Барышня-служанка

Глава 39 В которой герои совершают маленькое путешествие и большие открытия

Утро выдалось довольно суматошным. Поскольку будильников в моем новом мире не существовало, я едва не проспала. Проснувшись, все никак не могла собраться. Вроде бы уже не так переживала из-за событий вчерашнего дня, даже шутила, но все равно чувствовала какую-то тревогу. Быть может, даже не свою. Владимир казался мне слишком напряженным. Был задумчив, отвечал односложно, зато выглядел намного наряднее меня. Он уже успел переодеться в праздничный костюм, белоснежную рубашку, тогда как меня платье дожидалось в поместье Нефедовых. Туда-то мы и отправились.

Дорогой я рассказала мужу о неожиданной поддержке отца. К слову, Владимир едва ли выказал удивление, что снова навело меня на мысль, которая и прежде не давала покоя: Чарторыйский знал намного больше, чем говорил мне. То ли не доверял, то ли, напротив, заботился обо мне. В любом случае сегодня наступит Новолетье, значит, откроются все тайны. Осталось лишь дождаться ночи.

В поместье Нефедовых я тут же попала в заботливые руки горничных. Поскольку отец дал добро, а я не ругалась по делу и без, девушки постарались на славу. Платье подогнали по фигуре, теперь оно сидело как влитое. Предложили несколько вариантов причесок. Каждая из них была по-своему хороша, но мне чего-то не хватало. В памяти всплыл нежный образ Натальи Горчаровой кисти Александра Брюллова. Я, как смогла, описала то, что хотела видеть, и, кажется, Дуня с Груней поняли меня.

Я нехотя сняла новое платье и доверилась горничным. Следуя моим подсказкам, они завили волосы, потом собрали у лица и отвели назад, закололи на затылке, чуть ниже, чем носила вдохновившая меня Наталья Гончарова.

– Катя, – послышался голос мужа из-за двери, – у нас полчаса до отправления поезда.

Я опоздаю, точно опоздаю на свой первый бал. Эта мысль заставила меня вскочить с места, схватить платье. Час назад, когда Владимир уже напоминал о времени, мне казалось, его достаточно. Сейчас поняла, что пролетело слишком быстро.

– Я не успела переодеться, – призналась ему.

– У нас будет отдельное купе в поезде. Я помогу.

Горничные хихикнули, но тут же попытались придать своим лицам серьезный вид. Я вспомнила, как муж “помог” мне в прошлый раз и покраснела. Делать нечего. Пришлось спешно одеваться, обуваться, пока горничные упаковывали платье в специальный чехол, а туфли в коробку. Насколько проще в этом смысле было мужчинам: ни тебе волосы укладывать, ни кринолины надевать.

Семен Андреевич проводил нас до порога и пожелал удачи. Я пыталась узнать, о чем муж с отцом говорили все это время, но Владимир лишь загадочно улыбался и просил потерпеть до вечера.

Я и терпела, понимая, что несколько часов не сыграют большой роли, и в то же время сгорала от любопытства.

Наконец, мы прибыли на вокзал. Одноэтажное здание с высокими потолками само по себе было произведением искусства. Служащие в темно-серых форменных сюртуках, казалось, сошли со страниц исторического романа. Пассажиры неспешно прогуливались или вели негромкие беседы в ожидании прихода поезда.

Я тоже с нетерпением ждала его. Когда услышала гудок, первой вышла на перрон. Увидела локомотив, десяток вагонов и ни намека на клубы дыма. Надо бы спросить у мужа, за счет чего двигался состав. Не удивлюсь, если и здесь не обошлось без магии.

Вагон внутри напоминал наши “СВ”. По крайней мере, такими я видела их в кино и на фотографиях. Сама в прошлом ездила только плацкартом. На окнах нежные голубые занавески. Спальные места и спинки для них обиты зеленой кожей. Между ними традиционный столик.

Я была так занята сборами, что не успела поесть. Пришлось заказывать обед здесь и ждать, когда поезд тронется, и появится официант.

Куропатка оказалась выше всяких похвал. Зато после меня начало клонить в сон. Муж поддержал эту идею, посоветовал выспаться перед балом. Жаль, спальные места здесь были слишком узкими. Пришлось каждому устроиться на своем, а я уже привыкла засыпать рядом с Володей. Он укрыл меня пледом и обещал разбудить незадолго до прибытия.

Снилось мне что-то странное: наш дом в Александровой слободе и Павел. Княжич ничего не говорил, лишь ухмыльнулся и сел в сани. Возница спросил у него, куда ехать, и тронул поводья.

Я проснулась как от толчка. Я узнала этот голос. Мужчина, который разбил мои крынки, был тем самым возницей, с которым приезжал Павел. Этими соображениями я поделилась с мужем. Я, конечно, не думала, что он поднимет меня на смех, но никак не ожидала, что примет мои слова всерьез.

– Это Макар.

– Что? Тот самый, о котором говорил Федя? Но какое отношение он имеет ко мне? Как связан с Павлом?

– Он служит княжичу. Исполняет разные, чаще нелицеприятные поручения и не задает лишних вопросов.

– Я не понимаю, Володя, какое он имеет отношение ко мне? Неужели спустя столько времени решил отомстить за то, что Катерина отвергла его?

– Раньше, – ответил муж.

Остальные его слова я не разобрала. Та самая клятва вновь дала о себе знать. Но мой мозг уже заработал на полную мощность, складывая воедино разрозненные сведения. Звучало абсурдно, но получалось, что княжич затаил обиду, выждал время и решил отомстить. Значит, следил за мной, был в курсе моих увлечений, знал, как ударить побольнее. Теперь все стало на свои места, лишь роль Владимира в этой трагикомедия для меня оставалась неясна.

– Ты знал, да? – прямо спросила его. – Знал о его планах и молчал.

– Нет, – покачал головой муж, – далеко не все мне было известно.

– Твое появление, нечаянная женитьба, дом, в который ты меня привел, – все было частью плана. Твои слова, поцелуи…

– Это все правда, – перебил меня Владимир. Опустился передо мной на одно колено, накрыл мои руки своими, но не опустил глаза. – Катя, я никогда не желал тебе зла и не предавал. Я люблю тебя и больше всего на свете боюсь потерять. Если после всего, что ты узнала, решишь оставить меня, я не стану тебя удерживать, но это не значит, что оставлю попытки вернуть тебя и твое доверие. Я виноват перед тобой, но, не случись все так, мы, быть может, никогда не встретились, не узнали друг друга.

Мне было обидно осознавать, что я оказалась лишь частью грандиозного по размаху и отвратительного по сути плана. Игрушкой в чужих руках, наивной простушкой, которая поверила сладким речам. Мне было больно, но одна только о мысль о том, чтобы оттолкнуть Владимира, поставить гордость выше любви, разрывала сердце.

– Наверно, я глупая, – ответила ему, пытаясь сдержать слезы, – но я не представляю своей жизни без тебя. Я люблю тебя, Володя, несмотря ни на что.

Я все же заплакала. Муж поднялся с колен, целовал мои скулы, щеки. Я чувствовала соль на его губах.

Гудок поезда заставил нас вернуться в реальность. У нас оставалось совсем немного времени до приезда в столицу.

Я умылась прохладной водой, пытаясь скрыть следы переживаний. Владимир присек мои попытки уйти в дамскую комнату, чтобы переодеться там. Задернул занавески и отвернулся, пока я меняла простую нижнюю юбку на кринолин. Помог мне надеть платье и застегнул все пуговички на спине, коих оказалась ровно тридцать. Я считала не их, а поцелуи, которыми муж одаривал меня каждый раз, как продевал пуговицу в петлю.

Я успокоилась. Оставшееся время в пути даже улыбалась. Из экипажа, что привез нас к княжескому дворцу, вышла с высоко поднятой головой. Лишь на входе немного стушевалась: никогда прежде не видела такого богатства. Я словно попала в музей только без табличек “руками не трогать”.

Вышколенные дворецкие открыли перед нами высокие двустворчатые двери. Бальная зала сияла огнями сотен магических светильников, свет которых отражался в огромных окнах и драгоценных камнях, коих на дамах было едва ли не больше, чем на прилавке ювелирного магазина.

Я не чувствовала себя белой вороной. Нежное платье идеально подходило моему нынешнему возрасту. Серьги и кулон, подаренные мужем, прекрасно сочетались с ним. Но, самое главное, Володя был рядом.

– Чародей Владимир Дмитриевич Чарторыйский и барышня Катерина Семеновна Неф…

– С супругой, – перебил негромко муж.

– С супругой Катериной Семеновной, – закончил представление церемониймейстер. Присутствующие, все как один, повернулись к нам.