Беспокойные звезды

Все, стоявшие в этой толпе, выглядели отполированными до совершенства, в доспехах и с оружием в руках, мощные, уравновешенные, в то время, как я, наполовину покрытый грязью, другая наполовину мокрая, моя одежда порвана, пятна крови отмечали мое тело и мои клыки, потому что я был чертовски голоден.

— Это притеснение не может продолжаться, — прорычала Тори в камеру. — Этому тирану нельзя позволить жить дальше.

Да, я определенно был одет не по такому случаю, и все же по какой-то причине мои ноги двигались, мой взгляд был прикован к Сету, и все очень разумные причины, по которым я должен был держаться подальше, сошли на нет, когда я посмотрел ему в глаза и подошел ближе.

Моя рука упала в карман и обхватила предмет, который я купил у продавца возле армейского лагеря, холодный камень сосредоточил мои мысли и мое решение, которое я уже принял.

Я провел все утро, борясь за это, я отстаивал позицию своей матери и не мог больше ни секунды лгать о том, кто я и чего хочу.

— Меня не волнуют правила и законы, когда дело касается нас, — сказал я своим твердым и непреклонным голосом, мои шаги были уверенными и непоколебимыми.

Близнецы замолчали, Джеральдин ахнула, сжимая жемчуг, но Макс поймал ее за руку, когда она попыталась перехватить меня, и удержал ее с широкой ухмылкой на лице, когда он прочитал мое намерение в воздухе.

— И мне никто не скажет, что я не могу обладать тобой.

— Мной? — Сет вздохнул, взглянув на остальных так, как будто все сказанное могло быть для кого-то, кроме него, как будто он все еще не был уверен, что я хочу его и только его одного, и что мне надоела ложь и полуправда, притворство и сокрытие.

— Я бросил вызов своей матери и занял ее место, — сказал я ему. — И если мои королевы попытаются отказать мне в этом, то, думаю, мне придется пойти дальше и совершить измену. Ты в моей голове утром, днем и ночью, твое присутствие бодрит меня, а твое отсутствие причиняет мне боль. Я мечтаю о тебе всякий раз, когда сплю, и горю тобой, когда ты рядом. Я больше не могу это скрывать. Я больше не буду это скрывать. Я хочу, чтобы ты был моим, Сет; мне, черт возьми, нужно, чтобы ты был моим.

Я предложил ему розовый кварц, вырезанный в форме полумесяца и подвешенный на серебряной цепочке, и он моргал и смотрел на него несколько мучительно долгих секунд, пока все наши друзья смотрели и ждали его ответа.

Затем он схватил меня за рубашку, притянул к себе и поцеловал так, словно небо могло рухнуть, если бы он этого не сделал.

Я застонал ему в рот, сжимая его волосы, целуя его сильнее, пожирая его губы и вдыхая его дыхание, когда все, чего я так хотел, наконец, сложилось воедино. Я был его. Я принадлежал ему гораздо дольше, чем мне хотелось признать, но я не мог продолжать лгать об этом. Я не мог продолжать прятать его, как будто он был чем-то, что нужно скрывать, хотя на самом деле он был тем, о чем мне хотелось кричать с крыш и требовать больше всего остального.

— Черт возьми, давно пора, — громко рассмеялся Дариус, хлопнув меня по плечу, пока Дарси сказала — наконец-то, а Тори вскрикнула. Джеральдин воскликнула, что прямая трансляция все еще идет, и я решил, что с публичными заявлениями покончено.

— Давай уйдем отсюда, — выдохнул Сет прямо в мой рот, и я ухмыльнулся, снова поцеловав его, подняв на руки и выстрелив прочь, не сказав больше ни слова.

Я не отпустил его, когда мы выбрались на улицу, купаясь в лунном свете и мчась к Королевской Лощине.

Мы столкнулись с дверью, магия искрилась вокруг нас, вздох царапал мое горло, когда мы непреднамеренно поделились силой в отчаянии, чтобы открыть дверь.

Она распахнулась позади нас, и мы наполовину провалились сквозь неё, и только моя скорость не позволила нам упасть на пол. Я поднял Сета обратно на руки и направился к комнате, на которую претендовал, не останавливаясь, пока мы не оказались в ней, и мой рот не прижался к его, а его тело было прижато между моим и стеной.

Сет оттолкнул меня назад, тяжело дыша, глядя на меня, его зрачки расширились, а выражение лица было потрясенным.

— Ты правда боролся со своей мамой за меня? — он дышал так, будто не мог поверить, что я это сделал.

— Да, — признался я, ухмыляясь ему, рассматривая его опухшие губы и помятую рубашку. Кроме того, он выглядел прекрасно в своей белой рубашке, с волосами, собранными в узел, и с полностью подстриженной щетиной на подбородке. Напротив, после ссоры с мамой я выглядел совершенно диким, и меня забавляло видеть, как наши обычные роли поменялись местами.

— Это тоже было чертовски тяжело.

Его губы раздвинулись от смеха, и он коснулся цепочки из розового кварца на шее, словно проверяя, действительно ли она там.

— Мне надоело, что мир решает, кем ты можешь или не можешь быть для меня, — сказал я ему. — Поэтому я взял лист из книги наших королев и сжег его к черту.

Наступило молчание из-за возможных последствий того, что я только что сделал, из-за вопроса о том, смогу ли я вообще теперь вообще занимать должность моей мамы. Но если бы кто-то другой захотел отобрать его у меня, ему пришлось бы за него бороться. Я был готов пожертвовать всем, чтобы заявить права на Сета, но я также планировал получить все это, если смогу.

— Иди сюда, — сказал я, протягивая Сету руку, и он, не колеблясь, взял ее, позволив мне провести его к раздвижной двери в дальнем конце моей комнаты и выйти на балкон за ней. Я повел его вдоль нее, поглядывая на деревья и выискивая место между ними, откуда можно было бы увидеть небо.

Нам пришлось пересечь один из маленьких мостиков, которые вели к соседнему дереву, где среди ветвей стояла изогнутая скамья, скрывающая платформу, на которой она стояла.

— Она сказала мне сделать это, — сказал я, указывая между балдахином на луну, которая подмигивала нам, низкая и тяжелая в небе, ее свет казался ярче, чем должен был быть, когда быстро приближался рассвет. — Сегодня вечером я посмотрел на нее и понял, что больше не буду скрываться с тобой. Ты — все, что мне нужно, Сет, ты — все, чего я хотел гораздо дольше, чем у меня хватило смелости признать, и я…

— Я люблю тебя, — сказал он, взяв мою челюсть и притянув меня к себе, чтобы я мог ощутить вкус этих слов, пока он их произносил, касаясь моих губ и погружаясь в мою кожу.

— Ты украл мою реплику, засранец, — прорычал я.

— Тогда попробуй еще раз.

— Я люблю тебя, Сет Капелла, даже больше, чем луна любит небо.

Он зажал мне рот рукой, широко раскрыв глаза и дернувшись, чтобы посмотреть на луну, как будто она могла услышать и обидеться.

Я усмехнулся под его рукой, а затем вонзил клыки в его ладонь.

Сет зарычал от боли, а я застонал от прилива его крови на моем языке, купаясь в восторге от того, что я впитал его магию и позволил ей наполнить каждую темную часть меня своим ярким светом.

Сет позволил мне укусить его, наклонившись и прижавшись ртом к моей шее, оставляя поцелуи на моем горле, в то время как его свободная рука пыталась ослабить пряжку моего ремня.

Я застонал громче, мои руки пробежались по пуговицам его рубашки, прежде чем сорвать ее с него, обнажая твердые линии его груди, которые я исследовал кончиками пальцев, прежде чем расстегнуть ширинку.

Я тяжело сглотнул, высвободив клыки из его ладони, чтобы иметь возможность запрокинуть голову и насладиться ощущением его рта на своей коже.

Сет сорвал с моего тела уже испорченную рубашку, и я дерзко ухмыльнулся, когда он упал передо мной на колени, стягивая с меня штаны и втягивая мой член между губами.

Я застонал от удовольствия, запустив пальцы в его волосы и высвободив их из узла, в который он их завязал, когда я притянул его к своему члену, позволяя ему подвести меня к задней части горла, наслаждаясь тем, как его пальцы впивались в мою задницу, когда он притянул меня ближе.

Я двигал бедрами в такт движениям его головы, лунный свет золотил мою кожу и освещал его идеальным светом.

Мне было так тяжело, что это практически причиняло боль, только движение его языка и устойчивое давление его губ на мой член не давали мне полностью отдаться потребности, которую я чувствовал к нему.

— Еще, — выдохнул я, желая его так сильно, что даже мое сердце, казалось, грохотало при звуке его имени.

Он зарычал на эту просьбу, прижимая мой член к задней части своего горла и одновременно погружая палец в мою задницу.

— Черт, — задыхался я, мои пальцы запутывались в его волосах, двойственные ощущения заставляли мою кровь бурлить в венах. — Еще.

На этот раз, когда он глубоко сосал меня, два пальца вошли в меня, прижимаясь к какому-то чувствительному месту, от чего я дернулся, мой член прижался к задней части его горла, и меня нахлынула эйфория.

Он продвинулся глубже, и я прорычал его имя, когда моя сперма заполнила его рот, взрывная сила моего оргазма выбила дыхание из моих легких и заставила мои колени подогнуться.

Я опустился перед ним на колени и крепко поцеловал его, когда у меня не хватило слов, мой пульс колотился, как будто он стал жертвой удара молнии, мое тело дрожало от силы моего освобождения.

— Черт, Калеб, я так хочу быть внутри тебя, — простонал Сет прямо в мои губы.

Я замер на полсекунды, последняя грань между нами все еще не перейдена, хотя я и не совсем понимал, почему. Между нами больше не было ничего такого, что казалось бы недопустимым, и когда я скользнул рукой ему в штаны и начал поглаживать его толстую длину, я понял, что тоже хочу этого.

— Тогда, покажи мне, насколько сильно, — потребовал я, отодвигаясь назад, чтобы лечь под него, позволяя ему прижаться ко мне своим весом, и я снова поцеловал его.

Мы принялись отчаянно пытаться снять с себя остатки одежды, пока, наконец, он не надавил на меня, его обнаженное тело обжигало, горячее против моего собственного, и лунный свет струился сквозь его волосы и падал на лицо.

Сет посмотрел на меня сверху вниз, сначала осторожно, но выражение его лица стало голодным и диким от желания, когда он не нашел сомнений в моих глазах.

Он снова поцеловал меня, мягче и слаще, его рука скользила по моему боку, пока он не подтянул мое колено вверх, а затем не погладил заднюю часть моего бедра.

Его член прижался к моей другой ноге, твердый и пульсирующий от желания. Я обхватил его кулаком, пока он ласкал мою задницу, скользя пальцами к моему отверстию и работая сначала одним, затем двумя внутри меня.

Его возбуждение блестело на кончике его члена, пока он вводил и разжимал пальцы, и я размазывал его по головке, чувствуя, как он дрожит от моего прикосновения, желая, чтобы он получил от моей плоти все возможное удовольствие.

Я застонал, когда он потянул меня, его рука на мгновение отдернулась, когда он достал из кармана брюк бутылочку смазки. Он снова поцеловал меня, скользя им по моей заднице, двигая пальцами внутрь и наружу, наши бедра терлись друг о друга, когда мы оба начали желать большего.

Но он все равно не дал мне свой член, дразня меня рукой, добавляя третий палец и заставляя меня задыхаться от потребности под ним, пока я не стал чертовски отчаянно нуждаться в этом.

— Пожалуйста, — выдохнул я, схватив его член, чтобы переместить его между ног, выгнув бедра, чтобы дать ему лучший доступ.

Сет отстранился, схватил свой член и высвободил мою хватку. Мой собственный член снова затвердел между нами, и я инстинктивно сжала его в кулак, нуждаясь этом неземном наслаждении, так чертовски сильно желая почувствовать его внутри себя.

Его глаза оставались прикованными к моим, пока он проводил головкой своего члена по моей заднице, опуская бедра ровно настолько, чтобы толкнуть барьер, прежде чем снова отступить.

Я застонал, схватив его за плечо свободной рукой и потянув вниз, нуждаясь в нем целиком.

Он улыбнулся мне той печальной, душераздирающей улыбкой, которая, как я должен был знать, погубит меня с самого первого момента. А потом он погрузился в меня, наполняя мою задницу и рыча мое имя.

Я была ослеплен ощущением этого, каким чертовски наполненным вдруг стало мое тело, как в течение нескольких секунд я вообще не мог дышать, мои мышцы напряглись, мое сердце колотилось от уверенности, что я не смогу вынести его так много.

Но прежде чем любая из этих мыслей смогла даже начать осесть во мне, он погрузился глубже, наполняя меня невероятно сильно и начал стонать от блаженства, в то время как я вторил ему, потому что, черт возьми, это было так хорошо.

Сет вопросительно посмотрел на меня, его член глубоко внутри меня, его глаза сияли любовью.

— Ты действительно мой, не так ли? — прошептал он, его слова были похожи на молитву, и я мог только кивнуть.

— Всегда твой, — согласился я. — С этого момента и до конца.

Он по-волчьи улыбнулся, его взгляд упал на мою руку, которая неподвижно обнимала мой твердый член, и облизнул губы.

— Трахни свою руку, пока я трахаю твою задницу, красавчик. Я хочу, чтобы ты выл вместе со мной, когда я закончу.

Его голос был полон решимости и абсолютного командования Альфы. Я был беспомощен под чарами этих слов и всем тем удовольствием, которое они мне обещали, поэтому кивнул и начал двигать кулаком, когда он начал вращать бедрами.

Поначалу ощущение его движений внутри меня было ошеломляющим, мое тело не знало, как лучше всего двигаться вместе с ним, но он двигался медленно, ожидая, пока я приспособлюсь к нему, позволяя мне брать на себя инициативу, пока мы не вошли в ритм неоспоримого движения и блаженства.

Его рука обхватила меня за колено, удерживая именно там, где он хотел, а затем начал трахать меня, как язычник, каким я его знал.

Рот Сета проглатывал мои стоны, слизывая удовольствие с моих губ и пробуя на вкус каждую наполненную грехом мысль, которая у меня когда-либо была о нем между нашими поцелуями.

Он был жестоким, красивым и полностью моим, и мой член дернулся в кулаке, когда я пытался удержаться под этим сильным удовольствием своей плоти.

Сет проклял мое имя, погружаясь глубже и быстрее, а затем, наконец, завыл, войдя в меня, мое тело снова взорвалось от удовольствия, как раз в тот момент, когда за ухом обожгло жгучее ощущение.

Он всем своим весом навалился на меня сверху, глубоко целуя, моя сперма размазывалась между нашими телами, которые уже были скользкими от пота.

После мучительно долгого поцелуя, когда наши сердца сильно колотились о грудную клетку, чтобы мы могли чувствовать пульс друг друга, Сет скатился с меня и, задыхаясь, лег рядом со мной.

— Пять минут на то, чтобы отдышаться, и мы снова начнем, — сказал я ему, ухмыляясь, глядя на деревья над головой, их листья окрасились серебром в лунном свете, пока они танцевали взад и вперед на ветру.

Сет резко вздохнул, оттолкнул мою голову в сторону и провел пальцами по чему-то за моим ухом, напоминая мне о той мгновенной боли среди моего экстаза.

— Что это такое? — спросил я, отстранив его руку от себя, чтобы самому прикоснуться к болезненному месту, и, взглянув на него, обнаружил, что он касается того же места за собственным ухом.

— Господи, черт возьми, — выдохнул Сет. — Луна только что создала нас…

Похоже, он не смог закончить это предложение, но когда я отбросил его руку и посмотрел на место за его ухом, я обнаружил на его коже идеальный серебряный полумесяц.

Мои губы раскрылись, когда я узнал, что это такое, мои глаза нашли Сета, и широкая улыбка растеклась по моим губам.

— Пара, — закончил я за него. — Мы — Лунная пара.

ГЛАВА 58

После нашей пресс-конференции и признания Калеба в любви к Сету всему миру, мы с Тори ускользнули, чтобы снова посетить деревню Нимф. Я была в чертовски хорошем настроении по поводу того, что мои друзья наконец-то заявили права друг на друга, и даже дискуссия с Высшей Нимфой Кордеттой не испортила мне настроения. Она была совсем не гостеприимна, но ее брови поднялись, когда мы рассказали ей о сделке, которую мы заключили с упавшей звездой, чтобы очистить тени, не говоря уже о той части, где мы перед этим выпросили у Эсвеллианы еще несколько подарков.

Кордетта просила нас дать ей время обсудить возможность отправки нескольких воинов для участия в бою вместе с нами, но не дала никаких обещаний. Это было что-то, даже если это было не все, на что мы надеялись. И с этими словами мы вернулись в Академию Зодиак, чувство надежды скрашивало этот день.

Когда я шла к Сфере с Тори, я проверила свой Атлас, нашла мой ежедневный гороскоп и задавалась вопросом, может ли он дать какое-либо представление о том, действительно ли Кордетта в конечном итоге предложит нам свою помощь.

Доброе утро, Близнецы.

Звезды рассказали о вашем дне!

С перемещением Юпитера на вашу карту вы можете почувствовать новое чувство оптимизма, даже если над вами все еще нависает темная угроза. Разговор со Скорпионом прояснит вам горе прошлого, и если вы прислушаетесь к его словам, вы сможете освободиться от жестоких цепей травм. Вы можете почувствовать, что между вами и любимыми Весами происходит что-то большое, момент, который поставит перед вашими ногами важный выбор. Наслаждайтесь взлетами, пока они есть, и воодушевляйтесь, когда падения стремятся утащить вас вниз.

Я показала свой Атлас Тори.

— Мой гороскоп сегодня странно оптимистичен. Что, по твоему, означает «важный выбор»?

— Без понятия. — Тори пожала плечами. — Может быть, Орион спросит тебя, не следует ли ему сбрить бороду.

— Ну, борода останется, — сказала я. — Может быть, я предложу ему отрастить ее. Как Мерлин.

Тори хихикнула.

— Тогда он сможет заправить ее за пояс, когда он окажется в пути.

Мы обе рассмеялись, и я наклонилась к сестре, желая, чтобы у нас было больше свободного времени, чтобы просто тусоваться вот так.

Мы вошли в Сферу, и я заметила Макса и Джеральдин, просматривающих карты на столе военного совета. Мои глаза Инстинктивно оглядели комнату в поисках Ориона, я нашла его на красном диване с Дариусом, болтающими и смеющимися вместе, как двух сплетничающих старушек.

Я направилась в их сторону, но позади меня подул ветер, и внезапно мы с Тори были сбиты силой двух мускулистых мужчин. Сет уткнулся носом в мое лицо, а затем завыл, как будто он был в форме Волка, в то время как Калеб в волнении обнимал Тори.

— Какого черта? — Тори рассмеялась.

— Что-то произошло! — крикнул Сет.

— Скажи им, — подбадривал Калеб, глядя на Сета так, будто знал, что именно он захочет сказать это.

Орион подскочил, оторвав от меня Сета, а Дариус был рядом с ним, извергая дым изо рта и глядя на Калеба, прижимающего Тори к полу. Вместо того чтобы перейти к полному превращению в Дракона, он остановился, кажется, что-то заметив в Калебе.

— Твою мать. — Дариус схватил Калеба за руку, дернул его в вертикальное положение и осмотрел что-то за ухом.

— Что происходит? — спросила я, отчаянно пытаясь узнать, когда Орион схватил меня за руку и поднял на ноги.

— Да что, дорогие ребята? — Джеральдин пробежала с Максом.

Сет протиснулся между нами, выглядя так, будто он вот-вот потеряет голову от волнения, но ему удалось держать себя в руках достаточно долго, чтобы сказать нам.

— Итак, мы трахались в Королевской Лощине, как животные, когда…

— Сет, — засмеялся Калеб.

— Что? Это важная часть истории, — настаивал Сет. — Итак, Калеб стонал мое имя и говорил, что я лучший из всех, кого он когда-либо имел, когда…

— Сет, — тон Калеба понизился до предупреждающего рычания.

— Хорошо, хорошо, я просто говорю то, что имеет отношение к делу, — сказал Сет с самодовольной ухмылкой, все еще подпрыгивая на ногах и выглядя готовым взлететь.

— Как это актуально? И когда я вообще это сказал? — потребовал Калеб, но снова начал смеяться, явно волнуясь. — Просто перейди к делу.

— Думаю, я понимаю суть, — сказал Дариус, хлопнув Калеба по плечу, а затем взглянув на Сета. — Но давай, скажи это, брат.

— Луна стала сияющей, большой и красивой… даже красивее, чем обычно, — объяснил Сет. — Она была такой, такой яркой, и казалось, что она сияла только для нас. Сквозь нас и в нас, повсюду вокруг нас, повсюду с блестками.

— О Боже, — выдохнул Орион, поняв, о чем они говорят, и, похоже, Джеральдин и Макс тоже это поняли, но мы с Тори все еще оставались в неведении.

— Что это такое? — надавила я, и Сет прыгнул на меня, схватив меня за руки и встряхнув.

— Луна соединила нас, Дарси! — воскликнул он, а затем развернулся и откинул волосы назад, чтобы показать нам с Тори символ за ухом.

На его коже был отмечен серебряный полумесяц, словно вышитый нитями лунного света.

— Ух ты. — Я протянула руку, чтобы провести по нему пальцем, и Сет взвыл, наконец высвободив всю свою энергию и помчавшись делать круги по Сфере.

Калеб показал нам свою, на его лице появилась гордость, и я бросилась вперед, чтобы обнять его.

— Я так рада за вас обоих, — взвизгнула я, обнаруживая себя зажатой между руками остальных членов нашей группы.

— Это действительно повод для праздника, — выдохнула Джеральдин, когда мы снова разошлись. — Я приготовлю нам полную тележку с завтраком, и мы все будем веселы, как ветряки в этот час!

— У нас действительно нет времени, разве нам не нужно сегодня провести военный совет? — сказал Калеб, нахмурившись.

— Это может подождать, — твердо сказала Тори, и я кивнула. — Это чертовски потрясающе, и мы должны это признать.

Калеб запустил руку в свои золотистые кудри, и я могла поклясться, что он немного покраснел. Он посмотрел на Макса, затем на Дариуса, когда Сет снова пробежал мимо нас с радостным возгласом.

— Странно видеть нас вместе после того, как мы так долго были друзьями?

— Братан, я чувствовал вашу любовь друг к другу уже долгое время, — сказал Макс с ухмылкой. — Я просто рад, что у тебя наконец хватило смелости признаться в этом миру.

— Вы знали? — Калеб выругался, а Макс засмеялся.

— Конечно, я, черт возьми, знал, я самая могущественная Сирена в королевстве.

— А ты? — Калеб повернулся к Дариусу, который обменялся заговорщическим взглядом с Тори.

— Нет, нет, я ничего не знал, — ответил он небрежно.

— Совсем ничего? — Калеб толкнул.

— Ну, когда я был мертв, произошла одна странная вещь, которая, я думаю, подсказала мне, — сказал он, потирая челюсть, как будто пытаясь вспомнить детали той подсказки, которую ему дали.

— Что ты видел? — потребовал Сет, хотя и не сбавил скорости.

— Вы были в комнате моей жены в замке Рамп и ссорились, всплыло мое имя, так что, думаю, именно поэтому меня и привлекло к вам в тот конкретный момент.

— Эээ, мы были в комнате Тори? — спросил Калеб, проведя рукой по затылку и взглянув на мою сестру, которая приподняла бровь, словно потрясенная этой новостью.

— Что вы там делали? — она ахнула, и ее тон был настолько чрезмерным, что мне пришлось закусить губу, чтобы сдержать смех.

— Не уверен, что помню, чтобы когда-нибудь… — попытался Калеб.

— О, ты хорошо помнишь, — прервал его Дариус. — Это была не та ночь, которую можно было бы вычеркнуть из чьей-либо памяти, поверь мне, я знаю.

— Что они делали? — потребовал Макс.

— Все в порядке, не нужно рассказывать всей группе, — быстро сказал Калеб. — В любом случае кот уже вылез из мешка, так что…

— Их драка приняла физический характер, — сказал Дариус, отвернувшись от Калеба, чтобы рассказать нам историю, как будто мы все собрались рядом на ночевке, и он собирался высказать самую пикантную сплетню, известную человечеству.

— Насколько физический? — спросила Тори, прижав руку к груди и широко раскрыв глаза от совершенно ложного удивления, давая мне понять, что она точно знала, что Дариус собирается сказать.

— Действительно. Чертовски. Физический. — Дариус бросил взгляд на Калеба, который неловко кашлянул, а затем просто пожал плечами.

— Да, ладно, извини, Тори, мы вроде как переспали в твоей постели. Но это было после того, как вы отправились на поиски Проклятого леса, и мы даже не осознавали, что у нас есть публика… — сказал Калеб, пытаясь объяснить ей.

— Нет, я предполагаю, что нет, потому что ты, вероятно, не хотел бы, чтобы зрители поняли, что твой выбор секс-игрушек включал в себя нелицензированные фаллоимитаторы Dragon с моим лицом, — протянул Дариус, и Джеральдин засмеялась, прежде чем зажать руками рот, так что она могла услышать ответ Калеба.

— Зачем тебе использовать секс-игрушку с изображением лица Дариуса? — спросил Орион с содроганием.

— Его лицо было отпечатано на секс-игрушке, — прорычал Калеб, когда Сет сказал. — Мы все равно использовали только смазку Dragon и анальную пробку!

У меня случился припадок истерики, пока Калеб бежал вслед за Сетом и затыкал ему рот рукой, чтобы он не заговорил.

— Ты использовал анальную пробку с изображением лица Дариуса? — спросила я, давясь собственным смехом.

— Нет, — огрызнулся Калеб, в то время как Сет пожал плечами, как будто это было бы не так уж и странно.

— Почему ты вообще торчал там и смотрел, как они занимаются этим с секс-игрушками других брендов? — недоверчиво спросил Орион у Дариуса.

— Я там застрял, — хмуро сказал Дариус. — Мне пришлось позвать на помощь, чтобы сбежать, терпя звуки, когда они двое бросались на это, как пара гребаных кроликов.

— Кто пришел помочь тебе? — спросил Сет, убирая пальцы Калеба изо рта.

— Наши родители, — сказала Тори, разразившись приступом смеха и шока, смешанного с моим весельем, когда лицо Калеба побледнело от ужаса.

— Ты лжешь, — обвинил он, указывая на Дариуса.

— О нет, этот момент навсегда запечатлелся в моем мозгу, уверяю вас. Что там сказал Сет? Ах да, как ты себя чувствуешь, Альтаир?

Калеб выглядел так, будто хотел, чтобы пол поглотил его целиком, пока мы все впадали в истерику.

— Все было не так… — попытался он, но Сет перебил его.

— После этого он вообще не был ванилью, — сказал он громко. — Скажи им, как сильно тебе понравилась анальная пробка, Кэл. Скажи им, как тебе понравилось, когда я…

Калеб бросил на свою пару заглушающий пузырь и зарычал на всех нас.

— Это… я… я больше никогда не буду заниматься сексом, — прошипел он в тот момент, когда Сет разбил заглушающий пузырь и обвинительно указал пальцем на Дариуса.

— Ни в коем случае ты просто взял это лежа, — сказал он.

— Ты имеешь в виду, как это сделал Калеб? — спросила Тори, и я схватилась за бока, так как даже не смогла перевести дух от того, как сильно смеялась.

— Я имею в виду, что Дариус ни за что не мог знать об этом все это время и просто оставить это лежать. Расскажи мне, как ты отомстил, — рявкнул Сет.

Дариус просто насмешливо ухмыльнулся, а затем показал им двоим знак мира.

Сет ахнул, как будто этот поступок смертельно ранил его, и резко остановился рядом с Дариусом, прижавшись к его уху.

— Я знал, что у тебя была причина сделать это.

— Значит, вы не лучшие друзья по минету? — Калеб что-то пробормотал Сету так, будто мы все его не слышали, но мы определенно слышали.

Сет неловко отвернулся, затем снова посмотрел на него, откашлявшись.

— Я вроде… придумал это дерьмо.

— Что? — Калеб выпалил.

— Я запаниковал после того, как подарил тебе тот минет, и подумал, что ты отвергнешь меня, если узнаешь, что это действительно что-то значит для меня, поэтому я решил, что лучше всего просто… притвориться, что я сосу всем своим друзьям. — Сет невинно пожал плечами, и Калеб в шоке уставился на него.

На секунду казалось, что он вот-вот ударит его, но затем вместо этого он упал на Сета, жадно целуя его, а остальные отступили, чтобы дать им немного места. Я не могла сдержать улыбку, когда вместе с остальными направилась к красному дивану, моя грудь была полна света от этого откровения.

Джеральдин позвонила в А.С.С. и помчалась из Сферы готовить бранч, отклонив все наши предложения о помощи.

Мы заговорили о том, кто что знал о Калебе и Сете, и вскоре они оба присоединились к нам, сидя рядом, их интимные прикосновения были такими естественными и полными любви, что мне просто хотелось, чтобы они разобрались со своим дерьмом раньше.

Дверь открылась, и я огляделась и увидела красивую женщину с длинными седыми волосами и темной кожей, входящую в Сферу. На ней был шерстяной свитер с темно-зелеными брюками и меч в ножнах у ее бедра. Мужчины тоже были вооружены, но повстанцы обычно носили оружие на случай нападения.

— Джеральдин Грас пригласила меня сюда, — объявила она, склонив голову мне и Тори в поклоне. — Меня зовут Имения Брумалис, я принадлежу к обществу ледников полярной столицы.

Я переглянулась со своей близняшкой, узнав ее имя по тому, что сказали нам Калеб и Сет, и мы поднялись на ноги, приближаясь к ней.

— Мы слышали о шахтах, в которых вас держали в плену, — грустно сказала я. — Мне жаль, что мы не добрались до вас раньше.

— Ваши люди пришли как раз в нужный момент, — сказала она с оттенком мистики в голосе, кивнув в знак благодарности Калебу и Сету позади нас. — Все происходит именно тогда, когда должно.

— Значит, ты пришла сюда намеренно, — сказала Тори, подняв брови.

— Да, — сказала Имения, полезла в карман и достала грубо ограненный бриллиант размером почти с ее ладонь. Он мерцал синим и зеленым светом, успокаивающая магия, исходившая от него, совершенно завораживала. — Алмаз Гласия, — прошептала она. — Один из немногих, кто может владеть силой северного сияния.

— Какой силой? — спросила Тори с надеждой в голосе, и я тоже это почувствовала.

— Это не оружие, — быстро сказала Имения. — Но я верю, что это все равно может помочь вам в бою.

— Как? — настаивала я, мне нужно было знать. Любая дополнительная сила в предстоящей битве была чрезвычайно ценна.

— Я научу вас, — поклялась Имения. — И когда начнется битва, я молюсь, чтобы он помог изменить ход событий в нашу пользу.

Я не могла пошевелиться. Запертая в собственном теле и вынужденная смотреть, на то, как ужасные порезы глубоко врезаются в кожу моей пары. Его боль была моей болью, и агония от того, что он столкнулся с этой пыткой, была слишком сильной. Я закричала, но не услышала ни звука, мое сердце забилось еще сильнее.

В ловушке, я оказалась в ловушке. И он нуждался во мне.

Тени сгустились вокруг него, кровь пропитала его кожу, и жизнь быстро угасала из него.

Я умоляла звезды помочь, а потом прокляла их за то, что они не ответили на мои просьбы.

Я была его единственной надеждой, и я не могла освободиться.

Мне пришлось вырваться из этой державшей меня силы, использовать каждый кусочек своего огня Феникса, чтобы добраться до него. Я проклинала этого монстру, который стоял за его спиной, ее глаза были двумя лужами пустоты, когда она провела лезвием по горлу Ориона.

— Нет, нет! — Я закричала так громко, что звук затрясся у меня в черепе, слова наконец вырвались из моего горла, и огонь вырвался из меня во все стороны.

— Блу! — Орион крикнул мне, и вдруг меня не оказалось в том ужасном месте, я оказалась в нашей спальне в замке Рамп. Пламя Феникса пылало над моей кожей, сжигая кровать и жадно пылая, требуя еще еды. В хаосе огня Орион тянулся ко мне, его кожа была покрыта льдом, когда он сдерживал пламя и пытался добраться до меня через него.

Я потушила его за мгновение до того, как он успел причинить ему вред, но когда лед растаял на его коже, ожоги на руках и груди стали отчетливыми.

Шум ужаса покинул меня, и я бросилась к нему, прижимая руки к его коже и посылая волну исцеляющей магии, чтобы успокоить ожоги.

— Мне очень жаль, — выдохнула я, и слезы текли по моим щекам.

Он схватил мое лицо в ладони, его глаза были полны беспокойства, но не о себе.

— С тобой все в порядке?

— Это был кошмар. Черт, я могла так сильно тебя ранить. — Я попыталась отстраниться от него, в ужасе от этой мысли оглядываясь на тлеющую кровать.

Он схватил меня за руку, отказывая мне в побеге.

— Посмотри на меня, — прорычал он, и я так и сделала, мое горло тяжело сглатывало. — Все хорошо. Это был просто несчастный случай. Плохой гребаный сон, Блу.

— По крайней мере, когда монстры были в моей голове, они не могли никому причинить вреда. Но то, что я только что сделала… — Мое сердце колотилось от страха, когда я смотрела на Лэнса Ориона, на человека, ради которого я бы сделала все, чтобы защитить, но я причинила ему боль во сне.

Орион наклонился, крепко прижался губами к моему лбу, а затем отодвинулся назад, чтобы снова посмотреть мне в глаза.

— Моя реакция в десять раз быстрее твоей. Я пошевелился в ту же секунду, как пламя коснулось меня.

— Этого вообще не должно было случиться, — горячо сказала я.

— Нет… — Он нахмурился, затем подхватил меня на руки, подошел к шикарной скамейке у окна и сел там, прижимая меня к своей груди. — Что мне сделать, красавица?

Я покачала головой, свернувшись в его теплых объятиях и находя такое утешение в равномерном биении его сердца. Я не могла уйти от него; мы были созданы, чтобы быть так близко. Но мне нужно было найти способ справиться с этой ерундой в моей голове, потому что я не могла позволить Лавинии оставить во мне свой след.

— Ты тоже думаешь о ней? — прошептала я, и Орион провел пальцами по моим волосам. — Ты думаешь о том, что она сделала?

— Нет, не часто, — грубо признался он. — Пытки, через которые я прошел, были ради тебя. Я выбрал это. И каждый укус боли, который я пережил, был именно по этой причине. Это было все, о чем я думал в плену. И теперь мы свободны… меня это не преследует, потому что я добровольно пошел на эту судьбу.

Я повернула голову, чтобы поцеловать его обнаженную грудь, яростно любя его за то, чем он пожертвовал ради меня, даже если я тоже была уничтожена из-за этого.

— Иногда все снова кажется таким нормальным. Мы все снова вместе, и до сих пор каким-то образом все еще дышим. Но бывают моменты, когда кажется, что тени все еще живут под моей кожей. Я думаю, что они запятнали меня, и я не уверена, что когда-нибудь действительно освобожусь от них.

Орион тяжело вздохнул, его грудь поднималась и опускалась подо мной.

— Должно быть что-то, что мы можем сделать. Возможно, Макс сможет помочь? В конце концов, он помог Тори.

Я молча кивнула. Я тоже об этом думала, но решила, что справлюсь с этим одна. Были времена, когда я вообще не думала о Лавинии и нашем плену, но были и другие моменты, подобные этому, когда я не могла этого избежать. Возможно, мне следовало обратиться к Максу раньше.

В окно постучали, и я выпрямилась, подняв руки, когда клыки Ориона вылезли наружу. Габриэль смотрел на нас темными глазами, его черные крылья медленно хлопали у него за спиной.

Я удивлённо потянулась к замку, развеяла магическое заклинание и открыла его для него.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

Была середина ночи, убывающая луна высоко над нами, и морозный воздух врывался в открытое окно.

— У меня было видение. Могу ли я войти? — спросил он.

— Конечно, — сказала я.

Я слезла со скамейки у окна, и Орион последовал за ним, позволив Габриэлю влететь и легко приземлиться перед нами. Его взгляд скользнул по тлеющей кровати, а затем снова ко мне, его нахмуренное выражение лица стало еще сильнее.

— Кошмар, — объяснила я с натянутой улыбкой.

— Я знаю, — мрачно сказал он, давая понять, что видел, что произошло.

— Ты нашел способ помочь ей, Нокси? — с надеждой спросил Орион.

— На самом деле так и есть, — сказал он, и мое сердце улеглось.

— Действительно? — Я шагнула к нему. — Как?

— Я скажу тебе достаточно скоро. Но прямо сейчас у нас есть место, где нам всем нужно быть, — загадочно сказал он.

— Хорошо. Мне не помешало бы отвлечься, — сказала я, стремясь что-нибудь сделать со всем этим адреналином в крови.

— Мы уходим из кампуса, несите свое оружие, — приказал Габриэль.

Орион ринулся в гардеробную и мгновенно вернулся в джинсах, армейских ботинках, черной рубашке и кожаной куртке, небрежно размахивая мечом Феникса сбоку и прислонившись к стене.

— Ну, я готов, когда вы двое будете готовы? — Он ухмыльнулся, пряча меч на бедре.

— Тебе придется дать мне минуту, мы не все двигаемся так быстро, как пердеж гепарда, — сказала я с усмешкой, проходя мимо него к шкафу.

Орион ускорился позади меня, подняв меня с ног и заставив взвизгнуть от удивления, когда он понес меня туда. В вихре движений он одел меня в джинсы и черный топ с открытой спиной и длинными рукавами, который позволил моим крыльям свободно летать. Затем он опустился на колени, замедлил свои движения, помог мне надеть ботинки, завязал шнурки и на секунду посмотрел мне в глаза, прежде чем в мгновение ока снова сбить меня с ног и помчать обратно в нашу спальню. Он поставил меня перед братом, и Габриэль взглянул на часы.

— Я думаю, что с возрастом ты становишься медленнее, Орио, — издевался он.

— Я твой ровесник, засранец, — усмехнулся Орион.

— И все же ты вряд ли в это поверишь, — поддразнил Габриэль.

— Давайте просто согласимся, что вы оба стары, как мир, — сказала я, забираясь на подоконник и позволяя своим бронзовым крыльям расправиться за спиной. — Куда мы идем?

— Это сюрприз, — сказал Габриэль, его глаза сверкали. — Подлетим к краю палат. Ты сможешь пройти через них, и я отправлю нас к нашему местоположению.

Орион внезапно прижал руку к груди Габриэля, посылая светящуюся пульсацию магии по его коже.

— Удовлетворен? — спросил Габриэль, и Орион кивнул.

— Что это было? — Я нахмурилась.

— Выявляющее заклинание на случай, если этот Габриэль окажется подделкой, а настоящий лежит где-то мертвым, — мрачно сказал Орион. — Я решил, что лучше будет проверить, прежде чем мы с ним улетим в небо.

— Больно, — сказал я. — Но хорошая идея.

— Если есть что-то, на что ты можешь рассчитывать, так это на то, что я больной засранец, Блу. — Орион сверкнул мне клыками, и я улыбнулась.

— Мчись к охране, — сказал Габриэль, взлетая и вылетая из окна на такой дикой скорости, что занавески затрепетали.

Я прыгнула за ним, свободно падая на несколько секунд, прежде чем поймать себя на ветру, мои крылья согнулись и понесли меня в небо восходящим потоком. Габриэль уже был далеко впереди меня, и я полетела быстрее, чтобы попытаться догнать его, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что Орион следует за мной. Он стоял на воздушной платформе, которая устремлялась вверх, словно сбежавший лифт, его взгляд был устремлен на Габриэля, и в его глазах пылал вызов.

— Тебе никогда его не догнать, — крикнула я, летя быстрее, чтобы попытаться обогнать его, но воздушная платформа Ориона понесла его вверх еще быстрее. Он пронесся мимо со скоростью, должно быть, приближающейся к ста милям в час, и смех вырвался из моей груди, когда я преследовала его.

Габриэль опередил его на полсекунды, и я воспользовалась их магией, позволив нам пройти.

Было облегчением иметь что-то, на чем можно сосредоточиться, и я уже чувствовала, как хватка моего кошмара ослабевает, когда Габриэль осыпал нас звездной пылью, и мы унеслись в ночь.

Среди водоворота звезд и галактик мы нашли путь во влажные джунгли, и я мягко приземлилась между Орионом и Габриэлем, так привыкших путешествовать по этому пути теперь, что это стало моей второй натурой.

Я сразу узнала, где мы находимся: руины Дворца Пламени смотрели на нас сквозь густую листву джунглей. С потрясением я поняла, почему мы здесь.

— Цветок Нокс? — Я ахнула, поворачиваясь к Габриэлю.

— Он цветет, — сказал он, и в его глазах светилась острая надежда. — Это наш единственный шанс.

— И насколько вероятно, что мы сможем собрать его пыльцу? — спросил Орион.

— Примерно пятьдесят на пятьдесят, — сказал Габриэль, хотя его бровь опустилась, и я почувствовала, что он врет нам.

— Действительно? — Я сузила глаза.

— Хорошо, нет, не совсем так. У нас есть около пяти процентов осуществить это, — сказал он.

— Черт возьми, тогда мы практически гарантированно это сделаем, Нокси, — сухо сказал Орион.

— С другой стороны, пятипроцентная вероятность — это гораздо больше, чем отсутствие шансов, — весело сказала я.

Орион глянул на меня искоса, прикусив внутреннюю часть щеки.

— Есть некоторые факторы, которые я не совсем вижу … — Габриэль замолчал, его серые глаза остекленели. — Что-то, что я не могу предсказать.

— Идеально. Тогда не о чем беспокоиться, — сказал Орион, положив руку на рукоять меча.

— Если ты этого не видишь, может ли это быть связано с Нимфами или Лавинией? — спросила я, хотя не могла представить их здесь, если только они каким-то образом не предсказали наше прибытие.

— Я не уверен, но нам лучше оставаться начеку, — сказал Габриэль и пошел по звериной тропе, идя вперед.

Часть меня надеялась, что Лавиния может просто появиться здесь сегодня вечером, потому что мое сердце было полно гнева, и я знала, что один верный способ избавиться от ее порчи — это отправить ее прямо в глубины ада.

Орион жестом пригласил меня идти перед ним, и я пошла вперед, а он шел сзади, как часовой, за моей спиной. Всегда в моей тени.

Кольцо на моем пальце начало покалывать, и я уже привыкла к знаку того, что Шэдоу хочет выйти. Я подняла руку, позволяя зверю материализоваться в вихре серого дыма, его большая фигура тяжело приземлилась на подлесок, а его задняя нога сломала небольшое дерево пополам.

— Чертовски неуклюжий зверь. — Орион окружил себя заглушающим пузырем, и я с усмешкой взглянула на него. — Ты уверена, что зверь нам нужен прямо сейчас? — спросил он.

— Ага, — весело сказала я, когда Шэдоу шел рядом со мной, и звук его топота был затерян в пузыре Ориона — Так в чем была проблема?

— Нам действительно нужно поговорить об этой штуке, — прорычал Орион.

— У этой штуки есть имя, — яростно сказала я. — И я не понимаю, что еще ты можешь сказать о нем. Я уже решила, что он останется.

— Если ты думаешь, что я брошу этот вопрос, а потом однажды проснусь и увижу, что это существо пожирает тебя, тебе лучше подумать еще раз, — сказал Орион своим самым властным голосом.

— Не драматизируй, он совершенно послушный, — сказала я.

— Послушный? — он усмехнулся. — Это Теневой Зверь, который заставил тебя убивать людей. Лавиния вызвала эту чертову тварь из Царства Теней, и ничего хорошего оттуда не выходит.

— Хватит, — крикнул Габриэль. — Мы уже близко. Нам нужно сосредоточиться.

Мы подошли к подножию холма, и на его вершине на единственном стебле стоял нежный бледно-голубой цветок.

Габриэль взглянул на небо, его рот шевелился, словно отсчитывая проходящие секунды, и видел нечто, выходящее далеко за рамки того, что Орион или я были способны воспринять. Мой брат выжидающе опустил голову, и цветок начал расправлять свои шелковистые лепестки, раскрываясь и позволяя пролиться серебристому свету.

— Это… — Я замолчала, потеряв дар речи от его красоты.

Я потянулась к нему, но Габриэль отшлепнул мою руку.

— Подожди, — твердо сказал он, его глаза сверкали от Зрения.

Я кивнула, вместо этого сцепив пальцы вместе, и Шэдоу терпеливо сел рядом с моим братом, как будто знал, что пришло время ждать.

— Почему ты слушаешь его, когда он говорит тебе не трогать вещи? — пробормотал Орион.

— Потому что бросать тебе вызов — это слишком весело, — прошептала я, бросая на него дразнящий взгляд.

— Это так? — прорычал он.

— Да, плюс Габриэль может видеть то, чего ты не видишь.

— Я проявляю осторожность, когда дело касается тебя и загадочных предметов.

— Ну, я еще не умерла, — весело сказал я.

— Слово «еще» восхитительно утешает, Блу, — протянул он.

Габриэль моргнул и исчез из поля зрения.

— Это ловушка!

Орион на скорости развернулся, его рука вылетела вперед и поймала огненное копье в дюйме от моей головы. Он с рычанием отбросил его, залечивая ожог на ладони.

— Блять. — Я в тревоге развернулась и набросила на нас четверых воздушный щит, наполнив его силой.

Еще пять копий полетели на нас с деревьев и разбились о них на куски, а Шэдоу зарычал, его глубокое рычание вырвалось из его горла, а шерсть вздыбилась.

— Это пламя Феникса, — выдохнула я, узнав красное и синее пламя.

— Это организовала королева Авалон, — сказал Габриэль, указывая на одно из сломанных копий, на котором были выгравированы ее королевские знаки отличия.

— Для чего? — Я нахмурилась, когда в нашу сторону полетели копья, разбиваясь на куски о мой щит. — Большинство Фейри могли бы защитить себя от этого.

— Нимфы, — предположил Орион. — Возможно, Авалон боялась, что они узнают об этом цветке.

— Или, может быть, они это сделали, — мрачно сказал Габриэль, поворачиваясь к цветку. — Дерьмо.

— Что? — спросила я, но мой ответ пришел, когда золотая клетка вырвалась из земли, сомкнувшись вокруг цветка и заперев его от нас. Металл сверкнул силой, и слова засверкали на блестящей табличке, которую я прочитала вслух. — К цветку Нокса может прикоснуться только сама королева Авалон. Повернитесь назад или столкнитесь с гневом Королевы Феникс.

Я шагнула вперед, чтобы прорваться через него своим пламенем, решительно стиснув зубы.

— Нет, — быстро предупредил Габриэль. — Это плохо кончится.

Орион оттащил меня от него, как будто боялся, что эта штука взорвется.

— Возможно, мы можем послать лозу в клетку снизу, чтобы собрать пыльцу, — предложила я, и Габриэль позволил своему Зрению следовать этой идее.

Он вздохнул, возвращаясь к нам.

— Нет, клетка раздавит цветок, если мы попытаемся это сделать. Однако здесь есть ответ… что-то близкое.

Он сжал губы, опустился на землю и коснулся рукой земли.

Я тоже присела, подражая ему и ощущая землю под пальцами, каждый камень и заклепку в грязи, которая уходила глубоко-глубоко вниз.

— Что ты ищешь? — Я спросил его.

— Все, чего по природе не должно быть здесь… — Он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и я глубже погрузила свою силу в землю, чтобы ускорить поиск, охотясь за всем, что казалось неуместным.

Моя магия проскользнула через что-то твердое, и по мере того, как моя сила распространялась дальше, я глубоко вздохнула. Кости. Сотни из них сложены вместе в братской могиле.

— Что здесь случилось? — прошептала я, и, словно в ответ на эти слова, в моем сознании вспыхнуло видение.

Я видела, как королева Авалон привела легион Фейри к этому самому холму, объявив его священным местом, требующим защиты, пока цветок Нокс снова не расцветет. Нимф можно победить только в том случае, если удастся использовать магию цветка. Но нимфы узнали о ее тайне: предатель в ее рядах работал с армией Лавинии. Поэтому она произнесла к ним заклинание, основанное на ужасной силе, а затем заставила их выстроиться на холме, все двадцать человек, под гневным взором своей королевы. Авалон вручила серебряный нож той, что стояла в самом конце шеренги, все еще произнося свое заклинание в воздух, и один за другим они перерезали себе глотки, падая на землю, где их кровь пролилась глубоко в землю.

Когда последняя женщина упала, задохнувшись, Авалон преклонила колени рядом с ней, накинув ей на шею цепочку с золотым ключом.

— Только я могу остановить ваш гнев, — прошептала она им всем, а затем земля начала поглощать тела, тянув их вниз и забирая каждого, как будто она пировала на их трупах.

Мой разум вернулся к настоящему, и я тяжело вздохнула, глядя на Габриэля.

— У одного из тел есть ключ.

— Тел? — Орион подошел ближе, но прежде чем я успела объяснить, земля задрожала от зловещего импульса силы.

Я вскочила на ноги, потянув за собой и Габриэля, и Шэдоу зарычал, принюхиваясь, словно учуял опасность в воздухе.

— Авалон наложила на это место какое-то темное заклинание, — поспешно сказала я, снимая с бедра меч матери, а Габриэль и Орион в ответ обнажили свое оружие.

Скелетная рука вылетела из земли и схватила меня за лодыжку, и я ахнула, выдернув ногу из ее хватки, а затем обрушила пламя Феникса на кости. Мертвец не переставал подниматься, и весь холм трясся, когда все двадцать мертвых тел Фейри вылезли из могил.

Я взмахнула мечом, ударив того, кто пытался выбраться из земли у моих ног, но кости не сломались, от удара меч отскочил назад, как будто он ударился о металл. Орион помчался через холм, размахивая мечом с яростной силой своего Ордена, но каждый удар не причинил никакого вреда, а лишь сбил скелетов с ног. Шэдоу помчался за ним, схватил упавшего мертвеца и яростно встряхнул его, прежде чем отправить в полет в джунгли.

Габриэль застыл в видении, когда мертвец полностью выбрался из земли и направился прямо к нему. Я пробежала мимо него, посылая в мертвеца залп пламени Феникса, но он просто пролетел над его костями, не причинив вреда.

— Фениксы, — выругалась я, понимая, что, возможно, именно поэтому я не смогла уничтожить их таким способом.

Мертвец добрался до меня, потянувшись костлявыми руками к моему горлу, и я увернулась влево, и сильно пнула его в бедро. Он лишь немного споткнулся, но от удара по моей ноге прокатилась волна боли.

— Их невозможно убить, — крикнул Орион, метнувшись ко мне, а Шэдоу последовал за ним.

Габриэль моргнул, глядя на нас, когда тела снова приблизились, и мы приготовились к бою.

— Какие-нибудь причудливые видения подскажут тебе, как их победить? — спросила я его, вкладывая меч в ножны ради магии. Если бы я смогла раздробить их кости, я бы затащила их обратно в землю, из которой они вылезли.

— Мы не можем, — тяжело сказал он. — Мы должны получить ключ.

Он указал на группу тел, собравшихся вместе, и я заметила, что одного из них защищали другие в центре круга. Блеск золота — это все, что мне нужно было знать для чтобы понять, у кого из них находился ключ.

— Отвлеките их, — приказала я. — Я возьму ключ.

Я взмахнула крыльями и полетела в небо, а Орион помчался к группе, обдувая их воздухом и вырывая с корнем двух из них, отправляя их кувыркаться с холма. Еще двоих Габриэль заморозил на месте, связав их конечности вместе льдом, а еще одного Шэдоу схватил своими мощными челюстями, пытаясь раздавить зубами, а когда это не сработало, он тряс его, как тряпичную куклу.

Я налетела на ту, у кого был ключ, и развратила землю под двумя последними скелетами, защищавшими ее. Земля разверзлась, поглотив их, и Габриэль заморозил руки и ноги скелета с ключом, удерживая ее неподвижно, пока я срывала цепь прямо с ее шеи.

— Брось мне! — крикнул Габриэль. — Я соберу пыльцу; я видел, как это нужно делать.

Я бросила ему ключ, и он поймал его, улетев вверх и прочь от приближающихся к нам скелетов.

Я втянула их всех в землю, сила хлынула из меня потоком, и я позволила холму поглотить их, отправив обратно в место вечного покоя. Одного за другим их тащили в джунгли, так глубоко, насколько я могла их похоронить, мои вены гудели от силы.

Земля дрожала от надвигающейся ярости, когда они пытались выбраться обратно на поверхность, но я укрепила землю, превратив верхний слой в камень и преграждая им путь наружу.

Я легко приземлилась, услышав, как их костлявые пальцы царапают камень снизу, но теперь им некуда было идти.

Я улыбнулась Ориону, когда он вложил свой меч в ножны, его губы приподнялись в кривой ухмылке, а Шэдоу сидел рядом с ним, счастливо кряхтя.

Я повернулась к Габриэлю, спешащему дальше вверх по холму к цветку, клетка теперь открылась, когда Габриэль опустился на колени, его рука протянулась в нее, пока он осторожно извлек пыльцу в пузырек.

Рев заставил меня в испуге обернуться, и я обнаружила огненный шар пламени Феникса, несущийся к спине Ориона. Он двинулся, чтобы защитить себя, слишком поздно, но Шэдоу был там, встав перед ним и приняв удар на себя прямо в грудь. Он захныкал и рухнул на землю, как раз в тот момент, когда в их сторону пролетел еще один огненный шар, и Орион послал воздушный щит, чтобы защитить себя и Шэдоу от еще одного удара.

— Подожди! — Я вскрикнула, затем взлетела в воздух и помчалась вниз по холму в том направлении, откуда летели огненные шары, проносясь между ветвями высокого дерева. Я заметила древнее металлическое приспособление, прикрепленное высоко к ветке. Я стиснула зубы и полетела выше, схватив ветку, чтобы удержаться рядом с ней, затем прижала к ней руку и направила через нее весь жар своего пламени, расплавив его.

Когда я убедилась, что оно больше не может стрелять, я полетела обратно на вершину холма и приземлилась рядом с Орионом, который пытался исцелить Шэдоу, его руки были прижаты к груди зверя, когда он лежал на боку. Шэдоу тихонько заскулил, когда я приземлилась, мое сердце сжималось от беспокойства.

— Это не сработает, — сказала я в страхе. — Мы не можем его вылечить.

— Все в порядке, — успокаивающе сказал Орион, и на секунду я подумала, что он, должно быть, разговаривает со мной, прежде чем я поняла, что его глаза были устремлены на Шэдоу, и надежда наполнила меня, когда я заметила, что раны Шэдоу исчезают, а его собственные тени подпитывают магию.

Рана вскоре зажила, и длинный хвост Шэдоу завилял, прежде чем он сел прямо и наклонился, чтобы уткнуться носом в лицо Ориона.

Орион почесал голову зверя, пытаясь сделать вид, что он не особо в этом заинтересован, но я могла сказать, что так оно и было.

— С ним все в порядке, — радостно прошептала я, наклоняясь, чтобы обнять его и Шэдоу одновременно.

— Он спас меня, — тихо сказал Орион. — И, надо признать, это был не первый раз. Думаю, я был упрямым засранцем.

— Нееет, ты? Никогда, — саркастически поддразнила я.

Он ухмыльнулся, как Дьявол.

— Это привычка, от которой трудно избавиться, красавица. Но в последнее время я, кажется, делаю исключение для все большего количества товарищей.

— А как насчет Сета? — спросила я.

— Нет, — тут же отрезал он, и я толкнула его в бок.

— Засранец, — обвинила я, и он схватил меня за талию, крепко целуя и напоминая, что по-другому я бы его не хотела.

— Насквозь, — сказал он мне в губы. — Не забудь об этом, иначе мне придется напомнить тебе.

— Моя память затуманивается, — сказала я, взглянув на него сквозь ресницы.

— Мы здесь. — Прибыл Габриэль, торжествующе держа в руках пузырек с блестящей пыльцой. — Я знаю человека, который сможет сварить из этого зелье, которого будет достаточно для нашей армии. Я принесу это ему сегодня вечером.

Он достал из кармана звездную пыль и бросил щепотку нам на головы, унося нас в море звезд. Мы пролетели высоко над Академией, и Орион поймал себя порывом воздуха, когда мои крылья широко расправились, а Габриэль пролетел вокруг нас.

Замок Рамп находился под нами, и когда я пропустила нас через защиту, мы вместе направились к нему. Орион приземлился на подоконник нашей комнаты и протянул руку, чтобы затащить меня внутрь, но я колебалась, оглядываясь на Габриэля.

Мой брат кивнул мне, сказав, что пришло время обсудить то, что мы оставили недосказанным, и я еще раз посмотрела на Ориона.

— Я скоро вернусь, мне нужно поговорить с Габриэлем, — сказала я, и Орион понимающе взглянул на моего брата.

— Я подожду, — сказал он, затем удалился в нашу комнату, оставив окно открытым для моего возвращения.

Габриэль последовал моему примеру, и я направилась через море в кампус, вскоре приземлившись на самой вершине башни Эйр, знакомого здания, дающего мне ощущение возвращения домой.

Мой брат спустился и сел рядом со мной, наши ноги свесились с края, и никакой страх не нашел меня над отвесным обрывом под нами. Было странно вспоминать мою первую ночь в Академии Зодиак, когда Сет взял меня сюда и заставил прыгнуть прямо с этого самого места. В каком-то смысле я все еще чувствовала себя той девушкой, которая прибыла в Солярию в тот день, но в глубине души я знала, что изменилась. Моя вера заключалась в крыльях за моей спиной и волшебстве в моих венах, и было странно думать о том, как один Наследник напугал меня тогда. В эти дни потребовалась страшная война, чтобы вселить во меня настоящий страх. И больше всего этот страх был за тех, кого я любила, включая тех самых Фейри, которых я когда-то презирала в этой Академии.

Мои крылья трепетали за моей спиной, касаясь черных перьев Габриэля и привлекая к нему мой взгляд, только для того, чтобы обнаружить, что он уже смотрит на меня.

— Ты готова об этом поговорить? — спросил он. — Много раз я хотел прийти к тебе, но предвидел это было неподходящее время. До настоящего момента.

Я выдохнула, и воздух затуманился, синие пряди волос закружились вокруг меня на ледяном ветру, но никакая часть меня этого не почувствовала. Огонь жил во мне, всегда горел, и я предлагала его и Габриэлю при легчайшем прикосновении моей руки к его.

— Нет необходимости, — сказал он с озорством в голосе, залезая в карман джинсов и показывая мне огненный кристалл. — Я всегда ношу его с собой, когда ночи холодные. Я хорошо разбираюсь в том, как пережить зиму. Итак… расскажи мне, что происходит.

— Ты явно уже знаешь, — размышляла я, улыбаясь, хотя на моих губах это казалось неестественным.

— Да, но, пожалуйста, потворствуй Провидцу, который видит слишком много разговоров, прежде чем он их заведет. Я предпочитаю испытывать их в реальности, а не в одиноких уголках своего разума. Это держит меня на плаву.

— Твои видения все еще причиняют тебе боль? — прошептала я, в ужасе от того, что Вард сделал с моим братом.

— С каждым днем все меньше, — сказал он, натянуто улыбаясь. — А теперь перестань медлить и скажи мне.

Я вздохнула.

— Думаю, это моменты паники, воспоминания обо мне и Лэнсе, время проведенное с Лавинией и Лайонелом. — Мое горло сжалось. — Я не могу это контролировать. Оно берет верх и настолько удушает, что я ничего не могу сделать, кроме… паники. — Я схватилась за грудь, чувствуя, как этот страх растет сейчас, всегда там, даже когда я запрятала его глубоко. — Но я боюсь не за себя, Габриэль. — Я посмотрел на брата, мой пульс участился. — Это Лэнс. Это ты. Тори. Каждый. — Паника усилилась, мое дыхание участилось. — Шансы на то, что мы все переживем эту войну, не очень высоки. И я уверена, ты знаешь. Ты видел , что произойдет, но я не могу спросить тебя.

Я схватила его за руку, и Габриэль положил свою руку на мою, его взгляд был окрашен болью.

— Да, я вижу смерть. Сейчас больше, чем когда-либо. Но все потенциальные судьбы — это призраки будущего, которое может наступить, а может и не наступить. Ничто не является осязаемым, пока оно не произойдет. Вот на что я возлагаю надежду — на меру возможностей, которая сохраняется между нашими отмеченными смертью путями.

Мои ногти впились в его руку, когда я смотрела ему в глаза, часть меня хотела увидеть , что он сделал, чтобы у меня был шанс избежать этого.

— Как ты это терпишь? — Я вздохнула, восхищаясь своим братом за бремя, которое он нес на своих плечах.

— Однажды это довело меня до безумия. Было время, когда я не мог это контролировать или понимать. Это был дар, через который меня должны были наставить, но, как я уже говорил вам раньше, когда меня отправили жить в Алестрию в ту ночь, когда были убиты наши родители, мои воспоминания были заблокированы вместе с моими способностями Провидца. В конце концов этот блок треснул и поддался, но это означало, что мне нужно еще многое наверстать, чтобы овладеть своими дарами. Даже сейчас я все еще учусь. Но иногда я боялся того, что видел, боялся, что не смогу изменить судьбу, боялся, что ужасные вещи, которые я видел, сбудутся.

— Но? — спросила я, чувствуя, что за этим стоит нечто большее.

— Но через некоторое время я начал понимать, что Зрение, хотя временами и ужасающее, был подарком, более ценным, чем любой другой, который мне могли предложить в этом мире. Это дает мне возможность защитить тех, кого я люблю. Я спасал вас больше раз, чем могу сосчитать. Больше раз, чем вы даже хотите знать.

Я немного посмеялась.

— И я благодарна за каждый из этих моментов.

Он улыбнулся, но улыбка исчезла.

— Дарси… в тебе течет кровь Гарпии. Наша мать по натуре была яростной защитницей, как и я. И, насколько я знаю о Гидрах, в этом отношении они тоже не были спокойными. Тебе нужно принять эту часть себя. Твой разум пытается предупредить тебя о том, что, ты отчаянно боишься, того что может произойти. О том, как Лэнса снова схватят и будут пытать, о том, что твоих близких убьют. По сути, он говорит тебе, что ты должна защитить их. И если ты решишь, что это твой долг, и примешь эту роль, я верю, что кошмары исчезнут. Именно так я справляюсь с видениями и могу научить тебя своим методам, если хочешь?

— Твои методам? — спросила я с любопытством.

Он кивнул.

— В моей семье я ложусь последним и встаю первым. — Он поднялся на ноги, его крылья согнулись, и он предложил мне свою рука. — Обязанность гарпии — защищать гнездо. Позволь мне показать тебе, как это делается.

Я взяла его за руку, позволив ему помочь мне подняться на ноги, затем Габриэль спрыгнул с башни, расправив крылья, чтобы подхватить себя на ветру. Я прыгнула за ним, мои крылья взмахивали, когда я летела по воздуху, и знакомый прилив свободы пробежал по моим венам. Не было ничего лучше полета; Я не могла представить свою жизнь без него сейчас.

Габриэль начал подниматься в небо к луне, летя все выше и выше, а я следовала за ним по пятам. Наконец он выровнялся, держа крылья расправленными и плавно скользя по восходящему потоку.

Я скопировала его движения, кончики наших крыльев соприкоснулись, когда я увидела кампус далеко внизу.

— Каждую ночь я прихожу сюда и несколько раз обыскиваю периметр, — сказал он. — Я делаю то же самое дома. Я веду разведку до тех пор, пока не удостоверюсь, что на горизонте нет врагов, ничего неуместного и нет причин для беспокойства. Возможно, мне поможет Зрение, но эта часть меня целиком состоит из Гарпии.

Я последовала за ним по большому кругу вокруг кампуса, высматривая какие-либо признаки опасности внизу, и через некоторое время этот узел в моей груди развязался. Все было спокойно, мирно.

— Это действительно работает, — крикнула я ему.

— Ты можешь ходить на разведку со мной в любое время, — сказал он, и я знала, что приму его предложение. — Возьми свой страх под контроль, Дарси, и он никогда больше не будет контролировать тебя.

ГЛАВА 59

Я сидела, скрестив ноги, на полу в спальне Дариуса, в своей футболке Pitball, мои волосы были завязаны в неряшливый узел на макушке, звук его глубокого дыхания и случайное перелистывание страницы — все это нарушало тишину в комнате.

На горизонте уже всходил рассвет, его свет, подобный золотому огню, зажег далекие вершины гор и опалил морские волны за пределами острова Рамп. Небо было акварелью оранжевого, розового и золотого цвета, с туманными линиями и живописной красотой, что так противоречило уродству войны, которая доминировала над землей под ним.

Я перевернула еще одну страницу в «Книге Эфира», сделала пометку в раскрытой тетради, набросав каменную фигуру, в то время как в моем сознании начали формироваться основы плана. Это будет непросто… черт, я сомневалась, что это вообще возможно, но если бы я могла просто скомбинировать правильные руны…

— Рокси? — Дариус проворчал с кровати, и после его слов было слышно, как он перевернулся.

Я огляделась, улыбнулась ему, когда он сел, в его глазах возникла паника, а затем исчезла, когда он обнаружил меня сидящей на полу.

— Ты думал, я улизну ночью? — поддразнила я, осматривая напряженные мускулы его груди, спутанные волосы, которые всегда смотрелись на нем так хорошо, словно мои пальцы были сплетены в темные пряди на несколько часов. Что, честно говоря, было правдой.

— Возможно, — согласился он, его взгляд переместился на открытые книги передо мной, просматривая страницы и мои записи и делая свои собственные предположения. — Значит, мы все еще ищем Паромщика сегодня, не так ли?

— Ммм, — уклончиво согласилась я, что мгновенно заставило его встать на ноги.

— Больше никаких дурацких половинчатых планов, Рокси. Если у тебя есть еще отличные идеи о том, как прыгнуть в каньон в одиночку или…

— Во-первых, я была не одна… я была с Дарси. Во-вторых, я королева, а это значит, что я не отвечаю перед тобой. И в третьих…

— Не будь засранкой, — проворчал он, вставая с кровати и направляясь ко мне.

— Невозможно. Быть засранкой — мое стандартное поведение.

— Тогда не будь трусихой. — Он неподвижно сел у меня за спиной, его внушительный рост был еще более заметен, чем обычно, когда он возвышался надо мной.

Я откинула голову назад, пока она не уперлась в его колени, чтобы я могла посмотреть на него.

— Я трусиха?

— Скрывая что-то от меня. Если ты думаешь, что не сможешь справиться с моей реакцией, то вполне понятно, что ты ее боишься, так что…

Я закатил глаза и снова посмотрела на свои книги.

— Я не боюсь твоей реакции, чувак. Мне просто нравится выражение полной ярости, которое появляется в твоих глазах, когда я тебя удивляю.

— Что я тебе говорил о том, чтобы сказать мне…

В дверь раздался громкий стук, и я позвала того, кто бы это ни был, чтобы тот вошел, прежде чем мой чувак еще больше разозлится из-за того, что он мой чувак.

Джеральдин вошла, выкрикивая приветствие, держа в руке тарелку свежеиспеченных рогаликов.

— Моя королева, этим утром вы выглядите совершенно царственно. Красота вне всякого сравнения. Даже на рассвете вы сияете ярче солнца, — прошептала она, заставив меня рассмеяться, потому что мои волосы определенно нуждались в мытье, и поскольку я практически не спала всю ночь, я была почти уверена, что мешки под глазами были определено явными. Но я все равно оценила красивую ложь.

— Я выгляжу так, будто провела ночь, проползая задом наперед через терновый куст, но спасибо за комплимент, Джеральдин. Ты выглядишь потрясающе, как всегда. Это новое платье?

— О, этот старый мешок из-под картошки? — она засмеялась, положила рогалики на кофейный столик Дариуса, а затем повернулась, чтобы я могла полностью оценить персиковое платье, которое она носила, юбку, развевающуюся вокруг ее бедер, когда она стала кружиться. — Вы слишком добры.

— Джерри? Ты оставила меня на чертовой лестнице, — проворчал Макс, и я огляделась, когда он вошел в комнату, неся огромный сундук с бумажками, торчащими из закрытой крышки. Он с грохотом бросил его у двери, а затем перевел взгляд с меня, на Дариуса со словами приветствия.

— Доброе утро, Дариус, ты планируешь одеться к встрече или просто все время стоять без рубашки? — спросил он.

— Шикарно, Макси, не заставляй мужчину надевать одежду, нам будет на что посмотреть, не так ли? — выругалась Джеральдин.

— Он выглядит холодным, — настаивал Макс, подходя к шкафу Дариуса и бросая ему толстовку.

— Я думал, ты сказал, что мы встретимся в семь? — спросила я, взглянув на часы, которые подсказывали, что у нас осталось полчаса и задалась вопросом, буду ли я одеваться или просто останусь в этом.

— Да, да, моя дорогая королева. Но шведский стол сам себя не доставит. Пойдем, Макси. — Джеральдин выбежала из комнаты, щелкнув пальцами Максу, чтобы он последовал за ней, и он так и сделал, хотя я слышала, как он жаловался на тот факт, что Джеральдин еще не дала ему съесть даже один рогалик в тот момент, пока они исчезли в коридоре.

— Так ты собираешься рассказать мне, о своих планах? — спросил Дариус, наклоняясь, чтобы взять дневник, в котором я писала, и листая страницы. Он нахмурился, вернувшись к началу, а затем повернул ко мне обложку с вопросительным взглядом. «Собственность Лэнса Ориона» были выгравированы золотом на темно-синей обложке, и я невинно пожала плечами, читая их.

— У него таких штук десять, — сказала я. — Он не нуждается в них всех. И они модные. Бумага мягкая, есть встроенная закладка.

— В начале этой книги по меньшей мере пятнадцать страниц пометок, написанных его рукой, — заметил Дариус.

— Да, но это все просто теоретическое бла-бла-бла. Мне это нужно было для важных дел.

Дариус пролистал мои записи, затем снова повернул открытую книгу ко мне, показав мне рисунок зеленого Дракона с мечом, торчащим из его толстой головы, и маленькими крестиками вместо глаз, чтобы доказать, что он определенно мертв.

— Это мои хитрые планы, — добавила я тихим шепотом, что очень рассмешило его.

— Я больше думал об обезглавливании, но как бы то ни было, — сказал он, перевернув несколько страниц, затем снова сделав паузу, показывая мне руны, которые я там нацарапала. — Для чего это?

— Идея, — загадочно сказала я. — Тот, который почти наверняка не сработает, и я не хочу обсуждать его, не продумав до конца.

Дариус, казалось, был склонен к тому чтобы поспорить со мной по этому поводу, затем пробежал взглядом по моему лицу, кажется, понимая, что это ни к чему не приведет, и вздохнул, бросив дневник обратно рядом со мной.

— Кофе?

— Я знала, что вышла за тебя замуж не только потому, что ты умирал, — простонала я с тоской.

— Нет, — согласился он. — Это потому, что я умирал и у меня большой член.

— Слава ему.

Я кинула на него неприличный взгляд, раздумывая о том, чтобы забыть о кофе и использовать его тело, чтобы разбудить меня, но… кофе. И мне очень нужно было принять ванну, прежде чем все сюда придут.

Дариус, казалось, прочитал мои мысли, одарив меня печальной ухмылкой, которую я отчетливо помню, как он подарил мне ее прошлой ночью, находясь между моими бедрами. Он наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, а затем направился к двери.

Я смотрела, как он уходит, посылала ему воздушный поцелуй, когда он ушел, прежде чем оторваться от пола и направиться в его ванную, чтобы набрать себе ванну.

Я бросилась обратно за рогаликом, намазала его маслом и съела за пять укусов, прежде чем скинуть с себя одежду и погрузиться в кипящую, полную пузырьков воду.

Мои глаза закрылись, когда я расслабилась в ванне, пузырьки джакузи вызвали улыбку в уголках моих губ, когда я отметила их нелепость, одновременно наслаждаясь ими.

— Эй, — голос Калеба заставил меня проснуться и понять, что я задремала, посмотрев на него поверх горы пузырей, где он стоял в дверном проеме. — Джеральдин сказала встретиться здесь, не так ли? — подтвердил он, похоже, думая, что мое нынешнее состояние говорит о том, что я не жду гостей.

— Ага. Она как раз приносила завтрак, а Дариус пошел пить кофе. Я просто… уснула в ванне примерно на минуту. Я выйду через секунду.

— Вы нашли в книгах что-нибудь полезное? — спросил он, отходя от двери, но оставляя ее открытой, чтобы мы могли поговорить. Он взял Книгу Эфира и посмотрел на страницу, которую я изучала.

— Возможно, — уклонилась я. — Эфир — это такая… сложная вещь. Трудно представить множество способов его использования в бою, потому что большинство этих заклинаний требуют подготовки, жертвы и времени. И даже это не совсем агрессивные заклинания. Конечно, существуют проклятия и тому подобное, но, честно говоря, затраты на них, не говоря уже о том факте, что многим из намеченной жертвы требуются волосы, ногти на ногах или что-то еще, делают их для нас совершенно бесполезными. В книгах Элементалей есть более агрессивная магия, такая как магия костей и крови, которую можно использовать для усиления силы, доступной владельцу, но для их изучения требуется время, а у нас его нет. Кроме того, они чертовски опасны, если ты ошибешься.

— Так что же делать со всеми исследованиями? — спросил Калеб, садясь на край кровати и продолжая изучать книгу.

— Я пытаюсь мыслить нестандартно. Глядя на некоторые заклинания и добавляя кусочки одного к другому, используя свое понимание рун, чтобы… ну, я еще не совсем уверена в чем, но чувствую, что нити плана соединяются в моей голове. Сработает ли это на самом деле — другой вопрос.

Дверь в комнату снова открылась, и я вытянула шею, чтобы посмотреть, кто еще прибыл, улыбаясь, заметив Дариуса с кофе, но его лицо окаменело, когда он посмотрел то на меня, то на Калеба.

— Какого черта ты сидишь в ванне, пока он в комнате? — рявкнул он, его слова были покрыты собственническим рычанием.

Честно говоря, я собиралась попросить Калеба закрыть дверь, пока я выйду, но вместо этого тон Дариуса заставил меня сузить глаза.

— Я заснула здесь, и он пришел, ничего страшного.

— Ты голая, — сказал он тихим голосом, и я нервно взглянула на стаканчик с кофе. Если он пролил его, закатывая истерику из-за того, что я заснула в чертовой ванне, то я надеру ему задницу.

— В этой штуке миллион пузырей, — заметила я. — Я более прикрыта, чем в большей части моей одежды.

— Это правда, — беспомощно согласился Калеб, и глаза Дариуса сверкнули золотом.

— Это не… — начал он, поднимая руку и указывая на меня, а бумажный стаканчик, полный драгоценного кофе, дико раскачивался.

— Агрх, поставь кофе и перестань волноваться, — потребовала я. — Это просто сиськи, чувак. Всем плевать.

— Ты снова меня обманула, — прорычал Дариус, пробираясь через комнату, и Калеб небрежно снова перевел взгляд на книгу в своих руках, хотя я могла сказать, что он сдерживал смех и вообще не читал. — И это не просто сиськи. Это твои сиськи.

— Тебе было бы все равно, если бы я принимала ванну, пока ты был в комнате, — сказала я.

— Это потому, что я твой муж, и мы трахаем друг друга, чтобы я мог их увидеть.

— Вы, придурки, все время раздеваетесь, чтобы переодеться, и меня это не особо беспокоит. Калеб, должно быть, видел член Сета тысячу раз, прежде чем у него возникло искушение начать его сосать.

— Тысяча и один, — вставил Калеб, сдерживая смех. — Быть сверху, было очарованием.

— Видишь? Ему придется увидеть мои сиськи еще как минимум девятьсот раз, прежде чем они его соблазнят. У тебя, вероятно, есть пара лет, прежде чем ты начнешь переживать, и к тому времени мы, возможно, подумаем, что еще один тройничок будет как раз тем, что оживит нашу брачную постель, так что…

— Эй, эй, эй, что значит еще один тройничок? — потребовал Сет, входя в комнату.

Дариус яростно зарычал, развернув его к стене ударом водной магии, чтобы предположительно священную грудь, предназначенную только для его просмотра, не увидел еще один из его друзей. Я закатила глаза и окунула голову в воду, чтобы смыть с нее кондиционер. Когда я вышла, они оба ссорились, как пара старых подруг, которые только что заметили на полке последнюю банку персиков.

— Что там с секретностью? — рявкнул Сет, направляя свою силу против магии воды, которую Дариус направил на него. Он прорвался через это, когда мой большой засранец-Дракон, муж, обнаружил, что его отключили, напомнив мне, что он продолжал тащить свое сокровище к нам в постель прошлой ночью, но я догадалась, что утомила его, и он заснул, прежде чем сделать это.

— Я вырву ваши глаза из ваших чертовых глазниц, если кто-нибудь из вас посмотрит на мою жену, пока она в этой ванне, — выругался он, бросаясь ко мне, как будто он мог попытаться вытащить меня из воды сам, роняя стакан с кофе на землю, схватив толстый халат со стула, ближайшего к ванне.

Легким движением пальцев я создала барьер магии воздуха вокруг ванной, не давая ему добраться до двери, и демонстративно проигнорировав его, когда он ударил ее кулаком со всей силой всех своих великолепных мускулов. Честно говоря, если бы он просто высказал свою точку зрения без ярости, я бы, наверное, послушалась, но мне действительно не нравилось, что он мной командовал. По крайней мере, публично. Если бы он хотел довести свою точку зрения до конца, то выместил бы эту ярость на моем теле наедине… ну, скажем так, я бы не стала жаловаться, и мысль об этом побудила меня продолжать вести себя с моим упрямым паршивцем, именно так, поскольку я продолжала смывать пену с волос, а он продолжал бить по моему щиту, но безрезультатно.

— Почему такое ощущение, будто здесь кого-то убивают? — Голос Ориона раздался из-за двери, и если бы Дариус не терял свое дерьмо столь впечатляюще, я могла бы выбрать именно этот момент, чтобы подвести черту. Поскольку мы уже были глубоко в этой игре, я проигнорировала проклятие Ориона, когда он вошел, и посмотрел в мою сторону, а моя сестра была прямо за ним.

— Что насчет общественного купания? — огрызнулся Орион, теперь его глаза пристально смотрели на вид за окном и все такое, я думаю, он покраснел, потому что выглядел чертовски смущенным. Однако там было куча пузырей, так что я знала, что ему все равно нечего было видеть.

Дарси перевела взгляд с меня на Калеба и Сета и, наконец, на моего мужа, чей кулак выглядел совершенно испорченным из-за того, как сильно он бил по воздушному щиту.

Я посмотрела на нее, говоря:

— Я не могу просто поклониться этому дерьму, — и она выгнула бровь, сказав: — Черт возьми, ты не можешь, — прежде чем заговорить, чтобы это услышала вся комната.

— В чем проблема, Дариус? Это всего лишь сиськи.

— Можем ли мы вернуться к упоминанию секса втроем, — настаивал Сет.

— Когда они были — Прокляты звездами, я, Тори и Дариус трахались, — сказал Калеб, все еще не удосуживаясь оторвать взгляд от книги, лежащей у него на коленях. — Это было похоже на обход ерунды о разлучении — вы об этом знаете.

— Я не знаю об этом, — прорычал Сет. — Я вообще об этом не знаю.

Калеб взглянул на него, наконец отвлекая свое внимание от книги, в то время как Дариус продолжал бить кулаками по моему воздушному щиту и рычать, как зверь. Вероятно, прошло совсем немного времени, прежде чем он обратил свою ярость на одного из людей в этой комнате…

— Это общеизвестно, чувак, — сказал Калеб.

— Да, мы все об этом знаем, — согласилась Дарси, садясь на подоконник рядом с Орионом, который все еще пристально смотрел на открывающийся вид, как будто мысль о моем обнаженном теле вызывала у него отвращение. Опять же, мысль о том, что он был профессором моей сестры, вызвала у меня серьезный приступ хиби-джиби, поэтому я предположила, что это был эффект старого сэндвича с тунцом. Я была сестрой его пары, следовательно, я была старым сэндвичем с тунцом, как бы привлекательно это ни звучало.

— Извините, вы все глухие? — Сет отрезал. — Потому что я не знал. Я вообще ничего об этом не знал. Насколько мне известно, единственные тройнички с участием других чуваков, в которых Калеб когда-либо принимал участие, были со мной.

— Э-э, я думаю, ты на самом деле не хочешь слышать о том, как мы с Милтоном Хьюбертом встретили эту невероятно горячую Химеру в Тукане и…

Сет протянул руку, задыхаясь, как будто его только что вырвало.

— Мне нужно побыть одному, — выдохнул он, прежде чем прижать кулак ко рту и направиться к двери. — Лэнс. Ты идешь или что? — потребовал он.

— Какого черта я должен идти? — Орион спросил Дарси так, словно она могла догадаться, о чем думает Сет в данный момент.

Дариус взревел в ярости, бросаясь изо всех сил на мой щит, и я позволила ему упасть, драматично вздохнув, когда он бросился прямо через то место, где он был, и, споткнувшись, остановился, нависая надо мной.

— Что теперь? — насмехалась я, подняв руку, покрытую пузырьками, и выпустив их прямо на него.

Дариус выглядел готовым совершить убийство, и я закусила губу. Насилие выглядело чертовски хорошо на нем.

— Убирайтесь! — рявкнул он, и это слово не для меня, а для остальных. — Если только кто-то из вас не хочет наглядной демонстрации того, кому принадлежит тело моей жены, потому что мне ясно, что ей нужно чертово напоминание.

Моя улыбка стала шире, и Дарси сморщила нос.

— Мы пришли сюда на встречу. Разве вы двое не можете поспорить об этом позже? — она спросила.

— Да, я хочу съесть эти рогалики, пока они не остыли, — сказал Калеб, вставая на ноги с «Книга Эфира» в руках. — Можно мне тоже один из этих кофе?

— Иди помоги Джеральдин с дерьмом для завтрака, — прорычал Дариус, схватив дверь в ванную и захлопнув ее, но он захлопнул ее слишком сильно, и она просто ударилась о дверной косяк и медленно распахнулась снова за его спиной. — Ты сможешь вернуться сюда, как только моя жена наденет свою чертову одежду.

— Ты же понимаешь, что никого из нас не волнуют ее сиськи, верно? — Калеб настаивал, потому что, очевидно, я была не единственным, кто получал удовольствие от тыкания в вспыльчивых драконов.

Взгляд Дариуса метнулся к нему, и он сделал угрожающий шаг вперед, на что Калеб ответил широкой ухмылкой и приветствием, прежде чем выбежать из комнаты.

— Ты можешь попытать счастья со мной, когда я вернусь, засранец. — Его слова дошли до нас, когда он исчез, и Дариус зарычал, делая шаг, как будто следуя за ним, но я схватила его за запястье магией воды, которую я подняла из ванны, и пена забрызгала рукав его рубашки.

— Давай, Лэнс, — рявкнул Сет.

Орион перекинул Дарси через плечо и, не сказав больше ни слова, вылетел из комнаты, дверь захлопнулась за его спиной.

Меньше чем через минуту Дариус вытащил меня из ванны, наклонил меня над ней и проник в меня глубоко, прежде чем я успела сказать:

— Пошел ты.

Его одежда все еще была полностью на его теле, только пояс был разорван, а ширинка сдвинута вниз, обнажая каждый дюйм его тела, единственное, что ему нужно было, чтобы преподать мне тот урок, который он обещал. И, несмотря на мои закатывающие глаза и насмешливые слова, я любила каждую чертову секунду, наблюдая затем, как вода плескалась по его одежде, когда я прижала руки к дну ванны, пока он трахал меня, как его пальцы впились в мою плоть, и, прежде всего, как он называл меня своей с каждым одиночный толчок, будучи абсолютно уверенным, что никогда не забуду, кому я принадлежала и как мне нравилось, когда он напоминал мне об этом факте.

Это было быстро, грязно и жестоко, мы оба кончали сильно, все время проклиная друг друга.

— Ты сделала это нарочно, — прорычал он и, наконец, поднял меня в вертикальное положение, развернув меня так, чтобы можно было потребовать поцелуя.

— Я этого не делала, — ответила я. — Но, возможно, мне стоит это сделать в будущем.

Дариус зарычал, но особого раздражения в этом уже не было, и я щелкнула его пальцами по носу, прежде чем снова вымыться и наконец одеться.

К тому времени, когда остальные вернулись с различными тарелками и вариантами завтрака, которые Джеральдин сочла необходимыми для начала дня, я была в спортивных штанах и одной из толстовок Дариуса, свернулась калачиком у него на коленях и наслаждалась кофе, который, к счастью, уцелел, когда он вылил кружку на пол.

Калеб сел на диван рядом с нами, по-видимому, не беспокоясь о том, что Дариус все еще злится, и протянул мне «Книга Эфира».

— Это выглядит многообещающе, — сказал он.

Я взяла у него книгу и нахмурилась, прочитав описание сложной руны, нарисованной справа на странице. Оно предназначалось для изгнания. Хотя что именно оно изгоняло, было неясно.

Я щелкнула пальцами, используя магию воздуха, чтобы схватить свой дневник с пола, где я оставила остальную часть своего учебного гнезда, и быстро заметила в нем руну, хотя и не знала, чем она может помочь.

— Где ты достала это? — спросил Орион, прищурившись на мой дневник, и занял место напротив нас, сидя на полу перед телевизором вместе с Дарси.

— Это был подарок, — сказала я ему, кладя книгу на край дивана, чтобы нога Дариуса могла защитить ее от сварливых вампиров.

Джеральдин прервала его, прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, предоставив нам свой обычный утренний отчет об армии, объяснив, сколько новобранцев присоединилось к восстанию, и рассказывая, сколько из них пришло к нам как из освобожденных Центров Туманной Инквизиции, так и из Солярии. в целом.

— Вы — маяк силы и справедливости, мои королевы, — сказала она, хватаясь за сердце, раздавая рогалики, фрукты и йогурт сначала Дарси и мне, затем Дариусу, Ориону, Калебу и, наконец, бросая Сету и Максу на пол.

— Почему я всегда последний? — Макс заворчал, хотя всё равно запихнул еду в рот.

— Конечно, это вопрос престижа, — сказала ему Джеральдин. — Сначала королевы, прежде всего, как это и должно быть.

— Ага. Но почему я не могу быть после них?

— Что ж, наш дорогой Драгун, супруг одной из Истинных Королев, вернулся из лап самой смерти, где у него, без сомнения, была невеликая добыча, когда дело касалось еды такого качества…

— Он был мертв, ему не нужна была еда, — прервал его Сет, садясь с другой стороны от Калеба и жадно откусывая плитку шоколада, которую я спрятала за гребаным изголовьем кровати.

— Эй, — огрызнулась я, бросившись к нему, но он отмахнулся, и мой кофе чуть не стал жертвой. — Это мое.

— Это компенсация, — обвинил он, указывая на меня шоколадом. — Ты должна просто радоваться, что я не требую, чтобы ты и Дариус договорились со мной о тройничке, чтобы все исправить.

— Фу, я не хочу трахаться с тобой втроем. И что в этом будет правильного?

— Это восстановит баланс, — сказал он так, словно это была самая очевидная вещь на свете. — Или… на самом деле баланс был бы лучше восстановлен, если бы у меня была тройничок с вами двумя, — сказал он, указывая теперь моей плиткой шоколада на Ориона и Дарси.

— Фууу, Сет, — возразила Дарси, и Орион пристально посмотрел на него.

— Я скорее сдеру кожу со своих костей, чем допущу твой член рядом с моей парой.

— А как насчет тебя? — усмехнулся Сет, и взгляд Ориона стал убийственным.

— Фу, — снова прошипела Дарси.

— Хватит с этими чертовыми тройничками, — рявкнул Сет. — Я тоже не хочу трахать никого из вас. Я просто говорю, что нам следует делать.

— Сколько оргий у тебя было до того, как вы с Калебом начали встречаться? — многозначительно спросил Макс, но Сет взмахнул рукой в воздухе так, будто это ничего не значило.

— Не в этом дело.

— В этом вся суть, — сказал Калеб. — Кроме того, ты определенно это уже знал.

— Я не… — начал Сет, но Калеб поцеловал его, чтобы тот заткнулся.

— Дело в том, что теперь я твой, верно?

Сет посмотрел на него, затем вздохнул, протягивая руку, чтобы погладить отметину парной связи за ухом Калеба.

— Хорошо. У меня не будет мести втроем. Но никогда больше не упоминай этот злобный слух о тебе и Милтоне.

Калеб закатил глаза, затем откинулся на стуле, обняв Сета, который предложил мне полупережеванные, определенно слюнявые остатки моей плитки шоколада.

— Вот, — сказал он.

— Оставь, — ответила я. Но мне нужно было найти другое укрытие.

— Ну, теперь, когда всякая ерунда отложена на задний план, может быть, мы сможем продолжить обсуждение войны? — Джеральдин прервала его.

Мы заговорили о тактике и о том, чего еще нам нужно достичь, прежде чем наша армия вступит в бой с армией Лайонела. Джеральдин послала разведчиков, чтобы оценить ущерб, который эти монстры нанесли армии Лайонела, но до сих пор никто из них не вернулся, и мы должны были предположить, что он ужесточил оборону вокруг своего периметра после того, как нам удалось проскользнуть через них дважды.

— Мы получили известие от Волдракии, — добавила она, и тон ее голоса дал мне ответ еще до того, как она его предложила. — Они не будут принимать никакого участия в войне за границей, но император Адхара шлет добрые пожелания своим внучкам, говоря, что он будет молиться звездам о вашей победе, и надеется, что вы нанесете ему визит, как только война будет выиграна, чтобы обсудить мирное решение и союз со своей нацией.

— Это нам очень полезно, — прорычала Дарси, хотя Габриэль уже предвидел, что Волдракия не поддастся в этом вопросе. Именно поэтому мы не теряли времени зря, направляясь туда сами. Он сказал, что, как бы он ни смотрел на это, звезды никогда не показывали, что Волдракианцы присоединяются к этой войне.

— Он действительно прислал подарок, — добавила Джеральдин, подходя к огромному сундуку, который Макс ранее принес в комнату, и я с интересом посмотрела на него, пока она открывала крышку. — Мои королевы, вы должны быть первыми, кто взглянет на это.

Я нахмурилась, поднялась на ноги и подошла ближе, держа Дарси рядом со мной.

— Подарком, который он послал Лайонелу, была змея-психопат, — осторожно сказала Дарси, поднимая руки.

— Возможно, тогда разумнее было бы использовать щит, — сказала Джеральдин. — На случай, если это какой-нибудь трюк, хотя дорогой Габриэль клянется, что это не так.

Я взглянула на Дарси и окружила нас воздушным щитом, гадая, что, черт возьми, может быть в этом ящике, чтобы сделать это необходимым.

Джеральдин отступила назад, отведя остальных в сторону, когда они наклонились, чтобы посмотреть, и Дарси широко открыла крышку.

Комната коллективно вздохнула, и я заморгала, глядя на четырех маленьких ящериц, которые смотрели на нас из гнезда из измельченной бумаги, разбитые яичные скорлупы раздавлены их переливающимися телами. Каждый из них был разного цвета; один жемчужно-коралловый, другой серебристо-белый, третий сверкающий бледно-зеленый и последний переливчатый небесно-голубой.

— Я думал, они вымерли, — выдохнул Орион позади меня, но я не могла оторвать взгляда от маленьких существ, которые моргали на нас с Дарси, как будто мы были там, где начинался и заканчивался их мир.

— Кто они такие? — пробормотала я.

— Сейер-драконы, — приглушенным голосом ответила Джеральдин. — Теперь они подчиняются вам двоим, навсегда верны вашей воле, навсегда верны вашим желаниям.

— Их четверо, — недоверчиво выдохнул Орион, и, судя по благоговейному молчанию остальных, я была готова поспорить, что это было нечто большее, чем просто получить в коробке четырех ящериц в качестве домашних питомцев.

— Они не очень похожи на тех драконов, которых я знаю, — заметила я, хотя могла видеть крылья, плотно прижатые к телам рептилий, и, словно отвечая на мой вопрос, коралловая ящерица широко раскрыла свои, чтобы я могла видеть, мембрану настолько тонкую и прозрачную, хотя легкий оранжевый цвет был едва виден на ней.

— Они уже подчинились вашей воле, — с энтузиазмом воскликнула Джеральдин.

— Но что это значит? — спросила Дарси.

— Их преданность гарантирована, и они вырастут в самых верных и отзывчивых товарищей. Они будут сражаться и умирать за вас если потребуется, их связь не более и не менее проста, чем любовь.

Бледно-голубая ящерица выпрыгнула из коробки, и я инстинктивно потянулась, позволив ей приземлиться на мою руку, где она быстро свернулась в клубочек и заснула.

— Что-то такое маленькое будет сражаться за нас? — спросила я, улыбка на моих губах делала мою признательность им неоспоримой, хотя я не могла понять, как они могут иметь хоть малейшее значение в этой войне.

— Они такие милые, — выдохнула Дарси.

— Они не милые, Блу. Их сила огромна и неизвестна, непредсказуема, — объяснил Орион. — Каждый из них превращается в магию, уникальную для его личности, сила которой поддерживается связь, которую он поддерживает со своими хозяевами.

— Они используют нашу силу? — спросила Дарси, щекоча зеленую ящерицу под подбородком.

— Нет, но есть какая-то связь, которую так же невозможно отрицать, как и точно определить. В Славианскую эпоху они были очень желанными существами. Но как только они привязываются к Фейри, их преданность уже не может быть изменена. Когда Фейри поняли, что они не смогут украсть зверей, их зависть к силе и защите, которую они предлагали своим владельцам, привела к их исчезновению. По крайней мере, я так думал до сих пор, — объяснил Орион.

— Хорошо. Итак, у нас есть четыре детеныша ящерицы, чистые тени и более дружелюбные нимфы, рассматривающие свои варианты, армия справедливо разозленных и мотивированных Фейри, два самых могущественных Фейри в королевстве плюс семь других ниже по силе и вы, Джеральдин, которая, возможно, армия сама по себе. У нас есть Теневой Зверь, растение Нокс, величайший Провидец нашего времени и могущественный ледниковый алмаз. Так почему же у меня до сих пор такое ужасное ощущение, что нас недостаточно, чтобы выиграть эту войну? — спросила я.

— Этого должно быть достаточно, — страстно сказала Дарси. — И я уверена, что этого будет достаточно против Лайонела и Лавинии и их армий…

— Я просто скажу то, что никто другой не говорит, — прервал ее Сет. — Клайдиниус. И полный провал и пустая трата времени, которыми являются Камни Гильдии, без обид, опозоренный профессор, — добавил он Ориону.

— Ты не можешь просто сказать «без обид» и ожидать, что я не обижусь, — прорычал Орион. — И еще избавься от этого чертового прозвища. Я больше не профессор.

— Ну технически, нет. — Сет сочувственно похлопал его по руке и обменялся взглядом с Калебом, который нахмурился, а затем тоже посмотрел на Ориона.

Вампиры обменялись тяжелыми взглядами, но, почти незаметно покачав головой, Орион явно решил не объяснять, что это такое. Я поверила, что у него для этого есть веская причина, затем вздохнула, вернув спящего дракона в ящик, а затем снова села на колени Дариуса. Я задавалась вопросом, была ли какая-нибудь королева до меня столь же небрежно — некоролевской, но мне было плевать на это.

— У меня есть план или, по крайней мере, его начало, — сказала я.

— Тор… — Дарси нахмурилась, глядя на меня, и тоже села. Я обсуждала это с ней, но не подробно, в основном потому, что не разбиралась в деталях и не хотела давать кому-либо ложную надежду.

— Я работаю над этим, но хрен его знает, хватит ли у нас на это времени. В любом случае, сегодня я собираюсь навестить Паромщика. Мне нужно понять цену, которую мы с Дариусом платим за кровопролитие, и я подумывала заключить сделку с…

— Только дурак будет торговаться со смертью, — пробормотал Макс.

— Тогда я, должно быть, дура, потому что последняя сделка, которую я заключила с ним, закончилась тем, что Дариус сидит в этой комнате.

Последовало молчание, и Макс неохотно кивнул.

— Что-нибудь еще, что может нам помочь? — спросила Дарси, переводя взгляд с лица на лицо, ожидая большего, потому что мы все знали, что нам нужно больше, если мы хотим иметь шанс в этой битве.

— Тарикс, — медленно произнес Дариус. — Я не могу поверить, что говорю это, но он дважды позволил мне жить. Он отпустил и близнецов. Он… ищет что-то, возможно, родство или… семью. — Его губы искривились при этих словах, и я знала, что он даже не хотел признаваться в кровных узах, которые связывали его с этим злым созданием, но отрицать то, что он сказал, было невозможно.

— Думаешь, ты сможешь его перетянуть его на нашу сторону? — с интересом спросил Калеб.

— Я думаю, что у него вообще нет настоящей преданности, — поправил Дариус. — Он чувствует некоторый долг перед нашим отцом и Лавинией, потому что именно они создали его, но я не думаю, что они дают ему много причин сохранять эту связь. Я думаю, он хочет выбрать свой собственный путь, и, возможно, его можно будет убедить…

— Нет, — выпалил Сет. — Я слишком долго держал это в себе, танцуя вокруг правды обо всем, что я видел, о демоническом влагалище, о… чертовых головах.

— Все в порядке, — сказал Макс, наклоняясь вперед, чтобы взять руку Сета и предложить ему некоторое облегчение от воспоминаний, но он вскрикнул, поскольку связь ясно показала ему то, свидетелем чего был Сет. Вспышка ужаса и отвращения, которую он почувствовал, была настолько яркой и мощной, что вырвалась из него и столкнулась со всеми нами, показывая нам мгновенное видение Лавинии, сидящей на корточках над чем-то, похожим на гребаное гнездо, и отрубленной головы, балансирующей под ней, с ее ртом застывшем в безмолвном крике.

— Ах! — закричали мы все одновременно, проклиная Макса, Сета и вселенную за то, что они допустили такое. Я прищурилась от этого видения и отшатнулась в объятия Дариуса.

— Эти четыре души заперты в Тариксе, застряли на этой стороне Завесы, неспособны перейти в смерть и кричат о освобождении, — добавил Макс дрожащим голосом. — Он не… прав.

Похоже, никто не был склонен высказываться по поводу идеи снова привлечь демоническое отродье наших врагов на нашу сторону, поэтому мы отказались от этой идеи.

— Камни Гильдии не бесполезны, — сказал Орион после нескольких секунд молчания, и Сет снова похлопал его по руке.

— Конечно, нет, опозоренный профессор, конечно, нет. Они станут ключом к победе, как ты и сказал. — Он подмигнул остальным из нас, словно прося подыграть ради Ориона, но Орион ясно видел его, и он отбил поглаживающую руку Сета, предупреждая обнажив клыки.

— Мы разберемся с этим, — сказал он с силой, поднимаясь на ноги. — Мы с Блу уже совершили прорыв, и это еще не все. У нас есть зачатки плана, и если он сработает, возможно, мы сможем что-нибудь сделать с Клайдиниусом.

— И мы продолжим над этим работать, — согласилась Дарси. Они двое встали и направились к выходу, моя сестра на прощание коснулась рукой моего плеча.

Сет громко вздохнул, когда они ушли.

— Это просто грустно, — сказал он. — Запах стыда снова усиливается, не так ли?

— Ты такой засранец, — сказал Дариус, выплеснув пригоршню воды на голову Сета.

— Я реалист, — возразил Сет, поднимаясь на ноги. — И у меня есть свои дела. Таинственные вещи с моей стаей, моей парой и моей матерью.

— Ты собираешься бросить вызов своей маме за ее место? — Я догадалась, и его губы дернулись, прежде чем он снова сжал их.

— Есть много вещей, которые я могу делать или не делать. Но… нет, в нашей семье прямо сейчас произойдет слишком большой сдвиг, если мы представим нового Альфу на грани войны. А после этого кто знает, — сказал он загадочным голосом, таща Калеба за собой и направляясь к двери.

— А ты, Макс? — спросила я. — Собираешься бросить вызов своему отцу?

Макс нахмурился, и Джеральдин ободряюще улыбнулась ему.

— Нет, — сказал он, похоже, ему не потребовалось много времени, чтобы обдумать это. — Не сейчас. Не на пороге войны. Он уже так много потерял, не то чтобы я думаю, что он был слишком расстроен из-за Линды, но Эллис… — Он вздохнул, и я посмотрела на Джеральдин, которая мгновение покачала головой.

Макс ничего не слышала от Эллис с тех пор, как он поставил ей ультиматум о необходимости выбрать сторону в этой войне, а несколько статей в прессе подтвердили, что она все еще свободно передвигается со своей матерью, поддерживая кампанию Лайонела. Не похоже, что она собиралась перейти на другую сторону, а битва, маячавшая на горизонте, наверняка означала, что Тиберий скоро потеряет хотя бы одного из своих детей. Лучшее, на что он мог надеяться, — это тюремное заключение для Эллис. Худший…

— Я прикажу ее схватить и не убивать, если это возможно, — предложила я. — По крайней мере, тогда она не умрет.

Все те, кто поддерживал Лайонела, а также оставшаяся часть его армии были собраны и отправлены в Даркмор после суда. Линда скоро будет среди них, и хотя было очень заманчиво отправить туда и Кайли Мейджор, она на самом деле не заслужила такой ад, поэтому вместо этого ее отправили в изгнание.

— Спасибо, — сухо сказал Макс. — Но у нее еще есть время прийти в себя.

— Есть, — твердо согласился Дариус.

Я кивнула, хотя казалось все менее и менее вероятным, что Эллис изменит свою преданность, а если бы она этого не сделала, даже если бы нам удалось выиграть эту войну и она была бы схвачена, а не убита, она сыграла бы слишком заметную роль в истории Лайонела. Она была подставным лицом, присоединившись к нему в знак поддержки. Лучшее, что мы могли ей предложить, — это пожизненное заключение, и даже тогда многие люди жаждали бы ее крови. Я знала достаточное количество людей этого королевства, чтобы понять это. Люди будут ожидать казни ключевых игроков проигравшей стороны в этой войне.

Джеральдин дала мне еще несколько обновлений об армии и о тактике, которая, по ее мнению, могла бы быть лучше всего использована, когда дело дойдет до битвы, после чего они вдвоем ушли, чтобы связаться с Уошером, чтобы получить какие-либо новости от наших разведчиков.

Затем мы с Дариусом переоделись во что-то более подходящее, чтобы поприветствовать хранителя смерти, и отправились на поиски Паромщика.

ГЛАВА 60

Отвесные скалы бухты Эйр спускались под нами к каменистому пляжу, волны танцевали на ветру, пена разбрызгивалась туда и сюда. Я чувствовал вкус соли в воздухе, ветер пытался отбросить меня от края утеса, но вместо этого я прислонился к нему.

Дарси стояла на краю пропасти, ее синие волосы развевались за ее спиной, она смотрела на меня через плечо, серебряные кольца в ее глазах ярко блестели. В тот момент она была солнечным светом, и ее тепло манило меня еще ближе. Если бы я не знал ее, я бы все равно узнал дикость ее сердца, то, как она становилась только сильнее в своих невзгодах. Моя незабудка, которая так красиво цвела среди душных сорняков, напоминая мне, что она моя. Всегда моя.

Я протянул ей руку, и она позволила ветру направить ее ко мне, как будто она весила как перышко, и владея ею с таким мастерством, что я снова испытал трепет.

— Мне больше нечему тебя научить, — сказал я, и гордость эхом разлилась во мне.

Она провела пальцами по грубой щетине на моей челюсти.

— Тебе всегда будет чему меня научить. В этом мире я еще многого не знаю, но хочу знать.

— Твоя жажда знаний так же глубока, как и моя, — размышлял я. — Я знаю не так много, как мне хотелось бы знать. И многое из того, что я узнал, находится в книгах. Когда-нибудь, возможно, мы отправимся в новые места и вместе узнаем о них.

Она улыбнулась той улыбкой, которая освещала меня изнутри, и я мысленно поставил крестик на сердце, сдерживая это обещание. Если бы судьба была так добра, и предоставила бы нам такой шанс.

— Ты до сих пор не жалеешь, что оказалась здесь? — спросил я, понизив голос. — Если бы у тебя был способ оставаться в безопасности в Царстве Смертных, вдали от войны и раздоров, ты бы выбрала его, если бы знала, что сейчас произойдет?

Ее брови нахмурились, рука опустилась и прижалась к моему сердцу.

— Раньше я мечтал о таких местах. Я читала об этом в книгах и слышала в своих любимых песнях. Я видела их во время грозы и чувствовала в каплях дождя на своих щеках. Я всегда принадлежала другому миру, полному фантазий и безграничных возможностей. Я просто знала, что родилась не в том месте. Моя душа потеряна, вечно ища это. Так что нет, Лэнс, ни одна часть меня не предпочла бы отказаться от этой жизни ради безопасности. Если я умру на этой войне, то, черт возьми, по крайней мере, счастливой. Я узнала тебя, я нашла дом, семью. Если я смогу получить это только на короткое время, тогда я возьму из этого максимум, нежели никогда не имея этого вообще.

Я поцеловал ее, показывая ей, что я бы никогда не выбрал другой путь. Конечно, в моей жизни были сожаления. Больше всего о Кларе. Но я начал понимать, что не все находится в моей власти, даже когда я очень старался это сделать. Дарси научила меня отпускать ситуацию, как находить радость в темные дни и как находить надежду в хреновых временах и самые холодные ночи. Я встретил ее с сердцем, полным горечи, и она была достаточно мила, чтобы восстановить баланс. Я был перед ней навсегда в долгу, даже не зная, как это выразить.

— Потанцуем со звездами, красавица? — спросил я, улыбнувшись.

— Если они нам позволят, — сказала она, и ее глаза загорелись от волнения.

Я полез в карман, вытащил Камни Гильдии, и мы встали на колени на траве, раскладывая их по кругу. На мгновение взглянув друг на друга, прежде чем положить последний камень в круг.

— Ты уверена? — спросил я, ее план был таким же бурным, как океан, который я слышал. Но будь я проклят, если не поверю ей. Информация, которую мы нашли в томе, который Юджин Диппер принес нам прошлой ночью из Библиотеки Затерянных, привела нас к информации о Камнях Гильдии, которая могла бы помочь нам с Клайдиниусом. Но в знаниях было много пробелов, и требовалось нечто, от чего у меня тряслись кости при одной мысли об этом. Идея Дарси осуществить этот план была чистым безумием, но все же… это был единственный шанс. И мы должны были попытаться это сделать, если планируем найти способ разобраться со звездой-изгоем.

— Нет, но попытаться стоит, — сказала она, закусив губу.

— Ты сумасшедшая.

— Возможно. — Она мрачно посмотрела на меня, а затем поставила на место последний камень. — Арктурус! — воскликнула она, ее голос был окрашен магией. — Прошу твоего совета!

Воздух задрожал, затем весь свет погас, моя душа вырвалась в объятия звезд, в руки моих создателей.

В атмосфере разнеслись шепоты, их тон был возмущен требованием моей королевы, но они вообще не ответили бы ей, если бы не хотели говорить с нами.

‘Дочь пламени, ты владеешь камнями так, как будто они созданы для того, чтобы призвать меня’, — прогремел среди них всех Арктурус, его гнев был ясен, как гребаный день.

Я пытался дотянуться до своей половинки в темноте, но, хотя и чувствовал, что она близко, не мог прикоснуться к ней.

— Ты выковал камни, — крикнула Дарси. — Они связаны с тобой и только с тобой. Я лишь прошу тебя поговорить с нами еще раз, чтобы мы могли разобраться с Клайдиниусом.

Шипение звезд доносилось до моих ушей, их ярость обрушивалась на меня сквозь окружающую нас пустоту.

Арктурус потребовалась целая вечность, чтобы ответить, так долго, что я подумал, что он может вообще не говорить. Но наконец его голос пролился на меня, как горящий воск.

‘Я не помогаю существам миров. Поступить так — значит нарушить все законы, установленные Источником и поддерживаемыми древними звездами Ветус. Игнорировать эти законы — значит действовать так, как когда-то поступали звезды Новус. Не смей просить меня о таком злодеянии дважды’.

Вот и все, дверь нашего плана плотно захлопнулась перед нашим носом.

— Раньше ты говорил о балансе, — сказала Дарси, ее голос был морем спокойствия. — Я знаю, как его можно восстановить. Но ты должен нам помочь. Клайдиниус уже перевесил чашу весов, и все, что я прошу, — это вернуть его обратно.

Вот и она, моя девочка просит всемогущую звезду сделать то, что она просит, несмотря на его предупреждения.

— Блу, — прошипел я, мое сердце бешено колотилось, пока мы ждали ответа Арктурус. — Это безумие. Я не допущу, чтобы тебя убили за то, что ты подстрекала звезду.

— Просто подожди, — убеждала она, и, ради всего святого, я не мог отказать ей в этой просьбе.

Поэтому я поверил ей, и мы висели на небесах, ожидая нашего ответа.

Тьма внезапно рассеялась, и я был уверен, что нас вот-вот выбросят из этого эфирного существования, вернут в наш мир, в законное место на земле, но вместо этого мы оказались на острове, окруженном совершенно спокойным морем. Настолько спокойном, что вода почти не шевелилась, подобная зеркалу в своей красоте, открывая вид на золотых и серебряных рыб, проносящихся сквозь коралловый риф под поверхностью.

Песчаный остров, на котором мы находились, был идеально круглым, не более десяти футов в диаметре. Дарси стояла передо мной, ее кожа светилась звездным светом, ее тело покрывала серебряная броня, сиявшая чистейшей магией. На мне была более широкая версия той же брони, но она была настолько легкой, что могла быть сделана из листьев.

Появился Арктурус, одетый в те же самые белые одежды, что и раньше, его лицо было неподвижным, а его голос доносился до нас в наших разумах.

‘Здесь нельзя говорить неправду ’.

— Я не планирую лгать, и я уверена, ты бы понял, если бы я попыталась это сделать, — сказала Дарси.

‘Вы не знаете, как это было’, — сказал Арктурус. — ‘Это было всего мгновение назад в огромном пространстве времени. Когда звезды Новус вступили в сговор с Фейри в вашем царстве, многие из них были одарены способностью лгать звездам Ветус. Чтобы скрыть себя и от нашего взора. Возможно, Клайдиниус заключил сделку с дочерьми пламени, но если это так, то тебе не удастся обмануть меня здесь, на берегу Океана Веритас.’

— Тогда вот моя просьба. — Дарси шагнула к Арктурус, высоко подняв подбородок.

‘Если ложь сорвется с твоих губ, последствия будут велики. И не на тебя, дочь пламени, — предупредил Арктурус, обратив взгляд на меня. — Я позволю океану пожинать свои плоды из души твоей Элизианской пары’.

Его рука вылетела вперед, яростная сила врезалась в центр моей груди и швырнула меня назад в воду. Как будто гигантская рука прижала меня к груди, загоняя меня все глубже и глубже в океан, пока моя спина не столкнулась с песчаным морским дно. Я метался под его хваткой, из моих губ выходили пузыри, а в крови поднималась паника.

В глубине души я знал, что на самом деле меня здесь нет. Но опять же, моя душа была. Возможно, я не был настоящим в том смысле этого слова, который я знал в мире Фейри, но это не означало, что я был неприкасаемым. На самом деле, моя душа была более верна тому, кем я был, чем мое тело, и когда эта ужасная сила давила на меня, я был уверен, что смогу страдать здесь способами, выходящими за рамки любой телесной боли.

Моим легким не хватало воздуха, уши закладывались от давления. Но как это могло быть возможно, если у меня не было тела? Воздух мне был не нужен, но иллюзия необходимости в нем не проходила. Я боролся изо всех сил, чтобы освободиться: одна минута, две, затем три, пять, десять. Но сколько бы я ни тонул, я не умирал. Потому что смерть моей души была невозможна, по крайней мере, физически я не мог умереть на земле.

Наконец эта гигантская невидимая рука на моей груди подхватила меня, вытащила из морского дна и швырнула на остров. Я рухнул на живот, толкнул себя на колени и глотнул воздух, но в одно мгновение я больше не нуждался в этом. Я был таким же, каким был раньше.

Дарси схватила меня за руку и подняла в вертикальное положение с выражением страха в глазах.

— С тобой все в порядке?

— Со мной все в порядке, — ледяным тоном сказал я, бросая сердитый взгляд на фейриоподобную форму Арктурус. — Ты получила то, о чем просила?

— Да, — выдохнула она, и я был потрясен, меня пронзил поток страха.

— Что он хотел за это взамен?

‘Возможно, пришло время вернуть тебя в твой земной мир ’— сказал Арктурус. — ‘Чтобы ты могла снова солгать.’

Мир содрогнулся, и я моргнул, обнаружив, что стою на коленях напротив Дарси на вершине утеса с видом на бухту Эйр.

— Придурок, — прорычала она.

— Что он имел в виду под этим? Ты собираешься мне лгать, Блу?

— Нет, — сказала она яростно. — Он согласился на то, о чем я просила. Там не было цены.

Я нахмурился, пытаясь понять, действительно ли она может мне солгать. Чтобы защитить меня от ужасной правды.

— Ты же не оставишь меня, не так ли? — спросил я низким голосом, но мой взгляд был, слишком уязвимым. Часть меня сомневалась в словах, которые она мне говорила. Потому что она была слишком чертовски благородна, слишком самоотверженна. Она отдала бы все, чтобы защитить тех, кого любила.