А потом наступит завтра

5 Дальше

Боль отныне была спутником Клэр. Иногда сильная и изматывающая, порой еле ощутимая и сносная, а иногда тупая и ноющая. Бывало переносить её становилось невозможно, и она звонила в колокольчик, чтобы пришла Сения со спасительным уколом.

Ночью Клэр уже не могла спать без снотворного. А приходящий каждый день лекарь, только разводил руками. Он не мог помочь женщине. И никто не мог. Колин приводил разных лекарей и знахарок, но все твердили в один голос, что помочь не в их силах и надо молиться богам о выздоровлении несчастной. И Клэр молилась, каждый вечер перед сном, она молилась о выздоровлении.

Дни сменялись днями, а лучше не становилось. Колин заходил к супруге каждый день перед службой и вечером после ужина. Сначала его визиты были длительными и наполненными разговорами о будущем, но со временем они становились всё короче и начали носить более формальный характер. А иногда во взгляде мелькала брезгливость, но Клэр это списывала на усталость и постоянную занятость мужа

А вот Нэли, наоборот, стала частой гостьей в их доме. Она без конца болтала о разных приёмах и светских раутах, о нарядах и причёсках, о богатых и знаменитых. Клэр радовалась её приходам, как глотку свежего воздуха. Она приподнималась на подушках и внимательно слушала последние сплетни светского общества. Только благодаря Нэл, она чувствовала себя ещё живой.

Однажды подруга задержалась дольше обычного рассказывая последние новости.

— В общем, этот глава клана оборотней прибыл вместе с сыном подписать какой-то важный договор, и они оба пропали. Ты представляешь? Это вызвало такой переполох. Так, что теперь по городу рыщут десятки обалденных мужчин в поисках своих соплеменников.

— А мне не очень нравятся оборотни, — задумчиво сказала Клэр. — По-моему они грубые и не воспитанные.

— Это ты всех по Марко судишь?

— А кто такой Марко? — в комнату вошёл улыбающийся Колин. Он уже давно не улыбался, а всё время ходил задумчивый и молчаливый.

— Марко- это наш бывший сосед, наполовину оборотень, — пояснила Нэл. — Противный был мальчишка. Всё время грязью кидался и обзывалки обидные придумывал.

— А ещё с мальчишками всё время дрался, — добавила Клэр.

— Настоящий мужчина, — пошутил Колин. — А не пора ли нам спать, милые дамы?

— Действительно, поздно уже, — засобиралась Нэл.

— Я провожу, — и вместе с подругой Колин вышел в коридор.

Ночью Клэр мерещились какие-то посторонние звуки: шорохи, скрипы, шелесты. Но принятое снотворное, обволакивая разум, пропускало эти шумы, как сквозь вату: приглушённо и расплывчато. Так, что утром Клэр уже не могла сказать наверняка, приснилось ей это или нет.

До прихода Сении было ещё три часа, а боль уже начала нарастать. И внезапно до ушей Клэр долетел знакомый голос.

— Нэл это ты? — позвала она. — Что ты здесь так рано делаешь? Ну же, я точно слышала твой голос.

Через минуту на пороге показалась растрёпанная Нэл в том же платье, что была вчера. Клэр озадаченно разглядывала свою подругу.

— Ты здесь ночевала? — спросила она.

Нэл молчала. Из-за её спины показался Колин.

— Да. Было уже поздно, и я предложил Нэл остаться в комнате для гостей. А сейчас отвезу её домой.

Он говорил это твёрдо и уверенно, прямо смотря в глаза Клэр, но червячок сомнения уже начал грызть душу. Нэл молчала, опустив глаза.

— Хорошо, — дрожащим голосом сказала Клэр. — Зайдешь потом?

— Обязательно! — и взяв под руку Нэли, он удалился.

Боль навалилась лавиной. Даже дышать было нестерпимо больно. Когда пришла Сения, Клэр терпела из последних сил. А после укола, наконец, смогла позволить себе поплакать. От завтрака она отказалась, как и от обеда. А после ужина пришёл Колин.

Он уверенно зашёл в комнату и сказал:

— Я так больше не могу! Я устал! Ты понимаешь, я устал?! Постоянные лекари, уколы, и этот запах! Я молодой мужчина. Я хочу жить, а не хоронить себя рядом с тобой. Я хочу большой дом, семью. Я хочу детей! Ты уже даже не женщина, а никчёмное подобие. Ты тащишь меня на дно. Превращаешь мою жизнь в ад. А я хочу любить и быть любимым. Понимаешь? Ты уже никогда не встанешь, никогда! А я хочу жить.

— А я? — сквозь слезы спросила Клэр.

— Я ухожу, ты сама во всём виновата, — сухо ответил Колин и развернувшись к двери ушёл, а через пять минут хлопнула входная дверь.

И Клэр осталась совершенно одна в пустом доме. Она сначала тихо рыдала, пока не накатила истерика. Но и она продлилась недолго, на её место пришла боль.