Ами-Де-Нета [СИ]

Глава 4

И поздно вечером, когда туча пролилась мощным дождем, сверкая молниями и грохоча громами, Даэд продолжал слышать все тот же шум охоты. Держа в кулаке толстую ножку золотого бокала, встряхивал головой, оглядывался на пирующих вокруг охотников. Тогда шум превращался в другой — вечерний гомон и смех поработавших и теперь отдыхающих людей. Но стоило расслабиться, отвлекаясь, и в ушах снова возникал посвист ветра, короткие яростные команды, вопли агонзов и шуршание сетей, из которых он выворачивал немеющими руками очередную увесистую тушу.

У самого очага царил Янне-Валга. Хохотал, плеская гранной из наклоненного кубка, пел дурацкие песенки, которые тут же подхватывали молодые охотники, с обожанием глядя на героя. Тащил с плеча рубаху, похваляясь свежими татуировками, и, крутясь в танце, шлепал по спинам танцующих вокруг девушек. Те смеялись в ответ.

Внезапно кубок встал перед Даэдом, стукнувшись о грубые доски стола и выплескивая темную лужицу с острым хмельным запахом. Ощерились в широком рту подточенные белые зубы.

— Ну, малыш? Не нассал в штанишки? Молодец, хвалю.

Лапища, усыпанная яркими веснушками, толкнула Даэда в плечо. Другая рука подняла к его лицу кубок.

— Выпей из чаши великого Янне. Это большая честь. Чтоб ты з-знал. Завтра отметим тебе грудь. Или плечо. Лучше б скулу, да ты не захочешь. У тебя есть знак? Свой?

— Знак?

Вокруг собирались охотники, толпились, спихивая крайних с длинных лавок. Каждому хотелось побыть рядом с Янне, послушать и, может быть, вставить слово в беседу. Мальчишка с русыми волосами, заплетенными в две косы, гордо крутился, тыкая пальцем в свою щеку, где пламенел недавно наколотый знак — круг, перечеркнутый зигзагом.

— Ага, — Янне кивнул и тот засмеялся, оглядывая слушателей, — вон у нашего ички, смотри, уже новая, вторая. Ладно, не коси рожу, Олдес, не ичка, уже охотник.

— Давно уже, — гордо согласился бывший ичка.

— Две двери носят знак Олдеса. Не десять с тройкой, как у меня, но две за первый год — неплохо, да? Хорошие женки, охотник Олдес?

— Да, — важно закивал Олдес и поднял руку, указывая на танцующую рядом с толстым Эки девушку, та замахала в ответ, — любят меня.

— Значит так, — Янне забрал кубок, снова пристукнул им об столешницу, — нормальный ты парень, ичка Даэд, я думал, тряпка тряпкой, а ты молодец. Был бы охотником, ходить тебе в ичках до следующей весны, но ты у нас птица важная. Вот за неделю все и попробуешь. Знаком отметим завтра, а женку я тебе отдаю сейчас прям. Вдруг снова охота, так? Семь дней еще прожить надо.

Все загомонили, кивая и переглядываясь. Раз Янне сказал, значит, это и правильно. Мало ли, вдруг завтра парня заберет пустота, или агонз откусит ногу, какие уж тогда женки.

— Иля! — голос Янне снова вырвал Даэда из шума ушедшей в прошлое охоты, — поди сюда, Илена!

Склонился к уху собеседника, дыша хмелем и жареным мясом.

— Золотая девка. Новая. Живет под моим знаком, а только пока мной не отмечена. Если сама схочет, возьмешь на ночь. Я не против, ичка. Делить с тобой женщину даже мне не зазорно.

Даэд искоса посмотрел в оживленное конопатое лицо. Мысли ворочались, скованные усталостью и хмелем. Что-то великий Янне слишком добр к нему. Ничего особенного на охоте Даэд не совершил. Даже наделал глупостей, с этим длинным шнуром, который мешал управляться с транспортировкой туш из-под пирса. Пару раз его обругали совсем молодые мальчишки, и поделом. А теперь великий Янне поет ему хвалу, будто Даэд один сделал всю охоту.

Напротив уже сидела Илена, покачивались на распущенных волосах собранные из радужных перышек украшения. Улыбалась, рассматривая бледное лицо бывшего товарища по классам.

— Ну? — Янне выпрямился, обхватывая рукой плечи Даэда, — берешь ты его, моя будущая жена?

Взгляды Илены и Даэда встретились. Она смотрела спокойно, чуть насмешливо и выжидательно. Ждет кивка, или какого знака, медленно подумал Даэд. И когда ее губы стали приоткрываться, перебил еще несказанные слова:

— Прости, великий Янне-Валга, победитель зверья и… и пустоты. Я не могу принять согласие саа-айчи. Пусть ее красота радует тебя вечно. И ты прости меня, — он вежливо наклонил голову, поворачиваясь к девушке.

Она прикусила губу и быстро мелькнула взглядом по лицу Янне, на котором веснушки скрывались под краской злости.

— Ты? Ты чего? Подарка от великого Янне не берешь, а? Ты это как?

Илена тоже покраснела, сердито опуская глаза на беспорядочно расставленную посуду. За ее спиной возник Эки, зажурчал что-то, омахивая стол полотенцем, тыкая на свободное место блюдо со свежей жарехой.

— Она не подарок. Сам сказал. Извини.

— Сказал! Да! А ты… — Янне покачивался, пытаясь поймать ускользающий аргумент пошевелил пальцами, — вот! Даже не дал… ей! Схочет или как! Не дал сказать.

— Может быть, она не хочет говорить, — возразил Даэд, жалея о том, что спор не утихает, а кажется, разгорается. Вокруг уже стояли, с жадным интересом заглядывая в яростное лицо Янне, в хмурое лицо его собеседника.

— А, — Янне махнул рукой, — лезешь, со своими. Своими этими. Как их. Кто ее заставляет, а? Сказано, если хочет сама. Как вот меня захотела. И знаком еще не мечена, потому что сама так хочет, чтоб после. Зимой. Мы люди простые, ичка. У нас где жизнь, там и смерть. Так, парни?

Кивнул на согласный шум.

— Но баб мы не обижаем! А потому что кто заплачет по мертвому охотнику? Вы там, которые прячетесь в теплых койках? Нет. Так пусть плачут прекрасные девы, а саинчи потом песню придумают.

Он говорил дальше, перемежая речь с гулкими глотками из кубка, поднимал его, чтоб снова наполнили, и его с готовностью наполняли.

Выпив очередную порцию гранны, замолчал, обводя толпу недоумевающим взглядом. Все ждали, притихнув, за спинами тихонько пиликала маленькая ашель в руках такого же хмельного охотника.

— А, — вспомнил Янне и стукнув кубком, выпустил из руки, тот упал, топыря витые ножки подставки.

Указательный палец прошелся перед лицами и был уставлен в переносицу Даэда.

— Ты! Ты пре… пренеб… отказал мне, значит? Самый выходит, гордый тут? Сильнее великого Янне? Да я!..

Даэд встал, держа руку на сердце. Коротко кивнул, внимательно следя за движениями обиженного охотника.

— Спасибо тебе, великий Янне-Валга. Я устал и хочу спать, у меня меньше сил, чем у настоящих охотников. Скажи, где мне расположиться на ночь?

— Расп… — Янне опустил палец, обвел слушателей глазами, призывая посмеяться вместе с ним, — распо… чего? Спать, говоришь? А кто будет разделывать мясо? Отдохнул, давай, ты! Иди к лебедкам. Осм! Покажь нежному принцу, это… Ладно, покажь, в общем.

— Я провожу его, — Илена тоже встала, откидывая за плечо светло-рыжие пряди, — тебе нужно отдохнуть, Яннека. Позвать сестер Килли?

Она крепко взяла Даэда за рукав и потащила к выходу, улыбаясь и кивая тем, кто расступался, смеясь и любопытно оглядывая хмурого новичка.

Во внутреннем кольцевом коридоре было тихо, за парой поворотов под витыми лесенками шум исчез совсем. Где-то впереди и ниже мерно стучали какие-то машины, прилетал ветерок, тревожа запахами то крови, то почему-то цветов, его сменял сквозняк с запахами лекарств.

— Зачем ты, — с упреком сказал Даэд быстрой спине, укрытой блестящими волосами, — ты умная такая и умеешь делать руками волшебные вещи. Зачем ушла сюда, Илле?

Он подумал, может ли быть, что ушла по его вине, ведь сам думал только о Неллет, и ей, девушке из прошлого, не стало рядом с ним места. И тут же рассердился. Он ведь не мог заставить себя насильно. Она умная, должна бы понять. И не ломать себе жизнь.

— Ушла. Потому что умная, — прямые плечи поднялись в легком пожатии, — подождешь, я зайду переодеться?

Узкий радиальный коридор вывел их в тупичок, Илена отперла дверь, помеченную не знаком — цифрами. Даэд ступил внутрь, оглядываясь и удивляясь увиденному. Где он видел похожее? Стеллажи, полные кассет, стол с разложенным свитком, большая доска памяти с рассыпанными вокруг стилусами. В кельях советников? Нет, скорее это похоже на кабинет в кирпичной башне, где работал старый джент Калем.

Илена усмехнулась выражению его лица. Прошла в другую комнату, говоря оттуда в незакрытую дверь:

— А ты решил, что жены охотников целыми днями ублажают своих героев, да? Кто, по-твоему, лечит их раны? А кто вычисляет движение стай? Кто высчитывает прогнозы погоды? Тут все, как внизу, Дай. Только я сама себе хозяйка, вообще.

— Ты жена великого Янне. Разве нет?

— Оно называется так. Это, если сама захочу.

За стеной что-то шуршало, слышались легкие шаги, звяканье. Поплыл тонкий запах освежающего бальзама.

— Тут всегда рядом смерть, Даэд, люди из-за нее свободные. В покоях принцессы я просто служанка. Умная девочка для уборки и приготовления вкусной еды. Нет, и там я могла бы… Через время. Но тут все быстрее, и меньше хлопот.

Она появилась в проеме, одетая в обычные полотняные штаны и глухую рубашку без пуговиц, поверх — длинный блестящий фартук. Второй кинула Даэду.

— Держи. Наденешь в разделочной. Я покажу, как работать ножом. Ты не очень устал?

— Нормально.

Они снова шли, и Даэд смотрел на этот раз сбоку на серьезный профиль с коротким носом, усыпанным веснушками, волосы, убранные в тугой пучок. Рыжая. Как великий охотник Янне. Словно его сестра.

— Сначала я хотела учиться предсказывать погоду. Элле Немерос еще в классах говорил, у меня хорошо получается. Но тут. Тут важнее мои руки. То, что они умеют. Поэтому я решила, буду лечить раны. Пока я учусь, и мне кажется, прошло так много времени. Странно, что всего лишь несколько месяцев. А ты? Что делал ты, Дай, все это время? Я не видела тебя, хотя элле позволил иногда приходить в покои Неллет помогать девушкам. Ни разу не видела.

Впереди свет становился ярче, слышались голоса, смех и мерный мягкий грохот каких-то машин.

— Я… — Даэд молчал, не зная, что ответить. Если не говорить всей правды, то ответ вызовет на губах девушки улыбку. Я был мужем великой Неллет. Это хорошо звучало в Башне, но тут, среди шумных охотников, ведущих совершенно другую жизнь…

— Пришли. Надевай фартук.

Она, кивая парням и женщинам, забрызганным кровью поверх таких же фартуков, привычно прошла к длинному столу, что упирался в черный желоб. Взяла из выемки большой нож, блестящий острым лезвием. Показала Даэду на место рядом.

По желобу съехала бесформенная туша, уже без лап и головы. Илена точным движением рассекла ее поперек трижды и Даэд, готовясь увидеть блестящие петли внутренностей, с удивлением смотрел на ровные пласты чистого мяса, розовеющего на срезах.

— Режь одинаковыми кусками, — она нажала кнопку и мясо сдвинулось, подползая вместе с резиновой лентой.

— Янне, кажется, ненавидит меня, — сказал Даэд, принимаясь за работу.

Рассеченные куски уехали дальше и свалились ниже, туда, где слышались еще голоса.

— Не знаешь, почему? Он говорит правду, что я неженка?

— А ты неженка? — нож мерно поднимался, пласты разваливались, иногда брызгая яркой кровью.

Даэд пожал плечами. Отрицательно помотал головой. Илена рассмеялась.

— Ты до этих пор видел мясо только в упаковке, да? Вот Янне и смеется.

— Хорошо, если так. А скажи. У него есть наружная каморка, там ветер и холодно. Или жара. А еще есть комнаты со знаками. Но ты живешь не там?

— Ты видел, где я живу. А покои под знаками — место для отдыха и любовных встреч. Хочешь посмотреть мою комнату? Там красиво.

Она смеялась, поддразнивая его. Потом стала серьезной, провела сгибом запястья по лбу, убирая прядку волос.

— Наружные края открыты пустоте, чтоб каждый охотник мог там жить и спать, если захочется. Это только кажется так, что вниз никто никогда не выходит. Нет запретов. Просто те, кто подышал настоящим воздухом, побыл там, где можно летать, уже не хочет возвращаться обратно. И я не хочу.

— Со шнурами.

— Что?

— Ваши полеты, они тоже не настоящие. Ну… я не хочу обидеть великого Янне. И всех.

— Я понимаю. Но, знаешь…

Голос сверху загремел неожиданно, выкрикивая уже знакомые слова.

— Стая! Полсотни агонзов, прямо на Башню, между двумя грозами! Времени — треть часа. Стая! Полсотни агонзов!..

Следом за Иленой Даэд бросил в выемку нож и помчался обратно в коридор, на ходу стаскивая фартук. Вокруг бежали люди, возбужденно переговариваясь.

— Мне одеваться?

Она мотнула головой, толкая его к стене, чтоб пропустить группу галдящих парней.

— Нет. Вы уже охотились. Теперь идут другие. А мне нужно в медицинский отсек, вдруг еще кто пострадает.

— А уже кто-то? Сегодня?

Она кивнула, вытирая руки краем рубахи. Даэд умолк, поняв, что совсем не подумал, кто-то мог быть ранен. Или убит?

— Никто не погиб, но трое получили увечья. Саа Кариса сделала операцию самому пострадавшему, ногу пришлось отрезать.

Перед глазами Даэда мелькнули пласты мяса, блестящие розовым, с мелкими каплями крови.

— Вот, — Илена указала на дверь, украшенную треугольником с двумя чертами, — иди, отдохни у меня, маленький муж великой Неллет.

— А ты?

— Могут быть раненые.

Он не успел сказать, что не хочет туда, в покои отдыха, а хочет с ней, туда, где раненые. Рядом оказался Янне, пробежал мимо, грубо толкнув Даэда плечом.

— Чего топчешься? Одеваться!

— Янне! — Илена кинулась было следом, — тебе не нужно, Яннека! Ты же!..

Но тот обернулся, на ходу щерясь своей улыбкой зверя, снова повелительно махнул рукой. И рыжая голова скрылась в толпе бегущих.

Даэд кивнул девушке и побежал следом за Янне, по уже знакомым переходам, подъемам и спускам.

Эта стая была компактной и потому казалось еще гуще, чем первая. Агонзы крутились, огрызаясь и щелкая клювами, свивали длинные шеи и резко выпрямляли, пытаясь достать охотников. А те, как и в первый раз, подлетая, тыкали в толстое охвостье копья, и только теперь Даэд разглядел — после удара, отпрыгнув ближе к бочкообразному тулову, шлепали по участку с гладкой шерстью растопыренной левой ладонью, оставляя на черном фоне сверкающий серебристый знак.

В мельтешении Даэд успел посмотреть на свою ладонь, увидел то, чего не заметил раньше — маленький резервуар на запястье с раструбом плоского шланга. Но не стал разбираться, как работает метчик, было некогда. Сразу подхватил два кошеля, отправляя их к пирсу. И совсем уже двинулся следом, забирая в карабин излишки шнура, как сильная рука вцепилась в ошейник брони, дергая вверх.

Даэд сначала воздел руки, пытаясь оторвать чужую, но сразу же, взмахивая, вцепился в то, что оказалось под ним, потащило вверх, ушибая колени. По сторонам быстро взмахивали черные кожистые крылья. Закрывая обзор, повернулась, кидаясь к лицу, вытянутая морда с разинутым клювом.

— Полетаем, а? — рука в серебре вынырнула из-за плеча, отбивая атаку ударом копья по клюву.

Агонз негодующе кликнул и вдруг рванулся вверх, проскакивая на лету редкие комки темных облачных прядей. За спиной Даэда смеялся Янне, прижимая его к жестким чешуям, вздыбленным между косматой блестящей шерстью. Щелкнул на поясе карабин, кольцо шнура, кувыркаясь, свалилось и исчезло, Даэд не смотрел, куда, стараясь теперь изо всех сил удержаться на зыбкой спине.

— Какая она, охотничек? — резкий голос ударял, как щелчок клюва, казалось, откусит ухо, выплевывая вниз.

— Что?

— Принцесса. Так хороша, да? Лучше?… Йеххо!

Голос прервался воплем, когда агонз метнулся в сторону, сильная рука наклонила Даэда в другую, зверь завопил и нехотя снова стал набирать высоту.

— Лучше наших женщин, а?

— Ты сам! Ты знаешь сам!

— Я? Я был рожден в пустоте! Я — великий Янне-Валга! Скажи! Ну!

Руки Даэда скользили, срываясь с пучков шерсти, он боялся оглянуться, чтобы не потерять равновесия. Эта скорость. И высота. Где-то сбоку, очень далеко — белое пятно Башни, отсюда — не больше ладони. Если упасть со спины зверя, никто уже не поможет.

— Лучше! — заорал он, не слыша своего голоса, — лучше! Ты! Чего ты хочешь?

Сильный удар свалил его с ненадежной опоры. И Даэд полетел, по движению облачных клочьев и по желудку, что подпирал теперь горло, понимая — вниз. В нижнюю пустоту, затянутую вечной дымкой.

— Йеххо! — Янне свалился сверху, вцепляясь в его плечи, толкнул в сторону, закручивая. И сам завертелся рядом, пихая Даэда то в плечо, то в спину. Хохотал растерянному лицу под перекошенным прозрачным козырьком, а свой такой же — сорвал, отшвыривая в сторону.

— Хотел полетать, а? Чего не летаешь?

Ветер свистел, выжимая слезы, они мешали видеть. Янне загребал руками, орал и пел, запрокидывая лицо, потом поворачивался, рассматривая то, что внизу.

Подплывая к Даэду, опустил железной рукой его голову:

— Видишь?

Тот моргал, стараясь смахнуть слезы, всматривался, не понимая, видит ли что-нибудь. В голове билась одна мысль. Янне свихнулся, и мы умираем. Свихнулся — умираем. Конец.

Великий охотник снова заорал, делая что-то руками. И вдруг Даэду стало тесно, трудно дышать, он закрутился, вывертываясь из жестко согнутой руки.

А сверху падал агонз, от когтистой лапы тянулась вниз тугая струна шнура. В несколько ловких движений Янне пихнул Даэда в углубление между огромных крыльев, уселся сам, продолжая одной рукой держать его поперек живота. Снова закричал, понукая зверя. И тот, взмахнув крыльями, стал снижаться, уходя одновременно сильно в сторону. Оттуда приближалась Башня, будто выныривая из туч.

Непонятно с какой стороны, стали возникать в пустоте серебристые фигуры. Даэд сглотнул, судорожно цепляясь за вставшие чешуи на спине агонза: у всех от пояса вились надежные страховочные шнуры, один шнур полетел в их сторону, мерцая утяжелителем, упал на основание крыла. Снова из-за спины Даэда протянулась рука, деловито подхватывая и прищелкивая шнур к пустому карабину.

— Шагай, птичка.

Удар сшиб его со спины и Даэд, пару раз кувыркнувшись, обрел равновесие, сумев распахнуть сложенный парус. Рядом летели еще охотники, один молча показал, мол, подтягивайся. И Даэд, не имея сил геройствовать, послушно повис на вытянутом шнуре, позволяя лебедке вытащить себя на пирс. Выбираясь на длинную плоскость, такую надежную, не стал поворачиваться на смех и крики Янне, который явился через пару мгновений.

Медленно переставляя непослушные ноги, пошел внутрь, стараясь не пропускать шагов, чтоб не упасть на глазах у всех.

Внутри голоса звучали гулко, уже спокойнее.

— Ты счастливчик, подарок Яннеки. Две стаи за один день.

— Может, не стоит ложиться спать, парни? Глядишь, подлетит еще одна.

— А ты поваляйся на пороге Аннчки, вдруг сегодня впустит, такого героя.

— Угу. Впустит, как же.

— Парни, кто на разделку, быстрее! Одежу снимайте, рванья сегодня полно. Успеют ли залатать.

— Смена пусть полетает нагишом.

За поворотом Даэд прислонился к стене. Отдышался и медленно побрел в сторону оружейной. Надо снять броню. И потом — в разделочную.

Но навстречу быстро шла Илена, почти бежала, вытирая руки белым полотенцем. Взяла его запястье, поворачивая и морщась. Сзади раздался знакомый насмешливый голос:

— Неженка наш устал. Уморился. А кто разделает мясо?

— Яннека, перестань. Посмотри на его руки.

Она повернула Даэда лицом к охотнику, подняла выше руку в изорванной перчатке. Лохмотья отливали розовым блеском.

— Так. Снимешь броню и приходи ко мне, перевяжу.

Даэд отнял руку, шагнул к Янне, на бледном лице которого бродила ухмылка.

— Я хочу спросить, великий Янне-Валга…

— Сказано тебе — беги скидать одежу. А то саа Илле порежет тебя на куски. Видел, как она умеет, ножом. А?

Янне отвернулся, но через пару шагов окликнул:

— Я буду у сестер Килли. Ты ложись, где захочешь. Выспись, вдруг скоро снова охота.

Голоса слышались уже вдали, коридор опустел. У далекого выхода на пирс работали грузчики, вытаскивая туши и сваливая их в подъемник. Даэд подумал, ничего не надо больше, а лечь можно прямо здесь. На пол. Тут тепло.

Илена подхватила его, обнимая за талию.

— Пойдешь так, — решила сама, уводя в глубину витка, — я пошлю за твоей одеждой.

Потом Даэд сидел на прохладной лавке, протянув перед собой руки. Смотрел на гладко собранные волосы, отливающие светлой рыжиной в бледном свете потолочных ламп. На гладкий лоб и еле заметные вертикальные морщинки между бровей. Илена хмурилась, легкими касаниями покрывая мазью порезы на ладонях. Закончив, поставила баночку с мазью. И, становясь на колени перед Даэдом, бережно взяла его ладони в руки, поднесла к лицу.

Даэд не шевелился, покосившись на свои бедра, наскоро укрытые белым полотном. Броню Илена велела снять, а за вещами послала быструю чернявую девчонку, до шеи укутанную в светло-синие одежды.

Теплое дыхание и мерный шепот касались израненной кожи. И было очень хорошо. Сидеть бы и сидеть так, подумал Даэд, незаметно для себя клонясь вперед и смеживая веки. Прилечь на лавку, такую приятную. Прохладную и шелковистую. Они летали сегодня. Это непросто. Летали.

Он открыл глаза.

— Илле… Почему Янне сказал, что его родила пустота? Разве он не был весенним мужем? Ему сколько лет? Двадцать шесть? Тридцать? Пятнадцать лет назад, да, когда я только родился.

— Тише. Тише! — Илена поднялась, отвернулась, перебирая на столике бинты и блестящие инструменты, — болтаешь, после смертельной опасности всегда так. Нужно поспать. Яннека не был весенним мужем. Он родился в семье охотника и никогда не спускался вниз. А ты не понял этого?

— Вот. Вот почему он дразнит меня, — Даэд прислонился спиной к теплой шершавой стенке, — он думает, что… Он мне завидует. Да?

Илена пожала плечами, вытирая руки. Села рядом, укладывая их на колени, покрытые такой же, как у девочки, синей тканью.

— Я так недолго знаю его. А ты знаешь в сто раз меньше.

Повернула к нему лицо, усыпанное бледными веснушками. Голубые глаза смотрели пристально, с ожиданием.

— Тебе нужно поспать, — напомнила, и в голосе тоже прозвучало ожидание.

— Да, — сказал Даэд, собираясь с мыслями, — да. А где комнаты сестер Килли? Янне сказал, я найду его там.

Илена резко поднялась, отошла к столику, прибирая разбросанные вещи.

— Энча принесет твою одежду. Увидимся, когда выспишься. И когда натешишь свое любопытство.

— Илле?

— Что?

— Агонзы летают. С нами. Мы летали у него на спине. Значит…

— Агонзы не терпят всадников, — перебила она его, — еще немного и он сбросил бы вас. Или сложил крылья и кинулся сам в пустоту. В смерть. Только такие безумцы, как Янне, балуются со смертью, играют с ней. Никто кроме него.

— Это не игра, — возразил Даэд.

— Конечно. Я тоже ему говорила, несколько раз. Смерть — не игра.

Она кивнула и вышла, прошуршали по коридору мягкие уверенные шаги.

Не поняла. Даэд снова откинулся к стенке, с опаской поправляя покрывало на голых бедрах. Но смазанные руки после шепота Илены уже не болели, только саднили чуть-чуть. Она не поняла, толкуя его слова по-другому. Не игра, а новая возможность, вот что хотел сказать. Если агонз способен летать со всадником на спине, то не нужен страховочный шнур, который пуповиной привязывает охотника к Башне. Можно улететь вниз, далеко. И вдруг найти там. Как рассказывал Вест когда-то.

Шаги возвращались, но это была девочка с ворохом одежды на руках. Положила аккуратно рядом с Даэдом, взглядывая на серьезное лицо. И засмеявшись, исчезла.

Даэд медленно оделся. Вышел, и побрел по коридору, высматривая номера на дверях и прислушиваясь к невнятному говору из-за тяжелых штор, закрывающих бездверные проемы.