А потом наступит завтра

13 Без боли

Девушка лежала обнаженная на спине, а над ней нависал оборотень. Он смотрел ей прямо в глаза, а она, подняв руку прикоснулась ладонью к его небритой заросшей чёрной щетиной щеке. Улыбнувшись, тихо произнесла:

— Спасибо. Боли больше нет.

Всё происходящее было, как в тумане. Голова оборотня начала опускаться ближе к лицу Клэр. Дыхание сбилось, сердце девушки бешено стучало, будто хотело пробить рёбра и выскочить наружу. А оборотень резко наклонился и уткнулся носом в шею девушки, втянул воздух.

— Ты невероятно пахнешь, — прошептал он, его губы опалили тонкую кожу шеи, вызвав толпу мурашек. Нежный поцелуй прервался, а жёлтые глаза снова смотрели затуманенные страстью. Девушка, приоткрыв рот, сама потянулась к нему.

Прикосновения были сначала нежным, а затем страсть волной накрыла обоих. Они, как изголодавшиеся путники, пытались утолить любовный голод в сумасшедшем поцелуе.

Первой опомнилась Клэр. Она упёрлись в грудь мужчины, зажмурила глаза и отвернулась.

— Нельзя, — со сбившимся дыханием произнесла она. — Так нельзя. Это неправильно!

— Это правильно, — шептал Вэл. — я это точно знаю.

Взяв за подбородок, он повернул лицо девушки и опять приник поцелуем к нежным губам.

— Нет.

Она сильнее толкнула оборотня и пока он не опомнился, нащупала одеяло и накинула его сверху.

— Почему? — удивился Вэл.

— А ты не понимаешь? — почти кричала она. — Посмотри на меня! Посмотри внимательно! Я калека! Сейчас твой разум где-то далеко, но утром ты проснешься и поймёшь, что совершил ошибку. И уйдешь так же, как и все. А я останусь всего лишь недоразумением и минутной слабостью. Я не хочу так, — Клэр опять отвернулась, чтобы спрятать навернувшиеся слёзы.

— Хорошо, — сказал Вэл, немного подумав. — Со временем ты сама поймёшь, что не все такие мерзавцы, как твой бывший муж. А я подожду.

Он подал Клэр чистую сорочку и отвернувшись, подождал, когда она натянет её. Затем помог удобно лечь и вышел.

Эту ночь оба провели без сна. Каждый думал о своём.

А утром Вэл ушёл. Он встал, когда солнце только появилось из-за горизонта. Тихо собрался и аккуратно закрыв за собой дверь, исчез.

В этот раз не было физической боли, чтобы заглушить душевную. Зато было полное одиночество. И не стесняясь, Клэр заревела в голос. Ей было безумно жалко себя, свою неудачную жизнь, несбывшиеся мечты, нереализованность жены и матери.

— По какому поводу концерт? — в комнату зашёл Вэл с огромным букетом цветов.

Клэр недоуменно посмотрела на него, а потом, осознав, что он всё слышал, покраснела до кончиков ушей.

— Вот, украл для тебя. Как ты любишь, — пошутил он и положил цветы на столик. — А ещё принёс булочки. Но их я не украл, — улыбнулся он.

— Сейчас заварю свежий чай, и мы поговорим.

Он вышел в кухню, а Клэр разглядывала букет. Он был собран из простых полевых цветов и пах лугом.

Вернулся Вэл с подносом, свежими булочками и двумя кружкам горячего чая. Устроив всё это на краю кровати, он подал одну кружку Клэр и подвинул булочки поближе.

— Я думала, ты ушёл, — начала робко девушка.

— Никуда я не уйду, — заявил Вэл откусывая большой кусок сдобы и запивая глотком чая. — Мы теперь вместе, как ниточка с иголочкой. Я — иголочка, а ты — ниточка. И вечером мы уходим.

Клэр подавилась от такой новости и закашлялась.

— Чего это ради? — смахнув набежавшую слезу поинтересовалась девушка.

Спокойной дожевав булочку Вэл ответил:

— Ищейки дядюшки Стэна уже слишком близко подошли.

— Ну так ты и уходи. Я-то при чём?

— Если они выйдут на тебя, в живых не оставят. Им свидетели ни к чему. По горлу чик, и ты в другом мире.

— Послушай, — Клэр подняла руку. — Я ничего не знаю, и кто ночевал в моём доме, понятия не имею. Я даже с кровати встать не могу.

— Так это же к лучшему, убежать не сможешь, даже позвать на помощь. Они тут на славу покуражатся. У моего дядюшки нормальных подчинённых нет, только больные на голову мрази. Так что обсуждение закончилось, вечером мы уходим.

— Согласна, — выпалила Клэр. Обсуждать нечего — я остаюсь здесь.

— А я говорю, мы уходим, — начинал злиться Вэл.

— Ты уходишь, — упрямо заявила девушка и сложила руки на груди.

— Хорошо, — ехидно улыбнулся Вэл. — Увидим!