Без права на любовь

Глава 17

/Мелинда/

— Записях? — неимоверных усилий стоило сохранить лицо невозмутимым.

Я сидела с прямой, как палка спиной, напряжённая до предела, но пыталась держаться. Как учил папа. А дрожь в голосе можно оправдать воспоминаниями об отце и вчерашнем дне, когда я осталась абсолютно беззащитной наедине с Вайлетом.

— В некоторых документах Август ссылается на свои записи, — пояснил он.

Пронзительный взгляд Вайлета почти осязаемо скользил по чертам моего лица, готовый подметить любое изменение, каждую мелочь, за которую можно уцепиться, чтобы обличить меня во лжи.

— Я уверен, что ты забрала их. Вчера. Что ты сделала? Как спрятала? Что я не заметил, Мелинда?

— Я ничего не делала. Вы видели, что я просто пыталась сбежать.

— Да. Обученный боевик сбегает. Ещё вчера это выглядело слишком демонстративно и неправдоподобно. А теперь я понимаю, что так оно и есть.

— Уверяю вас, вы ошибаетесь.

— Я ошибся лишь в том, что не обыскал тебя вчера.

Пальцы до боли сжались в кулаки, когда внутренне я содрогнулась от омерзения. Вчера я и так была напугана до ужаса. Сложно представить, в какой бы я была панике, если бы он принялся за обыск. Хотя, если бы Ривер не появился, одежда на мне всё равно долго бы не продержалась. Если бы, конечно, Вайлет решил проигнорировать мой отказ.

— Но не обыскали.

Вайлет усмехнулся. Чувствовалось в нём превосходство и внутреннее удовлетворение. Не прерывая зрительного контакта, он открыл выдвижной ящик своего стола, после чего на столешницу легло две набитые бумагами папки в картонном переплёте. Обычная серая и белая, перетянутая чёрной лентой.

— Это из коробки твоего отца, — он положил ладонь на серую папку. — А это материалы по последней крупной операции Управления, — указал на папку с чёрной лентой.

— Как они связаны? — спросила осторожно, хоть и понимала, что Вайлет просто дразнит меня.

Как и тогда, пока я сидела в тюрьме, постепенно усиливал напор, пробуждая во мне больше разных чувств. Сначала ошеломил предположением, потом напугал возможными поползновениями, которых не случилось, а сейчас пытается понять, насколько я заинтересована в делах отца.

— В этом я и пытаюсь разобраться, — губы Вайлета вытянулись в прямую линию, между бровей появились морщинки. Что-то мне подсказывало, что для него это не обычное расследование. Он больше необходимого заинтересован в его результатах.

— Жаль, что записи потеряны.

— Шесть смертей, — слова прозвучали остро, даже зло. Вайлет ударил ладонью по белой папке, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Шесть опытных боевиков погибло. И не случайно или по невезению. Это внутренняя диверсия. На операции, которую я разработал от и до! — новый удар по папке, пробежавшийся дрожью по коже. — Никто не должен был погибнуть, понимаешь? Я всё предусмотрел.

— Я что-то слышала об этом. Маркус тоже пострадал. Его считали погибшим.

— Так и есть. И твой отец что-то знал. Я собираюсь выяснить, что. Ты ведь тоже этого хочешь? — он придвинул ко мне серую папку, раскрыл её, демонстрируя схемы каких-то артефактов.

— Я вам не верю.

— Придётся поверить. Иначе ты не получишь доступ к документам Августа, — на этих словах он демонстративно закрыл папку и отодвинул её в сторону. — И, да, я всегда добиваюсь своего. Пока что я предлагаю сотрудничество.

Внутренне содрогнулась от неприкрытой угрозы в словах Вайлета. Ведь записи в сумке. Кто угодно может получить к ним доступ. Не уверена, что даже в родовом поместье под охраной сейфа они будут защищены, если он намерен всерьёз их заполучить. Что же делать?

— Ознакомься с документами, — бросил он, наконец, отводя от меня взгляд. Даже дышать стало легче. Будто тиски, сжимающие грудь, отпустили, позволяя набрать в лёгкие живительный кислород.

Попыталась сосредоточиться на документах. Инструкции прочитала мельком, лишь договоры изучила внимательнее, пусть волнение и мешало сосредоточиться. Когда последняя подпись украсила бумагу, захотелось вскочить и скорее сбежать из кабинета. Но я понимала, что разговор возобновиться. Как и прекрасно осознавала то, что до этого Вайлет разговаривал со мной мягко.

— Я получу доступ ко всем бумагам из коробки? — нервничала, потому голос прозвучал глухо.

— Как и возможность выявить истинного врага. Если поможешь. Ты же хочешь отомстить?

На какой-то миг показалось, что он видит меня насквозь, читает, словно открытую книгу, получив доступ к тайным помыслам, мотивам и желаниям. Я даже невольно усилила ментальные щиты, пусть и не чувствовала воздействия на разум.

— Вы убили отца.

— Не знаю, что в записях. Но мне кажется, ты понимаешь, что ситуация намного глубже, чем кажется. Я не прав? — серые глаза стали слишком проницательными, и я всё же отвела взгляд к документам.

Не дождавшись моего ответа, Вайлет придвинул ко мне по столешнице лист бумаги.

— Что это?

— Адрес моего поместья. Жду тебя с записями отца на ужин. Там и получишь заветную коробку.

— Поместье? Правда считаете, что после вчерашнего я останусь с вами наедине?

— С тобой, Мелинда. Меня зовут Томас, — коротко улыбнулся. — Можем встретиться и в твоём поместье. Но своей системе безопасности я доверяю больше. В любом случае, иные места не подходят для столь секретного разговора, не находишь?

— Я могу сообщить Риверу, где буду находиться?

Вдруг поняла, что сейчас у меня и нет никого ближе воздушника. Только он по-настоящему вовлечён в эту историю.

— Вполне, — проговорил, вмиг потемнев лицом. А взгляд его скользнул к моей шее.

Рука сразу метнулась к шейному платку, который мне дал Ривер перед тем как мы покинули его поместье. Как и думала, он сполз, позволяя Вайлету полюбоваться последствиями страстной ночи.

— Жду тебя в шесть. Не придешь, буду действовать иначе.