Аромат теней

19

По пути в Сад Сатурна мы миновали еще множество коридоров. Уоррен показал мне детское отделение — в подтверждение воздух прорезал звонкий, словно колокольчик, смех, — а потом сделал короткую остановку у комнаты, в которой находились кошки всех форм и размеров; они расхаживали, сидели, играли или спали.

— Мы их разводим, — объяснил Уоррен, беря из-за решетки на руки абсолютно белого персидского котенка; два широких голубых глаза не мигая смотрели на него, и лицо Уоррена смягчилось. — Кошки — наши стражники. У них природный территориальный инстинкт, и они хорошо охраняют свое пространство. И как бы агенты Тени ни маскировали свою сущность, кошки их распознают.

— Думаю, не из этой ли стаи Луна? — Я наклонилась ближе.

— Тебе дала ее Зоя?

— Она дала ее Оливии. — Я провела пальцем по мягкой шерсти на щеках котенка. — На одиннадцатый день рождения. С тех пор кошка жила у нее.

Котенок закрыл глаза и потерся о мою руку, все его маленькое тело задрожало с таким громким мурлыканьем, что, казалось, способно сотрясти все здание. Уоррен весь расцвел, поцеловал котенка в голову и вернул на место. И покраснел, заметив, что я наблюдаю за ним.

— Прекрасный подарок. Они умеют яростно защищаться.

— Можешь мне не рассказывать. — Я вспомнила разрезанные глазницы Батча и остатки глаз, падающие мне в руку. В этот момент в комнату вбежал маленький мальчик, протиснувшись между нами, за ним слышался гневный крик. Мальчик бросился к решетке и начал карабкаться по ней так быстро, что я поняла: он не в первый раз осуществляет этот план бегства. Уоррен одной рукой схватил его; я смотрела на светлые волосы мальчика, а он дергался и извивался, пытаясь дотянуться до котенка.

— Марк!

Высокая женщина в простом белом платье протянула руки и взяла мальчика у Уоррена, прижав его к себе привычным жестом собственника. Ребенок завопил, женщина только поморщилась, словно говоря: «Простите за неудобство, но вы же понимаете». Я уверена, что это сопровождалось бы закатыванием глаз, если бы у нее были глаза.

— Они такие буйные в этом возрасте, проговорила она с напряженной улыбкой.

— Уж такие они, — отозвался Уоррен.

Я промолчала, уставившись на сморщенную, покрытую шрамами кожу на месте глаз.

Однако Марка внешность женщины не интересовала. Поняв, что вырваться не удастся, дотянуться до котенка тоже, он завыл, словно зимний ветер, и все лицо его буквально вспыхнуло.

— Отдайте мне моего стражника!

Я отвернулась, одной рукой прикрывая глаза, другой прижимая котенка к груди: гнев ребенка ударил меня в шею. Лучи света, миновав меня, ударили в бетонные стены, вместе с криком. Я услышала звук шлепка, вскрик обиды, и свет исчез, как будто фитиль свечи сжали пальцами.

Когда я пришла в себя, мальчик уже исчез, но женщина осталась. Она тревожно улыбнулась и сложила руки на груди.

— Кто-то неосторожно поведал Марку, что он следующий в линии знака Девы, и он в это поверил. И теперь требует своего стражника, свой кондуит. В последние дни он особенно упрям и своеволен.

«Очень мягко сказано», — подумала я.

— Нужна помощь? — осведомился Уоррен, наклоняя голову в сторону щебечущих, кричащих, резких детских голосов, которые отражались от бетонных стен. Эти звуки усилили мою головную боль.

— Пожалуй, — согласилась женщина. — С ними только Сандра и я. Остальные дежурные матери в классах. Но сначала… — Она, приподняв брови, повернулась ко мне.

— Прости, — встрепенулся Уоррен. — Куда делись мои хорошие манеры?

— Я уже много лет себя об этом спрашиваю. Я улыбнулась — женщина мне сразу понравилась — и протянула руку.

— Оливия.

Она отыскала мою ладонь и крепко сжала, каким-то неведомым способом разглядывая меня.

— Рена, — назвалась она. — Дежурная мать потомства Зодиака; я наблюдаю за их развитием в течение первого жизненного цикла. Как видишь, у Марка есть способ пробираться в отделение контроля.

— Это из-за него…

— Мои глаза? — промолвила она. И я поняла, что если бы не эти шрамы, она была бы прекрасна. — Боюсь, что да, хотя и не он. У нас было другое дитя Света, задолго до Марка Я здесь дежурная мать уже сорок лет. И была свидетелем первого жизненного цикла Уоррена.

— Правда?

Присмотревшись, я разглядела легкие морщинки, скрывающиеся на висках под волосами, убранными в низкий пучок. Эти морщинки от возраста, а не шрамы; также были и у нее на лице, хотя эти я заметила, только когда она улыбнулась. Принимая во внимание ее слова, я бы дала ей шестьдесят. Весьма полные жизни шестьдесят.

— Давайте не вдаваться в это. — Уоррен вклинился между нами.

— Как-нибудь в другой раз, — заговорщицки шепнула мне Рена, помахала рукой и направилась в детское отделение.

— Сейчас вернусь, — обронил Уоррен, направляясь за ней. — И мы пойдем в сад…

Я кивнула, но он уже уходил, отдалялись и голоса детей, и звуки его походки.

— Ну, что теперь? — Я прижала к груди комок шерсти. Получив в ответ только мурлыканье, я решила осмотреться. Коридор был пуст, но по-прежнему странные знаки и символы вспыхивали при моем приближении, по мере того у как я удалялась от населенной части, продолжая гладить кофтенка. Вскоре я встретила коридор, которого раньше не видела. Вход в него закрывали тяжелые двойные двери без замка.

— Явное приглашение зайти, — сказала я в мягкую колючую шерсть.

Коридор оказался мрачным и холодным. При моем приближении огни не вспыхивали, а комнаты, расположенные по диагонали друг от друга, были с зарешеченными окнами и темные внутри. Котенок беспокойно зашевелился у меня на руках. Я поняла это как знак, что мне не стоит здесь находиться, и уже собралась было назад, когда одна дверь неожиданно раскрылась. Появилась Грета, что-то негромко говоря, и я бы окликнула ее, если бы за ней не следовала Чандра. Женщины вели третью; они держали ее за руки и негромко уговаривали.

Я сразу узнала эту женщину. Платье у нее грязное, и она кажется более худой, чем в комиксе, но это Текла. Она неохотно шаркала ногами, шла опустив голову и как будто ничего не видя. Сопровождающие женщины продолжали ее уговаривать, и я попятилась, не желая им мешать.

И тут у меня в кармане зазвонил телефон Оливии. Котенок у меня на руках проснулся, и я принялась лихорадочно шарить по карманам, чтобы прекратить это «Вива Лас-Вегас». Котенок впился коготками мне в грудь, а Чандра громко выругалась.

— Оливия Арчер, — ответила я, бросая Чандре и Текле виноватую улыбку. Но кто бы ни был на том конце, я этого не выяснила, потому что Текла подняла голову и посмотрели прямо мне в глаза.

— Я… Не зная, что делать, я просто закрыла телефон. Текла продолжала разглядывать меня.

— Простите, — сказала я, не уверенная, к кому именно обращалась. Грета заметила перемену в Текле, и взгляд ее перемещался от меня к ней и обратно. Чандра продолжала свирепо пялиться на меня.

— Я тебя вижу.

Мы все застыли, за исключением Теклы, которая снова и снова произносила эти слова, голос ее становился все громче.

— Я тебя вижу.

— Текла, милая, — успокаивала ее Грета, крепче беря ее за руку и пытаясь увести. — Пойдем.

Но глаза Теклы не отрывались от меня, и она неожиданно направилась ко мне.

— Я тебя вижу, — в который раз повторила она, и Чандра удивленно ахнула, потому что Текла вырвалась из ее рук. Грета тем временем рылась в карманах. Она достала шприц, но Текла была уже за пределами досягаемости.

— Назад, Оливия! — крикнула Грета, но я боялась сдвинуться. Гели останусь на месте, Текла будет довольна, а Чандра и Грета восстановят контроль над ней.

Чандра действительно быстро оправилась и схватила Теклу, но на этот раз та развернулась и слепо ударила. Удар пришелся Чандре по носу. Та отскочила, Грета снова закричала, а Текла побежала.

— Предатель! Предатель! Предатель!

Она быстро достигла меня, и я успела только выпустить котенка. Он скрылся за двойной дверью, я попыталась последовать за ним. Но Текла опрокинула меня, прижала, и ее лицо оказалось в нескольких дюймах от моего.

От нее пахло немытой кожей и тяжелыми воспоминаниями. Я не сопротивлялась, не желая причинить ей боль. К счастью, рядом неожиданно оказалась Грета, шприц она держала наготове. Текла заскулила, когда ее укололи, обратилась лицом к Грете и сразу уснула.

Я расслабилась, а Чандра и Грета начали поднимать потерявшую сознание женщину.

И тут голова Теклы дернулась, и он ожил в ее лице.

Кожа и кости лица Теклы вытянулись, и на меня смотрел Тульпа.

— Я вижу тебя, — вновь заявила текла, но его голосом, гнилым и угрожающим. — Думаешь, ты здесь в безопасности? Ты не можешь скрыться от меня. Я твой призрак… Я твоя ядовитая судьба.

— Боже!

Неожиданно рядом оказался Уоррен, он стал отрывать ее — его — от меня. Это удалось сделать только втроем, а лицо продолжало издеваться надо мной. На полпути к палате Теклы ее голова качнулась и упала на грудь, а когда поднялась, она снова уставилась на меня. И взгляд ее, и шепот были умоляющими.

— Предатель…

Затем дверь палаты захлопнулась, и я осталась лежать на полу, а мой глиф словно прожег мне дыру в сердце.