Золотые рыбки

Глава 26. Побег

Сколько часов она слушает покаянную речь Вадима? Впрочем, раскаяния в нем нет — он ищет понимания. Не найдет: трудно понять, за что можно отнять жизнь у человека. Такого же, как ты, человека, который дышит, радуется, мечтает о чем-то. А родственники тех несчастных женщин?.. Они теперь живут ради того, чтобы не умерла память о тех, кто ушел.

После истории о трудном детстве и прыщавой юности шел рассказ о непростом взрослении, превращении в мужчину. Алена слушала вполуха, иногда задавала вопросы. Главное, не потерять нить разговора, а вникать не обязательно. Она и так поняла, что в его жизни был только один «луч света в темном царстве» — мать. Но она же сделала из него того, кто он есть сейчас. Видимо, внутренне он сопротивлялся какое-то время, но извращенный ум победил. Маленький Вадим — добро, взрослый — зло. История доктора Джекила и мистера Хайда. Зло побеждает…

Она заинтересовалась исповедью Вадима, когда он стал рассказывать о преступлениях.

— Когда ты убил первый раз?

Он не рассердился, ответил спокойно, как заученный урок.

— Это было несколько лет назад. Она была молодой и очень красивой. Только я не помню, как ее звали, — я не помню имен. Разве что Катя… последняя.

Вадим рассказывал, сидя на прежнем месте у стола: Алена не подпускала его ближе.

— Мы сплавлялись по реке на плоту. Было страшно, холодно, мокро. Мама не одобрила бы, что я промочил одежду. А моей спутнице это нравилось. Она наслаждалась воздухом, видом гор и бурных рек… Когда мы расставались, я решил сделать ей приятное и рассказал притчу о горах. Ты слышала такую?

Алена устало покачала головой. Не слышала, но за сегодня узнала много нового.

— Я расскажу…

Он устроился на стуле поудобнее. А Алена продолжала на всякий случай держаться за карандаш, примериваясь к блондину. Куда лучше ударить? Наверное, по лицу, глазам, в ухо. Да вообще туда, куда достанет.

Монотонный голос Вадима растекался по комнате, убаюкивал усталую Алену.

— Двое решили перейти незнакомую гору. И пришел проводник, и сказал: «Я могу помочь, но не буду вами. Не буду передвигать за вас ноги, делать за вас. Вы можете наметить путь — и это будет ваш выбор. Когда я пойму, что вы готовы, я уйду. И никому не скажу, что покорял гору с вами». И они пошли, и дошли до вершины, и увидели необыкновенную страну. И проводник ушел, а они смогли идти дальше сами. Вот и моя мать — она вела меня до тех пор, пока я не добрался до вершины. А дальше я должен сам…

Алена стряхнула сон. Умыться бы, но, наверное, он не позволит. Если позволит, она попытается сбежать. Как могло бы быть, сопротивляйся она с самого начала? Вдруг он испугался бы и не стал затаскивать ее в машину? Но мысль о том, что вместо нее Вадим доберется до Семена, решила все. Это теперь она понимает, что он взял ее на испуг. Как бы он добрался до Семена?! Семен не она, у него и пистолет всегда с собой. Однажды она взяла его в руки — черный, тяжелый, от него шли странные волны уверенности… Семен увидел, осторожно отнял пистолет, а ей долго выговаривал, что женщинам больше пристало с брюликами играть, нежели с оружием. А вот если у нее было бы сейчас это самое оружие!..

— Тебе понравилась притча?

Голос Долгова вернул в реальность. Пришлось отвечать.

— Нормально. Значит, ты так и живешь?

— Как? — напрягся Вадим.

— Да так, — Алена не собиралась жалеть его. — Плохо ты живешь.

— Плохо! — неожиданно согласился он. — Я плохой мальчик!

Алена успела соскочить с дивана и вжаться в стену. Вадим приблизился к ней, медленно встал на колени и взглянул на нее чуть ли не с мольбой:

— Я плохо себя вел! Ты должна наказать меня.

Она облизнула пересохшие губы:

— Ты перепутал, я не твоя мать.

— Но ты можешь! Можешь! — он сорвался на крик.

Алена прижалась к стене, не зная, что делать. Какую роль играть? Его матери? Жертвы?

Остаться собой? Какая разозлит его меньше? Вадиму явно становилось хуже. Медиков бы сюда со смирительной рубашкой и укольчиком, превращающим человека в овощ.

Если он сейчас тронет ее, она его ударит!

Руки Вадима поползли по ногам. Слава богу, на ней джинсы! Да что она может сделать с его безумием?! Это не к ней надо обращаться, а к тому, кто выше… Если Бог хочет наказать человека, он делает его безумным!

Вадим тихонько постанывал, прижимался лбом к ее коленям. Алена боялась пошевелиться. Что ему взбредет в голову дальше?

Неожиданно все звуки слились в один: за окном послышался шум мотора. Семен?.. Алена непроизвольно выдохнула, и Вадим вскинул на нее глаза:

— Думаешь, он приехал за тобой? Нет! За мной!

Исчез доктор Джекил: на Алену смотрели глаза мистера Хайда, холодные, безжалостные.

Вадим попытался схватить ее, но она оказалась проворнее. Ударила по рукам и отпихнула коленом, попав то ли в грудь, то ли в подбородок. На долю секунды Вадим отлетел в сторону.

До двери Алена добежать не успела: от долгого сидения ноги затекли и плохо слушались. Вадим быстро поймал ее, прижал к себе. Но она сопротивлялась, кусалась и царапалась. Видимо, такого отпора он не ожидал и первое время держал ее слабо, только чтобы прижать руки.

— Отпусти, сволочь!

— Кричи! Мне нравится, — сообщил Вадим прямо в ухо. — Прежние молчали, как рыбы в аквариуме. Глупые рыбы!

Ах, ему нравится!.. А как это? Изловчившись, Алена вынула тайное оружие — карандаш — и со всей силы воткнула в кисть Вадима. Карандаш удара не выдержал, сломался. Но острые края впились блондину в руку, заставив зарычать от боли. Значит, не нравится!

Алена пыталась вспомнить приемы самообороны, которым ее когда-то учил Борис. Но он шутил, поэтому показывал кое-как. Куда-то нужно нажать, ударить, выдавить глаза… До глаз дотянуться было нелегко: Вадим прижимал ее к себе спиной. Алена наклонила голову и резко откинула ее назад. Попала! Блондин вскрикнул и выпустил ее. Видимо, она сломала ему нос — лицо заливала кровь. Он закрыл его ладонями, темная струйка сочилась между пальцев.

Бежать!.. Алена кинулась к двери. Хотела закричать Семену, но поняла, что голоса нет: в горле пересохло и дыхание сбилось. Тогда, сжав зубы, она толкнула дверь и скатилась по крыльцу во двор.

Ночная темнота нехотя уступала место утренним серым сумеркам. Видно было плохо. Алена зацепилась ногой за палку и чуть не упала. Но падать и вставать некогда: Вадим, размазывая кровь пятерней, тяжело бежал следом. У него было преимущество: злость. Алену подгонял страх.

Она слышала шум машины, но дальше, чем хотелось бы. Вдруг это вовсе и не Семен? Тогда она попала в трудное положение: прятаться в лесу от Вадима долго не сможет. Он найдет ее. Он ее чувствует, как собака след преступника.

— Куда ты? Стой!

Насмешил! Уже остановилась! Алена бежала к виднеющемуся в утреннем промозглом тумане лесу.

— Я тебе все рассказал! Ты должна понять! — кричал Вадим. — Я тебе верил.

Ноги налились тяжестью, забились от бега. Алена чувствовала, что больше не сможет сделать и шага. А Вадим был рядом. Как только он перестал кричать, она потеряла его. Казалось, он уже рядом, набросится сейчас на нее и придушит.

От страха сердце бухало в горле. Алена старалась дышать бесшумно, но выходило плохо. В утреннем безмолвии ее дыхание слышалось паровозным выдохом.

— Где ты? — голос раздался сбоку, совсем рядом.

Алена отшатнулась, съехала в овражек и, прижавшись к земле, поползла вперед.

Стало ясно, что он пока не видит ее. Хруст веток раздавался у Алены над головой. И каждый треск сучка, как выстрел. Не останавливаться, вперед, бежать или ползти, если закончатся силы. Семен рядом, он приедет и спасет ее!

— Влад, стой!

Гуральник на его крик ударил по тормозам.

— «Ауди»…

Они смотрели на машину, стоявшую посреди дороги красной точкой. Не к месту точка, должно быть продолжение.

Семен ощутил, как сжало сухое горло. Вдруг там Алена…

— Хочешь, я пойду первым?

Но Семен остановил Влада, пошел сам.

Достал пистолет, снял с предохранителя. Только попадись ему Долгов!..

Но чем ближе он подходил, тем крепчала уверенность, что машина пустая. Ее бросили.

Давно или недавно: мотор под дождем остыл быстро. Вадим включил свет в салоне, осмотрел. Следов крови нет. Значит, она жива. Хотя он вполне мог отволочь ее в сторону и прикончить.

— Ну как? — Влад сунулся в соседнюю дверцу.

— Жива, — обронил Семен. — Видимо, дальше они пошли пешком.

Вскоре его предположение подтвердилось: на раскисшей дороге виднелись следы — поменьше Алены и большие Долгова. Он шел рядом, может, прижимал нож. Почему-то все его жертвы шли сами, как под гипнозом.

За руль опять сел Семен. Он гнал машину, брызги летели из-под колес в стороны. Серые сумерки перетекали в грязно-голубые, холодные. Дождь кончился, оставив после себя тяжелую влагу. Семен первым увидел вдали забор и дом.

— Остановимся здесь.

Машину оставили на дороге.

— Слышишь?!

Пальцы Семена впились в плечо Влада.

— Нет, ничего не слышу…

Но Семен уже бежал вперед, через кусты и низенькие елки. Ветки и лапы хлестали по щекам — плевать. Он слышал крик, но не женский — мужской. Стал бы Долгов кричать, если бы Алены не было в живых? Нет, она жива, и больше того — она вне досягаемости.

Влад продирался через кусты неподалеку. Но его все время уводило в сторону. И ладно. Семен хотел встретиться с Долговым лицом к лицу.

Крик прекратился. Семен остановился, прислушиваясь к звукам. Но все заглушал стук собственного сердца.

В дом они с Владом вбежали вместе и разом крикнули: «Полиция!» Стоя спиной к спине, оглянулись вокруг. На спинке стула Семен увидел куртку.

— Ее. А это что?..

Он наклонился, поднял с пола клоки волос.

— Это Алены… Что он с нею сделал?

— Но крови нет! — заметил Влад.

Но вскоре возле двери Семен нашел то, что боялся увидеть больше всего на свете — капли крови. Они шли дорожкой, большие, потом меньше, на расстоянии.

Влад присел, осторожно тронул капли: свежие.

— Ушли недавно. Не похоже на ранение. У кого-то — не обязательно у нее! — шла кровь носом. Видишь, характерный рисунок…

Да какой там рисунок!.. Семен хотел только одного: найти Алену!

В лесу они шли осторожно, хотя и не бесшумно. Ломались ветки, хрустели под ногами. Дышалось тяжело — туман забивал легкие. С мокрой листвы еще капало за шиворот и на лицо. Макаров в руках казался невыносимо тяжелым. От напряжения болели глаза. Пахло сыростью и прелой листвой, гнилым деревом.

Трель сотового в кармане Влада раздалась раздражающе громко. Почему он его не отключил? А если Долгов рядом и услышит их? Так громко, что точно услышит!

Влад включил сотовый, говорил отрывисто, резко:

— Да, мы в том доме. Они там были. Следы есть. Он отрезал ей волосы. У порога кровь… Нет, немного. Да, ждем: Семен, группа захвата на подъезде.

— Нет, я сам…

— Не глупи! Они профессионалы.

— Я тоже!

Владу не нужно доказывать, что он сумеет, справится. Главное, найти Долгова…

Алена вжалась в корни старого дерева, похожие на толстые щупальца гигантского осьминога. Лес оказался плохим укрытием. Спрятаться было практически негде. Она с трудом нашла эту дыру и забилась в нее. Бежать не хватило сил. Долгов был где-то рядом. Но сколько она ни крутилась по сторонам, ни прислушивалась, ничего не услышала. Сейчас он охотник, она — добыча, каковой быть не хочет.

Неподалеку вспорхнула птица, забила крыльями по ветвям. Алена с испугу едва не вскрикнула, но вовремя зажала рот грязной ладонью — пришлось потом отплевываться от попавшего в рот песка.

Когда все закончится, первым делом она залезет в ванную, куда нальет несколько флаконов ароматной воды, чтобы от запаха Долгова и следа не осталось!

Вторым делом обзвонит всех родных и знакомых и скажет, что любит их. Пусть удивляются! Борьке обязательно нужно позвонить. Он радуется жизни и не знает, что родная сестра сейчас похожа на кикимору.

А потом… Потом она даст волю слезам, вспомнив, что все-таки слабая женщина, а не рембо в юбке!

Сверху посыпалась земля. Алена перестала дышать. Шаги? Ей теперь все время что-то кажется: шаги, голоса, звук машины, лязг пистолета. Она слишком устала!

Алена опустила отяжелевшую голову на сложенные руки. Если сейчас здесь появится блондин, она не встанет, просто плюнет на него и уснет… уснет…

Ее словно ударили под ребра. Алена открыла глаза, сжалась, но это был старый, скрученный корень, упершийся в бок. Она попыталась отодвинуть его, но он пружинил и возвращался. Попробовала переломить, но корень сопротивлялся, пока вдруг не треснул. Так громко, что, казалось, переполошил в лесу все живое.

Осторожно Алена высунулась из убежища. Ноги затекли и кололи миллионами противных игл. Пришлось ползти на коленках.

Над овражком никого не было. Вяло растекался туман, но видимость пока не ухудшилась.

Алена перевела дух. Что делать? Сидеть на месте, согнувшись в три погибели, или пробовать найти помощь? И там, и там были свои плюсы и минусы. Самый большой минус — ей нечем защититься, а у противника есть нож. А еще она голодная, хочет пить, да и силы неравны.

Как же в этот момент хотелось заплакать! Алена села, оперевшись спиной о стену оврага, подтянула колени и обняла их. Но плакать не стала. И вовремя, потому что услышала вдалеке голос Семена:

— Алена!

Первый порыв — заорать в ответ — быстро прошел. Вадим бродит рядом. Пока он не знает, где она, — это ее спасение. Но если она крикнет и выдаст себя, Семен может не успеть добежать до нее.

И Алена молчала.

Она не услышала, скорее почувствовала дыхание — холодное, прорывающееся сквозь сжатые зубы. Покатились под ноги комья глины, куски дерна: Вадим набрел на овраг. Скоро он спустится и найдет ее.

Рука непроизвольно шарила по глиняной стене, по грязи, по веткам, пока не наткнулась на камень. Ладонь сжала его так, что стало больно самой.