Аромаведьма. Кусать и нюхать воспрещается

Глава 22. Волчьи песни

Могучий волк все еще пытался прокусить кожу рептилии, но длинный хвост взвился в воздух и отбросил его наземь. Дина вскрикнула и бросилась к упавшему зверю. Тот приподнялся, мотая головой. Он был оглушен. Дина огляделась. Кучка оборотней рычала и царапала когтями землю, но напасть на змею не смела. Стражники побросали оружие, и кто бегом, кто ползком уносил ноги. Дина подобрала копье и сделала шаг к помосту, где погибал герцог. Красное лицо его постепенно синело. Хвост змеи опасно раскачивался. Широко раскрытая пасть издавала шипение, в котором чувствовалось торжество.

— Ш-ш-ш… Жалкие людиш-ш-шки… Я буду править вами, и вы ничего не смош-ш-шете сделать…

Дина крепче сжала копье обеими руками. Змея нагнула голову и теперь смотрела на нее.

— А-а-а… Смеш-ш-шная дефчонка… Думаеш-шь, одолеть меня? Меня, Эстель из рода Серпент?

Ничего такого Дина не думала, ей просто нужно нанести один удар — и все. Но куда? Чешуя у змеи оказалась крепче иной брони. Ее хвост в очередной раз опасно поднялся, Дина сцепила зубы и сделала еще один шаг навстречу пасти и раздвоенному языку. В момент, когда она замахнулась копьем, хвост пришел в движение и понесся ей навстречу.

Молодой серый волк выпрыгнул неожиданно, смел Дину на землю так, что они покатились кубарем. Хвост ударил по вытоптанной поляне совсем рядом с ними.

— Миклуш? — воскликнула Дина, пытаясь подняться. — Вернулся!

— И не только я! — звонко взлаял оборотень, а потом задрал морду вверх, и раздался вой — призыв к бою.

На поляну один за другим выскакивали волки: серые, бурые, черные с подпалинами, а первым шел громадный, гораздо крупнее остальных, белый вожак.

Трое волков сразу вцепились в хвост змеи, не давая ей отбиваться. Еще пара накинулись на спину, вгрызаясь в чешую. Белый же волк вскинулся на задние лапы и передними бил по змеиной морде, целясь в глаза.

Рептилия не выдержала, начала разматывать кольца вокруг своей жертвы. Одно, второе, третье…

Вилен Черноозерский упал грузной тушей на доски помоста, попытался отползти, свалился с него на землю, да так и застыл.

Змея тоже сползла с помоста и теперь крутилась, отбивая атаки оборотней, кидаясь то на одного, то на другого.

— Осторожнее! — хрипло крикнул кто-то из волков. — Эта тварь ядовита.

Вскоре стало ясно, что змея выдыхается: движения замедлились, она уже не пыталась сбросить с себя волков, которые все же прогрызли шкуру в одном месте, и земля окропилась кровью. Раздалось яростное шипение, змея кинулась в сторону, ее толстое тело, извиваясь, потекло в сторону леса.

— Не дайте ей уйти! — крикнул Белый. — Леслав! Ты как?

— Жив! — откликнулся тот и скакнул, перекрывая змее ход.

Дина увидела, как змея кинулась на него, пытаясь вонзить клыки, и как оборотень сделал кувырок в воздухе. На спину змеи он опустился уже в человеческом облике. Его руки схватились за верхнюю и нижнюю челюсти пасти и стали тянуть в стороны. На руках вспухли бугры мышц, на лбу налились вены. Нет, ему не справиться…

Она побежала к Леславу, как и остальные волки, но споткнулась о брошенное копье.

Еще толком не понимая, что делает, она схватила его и прицелилась.

— Дай! — Чья-то рука перехватила копье.

Высокая темноволосая женщина в домотканом платье, с растрепанными волосами, вырвала у нее копье, сделала три огромных прыжка, оказавшись прямо перед мордой змеи, и сильно ткнула острым концом прямо в раскрытую пасть.

Раздался хруст раздираемой плоти. Змея дернулась всем телом. Леслав не удержался и упал. Женщина же пригвоздила копьем голову твари к земле и давила изо всех сил. Леслав подбежал и тоже навалился на древко. Белый обернулся человеком, и теперь они втроем добивали чудище, натворившее столько бед.

Хвост змеи дернулся в последних конвульсиях и замер.

— Кажется, всё, — выдохнул Леслав.

— Для уверенности надо бы избавиться от этой твари. Вон и костер подходящий имеется.

Пока оборотни и стражники из тех, что не сбежали, тащили тушу на костер, Дина осматривала Леслава.

— Да что мне будет? — отмахивался он. — Лучше помоги герцогу.

Дина обернулась и увидела, что над герцогом склонилась та самая женщина.

— Вилен, — позвала она, — Вилен.

Ее рука потрясла его за плечо.

Раздался стон, герцог шевельнулся. С трудом, но ему удалось подняться. Он сел, прислонившись к помосту спиной.

— Какой странный день, — пробормотал он. — Моя жена — змеюка. Кто бы мог поверить.

— Вилен, — повторила женщина, — как ты мог так себя запустить? Чем ты занимался все эти годы, ну, помимо истребления оборотней, конечно?

Взгляд герцога сфокусировался на женщине, рот открылся в немом изумлении, он коротко охнул.

— Белисса? Боже мой! Белисса? Но… ты же умерла? Ты погибла…

— Как видишь, нет, — сурово сжала она губы. — Не умерла. Живее всех живых.

— Но где ты была все эти годы? Ведь я так горевал по тебе!

— Так горевал, что женился на другой?

Вилен Черноозерский опустил голову, потом снова посмотрел на женщину, которую не чаял увидеть уже никогда.

— Его околдовали, — подала голос Дина, подходя ближе. — Эстель оказалась оборотнем-змеей и навела на вашего мужа чары, заставив его объедаться и не думать ни о чем другом. Скажите, это она напала на вас много лет назад? Как же вы выжили и почему не вернулись?

— А вы и есть та самая новая ведьма? — спросила Белисса, прищурившись. — Ежина сказала, что подберет вместо себя кого-нибудь посмышленее.

— Да, это она, — подбежали к ним Муша и Шуша. — Она так всем помогала, так помогала! Ежина может гордиться преемницей.

Дина промолчала, хотя могла бы высказаться на тему подбора персонала.

— Дорогая, — подал голос Вилен Черноозерский, — и все же, как так получилось, что я оплакивал тебя долгие годы, а ты вон жива и здорова. Это как-то даже не по-человечески.

— А разве я человек? Дорогой, ты забыл? — Белисса улыбнулась, сверкнув на свету небольшими клычками. — Ты же знал, на ком женишься?

Тут Дина даже вскрикнула от неожиданности.

— Так вы что, знали, что ваша жена — оборотень, и сами же потом стали их истреблять? Да это вообще!

— Именно так! — хором поддакнули остальные оборотни. — Невообразимо!

Вилен Черноозерский попытался встать, и Леслав с одной стороны, и Белый с другой поддержали его под руки.

— Да что тут говорить, — вздохнул он. — Я влюбился в Белиссу, когда служил при дворе короля Мильтона. Мы были с ним дружны, творили порой всякие безобразия, вот и встретил как-то на охоте мою прекрасную Лиссу. Мои родственники были против, король был против, даже ее семья была против. Но мы все преодолели, король дал разрешение на наш брак, я оставил службу, и мы зажили здесь, в этом благословенном месте. Сынок у нас родился, — Вилен шмыгнул носом. — А потом… ох, никогда мне не забыть этот черный день. Когда карету жены, что возвращалась с прогулки, нашли разбитой, а кругом — отпечатки волчьих лап. Я ж думал, что это ее семья, которая не смирилась с нашим браком, решила отомстить. Ну, что еще я мог подумать? Почему же ты не вернулась, если не умерла? — он даже заломил руки в порыве чувств.

— Я была напугана. И тоже думала, что это твои родственники наняли эту тварь разделаться со мной. Пока она жила в окрестностях, я опасалась вернуться, думая, что она снова может напасть. А мне надо было сберечь нашего сына. Поэтому я обернулась зверем и унесла нашего сыночка подальше. Так что те волчьи следы были моими.

— Сына? Наш Мики жив? — Голос герцога, такой густой, внезапно стал тоньше писка цыпленка — так сильно перехватило у него горло.

— Ми-ик! — позвала Белисса. — Иди к нам.

Дина увидела, что Миклуш прячется за спиной Леслава, и тоже поманила его рукой.

— Иди, малыш, не бойся.

Мальчик робко вышел вперед.

— Это мой сын? — Вилен уставился на него.

— Что, не похож? — спросил Миклуш и задрал верхнюю губу, показывая зубы. — Р-р-р…

Вилен всплеснул руками, ударив по толстым бокам.

— Вылитый я в молодости!

Миклуш скривился и оглядел только что обретенного отца с изрядной долей скептицизма.

— Мик, не дерзи отцу, — приказала Белисса. — Мы жили в племени Белого, а в ночь Большой охоты, когда за мной гнались твои, — она сделала упор на этом слове, — твои охотники, я спрятала нашего малыша у реки, под корнями сосны, а сама увела погоню за собой. Меня сильно ранило, но Белый спас меня. Долгие годы я тоже думала, что наш сын не выжил, но нашелся тот, кто спас его. И все эти годы защищал его и заменил родителей. — Ее рука указала на Леслава.

Тот пожал плечами, как бы говоря, что ничего такого особенного не сделал. Миклуш тут же подбежал к нему и обнял.

— Лес! Ты самый лучший! Если Дина не выйдет за тебя замуж, то она просто дурочка.

Дина вспыхнула от смущения. Леслав тоже покраснел.

— Ага! — вскричали совушки. — Они любят друг друга, мы так и знали!

Вилен Черноозерский громко расхохотался. За ним засмеялась Белисса, а затем и все остальные.

В это время за их спинами затрещал костер, вскоре запахло паленым мясом — лопалась змеиная шкура.

— Фу! — сморщился герцог. — Давайте уйдем отсюда. Значит так, — он нашел глазами Зурнава. — Ты! Хочешь искупить свое предательство? Или отправить тебя в тюрьму?

Зурнав замотал головой.

— Готов служить герцогу верой и правдой!

— Кто еще готов искупить вину?

Стражники все, как один, склонили головы.

— Тогда оставайтесь тут, следите, чтобы эта тварь сгорела до самой последней косточки, прах соберите и бросьте в озеро, чтоб и следа не осталось. Ясно?

— Так точно! — гаркнул Зурнав. — А кто теперь станет начальником стражи? Никто лучше меня не знает устав и не умеет поддерживать дисциплину.

Герцог усмехнулся.

— Посмотрим. Считай, что у тебя испытательный срок. Если за это время не поступит ни одной жалобы, то я подумаю над тем, чтобы восстановить тебя в этой должности.

Он протянул руку Белиссе, вторую руку протянул сыну. Миклуш подумал и взял ее.

Дина смотрела, как они идут к замку.

Белый подошел к ним.

— Что ж, думаю, на этом наша миссия окончена. Уходим! — крикнул он своему племени.

Вилен остановился и обернулся.

— Белый! — он быстро вернулся. — Прости, я так ошеломлен всем происходящим, что забыл главное — принести вам всем свои извинения. Хотя это не отменит то зло, что я совершил, даже если принять во внимание, что действовал я под злыми чарами. Останьтесь, уважаемые волки. Хотя бы на несколько дней.

В его голосе было столько раскаяния, что волки переглянулись. Белый кивнул.

— Хорошо. Нам и правда нужен отдых.

— В замке вам будут предоставлены комнаты, обед и все, что пожелаете.

***

Дина проснулась от стука. Накинула шаль и выглянула во двор. Солнце едва встало, а уже кто-то ломится в лавку? Но нет. Во дворе стоял Зурнав. Дина мысленно застонала. Но толстяк поклонился ей чуть не до земли.

— Простите великодушно, госпожа ведьма. Вот оповещаю жителей об указе герцога. Велено донести до всех и как можно скорее.

Он ударил последний раз, прибивая лист на стену лавки. Еще раз поклонился и ушел в сопровождении троих стражников.

Ох, заставь дурака Богу молиться — он от усердия весь свет перебудит!

Дина хотела закрыть дверь и пойти досыпать, но увидела за оградой уши коня, а за ними — знакомую шевелюру Леслава, которую трепал утренний ветерок.

— Пришли за своим заказом, господин Леслав?

— Непременно, госпожа ведьма, — он спешился, накинул повод коня на столб у крыльца.

Дина спустилась к нему и теперь стояла, кутаясь в шаль.

— Напомните, что вы заказывали?

— Одно очень сильное средство. Лекарство от всех хворей — поцелуй ведьмы.

— О! Это средство дорогое. Не каждому по карману.

— У меня есть чем заплатить, — Леслав сунул руку за пазуху и вытащил… кольцо. Прозрачный камень сверкнул под лучами солнца и брызнул во все стороны россыпью разноцветных бликов. — Это тебе, — тихо сказал он. — Прошу, стань моей женой. Обещаю любить и защищать тебя, как только может защищать волк свою семью.

— Только если я буду главой нашей стаи, — ответила Дина.

— Согласен, — он надел кольцо ей на палец, — но на охоте главным буду всё равно я.

Ветер взметнул их волосы и рванул листок на стене. Они обернулись, услышав шуршание.

— Что там?

— Какой-то новый указ.

Они подошли ближе.

«Повелением герцога Вилена Черноозерского все оборотни Черноозерья получают равные права с людьми. Все прежние указы против них отменяются. Все, кто пострадал за последние десять лет, получат денежную компенсацию из казны. Оборотни отныне вольны жить в Черноозерске, не скрывая свою природу, и заниматься тем ремеслом или делом, которые им по душе.»

— Что ж… хорошее начало дня. А не выпить ли нам чаю?

Они скрылись за дверью, а на ветке раскидистого дуба, что рос за домом, ухнули две совы.

— У-у-х!

— Ух-ух!

Конец