Анатомия бабника

Глава 24

Уитни

Стоя на светофоре, я заметила в зеркале заднего вида свой пучок. Прошло уже много времени с тех пор, как я выпрямляла волосы. Меня беспокоило, что эти вьющиеся кудряшки скоро вообще перестанут поддаваться укладке.

Я убеждала себя в том, что статья и будущая карьера важнее самолюбия, но от этого не становилось легче.

Особенно, когда я вспомнила, как неудачно все вышло с разоблачением преподавателя… Разоблачение. Да кто вообще так сейчас говорит?

Даже профессор Уайт, которая должна была быть на моей стороне, написала сегодня, что сожалеет, но слишком занята, чтобы давать интервью. Значит, на нее рассчитывать не приходится.

Может, профессор Джессоп был прав, и все на что я способна — это роль телеведущей. Но после того как я испортила свои волосы ради статьи, им придется заставить меня коротко подстричься или надеть парик.

Я потерла свои опухшие глаза. Кажется, недостаток сна делал из меня королеву драмы. С другой стороны, может быть, Хадсон посмотрит на меня и вспомнит, что вокруг полно и других девушек.

Неприятное ощущение поселилось в моем сознании, доказывая, как сильно я не хотела, чтобы это случилось. Моя шея чувствовала себя гораздо лучше после массажа Хадсона, но я не могла перестать думать о нем. Каждый раз, когда он всплывал в моих мыслях, я беспокоилась из-за этой статьи. По этой причине я всякий раз ворочалась в кровати и вторую ночь подряд плохо спала.

Асфальт на Келли Ринк казался темнее, чем обычно, из-за снега, который выпал утром. Как только выглянуло солнце, он растаял и только немного виднелся в самых темных местах.

Я заехала на стоянку, схватила свою огромную сумку с записями и двинулась в сторону здания. Мои туфли стучали по мокрому асфальту.

Линдси упоминала, что, хотя другие организации и были против идеи по сбору средств, хоккейной команде это разрешили даже без заполнения десятка форм. Когда я позвонила тренеру по хоккею — под фальшивым именем, конечно — он заявил, что это потому, что команде помогает «Благотворительный фонд помощи больным боковым амиотрофическим склерозом». Их сотрудники уже все организовали. Он так же сказал, что деньги пойдут на благотворительность, а не в команду.

Честно говоря, это заставило меня почувствовать себя немного сволочью. Однако, когда я сообщила эту новость Линдси, она не поверила и потребовала доказательств.

Совсем никакого давления.

В коридорах арены стояло множество столов. На них была еда, подписанные хоккейные джерси от десяток команд всех расцветок. Повсюду сновали люди, начиная от маленьких детей до сгорбленных седовласых мужчин.

Я пробиралась сквозь толпу, ощущая себя не в своей тарелке. Сейчас я жалела, что не подготовилась лучше. Не стоило мне смотреть документальный фильм прошлым вечером.

При одной только мысли о том, что было бы пропусти я ту трогательную историю, не говоря уже о полутора часах наедине с Хадсоном, где он рассказывал мне о динозаврах, я ощутила мимолетное чувство утраты.

Я улыбнулась, уже планируя небрежно вставить это в наш сегодняшний разговор. Мои шаги замедлились, и я сделала, как мне показалось, первый настоящий вдох за весь день. Мне казалось, толпа уменьшится, как только я пройду коридор, но нет. Она даже близко не стояла с той, в которую меня только что впихнули. Пытаться протиснуться через поток людей, шедших куда-то… вперед, было бесполезно.

Вопреки моим попыткам сохранить немного личного пространства, люди врезались в меня, заставляя натыкаться на человека впереди. Тот глоток воздуха, который я сделала несколько минут назад, его должно было хватить на весь день, потому что с каждым толчком весь кислород медленно вытеснялся из моего организма.

После нескольких минут толкотни, но без малейшего продвижения, я достала телефон, но затем снова опустила. Горячее дыхание незнакомца на моей шее заставило меня снова поднять его.

Хадсон сказал, что я могу воспользоваться его номером, если мне что-то понадобится. Это был как раз тот случай, правда? У меня чуть не случился сердечный приступ, когда я увидела, в какой блокнот он его вписал. Но, судя по всему, он не заглядывал внутрь, а всего лишь написал его большими цифрами на первой странице.

Я: Это Уитни. Где ты? Я только вошла, но здесь творится какое-то безумие. Даже не знаю, куда мне идти.

Я уставилась на экран, ожидая ответа. Но его не последовало. Наверное, он отключил телефон.

Мне показалось, я услышала свое имя и вытянула шею, пытаясь найти источник звука. Черт, обычно, я не чувствовала себя коротышкой, но сейчас ничего не могла разглядеть. Человек слева от меня воспользовался моим замешательством и встал впереди. Я даже не знала, что мы стояли в очереди, но все равно хотела тыкнуть в него чем-нибудь и сказать, что это нечестно.

Я снова услышала свое имя откуда-то справа. Люди расступались, пропуская Хадсона. На нем была джерси, но без наплечников. Видимо, он и без них отлично справлялся, проходя через толпу.

Он протянул мне руку.

— Пошли. Я отведу тебя туда, где тебе будет все видно.

Я все еще не понимала, что именно мне предстоит увидеть, но хотела выйти из толпы. Это означало, что мне снова придется держать его за руку… Что ж, мне же нужно узнать что-то, прежде чем написать отчет о мероприятии.

Он потянул меня вперед и перешагнул через ремень сдерживания толпы. Попытавшись сделать то же самое, я не рассчитала его высоту. Моя нога зацепилась, и конец ремня обернулся вокруг меня. Я вовремя отскочила, но он все равно издал громкий звук, когда ударился о металлическую стойку, и массивного вида охранник бросил на меня суровый взгляд.

— Где ваше удостоверение? — спросил он.

— Она с бостонской командой, — произнес Хадсон, оттаскивая меня от парня. Он, очевидно, думал, что на нем охранник не будет применять свой электрошокер, в то время как я ожидала, что в любую секунду несколько вольт выстрелят в мою задницу.

— Ты не можешь без неприятностей, верно? — сказал мне Хадсон, улыбаясь.

— Знаешь ли, джентльмен придержал бы для меня тот ремень, — подразнила его я. Я не могла отделаться от мысли, что, если бы была на каблуках, мне бы не составило труда пройти через него.

— Дорогуша, есть одна вещь, которую тебе надо знать обо мне… — Хадсон крепче сжал мою руку. — Я не джентльмен.

Я знала, что он шутит или, может, не шутит, но… в любом случае, эта «дорогуша» ошарашила меня. В тот момент я поняла, что мы приближаемся к хоккеистам. Я не могла допустить, чтобы меня увидели с Хадсоном, держащимися за руки. Я вообще не должна была держать его руку.

Даже когда он вытаскивает меня из передряг, коллекционирует фигурки динозавров и делал убийственный массаж.

Я высвободила руку и поймала на себе его взгляд.

— Спасибо, что выручил меня, но я не хочу, чтобы кто-то неправильно все понял, — сказала я. — Я здесь, чтобы написать обзор на это мероприятие. Они могут решить, что ты не просто помог мне пробраться через толпу.

Хадсон замедлил шаги и сосредоточил на мне свой взгляд, из-за чего мои уши покраснели.

— Точно.

Я сняла дурацкие очки, которые вечно пачкались. Клянусь, не важно, как часто я их протирала, они все равно оставались грязные. Это невероятно бесило.

— Там просто мясорубка. Как ты добрался до меня так быстро?

— Я уже находился возле входа, ходил за еще одним микрофоном для ребят из НХЛ, — Хадсон поднял джерси и, конечно же, из кармана у него торчал микрофон. Я не могла не заметить его пресс и дорожку темных волос, исчезающую в ярко-голубых боксерах. Я сразу поняла, что они фирмы «Under Armour», неоново-желтый символ слишком сильно бросался в глаза.

— Уитни?

Я подняла голову, борясь с желанием вытереть рот, чтобы не распустить слюни.

— Что ж, спасибо еще раз. Вряд ли я справилась бы без тебя.

Я направилась к месту, где собралась остальная команда, но человек в наушниках и с паническим выражением лица встал передо мной. Мне пришлось резко затормозить. Хадсон врезался в меня сзади, и его руки коснулись моей талии, а пресс прижался к моей спине так, что я могла чувствовать каждую мышцу. Что-то твердое однозначно касалось моей попы.

— У тебя в кармане микрофон, или ты просто рад меня видеть? — это вырвалось случайно, шутка должна была прозвучать только у меня в голове. На секунду я застыла, боясь его реакции.

Приглушенный смех Хадсона взъерошил мои волосы, и его пальцы сильнее впились в мою кожу. Скажу только, что это было приятно. Но потом на меня нахлынуло разочарование от осознания того, что я пришла сюда не за этим. Сегодня утром я решила, что это совершенно неэтично и…

Губы Хадсона приблизились к моему уху.

— Мне нужно отнести этот микрофон на сцену, но чтоб ты знала… — он задел мою руку, коснувшись грудью моего плеча. — Это и то и другое.