Барышня-служанка

Глава 2 В которой всплывают любопытные подробности новой жизни

Девушки недоверчиво переглянулись. Видимо, решили, что я их испытываю или нарочно разыгрываю. Да, хороша же была та Катя, в чьем теле я оказалась, совсем людей запугала. Благо пока можно было сослаться на последствия падения, тем более что голова и правда болела. Потом решу, как вести себя дальше. Превращаться в настоящую стерву и хамку только для того, чтобы не выйти из образа, не хотелось.

Я отступила в комнату. Горничные, осмелев, вошли вслед за мной. Осмотрелись, видимо прикидывая, сколько им придется убирать, но вслух не сказали ни слова. Думаю, поступили так не из уважения, а из-за страха. Неприятно.

– Так, кратко и по делу напомните мне, что вчера случилось. По одной, – добавила, поскольку девушки заговорили одновременно. – Начни ты.

Русоволосая горничная приосанилась, бросила короткий взгляд в сторону своей товарки, и ответила:

– Не спали мы, значится, с вечера. Все гадали, неужто ваш батюшка, Семен Андреевич, да продлят боги его жизнь, да даруют ему здоровья, и правда решится отдать свою единственную дочь, свою кровинушку…

– Хватит! – перебила ее. – Так мы до вечера проговорим и ни до чего не договоримся.

– Она вечно воду льет, – тут же воспользовалась возможностью вторая девушка, даже пшеничного цвета косу перестала нервно теребить. – После того, как вы княжича высмеяли да дали ему отворот поворот, батюшка ваш пообещал, что отдаст вас за первого встречного.

– Так уж и за первого? – не поверила им. Может, теперь они проверяли меня? – Что же он, на улице мне жениха искать станет?

Девушки опять недоверчиво переглянусь. Одна из них бросила взгляд на пол, туда, где лежали разбитые флаконы. Теперь понятно, почему другая Катя устроила этот погром. Я на ее месте тоже возмутилась бы. Что за средневековье?

– Отчего ж на улице? Сказал, первый, кто постучится в двери, тот и зять.

– Мы-то сначала не поверили. Думали, он вас стращает.

– А утром, чуть петухи пропели, раздался стук в ворота…

– А за ними, чур меня! – русоволосая повторила охранный жест, коснувшись по очереди правого и левого плеча тремя пальцами. – Сам!

– Кто? – спросила шепотом, чувствуя, что сердце ушло в пятки. Тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения, вызванного рассказом чересчур впечатлительных девушек. – Не молчи!

– Владимир Чарторыйский, чародей и отступник.

Я не сдержала нервный смешок: чародей, как же! Может быть, у них тут и ведьмы существуют, драконы похищают принцесс, а домовые помогаю по хозяйству? В магию, гадания и прочую ерунду я никогда не верила. Все фокусники и экстрасенсы шарлатаны, которые хотят поживиться за чужой счет. Оставалось надеяться, что и Семен Андреевич, Катин отец, придерживался того же мнения.

– Так, – попыталась я вернуть разговор в конструктивное русло, – пришел и…

– И посватался, – выдала русоволосая горничная.

– Прямо с порога?

– Почти. Я не сразу пришла. Дуня лучше знает.

Далее последовал совершенно невероятный рассказ, который напомнил мне одну из детских сказок, потому что только в сказках такое и бывает. Я хорошо ее помнила: Анечка накануне вечером читала мне ее. Странное совпадение, но не стоит делать преждевременных выводов. Главное, я узнала, что батюшка слово сдержал: не только благословил на брак свою дочь, но и позвал жреца. Так что Катя, то есть я, теперь официально считалась замужней женщиной.

– Ну, и где же он? – задала животрепещущий вопрос. – Испугался? Передумал забирать ее… то есть меня из отцовского дома?

– Так вы же сказали, что не пойдете. Кричали, посуду били, а потом…

– Что?

В голове уже успели пронестись образы того, что Катя не только посуду разбила, но и с новоявленным супругом что-то сделала. Она только на вид хрупкая. В умелых руках любой предмет может превратиться в оружие, особенно если это руки доведенной до отчаяния женщины или, того хуже, избалованной девушки. Почему-то второй вариант мне показался более правдоподобным. Перед глазами вдруг возник образ, как ее, мои, руки схватили горшок с геранью, размахнулись и… Дальше почему-то была пустота.

– Напомните, как я упала.

– Вы взяли цветочный горшок, тяжеленный такой, но не удержали и шлепнулись.

– Упали с лестницы и головой ударились. Чародей вызвался за лекарем съездить, а батюшка вас покамест дома оставил. Лекарь вас осмотрел, повязку наложил, а после вы…

– Что?

– Кричали, словами нехорошими выражались, ругательными. В комнате закрылись и просидели здесь до утра. Мы с Груней уже чего только не подумали.

– Испугались, как бы вы часом не померли.

Да, неприятная вырисовывалась картина. Ничего, разберемся. Мне не привыкать решать проблемы. Хотелось бы, конечно, чтобы их было поменьше, но ничего, справлюсь. Один вопрос, правда, так и остался нерешенным: где муж? Неужели отступился? Будь я на его месте, именно так и поступила бы. Зачем ему жена-скандалистка? Неужто тайно влюблен в нее или решил поживиться за счет приданого? Нет, альфонсов мне не надо, решила для себя и все же постаралась не торопиться с выводами. Сначала надо во всем разобраться, а потом принимать решения.

– Развод? – задала вопрос вслух.

– Боги с вами, Екатерина Семеновна! Шутить изволите? Какой развод?

– Нет? – переспросила, теряя надежду.

– Конечно, нет! Позора не оберетесь!

– Ну, и ладно! Не очень-то и хотелось! Так что с мужем?

Не знаю, почему, но этот вопрос волновал меня больше других. Может быть, потому, что теперь моя жизнь будет связана с этим человеком, незнакомцем, которого я и в глаза не видела. Может, дело было в интуиции, которой я привыкла доверять, или в памяти самой Кати. Отдельные бессвязные образы нет-нет, да и всплывали в моем сознании. Оттуда же пришла мысль, что чародей, по случайности ставший мужем этой барышни, так просто не отступится. Ничего, и с его мотивами тоже разберемся.

Горничные, смекнув, что опасности для них я не представляю, тут же взяли меня в оборот. Груня занялась уборкой в комнате. Дуня накинула мне на плечи домашний халат и вызвалась проводить в местный аналог ванной.

От помощи я не отказалась, хотя неплохо ориентировалась в доме. Дальше порога свою спутницу не пустила. Не хватало еще мыться при посторонних. Я не стеснялась своего тела, но хотелось побыть в одиночестве, подумать, да и голова снова разболелась.

Оставив озадаченную горничную наедине с собственными мыслями, я заперла дверь. Внутри оказалось все не так плохо, как я думала, но и не совсем так, как рассчитывала. На печи в большом чугуне грелась вода. Внизу, на полу, стояла пара ведер с холодной водой. В центре комнаты располагалась какая-то деревянная бадья, в которой мне предстояло мыться. Ничего, я и не к такому привыкла. У нас дома в деревне вообще удобства были на улице, зато баня, построенная еще дедом, компенсировала все неудобства. Может быть, потому я редко болела в детстве простудными заболеваниями – закалилась.

Только я успела порадоваться возможности привести себя в порядок, как услышала зычный мужской голос.

– Где она? – вопрошал некто. – Я тебя спрашиваю, куда спряталась эта никудышная?

Дуня, я узнала ее по голосу, извинилась и что-то пролепетала в ответ. Я, как ни старалась, ничего не услышала. Мужчина, видимо, удовлетворился, больше не кричал и, кажется, даже собрался уходить. Я слышала звук удаляющихся шагов. Вздохнула и едва не подпрыгнула, когда он добавил:

– Поторапливайся, Катерина, муж за тобой пришел.