Анатомия бабника

Глава 30

Хадсон

Боже, эта девушка меня убивает. Мне очень хочется составить ей компанию на танцполе и показать все, на что способен. Острая пульсирующая боль в лодыжке подсказывает, что это хреновая идея.

Протянув руку, убираю голубые пряди с лица Уитни.

— Я бы с удовольствием прямо сейчас потанцевал с тобой, но мне вообще-то не положено ходить, а уж тем более танцевать. Я вроде как повредил лодыжку.

Она посмотрела вниз, хотя мои ноги были скрыты черно-синими брюками. Ее встревоженный взгляд вернулся к моему лицу.

— Вроде как? Думаю, здесь нечто посерьезней обычного «вроде», иначе ты был бы на игре.

— Ничего особенного, — я удивился, что она так встревожена. — Вообще-то, я говорил тренеру, что вполне способен играть.

И я бы смог, хотя уверен, что играл бы дерьмово. Я пытался скрыть хромоту, но Дейн, конечно, заметил это и после небольшого диалога, я согласился с его доводом, что лучше пересидеть одну игру, чем вылететь на весь сезон со сломанной лодыжкой.

Так же он добавил: «— Помнишь прошлый год? Когда Коттер повредил колено и ему не продлили стипендию на следующий год, потому что он не мог играть? Если будешь валять дурака, будешь следующим».

Обычно мой лучший друг вел себя как идиот, не говоря уже о парне, из-за которого я оказался в такой ситуации, но временами Дейн говорил разумные вещи. В итоге, пока я принимал решение сознаться или нет, тренер сам заметил и отправил меня на рентген. Так моя команда улетела без меня.

К счастью, это оказалось лишь сильным растяжением связок. Вчера весь день проторчал дома, обложив ногу льдом и держа в приподнятом состоянии. К полудню я начал сходить с ума, а к девяти часам вечера чуть не помер от скуки. Поэтому, обмотав лодыжку эластичным бинтом, накинул костюм и оказался здесь.

И теперь я рядом с той самой девушкой, с которой клялся покончить. План удался

— Нам нужно найти для тебя место, — Уитни обняла меня за талию.

— Я правда…

— Не спорь! Просто идем, — как будто она действительно могла меня заставить. Но это был хороший предлог вновь прикоснуться к ней, поэтому я обнял ее за плечи. Ее обнаженная кожа под моими пальцами была такой же мягкой, какой я ее и помню.

Уитни попросила группу парней, которые стояли у стены отойти от подоконника, шикнув на меня, когда я выразил желание просто прислониться к стене.

— Тебе нужен лед? Думаю, вполне смогу его здесь отыскать.

— Я бы сказал, что все в порядке, но думаю, у меня снова будут неприятности.

Стоило ей улыбнуться и на ее щеке появилась очаровательная ямочка. Что эта девушка делает со мной? Одна из причин, по которой я пришел сегодня вечером, заключалась в том, чтобы выбросить ее из головы. Заметив спину девушки в радужной юбке, с убийственно длинными ногами в высоких блестящих розовых туфлях, я был уверен, что это отличный вариант. Она как раз то, что мне нужно.

Затем она повернулась на столько, что я смог рассмотреть ее получше. И тут мои глаза просто вылезли из орбит, прямо как у персонажей детских мультиков. Я узнал ее, но никак не мог поверить, что это она.

— Я так и знал, что ты из тех девушек, которые любят все розовое и блестящее.

Она наклонилась ко мне с таким заговорщецким видом, будто собиралась открыть какой-то страшный секрет. И я хотел услышать абсолютно все, в чем она готова была признаться.

— Т-с-с, не говори никому. По-видимому, у всех серьезных журналистов аллергия на каблуки и розовый цвет.

Она одарила меня убийственной улыбкой, но затем нахмурившись, поджала мерцающие розовые губы, с которых я не сводил взгляд. Это было похоже на просмотр эмоционального калейдоскопа.

— Кстати, о серьезных журналистах… О том, что было после последней игры — мне не следовало так кричать на тебя.

Из-за макияжа ее глаза стали еще более глубокого синего цвета, и этот взгляд пронзил меня насквозь, когда встретился с моим.

— Я не могу поверить, что ты все еще защищаешь меня после того, как я так ужасно себя вела.

— Забей, все уже в прошлом.

Она хотела провести рукой по волосам, но потом, похоже, поняла, что из-за парика это невозможно.

— Я просто боялась выглядеть не профессионально в глазах других, поэтому запаниковала и поступила так подло и глупо. Это уже второй раз, когда я слишком остро реагирую на тебя в раздевалке, и мне очень жаль.

Я схватил ее за руку, с которой она, казалось, не знала, что делать и сжал. Ощущение ее крошечной ладони в моей доказывало, что решение прийти сюда было не таким уж и глупым.

— Извинения приняты. Снова.

Где-то на подкорках сознания прозвучало предупреждение, гласящее, что возвращение к прошлому поведению приведет нас обоих к неминуемой катастрофе, и я должен быть начеку, не вестись на извинение и беспокойство.

Она кивнула и облегченно вздохнула.

— Хочешь пива?

— Да.

— Мне еще нужно проверить Лайлу, но я сделаю все быстро. Возьму пиво и вернусь через несколько минут. Никуда не вставай — просто сиди и дай ноге отдохнуть.

— Есть, тренер, — отчеканил я, на что она закатила глаза и покачала головой, но улыбку сдержать не смогла.

Я прислонился спиной к стене, удивляясь такому повороту событий. Мой первоначальный план, как вести себя с Уитни, состоял в том, чтобы переходить в режим мудака всякий раз, когда она будет рядом, или полностью игнорировать ее.

Но тут к ней подошел этот придурок. То, как она обхватила себя руками и склонила голову, как будто знала, что его слова будут жалить — я моментально узнал эту защитную позу, потому что так часто прибегал к ней в прежние годы. Она была так непохожа на ту Уитни, которую я знаю, и это задело меня за живое.

Поэтому отреагировал.

Теперь я был опасно близок к тому, чтобы полностью погрузиться в эту девушку, и, скорее всего, облажаться по полной — это не может закончиться хорошо. Но я ничего не мог с собой поделать, особенно когда впервые за всю неделю почувствовал себя счастливым.

Когда подошли Уитни и Лайла, я дважды взглянул на девушку Бека. Было интересно смотреть на них вместе — и не только потому, что обе они горячие цыпочки. Лайла явно чувствовала себя не совсем комфортно в своем наряде, в то время как Уитни казалась более раскрепощенной, чем я когда-либо видел ее, за исключением, может быть, той ночи на диване. Но если хорошо подумать, она всегда нервничала и теребила свою одежду, когда была одета более консервативно.

— Лайла вроде как решила уйти с этой вечеринки. И я все же считаю, что тебе нужно поберечь лодыжку, поэтому подумала, что мы могли бы отвезти тебя домой, — сказала Уитни.

— Я безвылазно торчал там два дня, и мне было безумно скучно.

Уверен, что на диване остался отпечаток моей задницы. И я абсолютно не спешу к нему вернуться.

Она открыла рот — несомненно, собираясь возразить — и я быстро добавил:

— Но я согласен пожертвовать собой, если ты составишь мне компанию.

Я постарался изобразить самого бедного и несчастного щеночка, что только был в моем арсенале масок.

Уитни взглянула на Лайлу, и между ними начался безмолвный девичий разговор, мне оставалось лишь ждать вердикт. Уитни присела рядом со мной.

— Не уверена, что это хорошая идея.

— Почему же?

— Ты правда хочешь, чтобы я вела себя как «Black Eyed Peas?» — серьезное выражение лица абсолютно не соответствовало тому бреду, что она несла. (Примеч. The Black Eyed Peas — американская хип-хоп-группа)

— Понятия не имею, о чем ты. Но, может у тебя завалялся костюмчик Фёрги в заднем кармане? (Примеч. Fergie Duhamel — с 2003 года является вокалисткой хип-хоп группы The Black Eyed Peas)

— Мне что, придется разжевывать все как для младенца? Знаешь какое слово Black Eyed Peas произносят почти в каждой песне? Я убеждена, что Фёрги однажды провалила тест на орфографию, и теперь полна решимости доказать всему миру, что не так уж и плоха в этом.

Я рассмеялся. Эта версия Уитни была намного забавнее обычной, может быть, слегка сумасшедшей, но определенно лучшей. Мне захотелось поцеловать ее. Просто притянуть поближе и потеряться в этих губах. Однако она выглядела так, словно ждала от меня следующей реплики.

— Ладно, — я провел рукой по подбородку. — Где-то там был вопрос. По-видимому, мне и правда нужно, чтобы ты вела себя как «Black Eyed Peas».

— Я постараюсь это проигнорировать и действительно хочу, чтобы все наши недоразумения были улажены, но все равно считаю, что спортивный репортер будет выглядеть ужасно, если уйдет с одним из хоккеистов.

Еще раз взглянув на ее милое личико, я принял решение, закончить ходить по краю и нырнуть в этот омут. О том, что будет потом, я побеспокоюсь тогда, когда «потом» наступит.

— Как замечательно, что мы сегодня совсем другие люди.

Я закрыл дверь своей квартиры, заперев ее за собой, а затем повернулся лицом к девушке, стоящей посреди моей гостиной и оглядывающей беспорядок.

— Да. Хотел бы я сказать, что это только потому, что у меня травма, но по факту — это обычное состояние нашей квартиры.

— Вот так ты рушишь все мои иллюзии, — сказала Уитни, и улыбка заиграла на ее сексуальных губах. Она подошла ближе, чтобы помочь мне идти, и, хотя моя гордость была против, я не смог устоять от искушения снова к ней прикоснуться.

Моя лодыжка сильно болела от того, что пришлось изрядно походить, но поскольку это привело к тому, что Уитни оказалась у меня дома, я вполне мог справиться с любой болью, вызванной прогулкой.

Я опустился на диван и похлопал по месту рядом с собой.

Она села, но оставалась напряженной, та непринужденность, что была между нами на вечеринке, почти испарилась. Она облокотилась на спинку дивана и подперла голову ладонью.

— Итак.

— Итак, — я наклонился к ней, но видимо мое представление о ее «итак» было совсем неправильным.

— А что тебе больше всего нравится в хоккее? — резко выпалила она.

— Я думал, что сегодня мы не будем играть роли журналистки и хоккеиста.

— Я спрашиваю не как журналист. Просто хочу узнать тебя получше, сегодняшняя беседа не для протокола.

Я оперся локтем на подушки, повторяя ее позу.

— Сначала это был мой способ сбежать, но потом, у меня стало хорошо получаться и тогда все дело было в славе. Стоит признаться, что я был хвастуном и главным для меня было количество забитых шайб.

— Ты хочешь сказать, что зазвездился?

Я рассмеялся, наслаждаясь тем, что она даже не пыталась подобрать слова, хотя это немного и обижало.

— Да. Но я разделил славу с Дейном — мы так привыкли играть вместе, что, когда только начинали карьеру за BC, мы выходили на лед и занимались ерундой. Тренер выбил из нас это примерно сотней упражнений на коньках. Но это позволило понять мне, насколько хороши остальные парни. Мы вместе проигрываем, вместе и выигрываем.

— Никакого «я» в хоккее и все такое… Понимаю.

— Точно.

Она прикусила губу, а потом подняла на меня взгляд своих больших глаз — не то, чтобы ей не шли очки, но я был возмущен, насколько они заглушали глубину и яркость синевы ее глаз.

— А от чего тебе нужно было сбежать?

Ну конечно же, из всей информации, которую я ей дал, она сосредоточилась именно на этой части, собирая кусочки мозаики, которые я случайно уронил, то же самое было и в бильярдной. С тех пор как я приехал в Бостон, я успешно держал под замком уродливые части своего прошлого, и все же, непроизвольно, слишком многие кусочки выскальзывали, когда я был с ней.

— Следующий вопрос, — сказал я, и она надула губы. В ответ я тоже надул губы и постучал по ним пальцем. — Я не хочу говорить об этом сегодня вечером.

Я никогда не хотел об этом говорить и уж тем более вдаваться в подробности, но такой ответ лишь разогреет ее интерес.

— Теперь моя очередь…

С того момента, как мы присели, она постоянно была напряжена, а мне так хотелось снова ощутить тот комфорт и легкость. Мысленно начал перебирать темы, хотя моя первая попытка заставить ее общаться со мной несколько недель назад полностью провалилась.

— Какую музыку ты любишь? Смею предположить, ты поклонница… — провел рукой в воздухе вдоль ее фигуры. — Самой себя.

Она рассмеялась, и это не только произвело желаемый эффект, заставив ее расслабиться, я сам почувствовал себя легче.

Уитни надменно приподняла бровь.

— Я и вправду потрясающая. Мои песни полны счастья, и под них может танцевать каждый. А еще я великолепно пою сама — ни грамма фанеры.

— К тому же ты супер горячая штучка, — добавил я.

— Кэти Перри очень горячая штучка — она точно будет на моем девичьем острове.

Черт возьми, эта девчонка пыталась меня убить. Мой член начал пульсировать от возникших образов.

— Дай мне секунду, чтобы насладиться этим зрелищем… — я поднял палец, сделал вдох-выдох, это совсем не помогло, затем посмотрел ей в глаза — Ты ведь знаешь, какая ты сексуальная, правда?

Восхитительный румянец залил ее щеки. Я протянул руку и провел пальцем по шарику мороженого, украшавшему верх ее костюма.

— А эти твои сладости заставляют меня задуматься, так ли ты хороша на вкус, как выглядишь.

Я провел пальцами по тому месту, где материал соприкасался с кожей, ее резкий вдох подстегнул меня. Наклонился ближе, оставляя на несколько секунд ей последний шанс отстраниться. Вместо этого она уничтожила это минимальное расстояние, ее мягкие губы зажгли огонь внутри меня, стоило им только коснуться моих.

Ладонью обхватив ее за шею, притянул ближе. Еще одна волна жара прокатилась по моим венам, когда я раздвинул ее губы языком, получая возможность попробовать ее на вкус. Она застонала мне в рот, а потом все мои мысли вылетели из головы, и низменные инстинкты взяли верх. Я обнял ее за талию и притянул к себе на колени, не прерывая поцелуя.

Мы были настолько близко друг к другу, что я мог чувствовать ее дыхание. Ее грудь касалась моей, с каждым вдохом. Она поудобнее расположилась на моих коленях, я застонал, чувствуя, как твердею все больше.

Я все никак не мог решить до какой части тела хочу больше всего притронуться. Ее бедра манили меня к себе. Проведя ладонями по ее шелковистой коже, услышал, как она издала гортанный звук «м-м-м», и тут же качнулся под ней, наслаждаясь тем, как она вздрогнула. Затем задница, которой я столько раз восхищался, позвала меня, и я потянулся назад и обхватил, продолжая ласкать языком ее губы.

Она качнула бедрами в ответ, и я ощутил ее жар через свои штаны и ее трусики. Насколько бы тонкими не были эти преграды, мне нужно чтобы они исчезли.

— Я… — всхлипнула Уитни, и я чуть не лишился чувств. — Хадсон, я… я не могу.

Она приподнялась на коленях, и это незначительное расстояние ощущалось словно пытка.

— Прости, я увлеклась, и мне нужно… замедлиться.

Я выдохнул, пытаясь разогнать туман в голове, чтобы хотя бы попытаться думать. Взглянув в ее широко раскрытые глаза, заметил там беспокойство. Я смог только кивнуть, потому что не был уверен, что способен разговаривать.

Она коснулась ладонью моей щеки, легонько поцеловала в губы и встала.

— Наверное, я просто… — она указала большим пальцем через плечо.

Я схватил ее за руку.

— Не уходи. Мы можем притормозить.

Еще один выдох, и я снова почти смог нормально дышать, хотя уверен, что моему телу понадобится куда больше времени, чтобы расслабиться.

— Мы просто посмотрим кино или еще что-нибудь. Я не хочу заканчивать эту ночь вот так.

Она сглотнула, а затем кивнула. Облегчение, нахлынувшее на меня, было чем-то таким, чего я никогда не испытывал, когда дело касалось девушки, и, хотя это совершенно сбивало с толку, но отрицать это чувство не мог.

Мой синий член предвещал мне самую жестокую пытку в жизни, но, несмотря на это, я все еще хотел, чтобы она осталась. И снова возник вопрос: «Что же, черт подери, эта девушка делает со мной?» И тут же возник следующий: «Как заставить ее продолжать это делать?»