Беспокойные звезды

‘Шанс расы Фейри возрастает, единственная надежда балансирует на острие ножа’, — сказала звезда.

Одна из женщин ахнула, ее глаза остекленели, когда она что-то увидела. Она, должно быть, была Провидицей, потому что ее губы начали шевелиться, и пророчество лило из нее монотонно, растягивая слова.

— Круг удачи даровал выбор, кольцо двенадцати со своим предназначенным голосом. Судьбоносные пути нарисованы доверенными руками, но власть может перепасть в дикие земли. Защищенный, желанный, затем разбитый и ушедший. Перекованный во славе или испорченный им.

‘Мы предлагаем вам шанс еще раз сплести свои собственные судьбы, чтобы исправить ошибки недостойных звезд’.— сказал Арктурус. — ‘Ваша вера в нас будет восстановлена. Звезды Ветуса будут процветать над Новусом, и баланс будет найден. Если вы примете наше предложение, вы станете ткачами судеб здесь, на Земле. земля. Вы заберете свою судьбу из рук звезд и приведете свои королевства к миру.’

Провидеца согласилась, возможно, видя истинность обещания Арктуруса, и вокруг семьи рикошетом пронесся взрыв силы. Двенадцать камней в круге были пойманы ударной волной, каждый из которых рухнул сам по себе, становясь все меньше и меньше, сияя силой, прежде чем они упали на землю, как сверкающие драгоценные камни. Камни Гильдии. Совершенные во всех отношениях и связанные звеном магии, которое было видно невооруженным глазом, между ними тянулось сияние белого света. Монстры вокруг них снова стали Фейри, падая на колени, обнаженные и растерянные, какая бы сила ненависти, которая привела их сюда, угасла.

Провидица резко вздохнула, увидев что-то, чего я не могла уловить, когда она переводила взгляд между каждым камнем, и голос Арктуруса снова разнесся в воздухе.

‘Вы подарите каждый камень двенадцати Фейри, которых мы вам показали. Они миротворцы. Восходящие двенадцать. Ищите их, и баланс будет найден. Ищите их, и ваша судьба изменится’.

Видение вокруг нас изменилось, показывая Провидца, путешествующего по земле в поисках двенадцати Фейри, выбранных звездами. Некоторые были королями или королевами, другие были менее самонадеянными; мужчина, возглавлявший небольшую деревню у подножия далекой горы, девушка, у которой вообще нет семьи, бродящая по пустошам раздираемой войной земли, и многие другие. Все встали, чтобы ответить на зов звезд, взяли подаренный им Камень Гильдии и отправились навстречу друг другу в центр мира. Солнце сильно палило им в спины, место песка и мало цивилизации.

Там они построили башню и на ее вершине выковали круглый каменный стол, на котором каждый из них сел и положили свой Камень Гильдии на его поверхность. Это был первый из многих советов, их заседания стали регулярными с течением времени, и с каждым повторным объединением в мире восстанавливалось все больше мира. Медленно, но верно Камни Гильдии не позволяли звездам Новуса вмешиваться в судьбы Фейри, и звезды Ветуса снова стали доминировать.

Но не было видения, показывающего, как таким образом обращались с камнями, только их слова, подтверждающие эту истину, и звезды, нашептывающие свое признание двенадцати избранным Фейри.

Видение начало исчезать, и я почувствовала, как моя хватка снова ускользнула от мира, когда я погрузилась в это море черноты. Но я была там всего лишь мгновение, прежде чем оказался на твердой земле в Королевской Лощине, глядя на Ориона, который моргнул и вышел из видения.

— Подожди, — выдохнула я. — Как они обращались с камнями?

Но я почувствовала, как присутствие Арктуруса угасает, никаких знаний больше не предлагалось, и Орион разочарованно зарычал.

— Какая польза от полуправды и намеков? Почему они никогда не могут быть ясными? — сказала я в гневе.

Орион вздохнул, глядя на камни на столе.

— По крайней мере, теперь мы знаем об их потенциале.

— Но если мы не сможем использовать их в этой войне, какой в них прок? А что такое ткачи судеб, что это вообще значит? — потребовала я. — Я думала, что Камни Гильдии — это ответ. Я думала, они смогут помочь нам с Лайонелом. Но они были предназначены только для того, чтобы помочь Фейри вернуть свою судьбу со звезд, так как же… — Я замолчала, когда что-то поразило меня в этом.

— Что такое, Блу? — Орион подошел ближе.

— Опять произошел дисбаланс. Клайдиниус уже много лет экспериментирует с линией Вега; он проклял нас. То, что он сделал с нами, было тем же, что те звезды Новуса сделали с миром, верно?

— Возможно, — сказал он, глубоко нахмурившись. — И если это так…

— Тогда баланс звезд снова может нарушиться. Что, если Клайдиниус — всего лишь первая из многих звезд, сошедшая на землю и ходившая среди нас, как разгневанные боги? Что, если будет еще что-то? У него были все эти книги из Земной обсерватории; он изучал другие упавшие звезды. Возможно, он знает что-то, чего не знаем мы.

— Но Арктурус не дал нам указаний, как помешать ему, — прорычал Орион. — И если то, что ты говоришь, правда, то, возможно, это даже хуже, чем то, чему мы были свидетелями в прошлом. Если еще больше звезд снизойдут с намерением уничтожить… это может стать концом света.

— Что мы можем сделать? — Я вздохнула.

Орион в недоумении покачал головой.

Я потянулась к камням, провела по ним пальцами и почувствовала в них глубокий источник силы.

— Здесь есть ответ. Нам просто нужно его найти.

— Звезды не могут подняться, — мрачно сказал Орион, и я поняла, что он предлагает.

— Возможно, Клайдиниус сможет воскресить их теперь, когда у него есть собственное тело, — в ужасе прошептала я.

— Мы остановим его, — яростно сказал Орион. — Камни Гильдии, должно быть, являются ключом, иначе зачем Арктурус показал нам то, что он сделал?

Он положил руки на стол, глядя на блестящие камни, как будто хотел, чтобы они дали нам нужный ответ. Но я знала только одно место, которое могло дать нам те знания, которые мы искали. Библиотека Пропавших.

ГЛАВА 24

— Эй, ты не собираешься начать говорить, — поддразнила Дарси, пока я продолжал внимательно изучать Камни Гильдии. — Что нам нужно, так это книги. Древние книги. Запись об первоначальном использовании камней. Если такой том и существует, то его здесь нет. Нам нужно пойти в Библиотеку Пропавших.

— Конечно, — выдохнул я, осознав это, метнувшись к шкафу у камина, где мы хранили запас звездной пыли. Я схватил небольшой шелковый мешочек с этими вещами и помчался обратно к Дарси. — Обереги?

Она вырезала их ровно настолько, чтобы позволить нам убраться из кампуса, и, используя звездную пыль, мы исчезли, пролетая по спирали через галактику звезд и остановившись на продуваемом всеми ветрами острове посреди черного озера. В зеленом ландшафте вокруг нас сейчас была глубокая зима, а высокие вершины бесплодных гор покрывал снег. В воздухе стоял дикий запах землистого мха и папоротника-орляка, один вдох обострял мои чувства.

Я посмотрел на колесо зодиака, выгравированное на каменном полу под нашими ногами, и Дарси присела, прижимая руку к символу солнца.

— Это не сработает… — начал я, но земля затряслась от ее прикосновения, и мы тут же начали спускаться под землю по круглому каменному постаменту.

— Правда? — сладко спросила она, снова выпрямившись, и я прижал руку к ее пояснице, притягивая ее ближе.

— Они дали тебе доступ, — пробормотал я, заметив ее самодовольное выражение лица и желая для этого склонить ее к себе на колени.

— Юджин оставил Джеральдин письмо, в котором говорилось, что мы с Тори теперь имеем возможность помочь нам во время войны, — сказала она, как будто это были пустяки. — Хотя он просил Тори быть немного мягче со своей магией, если она вернется.

— Ах, жизнь королевы так легка, тебе все преподносят на серебряном блюде, — насмехался я, наклоняясь и царапая клыками ее шею.

Она вздрогнула от моего прикосновения, и я почти не обращал внимания на вид вокруг нас, пока мы проходили через озеро, а затем глубже в скрытую библиотеку за ним.

— Завидуешь, Лэнс? — спросила она, и я вонзил в нее клыки, заставив ее стонать от боли. Мой маленький мазохист.

Ее кровь была водоворотом огненного солнечного света, от которого мое сердце колотилось, а желание прожигало проход через центр моей груди. Мои магические запасы начали пополняться, но я сделал лишь пару глотков, прежде чем вырвать клыки из ее шеи и залечить метку движением большого пальца.

Она поднялась на цыпочках, ее губы прикоснулись к моим, и похоть зажгла огонь в моей душе. Я обхватил ее задницу, крепко прижал ее к себе и погрузил язык в этот сладкий ротик, найдя свое спасение в ее вкусе. Голодное рычание вырвалось из моего горла, когда ее пальцы схватили меня за шею, и она прижалась ко мне, и эта одежда между нами внезапно показалась чертовски большим барьером.

— Кхм, — кто-то прочистил горло.

Голова Дарси резко повернулась, мои руки все еще крепко сжимали ее задницу, а я с рычанием поднял глаза, чтобы предупредить того, кто нас прервал. Но потом мои мысли изменились, и я вспомнил, где мы были. Каменный постамент уже опустился, и теперь мы стояли у подножия библиотеки, где несколько Фейри сидели за столами между рядами книжных полок и в шоке смотрели на нас.

Юджин Диппер был там со своими светлыми волосами, зачесанными назад, и в синей футболке с надписью «Я засранец-крыса, и горжусь этим» над изображением крысы, свернувшейся калачиком на бублике. Рядом с ним стоял огромный Минотавр с выражением ярости на бычьем лице, его гигантские рога вились над головой, а руки были скрещены на широкой груди.

— Это по меньшей мере непристойно, — прогудел Минотавр.

— Отдохни, Арнольд, — сказал Юджин, затем бросился вперед, низко поклонившись, прежде чем обнять Дарси, в то время как мои руки все еще крепко сжимали ее задницу. Она отстранилась, и я неохотно отпустил ее в объятия Верховного Бака Тиберийских Крыс, обыскивая окрестности и глядя на наблюдающих придурков. Многие из них снова уткнулись носом в свои книги.

— Думаю, все в библиотеке это видели? — шепнула Дарси Юджину, когда тот отпускал ее.

— О да, все, — пискнул он. — Весь путь от начала до самого конца. Это было долго. Очень долгое время. Люди фотографировали, но не волнуйтесь, миледи, я позабочусь о том, чтобы все они были удалены немедленно!

— Это тот самый разрушительный фактор? — спроси Арнольд. — Та, кто убила священных стражей в озере, а затем выпустила на волю древнюю расу демонов в недрах нашей божественной библиотеки?

— А, так ты познакомился с моей сестрой, — весело сказала Дарси. — Похоже, она произвела большое впечатление. В любом случае, я уверена, что все прояснилось и никакого реального вреда не было нанесено.

— Не было? — Арнольд сердито мычал.

— Ага. — Дарси пронеслась мимо него, а Юджин побежал за ней по пятам.

— Я думаю, ты забыл поклониться, Арнольд. — Я хлопнул Минотавра по плечу, толкнул его вниз и заставил его подогнуться в коленях. — Вот и все. Хороший мальчик.

Я погладил его по голове и пошел за своей парой. Похоже, он не очень хорошо это воспринял, поэтому поднялся на ноги и затопал копытами, яростно мыча. Он преследовал меня, дыша мне в шею, и я вспомнил время, проведенное в тюрьме Даркмор, когда меня сопровождали по коридорам кровожадные охранники. Те дни теперь казались далеким кошмаром, но моя нынешняя свобода была подарком, ценность которого я никогда не забуду.

— Что вам нужно, миледи? — спросил Юджин. — Я обязан тебе своей жизнью. Я буду работать день и ночь, чтобы найти то, что ты ищешь.

— Спасибо, Юджин, — сказала она, затем повернулась к нему с грустью в глазах. — Ты видел, что случилось в Центре Туманной Инквизиции со всеми этими бедными Фейри?

Юджин болезненно пискнул и склонил голову.

— Да, в самом деле. Ужасная, ужасная трагедия.

— Это были не я и моя сестра, клянусь. Нас подставили. — Она положила руку ему на плечо. — Мне очень жаль, что мы не смогли им помочь.

— Я сразу понял, что это не то, чем кажется, — сказал Юджин. — И все мои верные Крысы тоже это знают. Мы прилагаем все усилия, чтобы распространить слово истины. Так чем же я могу тебе помочь?

Дарси подняла заглушающий пузырь, в который вошли я и Юджин, но не Арнольд, а разгневанный Минотавр еще более агрессивно затопал позади нас.

— Мы ищем информацию о Камнях Гильдии, — сказала Дарси. — На этот раз не локации, а знания об их использовании. И слышал ли ты раньше о ткачихах судеб?

— Нет, миледи, боюсь, что нет. Я не нашел много информации о Камнях, но я и мои товарищи собираем все обнаруженные нами книги, которые могут помочь вам и вашей сестре в этой войне. Все, что я нашел на Камнях Гильдии, было отправлено прямо туда. Пойдемте.

Юджин ускорил шаг и направился к винтовой железной лестнице, ведущей к зияющему рту огромного лица, вырезанного в стене, изображающего воздух.

Пока мы поднимались, вокруг нас витали пушистые облака, а волнистые волосы каменного чучела кружились и двигались, словно подхваченные волшебным ветром. Мы добрались до ее приоткрытых губ, и Юджин промчался между ними, ведя нас в темный туннель, но впереди была деревянная дверь, и по краям ее исходило мягкое голубое свечение.

Юджин прижал к ней ладонь, и дверь открылась от его прикосновения, открыв нам доступ.

Мы вошли в комнату, которая наполнила меня благоговением: магия была настолько прекрасно выкована, что невозможно было моргнуть. Комната занимала несколько этажей над нами, стены были почти незаметны в зачарованной комнате, имитирующей ярко-голубое небо. Большие белые облака плыли над головой, а одно зависло у ног Юджина, слегка покачиваясь вверх и вниз.

— Где же книги? — спросил я с любопытством.

— Не здесь. Еще немного дальше. Это просто еще одна лестница, — сказал Юджин, ступая на первое облако и выжидающе поворачиваясь к нам.

— Это не просто что-то, — выдохнула Дарси, и я с пристальным интересом воспринял ее удивление, радуясь тому, в каком восторге она была. Я надеялся, что этот мир продолжает удивлять ее, потому что я был влюблен в ее обаяние.

Я последовал за Дарси на облако, когда она распустила заглушающий пузырь, и Арнольд протопал рядом со мной, его плечо прижалось к моему, а его глаза скользнули в мою сторону, как будто он ожидал, что я сделаю что-то сомнительное в любой момент.

— Улыбнись нам, Арнольд, — подстрекал я. — Это не мы устроили здесь резню.

— Нет? — он подрезал. — Семнадцать драгоценных томов были осквернены, когда в последний раз вам двоим пришлось бродить в одиночестве по древним залам нашей любимой библиотеки.

Я обменялся взглядом с Дарси, ухмылка приподняла мои губы, а румянец пополз по ее щекам.

— Ты помнишь об этом, да? — пробормотал я.

— Мне было поручено навести порядок в упомянутых книгах, — прошипел он.

— И я уверен, что ты проделал отличную работу, — сказал я с явно саркастическим энтузиазмом, и он сердито посмотрел на меня.

Облако, на котором мы стояли, поплыло вверх, взбираясь к другому, и мы последовали примеру Юджина, ступив на следующее облако, которое привело нас к следующему, затем к другому.

— Элизианскую пару может одолевать похоть, — пропищал Юджин.

— Откуда тебе об этом знать, кроха? — спросил Арнольд.

— Не называй меня крохой! — Юджин внезапно пришел в ярость, бросился мимо нас к Арнольду и ударил его по лицу, звук хлопка разнесся по комнате.

Я хихикнул, когда щека Арнольда покраснела, а Юджин отступил к Дарси, подняв подбородок.

— Простите, я не хотел обидеть, — пробормотал Арнольд, потирая больное место на лице, затем посмотрел на меня и Дарси. — Но я был бы признателен, если бы вокруг нашей драгоценной коллекции книг больше не было похоти. Это священное место, и к его основанию причастен один из моих предков. У меня есть глубокое чувство ответственности.

— Мы будем более уважительными, — пообещала Дарси, но я не давал такой клятвы. Я не собирался портить какие-либо драгоценные тома в этом месте; Я был первым человеком, который уважал подобные вещи. Но я не собирался позволять кому-то запрещать мне прикасаться к моей девушке. Она была единственной, кто обладал этим сейчас, когда нас больше не разделял закон.

Мы подплыли к высокому пушистому облаку, и внутри него открылась дверь, давая представление о пылающем за ней огне. Юджин прошел внутрь, а я последовал за ним и Дарси в красивое личное пространство для чтения с плюшевыми красными стульями, расставленными у ревущего камина, и окном, из которого открывается вид на заснеженный пейзаж над широким подоконником, снежные струи падают на стекло. Я знал, что этот вид не мог быть реальным, учитывая то, как далеко мы находились под землей, но иллюзия была идеальной. В одном конце комнаты стоял стол в форме двух изогнутых бронзовых крыльев, а на стене позади него висела золотая птица Феникс.

— Мы отремонтировали эту комнату для Истинных Королев, — сказал Юджин, взволнованно повернувшись к Дарси. — Это подарок.

— Это невероятно, — воскликнула Дарси, глядя на деревянные книжные полки рядом с огнем, заставленные томами.

— Я продолжу поиски еще каких-нибудь полезных книг. — Юджин низко поклонился и вывел Арнольда из комнаты, который неохотно пошел.

— Я буду ждать здесь, пока вы не закончите, — отрезал Арнольд, и я щелкнул пальцем, заставив дверь захлопнуться ему прямо в лицо.

— Ах, тишина, — вздохнул я, и Дарси с усмешкой покачала мне головой.

Она подошла к ближайшей книжной полке, вскоре взяла книгу и направилась к огромному сиденью у окна, достаточно большому для четырех человек, сидя на нем, скрестив ноги, и начала читать.

Я подошел к книжной полке в поисках чего-нибудь полезного и обнаружил, что Юджин и его компания друзей-книжников проделали чертовски хорошую работу. Эти книги были бесценны с точки зрения знаний, и у меня перехватило дыхание, когда я увидел ту, которую, как я думал, больше не существует.

Путь Корон.

Я пролистал древние страницы до указателя, провел пальцем по названиям глав, и меня охватило волнение. В этой книге рассказывается о том, как члены королевской семьи бежали вплоть до Кровавых веков и, возможно, даже дальше. Это была сокровищница истории, ожидающая своего открытия, и если она датируется достаточно давно, возможно, она даже может говорить о короле или королеве, которые потребовали Камень Гильдии у Арктуруса.

Я сел за стол, разложил книгу, развернул ее страницы и начал охоту. Когда я начал читать, я так глубоко погрузился в истории старых членов королевской семьи, что не мог ни воспринимать время, ни ощущать реальный мир вокруг меня. Я был полностью очарован, потерян для слов, поскольку прошлое рисовалось перед моим мысленным взором.

Я пришел в себя только тогда, когда книга с грохотом упала на стол рядом со мной, и я моргнул, выйдя из задумчивости, обнаружив там Блу, указывающую на отрывок, который она изучала.

— Ты такой очаровательный, когда читаешь, — сказала она, садясь на край стола рядом со мной. — Ты полностью выходишь в космос, как будто ничего больше не существует.

— Да, я склонен терять все из виду. — Я положил руку на ее обнаженное колено. — Кроме тебя. Ты играешь главную роль во всех моих мыслях. И что ты нашла, красавица?

Она взяла книгу и прочитала отрывок вслух.

— Каменные круги — одно из самых мощных образований, которые могут быть созданы в природе, и если каждый камень разместить в сочетании с планетарными движениями, на священной земле или в соответствии с созвездиями, внутри его кольца можно будет использовать множество магических способностей. От привязки языка Фейри к пути истины до удержания в его пределах неисчислимой силы и усиления магии некоторых драгоценных камней. — Она сделала акцент на последнюю фразу. — Что, если каменный круг, подобный тому, который мы видели в видении Арктуруса, мог бы раскрыть силу Камней Гильдии?

Я откинулся на спинку сиденья, размышляя об этом.

— Там не написано «разблокировать»; там написано улучшить. И что бы мы улучшили? Попытка сделать это может оказаться смертельной.

Она поджала губы, и моя рука скользнула выше по ее бедру под юбку.

— Не дуйся.

— Разве это хотя бы не стоит того?

— Не зная, что может случиться? Ты действительно импульсивна.

— Может быть, нам нужно быть импульсивными прямо сейчас. Каждая потерянная минута приближает нас к нашему последнему часу.

— Я за опрометчивый выбор, Блу, но не за потенциально суицидальный, — твердо сказал я.

— Значит, ты решительно настаиваешь? — Она строго изогнула бровь.

— Да, я, — прорычал я.

— Ну, я королева, так что, возможно, я буду на этом настаивать.

— Какая раздражительная королева из тебя получилась бы, — сказал я, поднимаясь на ноги и глядя на нее сверху вниз, хватая ее за подбородок так, чтобы эти большие зеленые глаза были направлены на меня. — Будь хорошей девочкой и продолжай искать что-нибудь, что поможет нам понять, как использовать Камни Гильдии лучше. Как только мы это получим, мы сможем вернуться к твоей идее каменного круга.

Она нахмурилась, явно собираясь отомстить за то, что я ей приказывал, но вместо этого сменила тактику, слезла со стола и положила руку мне на грудь.

— Отлично. Тогда уйди с моего пути, мудак.

Она толкнула меня, пытаясь заставить меня пошевелиться, но я сопротивлялся: тепло ее руки сквозь мою рубашку и игра в ее глазах были слишком соблазнительны.

— Следи за языком, иначе я воспользуюсь этим в качестве наказания.

Ее глаза прояснились от моего тона, ее ногти впились мне в грудь.

— Используешь это? И что ты хочешь, чтобы я сделала в качестве покаяния?

— Ты точно знаешь, чего я хочу от тебя, — сказал я тихим голосом.

Она сбила карандаш со стола так, что тот с грохотом упал на пол, затем медленно опустилась на колени, чтобы взять его, но по пути ее рука задела мой живот и проехала по выпуклости на моих штанах. Она облизнула губы, и мой член запульсировал при виде этого, низкое рычание желания вырвалось из моего горла.

Тихий голос в глубине моей головы сказал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и когда она снова резко выпрямилась с карандашом в руке и блеском в глазах, этот голос оказался прав.

Она схватила свою книгу, затем проскользнула мимо меня, прежде чем я успел ее остановить, вернулась на свое место и легла на него, задницей указывая в мою сторону, и вот так снова продолжила читать.

Комок застрял у меня в горле, когда я увидел гладкий блеск ее ног, ее маленькую юбку, поднятую так высоко, что открывался вид на ее задницу. Черт, эта задница весь день меня дразнила. Я провел рукой по лицу, мой взгляд упал на книгу на столе, которая всего несколько мгновений назад меня так увлекала, но теперь совсем не привлекала.

Правильнее было бы продолжить исследование, игнорировать соблазнительное существо в комнате и нести ответственность. Но я никогда не мог противостоять зову Дарси Вега и не думал, что звезды дадут мне силы сделать это сейчас.

На самом деле, лучше всего для нас обоих было избавиться от этого жгучего напряжения между нами, чтобы потом мы могли лучше сосредоточиться. Это решение было совершенно логичным и никоим образом не омрачалось моим твёрдым членом.

Я знал эту игру, мы играли в нее много раз раньше, и я точно знал, как привлечь ее внимание. Шаг первый: вызвать у нее бурю.

Я прислонился к столу, как делал это тысячу раз в классе, и свистнул, чтобы привлечь ее внимание.

Ее голова резко повернулась, ее взгляд устремился на меня.

— Ты только что свистнул мне?

Я провел большим пальцем по уголку рта, чтобы скрыть свое веселье.

— Да, и что ты собираешься с этим делать, Блу?

Она щелкнула пальцем, и порыв воздуха ударил меня так сильно, что моя голова повернулась в сторону. Мое сердце бешено забилось, моя страсть только усилилась, когда она поставила меня на место, и мрачный смешок вырвался из моего горла.

Улыбка тронула ее губы, но она хорошо ее скрыла, вернув свое внимание к книге.

— Боже, я обожаю читать, — вздохнула она, перекатываясь на спину, ее бедра приподнимались и раздвигались ровно настолько, чтобы позволить мне взглянуть на ее трусики, пока она использовала воздух, чтобы держать книгу над головой и переворачивать страницу. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы я начал отчаянно нуждаться в ней.

Прежде чем я решил, что делать дальше, она скользнула руками вниз и начала ласкать свою грудь.

— Ах, — выдохнула она от удовольствия, и моя челюсть сжалась, пока я смотрел, мои пальцы дергались от потребности самому прикоснуться к ней.

— Не стесняйся. Если ты хочешь устроить шоу, Блу, то непременно устрой шоу, — подбадривал я, затем с помощью воздуха схватил ее трусики и сорвал их с нее, обнажив передо мной ее киску.

— Мне нужна дополнительная рука, — убеждала она.

Я подскочил к ней, схватил ее за лодыжки и притянул ближе к себе, заставив ее ахнуть. Я ухмыльнулся, прижимая колено между ее бедрами, наклоняясь вперед и мучительно медленным движением погружая в нее два пальца, ее блестящая влажность заставляла меня рычать от желания.

Ее глаза оставались на книге, как будто я был всего лишь инструментом, который она могла игнорировать, ее зубы впились в нижнюю губу, когда она сдерживала стоны.

— Смотри на меня, — приказал я, завидуя этой гребаной книге, и она не сопротивлялась этому приказу, глядя прямо на меня и посылая импульс тепла прямо к кончику моего члена. — Позволь мне услышать, насколько тебе это нравится. Не смей сдерживать себя, Блу.

Она освободила губу от хватки зубов, и из нее вырвался хриплый стон, ее бедра раздвинулись шире, когда мой большой палец скользнул по ее клитору.

— Кончи для меня, как хорошая девочка, — приказал я, ее дыхание участилось, когда мои пальцы сжались сильнее. Она явно была уже близко, ее глаза скользили по мне с таким желанием, что я почувствовал себя самым благословенным Фейри в мире. Желание моей королевы было состоянием, которое я никогда не воспринимал как нечто само собой разумеющееся.

Она кончила с пьянящим стоном, закрыла глаза, выгнула спину и согнула ноги, кончая специально для меня, ее киска напряглась, когда я вогнал пальцы глубже.

Она туманно моргнула, ее тело расслабилось, когда ее удовольствие ушло, и этого было недостаточно, чтобы удовлетворить меня. Я высвободил из нее пальцы и навис над ней, как голодный волк в следующую секунду схватил ее на своей скорости и понес к столу. С рычанием я перевернул ее на спину и хлопнул рукой по задней части ее бедра, удерживая ее внизу.

— Открой глаза, — отругал я.

— Я забыла держать их открытыми, — выдохнула она. — Преподай мне урок.

Эта просьба заставила меня застонать, и я стиснул основание члена через штаны, чтобы немного ослабить нарастающее в нем давление. — Встань передо мной на колени и обхватите лодыжки.

— Да сэр.

Это слово меня чертовски возмутило, и я наблюдал, как она повиновалась мне, забравшись на стол и сделав так, как я велел.

Я расстегнул ремень, и пальцы Дарси сомкнулись на ее лодыжках, когда я вытащил его из петель и обмотал вокруг кулака.

— Оставайся на месте, — приказал я, и ей удалось перестать ерзать. — Вот и все. Посмотри на себя, ты чертовски идеальна.

Я провел ремнем по ее заднице, чтобы дать ей знать о своих намерениях, и она застонала.

— Накажи меня, — призвала она, и я ударил ремнем по ее мягкой коже, отметив ее красной полосой. — Еще.

Я дал ей то, чего мы оба хотели, ударил ее еще раз и заставил ее кричать от удовольствия и боли, сила ударила мне прямо в голову.

Когда она приняла три удара, я бросил ремень на стол и немного притянул ее к себе, чтобы дать себе больше доступа, затем я упал на колени, проводя языком по ее мокрой киске и ощущая ее желание в себе. Она вздрогнула и громко застонала, когда я начал лизать ее, прежде чем засунуть язык в ее узкое тепло, ее сладость заставила меня застонать.

Я использовал скорость своего Ордена, чтобы трахнуть ее языком, ее стоны от потребности только подстегивали меня, в то время как я использовал магию воздуха, чтобы ласкать ее клитор и доводить ее до безумия. В следующий момент мой язык заставил ее кончить с криком, и я засмеялся в ее пульсирующую киску, увлеченный тем, как красиво она развалилась для меня. Когда она снова успокоилась, я поднялся на ноги, вытер губы тыльной стороной ладони и прижал их к основанию ее позвоночника, а свободной рукой расстегнул молнию.

— Ты на вкус как экстаз, красавица, — сказал я ей, отпуская свой ноющий член, задевая кончиком между ее ягодицами, а затем по ее мокрой киске, похоть и удовольствие доводили меня до мании.

Я хотел ее, как ничего другого в этом мире, ее тело — это храм, которому я буду поклоняться каждый день своей гребаной жизни со всем пылом, которым я обладал.

— Лэнс, — умоляла она, пока я дразнил ее, отказываясь требовать того, в чем я так отчаянно нуждался.

— Скажи пожалуйста, — прорычал я, и от этих слов у нее по коже побежали мурашки.

— Пожалуйста, — выдохнула она.

Я вошел в нее, схватил ее за бедра и взял ее сильно и быстро. Она выкрикивала мое имя, пока я трахал ее, погружая свой член как можно глубже, прежде чем отвести бедра назад и снова врезаться в нее. Она была такой мокрой, такой тугой и такой готовой ко мне, что это была нирвана на земле. Эта девушка была создана для меня, разумом, телом и душой, и я никогда не находил полного насыщения в ее плоти, всегда жаждал большего. Я трахал ее так, как ей нравилось, доводя нас обоих до грани безумия, когда ее крики экстаза смешивались с моими стонами блаженства.

Я замедлил движения, желая насладиться ощущением ее тела.

— Ты так хорошо меня воспринимаешь. Ты снова собираешься меня порадовать, не так ли, Блу? Я буду считать, а ты кончишь для меня ровно в пять, не раньше и не позже, понимаешь?

— Я не могу, — выдохнула она, ее киска сжалась вокруг моего члена, говоря мне, что она уже была на грани кульминации.

Я яростно ухмыльнулся, войдя глубоко и ударив по чувствительному месту внутри нее.

— Ты можешь и сделаешь. Один два…

— Лэнс, — простонала она, ее тело напряглось.

— Три. — Я шлепнул ее по заднице, не торопясь с счетом, и она вскрикнула.

— Четыре. — Я трахал ее быстрее, трахая то место, которое она так чертовски любила, и мой член набух, удовольствие затуманило мой разум, пока я тоже медлил с концом.

— Пять, — прорычал я, и она кончила за мной, ее киска сжимала мой член так идеально, что у меня не было другого выбора, кроме как следовать за ней до кульминации. Я выругался, резко ударив в нее и замерев внутри нее, пока она вела меня к моему освобождению. Удовольствие захлестнуло меня, и я тяжело застонал, удерживая ее неподвижно, наслаждаясь ощущением ее пульсации вокруг моего члена, ее стоны все еще окрашивали воздух.

— Молодец, красавица, — выдохнул я, улыбаясь, как язычник.

Я был чертовски утомлен, когда вылез из нее и поднял ее на руки, метнувшись обратно к большому сиденью у окна и лежа с ней, пока мы переводили дыхание.

Она свернулась калачиком в моем теле, целуя мою грудь и шею, прежде чем найти мой рот, и я растворился в ее мягких губах и словах любви, проносившихся между нами. Я не знал, как долго мы так лежали, но в конце концов мы оторвались друг от друга, и я использовал магию воды, чтобы очистить нас обоих.

Дарси опустила юбку, села и провела рукой по своим синим локонам, осматриваясь в поисках чего-то.

— Книги больше нет, — сказала она, нахмурившись, и я просунул руку под нее, вытаскивая ее из-под ее голой задницы. — О, вот она. — Она виновато закусила губу.

— Арнольд будет недоволен, — сказал я с ухмылкой.

— Он никогда не узнает, — заговорщически сказала она.

— Он узнает, — крикнул Арнольд через дверь. — Потому что у тебя не хватило любезности создать заглушающий пузырь.

— Вот черт, прости, Арнольд, — крикнула Дарси, но ее смех не смягчил удар.

— Мне не жаль, — пробормотал я, проведя пальцами по ее руке, уже желая большего, и взглянув на нее, который сказал ей именно это.

— Ты ненасытный. — Она оттолкнулась от сиденья и оглянулась на меня с ухмылкой, говорившей, что я не единственный.

Я предполагал, что у нас здесь есть работа, и мы пока никуда не продвинулись. Смирившись, я поднялся на ноги и выбрал с полки еще одну книгу, на этот раз сидя рядом с Дарси, пока мы пытались найти ответы между страницами.

Часы шли, а мы почти ничего не нашли, хотя Дарси настаивала, что книга о каменных кругах может дать нам какую-то подсказку. Поэтому она сохранила его, пока мы собирались уходить, намереваясь взять его с собой.

— По крайней мере, луна взойдет, — сказала Дарси, когда я последовал за ней из библиотеки, а Арнольд шел впереди к выходу, ворча себе под нос по поводу непристойности.

— Ты права, — сказал я остро.

Вскоре мы снова оказались над землей, и луна светила на нас сверху, и со вспышкой звездной пыли мы отправились обратно в кампус в Королевскую Лощину. Я открыл люк в потолке над нами хлыстом воздуха и схватил со стола дневник отца. Дарси бросила под нас воздух, перемещая нас двоих на крышу, где луна освещала деревья серебряным светом.

Мы сели рядом, и я положил дневник между нами, на этом основывались наши надежды. Лунный свет мерцал, как будто его притягивало страницы, и я пролистывал отрывки, которые читал раньше, когда они становились видимыми. Ничего примечательного мне не показалось, и я нахмурился, не обнаружив больше никаких надписей, никаких новых символов, никакой подсказки, которой можно было бы следовать.

— Отлично, — вздохнул я, закрывая дневник.

— Взгляни на чашу еще раз, — посоветовала Дарси, хотя надежда угасала в ее глазах, а я, черт возьми, это презирал.

Я потянулся к лунному лучу передо мной, Знак Гильдии на моей руке вспыхнул к жизни, когда я извлек Чашу Пламени, как будто из ниоткуда, повернув ее, глядя на надпись на ее поверхности.

Я гарантирую свою кровь в Vega Regali Acie.

— Я клянусь своей кровью королевской линии Вега, — пробормотал я, поворачивая серебряную чашу, чтобы рассмотреть ее поближе.

— Подожди, посмотри. — Дарси указала на ее основание, и я перевернул ее, обнаружив там еще одну надпись, написанную по кругу.

«Bibe positis genibus ad regalium pedes, dum in throno beato Insident semel agnita a stellis coronatio et subdita ense Gildii notetur», — прочитал я вслух.

— Что это значит? — взволнованно спросила Дарси, наклоняясь ближе.

— Это инструкции, — сказал я, и мое сердце забилось быстрее, когда я вообще что-то нашел, даже если это был не тот ответ, который нам нужен. — Пей, стоя на коленях у ног членов королевской семьи, когда они восседают на благословенном троне, как только звезды признают их коронацию, и будьте отмечены как их подданные мечом Гильдии.

— Значит ли это… мы не можем даже использовать это зелье для посвящения членов в Гильдию, пока не получим официальную коронацию и трон? — обеспокоенно спросила Дарси, и мое сердце упало.

Не то чтобы мы были достаточно уверены в безопасности зелья, чтобы попробовать его, но казалось, что у нас украли еще один путь. Если Дарси и Тори потребовались претендовать на трон Солярии, чтобы активировать силу Камней Гильдии, то они не смогли бы помочь в предстоящей битве.

— Я поговорю с профессором Шелликом, его познания в зельях гораздо больше моих, — решил я. — Он должен иметь возможность проверить свойства зелья и получить представление о его эффекте. Тогда, возможно, нам просто придется это попробовать. Возможно, твоей коронации было достаточно, и подойдет любой трон.

— А что потом? Позвать кого-нибудь попробовать зелье? — Она поморщилась от этой мысли.

— Мы разберемся с этим, как только Шеллик даст нам некоторые гарантии.

— Хорошо, — согласилась она. — Но никто не будет его пить, пока мы не будем уверены, что это не причинит им вреда.

Я улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать уголок ее рта.

— Как пожелаете, моя королева.

ГЛАВА 25

Я стоял на каменистом пляже, а океан удалялся передо мной, все дальше и дальше под металлическое небо.

Образовалась волна, которая была выше любой горы, настолько чудовищная, что поглотила все, что я мог видеть. И там, на мелководье, стояла моя семья, мои друзья и армия повстанцев, поднимая мечи и выкрикивая боевые кличи в сторону непобедимого океана. Это была сила, которую не мог уничтожить ни меч, ни магия, ни пламя Феникса. И оно надвигалось на них с уверенностью, не оставляющей места другим судьбам.

Я пытался крикнуть им, пытался бежать и спасти их, сказать им, что победить этого врага невозможно, но мой голос затерялся в ревущем ветре. А когда я попытался бежать, камни у моих ног сдвинулись, уступив место песку, который затянул меня вниз, забивая ноги и затягивая меня глубже в свои объятия.

Я не мог избежать этого больше, чем мог спасти тех, кого любил. И отчаяние нахлынуло на меня, когда пришла ужасная волна. обрушился на армию и поглотил их всех, мерцание крыльев Феникса погасло в темной воде. Я выкрикивал их имена до тех пор, пока у меня не пересохло в горле, но затем волна нахлынула на меня, и выхода не было. В тот момент, когда он ударил, я вырвался из поля зрения, тяжело кашляя, ощущая на языке вкус соленой воды. Боль пронзила мой череп изнутри, мои видения теперь причиняли мне агонию после всего, что Вард сделал со мной. Я боялся, что никогда не смогу освободиться от этого.

— Гейб, — выдохнул Леон, подбегая и схватив меня за руку.

Я моргнул, потянулся к его лицу и увидел яркий золотистый оттенок его глаз. Мой друг. Он был жив. А что насчет остальных?

— Где они? — Я прохрипел, когда Леон вложил мне в руку стакан воды.

— Данте взял их в полет, — сказал он, садясь на край кресла, в котором я сидел. — Все в порядке. Клянусь, чувак. Просто выпей.

Я сделал, как он сказал, осушил стакан воды, и вкус океана наконец покинул мой рот, когда я поставил пустой стакан на боковой столик. Я оглядел знакомую хижину, деревянные стены и запах сосны, витающий в ней, потрескивание огня в каменном очаге успокаивало мое сердцебиение.

Моя жизнь когда-то в этой хижине была переделана, превратившись в реальность, в которой я едва мог поверить, что когда-либо подвергался сомнению.

Обычно я быстро оправлялся от своих видений. Я хорошо разбирался в том, как умирают мои близкие, и как только мой разум возвращался в настоящее, я обычно мог оторваться от ужаса. Однако что-то в этом вопросе продолжало меня беспокоить. Оно уже приходило ко мне много раз и оставляло у меня чувство надвигающейся обреченности. Это была не настоящая судьба; нам нужно было бояться не моря. Это означало приближающееся, неизбежное разрушение.

— Тебе нужно избавиться от всех этих противных маленьких видений, тогда Зрение ослабнет, и ты вернешься в нормальное состояние, — сказал Леон, вынимая что-то из кармана джинсов и разворачивая это. Алюминиевая фольга была превращена в нечто вроде кепки, и он протянул руку, пригладил мои волосы и накинул их мне на голову, не торопясь поправляя их. Я был настолько измотан морально, что даже не удосужился его остановить.

— И что, по-твоему, это даст? — спросил я, подняв бровь.

— Это шляпа видения, Гейб. Это поможет замедлить поток видения. Да, — уверенно сказал он.

— Не называй меня Гейбом, — сказал я, потирая лицо рукой.

— Ой, я совсем забыл, Гейб! — Леон вскочил со стула, как обычно, проигнорировав мои слова, и направился на кухню. — Твой второй любимый H.I.L. приготовил тебе это. — Он поднял стеклянный флакон со сверкающим желтым зельем внутри.

— Что это такое? — Я нахмурился.

— Эээ, он дал ему какое-то причудливое имя, которое я не хочу запоминать, но мне нравится называть его змеиным соком-время сна-джамбори.

Я поджал губы.

— Нет.

— Ой, давай. Не говори «нет», как сварливый дедушка. Это обеспечит тебе сон без сновидений на целых два дня. Это даст тебе отдых, необходимый для восстановления. А когда ты обмочишься в штаны или обосрешься, клянусь тебе, Гейб, я не оставлю тебя всего в грязном кресле. Он подошел ко мне, похлопал меня по плечу. — Я позабочусь о том, чтобы Данте менял тебя каждый час, чувак, без лжи. Если понадобится, я заставлю его чистить твою трещину до блеска, ладно? Я понял тебя. Ты не проснешься с хрустящей…

— Твоя любовь не знает границ, — прервал я его. — Но нет. Мне не нужно какое-то чертово снотворное и подгузник.

— Подгузник! — воскликнул он. — Это имеет гораздо больше смысла. Как думаешь, какой размер ты носишь? — Он оглядел меня с ног до головы. — Задница у тебя какая-то плоская, без обид — все равно здорово и все такое, словно две аккуратные бетонные плиты, но у тебя нет ни моей стройности, ни персиковой задницы Данте, ни…

— Леон, ты не понимаешь, — огрызнулся я, вставая со своего места. — Мне нужно вернуться в академию. Мои сестры нуждаются во мне. Я не могу больше терять здесь время. Я чувствую, что приближается что-то ужасное.

— Нет, — прорычал он, его Лев вынырнул на поверхность, когда он встал передо мной. — Ты не уйдешь. Я буду присматривать за тобой в стиле Минди, братан, а если тебе это не понравится, ты можешь сразиться со мной и посмотреть, что произойдет.

— Эта война достигает апогея быстрее, чем ты можешь себе представить, — прошипел я, хватая его за плечи и заставляя слушать меня. — У нас есть максимум дни, ты не понимаешь? Все кончено, Леон. Когда наша армия снова столкнется с армией Лайонела, это будет в последний раз. Звезды не показывают мне ничего, кроме неудач. Его армия растет с каждым днем и значительно превосходит нашу. Разве ты не понимаешь? Я не могу оставаться здесь, потому что еще один день может стоить нам всего.

Горло Леона дернулось, в его глазах появился настоящий страх.

— Мы успеем?

Моя челюсть сжалась, и мне так хотелось утешить его ложью, но он должен был понять всю серьезность этой ситуации. Если и был какой-то шанс изменить судьбу, я должен был найти его, пока не стало слишком поздно.

— Нет, — выдохнул я. — Если мы встретимся с ним сейчас, мы проиграем. Лайонел выиграет эту войну, брат. И он не оставит ни одного из нас с дыханием в легких. Он не пойдет на риск нового восстания; он перебьет нас всех. День расплаты уже почти настал. И мы потерпим неудачу.

Леон покачал головой, пытаясь отрицать истинность моих слов из-за явного упрямства.

— Должен быть способ.

В моем сознании вспыхнуло видение меня и остальных членов моей семьи, которые делают перерыв в последний час, как мы строим свое существование, прячась от гнева Лайонела и используя свое Зрение. чтобы сохранить нам всем жизнь. Но это не поможет моим сестрам. И это не поможет этому королевству.

— Мы могли бы сбежать, — честно сказал я ему, хотя он отказался от этой идеи. — Я не хочу об этом думать, пока все остальное не будет потеряно, — заверил я его.

— А как насчет остальных? А что насчет того, чтобы мы выиграли эту битву? Есть ли надежда? — он толкнул.

Я начал трясти головой, затем замедлил шаг. Послышался какой-то шепот, настолько неясный, что я едва осмеливался возлагать на это какую-либо надежду, но это было все, что у нас было.

— Есть шанс, что я найду для нас новый путь, но я не могу сделать это здесь. Я должен быть с ними, чтобы управлять их судьбами. У Орио есть Камни Гильдии, я это видел. Возможности в их помощи есть, но я пока не могу быть уверен в их потенциале…

— Камень, который я ему дал, топаз, он был одним из них, верно? — спросил Леон.

— Да, — сказал я.

— Ей-богу, тогда судьба должна быть на нашей стороне, Гейб. Знаешь, как не легко мой отец расставался с этим камнем, чувак? Это было в Убывающих Землях. Как и сто лет назад, этот старый король Имаи подарил его моей прапрабабушке в своем завещании. Совершенно маловероятно, правда? А барьер, блокирующий все пути в Убывающие Земли и обратно, был воздвигнут примерно через два дня после того, как нам доставили его или немного сыра, так что он легко мог застрять там вне нашей досягаемости, но это не так! Это означает, что мы должны быть на правильном пути, потому что точки не соединяются таким образом случайным образом. Должно быть, существуют всевозможные невидимые струны, которые тянут нас вперед и ведут к месту назначения, братан. И я уверен, что это победа.

Я хотел черпать смелости в его оптимизме, но видение пронзило мой череп, и боль пронзила заднюю часть глаз, когда я оказался на поле смерти. Тела тех, кого я любил, были разбросаны повсюду, кровь текла из открытых мест, раны, и мой взгляд упал на ближайшего из них. Глаза Джеральдин были остекленевшими, и дух воина все еще был вокруг нее, пока она лежала застывшая в смерти. Нефритово-зеленый Дракон плыл по пепельному небу, из его горла вырывался победный рев.

Я вырвался из видения и обнаружил, что лежу на полу, а Леон склоняется надо мной, прижимает руку ко лбу и посылает в меня исцеляющую магию. Но, похоже, это не затронуло боль в моей голове.

— Мне нужно вернуться, — выдохнул я. — Часы тикают. Каждая секунда отсчитывает наш конец, Леон. И если мы не изменим судьбу, мы все погибнем. Один за другим мы падем.

— Хорошо хорошо. Можешь идти, — признал он. — Но остальным это не понравится. Может быть, когда ты расскажешь им об этом, то сможешь отбросить часть обреченности и сосредоточиться на нескольких счастливых мыслях. Звезды подарили тебе что-нибудь из этого?

Я покачал головой.

— Ни одного?

— Нет.

— Ладно, ну, ладно, круто. Как насчет того, чтобы я тогда говорил? Я могу придать положительный оттенок чему угодно. Мы все умрем? Что ж, давай начнем вечеринку в загробной жизни, а? — Он попытался улыбнуться, но я увидел ужас в его глазах, когда он наклонился ближе, чтобы что-то прошептать мне. — Не хочу на тебя давить или что-то в этом роде, но мне совершенно необходимо достичь легендарного статуса, прежде чем я уйду, братан. Знаю, знаю. Я уже довольно легендарный человек, но у меня есть планы, Гейб. Большие планы. А еще… мне очень нравится быть живым, как и всем, кому я люблю быть живым. Так сможешь ли ты найти способ спасти нас всех? Но, как я уже сказал, никакого давления. — Он хлопнул меня по плечу и поднял на ноги.

— Никакого давления, хм? — сказал я, нахмурившись.

— Может быть, небольшое давление, — сказал он, держа указательный и большой пальцы близко друг к другу. — Но, по крайней мере, отдохни между попытками спасти нас всех.

— Я отдохну, когда Лайонел будет покоится в могиле, — мрачно сказал я, подходя, чтобы поднять со стола мешочек звездной пыли. — Верни всех в академию, когда они появятся.

— Ты правда не теряешь ни минуты, не так ли? — сказал Леон, снова поправляя мою алюминиевую шляпу. — Просто оставь это и смазывай маслом два раза в день.

— Нет.

— Думаю, тебе это поможет.

— Думаю, ты скоро найдешь его в мусорном баке, — сказал я, беря щепотку звездной пыли и протягивая ему мешочек.

— Ты сегодня ворчливый, как змея в цилиндре, — сказал он, и я выдохнул от удовольствия.

— До скорой встречи, Леон. — Я бросил звездную пыль над головой, думая об Академии Зодиак, и меня увлекло в объятия звезд, путешествуя по материи вселенной, чтобы достичь места назначения.

Я вышел за ворота, поспешил к охранникам и позволил им проверить меня, прежде чем меня пустили внутрь. Мне сказали, что близнецы были в Сфере, поэтому я снял рубашку, заправил ее за джинсы, распустил крылья, взлетел в небо и направился туда.

Вскоре я приземлился снаружи, вошёл в золотой купол и обнаружил, что мои сестры проводят очередной военный совет.

Орион вскочил на ноги, затем словно туман приблизился ко мне, крепко обняв, и близнецы последовали за ним.

— Ты вернулся! — Дарси сжала меня, а Тори тыкала в мою шляпу.

— Что это, черт возьми, у тебя на голове? — она спросила.

— Леон дал мне это, — сказал я, и все трое кивнули, не нуждаясь в дальнейших объяснениях.

— Тебе лучше, Нокси? — спросил Орион, нахмурив брови.

— Я… — Я не хотел их разочаровывать, все трое смотрели на меня с такой надеждой, что мне не хотелось отнимать ее у них. — Я достаточно здоров. И я помогу всем, чем смогу.

— Габриэль Нокс! — Джеральдин закричала, и я посмотрел туда, где она сейчас стояла на столе совета, положив руки на бедра. — Настоящим я объявляю вас официальным королевским провидцем самых лучших королев, когда-либо бродивших по этой земле.

— Она сделала тебе модный стул и все такое, — сказала Дарси с усмешкой. — На нем твое имя. — Она указала пальцем, и я нахмурился, обнаружив имя Гейба, вырезанное под титулом Королевского Провидца.

Орион усмехнулся, и я взглянул на его место, находившееся рядом с ним, отмеченное титулом Мастера Гильдии. На каждом из нас было немного украшений, но ничто по сравнению с богато украшенными резными стульями, принадлежавшими моим сестрам.

— Ну, черт возьми, это очень приятное возвращение, — пробормотал я, уже чувствуя, что подвожу всех в этой комнате из-за того, как мало я мог им предложить.

Среди собравшихся за столом вспыхнула болтовня, и Джеральдин замахала на них руками.

— Остыньте. Я прекрасно понимаю, что сейчас здесь горячее, чем пачули выдры, когда прекрасный образец нашего становления Провидца вошел в наши окрестности, но мы должны спорить с нашими петуниями и длинными шерманами, чтобы мы могли сосредоточиться на текущей задаче.

— Джерри, — прорычал Макс.

— Что, дорогой друг? Я всего лишь Фейри, которая не может помочь блужданию по ее водам. Но не волнуйся, мой непристойный лосось, мне нужно только твое масло на мой бублик. — Она спрыгнула со стола, и Макс выглядела намного веселее, когда она села, и мы все двинулись, чтобы присоединиться к кругу.

— Значит, ты будешь носить алюминиевую шляпу на протяжении всей встречи, не так ли? — пробормотал Орион, и я выругался, срывая эту штуку с головы, но чувствуя, что на волосах остался маслянистый след.

— Я пахну растительным маслом? — Я вздохнул.

Дарси взглянула на полоску масла, стекавшую по моему виску.

— Нет, — сказала она ярко, и это дало мне понять, что я в этом дерьме.

— Лгунья, — обвинил я.

— Ты просто пахнешь… хорошо выдержанно, — насмехалась она, и Тори фыркнула.

— Двадцать минут в духовке, и ты станешь золотисто-коричневыми, — сказала Тори.

— Черт его уши, — сказал Орион. — Я приготовлю нам немного гуакамоле и дважды обмакну этих хрустящих ублюдков.

— Твой гуакамоле — дерьмо; Я приготовлю немного, прежде чем ты меня поджаришь, — сказал я, и мое сердце подпрыгнуло от небольшого момента легкости между нами.

— Справедливо, — сказал Орион, стрельнув в меня веселым взглядом.

— Ну, ты пришел прямо к отбивной, приятель-флэппер, — весело сказала Джеральдин, указывая на хрустальные бокалы с шипучим вином, стоявшие перед всеми, когда мы заняли свои места за столом. — От Братства Сфинкс прибыл подарок — целый ящик Вега-кавы, приготовленного из лучшего винограда Гальгадона. Так давайте же поднимем шумный тост за наших Истинных Королев за всю надежду, которую они возродили в сердцах своего благочестивого народа. Джеральдин налила мне стакан, подталкивая его в мою сторону.

Мы все подняли их в воздух, а мои сестры обменялись неловкими взглядами, никогда не ради удовольствия от внимания.

— За Истинных королев! — Джеральдин залаяла, и все выкрикнули в ответ, прежде чем сделать глоток.

Я поднес его к губам, но пить не стал, опасаясь, что алкоголь может ухудшить мое состояние. Я отказался от кофеина и любых других стимуляторов, которые мог, чтобы попытаться остановить головные боли, хотя пока ничего особенного не изменилось.

Я поставил свой стакан как раз в тот момент, когда звук разбившегося еще одного стакана заставил мой взгляд броситься на Калеба, который поднялся с его место. Кровь текла из его губ, и он тяжело кашлял, схватившись за грудь.

Сет прыгнул на него с воем испуга.

— В чем дело? — потребовал он, но из его губ тоже хлынула кровь, и он наткнулся на Калеба, когда потянулся к нему.

Началась паника, и внезапно все закашлялись, харкали кровью и блевали. Джеральдин испустила пронзительный крик ужаса, бросившись на Тори и Дарси, когда изо рта моих сестер хлынула кровь. Лицо Джеральдин было покрыто пятнами и красным, но затем аффекты прошли, исчезнув так же быстро, как и появились. Все произошло так быстро: Орион и Дариус бросились на помощь, но лишь стали жертвами яда, который, должно быть, содержался в этом вине. Тела падали, смерть приближалась, и рев боли покинул меня, когда я бросился на помощь.

Но затем я моргнул, и все все еще сидели вокруг меня, их очки были высоко подняты, а глаза блестели. Это было видение, обещание смерти.

— За Истинных Королев!

— НЕТ! — заорал я, используя свою власть над водой, чтобы заморозить каждый бокал вина в комнате, чтобы оно не выпито. Я стоял на ногах, задыхаясь от страха. — Оно отравлено.

— Этого не может быть, — выдохнула Джеральдин. — Каждая еда и напитки, поступающие в эту академию, проходят строгую магическую оценку. Я сама за этим наблюдаю. Я не могла допустить такого несчастья, я…

— Все в порядке, Джеральдин, — сказала Дарси, затем посмотрела на меня и поставила стакан. — Что ты видел?

Я почувствовал, как Зрение снова давит на меня, боль, пронзившая мою голову, говорила мне, что я не могу избежать этого, когда мне показали Варда. Он держал пузырек с какой-то прозрачной жидкостью и протягивал его Лайонелу.

— Это совершенно невозможно обнаружить, мой король. Яд, не похожий ни на один другой.

Я прерывисто вздохнул, оказавшись снова в настоящем, боль в глазах вызывала у меня головокружение.

— Вард, — прорычал я, ненависть охватила это имя. — Яд разработан им. Его невозможно обнаружить.

— Ублюдок, — прошипела Тори, тоже хлопнув стаканом.

— Оооо! — взвыла Джеральдин, закрывая лицо руками. — Я разлила ваши смерти в хрустальные стаканы, я вероломный хвастун, которого нужно повесить, вытащить и четвертовать за это самое ужасное из преступлений. — Она бросилась на стол перед моими сестрами. — Сделайте это сейчас, здесь, перед судом. Пусть они увидят, что происходит с такими негодяями, как я!

— Ты не могла знать, — сказала Дарси, пытаясь уговорить ее вернуться на свое место. — Его невозможно обнаружить.

— Но я Цербер, — всхлипнула Джеральдин, убирая свои малиновые волосы с шеи, словно готовясь к обезглавливанию. — Яды — мое дело.

— Если его невозможно обнаружить, что нам делать? — Тори посмотрела на меня с беспокойством. — Его можно было бы использовать в большем количестве наших магазинов.

Я обратился к звездам за ответами, и на этот раз они дали их ясно, и истина, предложенная мне, сопровождалась уколом боли.

— Джеральдин, в моем видении у тебя на лице появилась всего лишь сыпь. Ваш Орден Цербера поборол яд. У тебя нет времени уделять этому время, но я видел, у кого есть. Джастин Мастерс. Он может набрать команду тестировщиков еды и напитков из числа других «Церберов», и они смогут искать признаки такой сыпи. Это будет ключом.

Джеральдин вытерла слезы со щек, выпрямившись на столе.

— Конечно, — выдохнула она. — Какая хорошая идея, мой крылатый друг. Джастин просто энергичный уховертка для этой работы. Я сообщу ему, как только наш совет закончится.

— Тогда это решает проблему, — сказал Дариус. — Нам нужно поговорить о наборе союзников.

— У меня есть список потенциальных союзников, — сказала Джеральдин, возвращаясь со стола на свое место и доставая свиток из сумки у ее ног. Она с размахом положила его на стол.

— Искейские белые медведи-оборотни на севере, — сказала она. — Гас Вулпекула рассказал нам о Центре Туманной Инквизиции, в которой держат многих из них в плену. Конечно, там есть и другие. Но Белые Медведи обладают грубой силой и жаждой войны, которой обладают немногие другие Ордена. Из них действительно получились бы прекрасные союзники.

— Наши планы атаковать центры инквизиции реализуются, и мы можем провести кое-какие исследования и по этому поводу, — сказала Дарси.

— Мы с Сетом займемся этим, — предложил Калеб.

— Я всегда хотел увидеть Полярную столицу, — остро сказал Сет, и Калеб слегка улыбнулся, как будто знал это.

— Очень хорошо. — Джеральдин вычеркнула это из своего списка. — Мы обсудим вашу стратегию на этот счет, как только появится малейший намек, но сначала давайте поговорим о другом жизнеспособном союзе. Волдракианцы.

По комнате пронесся ропот недовольства.

— Они были враждебны с тех пор, как Дикий Король пригрозил вторгнуться в их земли и взял Мериссу Вега в качестве своей невесты, — сказал Тиберий, покачав головой. — Их брак создал временный союз — если это можно так назвать — но ее смерть снова ввергла отношения между Солярией и Волдракией в хаос. Мы не враги, но и после ее кончины мы не смогли заявить о своем истинном союзе с ними. Между нашим и их королевством слишком много вражды.

— Члены королевской семьи Волдрака отправили Лайонелу сундук, пока Лэнс, Габриэль и я находились в плену, — сказала Дарси, и я кивнул в подтверждение. — Мы это видели. Внутри него находилась чудовищная змея, которая убила одного из его драконов-оборотней. Это было послание об отказе вступить с ним в союз.

— Это действительно радостная новость, — прошептала Джеральдин, хлопнув рукой по столу.

— Не совсем так, — сказала Тори. — То, что они послали к черту Лайонела, не означает, что они не пошлют нас.

— Но император — ваш дедушка. — Джеральдин перевела взгляд с моих сестер на меня, и я понял, что меня очень заинтересовало это заявление. — Возможно, он только ждет призыва своего рода, чтобы подчинить вам мощь своей армии.

Зрение пронзило мой череп, как горячий нож, и мне открылся вид на далекий дворец, где на троне восседал человек с холодными глазами. Я наблюдал, как ему передали повестку моих сестер, и он усмехнулся, прочитав их просьбу о помощи, а затем сжал пергамент в своих руках.

— Пусть мои внучки докажут свою ценность на войне. Я рассмотрю возможность предложить им свою преданность, если они претендуют на этот трон.

Я моргнул и вернулся в комнату, и мрачная новость сорвалась с моих губ. Мне было противно сообщать такие новости, и я вздохнул, глядя на Дарси и Тори.

— Волдракианцы откажутся от союза. Император не желает участвовать в этой войне.

— Ох, барсучьи яйца, — выругалась Джеральдин.

— Ну вот и все. — Дарси со вздохом откинулась на спинку сиденья. — Есть еще кто-нибудь, Джеральдин?

— О, хм, хммм, просто дайте мне две порции козлиной грубости. — Джеральдин суетилась над своим списком, но я заметил, что в нем мало что написано.

— Давайте обсудим тактику ударов по Центрам Туманной Инквизиции, — предложил Макс, и вместо этого все заговорили об этом.

Чувство ужаса, которое я чувствовал весь день, снова нахлынуло на меня. Запах смерти висел вокруг меня, как дурное предзнаменование, а тиканье в голове говорило, что время для всех в этой комнате истекает. Я мог бы вернуться в центр этой войны, чтобы помочь, но, несмотря на мою решимость изменить судьбы всех тех, кто сидел вокруг меня, все, что я смог найти, заглянув в их будущее было неизбежностью конца, и я боялся, что даже мое предвидение не сможет спасти их в следующий раз, когда придет смерть.

ГЛАВА 26

Я выругался, когда перевернулся на своей водяной кровати в Аква Хаусе, матрас слегка хлюпал подо мной и заставлял Джерри подпрыгивать, когда она мирно лежала рядом со мной.

— Просто иди, ты, грубиян, — пробормотала она, не удосужившись открыть глаза, и я замер, удивившись, обнаружив, что она вообще не спит.

— Идти? — невинно спросил я.

— Я не дура, Макси, — сказала она, все еще не двигаясь ни на дюйм и не открывая глаз. — Я хорошо знаю порядки твоего Ордена, и с тех пор, как я решила запутаться в твоих сетях на более постоянной основе, я пошла еще дальше. Я прекрасно понимаю, что иногда тебе придется ночью покидать нашу постель и отправляться в путь, чтобы привести в восторг другого своими коварными выходками. Не бойся, я смогу провести несколько часов одиночества в постели. С чем я не могу справиться, так это с тем, что ты сопротивляешься этому.

Она была права. Прошло уже три ночи, и я уже не мог сопротивляться необходимости выпустить свою Песню Сирены. Это было частью меня. Когда я впервые принял форму Ордена, большую часть месяцев меня вынуждали использовать Сирену, произносящую заклинания других Фейри, но по мере того, как моя сила росла, необходимость становилась менее частой, и меня заставляли делать это всего несколько раз за все время прошедший год. Но как только во мне возникла необходимость, ее было уже не остановить. Где-то там Фейри хотели услышать от меня правду, и мне пришлось рассказать им ее.

— Ты уверена, что не возражаешь? — Я начал, но она отмахнулась от меня.

— Я могу справиться с тем, что ты целуешь другого, когда этого требуют твои дары, дорогой Макси. Если бы тебе от этого стало легче, я бы могла поцеловать и кого-нибудь еще.

— Нет, — прорычал я, зная, что это было неразумно с моей стороны, но все еще отказывался принять это предложение.

Она рассмеялась.

— Отлично. Может быть, тогда ты окажешь мне услугу и скатишься в занос? Потому что этой ночью мне нужно хорошо выспаться, а твое барахтанье мешает этому случиться.

Я улыбнулся, наклонился и прижался своим ртом к ее губам, прежде чем уйти.

— Единственные губы, которые я хочу поцеловать, — это твои, Джерри, — пообещал я ей, и она отмахнулась от меня с улыбкой, все еще закрывая глаза. Последние пару ночей она спала лучше, и мне не хотелось ее беспокоить.

— Ты довольно романтичное ракообразное, когда хочешь быть, не так ли?

Я вздохнул с облегчением, задаваясь вопросом, почему я вообще воздерживался от этого. Я убедил себя, что Джеральдин, возможно, разозлится на меня, когда поймет, что мне придется поцеловать еще одного Фейри, но мне не следовало этого делать. Она была всем, чего я хотел, и она это знала. Потребности ордена были ничем перед этим.

Я оделся в джинсы и черный свитер, надел пару ботинок, а поверх них натянула темно-серое шерстяное пальто. На улице было холодно, как в яйцах белого медведя, и один взгляд на куполообразное окно, составлявшее мою комнату, показал, что паутина льда прилипла к его вершине там, где озеро местами начало замерзать. Это было единственное время года, когда я чувствовал легкую зависть к огненным элементалям.

Я еще раз поцеловал Джерри, надеясь, что она заслуженно выспится, пока меня не будет. Клянусь, иногда она спала всего несколько часов, вставая задолго до рассвета, чтобы начать свой ежедневный ритуал приготовления завтрака, и только звезды знали что еще. Но я не мог отговорить ее от этого, и мои попытки заставить ее больше отдыхать часто сопровождались щипком за ухо. Даже сейчас я едва увернулся, когда она хлопнула меня рукой и назвала медлительной миногой. Затем я вышел из комнаты и пошел по коридору, потребность дарах нарастала, как отчаянная боль в груди.

На ходу я вытащил из кармана свой Атлас, пытаясь отвлечься от ноющего ощущения в животе.

В эти дни я не тратил много времени на социальные сети, но следил за новостями, в основном заставляя себя читать пропагандистскую чушь, которую Лайонел распространял по миру. Нам нужно было следить за ним и читать между строк то, что он выпускал, чтобы понять, что мы можем использовать против него.

В последнее время ничего особенного не было, что само по себе тревожило, но, просматривая статьи, поддерживающие обе стороны войны, различные идеи и идеалы, обсуждаемые журналистами, которые, похоже, очень мало знали об этом, я заметил одну небольшая статья, которая привлекла мое внимание.

Целые здания исчезли в городе Керендия после того, как сильное землетрясение разбудило горожан прошлой ночью в 2 часа ночи. То, что сначала считалось провалом, образовавшимся по всему городу и поглотившим здания целиком, теперь было объявлено диверсией после того, как после трагедии было сообщено о наблюдениях массы квестианских кроликов.

Среди потерянных зданий были две школы, хранилище, содержащее золотые слитки для граждан по всему королевству, музей, полный бесценных артефактов, созданных на протяжении веков, и дом престарелых. Новый Центр Инквизиции находится в стадии строительства, чтобы разобраться с массой Квестианских Кроликов, которые, как полагают, были вовлечены в рытье глубоких нор под городом, чтобы вызвать подобную катастрофу, и всем, кто что-то знает о заговоре, предлагается высказаться.

Мэри Тайлер:

Я знала, что эти Кролики были сомнительными. Никогда не доверяла своему соседу Джиму. Всегда роет норы в своем саду за домом. По моему мнению, похоже, он готовился к этому моменту. #жуткийзверь #гнилойхвост

Лиана Рамирес:

Это неправда! Мы, Кролики, нежные души! #осуждениекроликов #респектабельныекролики #пуховыеспирации

Карсон Альвион:

Это чертова ложь, созданная Лжекоролем, чтобы заявить права на эти золотые слитки и артефакты из этого музея. Он разрушил другие здания и убил невинных, чтобы заставить вас ненавидеть Квестианских Кроликов. Если ты проглотишь эту чушь, ты получишь то, что тебя ждет в мире боли, которую я лично доставлю к твоей двери. Я записываю каждое имя каждого ублюдка, поддерживающего этот пост.

Лина Кей:

Ах, теперь все имеет смысл, эти паршивые маленькие существа наконец-то показывают свое истинное лицо #низшиеорденыдолжныбытьуничтожены #приближаетсяновыйрассвет

Кейтлин Сиско:

Не глотай это дерьмо! #истинныекоролевызащитятнас #правилакроликов #пушистаяярость

Я сунул свой Атлас обратно в карман, сделав мысленную пометку предложить помощь всем бегущим Квестианским Кроликам в ближайшие дни. Когда Лайонел смолил Орден своей кистью, вскоре они были брошены, и им требовалась наша помощь, чтобы их не увезли в Центр Инквизиции.

Я добрался до выхода из Аква Хауса, а затем вышел на свою любимую поляну, где был особенно хорошо сформированный камень, на котором я мог устроиться.

Песня Сирены уже прокатилась по моему горлу, и я ерзал на ходу, впадая в транс чистейшей магии моего вида. На ходу я снял пальто, вздыхая от ласки чешуи, колеблющейся по моей коже.

Я отдаленно ощущал укус холода, но зов магии моего Ордена настаивал на том, чтобы по крайней мере часть моей чешуи подверглась воздействию звездного света над головой.

Я снял свитер и бросил его у подножия скалы, прежде чем использовать импульс магии воздуха, чтобы подняться на него.

Я занял идеальное положение наверху, а затем с облегчением выдохнул, наконец позволив своей Песне Сирены вырваться из меня всерьез. Неземной крик моей песни сорвался с моих губ тайной симфонией, предназначенной только для меня и Фейри, которым суждено было услышать ее зов.

Пока я ждал на своем камне, во мне росло предвкушение, сила песни привлекала ко мне ничего не подозревающих Фейри, в то время как магия строилась и строилась, отчаянно желая насытиться.

Когда-то я боялся этого волшебства, неизвестной неизбежности выпуска моей песни в мир и ожидания, пока судьба выберет душу, которая будет слушать ее, но со временем я начал наслаждаться этими ночами, принимая чистоту волшебства и предлагая подарить поцелуй тому, кого я вызвал.

Толстые стебли бамбука, обрамлявшие одну сторону поляны, зашуршали, тяжелые шаги приближались и возвещали о прибытии Заклинателя Песни.

Я запрокинул голову назад, позволяя лунному свету струиться по мне самым лестным образом, напрягая мышцы лишь немного, чтобы продемонстрировать их и устроить хорошее зрелище призванным Фейри, когда они прибудут.

— Хватит позировать, засранец, это я.

Я обернулся на звук голоса Дариуса, вздохнул, когда он пренебрежительно отозвался о совершенно впечатляющем заклинании сирены, и скрестил руки в знак протеста против его легкомысленного тона.

— Ты должен быть в восторге и впечатлении, смотреть на мои губы и отчаянно нуждаться в этом поцелуе, — сказал я ему, нахмурившись от раздражения.

— Да, ну, возможно, я был первым несколько раз, но к четвёртому разу это как-то теряет свой блеск.

Я выдохнул, затем спрыгнул со своего камня, но не пошел дальше, потому что это он был тем, кто был зачарован песней, поэтому он должен прийти ко мне.

— Если бы я знал, что это ты, я бы не откладывал это на последние несколько дней, — пробормотал я.

— Нет, ты бы был на этом камне с самого рассвета, отчаянно ожидая наступления ночи, чтобы ты мог заманить меня к своему особенному валуну, — насмехался он, подзывая меня к себе, но я просто прищурился и держал свою стойку.

— Я заманил тебя сюда, засранец. Подойди ко мне и проведи ночь, застряв в этом волшебном кругу. Вот как это работает, — сказал я.

Дариус вздохнул, как будто это было лишь лишней тратой его драгоценного времени, а затем прошагал оставшееся расстояние до меня. Он не стал терять времени, схватил меня за щеки и прижался губами к моим, твердо требуя, чтобы магия насытилась и это взаимодействие закончилось.

Однако его серьезный подход превзошел подход Сета. В последний раз, когда я позвал его к себе, он принес свечи, чтобы создать настроение.

Наша магия встретилась, и я предложил ему воспоминания как свою часть этого обмена, мои дары подталкивали меня к тому, что ему нужно было знать, и приземлялись на воспоминания о четырех из нас, Наследников, в детстве, мчащихся по соснам снаружи, в мое родовое поместье. Мы кричали и кричали друг на друга, стреляя из деревянных арбалетов, начиненных магическими дротиками, между толстыми стволами. Каждый раз, когда один из дротиков во что-то попадал, из него вырывался взрыв яркой магии, окрашивая объект или человека, в которого он попал, и вызывая небольшой разряд электрически заряженной энергии.

Мы были покрыты радугой волшебной пыли и забрызганы грязью, наши улыбки были наполнены широкой и чистой радостью, на которую могли претендовать только дети.

Я расслабился, погрузившись в воспоминания, позволив ему увидеть все это, и никто из нас не подталкивал и не тянул ни к чему большему. Но что-то продолжало удерживать мое внимание, что-то, что выло, кричало и металось, пытаясь сфокусировать мое внимание.

Я пытался игнорировать это, мой распорядок дня с Наследниками, направленный на то, чтобы освоить волшебство Песни Сирены, и это просто. Нам понравилось делиться воспоминаниями из детства.

Вот только сегодня вечером это, казалось, совсем другим. Мне казалось, что у магии была более важная цель — сблизить нас, как будто сила моих даров Сирены требовала от меня большего и не смягчилась, пока я не переключил свое внимание туда, куда оно было направлено.

Я схватил бицепс Дариуса, когда сила укоренилась, песня, которая окружала нас, становилась все громче и настойчивее, воспоминания о нашем детстве исчезли, и их место занял жалкий звук.

Мое сердце пропустило удар, легкие похолодели, как будто лед заполз внутрь меня и впился в самое сердце.

Мышцы Дариуса напряглись там, где я держал его, наш поцелуй был совершенно спокойным, между нами не было ничего, кроме леденящего зова далекой силы.

Когда мы сосредоточились на нем, моя сила вырвалась наружу, достигая мучительной боли того, кто слышал мою песню, его крики мучений умоляли меня помочь ему.

Мои конечности начали дрожать, мои дары гудели в моей крови и овладевали моей плотью.

Что-то там было. Что-то более ужасное и более захватывающее, чем все, что я когда-либо знал. И оно нуждалось во мне. Оно нуждалось в нас.

Дариус оторвался от меня, прервав поцелуй и разорвав связь между нами, магический купол, удерживавший нас в плену, тоже разбился, освободив нас от магии. Но зов этой неоспоримой силы не оставил меня.

— Мне нужно идти туда, — выдохнул я, мои ноги спотыкались друг о друга, когда я направился к дальней стороне поляны, поводок сформировался вокруг моей силы, скручиваясь все туже и дергая меня к тому, что удерживало другой конец поляны.

— Макс, — рявкнул Дариус, его шаги хрустели по покрытому инеем гравию, когда он следовал за мной.

— Ему нужна моя помощь, — выдавил я, не в силах остановиться, не в силах даже сделать паузу.

Дариус поймал меня за запястье, когда я добрался до края поляны, и я повернулся к нему лицом, магия искрилась из моей кожи и кусала его ледяным поцелуем в знак предупреждения.

— Мне пора идти, Дариус, — сказал я ему.

Даже в тот момент, когда мне стоило сказать это, моя сила сгорела, и связь, которую я установил с тем, что кричало о помощи, была слишком мощной, чтобы ей можно было отказать.

Я вырвался из его хватки и снова полетел, небо запело этим древним криком, моя связь с ним теперь неоспорима, его потребность проникла в мою плоть и стала моей собственной.

— Тогда я тоже пойду, — выдавил он, идя в ногу со мной.

Я не отказал ему. Я не сделал ни черта, кроме как побежал и бросился к воротам академии.

— Макс! — завопил Дариус, его голос был далек от грохота песни моих даров, сливаясь с этими отчаянными криками. — Я все еще чувствую это, и оно не будет ждать за воротами академии. Нам нужно лететь.

Туман отчаяния рассеялся настолько, что я смог уловить эти слова, и я споткнулся, повернувшись, чтобы посмотреть на него, поймав его рубашку, которая летела прямо мне в лицо. Остальная часть его одежды быстро последовала за ним, и затем он начал превращаться, зверь из чистого металлического золота, намного больше, чем должно быть любое существо.

Его крылья расправились, порыв воздуха пронесся надо мной, когда земля задрожала от его полной массы, и я обнаружил, что смотрю в золотые глаза монстра, рожденного из мифов и легенд. Низкое рычание раздвинуло его губы, обнажив ряды острых как бритва зубов. Захлестнувшее меня дыхание было согрето силой огня, обитавшего в глубинах его души, и я сделал успокаивающий вдох, когда он отпустил крыло, предлагая мне подняться на него.

Я сформировал ледяную паутину, чтобы нести его одежду, а затем прыгнул ему на спину с порывом магии воздуха, пульсирующая боль моей Песни Сирены впилась в мои вены, пока я не решался преследовать ее. Никогда раньше мне не приходилось следовать за ним вместо того, чтобы ждать, пока он заманит ко мне тех, кто его слышал, и все же я с острой уверенностью знал, что должен ответить на его зов.

Я схватился за острые шипы, торчащие из шеи Дариуса, и яростным рывком мы взлетели в небо.

Ночь пронеслась мимо нас со свирепым ревом, холодный воздух кусал мою кожу и впился в мои волосы. Моя чешуя мерцала там, где ее касался звездный свет, дары моей формы Ордена защищали меня от холода, пока мы продвигались сквозь тьму.

Обереги расступились перед нами, когда мы дошли до них, признав нашу магию и пропустив нас, поскольку близнецы предоставили нам такую привилегию. Хотя звон силы дал мне знать, что они будут знать о нашем проходе. Возможно, нам следовало подождать и пойти по этому пути, обсудить его с нашими королевами и военным советом, но нельзя было остановить силу этой магии, нельзя было колебаться перед ее зовом. И когда я почувствовал, как сквозь мою плоть проходит шумный крик того, к чему мы неслись, я понял, что мы должны следовать его призыву.

По мере того как мы мчались дальше, горы падали на открытые равнины, затем леса и предгорья, один час распался на два, а душераздирающие крики постоянно вели нас вперед.

Я вцепился в твердую спину Дариуса и просто смотрел в ночь, жаждал окончания этой охоты, желая найти то, что кричало мне о помощи.

Наконец, перед нами предстал еще один горный пейзаж, его вершины бесплодны и далеки, пустынные каменные пальцы устремляются к беспощадному небу.

Глубокий рык прогремел по огромному телу моего друга подо мной, и покалывание почти незаметной магии коснулось моей кожи.

— Я тоже это чувствую, — согласился я, крики теперь стали ближе, их отчаяние утихло, когда они почувствовали приближение моего присутствия.

Дариус замедлился, его огромные крылья замерли, пока он скользил по каменистой местности, и я потянулся к этому поцелую чужой магии, желание отвернуться от этого места охватило меня. Возможно, этого было достаточно, чтобы заставить меня уйти. если бы я не почувствовал отчаяния этих криков, доносившихся из глубин самой большой горы вдалеке. Зная, что меня там что-то ждет, я сосредоточил свое внимание на этом месте. Когда я направил свою магию против этого намека на силу, я наткнулся на барьер из позолоченного железа, наполненный такой магией, что противостоять ему было почти невозможно.

Но я родился в одной из самых могущественных родословных во всей Солярии. Я был наследником этой магии и из уважения только к королевам, заслужившим мою преданность. Никто другой не сможет помешать моей силе.

Я стиснул зубы, сосредоточившись на одной маленькой точке щита вокруг этого места, направляя в нее свою магию, словно молот с алмазным наконечником, ударяющий по наковальне. Сначала оно держалось, но я наносил удары снова и снова.

Трещина превратилась в трещину, а затем внезапно щит раскололся под силой моей магии, распавшись на части и обнажив армию, раскинувшуюся на бесчисленные мили под нами, далекий нефритовый дворец, прилепившийся к склону самой большой горы, как уродливая ракушка на корпус корабля ужасов.

Я резко вздохнул, окинув взглядом бесконечный лагерь, и изогнулся на сиденье, страх въезжал в мою плоть и пожирал меня заживо.

Армия Лайонела была в пять раз больше, чем мы предполагали по последним оценкам, его последователи охватывали расстояние отсюда до горизонта и за его пределами. Множество самых кровожадных и ужасающих существ в нашем королевстве смешались с теми, кто слишком напуган, чтобы противостоять ему, или слишком ослеплен его ложью, чтобы даже хотеть этого.

Я открыл рот, чтобы выразить ужас, который ощущал, оценив масштабы наших врагов, но прежде чем я успел произнести хоть слово, существо из чистой тьмы бросилось из облаков с ревущим ревом, достаточно громким, чтобы сотрясти сами горы.

Дариус развернулся в небе, когда чернильно-черный Дракон нырнул на него сзади, но его реакция пришла слишком поздно, и столкновение их тел чуть не отбросило меня прямо со спины.

Я вскрикнул, когда стукнулись зубы и когти, рвутся крылья, проливается кровь, и между всем этим мой желудок резко упал от уверенности, что мы падаем, падаем, падаем, и внизу нас не ждет ничего, кроме смерти.

ГЛАВА 27

Мы рухнули с неба, Макс изо всех сил цеплялся за мою спину, пока мы падали на бесконечные просторы армии моего отца, тонкие облака разрывались на части, когда мы прорывались сквозь них. Мои зубы вонзились в костлявый гребень крыла нападавшего, как раз в тот момент, когда его когти пронзили мой живот полосой агонии.

Из меня вырвался рев, драконий огонь разгорелся и заставил его отступить, давая мне пространство, необходимое для того, чтобы выбросить его и отправить его прочь от нас.

Я перевернулся, когда земля приближалась, пылающие костры и бесконечные ряды палаток четко выделялись под нами. Воины, стоявшие на страже, выкрикивали крики предупреждения тем, кто спал.

Мои крылья расправились, и я сильно накренился, избивая их, несмотря на боль от порезов, которые были насквозь прорезаны, кровь брызнула из ран, украсив лагерь внизу.

Пока я пытался остановить наше падение, в меня целились лучники с земной силой, их стрелы формировались в кулаках, с каменными наконечниками и шипами, предназначенные для того, чтобы глубоко проникать в плоть и наносить еще больший урон на выходе.

Я выкрикивал в них огонь, поднимая крики, пока мы падали, мои кровоточащие крылья не могли достаточно быстро противостоять падению.

Магия воздуха раздулась подо мной за несколько мгновений до того, как я смог столкнуться с землей, окутывая нас и катапультируя обратно в угрюмое небо. Это сила Макса поглотила нас, подняв вверх, несмотря ни на что.

Я перевернулся в воздухе, откатившись в сторону, когда в нашу сторону был выпущен залп стрел, а затем сильно забил крыльями, борясь с агонией ран, нанесенных теми, кто поразил меня.

Макс вскрикнул, бросая вызов, когда его воздушная магия подняла нас выше, уводя за пределы досягаемости так быстро, как он мог.

Тем не менее, я почувствовал укус стрелы: одна попала мне в заднюю ногу, а секундой позже другая пронзила мое крыло.

Но эта боль была пустяком, совершенно неуместной перед лицом Дракона, которого я потерял из виду во время нашего падения.

Я обернулся и обнаружил танцующие в воздухе тени, скрывающие его из виду, хотя его неземной вопль нарушил покой неба.

Тарикс.

Сын, которого мой отец родил от этой теневой суки, охотился за нами, и, учитывая мои травмы и его способность прятаться в глубине самой ночи, я знал, что мы не опередим его.

Слева от нас пронеслось движение, и я сложил крылья, ныряя к отвесному каменистому склону второй по величине горы проклятого хребта, где расположился лагерь предателей. и монстры не могли легко подняться. Где были бы только мы и он одни в темноте.

Я ударил хвостом, почувствовав, как он приближается к нам, жестокий удар вогнал шипы глубоко в его плоть и залил мою чешую кровью, пока он в ярости кричал к звездам.

Я перевернулся в воздухе, воспользовавшись своим преимуществом, пока он все еще оправлялся от удара, врезавшись в него, вытянув когти и вонзившись глубоко.

Тарикс метался в моей хватке, его когти царапали мой бок, раскалывая чешую и высасывая еще больше моей крови.

Макс изо всех сил пытался удержать воздух, когда мы снова падали, но удар когтей Тарикса заставил его вместо этого прикрыться щитом, и мы на скорости столкнулись со склоном горы.

Макса отбросило от меня, и мое сердце сжалось от страха, но я не мог уделить ни минуты, чтобы поискать его. Когти Тарикса пронзили мой бок, тени, которые жили в нем, погружались глубоко в мою плоть и пронзали меня полосами агонии.

Я заблокировал боль, врезавшись в него своим весом и подгоняя его к отвесному обрыву, который нависал за его спиной, гора падала в никуда, как будто с ее стороны был вырезан кусок.

Он поднялся на дыбы, пытаясь впиться когтями в скалу и остановить наше продвижение к этому падению, и я бросился на него, мои челюсти сомкнулись вокруг этого горла, кислый вкус его испорченной крови прокатился по моему языку. Он заревел достаточно громко, чтобы разбудить небеса.

Одно из моих крыльев жалобно волочилось по земле рядом со мной, боль от собственных ран почти подавляла меня, но я не позволил им замедлить меня.

Мои когти впились в камень, и я прижался к его туше, медленно продвигая его к обрыву и смерти, которая должна была ждать у его подножия.

Я сделал шаг, затем другой, мир содрогался, когда он боролся и бился, мои челюсти сжались вокруг его горла и рассекали мышцы и сухожилия.

Но как только край показался, его задние ноги вылетели в открытое пространство, сокрушительный крик расколол мир на две части. Существо, которое заманило нас сюда, кричало где-то в глубинах мира, и его сила украла дыхание из моих легких, магию из моих костей и Дракона из моей плоти.

Я упал, неожиданно перевернувшись, моя спина врезалась в камень и разбилась о грубые камни, прежде чем я падал снова и снова, перекатываясь и несясь к этому обрыву и краю, который снова так отчаянно манил меня к смерти.

Я бросился на живот, мои пальцы впились в неумолимую землю, мои ногти сломались, пока я пытался найти хватку, моя магия полностью подвела меня, поскольку сила этого крика держала меня в своей власти.

Когда я ударился о край, мои кишки содрогнулись, мои пальцы царапали камень, не в силах найти что-нибудь, за что можно было бы ухватиться, прежде чем я начал падать.

Я заревел, бросая вызов этой судьбе, мои кишки резко упали, когда гравитация схватила меня в свои объятия, но прежде чем я успел упасть в пропасть, рука крепко схватила меня за предплечье, заставив меня остановиться.

Дыхание у меня вырвалось из легких, когда я поднял глаза, на моем лице появилась дикая ухмылка, мои губы приоткрылись в словах благодарности за Макса, которые совершенно застыли на моих губах, когда я увидел неземную красоту лица Тарикса.

Его губы тоже растянулись в улыбке, все его угрозы и злые поступки искрились в глубине его ониксовых глаз.

— Привет, брат, — промурлыкал он, начиная поднимать меня обратно на выступ. — Мне сказали, что ты умер.

ГЛАВА 28

— Его варды отключены! — крикнул кто-то за окном моего старого кабинета в Академии Зодиак, где я корпел над колодой карт Таро.

Я вскочил на ноги, когда в воздухе раздались новые крики ужаса, подбежал к окну и обрушился на паникующих повстанцев внизу. Некоторые указывали в небо, и страх окутал мое сердце, когда я перевел взгляд туда и увидел стаю Драконов, обрушивающихся сверху на адский огонь. Обереги испарились, и последние отблески яростной стены силы исчезли прямо на моих глазах. Как это было возможно? Их сила была выкована в Огне Феникса; Я сомневался, что какое-либо существо на этой земле имело шанс разрушить их. Как я мог заранее не увидеть, какая сила сделала это? Какой бы заговор ни был составлен с этой целью, он, должно быть, был окутан тенью.

Я проклял необходимость защитить свою семью, овладев мной резкой и безжалостной хваткой. Я сбросил рубашку, широко распахнул окно и выпрыгнул из него, мои крылья ожили.

Я пролетел над головами повстанцев, крича им.

— Держитесь! Приготовьтесь к бою или спрячьтесь!

Жар огненного шара прорвался сюда, и я отвернулся от него, взглянув в небо и обнаружив красного Дракона, сбегающего с облаков, словно призрак смерти. Я наслал на зверя сеть лоз, и они обвили его крылья, а я бросил на них свисающие огромные валуны, заставив Дракона реветь в ярости, когда он упал на землю.

Он рухнул подо мной с могучим грохотом, но я оставил повстанцев закончить эту битву и быстро полетел через кампус к Сфере, где я в последний раз видел свою жену и сына. Мы были связаны друг с другом следящим заклинанием, и я чувствовал ее местоположение на другом конце кампуса, зная, что она все еще там, с уверенностью, от которой у меня тряслись кости.

Впереди послышался визг металла, и, добравшись до центра кампуса, я обнаружил на вершине Сферы гигантского серого дракона с шипами вдоль спины, который разрывал крышу своими острыми как бритва когтями и проливал полную жидкость огня внутри.

Крик ужаса покинул мои легкие, и я быстро приземлился, врезавшись в Сферу, отталкиваясь от потока кричащих Фейри, которые выбегали наружу.

Я видел смерть, кровь и горе, как никакое другое, разрывало мое сердце, оставляя меня разбитым. Боль пронзила мою голову, и я стиснул зубы от агонии, воспринимая больше, видя слишком много разрушений.

Я отогнал видения, разыскивая среди суеты своих близких. Воздух был пропитан дымом, и огонь расцветал со всех сторон, еще один его поток хлынул из пасти Дракона наверху.

Я прижал к руке металлический щит и поднял его высоко, чтобы обезопасить себя, пока искал жену, жар пламени омывал меня удушающей волной.

Серый Дракон пролез через дыру, которую он проделал в крыше, приземлившись с тяжелым стуком и разбив при этом несколько столов. Кровь под ними говорила о Фейри, укрывшихся там, и у меня перехватило горло, когда я пошел дальше.

Я не осмелился назвать имя жены, даже среди криков и бегущих тел, я не рискнул бы, чтобы Дракон услышал меня и обратил свое внимание на мое тяжелое положение.

Гортанное рычание раздалось из глубины груди Дракона, и огонь вспыхнул в его горле, когда он снова открыл пасть. Кто-то врезался в меня, и я обнаружил светловолосого мальчика, которого я когда-то преподавал в своем классе, Элайджу Инда, пятившегося назад к серому зверю, привлекая внимание Дракона.

— За истинных королев! — Элайджа послал в Дракона заряд ледяных осколков, и его покинул рев ярости.

Я поднял руки, чтобы помочь ему, но огонь Дракона вырвался из его пасти, мгновенно окружив Элайджу.

Я нырнул в укрытие, когда огонь прорвался сквозь мой путь, заскользив под столом, когда я ударился о землю, и обугленный скелет тела рухнул рядом со мной.

Я моргнул, осознав смерть Элайджи, в ушах зазвенело, а пульс участился.

Я выругался сквозь зубы, ползя вперед и щурясь сквозь дым. Моя жена все еще была здесь, ее заклинание слежения звало меня к ней, и я не собирался останавливаться, пока не взял ее на руки. Я чувствовал, что моего сына здесь нет, и пойду прямо к нему, как только смогу.

Дым зашевелился передо мной, и я внезапно увидел, как моя жена бежит ко мне сквозь смог, ее магия воздуха вытесняет вокруг нее барьер.

Ее глаза расширились, когда она заметила меня, и я вскочил, схватив ее за руку.

— Нам нужно добраться до Луки.

— Он у Данте, — сказала она.

Ее лицо было покрыто пеплом, но на ней не было никаких следов, и от этого факта я почувствовал облегчение.

— Держись за меня. Я вытащу нас. — Я прижал ее к себе, но из дыма вырисовалась огромная фигура Дракона, две огромные ноги упали перед нами.

Воздушный щит моей жены скользнул вокруг меня, когда губы Дракона раздвинулись, его нефритовые глаза-бусинки осмотрели нас, и их наполнило какое-то болезненное удовлетворение. Мы не могли бежать, но могли чертовски хорошо сражаться.

Магия Земли вырвалась из меня волной ярости, сотрясшей основы Сферы, земля треснула у ног Дракона, а острые металлические лезвия врезались в его тело. Он взревел в гневе, из его губ вырвался огонь, когда он отполз от дыры, которую я проделал в полу. Моя жена приняла на себя основной удар пламени своим воздушным щитом, спасая нас обоих от смертельного жара его огня.

Неподалеку послышался боевой клич, и Карсон Альвион вырвался из дыма вместе с Леоном за спиной. Карсон ударил серого Дракона голыми кулаками, его кожа была покрыта металлическими шипами. Зверь взревел, отпрянув от него, его гигантская когтистая нога врезалась в Карсона, оставив ему на груди огромные раны.

Сверху в Сферу обрушились еще два Дракона, один зеленый и один серебряный, и Леон побежал навстречу зеленому, пламя огня вырывалось из его рук, а львиный рык вырывался из его губ.

Карсон добрался до головы серого Дракона и бил его до крови, несмотря на зияющие раны, пронзившие чернильную грудь.

Моя жена подняла руки, оторвала большой кусок зазубренного металла от сломанной крыши своей магией воздуха и толкнула его вниз с такой силой, что он пронзил череп серебряного Дракона, прежде чем двинуться вперед, чтобы убедиться, что зверь мертв.

Леон едва избежал диких вспышек огня, вырывающихся из раскрытой пасти зеленого Дракона, и ему пришлось укрыться за перевернутым столом. Дым клубился вокруг него, и я потерял его из виду, когда огонь пронзил дерево.

Я помчался в его направлении, подпирая это дерево и превращая его в железо, падая рядом с ним.

— Лавиния здесь, она прорвала защиту какой-то чертовой сумасшедшей магией. Ничего подобного я никогда не видел, — крикнул Леон и схватил меня за руку. — Гейб, ты видишь, как нам всем это пережить?

Я обратился к своим дарам, ища ответ у звезд, но все, что я видел, — это вспышки тех, кого я любил, разорванных на куски.

Я прогнал надоедливые ужасы, сосредоточившись на настоящем моменте и молясь, чтобы звезды предложили мне нечто большее в ближайшее время.

Пламя огня перестало палить железный стол, и я встал на колени, выглянул поверх него и увидел два ярких глаза рептилии, смотрящих на меня. Я знал эти глаза. Они принадлежали одному из моих похитителей, женщине, которая старалась удержать меня во власти Лайонела и его грязной королевы. Мои губы скривились, и я взмахнул крыльями, взлетая и несясь к ней, бросая в руку зазубренное копье. Дракон поднялся на задние лапы, направив на меня огромные когти, но я пригнулся, проскользнул под ее защиту и вонзил копье ей в челюсть.

Она дико взревела, и я вонзил его глубже, разрезая плоть и кости, мои мышцы горели от приложенных усилий. Но с ревом ярости, вырвавшимся из моих легких, я ударил им выше, вонзив его ей в череп и прикончив ее навсегда.

Я полетел назад, уклоняясь от ее падающего тела, когда она рухнула на пол, и Сфера задрожала от силы удара.

Леон закричал, перепрыгнул через стол и побежал ко мне. Карсон держал серого зверя на животе, бесчисленные металлические ножи торчали из его плоти под каждым углом, как подушечка для иголок.

Он выдернул меч из его горла и спрыгнул вниз, приземлившись с тяжелым стуком перед моей женой, смесь его крови и крови Дракона неуклонно стекала по его плоти. Она двинулась вперед, положила руку на его разорванную грудь, раны затянулись от ее прикосновений, и я кивнул ему в знак признания того, что он сделал.

Над нами прозвучал раскат грома, и небеса раскололись, когда молния пронзила небо. Дождь пролился на нас потоком, и Данте пронесся сквозь облака, освещаясь всего на мгновение, прежде чем исчезнуть во тьме, без сомнения, в тисках битвы. Дождь потушил пожар, и вокруг нас воцарилась устрашающая тишина, хотя крики все еще разносились по кампусу.

— Если он на небе, то с кем он оставил моего сына? — прорычала моя жена, и я наклонился к Зрению в поисках ответа, нахмурившись, опустив бровь.

— Звезды, нет — прохрипел я.

— С кем он с Габриэль? — потребовала она, и в ее глазах сверкнуло пламя.

— Это слишком ужасная судьба, — выдохнул я, страх пронзил меня, когда я увидел, столько смертей предшествующих за моим сыном, что это раскололо мое сердце на части. Нет, не он. Почему мой сын с ним?

— Гейб, — прорычал Леон, обнимая меня за плечи и чуть не задушив. — С кем он, черт возьми?

Я подошел ближе к жене, вытирая полоску пепла с ее щеки, зная, что она вот-вот потеряет все свое дерьмо, и мне было чертовски больно, я готов потерять его вместе с ней.

— Нам нужно идти сейчас. Он у Сета, мать его, Капеллы.

ГЛАВА 29

Тарикс сбросил меня с края скалы и поднял на ноги. Я вырвал руку из его хватки, как только восстановил равновесие, оскалил на него зубы и вызвал огонь в кулаки.

Он ухмыльнулся мне в ответ, пламя, окрашенное тьмой, окутало его собственные руки, когда он подражал моей позиции.

— Смерть тебе идет, — промурлыкал он, его ониксовые глаза светились, и я мог бы поклясться, что его забавляла вся эта ситуация.

— Разве ты не должен быть расстроен, увидев меня? — Я выругался, пытаясь выиграть время в этом кратковременном затишье в нашей борьбе. Мои пятки все еще балансировали на краю утеса, подо мной рассыпался узкий овраг с острыми, как бритва, камнями.

Магия огня и воды была мощной комбинацией, когда дело доходило до атаки, но при падении они были менее полезны. Я мог бы спастись водой, если бы дошло до этого, но я не планировал выяснять это.

— Почему я должен быть расстроен? — спросил Тарикс, слегка склонив голову, и его взгляд упал на жестокие порезы на моем боку и левой ноге. Я изо всех сил старался заглушить их боль, но чувствовал постоянный поток крови, пульсирующий из каждой ужасной раны.

Раны Тарикса уже заживали. Он даже не использовал исцеляющую магию, но они больше не кровоточили, кожа сшивалась и плавно восстанавливалась.

— Ты планируешь стоять здесь голышом со мной всю ночь? — спросил я, во мне яростно нарастало желание атаковать, но, стоя спиной к скале, один его мощный удар мог заставить меня снова упасть. Мне нужно было перебраться на возвышенность. Выровнять игровое поле. И найти Макса.

— Возможно. — Тарикс пожал плечами, все еще наблюдая за мной с тем же непоколебимым вниманием и ожидая, хотя я не знал, чего именно.

— Может, ты тогда позволишь мне залечить это дерьмо и уйти от обрыва? — предположил я, раздражение пронизало мой тон, а его кажущаяся легкость в этой ситуации сбила меня с толку.

Тарикс послушно отступил назад, отступая вверх по крутой скале, даже не отводя от меня своего темного взгляда.

Я шел за ним, мое тело напряглось, но после шести болезненных шагов, когда он не сделал ни малейшего движения, чтобы напасть на меня, я рискнул прижать руку к боку, чтобы залечить свои раны.

Тарикс бесстрастно наблюдал за мной, его глаза следили за моими ранами, пока они начали заживать. Я стиснул зубы, поскольку тени усложняли работу, раны сопротивлялись моей магии и требовали гораздо больше сил, чем мне хотелось, чтобы залечить их.

Я прогнал самую сильную боль, превратив кровавые раны в розовые шрамы на теле, а затем остановился, сохраняя остаток своей силы для битвы, которая должна была произойти.

Мы добрались до более плоского места в стороне от скалы, и я напрягся, столкнувшись лицом к лицу с существом, которое мой отец теперь называл своим Наследником.

Ветер кружил вокруг нас, неся звуки армии, реагирующей на мое присутствие, рев драконов, поднимающихся в небо, смешиваясь с криками жажды крови и паники. Без сомнения, они не знали, что делать с единственным драконом, который появился и напал на них, а затем так же быстро исчез. Не говоря уже о том, что мой размер и цвет кожи были уникальными среди ныне живущих представителей моего вида, что делало мою личность легко узнаваемой, несмотря на реальность моей смерти.

Мы были взаймы. И все же Тарикс по-прежнему не предпринимал попыток атаковать, его темные глаза проницательно смотрели на меня.

— Что это такое? — Я зарычал, случайно взглянув за его пределы в поисках каких-нибудь признаков Макса. Мой взгляд зацепился за мешок с одеждой, но больше ничего не увидел среди бледно-серых камней и колючих пучков травы, которые боролись за жизнь в этом бесплодном месте.

— Я не знаю, что значит иметь брата, — ответил Тарикс почти разговорным тоном, с нечитаемым выражением лица.

— Я тебе не брат, — выплюнул я, чувствуя отвращение от этого предложения.

— У нас общий отец, — возразил он.

— Лайонел Акрукс отказался от права называть меня своим сыном, — прошипел я, лезвие льда скользнуло мне в ладонь, скрытое от него тем, как я держал свою руку. Возможно, если бы я мог заставить его говорить, он предоставил бы мне легкую возможность для удара. Но мне не понадобилось много времени, чтобы добиться этого.

— Его кровь твоя и моя тоже, — ответил Тарикс, как будто этот факт значил для него нечто большее, чем для меня.

— Поэтому ты не нападаешь на меня? Думаешь, мы могли бы стоять здесь и связываться друг с другом? — Я усмехнулся, краем глаза мелькнула вспышка света. Я взглянул туда, ничего не видя, но моя магия покалывала от ощущения, что кто-то приближается к нам.

Макс.

— Каков был вкус смерти? — с любопытством спросил Тарикс, полностью игнорируя мой комментарий. — Ты вырезал кусок, когда вернулся? Ты заявлял, что оно принадлежит тебе?

Я напрягся от этой догадки, близость к истине меня нервировала.

— Я заключил сделку, чтобы заплатить за свое освобождение смертью и кровавой бойней, — ответил я, крепче сжимая кинжал.

Тарикс улыбнулся при этом злобной, преследующей улыбкой, как будто он слишком хорошо меня понял. Затем он внезапно повернулся, заметив волнение в воздухе, как и я, и поняв, что мы не одни.

В тот момент, когда он оторвался от меня, я бросился на него, врезавшись в него и вонзив клинок прямо ему в грудь, где лежало его почерневшее сердце.

Он дернулся подо мной, расслабился, а затем снова напрягся, его кулак врезался мне в челюсть и откинул мою голову в сторону, заставив мой взгляд упасть на Макса, который висел рядом с нами на колонне теней, с сотнями лезвий льда и железа, прижатых к его плоть со всех сторон.

— Его смерть или твой мир, — предложил Тарикс, кашляя кровью между словами и обхватив рукой мой кулак, в котором я все еще держал клинок, застрявший в его груди.

— Отпусти его, — прорычал я, мое внимание снова переключилось на Тарикса, насилие танцевало в моих глазах, а обещание его конца висело в воздухе.

— Армия приближается, — насмехался он.

Я мог слышать правдивость его слов, рев Драконов и рев рогов, доносившийся из долины внизу, в то время как огромное войско было приведено в действие, все они готовились к атаке, все они охотились за нами.

— Возможно, ты захочешь сделать правильный выбор, — призвал он.

Я снова взглянул на Макса, мой друг находился полностью во власти этого зверя, лезвия впивались в его кожу и оставляли тонкие линии крови. Если бы Тарикс ударил Макса всеми ими одновременно, он бы не выжил.

— Дай слово, что ты освободишь его, — потребовал я, задаваясь вопросом, что вообще значит слово демона.

— Нет. Я доставлю вас обоих отцу, минуя армию и их гнев, — сказал Тарикс.

Я обдумал это. Но на самом деле, какой у меня был выбор?

— Хорошо. — Я вырвал клинок из его груди, кровь хлынула из раны и забрызгала мою щеку, прежде чем она срослась, даже удара в сердце было недостаточно, чтобы избавить мир от этого мерзкого создания.

Я поднялся на ноги, и Тарикс потянулся ко мне, требуя, чтобы я помог ему тоже подняться.

Я стиснул зубы, поднимая его, но он держал меня так несколько секунд, стоя лицом к лицу со мной, его рост был на одном уровне с моим, да и телосложение тоже. В его чертах было отголосок моих черт, сбивающий с толку уровень доказательства его утверждения о том, что мы были родственниками.

— Отпусти его, — потребовал я, вырывая руку из его хватки.

Тарикс свалил Макса на землю, лезвия распались на лужи воды и груды грязи, когда он выпустил магию, которая их создала.

Я подошел к своей сумке, вытащил одежду и быстро оделся, все время не сводя глаз с Тарикса, но он не сдвинулся ни на дюйм, пока ждал.

Макс поднялся на ноги и отступил назад, пока не оказался рядом со мной, бормоча что-то успокаивающее, когда я спросил, в порядке ли он.

Когда я оделся, Тарикс с интересом разглядел мою одежду, затем, казалось, вообще не делая ничего для вызова магии, одежда начала формироваться и на его теле. Он был одет во все черное, от ботинок до рубашки, но форма одежды, вплоть до того, что я оставил расстегнутым воротник своей рубашки, точно имитировала мой.

— Что ты делаешь? — Я зарычал, мое сердце колотилось от недоверия, мой разум кружился от беспокойства.

— Забавно, — ответил Тарикс. — Я надеялся, что ты мне скажешь.

Я нахмурился, но он только улыбнулся своей темной, языческой улыбкой, затем между нами развернулся клубок теней, прорывая проход в гору под нашими ногами, и мы попали в их хватку.

ГЛАВА 30

Рядом раздавались звуки, заставляя усилительную камеру дрожать, а озеро над стеклянным куполом беспокойно колыхалось.

Я снова выругался, прохаживаясь взад и вперед перед маленьким малышом. Мне нужно было сражаться там, а не присматривать за детьми. Но у меня не было особого выбора. Я видел, как Данте бегал по кампусу с крошечным чуваком на руках, и когда два дракона-оборотня напали на него, он был вынужден перевернуться и дать отпор. Я побежал на помощь, схватил маленького мальчика, и Данте бросил на меня отчаянный взгляд, прежде чем увести Драконов от нас, заставив их преследовать его в облаках.

Я не мог оставаться там и рисковать жизнью ребенка, поэтому пришел сюда. И теперь я застрял здесь, опасаясь за жизни каждого и жаждя принять участие в борьбе.

— Знаешь, это твоя вина, — обвинил я Луку. — Вы все маленькие, слабые и хрупкие. Просто мягкий комок без магии. Если бы ты вырос немного быстрее, мы бы не оказались в такой беде.

Мальчик наклонил ко мне голову, его темные вьющиеся волосы были растрепаны штормом, который приготовил Данте еще до того, как мы добрались сюда.

— Вулфи, — сказал он, указывая на меня.

— Да, да, — пробормотал я. — Ты не получишь бесплатный пропуск только потому, что ты крошечный и милый. Я должен быть там, сражаться. Я — воин. — Я ударил кулаком по груди, и маленький парень подражал мне.

— Вулфи, — повторил он.

Наверху прозвучал еще один грохот, на этот раз ближе, и я вздрогнул, взглянув на волнующееся озеро. Я оставил свой Атлас в комнате, поэтому не мог даже ни с кем связаться. Сколько наших врагов было здесь? Было ли это? Конец игры? Был ли я на грани падения мира? Или у нас был шанс подняться и победить, когда у нас не было времени подготовиться к этому?

Вспышка света пронеслась сквозь озеро, и я бросился к Луке, подхватил его на руки и окружил нас мощным куполом воздуха. Озеро на секунду засияло, затем во мраке к нам начали падать несколько странных призрачных фигур.

Я прищурился на них, не понимая, что вижу, но когда они подошли ближе, у меня перехватило горло. Тела. Всего десять человек, все они медленно погружались на дно озера, безжизненные, с кровавыми ранами в груди. Я узнал в них бунтовщиков, знакомые лица людей, которых я никогда по-настоящему не знал. Но мы боролись за одно и то же. Любой из них мог бы быть тем, кого я любил, но я постарался посмотреть каждому из них в бездушные глаза, убедившись, что никто из них не принадлежит моей семье.

Я прижал Луку крепче, маленькое личико к своей груди, чтобы он не мог видеть тел. Такое дерьмо может прилипнуть к нему, клянусь, я мог вспомнить кое-что из его возраста, но мне не пришлось взрослеть во время войны. Ребенок заслуживал того, чтобы его оградили от всего этого, держали в безопасности там, где ничто из этого никогда его не коснется. У него еще даже не было шанса на жизнь, и я, черт возьми, не собирался позволить ему столкнуться со смертью и разрушением, если бы мог этому помочь.

Лука заскулил, и я успокоил его, похлопывая по спине.

— Все хорошо, теперь ты у дяди Сета. Я верну тебя твоим родителям. Гейб, наверное, заметил, что ты уже со мной, и не будет волноваться, потому что я один из тех, кто мечтает, ясно? Человек-волк здесь, и я буду охранять тебя.

Озеро снова задрожало, и на этот раз этот эфирный свет пронзил его, как лазер, заставив воду взбиться водоворотом, плескаясь и извиваясь, в то время как в его глубины погружалось еще больше тел.

Свет упал на стеклянный купол, и у меня перехватило дыхание, когда по нему пошли трещины. У меня был только момент, чтобы действовать, я мчался к туннелю, когда за мной последовал треск, простое прикосновение этого света разбило почти непроницаемое стекло. Вода вырвалась в пространство, и я помчался по туннелю с колотящимся сердцем, выбрасывая воздух в спину, чтобы двигаться быстрее, и мчался вперед, когда вода поднималась позади нас.

Я сжал воздушный пузырь как раз в тот момент, когда вода ударила нас, резко швырнув вперед и отправив вверх по лестнице. Но внутри пузыря мы были в безопасности: вода несла нас вперед на высокой скорости, а затем выбрасывала на траву за его пределами.

Я приземлился на ноги с помощью воздуха, проверяя Луку, который слегка хихикал, как будто это была какая-то веселая игра. Я улыбнулся в ответ, позволяя ему поверить, что все в порядке, не желая, чтобы он уловил панику, охватившую мою грудь. Потому что мне нужно было доставить его в безопасное место, а крики, разносившиеся по кампусу, я не знал, где это может быть.

Визг и вопль позади меня заставили меня обернуться, и я обнаружил Лавинию, парящую над озером Аква на столбе тени. Но темная сила, вырвавшаяся из нее, была позолочена светом, как будто в ней содержалась какая-то нечестивая сила.

Повстанцы строили грубые лодки, спускали их на воду, чтобы взорвать ее магией, но она прорезала их, как будто они были сделаны из бумаги, и Фейри, и лодка одинаково погружались в глубины озера.

Дарси летела туда с Тори, они вдвоем пытались защитить повстанцев, по очереди атакуя Лавинию. Но каждый раз, когда один из них нападал на нее, огромный кнут света и тени прорывался сквозь их огонь и гасил его. Каким-то образом эта сила была более жестокой, чем даже их пламя Феникса, и я не мог понять, как она ею обладала.

Лавиния снова обрушила на воду эту нечестивую магию, и в ту сторону обрушилась огромная волна. Лука закричал, хлопнув в ладоши, и я побежал к Мерцающим источникам, подняв нас над водой на воздухе и полетев на юг через кампус, приземлившись среди камней. Я откинулся назад в нише, пытаясь понять, что делать и куда идти, пульс учащенно стучал в ушах. Думай, блин. Думай.

Я нахмурился и посмотрел на Луку. Он был чертовски уязвим; я не мог рисковать, что с ним что-то случится. Его семья полагалась на меня.

Я создал для него небольшой металлический шлем, надел его на голову и застегнул ремнями. Затем я сплел ремни из листьев и лоз, обвила ими его тело и привязала его к себе, прижав его лицо к моей груди. Прижал металлическую пластину к его спине и шее, чтобы защитить его, затем перевел взгляд на источники впереди. Мне нужно было отвезти его в Терра Хаус. Это было самое безопасное место в кампусе, и, без сомнения, там укрылись бы все дети и пожилые люди. Но это было чертовски много миль отсюда, и хотя самый быстрый ответ — полет по воздуху, я мог бы привлечь внимание Дракона.

Я мог бы пробраться туда, но в последнее время у меня не было лунного пробега, и я не хотел сжигать магию, которая у меня была. Особенно если в конце нас ждала драка. Нет, лучшим выбором было прикрыться и бежать, как проклятый звездный ветер.

— Блять, — выдохнул я.

— Блять, — повторил Лука.

— Именно, — сказал я ему. — Хорошо, маленький чувак. Мы отправимся в приключение.

— Давай! — сказал он взволнованно.

— Ага. Мы отправляемся в пустыню, где нас ждут большие плохие драконы. Если мы увидим его, нам придется спрятаться и вести себя очень, очень тихо. Сможешь ли ты это сделать?

— Тсс, — прошипел он, прижимая палец ко рту и затем жуя его.

— Я восприму это как черт, да, — уверенно сказал я, выходя из ниши и несясь по узким каменистым тропинкам между бурлящими источниками. — Я держу тебя, приятель. И верну тебя твоей маме.

ГЛАВА 31

Я воспарила над озером Аква, используя свою магию, чтобы направлять ветер под своими пылающими крыльями и подталкивать меня выше на скорости, в то время как Лавиния направила свою свирепую силу в мою сторону.

Взрыв, который она послала в меня, заставил воздух потрескивать от неестественной энергии, от него исходил жар, который грозил сжечь меня, если она нанесет удар, Феникс или нет.

Нападение произошло так быстро, что я едва успела вскочить с кровати и броситься в бой. Я понятия не имела, где кто находится. Дариуса не было, когда я проснулась, а Уошера я видела всего около тридцати секунд — ровно столько, сколько нужно было чтобы подтвердить наши приказы. У него и Джеральдин были планы на случай подобной ситуации, учения, которые они отрабатывали в армии, и все, что ему было нужно, — это мое подтверждение, чтобы действовать в соответствии с тем из этих планов, который лучше всего соответствовал ситуации. Не то чтобы кто-то мог предсказать, что Лавиния может оказаться обладающей сверхъестественной силой, подобной этой.