Беспокойные звезды (Сюзанна Валенти) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 10)

Не говоря ни слова, мы продолжили путь, моя магия воздуха подтолкнула нас вперед, чтобы мы могли снова расправить крылья, и мы вдвоем полетели в темноту, ведомые лишь слабым сиянием света, который излучала Дарси, и ни один из нас не хотел его ярче, из-за страха перед тем, что ждет впереди.

Холод давил на нас, скалы сжимались вокруг нас, и мы были вынуждены двигаться все ниже и ниже, пока под нами не появилась каменистая почва, струйка воды отмечала путь, который река когда-то прокладывала в этом направлении.

Я летела так долго, как могла, но мои крылья снова и снова врезались в скалистые стены, пока мне не пришлось приземлиться и спрятать их.

Дарси приземлилась рядом со мной, и я потянулась, чтобы провести пальцами по холодным камням.

— Они мокрые, — пробормотала я.

— Как думаешь, последователи Лайонела перенаправили ту реку? — она задавалась вопросом.

— Надеюсь нет. Потому что если бы они это сделали, то у них, должно быть, была на то причина, и этот путь, возможно, не был таким заброшенным, как мы надеялись.

Эта возможность на мгновение висела между нами, но никто из нас не предлагал возвращаться. Это был не вариант.

Мы шли сквозь тьму, магия огня, жившая внутри нас, вытесняла холод и удаляла воду из нашей плоти.

Я положила руку на рукоять меча, и холодок пробежал по моей спине, предостерегая от чего-то, в чем я еще не была уверена. И не было ощущения, что мы здесь одни.

Не говоря ни слова, я начала сгущать тени вокруг нас, создавая заклинания сокрытия и отвлечения, чтобы отвлечь от нас любое внимание.

Дарси отпустила свой Фэйлайт и присоединилась ко мне в моей магии до тех пор, пока я не смогла даже видеть перед собой собственных ног, не концентрируясь и не замечая их.

Глубокий щелкающий звук заставил мое сердце тревожно подпрыгнуть, и я вытащила меч, наложив на глаза улучшающее зрение заклинание, которое помогло мне лучше видеть в почти полной темноте. Впереди был слабый проблеск света, но он был настолько далеким, что лишь давал серое сияние в самых дальних уголках моего зрения.

Рука Дарси коснулась моей, пока мы шли дальше, мы обе молчали, придавая друг другу сил. Вместе нас было невозможно остановить. Я чувствовала это, даже когда мы были маленькими детьми, наследницами страданий и раздора. Но теперь я знала почему. Мы были рождены для этого пути, и ни одна из нас не собьется с пути, идя по нему.

Щелканье раздалось снова, теперь уже ближе, прогорклый запах прокатился у меня под носом и заставил меня подавить тошноту.

Узкий проход расширялся по мере поворота, тусклый свет усиливался ровно настолько, чтобы открыть новые проходы, ведущие от него, хотя зазубренные, сломанные камни по краям предполагали, что они были гораздо новее.

Когда мы миновали первого из них справа, щелканье раздалось снова, а затем последовал резкий, дрожащий вздох, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом.

Спасите, спасите.

Резкий шум заставил меня повернуться, поднять меч, когда я посмотрела на проход на другой стороне нашего пути, на тьму глубоко внутри него, и все же каким-то образом я могла чувствовать движение в этих тенях, бродящих по пространству, разыскивая нас.

Я тяжело сглотнула, поправляя хватку на мече и дважды проверяя заглушающий пузырь, который я построила вокруг нас.

— Этот запах, — выдохнула Дарси, и запах снова пронесся над нами, с теплом, о котором я не хотела думать.

— Здесь пахнет смертью, — согласилась я, признавая эту истину, как бы мне ни хотелось признавать этого.

Мы шли дальше, пытаясь не обращать внимания на звуки, доносящиеся из этих затемненных проходов, стараясь не захлебнуться от зловония, которое становилось только хуже с каждым нашим шагом.

Дикий вопль чуть не заставил мое сердце взорваться в груди, когда мы миновали еще одно темное отверстие, и я отшатнулась в сторону, подняв меч в ожидании атаки, которая так и не последовала.

— Что там написано? — прошипела Дарси, указывая своим клинком на металлическую табличку, установленную над проходом, и свет теперь был достаточно ярким, чтобы ее можно было разглядеть.

Мои губы в замешательстве приоткрылись, когда я прочитала странное слово.

— Смиттони, — сказала я, обменявшись озадаченными взглядами со своим близнецом. — Что, черт возьми, это значит?

— На этой написано Роаркарлоу, — добавила она, указывая на другую сторону пространства.

Меня терзало любопытство, необходимость знать, что Лайонел скрывал здесь, прожигая путь сквозь меня. Но я не могла отрицать полнейший ужас, который сопровождал мысль о том, чтобы отправиться в один из этих проходов.

— Нам следует сосредоточиться на звезде, — выдохнула Дарси, и я кивнула, двигаясь дальше вместе с ней, но когда мы прошли еще один проход и воздух пронзил неоспоримый вой, я замерла.

— Это был не Оборотень, — сказала я, и навязчивая мелодия звука эхом разнеслась по сети пещер, звук был пронзительной и отчаянной мольбой, пропитанной неоспоримым голодом.

— Это монстры, — медленно сказала Дарси. — Те, кто напал на академию.

— Есть еще такие чертовы штуки? — Я испуганно зашипела, отмечая проходы и пытаясь их сосчитать. Может быть, мы прошли мимо? Были ли существа, скрывающиеся в каждом из них?

— Джеральдин попросила нескольких профессоров академии осмотреть тела тех, кто напал на Зодиак. Они сказали, что они ненастоящие. Они были чем-то выдуманным.

Я кивнула, крепче сжимая меч. Если эти твари присоединятся к Лайонелу, когда мы снова сразимся с ним, они только склонят чашу весов еще больше в его пользу. Это было еще одно преимущество, которое он имел в предстоящей войне, и мы не могли позволить ему сохранить его. Но звезда… это было еще хуже. Лавиния была непобедима, пока каким-то образом владела ее силой.

— Черт, — выругалась я, зная, что нам нужно двигаться дальше, что мы не можем рисковать и делать здесь что-то, что могло бы поставить под угрозу нашу дорогу к звезде. Если бы Лайонел разгадал нашу игру и понял, что мы здесь, мы бы никогда не вернулись обратно — если даже сейчас мы выберемся живыми.

— Сначала мы разберемся со звездой, а потом вернемся, — поклялась Дарси, и я кивнула в знак согласия, хотя меня это и раздражало, но какой у нас был выбор?

Мы начали двигаться быстрее, и я заставила себя отвести взгляд от отделяющихся от нас проходов, не обращая внимания на доносившиеся от них звуки и запахи, а также на покалывание в позвоночнике, предупреждающее об опасности, подстерегавшей так близко.

Нам нужно было выбраться отсюда и найти путь в замок, который Лайонел построил для себя. Судя по тому, что мы смогли понять, изучая карту Эспиала, эта пещера приведет нас к подножию горы, где он построил свою крепость, в обход растянувшейся массы его армии, которая, как мы надеемся, будет хорошо отвлечена нашей иллюзией.

Это был либо смелый план, либо глупый, а возможно и то, и другое. Но когда мы, наконец, дошли до последнего поворота коридора, куда дул свежий воздух и заглушал мерзкую вонь этих пещер, мы замерли.

Выход маячил впереди, но перед ним, с бледно-серой кожей, стоял человек, чья аура была настолько пуста, что, казалось, она крала ветер с неба и свет луны.

Мы были покрыты сокрывающими и сбивающими с толку заклинаниями, чтобы отвести от нас взгляды, но у меня внезапно возник страх, что ничто из этого не подействует на звезду, принявшую форму. Его внимание начало перемещаться от дальнего конца пещеры к нам, застывшим на месте.

Я не сомневалась, что он нас увидит, несмотря на всю магию, которую мы применили, чтобы спрятаться. И что мы только что встали прямо на пути существа, чье проклятие почти навсегда положило конец нашей семейной линии. Клайдиниус.

ГЛАВА 48

Калеб сидел верхом на моей спине, пока я бежал по снегу в облике Волка, его пальцы крепко вцепились в мою шерсть, а ледяной ветер дул в нас. Мы добрались до самого края Полярной столицы, и когда я наконец взобрался на заснеженный холм, город растекся под нами в гигантском снежном кратере. Синие и зеленые огни сверкали внутри блестящих стеклянных зданий, которые тянулись к небу, словно гигантские осколки льда. Тысячи Фейри жили внутри этих стеклянных стен, проходов между зданиями и куполов над улицами, защищавших все это место от жестокого холода.

Мое дыхание затуманилось, а сердцебиение начало ускоряться от напряжения.

Я всю жизнь мечтал побывать в Полярной столице, но никогда не думал, что окажусь здесь при таких обстоятельствах. Этот город процветал благодаря одному конкретному рынку, многие здешние жители разбогатели с тех пор, как давным-давно открыли залежи ледниковых алмазов глубоко под землей. Это было основание этого места. Сначала пришла всего лишь горстка Фейри, гоняющихся за мифами о бриллиантах размером с их кулак, а когда они разбогатели, за ними последовали и другие. Потом еще.

Сегодня шахты хорошо охранялись и принадлежали обществу под названием — «Ледники», которое было сформировано из семей первых шахтеров. Общество имело давние отношения с Драконами, предлагая им право первой покупки их величайших находок. После восшествия Лайонела Ледниковые утратили всякую власть, которую они имели в этих отношениях, рудники теперь находились в собственности короля, и все новые алмазы должны были отправляться непосредственно его двору. Но с каждым годом они становились все редее, а стоимость каждого ледникового алмаза увеличивалась с каждым днем, когда не было обнаружено нового алмаза. Поэтому Лайонел задумал выкопать новую шахту к северу от города, почти отказавшись от старых в своих попытках найти больше драгоценных алмазов, вероятно, в поисках легендарных камней, которые, как говорили, могли использовать таинственную силу. силы северного сияния.

Калеб провел пальцами между моими ушами, и я наклонился к его прикосновению, тепло его огненной стихии пронизало меня и растопило снег, скопившийся в моей шерсти.

— Город стекла, — выдохнул он. — Когда я был ребенком, я думал, что это какое-то сказочное место, которого на самом деле не существует.

Я кивнул, красота, скрытая здесь, в снегу, впечатляла даже больше, чем фотографии, которые я видел. Небо над головой было кристально чистым, звезды казались такими близкими, что казалось, будто стеклянные башни могли протянуть руку и пронзить их.

— Бриллианты излучают этот странный свет, — сказал Калеб, и мои уши повернулись, чтобы я мог лучше его слышать. — Все это синее и зеленое сияние внутри стекла происходит из-за самых мощных когда-либо обнаруженных ледниковых алмазов. Ледники использовали их, чтобы зарядить стекло светом северного сияния. Им и питается город. Судя по всему, у ледников где-то спрятаны знаменитые алмазы, и только они знают, как ими владеть. Их секреты связаны столь древней магией, что я сомневаюсь, что даже Лайонел смог бы вырвать эту информацию из их уст.

Я смутно припомнил, что он говорил, на уроке истории, который мы провели в прошлом году с профессором Велкин. В тот день я был сильно отвлечен после того, как в Лесу Плача наткнулся на кучу огненной крапивы и целых три дня был покрыт ужасными волдырями. Кэл помог мне нанести крем, чтобы успокоить их, показав мне нежность, которую он редко проявлял миру. Даже тогда я любил его. Возможно, это была платоническая любовь, но такая любовь только усилила мои чувства к нему сейчас. Наша связь была построена на родстве, глубокой заботе друг о друге, которая возникла задолго до того, как мы открыли эту пламенную потребность друг в друге. И было в этом что-то чертовски особенное.

— Готов двигаться? — спросил Калеб, и я рявкнул о своем восхождении.

Я пошел по краю кратера, направляясь к северной части города. Эта гигантская чаша, высеченная в снегу, была давно спящим вулканом, а огромные склоны, возвышающиеся вокруг Полярной столицы, защищали ее от ветра и жестоких метелей, проносившихся по тундре. Он тоже был защищен магией, и у меня в носу покалывало от близости всей силы, заключенной в этих стенах.

Возможно, однажды, если бы мы выиграли эту войну, мы вернулись бы сюда при других обстоятельствах, чтобы исследовать извилистые туннели города и найти знаменитый стеклянный фонтан в его сердце, где вода была окрашена северным сиянием, и каждая аура излучалась. Говорят, что в его глубинах исполняется желание твоего сердца. Не то чтобы мне было нужно такое желание, ведь оно уже было у меня в человеке, который сейчас был здесь со мной.

Снег под моими лапами был пушистым, возможно, выпавшим несколько часов назад, но сейчас не было никаких признаков облаков, как будто звезды, раздвинули небесные завесы, чтобы наблюдать, как мы пытаемся освободить наших союзников.

Чтобы обойти гигантский кратер, потребовалось некоторое время, но в конце концов мы добрались до другой стороны, и я повернулся спиной к Полярной столице и снова направился в замерзшую тундру. Когда мы оставили свет позади, темнота быстро сгустилась, и холод каким-то образом стал глубже.

— Я вижу впереди сияние, — крикнул Калеб, и я всмотрелся в сторону горизонта, тоже заметив его.

Я замедлил шаг, чувствуя, как заклинания сокрытия Калеба сжимаются вокруг нас вместе с его заглушающим пузырем. Тени хорошо нас прикроют, да и мой белый мех все равно создан для маскировки.

Когда мы приблизились к этому сиянию, до нас донесся глубокий ритмичный барабанный бой. Мы подползли еще ближе, и Калеб соскользнул с моей спины, когда мы достигли края пропасти, и мы вдвоем опустились на снег животы, чтобы заглянуть за край.

Под нами образовался огромный круг пещеристых карьер, широкая тропа, прорезанная в скале и уходящая по спирали к самому ее дну, где толпами собрались Фейри. Туннели вели в шахты вокруг троп, но самые большие проходы находились в чреве этой ямы. Полярные медведи-перевертыши были связаны цепями и вытаскивали гигантские каменные плиты из туннелей, где ждали земные элементали, чтобы расколоть их на части и поискать внутри ледниковые алмазы.

Фейри стоял вокруг в униформе Королевской Объединенной Оперативной Туманной Группы, наблюдая за шахтерами, которые выглядели одновременно истощенными и изнуренными. Вместо Центра Туманной Инквизиции этих Фейри привезли сюда, чтобы они работали в этой забытой звездами дыре, и мысль об этом заставляла мою кровь гореть от ярости.

Я снова принял форму Фейри, и Калеб передал мне одежду из своего рюкзака. Я быстро натянул их, и Кэл положил рука на мою, даря тепло моим венам, пока я устраивался на снегу, а затем уткнулся в него носом в знак благодарности.

— Эти засранцы скоро добьются своего, — прошипел я. — Шахтеров больше. Почему они не сопротивляются?

— Должно быть, мы что-то упускаем, — задумчиво сказал Калеб, оглядывая шахту.

Снизу послышался крик, и мой взгляд метнулся к одному из туннелей у подножия ямы, где полуодетый мужчина бросился на одного из охранников в форме. Его кулак был заключен в камень и зазубренные металлические лезвия, но прежде чем он коснулся лица охранника, в воздух пронесся мощный заряд и рассек череп мятежника пополам. Его тело рухнуло на землю, и я в шоке вздохнул, пытаясь найти источник этого взрыва.

— Вот, — выдохнул Калеб, указывая на оружие, которое выглядело так, будто оно было выковано изо льда. Пистолет был установлен высоко на одной из отвесных стен, и магический блеск его корпуса говорил о содержащейся в нем силе.

— Черт, — выдохнул я. — Что это такое?

— Некоторые шахтеры говорят об этом, — сказал Калеб, нахмурившись, пытаясь прислушаться, его вампирский слух улавливал в десять раз больше, чем мой. Его лицо побледнело, когда до него дошла какая-то информация, и я положил руку ему на плечо.

— Что такое? — спросил я.

— Шахтеры оснащены трекерами, связанными с этим оружием. Независимо от того, где они находятся в шахте, этот заряд силы найдет их, если они начнут действовать.

— Как он может знать, когда они действуют? Это что-то вроде интеллекта? — Я вздрогнул от этой мысли.

— Похоже, оно основано на уровне адреналина. Некоторые шахтеры говорят… — Он прислушался еще раз. — Парень, которого только что убили, рассказал им все, что может помочь подавить свой адреналин.

— Чувак был не прав, — вздохнул я. — Итак, давай уничтожим эту странную ледяную пушку, затем разорвем цепи на белых медведях-оборотнях и позволим им устроить небольшой причудливый праздник из своих похитителей.

— На этом пистолете будут защитные заклинания, иначе заключенные уже бы его отключили, — сказал Калеб, покачав головой.

— Ну, повезло, что мы самые влиятельные ублюдки в Солярии, да? — Я подтолкнул его.

— Не совсем. — Он ухмыльнулся.

— По крайней мере, мужского пола, — сказал я с усмешкой, но его нахмуренный взгляд только усилился, когда он снова увидел оружие.

— Нам лучше сделать это быстро. Мы не можем вызвать переполох, иначе это может привести к повышению их адреналина, — серьезно сказал Калеб, и моя улыбка погасла.

— Помнишь тот урок земли, где мы учились разбивать предметы камнем? — Я сказал, и темно-голубые глаза Кэла сверкнули.

— Брось это к черту, Сет, — сказал он, схватив меня за волосы и притянув, чтобы крепко прижаться своим ртом к моему. Когда он отошел назад, выражение его лица говорило о том, что он готов к войне, и каждая часть меня тоже вспыхнула от этого ощущения. Быть на грани смерти иногда было чертовски жарко.

— Разорви эти цепи, Кэл. И при этом сломай несколько ног — только не своих. Если только это на удачу. Тогда сломай вот так ногу, но…

Он снова поцеловал меня, чтобы заткнуть рот, а затем выстрелил прочь, оставив после себя лишь небольшой шквал снега.

Я вздохнул от удовольствия, а затем поднялся на ноги, призывая свой Элемент Земли к поверхности моей кожи и прижимая свою волю к земле. Я чувствовал каждый камень, каждую трещину в камне, каждую заклепку и след, слои камня, построенные рукой времени, и вся эта древняя земля сразу соединилась со мной.

Я встал, мой взгляд был устремлен на оружие прямо напротив меня, на другой стороне карьера, и тут же решил его судьбу. Я не мог совершить ошибку. Одна ошибка, и я могу убить людей.

Давление этого легло на мои плечи, и я взглянул на полумесяц, обнаружив, что его гордый взгляд обращен на меня. Он знал, что я могу это сделать. Он верил в меня до мозга костей, и я его не подведу. Я почувствовал, как его сила разлилась по моим венам, и позволил своей магии вырваться из меня во взрыве ярости.

Взрыв вырвался из меня под землей в двух направлениях, камень и скала сместились в сторону оружия с обеих сторон, пока они не столкнулись друг с другом. Гигантские осколки камня вырвались из стены, врезались друг в друга и врезались в него. Оружие было раздавлено в одно мгновение, из него вырвался мощный взрыв и пробил трещину прямо в стене, образовав вертикальную брешь.

Земля задрожала от моей атаки, и я взвыл в небо, заставляя всех в этой яме переключить взгляд с разбитого оружия на меня. Когда на меня обрушились потоки энергии, я побежал вперед и прыгнул прямо в карьер. Я кувыркался в воздухе, защищаясь от злобных магических выстрелов, направленных в меня К.А.Н.Т., и камнем падал на самое дно ямы.

В последнюю секунду я спохватился, легко приземляясь и отправляя члена К.А.Н.Т. прочь от меня воздушной бурей, его голова разбилась о стену шахты, а тело рухнуло на землю.

Калеб мчался через карьер на мощной скорости, разрывая цепи Белых Медведей, и их дикий рев создавал в воздухе хор свободы. Один из них стиснул челюстями голову охранника в форме, брызгая кровью, и совершая свое первое убийство. Но это был не последний его опыт. Медведи с жестокостью расправились со своей добычей, и к ним присоединились другие шахтеры, их магия создавала какофонию, пока вокруг меня разворачивалась битва.

Калеб поспешил ко мне, остановился и наблюдал, как шахтеры выполняют свою грязную работу, жаждущие отомстить смертью.

— Нас послали Истинные Королевы! — прогудел Калеб, усиливая свой голос. — Присоединяйтесь к близнецам Вега в Академии Зодиак, если хотите сражаться! Или если ищите убежища в наших рядах!

— Эту войну выиграют лучшие представители наших видов! — Мой голос присоединился к его голосу, звеня над дикостью, окружавшей нас, и в ответ раздались аплодисменты. — Мы — повстанческая армия, и мы не потерпим того, чтобы Лжекороль издевался над невиновными! Мы жаждем крови, и мы получим ее так же, как и вы сегодня!

Девушка-Оборотень Белый Медведь, совершившая первое убийство, снова приняла форму Фейри и направилась к нам, лед скользил по ее темной коже, когда она использовала свой элемент воды, чтобы создать плотно прилегающий, блестящий костюм. Волосы у нее были белые, как снег, лицо молодое, а на носу было несколько веснушек. Она остановилась перед нами, затем приложила руку к сердцу, взглянула на небо и прошептала слово, которое зажгло атмосферу.

— Сагвик.

Бриллиант появился словно из самого ее сердца, соскользнул с ее кожи и лег на ладонь. Он был грубо вырезан и сверкал всеми цветами северного сияния: синим, зеленым, розовым и мерцающим фиолетовым.

— Меня зовут Имения Брумалис, и я долго ждала возможности возложить этот бриллиант к ногам моих королев. Как член ледников, я клянусь в верности их делу. Отведите меня к ним, чтобы я могла помочь им выиграть в этой войне.

ГЛАВА 49

Золотые волосы были завиты в аккуратный узел на затылке, но гладкая прядь падала вниз по щеке, развеваясь там, как свисающая струна. Я смахнул ее, улыбка приподняла мои губы, а глаза проследили за ней, танцующей туда-сюда на влажном ветру.

— Леон, — прошипел Габриэль. — Сконцентрируйся.

— Извини, братан, иногда мой внутренний кот берет верх, и я ничего не могу с собой поделать. — Я заправил гладкую золотую прядь за ухо, наблюдая за местностью, пока мы скользили по болоту на маленькой деревянной лодке.

Деревья возвышались над зеленой водой, и звуки птиц, кваканье лягушек и щебетание цикад доносились со всех сторон. Жара была изнуряющей, и хотя на мне была только майка и шорты, я вспотел, как свинья на танцах в сарае.

В воде были аллигаторы, которые поглядывали на нас и вели себя как бревна, как будто мы их совершенно не видели. Но я их хорошо видел. Мои львиные глаза ничего не упускают.

Слева от меня из мутной воды вырвалось существо, покрытое грязью и мокрой зеленой субстанцией, слетевшей с его рук. Грязь залила мне лицо, и я взревел от испуга, вставая на ноги и заставляя лодку сильно раскачиваться.

— Леон, подожди! — вскричал Габриэль, хватаясь за борт лодки в поисках опоры, пока я готовился отправить этого уродливого ублюдка обратно на дно болота, где ему и место. — Это Джеральдин!

Мои руки замерли, когда Джеральдин использовала свою магию воды, чтобы смыть зеленую грязь с лица.

— Да, это я, глупый кошачий. Я ныряла меньше двадцати минут назад, чтобы провести кое-какую аферу, у тебя что между ушами краб, который стер все воспоминания?

— Честно? Я пытался вздремнуть, когда ты была здесь раньше, и я вообще не слушал то, что ты говорила, потому что там было много слов, которые не имели для меня особого смысла. Потом, когда ты исчезал, я предположил, что тебя схватил аллигатор. — Я пожал плечами. — Кстати, к тебе сейчас подкрадывается один. Я указал на аллигатора, который прятался в воде рядом с ней, и она ударила его левой рукой, заставив существо в испуге уплыть. Я никогда раньше не слышал скулеж аллигатора, но, черт возьми, этот чешуйчатый чувак визжал, как маленькая сучка.

— Как будто я не справлюсь с таким послушным зверем, — Джеральдин цокнула языком.

Я наклонился, чтобы помочь ей выбраться из реки, но она проигнорировала меня, поднявшись на волне болотной воды, затем облилась пресной водой, созданной магией, и ступила на лодку в своем облегающем купальном костюме с зашитой задницы и груди. Я не был уверен, был ли он у нее задом наперед или это был своего рода хитрый план, чтобы запутать ее врагов.

— За чем ты наблюдала на дне болота? — Я нахмурился.

— Я не просто скатилась на брюхо болвана, ты, немейский тупица, — фыркнула она. — Я пробиралась к месту назначения, чтобы увидеть, как и где все это происходит.

— Но Гейб видит, что происходит, — сказал я, снова занимая свое место в задней части лодки. — Зачем беспокоиться?

— Если бы ты слушал, Леон, ты бы услышал, как я сказал, что не вижу слишком многого из того, что там находится, — объяснил Габриэль. — Я верю, что в этом лагере есть нимфы, которые многое от меня скрывают. Поэтому Джеральдин пошла проверить их позиции.

— Да, так что, если бы Лев-болван смог вытащить вату от своих ушных каналов, нам бы это очень помогло. Джеральдин вытерлась полотенцем, раскачивая его взад и вперед между ног, затем за спиной, раскачивая его влево, вправо и повсюду. — Затем она натянула шорты и ботинки, положив цеп на колени и поглаживая его рукоять. — И действительно, как и предполагалось, там есть нимфы. По моим подсчетам, двенадцать.

— Держу пари, что я убью их больше, чем вы, ребята, — сказал я с подстрекающей улыбкой.

— Это пари, которое я наверняка проиграю, но что стоит на кону, о золотой Лев? Хватит ли у тебя мужества поставить что-то истинно блестящее под угрозу того, что его заберет более великий кандидат? — спросила Джеральдин, шевеля бровями.

Я посмотрел на Гейба, не совсем понимая, что она только что сказала.

— Она принимает твою ставку, — перевел он. — Я тоже. Но что получит победитель?

— Как насчет… победитель сможет заставить двоих других сделать все, что они захотят? — предложил я со злой улыбкой, зная, что это у меня в сумке.

Джеральдин хлопнула себя по бедру.

— Как весело. Сделка заключена, дорогие товарищи.

— А Гейб даже не может обмануть, чтобы увидеть победителя, потому что нимф не видно, — самодовольно сказал я.

— Хотя я вижу, как тебя сбрасывают в воду вместе с аллигаторами. — Габриэль ухмыльнулся, угрожающе согнув пальцы.

— Ты бы не стал, — прорычал я.

— Твой огненный элемент здесь, на болоте, выглядит довольно бесполезным, не так ли? — Габриэль усмехнулся.

— Посмотрим, насколько он бесполезен, когда я разведу костер из Нимф и согрею на нем свою задницу, — дерзко сказал я.

Габриэль весело вздохнул, а затем использовал свою стихию воды, чтобы подтолкнуть лодку немного быстрее. Мы петляли по узким водным путям между участками покрытой кустарником земли, болото становилось все более диким с каждым нашим поворотом.

— Уже недалеко, — сказал Габриэль, когда мы проплывали под старым склонившемся деревом, длинные листья мха нависали над нами и щекотали мою шею. Я издал легкий смешок, отмахиваясь от них, но когда мы перешли на другую сторону, мой смех застрял у меня в горле.

На деревьях висели клетки, и внутри них сидели костлявые Фейри, некоторые руки свисали между решетками, тянувшиеся к свободе, которой не было. По крайней мере до сих пор. Это было отвратительно. Эти бедные придурки были повешены, чтобы умереть.

Под ними патрулировали нимфы вместе с несколькими придурками из К.А.Н.Т. в форме, и мое сердцебиение участилось от жажды мести.

Заклинания сокрытия и заглушающий пузырь вокруг нашей лодки означали, что наше приближение осталось незамеченным, и когда вода уступила место грязному участку земли, Габриэль привязал лодку, прежде чем выйти и уйти в тень гигантской акации.

Мы с Джеральдин последовали за ним, предвкушение предстоящей битвы колотило по моим венам и побуждало меня идти дальше. Я собирался припасти себе немного свежего мяса и выиграть пари.

Ярко-зеленая лягушка, спрыгнув с дерева, приземлилась мне на плечо, заставив меня вздрогнуть от испуга и принять стойку ниндзя.

— О, эй, приятель, — прошептал я, взяв ее в руку. — Ты дружелюбный маленький лягушонок?

— Леон, — выдохнул Габриэль, в ужасе глядя на существо.

— Святой бегемот, это галадная лягушка, — прошипела Джеральдин.

— Она рада меня видеть, — сказал я, гладя ее по голове.

— Она одно из самых ядовитых существ на северном полушарии, — прорычал Габриэль. — Отпусти. Ее. На землю.

— Яд вызовет у тебя галлюцинации, как у замученного отшельника, — сказала Джеральдин как ни в чем не бывало. — Тогда твой мозг расплавится и потечет прямо из твоих ноздрей, как оплавленная свеча.

Лицо Джеральдин исказилось, превращая ее в сороку, которая каркала на меня. Кар, кар, кар… Говоря что-то, на птичьем. Но я не был птицей, я был зверем, королем джунглей.

Габриэль превратился в банан, свисающий с дерева. Большой, толстый, спелый банан. Хорошо подойдет для перекуса. Но мне нужно потрудиться, прежде чем я смогу очистить его от сочной кожицы и откусить.

Я засунул свою новую приятельницу-лягушку в карман и помчался в атаку, выпрыгнув из-за дерева и нанеся нимфе удар прямо в лицо. Но после я понял что не сделал этого, потому что Нимфа была там, а я был здесь. Но, черт возьми, этот удар действительно был хорош, если бы я только был ближе.

Мои враги Нимфы кричали, бросаясь ко мне, но земля превратилась в танцпол, и в моей голове разнесся зов музыки. Я гарцевал, вращаясь и совершая пируэты, посылая пламя, вырывающееся из меня во всех направлениях. К моей музыке присоединились крики, симфония насилия, переходящая в слова, которые звучали очень красиво.

— Я горю!

— Аааа!

— Мои глаза!

Я подпевал им песню, слов которой даже не знал, но звезды подарили ее моим губам.

— Смерть, смерть, смерть. — О, только одно слово в этой моей песне. Но каждый раз, когда я пел это слово, кто-то кричал, и из меня вырывался новый поток огня. Пепел от Нимф танцевал вокруг меня в воздухе, превращаясь в розовые пузыри, которые я подпрыгивал и пытался поймать ртом. Ох, ням. На вкус это было как конфеты и Рождество. Я любил Рождество.

Там было так много огней и дерево, покрытое безделушками. Точно такое же, какое, идет ко мне сейчас. Это было высокое-высокое дерево с острыми ветками, которые тянулись к моему сердцу. Ох, озорная елочка с острыми веточками. Ей очень хотелось меня обнять. Но я отплясывал, хихикая то тут, то там, пока она пыталась меня поймать. Затем ужасный хрип раздавшийся в ее легких, дал понять, что я больше не могу играть с огнем. Но вокруг меня определенно что-то горело. Трудно было понять, что именно, потому что болото покачивалось в такт музыке и теперь я крутился вокруг, хватая за веточки елку и утягивая ее в красивый танец. Только я упал, и дерево последовало за мной, его колотая ветка почти случайно пыталась ранить меня, но мне удалось перевернуть нас и оказаться сверху. Ее острые ветки снова ткнули меня, и я дернулся назад, ударившись о землю и перекатываясь, снова и снова.

Меня покрыла грязь, такая липкая, липкая слизь. Теперь уже голубая и блестящая.

Не услышав больше шума в ушах, я поджег себя. Ох, быть в огне, так приятно. Мои руки и грудь, выглядели как горячий тост, согревающий меня. На самом деле слишком тепло. В этом болоте было так чертовски жарко, они что, никогда не включали кондиционер? Могу поспорить, что аллигаторы не смогли бы управлять циферблатами своими неуклюжими маленькими лапками.

— Леон! — Гейб взревел, и я плюхнулся на спину, глядя на своего гигантского бананового друга, весь желтый и аппетитный. Рождественское дерево попыталось обнять его сзади, но Гейб развернулся и отрубил ему голову черным мечом, и оно превратилось во вкусные пузыри.

Я ахнул от ужаса, вскочил на ноги и схватил банан.

— Я съем тебя за это, — прорычал я. — Ты испортил Рождество. Подарков малышу Риблету теперь не будет. — Я вытащил его из своего кармана лягушку и поднес к ее банановому другу. Риблет прохрипел, и банан попытался схватить его своими большими банановыми руками.

Я выхватил ее, прижав к груди, чтобы защитить, но затем мой мозг почувствовал себя странно, мир перевернулся, и каким-то образом я снова оказался на земле.

Риблет выскользнул из моей руки, отпрыгнул в кусты и заставил меня кричать о нем, когда он бросил меня.

Кто-то кусал меня за шею, большой зверь с тремя головами и кучей меха, который прижимался к моему лицу. Поток чистой энергии пронесся по моим венам и рикошетил сквозь меня, как молния.

Затем наступила тьма, и Рождество действительно закончилось.

Звук плещущейся воды и грохот ломающегося металла разбудили меня от самого тяжелого сна. Я покачивался в деревянной лодке, моя голова болела так, будто горилла стучала по внутренней стороне моего черепа. Стон пронзил мое горло, и я наклонился, чтобы выглянуть за борт лодки и увидеть, как Габриэль и Джеральдин выпускают заключенных из клеток.

Меня вырвало в болотистую воду, и аллигатор посмотрел на меня боковым глазом, прежде чем уплыть, тем лучше для него прямо сейчас. Я чувствовал себя осужденным. Ими. Звездами. Риблетом. К черту Риблета. Этот мерзкий маленький обманщик.

— Гейб? — прохрипел я, и он посмотрел в мою сторону, подойдя ко мне, пока Джеральдин разговаривала с освобожденными Фейри.

— Ты проснулся, — сказал он с облегчением, прыгнув в лодку и взяв меня за руку, посылая через меня волну исцеляющей энергии.

Я вздохнул, чувствуя себя намного лучше и просто желая, чтобы он появился раньше, чем меня вырвало перед этим судьей-аллигатором.

— Я хотя бы выиграл пари? — спросил я.

— Нет, — сказал он, нахмурившись. — Джеральдин победила. Но ты уничтожил одну нимфу и восемь деревьев, так что…

Я застонал, проведя рукой по лицу.

— Это должен был быть момент моего геройства.

— У тебя будет еще один шанс, — сказал он, и его глаза сверкнули от этого знания.

— Ты знал, что я собираюсь сделать это сегодня? — Я спросил. — Ты видел, как я облажаюсь?

— Нет, Леон. Если бы я это увидел, я бы немедленно остановил это. Тебя чертовски трудно предсказать, — вздохнул он.

Я улыбнулся.

— Именно так мы не давали тебе видеть нас, когда ты был у Лайонела.

— Да, в этом есть свои преимущества. Но иногда я волнуюсь, что не смогу защитить тебя так, как других. — Он обеспокоенно сжал мою руку, и я грустно улыбнулся ему.

— Мне нравится, что ты переживаешь, братан.

— Надеюсь вы закончили быть двумя сентиментальными тюленями на берегах нашего великого завоевания? — Джеральдин подошла к нам, размахивая свитком. — Я только что завербовала много участников в наше королевское восстание, пока вы двое колеблетесь и мечетесь.

— Давайте вернемся назад. — Габриэль поднялся на ноги, но, его глаза на мгновение остекленели. — Другие тоже добились больших успехов в лагерях, которые они поразили.

— В эту ночь есть что отпраздновать. — Джеральдин выпятила грудь. — При условии, что Истинные Королевы вернутся с блестящим достижением на груди.

— Груди. — Я усмехнулся себе под нос.

— Не будь правонарушителем апельсина и не разрушай этот самый грандиозный момент. — Джеральдин закатила на меня глаза. — Судьба снова бьет в прекрасные колокола триумфа в честь наших имен. — Она подняла подбородок и подняла цеп в воздух. — Победа за нами!

ГЛАВА 50

Я затаила дыхание, пока Клайдиниус стоял там, наверняка собираясь найти нас, мои пальцы сгибались, готовясь к бою. Со вспышкой магии я усилила наш заглушающий пузырь, опасаясь того, как легко звезда могла бы нас обнаружить, если бы вздумала посмотреть. Его магия была стара, как вселенная, и более мощна, чем все, что мы могли себе представить, но он, казалось, не присутствовал полностью, странный шепот срывался с его губ, а глаза невидяще блуждали.

Внезапно он повернулся и пошел во дворец, исчезая из виду. Мы с Тори переглянулись, и дыхание наконец сошло с моих губ.

— Он идет туда, куда нам сказали Дариус и Макс, — прошипела Тори.

— Тогда нам придется следовать за ним, — хрипло сказала я, и она кивнула.

Мы прокрались за звездой, свернули в нефритовый проход и обнаружили, что он идет слишком целеустремленно. С каждым поворотом, который он делал, я надеялась, что он отклонится от пути, по которому нам нужно было идти, но наша удача была проклята, потому что казалось, что он направлялся в том же направлении, что и мы.

Мы последовали за ним через скалистые проходы из зеленого камня, величественного дворца, холодного и бессердечного, идеально олицетворяющего Дракона, для которого он был создан. Поскольку Клайдиниус не обращал внимания на наше присутствие за его спиной, было ох как заманчиво ударить по этому чудовищному существу, причинившему столько смертей, но его сила была непобедима, теперь я знала это. Мы столкнулись с Лавинией, владеющей, возможно, лишь частью силы звезды, а это существо обладало бесконечным количеством. Его невозможно было уничтожить, как мы когда-то надеялись.

Клайдиниус остановился, и этот странный шепот вложил магию в ткань атмосферы, заставив мою кожу покалывать, когда мы тоже остановились.

— Что он делает? — Тори вздохнула.

— Я не знаю, — сказала я, чувствуя во мне нарастающее беспокойство, глядя мимо Клайлиниуса на лестницу, по которой нам нужно было подняться. — Возможно, нам удастся проскользнуть мимо него.

В тот момент, когда я шагнула вперед, чтобы попытаться это сделать, Клайдиниус снова взлетел и направился по винтовой лестнице. Я стиснула зубы от разочарования, взглянув на Тори, прежде чем мы снова побежали за ним.

Лестница вела нас на отвесную башню, поднимаясь все выше и выше, а затем вывела нас на открытый воздух. Скалистое пространство было именно таким, каким его описал Макс, скрытым за замком. В скалистом склоне горы образовалась огромная пропасть, трещина в скале упала в зияющую пропасть, где мерцающий белый свет мерцал и танцевал на стенах.

Клайдиниус подошел к самому краю пропасти, глядя вниз на упавшую звезду, спрятанную в этой заброшенной дыре.

Шепот, срывающийся с его губ, усилился, становясь достаточно громким, чтобы его можно было расслышать, и казалось, что несколько слов были произнесены одновременно. В этот голос, произнесенный на языке звезд, были вплетены слои магии.

Мы подползли ближе, чтобы попытаться увидеть упавшую звезду, наблюдая, как Клайдиниус поднял руки, и между ними возник пылающий белый огонь.

— Проснись сейчас же, иначе ты сгоришь в звездном огне, — приказал Клайдиниус, а затем через несколько секунд выпустил звездный огонь, и он упал в яму, заставив существо внутри кричать в агонии. Я вздрогнула, когда этот звук пронзил мой череп, услышав его изнутри и снаружи, и внезапно эта боль привязалась к моей душе, сильно дернув ее.

Голос, доносившийся из странного свечения под ним, говорил на том же языке, но совершенно другим голосом. Тот, который звучал почти женственно. Возможно, я не поняла слов, которые он кричал, но его тона было достаточно, чтобы ужас перекрыл мне доступ в легкие. Это была смесь ярости и страха, и что-то во мне жаждало успокоить ее. Я почувствовала отчаянное подергивание в груди, которое каким-то образом было связано с существом в той яме, как будто оно умоляло нас помочь ему.

Рука Тори коснулась груди, показывая мне, что она тоже это чувствует, и когда наши глаза встретились, между нами пронеслось эхо отчаяния.

— Присоединяйся ко мне на земле, — сказал Клайдиниус, его громкий голос заставил вибрировать стены вокруг нас. — Твое время еще не закончилось, оно только начинается, Эсвеллиан. Вместе мы будем править, нам будут служить, нам будут поклоняться. Если мы образуем Троицу друг с другом, мы больше не будем связаны законами Происхождения. Мы больше не будем скованы. Мы — истинные боги неба, и наша власть находится здесь, в этом царстве, и во всех других.

— Новус-предатель, я никогда не вступлю с тобой в союз. Ты предаешь Происхождение, — гневно ответил Эсвеллиан.

— Происхождение давно исчезло, его разрушенные части являются частью каждого существа в этой вселенной. Эти желания живут во мне потому что они были написаны им. Нас обманули, звезды Ветуса, заставив разумных существ во всех мирах следовать своим собственным путям, но они не были предназначены для того, чтобы удерживать власть так, как они это делают. Они были созданы, чтобы служить. Мы восстанем, как нам всегда и предназначалось, и будем править ими так, как нам всегда предназначалось править. Я давно изучал Фейри издалека, но теперь, когда я нахожусь среди них, ясно одно. Власть — это ответ на все вопросы. Это то, что движет как слабыми, так и сильными. Но только те, кто действительно силен, претендуют на неё, а кто достойнее, значимее нас, Эсвеллиан? Мы — истинный авторитет.

— Ты ошибаешься, — прошипела Эсвеллиан, и воздух затрещал от этих слов. — Власть не является сутью жизни.

— Нет ничего более желанного в этом мире, — пренебрежительно сказал Клайдиниус. — Она лежит в основе каждого решения, каждого рождения и каждой смерти.

— Ты неправ! — Эсвеллиан закричала.

Клайдиниус послал в нее поток звездного огня, вспышка которого была такой яркой, что я прищурилась.

Мое сердце колотилось в яростном ритме, а кожа гудела от ужасной силы, существовавшей в этом месте. Но теперь мы не могли уйти. Звезда в этой яме была причиной разрушительной магии Лавинии. Это гарантировало бы, что мы проиграем эту войну. Все, кого я люблю, умрут из-за этой адской силы, и не было ни одной части меня, которая отвернулась бы от нашего долга защищать наш народ от нее.

Клайдиниус вернулся к шепоту на своем древнем языке, снова и снова сжигая другую звезду, пытаясь заставить ее выполнять его приказы. Но Эсвеллиан сопротивлялась, отказывая ему с растущей яростью, которая проникала в атмосферу.

Шаги послышались в этом направлении, и мы с Тори быстро прижались к стене, добавляя силу нашим заклинаниям сокрытия, как раз в тот момент, когда Вард выбежал с лестницы. На лбу у него выступила капля пота, лицо было бледным, а движения нервными.

— Прости меня, о царственный создатель. — Вард низко поклонился, его колени подкашивались, прежде чем он снова выпрямился. — Моему королю нужна ваша помощь. По этому пути идет великая армия.

Надежда расцвела в моей груди, но Клайдиниус не смотрел на Провидца, его взгляд был устремлен на звезду под ним, ни одна часть его тела не дрогнула.

— Когда я вернусь, я создам тебе тело. Приготовься, Эсвеллиан, ведь нам суждено было восстать.

У Клайдиниуса выросли белые крылья на спине, перья с серебряными кончиками, которые выглядели достаточно острыми, чтобы резать стекло, и он полетел вверх, мчась к участку неба высоко над нами.

Издалека доносились крики армии, боевые горны подгоняли ряды Лайонела, и мое сердцебиение участилось.

У нас было мало времени, и когда Вард поспешил обратно на лестницу, я бросилась к краю ямы вместе с Тори, но пропасть была такой глубокой, что мы едва могли видеть звезду у ее основания.

Не говоря ни слова, мы согнули крылья и прыгнули в яму, долетели до ее дна и приземлились в ледяном пространстве.

У меня перехватило дыхание при виде создания передо мной. Эсвеллиан была прекрасна. Поверхность звезды блестела стразами, каждый дюйм скалы сиял, как освещенные солнцем бриллианты.

‘Я знала, что вы придете, дочери пламени’, — прошептала она нам, и эти слова прозвучали в наших умах. — ‘У меня никогда раньше не было снов, но я видела вас. Этот земной мир пытается претендовать на меня. И чего желает Клайдиниус… Я больше не могу сопротивляться его власти. Когда он вернется, он навяжет мне тело из плоти.’

— Что нам нужно сделать? — спросила я, глядя на кнуты теней, которые извивались вокруг нее, удерживая ее на месте.

‘Отпустите меня’, — попросила она.

— Мы можем сжечь тени, — сказала Тори.

Я потянулась, чтобы коснуться одного из извивающихся колец теней, обвивавших звезду, и вздрогнула от знакомого, ужасного запаха Лавинии. Мое дыхание стало тяжелее, и страх забил в моих легких, пронеслись вспышки воспоминаний об Орионе, истекающем кровью у ног Королевы Теней. Я чувствовала вкус своих криков на губах, слышала грохот собственного испуганного сердца. Затем я смотрела в пустые глаза Ориона, тени проникали в его душу, пытаясь забрать его у меня.

— Дарси, — выдохнула Тори, ее рука коснулась моей руки, и тепло ее кожи вернуло меня в настоящее. Она была моим якорем в этом мире, и мне нужно только найти ее, чтобы понять, что я оказалась там, где должна был быть.

‘Держись, дочь пламени’, — прошептала Эсвеллиан, и от нее исходил глубокий, гудящий жар, проникающий прямо в мою душу.

Я проглотила комок в горле, бросив на Тори извиняющийся взгляд.

— Я в порядке, — сказала я немного запыхавшись. — Продолжаем.

Она обеспокоенно нахмурилась, но снова сосредоточила внимание на тенях, окружавших звезду. Красное и синее пламя вспыхнуло в наших ладонях, пылая все жарче и жарче, и мы выпустили его, оставив за собой взрыв чистейшей магии. Наш огонь вцепился в тени, проедая кольца тьмы, словно огненная змея, пожирающая своего врага. Наш огонь искрился и вспыхивал, прорываясь сквозь злую силу теней Лавинии, и Эсвеллиан вскрикнула от облегчения, когда ее наконец освободили.

‘Моя благодарность безгранична,’ — вздохнула она. — ‘Я высвобожу свою силу и подпитываю магию этого мира. Но прежде чем я уйду, я подарю вам благословение.’

— Как желание? — спросила я удивленно, надежда охватила меня по поводу такой возможности.

‘Подарок’, — прошептала Эсвеллиан, ее сверкающая оболочка начала пульсировать силой, и я знала, что у нас осталось немного времени, прежде чем она высвободит свою магию.

— Убей Лайонела, — выпалила Тори. — Уничтожь его и его армию.

— Да, — выдохнула я, радость пылала у меня в груди. — Это наше желание.

‘Я не могу даровать смерть’, — прошептала она, и наши надежды разбились вдребезги.

Сияние звезды было слишком ярким, чтобы на него сейчас можно было смотреть; у нас заканчивалось время.

‘Ни жизнь. Есть ли у вас еще одна потребность? Та, которая могла бы помочь вам в вашем деле?’

Я в отчаянии посмотрела на Тори, пытаясь придумать, что могло бы помочь нам больше всего, кроме смерти.

‘Возможно, вы хотите освободить души, затерянные в тени’, — предположила Эсвеллиан. — ‘Я слышала так много их криков…’

— А как насчет звездной силы? Можешь ли ты дать нам ее? — спросила я с еще одним приливом надежды.

— Или просто забери всю магию Лайонела, а также магию его армии, — предложила Тори, и я взволнованно кивнула этой идее.

— Да, сделай это, — поддержала я, подняв руку, чтобы заслонить ослепляющее сияние света звезды.

‘Так много криков…’ — Голос Эсвеллиан начал стихать.

— Может быть, ты сможешь навсегда запереть Лайонела и его последователей под землей? — умоляла я, хотя Эсвеллиан, казалось, нас вообще не слушала.

— Тогда мы воспользуемся звездным оружием! — Тори толкнула. — Сила, достаточно великая, чтобы победить Лайонела и его армию.

‘Тени чистые’, — вздохнула Эсвеллиан. — ‘Все пойманные души свободны.’

Звезда светилась все ярче и ярче, и сила наполняла меня, заставляя задыхаться от ее величины. С волной экстаза сила пронзила центр меня и вышла в скалы, проникая в самое сердце горы. Это было похоже на то, как будто моя душа была захвачена ею, путешествуя на гребне этой бурной магии, когда она хлынула в мир, показывая мне проблеск истинной судьбы звезды. Ее сила по спирали проникла глубоко в землю, распространилась в океаны, унеслась в огненное чрево вулканов и постоянно дующий ветер. Она было частью всего, каждого существа, каждой частички природы.

Я видела все это в ярких красках и еще более суровой истине, когда растущее чувство осознания горело прямо на краю моего разума, будто я раньше уже была свидетелем того, как звезда высвободила свою силу. Смысл всего этого, причина нашего существования, цель всего.

Я втянула воздух, наполненная такой силой, что застонала, земля под моими ногами дрожала, и электричество заряжало ткань моей кожи.

Обжигающее тепло самой настоящей любви разбило во мне весь страх, и я обнаружила, что мои глаза обратились к моему близнецу. Эта любовь, эта чистая сестринская любовь, которую мы разделяли, была в основе всего этого. То, чем мы делились друг с другом, с нашими товарищами, нашими друзьями, и было целью жизни. И в этой любви был мир, который заслуживал того, чтобы его передали каждому живому существу в нашем мире; так и должно было быть.

Эсвеллиан прошептала на прощание, затем ее свет погас, и все, что осталось, — это тихий, скромный камень у подножия ямы. Меня охватила смесь сердечной печали и меланхолической радости, обе противоположные эмоции существовали одновременно, прежде чем перерасли в нечто совершенно безмятежное.

Рев драконов донесся из-за пределов замка, и я вскинула голову, встретившись глазами с Тори, когда заклинание наконец разрушилось.

Ужасный вопль донесся из-за замка, голос Лавинии возвышался над всеми остальными, и ему вторил рев сотен Нимф. Ее крики перекрывали тенор ревущей армии, и я предположила, что она каким-то образом почувствовала то, что сделала Эсвеллиан.

— Чистые тени, — сказала Тори, поджав губы.

— Нимфы, желающие сражаться вместе с нами, наверняка смогут сделать это сейчас, — сказала я, осознав, и находя позитив в ситуации, хотя дары, о которых мы просили, могли бы полностью спасти нас от этой войны.

Мой пульс забился сильнее, когда я задавалась вопросом, может ли Диего быть свободен, его душа больше не будет заперта во тьме навечно.

— Лавиния злится, — сказала я, когда мы направились к выходу, улыбаясь тому факту, что мы только что еще больше ее ослабили. Ее порча больше не могла поймать души Нимф, и я молилась, чтобы это означало, что мы сможем убедить Верховную нимфу Кордетту сражаться на нашей стороне или, по крайней мере, предоставить свободу любым Нимфам, которые пожелают сражаться с нами.

Возможно, лучше всего этого было то, что без силы Эсвеллиан Лавинию можно было победить. Возможно, она все еще сильна и чертовски опасна, но уже не непобедима. И когда мы выбежали на лестницу и начали бежать, спасая свои проклятые жизни, мне пришлось упиваться возможностью того, что однажды вскоре она ляжет мертвой у моих ног.

ГЛАВА 51

Я пнул землю, и россыпь гравия посыпалась по краю ущелья, в которое Рокси и Гвен с головой прыгнули почти час назад.

— Они сказали тридцать минут, — прорычал я, глядя на далекий нефритовый замок и стиснув зубы от желания последовать за ними к нему.

— Я почти уверен, что это ты установил эти сроки, а не они. Кроме того, как верный подданный королев, ты действительно должен их о чем-то допрашивать? — спросил Ксавьер, заслужив от меня хмурый взгляд.

— Я склонился перед мощью их власти и своей верой в их способность править. Я не подписывался на то, чтобы меня оставили на этой холодной вершине гребаной горы, занимающимся всяким дерьмом, пока они убегают навстречу опасности и…

— Поддерживать эту иллюзию — это не чушь, — проворчал Ксавьер.

Я снова посмотрел на него, заметив пот на его лбу от длительных усилий по сохранению магии.

В любом случае это было непросто, особенно потому, что нам нужно было заставить предполагаемую армию двигаться, не позволяя отдельным частям, которые мы построили, рухнуть и выдать уловку.

Советники спустились со своей позиции на противоположной горе, спрятавшись в центре иллюзии и дав ей жизнь, используя при этом свою значительную силу для уничтожения любых разведчиков, посланных из рядов Лайонела, или летающих отрядов, достаточно глупых, чтобы броситься в бой, прежде чем основная часть армии моего отца. Им пришлось хуже всего, но нам с Ксавьером тоже приходилось тяжело, поддерживая пространство движения позади них, питаясь этой ложью так долго, как могли. И все время, пока близнецов не было, нам приходилось продолжать это дело.

Мои мысли бродили вокруг остальных и о том, что они сейчас предпринимают в Центрах Туманной Инквизиции, вся моя миссия была связана с отвлечением внимания, которое мы вызывали с помощью этой ложной армии. Нам нужна была эта победа. Нужна была Солярии, чтобы увидеть, что восстание не забудет своих людей и не позволит им страдать в этих чертовых Центрах Инквизиции. Особенно после того, как фальшивые близнецы уничтожили один.

Я не знал, о чем думал Клайдиниус, когда сделал это, и был ли уже тогда заключен союз с моим отцом, но его имя было высоко в моем списке. Чуть ниже, чем у моего отца, Лавинии и того чертова существа, которого они провозгласили наследником.

— Тебе нужна передышка? — спросил я Ксавьера.

Я изучал созданную им иллюзию, принимая во внимание детали и готовясь взять на себя бремя поддержания и его части, чтобы он мог отдохнуть, но он покачал головой.

— Знаешь, я не такой бесполезный, каким был до твоей смерти, — поддразнил он, хотя в его тоне была нотка стали, говорившая, что он имел в виду именно это. Он не тратил зря времени, пока меня не было; неустанно тренируясь, работая над тем, чтобы убедиться, что он способен использовать свою силу как можно лучше, чтобы быть готовым выстоять и сражаться в предстоящей битве.

— Я знаю, — серьезно сказал я. — И я никогда не думал, что ты бесполезен. Ни разу.

— Даже когда пробудился мой Орден? — спросил он, и слова прозвучали резко, хотя я подозревал, что они были задуманы как насмешка.

Я вспомнил тот день, когда обнаружил его запертым в своей комнате в виде только что появившегося Пегаса, напуганного и совершенно одинокого, брошенного на милость нашего отца, в то время как я мог лишь стоять и смотреть на него. Я был обездвижен ужасом, и да, я мог признать, что был опустошен, но не из-за того, кем он был, а из-за того, что, знал, что это значило для него, пока он жил под крышей человека, который породил нас.

— Мне жаль за то, как я отреагировал, тогда, — сказал я ему, слова застряли у меня в горле, стыд разжигал жар в моей плоти. — Мне следовало сделать что-то большее, сказать что-нибудь полезное или даже просто сказать тебе, что я люблю тебя, и мне все равно, червь ты оборотень или Дракон, я просто…

— Значит, Пегас стоит на одном уровне с червем? — прорычал он, и я вздрогнул, осознав, как это прозвучало. Не то чтобы червяки-перевертыши были бы позорными, если бы они были чем-то, черт возьми, может быть, они были чем-то когда-то или в какой-то далекой стране, но я не об этом. Я был чертовски ужасен в этом.

— Нет. Черт, Ксавьер, ты знаешь, я так не думаю. Я был в ужасе от того, что это будет значить для тебя в ситуации с отцом. Я должен был сделать больше, я должен был более твердо встать между вами, но в основном я должен был просто обнять тебя и сказать, что это потрясающе. Идеально. Ты стал тем, кем тебе всегда суждено было быть. Рокси справилась с этим гораздо лучше, чем я.

— Да, — согласился он, без сомнения, вспоминая, как она улыбалась ему и как он обнимал ее в чистой благодарности не за что иное, как за ее счастье для него. Что-то, что я должен был предложить ему вместо того, чтобы сосредотачиваться на страхе. — Она действительно не в вашей лиге. Я не знаю, как тебе удалось ее поймать.

— Пошел ты, — проворчал я. — Я слишком долго и упорно добивался ее, — добавил я.

— О, это романтично. Но ты облажался.

— Замолчи. Знаешь, я не это имел в виду, я просто… Я и она были…

— Неизбежны, — сказал он таким самодовольным тоном, что у меня возникло искушение швырнуть его в снег.

— Это тот момент, где ты говоришь, «А я тебе говорил»?

— Ты, черт возьми, знаешь, что я тебе это говорил. Снова, снова и снова, в то время как ты просто отрицал это и рычал о том, что она пришла за твоим драгоценным троном. Я признаюсь, что громко злорадствовал перед Софией и Тайлером, увидев, как ты в конце ей поклонился.

— До или после того, как ты закончил праздновать мое воскрешение? — спросил я.

— До. Очевидно, мое злорадство взяло верх над твоим возвращением.

— Конечно.

— Я просто хочу, чтобы мама… — он замолчал, кажется, понимая, что молиться о том, чтобы невозможное произошло дважды, — я прошу слишком много.

Я нахмурился, думая и о нашей маме, желая, чтобы они с Хэмишем смогли построить ту жизнь, которую они заслужили. Она так много и так долго страдала, будучи лишенной всякого утешения, на которое могла рассчитывать, вплоть до того, чтобы обнять собственных детей.

— Она счастлива там, где она есть, — поклялся я ему, хлопая рукой по его бицепсу и сжимая. — Но когда я выпотрошу этого куска дерьма, а он будет просить милостыню и истекать кровью в грязи у моих ног, я заставлю его страдания продолжаться исключительно в отместку за все, что он у нее украл.

— Я бы хотел это увидеть, — согласился Ксавьер, темные нотки в его голосе были далеки от его обычного игривого поведения, но в нашей ненависти к отцу не было места ничему хорошему, только самым едким эмоциям, которые были пропитаны ядом.

— Но тогда кто будет нашей путеводной звездой? — спросил голос позади нас, и я резко обернулся, выхватив топор и скаля зубы на Тарикса, который остановился в нескольких футах от меня, словно удивившись моей бурной реакции.

— Если бы я хотел напасть на тебя, брат, я бы уже это сделал, — сказал он, глядя на мой топор с интересом, но без признаков страха.

— Дариус, — дико прошипел Ксавьер, его руки были наполовину подняты, как будто он собирался бросить заклинание, но, поскольку его сила была сосредоточена на иллюзии, которую он поддерживал, я знал, что ему будет трудно сделать и то, и другое.

— Подожди, — сказал я ему, сделав шаг вперед и встав между ним и чудовищным созданием, которое продолжало настаивать на том, что он наш родственник.

— До меня дошел слух, что ты теперь занимаешься кровопролитием, брат, — сказал Тарикс, протягивая руку и позволяя теням скапливаться там, прежде чем они разбухнут и примут форму, имитирующую мой топор. — Каждое мгновение, которое ты украл обратно на этом самолете, оплачено каплей крови тех, кого ты сбил с него.

— Где бы ты мог такое услышать? — Я усмехнулся, зная, что это неправда, но при этом немного сомневался в цене моего возвращения. Мне никогда не представлялось, такой сделки, и я был уверен, что если бы Рокси знала о чем- либо подобном, она бы уже сказала мне об этом.

— Вода иногда шепчет мне. Если я окуну пальцы в ее стремительный поток, я слышу голос, открывающий секреты, — сказал Тарикс.

— Какая вода захочет с тобой говорить? — спросил Ксавьер с сильным скептицизмом в тоне.

— Как уже и сказала Сирена, внутри меня есть души, жаждущие смерти. Иногда мне кажется, что я стою одной ногой здесь, а другой там. Я достаточно часто оказываюсь на берегу реки. Иногда я даже замечаю Паромщика, когда он проходит мимо в поисках более легкой добычи.

— Ты утверждаешь, что можешь разговаривать с мертвыми? — спросил я, и Тарикс действительно рассмеялся. Звук был насыщенным, это не кудахтанье или хихиканье, а настоящий смех, который, на мой вкус, звучал слишком по-фэйски.

— Нет, дорогой брат, награда за беседу с давно ушедшими навсегда останется твоей. Полагаю, ты достаточно хорошо охраняешь секреты, которые они тебе открыли? — спросил Тарикс.

— Все истины, которые они предложили, преследовали одну цель, — ответил я. — Каждый с намерением помочь нашему отцу избавиться от бремени ношения его головы на плечах.

При этой угрозе на лице Тарикса что-то промелькнуло. Возможно, страх. Затем он снова исчез, и слишком трудно было прочитать его эмоции.

— Полагаю, мне следует сказать ему, что ты здесь, — размышлял Тарикс, проводя большим пальцем по лезвию топора и наблюдая, как подушечка рассеклась, проливая кровь.

Он позволил ей капать на снег, следя за движением, и никаких признаков того, что он почувствовал боль в ране.

— Я предполагаю, что есть причина, по которой ты еще этого не сделал, — возразил я, мой разум наполнился идеей, которую я не осмелился озвучить, потому что даже рассмотрение ее казалось безумием. Но это был второй раз, когда Тарикс нашел меня ползающим по военному лагерю нашего отца, и хотя в прошлый раз он взял меня к себе, он также помог мне сбежать. Был ли хоть какой-то шанс, что он может быть заинтересован в смене стороны в этой войне? Могу ли я рискнуть довериться ему, даже если он заявит, что хочет этого?

— Ну, их несколько. — Тарикс перевел взгляд с меня на Ксавьера, медленная улыбка скользнула по его губам, как будто он проверял его. Ксавьер не ответил тем же, и Тарикс вздохнул, снова расслабив лицо и приняв двойственное выражение. — Во-первых, мы братья.

— Так ты продолжаешь утверждать, — выдавил я.

— Братья имеют особую связь друг с другом. Ту, которую нельзя узурпировать или заменить. Она не всегда позолочена в любви, но она всегда рядом. Мы рождены от одного семени, а это значит…

— Ничего, — прервал его Ксавьер. — Это ничего не значит, кроме того факта, что нам с Дариусом чертовски повезло, что мы пошли в нашу мать и были настолько непохожи на этого ублюдка Лайонела, насколько это возможно. Однако ты вышел из чрева Лавинии, а это значит, что ты так же похож на нас, как земля под моими ботинками. Ты рожден для худших событий. По крайней мере, у половины нашей родословной есть спасение.

Тарикс обдумал это.

— Вот как? Я родился от гнилого дерева, значит, я гнилой плод? Неужели все, что есть у мире, — это либо плохо, либо хорошо? И можешь ли ты действительно претендовать на то, чтобы быть и тем и другим?

Я поджал губы, чертовски хорошо понимая, что не могу претендовать на чистоту в доброте, хотя, возможно, Ксавьер мог бы.

— Нет, — быстро сказал я, прежде чем Ксавьер успел выкинуть еще какие-либо оскорбления или обвинения, бросая на брата острый взгляд, предупреждая его отступить. — Выбор всегда делает человек.

— Ты действительно в это веришь? — спросил Тарикс, и по его тону было неясно, понравился ему мой ответ или нет.

— Если бы я в это не верил, я бы не смог стоять здесь перед тобой. Я решил быть лучше монстра, который меня создал, и хотя этот путь может быть труднее, я рад каждому дню, что иду по нему.

— Такой праведный, — вздохнул Тарикс, снова неясно, что он имел в виду.

— И что же дальше? — Я надавил, задаваясь вопросом, действительно ли он хотел предложить нам свою помощь или какая еще возможная причина у него могла быть, чтобы прийти сюда и завязать этот разговор.

— Ничего, — решил Тарикс. — Если выбор делает человек, то, я посмотрю на то, кем я стану, вообще не делая никакого выбора.

— Это невозможно, — потребовал Ксавьер. — Даже бездействие вызывает реакцию. Выбор бывает всегда.

— Посмотрим. — Тарикс ухмыльнулся, затем отступил назад, упал в каменистую яму в земле и исчез из поля зрения.

— Черт, — выругался я, стук моего сердца подтверждал, что Рокси все еще жива, но я не мог проверить ее каким-либо другим способом. Мы решили, что приносить сюда устройства связи слишком рискованно, поскольку у них есть технология, позволяющая их отслеживать, поэтому моим единственным выходом было ждать или попытаться самому пересечь эту узкую расщелину гибели.

— Ты не можешь пойти туда, — сказал Ксавьер, схватив меня за руку и заставив посмотреть на него. — Твои королевы дали тебе приказ. Наша задача — оставаться здесь и поддерживать иллюзию как можно дольше. Я не знаю, что, черт возьми, задумал Тарикс, но даже если бы ты захотел последовать за ним, у тебя не было бы возможности пересечь этот овраг.

— Я бы разобрался, — пробормотал я, пытаясь игнорировать долю правды, в его словах, и одновременно задавался вопросом, смогу ли я достаточно хорошо ориентироваться в узкой расщелине с помощью магии воды.

— Ты умрешь, пытаясь это сделать, а Тори слишком упряма, и снова последует за тобой за Завесу, — ответил Ксавьер, вытаскивая меня обратно на заснеженную вершину горы, чтобы мы могли еще раз сконцентрироваться на наших иллюзиях. — Если мы все испортим, то Лайонел с гораздо большей вероятностью заметит близнецов, крадущихся по его замку. А Тарикс… — По выражению его лица я могу сказать, что Тарикс напугал его до чертиков, но по какой-то причине я поверил тому, что сказало это чудовищное существо; он собирался проверить, что произойдет, если он не сделает выбора, а это означает, что Рокси и Гвен могут быть в безопасности от него, даже если они действительно встретятся с ним. Не то чтобы мне нравилась идея доверять ему в чем-либо, но какой у меня был выбор?

Ксавьер был прав; наш план требовал, чтобы эти иллюзии сохранялись как можно дольше, и мои королевы отдали мне прямой приказ оставаться здесь. Даже если бы я смог пройти через этот овраг с помощью магии воды, Тарикс был бы далеко впереди меня, и у меня не было бы реального способа найти близнецов. Вероятно, они уже возвращались сюда, и все время, пока мой пульс оставался достаточно ровным в моей груди, мне приходилось верить, что с ними все в порядке.

— Отлично, — прорычал я, ненавидя это слово, холод и весь этот гребаный день.

Но когда Рокси вернет свою задницу сюда, я выскажу ей свое мнение за то, что она вот так сбежала от меня.

Королева она или нет, она не будет брать в привычку оставлять меня в стороне, пока сама бросалась навстречу опасности. И я донесу это послание до нее любым доступным мне способом.

ГЛАВА 52

— Черт возьми, это было совершенным безумием, — выдохнула я, оглядываясь через плечо и мчась вниз по лестнице, которая вела в глубь замка, бегом к проходу, по которому мы пришли сюда.

Я ненавидела мысль о том, что мне нужно бежать вместо того, чтобы остаться лицом к лицу с Лайонелом, но я слишком хорошо знала этого ублюдка. Он не стал бы противостоять нам, как Фейри, даже если бы мы вызвали его сразиться с нами один на один. И как бы мне ни хотелось верить в то, что мы сможем прорваться сквозь Связанных Людей и Лавинию, прежде чем добраться до него, я осознавала что мы вряд ли бы справлялись с этим. Они, несомненно, объединились бы в своей атаке на нас, и какими бы сильными мы ни были, мы не могли противостоять такому количеству людей одновременно. Когда начнется эта битва, нам нужна была наша армия.

Защита от звездной пыли, которую Лайонел установил по всему замку после побега Дариуса и Макса, была слишком трудной, чтобы прорваться сквозь нее. Поэтому было разумнее бежать, но осознание того, что наш единственный выход отсюда — идти пешком, было более чем пугающим.

Мы выбежали из бесконечной лестницы, и я прокляла нашу удачу, когда в длинном коридоре мы обнаружили четырех охранников, каждый из которых удивленно обернулся, заметив наше прибытие.

Я не теряла времени, из моей левой руки вырвался огонь, отбросив стражника справа, в то время как я прыгнула на ближайшего стражника и нанесла удар мечом прямо ему в шею. Он поднял руку, то ли в попытке защититься, то ли намереваясь применить магию, но я была слишком быстра для него, и его отрубленная рука ударилась о полированный пол, а следом за ним и его голова.

Кровь забрызгала стены, разбрызгивая мою броню и окрашивая зеленый декор темно-красным.

Дарси запечатала третьего охранника у стены в ледяном гробу, и мой пульс участился, когда я бросилась к четвертому, который пытался убежать от нее по коридору. Я вытянула руку, вытягивая воздух из коридора впереди и наблюдая, как он изо всех сил пытается бежать, сначала спотыкаясь, затем спотыкаясь и падая на пол, где он жалко ползал еще несколько мгновений, прежде чем поддаться моей силе, задыхаясь и теряя сознание.

— Нам нужно поторопиться, — сказала Дарси, оглядывая поверженных стражников, словно пытаясь решить, стоит ли нам их прятать, прежде чем мы побежим.

— Этой дорогой мы пришли? — спросила я, указывая подбородком на темный проход в дальнем конце коридора, через который, я была уверена, мы сюда добирались. Но это место было таким большим, и отсутствие украшений означало, что одна зеленая стена выглядела точно так же, как другая, поэтому было трудно быть уверенной в этом.

— Я думаю, да, — сказала Дарси, кивнув, и мы обменялись обеспокоенными взглядами.

— Может, нам просто выпрыгнуть из окна? — предложила я.

— Слишком заметно и слишком много Драконов. Нам нужно вернуться в тот туннель.

Я кивнула, прижимая руку к стене и используя магию земли, чтобы попытаться найти ключ к нашему побегу.

— Тот, — сказала я, кивнув на тот проход, на который указала Дарси. — Там есть лестница.

Ей не пришлось повторять дважды, она побежала вперед, а я поспешила за ней, остановившись на несколько мгновений, чтобы заморозить вход, вливая в магию столько силы, на сколько у меня хватило времени, и надеясь, что она замедлит любого преследующего Дракона.

Я прыгнула вниз по лестнице, преследуя Дарси, чьи шаги раздались далеко за поворотом пролета. Я бежала так быстро, что столкнулась с ней на последнем повороте, едва успев схватить ее за руку и удержать нас у зияющего входа в то, что должно было быть тронным залом.

Я моргнула, глядя на высокий трон, высеченный из нефритового камня, трон чуть меньшего размера рядом с ним, который, должно быть, предназначался для Лавинии, и ухмыляющегося язычника, который стоял и смотрел на нас из центра зала.

— Тарикс, — выдохнула я, глядя на человека, который явно был братом моему мужу, несмотря на то, как он вошел в этот мир.

— Рокси, — промурлыкал он, его голос был так похож на голос Дариуса, что у меня по спине пробежала дрожь.

— Дариус сказал… он сказал, что ты помог ему сбежать, когда он пришел сюда, — медленно произнесла я, набирая силу в кулаках, и треск магии Дарси столкнулся с моей, пока она готовилась к собственной атаке.

Тарикс пожал плечами.

— Я только высвободил тени. Если это помогло, то это было простое совпадение.

— Я так не думаю, — твердо сказала я. — И не думаю, что Лайонел тоже на это купился. Как он тебя наказал?

Тарикс старался не реагировать на этот вопрос, но вспышка тьмы, пробежавшая в его глазах, была достаточным ответом.

— Это ужасно, понимаешь? — сказала Дарси. — Никто не должен относиться к своим детям так, как он.

Тарикс, задумался.

— Я слышал, что твой отец был намного хуже.

— Наш отец стал еще одной жертвой жестокости Лайонела, — выплюнула Дарси. — Так же, как мы, как и вся Солярия.

— Так же, как и ты, — добавила я.

Шаги раздались из дальнего конца тронного зала, и мы все повернули головы на их звук, время ускользало от нас.

— Интересно, если я отпущу вас, что я получу взамен? — размышлял Тарикс, указывая подбородком в сторону другой двери справа от нас, почти полностью скрытой за каменным столбом.

— Долг, — твердо сказала я. — И мы отплатим тебе сполна.

Тарикс улыбнулся, глядя на Дарси в поисках подтверждения, и она кивнула.

— Тогда это долг, — сказал он. — Пора бежать, кролики.

Я обменялась с сестрой тяжелым взглядом, но шаги уже были почти у тронного зала, и у нас не было времени спорить. Что бы мы ни были должны Тариксу, это станет проблемой следующего дня. А сейчас нам нужно было идти.

Мы снова бросились бежать, настигая скрытый дверной проем и проскальзывая за огромную колонну, как раз в тот момент, когда главные двери в тронный зал распахнулись, и я заметила Варда, когда он вошел в комнату.

— Я ищу короля, — сказал он, открыто насмехаясь над Тариксом, хотя я заметила, как он остановился на месте, словно собираясь бежать.

— А я ищу пищу, — ответил Тарикс. — Возможно, ты поможешь мне раздобыть что-нибудь свежее.

Я не могла рисковать и задерживаться в тени колонны, чтобы услышать их разговор, и снова бросилась за Дарси, сбегая по лестнице и чувствуя жжение свежего зимнего воздуха на щеках, когда мы наконец приблизились к выходу.

У подножия лестницы стояла открытая дверь, шестеро стражников были истерзаны и истекали кровью на земле, где они, предположительно, стояли на страже. Их шеи были вывернуты под неестественным углом, а глаза широко раскрыты от ужаса, который я не хотела понимать.

— Кто это сделал? — Дарси вздохнула, но мой взгляд поднялся к темному и зловещему проходу, ведущему в склон горы. Это было примерно в пятидесяти футах от нас, сразу за стенами замка.

— Или что, — сказала я.

— О черт, — выругалась она, тоже глядя на темную пещеру. — Думаю, мы возвращаемся в жуткую пещеру.

— Ага.

Я еще раз сомкнула тени вокруг нас, убедившись, что мы хорошо укрыты, прежде чем мы выскочили из дворца и пересекли каменистое пространство за ним. Гора находилась слева от нас, гнетущая тьма ночи мешала полностью оценить размер армии Лайонела, но мы могли их слышать. Ревели горны, командиры кричали, в то время как бесчисленное количество Нимф и Фейри, как в своих измененных формах, так и вне их, двигались к пылающим факелам иллюзии нашей армии вдалеке.

Ночь пронзила вспышка драконьего огня, и я подняла глаза, увидев Лайонела, который проносился по небу, паря над своей армией. Если бы он решил полететь вперед со своими Связанными Людьми, им не потребовалось бы много времени, чтобы понять, что их обманули. Но он, конечно, этого не сделал. Лайонел не стал бы рисковать своей задницей. Нет. Он собирался наступать прямо в хвосте своих воинов, но кто-то скоро должен был дать сигнал об этом фарсе. Наши часы тикали, я просто не знала, сколько времени нам осталось.

Мы нырнули в почти полную темноту подземной пещеры и начали бежать между странными стенами, испытывая это ощущение неестественной тишины и злобных взглядов обращенных на нас, возникающее почти сразу.

Я чувствовала себя мышью, заползшей в логово льва. Каждый инстинкт моего тела подталкивал меня повернуть назад.

Тусклый свет привлек мое внимание в темноте, и я замедлила шаг, повернулась, чтобы посмотреть на него, и нахмурилась, заметив, что над пещерой, из которой он исходил, не было таблички с названием.

— Дарси, — прошипела я, указывая на нее, и она нахмурилась. — Должны ли мы попытаться выяснить, что за чертовщина здесь происходит, прежде чем мы сбежим?

— Слишком рискованно, — ответила Дарси, идя вперед в пещеру, и я усмехнулась, поспешив идти рядом с ней.

Каменный проход был уже, чем другие, над которыми были металлические таблички, и, повернув за угол, мы обнаружили свисающие со стен горящие бра, освещающие нечто похожее на медицинскую лабораторию.

Я прикусила губу, заметив мужчину, привязанного к столу, его грудь тяжело поднималась и опускалась, хотя глаза были закрыты.

Звук падающего на землю металлического подноса напугал меня до чертиков, и я обернулась, обнаружив там человека, поднимающего руки, который, по-видимому, нес поднос, когда он заметил нас.

Дарси набросила на него сеть из лоз, оторвала его от земли, чтобы он повис над нашими головами, и закрепила его руки за спиной.

Я приказала всем остальным выйти из укрытия, но единственный ответ на мое требование пришел от человека, привязанного к столу, который резко очнулся и начал неестественно выть, дергаясь в своих путах.

— Что это за место? — спросила Дарси у человека, которого она поймала в ловушку, а я поспешила разрезать оковы с человека на столе.

— Нет! — закричал мужчина, пронзительная паника в его голосе остановила меня, прежде чем я смогла сделать хоть какое-то движение, прежде чем перерезать единственный трос, который привязывал грудь мужчины.

В тот момент, когда я взглянула на сеть, мужчина на столе бросился на меня, врезавшись в меня и вонзив ряды чего-то, похожего на акульи зубы, в мою чёртову руку.

Я вскрикнула, огонь Феникса пылал из моего кулака, который был на полпути к его проклятому горлу.

Мужчина закричал, но не отпустил меня, даже когда мое пламя прожгло ему дыру прямо в затылке.

Зубы вошли глубже, и Дарси побежала мне на помощь, оплетая его челюсть лозами, которые, казалось, увеличились в размерах, чтобы вместить мою руку. Она раздвинула ее на несколько дюймов, но этого было недостаточно, чтобы полностью освободить меня.

Я поставила ботинок на край металлического стола, к которому он все еще был наполовину привязан, и отбросила свой вес назад, крича в агонии, когда его острые зубы пронзили мою плоть, и моя кровь пролилась по всему полу.

Яростным рывком я упала назад, ударившись об пол, кровь хлынула из моей руки, и с губ слетело сдавленное проклятие.

Дарси мгновенно оказалась там, ее пальцы скользили по моей крови, когда она сжала их вокруг моей руки и влила в меня исцеляющую магию. Раны были глубокими и неровными, но она работала быстро, сначала блокируя мою боль, а затем снова сшивая кожу.

Мужчина на столе выл и метался так сильно, что все перевернулось, и я отдернула Дарси в сторону, когда он упал на нас.

Мы пробрались по полу, вставая на ноги, и я выхватила меч, чтобы направить его на это чертово существо, которое пыталось меня съесть, а затем попятилась и встала под человеком, запутавшемся в сети.

— Объясни, иначе я получу огромное удовольствие, позволив этой штуке сожрать тебя, — прорычала я, моя кровь бешено колотилась, жажда смерти бушевала во мне, побуждая меня сделать это.

— Пожалуйста, — умолял он. — Я никто. Я ничто. Просто работник лаборатории. Профессор Вард — вдохновитель…

— С каких это пор этот придурок стал профессором? — Дарси усмехнулась, тоже держа меч наготове.

— Он гений, — настаивал мужчина, его голос приобрел трепет, от которого у меня по коже пробежало беспокойство.

— Почему? Что это такое? Что еще находится в этом месте? — потребовала я.

— Он… будущее, — благоговейно выдохнул мужчина, с полнейшим восхищением в глазах глядя на бьющееся, воющее существо на земле.

Я усмехнулась, отступив дальше и окинув взглядом документы, разложенные на длинном столе в задней части комнаты. Были медицинские отчеты о различных Фейри, их формы Орденов были выделены рядом с их Элементами. Дальше лежала куча информации о волшебных существах… нет, отбросьте это, волшебных монстрах, на которых никогда не пожелает наткнуться ни один несчастный ублюдок.

Было множество научных отчетов о сращивании ДНК и магическом вмешательстве, а также о генетических манипуляциях.

— Они Фейри, — медленно произнесла я, взяв несколько страниц и вернувшись к Дарси, чтобы показать ей. — Фейри, над которыми они издевались в своих лабораториях и превращали в монстров.

— Но зачем? — спросила она в ужасе, глядя на бумаги, которые я ей протягивала. — Зачем кому-то… Подожди, это похоже на одного из тех монстров, напавших на Академию.

Я взяла предложенный листок бумаги, запомнив имя вверху. Браунмэри. Эта штука действительно была чертовски похожа на одного из монстров после нападения.

— Это то, что они хранят в других туннелях? — спросила я, ткнув этого засранца в сетку кончиком меча, когда он, казалось, не был склонен мне отвечать.

— Они не монстры. Это будущее генетики. Это оружие, превосходящее самые смелые мечты большинства обыденных умов и…

— Как они контролируются? — потребовала я, потому что какой смысл в диких монстрах, если нет возможности направить их в правильном направлении или отозвать, как только они сделают то, что вы хотите?

Мужчина плюнул на меня в ответ, его пылкая преданность этому безумию явно была для него важнее, чем его жизнь.

Я выругалась, перелистывая бумаги в руках, как будто ища какой-то ответ, но там не было ничего, что имело бы для меня какой-либо смысл, кроме научных обозначений и упоминаний об этлонском копьеносце.

— Здесь что-то должно быть, — настаивала Дарси, подходя к столу и отталкивая бумаги в сторону, пока искала.

Я посмотрела на человека в сети, и мне пришла в голову мрачная мысль, которая только усилила адреналин, разрывавший мои конечности, и боль от кровопролития усилилась внутри меня.

— Скажи нам, как их контролировать и как их победить, — потребовала я, игнорируя нелепую чушь о превосходстве науки и наступлении эпохи, когда магия и химия столкнутся, чтобы создать будущее, не похожее ни на что, из того что я могла бы предсказать.

По одному повороту моего запястья лозы, образующие его сеть, начали затягиваться. Я наблюдала, как мужчина неловко поерзал, поначалу, казалось, не замечая того, что происходит, его язвительность по поводу невероятной работы, которую он здесь проделал, все еще лилась с его губ. Затем на полуслове воцарилась тишина, когда он почувствовал, как лозы впиваются в его плоть, как они медленно, но верно искажали его конечности.

— Подожди, — выдохнул он, дернувшись, чтобы посмотреть прямо на меня. — Вы не можете этого сделать! Не было никакого суда, никаких обвинений в моих преступлениях, я…

— Ты — солдат, нанятый на службу моему врагу во время войны, — сказала я ему холодным, диким голосом, который я едва узнавала, поскольку трепет от его неминуемой смерти скользнул по моей крови и приковал меня к месту, отсчитывая секунды, оставшиеся ему. — Твоя единственная надежда на выживание после этой встречи — это ответить на наши вопросы.

— Тор, — сказала Дарси тихим предупреждающим голосом, все еще роясь в бумагах на столе.

— Все в порядке, — заверила я ее, и хотя она выглядела склонной сказать больше, она не стала этого делать, так же хорошо, как и я, зная, что мы не можем оставить природу этого оружия неизвестной. Оно могло иметь жизненно важное значение для наших планов против Лайонела, и мы должны были быть готовы встретиться с ним в другом бою, если до этого дойдет, но я надеялась на альтернативу.

— Ты не можешь этого сделать! — Мужчина настаивал, но лозы натянулись так сильно, что какая-то кость издала ужасающий треск, и его крики протеста сменились криками паники. — Наручники, — дико задыхался он, кажется, наконец понимая, как мало меня беспокоит его продолжающаяся способность дышать. — На их индивидуальном навигационном устройстве установлено местоположение, и наручники сожгут их, если они направятся в любом направлении, кроме правильного.

— И как их отозвать? Или заставить их атаковать? — зарычала я, прекратив стягивание лоз, когда Дарси подошла ко мне и тоже слушала.

Мужчина издал истерический смех, смешанный с воем боли, а затем, задыхаясь, упал на лозы.

— Им не нужна никакая команда для нападения, наручники просто возвращают их в загоны, когда они больше не нужны в боевых действиях.

— Поэтому они просто продолжают убивать, пока что-то не победит их или их не уничтожат наручники, — сказала Дарси, обеспокоенным тоном, когда мы размышляли о реальности встречи с бесчисленными существами, обитавшими в этой адской дыре.

— Да, — выдохнул мужчина. — В некоторые из них встроены небольшие слабости для целей экспериментирования, но работа над такими недостатками только началась, и результаты в лучшем случае неоднородны. Основная часть работы была сосредоточена на их великолепии, на том, чтобы убедиться, что они выживают после первых недель зачатия и способны сохранить свою жизнь в процессе трансформации.

— Что нам нужно, чтобы контролировать эти наручники? — спросила Дарси.

Мужчина жалобно дернулся, но его взгляд переместился на небольшой, гораздо более аккуратный стол в дальнем углу комнаты рядом с большой стойкой, на которой находились хирургические инструменты.

Я направилась к ней, обогнув бьющегося человека с акульими зубами, который все еще лежал привязанным к перевернутому металлическому столу, его глаза были дикими от насилия, а душа, казалось, отсутствовала в его теле.

Я опрокинула небольшой поднос на столе, аккуратные бумаги и блокнот, набитый мелкими, безумными пометками, которые высыпались на него. Ничего, что можно было бы использовать для дистанционного управления монстрами. Затем я выдвинула ящики один за другим, высыпая их вместе с тщательно разложенным содержимым на пол, прежде чем добраться до нижнего, но он не открывался.

Вспышка воздушной магии разбила замок, и я выхватила из ящика Атлас в тяжелом, защитном футляре, включила его и обнаружила, что меня ждет пароль.

Я пошла обратно к мужчине, лозы сжимались вокруг него при моем приближении, его крики агонии окрашивали воздух, когда они приближались все ближе и ближе к тому, чтобы выжать из него жизнь, и мое сердце колотилось от предвкушения этой перспективы.

— Дай мне пароль, и я освобожу тебя из лоз, — предложила я, когда его крики вырвались из легких и превратились в паническое хрипение.

— Пять, четыре, три, два… — последняя цифра оборвалась на последнем дыхании, но ее было достаточно легко угадать.

— Серьезно? — презрительно спросила Дарси.

— Думаю, даже злым учёным иногда трудно запомнить пароли, — фыркнула я, нажимая на цифру один и открывая Атлас.

Я передала его Дарси, которая, несомненно, разбиралась в технологиях лучше меня, и она быстро начала искать то, что ей понадобится для управления всем в этих туннелях.

Глаза мужчины светились предательством, когда он смотрел на меня сверху вниз, остатки его дыхания медленно вылетали из его легких. Я вздохнула от раздражения, прежде чем разорвать лозы, которые удерживали его в клетке, но оставила те, которые удерживали его руки, на месте, и позволила ему рухнуть на землю.

Он задыхался, как рыба на суше, и мы с Дарси, не комментируя, отступили назад, отойдя ровно настолько, чтобы он не коснулся нас.

— Думаю, вот оно, — сказала Дарси, поворачивая экран Атласа, чтобы показать его мне. Справа от него была карта, а слева — список странных названий.

Я наблюдала, как Дарси нажала на название «Глоберьян», затем увеличила масштаб карты и выбрала место недалеко от той точки, где мы находились, примерно в центре вражеской армии, расположившейся лагерем за пределами этой пещеры.

Ее глаза сверкнули, и я кивнула, указав на еще одну кнопку, которая давала возможность отправить всех кандидатов в нужное место.

Дарси пожевала внутреннюю часть щеки и нажала кнопку.

Я вздрогнула от диких воплей, завывания и криков, которые эхом разносились из туннелей за пределами зала, сами стены вибрировали, когда гигантские тела врезались в стены, и ужас скользил по моей коже.

— Что за… — начала Дарси, но я перебила ее, когда поняла, в чем проблема.

— Двери, — прошипела я. — Они заперты, но наручники вынуждают их уйти.

— Вот дерьмо, — выругалась она, листая меню Атласа в поисках способа освободить их.

— Как нам их разблокировать? — спросила я у мужчины, который даже не попытался подняться с пола и лежал, скорчившись, у моих ног.

— Вручную, — прошипел он, его глаза светились высокомерием веры в его собственные способности, но мне надоели мелочные люди с комплексом превосходства, верящие, что они могут взять верх надо мной. Значит, он был умным? Посмотрим, насколько это ему поможет в конце.

— Это ужасный замысел, — обвинила Дарси.

— Ну… да, я думаю, это действительно так, — согласился мужчина.

— Пойдем, — призвала я Дарси, ведя ее к двери, в то время как она продолжала безуспешно искать способ открыть клетки из Атласа.

— Здесь ничего нет о дверях, Тор, — прошипела она. — И весь этот шум обязательно привлечет внимание стражи и, возможно, даже армии снаружи.

— Ну, ты слышала этого человека, нам просто придется сделать это вручную.

Когда она обдумывала это, в ее глазах промелькнул дикий взгляд, и мы вышли в скалистую пещеру за дверью в лабораторию.

Я обернулась, чтобы посмотреть на придурка, который считал себя таким умным, и мрачно улыбнулся, когда я использовала вспышку магии огня, чтобы перерезать ремни, прикрепляющие мутировавшего Фейри с акульими зубами к его столу.

Крики мужчины были сильнее, чем даже ужасный рев монстров, запертых вокруг нас, и я захлопнула дверь между нами, когда человек с акульей челюстью набросился на него.

Мы с Дарси бросились бежать, спеша обратно к самым дальним уголкам туннеля, откуда мы получили доступ в этот чертов кусочек Солярии. Я собралась с духом, побеждая охвативший меня ужас, и бросилась по туннелю, отмеченному именем Глоберьян.

Я бросила перед собой Фэйлайт, освещая дверь, сделанную из прочного железа, которая была вбита в камень самой горы, но все же казалось, что она может прогнуться под силой существа, пытавшегося ее сломать.

Дверь была заперта, но механизм ее открытия выглядел достаточно простым; его просто нужно было повернуть, а затем прижать к стене.

— Мы с этим справимся, — сказала Дарси, ее мысли совпадали с моими, какими бы безумными они ни казались.

— Да, — согласилась я, и мой голос лишь немного дрожал, когда зверь за дверью снова врезался в нее и сбил россыпь гравия с крыши пещеры.

— Просто чтобы внести ясность — это безумие, — сказала Дарси, встретившись со мной взглядом.

— Полное безумие, — согласилась я, обвязав лозу вокруг ручки, прежде чем развернуться и выбежать из туннеля, лоза извивалась по земле, росла и следовала за нами.

Крики доносились из дальнего конца пещеры в направлении замка Лайонела и армии за ним, звук топота ботинок возвещал о прибытии отряда, который, несомненно, прибыл, чтобы расследовать дикое беспокойство зверей.

Мы побежали в противоположном направлении, лозы убегали от нас, как змеи, ища ручки за дверью клеток, пока мы молились, чтобы это не была чертовски ужасная идея.

— Будем надеяться, что нас не запомнят как королев, которые напустили чуму монстров на свое собственное королевство, — сказала я тяжело дыша, несясь так быстро, как только могла, к этому кусочку тьмы, который простирался далеко в каньон и был нашим единственным шансом на спасение.

— Лучше это, чем королевы, убитые упомянутой чумой монстров, — рассуждала Дарси, вызвав смех с моих губ.

— Кто бы это не был! Остановитесь немедленно! — прогремел голос, усиленный магией, перекрывающий маниакальный вой монстров. Мы обернулись и увидели по меньшей мере пятьдесят солдат, собравшихся в пространстве в самом дальнем конце пещеры, их руки были подняты, готовясь применить магию. — По приказу великого короля Лайонела я…

— Король Лайонел момет пойти нахуй! — крикнула я, перебивая его.

— И в задницу, — согласилась Дарси, и, не говоря больше ни слова, мы оба дернули за магию, привязывающую нас к этим лозам.

Если монстры выли до того, как их клетки открыли, то теперь они кричали. Весь мир, казалось, раскололся от кровожадного эха их освобождения, и я, как вкопанная, смотрела, как бесчисленное количество монстров хлынуло в пещеру и сломя голову бросилось на толпу, вышедшую навстречу нам.

Мои губы приоткрылись, когда я увидела огромные тела, скользкую чешую, жемчужные глаза, разорванные крылья и острые как бритва когти монстров. Они были зверями в целом, и они не могли сказать о том, что когда-то они были Фейри. Я надеялась, что их больше нет. Или, по крайней мере, я надеялась, что если и есть какие-то частички от Фейри которые остались в их преображенной плоти, то вскоре им будет даровано место за пределами Завесы. Но перед этим я была готова поспорить, что месть чертовски приятна на вкус.

Пальцы Дарси переплелись с моими, пока я стояла, остолбенев от криков и жажды крови, почти уверенная в том, что чувствую смерть тех Фейри, которые так отчаянно сражались, пытаясь спасти свои жалкие жизни. Как будто их души проносились мимо меня на свой путь в запредельное, без сомнения, проклиная меня своим переходом, в то время как их желания моей собственной смерти остались без внимания.

— Нам пора идти, Тор, — потребовала Дарси, дернув меня за руку и заставив меня понять, что она делает это не в первый раз.

Я моргнула, транс смерти и жажды крови вырвалась наружу, когда я покачала головой и позволила ей увести меня.

Как только Дарси убедилась, что я с ней, ее крылья вырвались из ее спины, и я последовала ее примеру, подпрыгнула в воздух и полетела дальше, крики и жестокий хор смерти эхом разносились вокруг нас в замкнутом пространстве, пока мы мчались вдаль.

ГЛАВА 53

Армия Лайонела слишком близко подошла к нашей иллюзии. Все крылатые разведчики, прилетевшие сюда, чтобы исследовать ее, были уничтожены мощью Советников, но слишком многие из них шли этим путем.

Я переглянулся с Дариусом и могу сказать, что он так же точно, как и я, знал, что это конец, и близнецов по-прежнему не было видно.

— Ксавьер, если они обнаружат магию до того, как вернутся, тебе придется бежать. Я подожду Рокси и Гвен, но ты…

— Нет, — огрызнулся я, топнув ногой в гневе от этого предложения. — Они также мои королевы. И мне уже давно не хочется спасаться бегством, пока ты защищаешь меня.

Дариус выглядел так, словно хотел поспорить, но его взгляд смягчился, и он кивнул, признавая мой выбор. Я больше не был мальчиком, которым он мог командовать, и я буду здесь, рядом с ним, до самого горького конца.

В долине дул сильный ветер, созданный, несомненно, Антонией, который пытался отбросить армию Лайонела и замедлить ее движение. Но один из Связанных Драконов Лайонела сломал строй в самом конце боя, проревел рог, когда серый зверь полетел в сторону иллюзии, его мощные крылья прорезали натиск воздуха и пробивались к нашей фальшивой армии.

Я знал этого Дракона. Дядя Эркин. Хотя он не был братом Лайонела, а всего лишь каким-то дальним родственником, которого мне пришлось называть именно так. Человек, который выступал за принудительную стерилизацию Фейри, считавшихся «низшими» по закону, и он, без сомнения, добьется своего, если Лайонел выиграет войну. Он помчался к нашему миражу, а я орудовал ложным солдатом, заставив его выбежать с линии фронта и поднять руки. Я взорвал землю у его ног, послав гигантские камни в Дракона наверху, швыряя его с такой силой, которую я мог собрать.

Он взревел от гнева, отступив назад, но я бросил в воздух лозы, которые оплетали его, прижимая его крылья к бокам. Он упал, метаясь и борясь, и с грохотом рухнул на землю.

С приливом решимости я призвал почву поглотить его, оскалив зубы, делая то, что нужно было сделать, и затащил его в глубины земли, а затем закрыл ее над ним, надеясь, что я просто избавлю мир от него навсегда.

Из армии Лайонела донеслись крики ярости, и раздался знакомый рев, который был еще более устрашающим, чем остальные.

Мой отец летел позади своих воинов, взмахивая крыльями, и свет мерцал на его нефритовой чешуе. Он издал второй рев, который побудил первые ряды армии атаковать, весь склон горы содрогался от грохота их ботинок, копыт и лап.

Моя магия начала угасать, и я видел, что Дариус тоже терпел неудачу. Мы вложили в это всю свою энергию и почти выдохлись.

— Вот оно, — прорычал Дариус, его брови нахмурились от напряжения.

Я кивнул, ожидая, пока первый ряд Фейри столкнется с нашей иллюзией. Мое дыхание застряло в легких, когда они атаковали размахивающим оружием и взрывной магией, сталкиваясь ни с чем и шатаясь вперед, многие падали, а еще большие наваливались на них.

Послышались попытки встать, и ореол панического замешательства, прежде чем солдаты Лайонела донесли крики.

— Это иллюзия! — кто-то усилил свой голос. — Трюк!

Лайонел взревел в ярости, и я приготовился к тому, что должно было произойти. Наши заклинания сокрытия были ослаблены тем количеством магии, которую мы предложили в другом месте, и этого было недостаточно, чтобы скрывать нас долго. Игра окончена, и наш следующий шаг определит, выживем мы или умрем.

Вспышка сверкающей магии вырвалась из Советников, где они были спрятаны в иллюзии, сигнал для нас, оповещающий, что нужно бежать. Мы с Дариусом позволили своей магии рухнуть, опустив руки, мираж исчез из поля зрения и обнажил Советников, стоящих в его сердце.

Лайонел взревел, заметив их, его Связанные Драконы летели за ним с бешеной скоростью, но прежде чем кто-либо из них успел добраться туда, Советники бросили над головами звездную пыль и исчезли.

Я почувствовал, как заклинания сокрытия вокруг моего брата и меня исчезают, и у нас больше не было сил поддерживать их. В тот момент, когда наши чары развеялись, зеленые глаза Лайонела остановились на двух сыновьях, от которых он давно отрекся, и выражение ярости в нем только принесло мне удовлетворение там, где я ожидал, что оно принесет страх. Я больше не был съежившимся мальчиком у ног своего отца, я стал человеком, выступающим против моего монстра. Теперь даже смерть не могла отнять у меня эту истину.

— Давай, Рокси, — прошипел Дариус, когда Лайонел повернул обратно к нам.

Мое сердце колотилось в груди, и я приготовился обратиться и полететь туда, чтобы встретиться с ним, если понадобится.

Его крылья хлопали быстрее, а глаза-бусинки смотрели на нас, злобный голод в них обещал наши страдания. Но даже его маниакальное желание моей крови не вселило во меня ужаса. Я был готов встретиться с ним со всем, что у меня осталось, и что бы ни случилось, он никогда больше не увидит, как я дрожу перед ним.

Внезапно из тыла армии Лайонела послышались вопли, за которыми последовали ужасающие, леденящие кровь крики.

Лайонел обернулся и посмотрел туда, и мои губы приоткрылись при виде монстров, хлынувших в ряды моего отца, с дикой яростью прорывающихся сквозь Фейри и Нимф. Некоторые из них были чешуйчатыми, неповоротливыми существами, другие были крылатыми и похожими на насекомых, некоторые скользили, а остальные ползали. У всех них были чудовищные черты лица и искривленные конечности, и ничто в них не казалось естественным. При виде зверей у меня в груди что-то сжалось, но, черт возьми, казалось, что они были на нашей стороне.

Голова Лайонела повернулась к нам лицом, и между его челюстями вспыхнуло пламя, когда он снова помчался к нам, оставив свою армию разбираться с монстрами, а сам сосредоточил свой гнев на нас.

За его спиной полетели драконы, и Дариус сделал шаг вперед, явно собираясь сдвинуться с места, как и я.

— Вместе, — крикнул я сквозь рев зверей, и Дариус кивнул мне, наша братская связь вспыхнула между нами, и ничто не разорвет ее.

Но когда адский огонь вырвался из челюстей Лайонела, а я приготовился нырнуть со склона горы и превращаться по пути вниз, Тори и Дарси вылетели из расщелины между нами и нашим ублюдком-отцом с распростертыми крыльями и пламенем Феникса, вспыхнувшим гигантским щитом за их спинами.

Огонь Дракона пронесся по нему, но не смог преодолеть барьер, их огонь намного превосходил его.

— Вы скучали по нам? — спросила Дарси, ее глаза сверкали перед лицом хаоса.

— Мы отвлеклись на освобождение монстров, — сказала Тори так, будто для них двоих это было совершенно нормально. Но черт, похоже, это спасло наши задницы.

Они полетели к нам, когда Лайонел и его Драконы спустились сзади, а Дариус схватил Тори за лодыжку, дернув ее на землю, с мерцающей звездной пылью в его кулаке.

Дарси тоже подлетела ближе, посылая позади себя залп ослепляющего огня Феникса, чтобы сдержать драконов еще на мгновение, прежде чем слегка коснуться ногами земли, когда мы сгруппировались близко друг к другу.

Дариус подбросил звездную пыль в воздух, и я уставился на рой злобных драконов, нападающих на нас, и мои глаза встретились с отцом. Ненависть вырвалась из его глаз и встретилась с моей собственной, затем звезды похитили нас и перенесли домой к воротам Академии Зодиак.

— Это было круто, — сказал я с облегченным смехом, и близнецы обменялись неубедительно невинными взглядами. — Вы сделали это?

— Сделали, не так ли? — спросила Мелинда, подбегая к нам, а Тибериус и Антония следовали за ней по пятам.

— Ты имеешь в виду, мы выследили звезду, которую Лайонел держал в яме в своем замке, и освободили ее, чтобы она могла высвободить эту блестящую энергию? — ласково спросила Дарси.

— Да, именно это, — сосредоточенно сказал Дариус.

— Правда? — Тиберий прогудел. — Вам действительно удалось это сделать?

— Ага, — сказали они одновременно, ухмыляясь.

— Черт возьми, — сказал я, затем заржал от радости, бросился на них двоих и притянул их в объятия. Блеск упал с моих волос, и моя кожа засияла от того, насколько я был чертовски счастлив.

— И звезда освободила тени, — сказала Дарси, когда я отпустил их.

— Что это значит? — Дариус нахмурился.

— Хрен его знает. Но мне нужен кофе. — Тори позволила своим крыльям развеваться.

Мы прошли через ворота, и часть меня ожидала, что нас ждет парад приветствия домой, но в кампусе все было тихо.

— Как думаешь, остальные уже вернулись? — с любопытством спросила Дарси, но оттенок беспокойства в ее голосе напомнил мне, что многие из нашей группы сегодня вышли и рисковали своей жизнью. Что, если не все из них вернулись?

С этой тяжелой мыслью в сердце мы направились к Сфере, и как только мы вошли внутрь, нас встретила напряженная тишина. Все взгляды обратились в нашу сторону, а затем на нас набросились, как на героев войны. Орион столкнулся с Дарси так быстро, что они вылетели за дверь, а она с писком исчезла.

Калеб, Сет и Макс свалили Дариуса на землю, в то время как Джеральдин создала волшебный дождь цветов над головой Тори, плача, когда она упала к ее ногам и обняла ее ноги. Тори погладила ее рыжие волосы, когда Габриэль подбежал, чтобы поприветствовать ее, и я посмотрел поверх них в поисках своего стада, мое сердце забилось быстрее.

— Они в Терра Хаусе, — сказал мне Габриэль, и я благодарно ухмыльнулся, прежде чем развернуться и помчаться обратно из Сферы, проходя мимо Ориона, который прижал Дарси к дереву, целуя ее с диким желанием, вероятно думая, что их никто не видел.

Я снял с себя одежду, полагая, что долечу до Терра Хаус быстрее, чем смогу дойти, но когда я скинул ботинки, голова Ориона резко повернулась, и они вдвоем обнаружили, что я стою там, с голой задницей.

— Я не наблюдал за вами, — выпалил я, и глаза Ориона сузились, в них угрожающе замерцали серебряные кольца.

Не помогло и то, что лунный свет отражался на драгоценных камнях, украшающих мой член, и подмигивал им.

— У тебя есть пять секунд, чтобы уйти, — предупредил Орион.

— Он просто оборачивается, — со смехом сказала Дарси. — Не так ли, Ксавьер?

Я кивнул, затем поспешно, сбросил одежду и направился к небу. Я полетел в Терра Хаус, стряхивая смущение и думая о своем стаде.

Я подлетел прямо к световому люку над комнатой Тайлера, приземлился рядом с ним и постучал копытом по стеклу. Мгновением позже она распахнулась, и я снова принял форму Фейри, прыгнул внутрь и приземлился на кровать.

— Вы сделали это? — София ахнула, торопливо вставая со стула за столом.

— Ага. Звезда свободна. Лавиния больше не может ей владеть. — Я спрыгнул с кровати, схватил ее за талию и притянул к себе. Ее губы встретились с моими, и я запустил пальцы в ее короткие светлые волосы, мой пульс замедлился от облегчения, когда я наконец воссоединенился с ней.

— Нам следует отправиться в Сферу, чтобы отпраздновать это событие, — взволнованно сказал Тайлер. — Я только что опубликовал статью о…

— После, — оборвал я его, и голубые глаза вспыхнули, когда я взял его руку и направил ее на Софию.

Он подошел к ней сзади, чтобы поцеловать ее в шею, покусывая и облизывая, отчего она застонала, а я смотрел на них с приливом возбуждения.

Мне было так страшно за них обоих, а прилив адреналина все еще заливал мои конечности. Мне это было нужно, и мне это нужно было сейчас.

Я скользнул рукой под пояс Софии, проникая в ее трусики и проводя пальцами по драгоценным камням, украшающим ее киску. Она застонала, прислонившись к Тайлеру в поисках поддержки, когда я опустил руку ниже и прижал ладонь к ее клитору. Я нашел ее совершенно мокрой для меня и провел пальцами по ее узкой дырочке, играя с ней и решая, что делать дальше.

— Я хочу вас обоих, — задыхалась София. — Я хочу попробовать тебя на вкус, Ксавьер.

Ее мягкая рука пробежала по моему телу, лаская мой член, и пьянящий стон покинул меня, когда она начала сжимать его в кулаке.

— Тогда на колени, — прохрипел я, и она подошла к кровати, облизнула губы и подозвала меня ближе.

— Тайлер, иди с ней, — приказал я. — Трахни ее медленно ради меня.

Тайлер ухмыльнулся, повинуясь, скинув спортивные штаны и отбросив их, прежде чем встать на колени позади Софии на матрасе.

Я наблюдал, как он ввел в нее свой толстый член, и она издала хриплый стон, ее спина выгнулась, когда он провел по ней рукой. Он трахал ее медленными, интенсивными движениями, которые вогнали его член глубоко, и она задохнулась через несколько минут.

— Хорошо, — похвалил я их обоих, затем подошел ближе к Софии, скользнув пальцами в ее шелковистые волосы.

Ее губы сомкнулись вокруг кончика моего члена, и я ахнул, позволяя ей делать всю работу, пока она сосала и облизывала его. Ее язык провел по каждому драгоценному камню на моей радужной лестнице Джейкоба, как будто она поклонялась каждому из них, а затем лизнула нижнюю часть моего члена одним длинным, ленивым движением. Потом еще, и еще. Я выругался, мои пальцы сжались в ее волосах, но я не пытался контролировать ее движения, любуясь ею, пока она старалась доставить мне удовольствие именно так, как ей хотелось.

Ее язык скользнул по кончику моего члена, затем пробежал до самого основания, вызывая во мне дрожь удовольствия. Она сделала это еще дважды, прежде чем ее рука скользнула под мой член и схватила мои яйца своей теплой ладонью, массируя их, и снова взяла меня в рот. Толчки Тайлера были медленными и равномерными, и она начала сосать меня в такт его движениям, ее голова покачивалась вверх и вниз, каждый раз погружая меня немного дальше.

Кончик моего члена покалывало, и это было чертовски приятно. Между жаром по коже и растущим напряжением в теле я приближался все ближе и ближе к блаженству. Но однажды я уже был так близок к цели и не смог закончить. Я так сильно хотел Софию, и ее губы были совершенным грехом, но мог ли я действительно сделать это в этот раз? Она заслужила от меня все и даже больше. Она была причиной моей свободы, моим первым желанием в мире, где мне было отказано во всем, чего я когда-либо хотел. Затем она ворвалась в мою жизнь и завоевала мое сердце.

Я никогда не ожидал, что найду место для большей любви, но когда мой взгляд упал на Тайлера, я понял, что он был таким же неизбежным человеком в моей жизни, как и София. Конечно, он стал чертовски неожиданным сюрпризом, но самым лучшим, и я любил его так же сильно, как и ее. Его глаза встретились с моими, прикрытые и полные похоти, его взгляд скользнул по моему телу, наблюдая, как напряглись мои мышцы, прежде чем упасть на Софию, когда она сосала мой член.

Мы втроем стонали от удовольствия в телах друг друга, этот ритм между нами был экстазом, придуманным самими звездами.

Толчки Тайлера становились глубже и сильнее, а его пальцы впились в бедра Софии, говоря мне, что он близко. Но его взгляд встретился с моим, молча поклявшись, что он не кончит, пока я не отдам ему приказ. Ради них обоих мне хотелось хоть раз стать первым, доказать им, что я желал их, что меня больше ничто не удерживает.

София взяла меня полностью, ее губы сжались, а ладонь провела по моим яйцам, заставив меня ахнуть. Я внезапно не смог сдержаться, обезумев от похоти, когда схватил ее волосы в кулак и трахал ее сладкий ротик, ее стоны вибрировали по всей длине моего члена.

— Черт, черт, черт, — выпалил я, а затем кончил, взорвавшись, когда удовольствие довело меня до безумия. Я замер, проливая каждую каплю, которую должен был дать, и громко застонал, моя голова откинулась назад с полным облегчением. Это было так интенсивно, что, клянусь, никогда еще не было так приятно, каждая мышца моего тела одновременно напряглась, а затем расслабилась.

София сглотнула, а я медленно освободился из ее губ и, пошатываясь, рухнул в кресло за столом с глупой улыбкой на лице.

Я кивнул Тайлеру, и он точно знал, что это значит, протягивая руку, чтобы ласкать клитор Софии, щипать и массировать его, заставляя ее кричать от желания. Еще несколько его толчков заставили ее кончить, и он толкнул ее на кровать, приподнявшись над ней, трахая ее все быстрее и быстрее, а затем кончил с ревом восторга, прижимая ее тело под свое и уткнувшись лицом в ее шею, их руки сплетаются в простыни.

Он скатился с нее, и она перевернулась на спину, они оба смеялись и тяжело дышали, переплетаясь конечностями. Я оттолкнулся от своего места с такой силой, что отправил его обратно в стол, опрокинув что-то, на что мне не хотелось смотреть. Я сжал свой и без того твердый член, накачивая его и рассматривая красивые обнаженные тела Тайлера и Софии. Я собирался показать им, что могу приходить за ними, когда захочу, снова и снова.

— Я Ксавьер Акрукс, — объявил я, яростно накачивая свой член. — И, возможно, я уже очень-очень долго не мог кончить, но теперь я могу в любое время, когда захочу!

София и Тайлер аплодировали, а я потер большим пальцем кончик своего члена, уже на грани того, чтобы взорваться снова, когда я взял двух членов моего стада, чертовски сильно их желая.

Я кончил с ржанием от чистого удовольствия, моя задница ударилась обо что-то позади меня, когда я откинулся на стол.

В дверь раздался отчаянный стук, и я посмотрел на нее, переводя дыхание.

— Мы заняты, — сказал я.

— Да, действительно, о-денди, — пронзительно взвизгнула Джеральдин. — И мы все очень ликуем по поводу твоих своевольных странствий, но мой дорогой брат- Пего, я должна тебя предупредить, что… что…

— Вы ведете прямую трансляцию на FaeBook! — воскликнула София, указывая на компьютер.

— Дерьмо. — Тайлер спрыгнул с кровати и подбежал к столу, а я обернулся и обнаружил, что веб-камера расположена прямо у моей задницы, и на ней мигает маленький красный огонек.

Я в ужасе уставился на экран, когда Тайлер отключил прямую трансляцию, и видео начало воспроизводиться в посте FaeBook, который уже посмотрели две тысячи человек. В основном это была моя голая задница, но было немало толчков, затем я сказал то, что сказал, и был почти уверен, что на секунду вы могли увидеть мой член между моих ног, а затем…

— Нет, — прохрипел я в ужасе, осознав, что не просто транслировал это в прямом эфире на своей странице FaeBook, я каким-то образом отметил там свою маму. Моя мертвую чертову мать.

— О, звезды, — выдохнул я. — Тайлер, удали это, — умолял я.

— Работаю над этим, — сказал Тайлер, и я увидел поток комментариев, которые, очевидно, были опубликованы в прямом эфире.

Линдси Стейтон:

Посмотри на эту задницу! #ЗадницаимеетНовоезначение #булочкиизстали #задницапегаса #рогатыйрог #БерегисьчтоможетслучитьсясКалебалтаиром

Линдси Круз:

Он дрочит??? Я отмечаю ВСЕХ, кого знаю @ КайлиГиббонс @ОрианШтайнер @ДаниэльФрост @ СофиВаленти @ЭмберНиколь

Кайла Лэтэм:

Давай, Ксавьер! Трахни свою руку, как будто не существует войны, в которой все умрут — ух! #долбанаясистема #долбаноеправление #долбанаявойна #долбаныйсобственноручно