии был конских размеров.

— Иисусе, — ахнул Кристиан.

— Вот именно, — согласился Саймон.

— Как, черт возьми, он засунул в нее эту штуку? — пробормотал молодой человек.

— Рад, что ты спросил, — сказал Саймон, словно вещая ученику. — Леди Уокер весьма талантлива в этом отношении.

Уокер взревел и ринулся через комнату. Саймон напрягся, кровь запела в жилах. Может, ему и удастся закончить все этой ночью.

— Послушайте-ка сюда, — раздался в тот же момент голос от двери.

Явились охранники заведения. Саймон отступил в сторону, и Уокер попал прямо в их услужливо подставленные руки. Здоровяк забился, безрезультатно пытаясь вырваться из объятий вышибал.

— Я прикончу тебя, Иддесли! — пыхтел Уокер.

— Если угодно, — протянул Саймон. Господи, он смертельно устал. — Что ж, на рассвете?

Уокер просто прорычал в ответ что-то нечленораздельное.

Женщина на кровати выбрала этот момент, чтобы перевернуться.

— Хотите попробовать? — спросила она, ни к кому особо не обращаясь.

Саймон осклабился и повел Кристиана прочь. Они миновали очередную «скачку» на лестницах. У лошадок-мужчин на сей раз во рту торчали настоящие удила. У одного по подбородку стекала кровь, но член в бриджах стоял торчком.

Нужно искупаться, прежде чем вернуться к Люси. Саймон чувствовал себя так, словно вывалялся в навозе.

Кристиан подождал, пока они не вышли на крыльцо, и спросил:

— Это и вправду была леди Уокер?

Саймон подавил зевок.

— Понятия не имею.

* * *

Второй раз Люси проснулась от шума. В комнате царил серый полумрак, что обычно предшествует рассвету нового дня. Саймон появился в кабинете, неся свечу. Поставил ее на угол стола, вытащил листок бумаги и, не садясь, принялся писать.

Муж так и не поднял взгляд.

Вероятно, не заметил Люси дальнем конце комнаты, в полутьме, за широкой спинкой кресла. Она собиралась пристать к нему по возвращению, потребовать ответов. Однако теперь просто созерцала его, подперев подбородок кулаками.

Он выглядел усталым, ее муж, будто не спал уже несколько лет. Саймон так и не переоделся: темно-синий камзол и бриджи с серебристым жилетом измялись и были сплошь усеяны пятнами. Парик, с которого осыпалась почти вся пудра, выглядел грязным. Немыслимое зрелище, учитывая, что муж не появлялся из дому — по крайней мере в Лондоне — иначе, как одетым с иголочки. Глубокие складки очертили рот, белки глаз покраснели; Саймон так плотно сжал губы, словно пытался сдержать дрожь. Закончив свое таинственное занятие, он присыпал чернила песком и распрямил бумагу на столе. Уронил перо на пол, выругался, наклонился за ним медленно, точно старик, подобрал и поставил подпись.

А потом просто вышел из комнаты.

Люси подождала пару минут, прислушиваясь, как он спускается по лестнице. Затем подошла к столу, посмотреть, что же Саймон там писал. Увы, все еще было слишком темно. Люси поднесла бумагу к окну, раздвинула шторы и наклонила лист, чтобы разглядеть еще не просохшие буквы. Рассвет едва занимался, однако она смогла разобрать первые строчки:

«В случае моей смерти все мои земные владения»…

Это было завещание Саймона. Он оставлял все свое состояние ей. Люси еще секунду ошеломленно потаращилась на бумагу, затем вернула ее обратно на стол. Из коридора послышались голоса. Люси притаилась за дверным проемом.

— Я возьму лошадь, — говорил Саймон, очевидно, Ньютону. — Скажите кучеру, что сегодня я больше не нуждаюсь в его услугах.

— Да, милорд.

Хлопнула парадная дверь.

И вдруг Люси окатила волна гнева. Муж даже не соизволил ее предупредить, а то бы заметил отсутствие жены в супружеской постели. Люси решительным шагом вошла в холл, взметая юбки вокруг голых лодыжек.

— Постойте, Ньютон.

Стоявший к ней спиной дворецкий вздрогнул и обернулся.

— М-миледи, я не слышал…

Она отмахнулась от его извинений и перешла сразу к делу.

— Вы знаете, куда он отправился?

— Я… я…

— Неважно, — нетерпеливо прервала Люси. — Я просто последую за ним.

Она осторожно открыла входную дверь. Снаружи все еще маячил экипаж Саймона, кучер почти засыпал на козлах. Конюший зевал, идя назад в стойла.

А муж уже ускакал прочь.

Не обращая внимания на потрясенное шипение Ньютона, Люси прикрыла за собой дверь и сбежала по ступенькам, дрожа от утреннего холода.

— Мистер Коучмен.

Кучер заморгал, будто сроду не видал свою хозяйку с распущенными волосами — впрочем, так оно и было.

— Миледи?

— Пожалуйста, езжайте следом за лордом Иддесли, только тайком, чтобы он не видел.

— Но миледи…

— Сию минуту. — Люси, не дожидаясь, пока лакей опустит ступеньку, сама вскарабкалась в карету. Потом снова высунула голову наружу. — Не потеряйте его.

Экипаж, пошатываясь, тронулся с места.

Люси села и натянула на себя меховую полость. Холод пробирал до костей. Какой скандал, ехать по Лондону полуодетой и простоволосой, но она не позволит стыду удержать ее от погони. Муж толком не спал в эти дни и еще не до конца оправился после избиения. Как смеет он продолжать рисковать своей жизнью и думать, будто Люси не следует о том знать? Саймон воистину отрезал ее от этой части своей души. Он что, считает, будто она какая-то кукла, которую можно вынуть, поиграть, а потом снова убрать подальше, когда найдутся дела поважнее? Что ж, пришла пора объяснить ему, в чем же, по ее мнению состоят обязанности жены. В первую очередь заботиться о здоровье мужа. Во вторую, следить, чтобы у него не было от нее никаких тайн. Люси фыркнула и сложила руки на груди.

Наконец взошло декабрьское солнце, но светило оно скудно и вовсе не согревало. Экипаж свернул к парку. Булыжная мостовая под колесами сменилась на гравий. По земле зловеще стелился туман, укрывая стволы деревьев. Из маленького окошка кареты Люси не могла видеть, куда они едут, и приходилось полагаться на веру, что кучер все еще следует за Саймоном.

Внезапно экипаж остановился.

Лакей открыл дверцу и посмотрел на Люси.

— Джон Коучмен говорит, что если подъедем ближе, его светлость заметит.

— Благодарю.

С его помощью Люси вышла и повернулась туда, куда он указал. В сотне ярдов отсюда стояли Саймон и еще какой-то мужчина, лицом к лицу, точно фигуры в пантомиме. Со своего места Люси могла узнать мужа лишь по тому, как он двигался. Казалось, у нее замерло сердце. Боже правый, да они готовы начать. У нее нет времени урезонить Саймона и остановить эту ужасную церемонию.

— Ждите меня здесь, — приказала она слугам и пошла в направлении разыгравшейся сцены. Всего в ней участвовало шесть мужчин — четверо стояли отдельно от дуэлянтов, однако в сторону Люси никто не смотрел и, похоже, вовсе ее не замечал. Они были чересчур поглощены этой мужской игрой в смерть. Саймон снял камзол и жилет — как и его противник, человек, которого Люси никогда прежде не видела. Из-за белых рубашек оба казались привидениями в сером туманном утре. Должно быть, мужчинам было холодно, но никто не дрожал. Саймон стоял спокойно, пока его соперник со свистом махал шпагой, вероятно, разминаясь.

Люси остановилась ярдах в двадцати под прикрытием кустов. Голые ноги уже закоченели.

Противник Саймона, крупный мужчина, был выше и плечистей, его красное лицо казалось еще ярче на контрасте с белым париком. Виконт же, напротив, пугал прямо-таки мертвенной бледностью; при дневном свете даже с расстояния на его лице отчетливо читалась усталость, которую Люси заметила еще дома. Оба дуэлянта замерли. Согнули колени, подняли шпаги и застыли, как в немой сцене.

Люси открыла рот.

Кто-то крикнул. Она вздрогнула. Саймон и здоровяк бросились друг на друга. Молниеносные выпады, страшные усмешки на лицах — все во славу насилия. Стылый воздух тревожил лишь звон оружия. Соперник выбросил руку со шпагой вперед, но Саймон уклонился, парируя удар. Как он мог так быстро двигаться при всей своей усталости? Как вообще держался на ногах? Люси хотелось подбежать и закричать сражающимся: «Прекратите! Остановитесь! Стойте!» Однако она знала: отвлекшись на нее, муж рискует погибнуть.

Противник заворчал и атаковал снизу. Саймон отступил назад и отразил удар шпагой.

— Кровь! — крикнул кто-то.

Только тут Люси заметила пятно на поясе мужа. О боже. Она не осознавала, что прикусила губу, пока не ощутила во рту металлический привкус. Саймон все еще двигался. Он ведь непременно упал бы, если б его проткнули шпагой, верно? Виконт отступал, продолжал отбиваться, противник его теснил. Люси почувствовала, как к горлу подкатывает желчь. «Господи милосердный, пожалуйста, не дай ему умереть».

— Бросайте шпаги! — закричал какой-то мужчина.

Люси повернула голову и узнала в одном из секундантов мистера Флетчера. Трое других орали и жестикулировали противникам, пытаясь положить конец дуэли, но Кристиан просто стоял со странной улыбкой на лице. В скольких этих бессмысленных поединках Саймона он участвовал? Сколько смертей от руки ее мужа засвидетельствовал?

Люси вдруг возненавидела его свежее открытое лицо.

Пятно на поясе Саймона неумолимо расплывалось, словно он повязал вокруг талии алый кушак. Сколько муж потерял крови? Верзила усмехнулся и принялся орудовать шпагой еще усерднее и напористее. Саймон отставал. Он раз за разом уворачивался от клинка противника. Потом споткнулся и чуть не оступился. Еще одно пятно крови расцвело на его рубашке, повыше кисти, сжимавшей шпагу.

— Проклятье, — еле слышно донеслось до Люси.

Какой слабый голос, сколько в нем усталости.

Люси закрыла глаза, чувствуя подступающие слезы, обхватила себя руками, чтобы удержать всхлипы. Нельзя шуметь, ни в коем случае. Нельзя отвлечь Саймона. Еще крик. Она услышала, как Саймон хрипло выругался. Глаза открывать не хотелось, и все-таки Люси не выдержала. Муж стоял на коленях, словно жертва мстительному богу.

Господь милосердный.

Лицо противника виконта расплылось в выражении гротескного триумфа. Он занес сверкающий клинок, чтобы вонзить его в Саймона. Убить ее мужа. Нет, пожалуйста, нет. Люси, словно во сне, молча побежала вперед. Она знала, что не успеет.

Но в последнюю секунду Саймон вскинул шпагу и воткнул ее в правый глаз соперника.

Люси согнулась, и ее вырвало, горячая желчь обрызгала босые ноги. Здоровяк закричал, ужасно, пронзительно. Таких звуков Люси в жизни не слышала. Ее снова стошнило. Прочие мужчины что-то выкрикивали, но мозг отказывался воспринимать их слова. Она подняла голову. Кто-то вынул шпагу из глаза здоровяка. Темная субстанция стекала по его щеке. Он лежал на земле и стонал, с его бритого черепа слетел парик. Человек с лекарской черной сумкой склонился над раненым, но только покачал головой.

Противник Саймона доживал последние мгновения.

Люси опять подавилась, но из обожженного горла вылилась лишь желтая струйка. Во рту остался кислый привкус.

— Иддесли, — выдохнул умирающий.

Саймон поднялся, хотя с явственными усилиями. Его бриджи заляпала кровь. Мистер Флетчер, не обращая внимания на павшего, возился с рубашкой виконта, пытаясь перевязать его рану.

— Что такое, Уокер? — спросил Саймон.

— Еще один.

Муж вдруг выпрямился и оттолкнул мистера Флетчера. Лицо Саймона заострилось, глубокие морщины прорезали щеки. Одним махом он очутился у раненого и навис над ним.

— Что?

— Еще один.

Тело Уокера сотрясалось.

Саймон рухнул рядом ним на колени.

— Кто?

Губы умирающего задвигались, и наконец с них слетело имя:

— Флетчер.

Мистер Флетчер резко обернулся, на его лице проступило замешательство.

Саймон не сводил глаз с умирающего.

— Флетчер слишком юн. Вы меня так легко не одурачите.

Уокер улыбнулся сквозь кровь из поврежденного глаза.

— Флетчера…