Безжалостный принц

Глава тридцать вторая

Эмелия

Я была на грани срыва со вчерашнего вечера.

Я в полном беспорядке. Массимо вернулся домой рано утром. Мне пришлось притворяться, что все в порядке, хотя все, чего я хотела, это спросить его, где он был всю ночь.

Мы вместе позавтракали, а затем он ушел на работу, пообещав сегодня быть дома и не выходить из дома.

Мне нужно было побыть одной, и я осталась в комнате, чтобы собраться с мыслями. Я думала о том, как я поговорю с ним о Габриэлле. Я не могу придумать ничего, что не вызвало бы действительно серьезную ссору.

И если говорить реалистично, о чем я спорю?

Я не должна оставаться с мужчиной, который посреди ночи покидает мою постель и уходит к другой женщине.

Я часами сижу в комнате, размышляя, что делать, пытаясь успокоить свой гнев. Решив спуститься на обед, я спускаюсь вниз. Когда я прохожу мимо гостиной, я слышу повышенные голоса. Похоже на Массимо, и… женщину?

Обычно я бы не остановилась, но дверь приоткрыта, и, услышав женский голос, я начинаю нервничать и любопытствовать.

С кем он разговаривает?

Я меняю свой путь и подхожу ближе к двери, чтобы заглянуть внутрь.

Мое чертово сердце сжимается, когда я вижу ее. Габриэлла.

Это она, с ее роскошными светлыми локонами, одетая в нечто похожее на кимоно.

— У меня нет времени на это дерьмо, Габриэлла, — говорит ей Массимо. Он садится. В руках у него большой конверт из манильской бумаги.

— Раньше ты находил для меня время. — Ее голос звучит именно так, как я думала. Слащаво и скользко. Соблазнительно. — Раньше ты всегда находил для меня время, Массимо Д'Агостино. Я просто напоминаю тебе, что работа и никаких развлечений, никогда не бывает хорошо. Мы много играли. Помнишь часы секса в джакузи в Швейцарии?

Я так сильно прикусываю губу, что, клянусь, проколола кожу. Мои задние зубы так сильно давят, что, кажется, они могут сломаться.

— Габриэлла, как я уже сказал, у меня нет времени.

Это все, что он говорит. Любой мужчина, который был бы по-настоящему моим, послал бы ее паковать вещи. Он бы вышвырнул ее. Бля. Он бы даже сказал что-то такое простое, как, я женатый человек. Но не он. Не он. Потому что он не мой. Он никогда не был моим.

Он просто мой муж на бумаге. Бизнес.

Боже. Я была такой глупой. Папа сказал, что в итоге я просто стану вещью в доме. Он был прав.

— Найди время, — соблазнительно воркует она, и когда ее кимоно развевается по спине, обнажая ее наготу, мой рот открывается.

Когда она подходит к нему и садится к нему на колени, а он не делает ничего, чтобы оттащить ее от себя, по моей щеке катится неконтролируемая слеза, и мое сердце разбивается вдребезги.

Я отступаю от двери и борюсь со слезами, которые грозят навернуться. Я не останусь в этом доме ни минуты. Я ухожу сейчас. Я ухожу прямо сейчас. Поднявшись обратно по лестнице, я возвращаюсь в спальню и беру телефон, чтобы позвонить папе.

Он отвечает на первый звонок, что необычно для него. Он всегда на встрече или в чем-то деловом. Ответ показывает, что он, должно быть, ждал меня, ждал отчаянно.

— Папа, это заканчивается сейчас — выпалила я, пытаясь сдержать эмоции. — Мне нужно сейчас же сбежать.

— Эмелия, успокойся. Ты в порядке?

— Нет, мне нужно уйти.

— Хорошо, скажи мне, на какой стороне пляжа находится лодка?

— Южная сторона.

Он вздыхает. Кажется, он испытывает облегчение. — Ладно, нам нужно сделать это правильно. У нас есть один шанс. Иди сейчас, и я пришлю кого-нибудь за тобой. Просто постарайся быть в порядке, когда окажешься на воде. Позвони мне еще раз, если сможешь, но иди сейчас. Они подождут, если не увидят тебя, но они не будут ждать слишком долго.

Я киваю, хотя он меня не видит.

— Я буду там. Спасибо, папа. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, милая девочка. Я люблю тебя всем сердцем. Иди скорее, — говорит он и вешает трубку.

Я ничего не возьму, кроме телефона. У Массимо есть дверь, ведущая на пляж, поэтому я ухожу через нее.

Я спускаюсь по ступенькам на террасе и направляюсь по песчаной дорожке, иду так, будто просто наслаждаюсь погодой, как обычно. Вокруг нет никаких охранников, но кто-то будет следить за этой частью пляжа. Я иду и делаю вид, что собираю ракушки, пока не дохожу до камеры, о которой мне говорила Кэндис. Той, которая не работает.

Пещера прямо передо мной. Я начинаю бежать, когда прохожу мимо камеры. Мне нужно немного пройти по морю, а вода бурная. Я молюсь, чтобы со мной все было в порядке, когда я выйду в открытое море. Ранее казалось, что надвигается шторм. Серые грозовые тучи, грохочущие в небе, не успокаивают меня, особенно зная, что воды опасны.

Я проношусь мимо валунов и пытаюсь сосредоточиться, отталкивая видение Массимо с той женщиной. Я могу себе представить, что он делает с ней сейчас. Я видела, как она выглядела. Я не могу представить, чтобы он сказал ей нет, да и зачем бы он это сделал? Для меня?

Я дура.

Я толкаюсь и плещусь, когда вхожу в пещеру. Там есть небольшой причал. Там пришвартована лодка с весельной лодкой и огромный катер перед ней. Я ничего не понимаю в лодках, но на лодке я бы чувствовала себя намного безопаснее. Хотя у меня и нет особого выбора. Кэндис сказала, что даже если бы я могла запустить эту штуку, у Массимо на лодке есть система безопасности, которой он может управлять из дома.

Я спешу к причалу и проявляю крайнюю осторожность, когда ступаю в лодку. Она качается из стороны в сторону на воде, заставляя меня терять равновесие. Я почти падаю. К счастью, мне удается удержать равновесие. Я смотрю на большие деревянные весла, делаю глубокий вдох и отцепляю канаты, удерживающие лодку на месте. Как только я это делаю, лодка дрейфует, увлекаемая течением, которое довольно сильное.

Пока я дрейфую, я думаю о том, что я делаю. Убегаю. Я делаю это. Я действительно делаю это.

Я ухожу от мужа. Мужчины, за которого меня заставили выйти замуж. Заставили? Сейчас странно думать, что это было по принуждению, учитывая все, что я с ним сделала и что я чувствовала. Я любила его. Грустная мысль терзает меня. Я влюбилась в него. Это было самое глупое, что я могла сделать.

Я не могу думать об этом сейчас. Это моя вина, что мое сердце разбито. Моя бабушка говорила, что змея всегда будет змеей, что бы ты ни делал. Позор тебе, если змея скажет тебе, что она причинит тебе боль, а ты откажешься в это верить. Массимо предупреждал меня. Он сказал мне, что он большой, плохой волк. Дьявол. Что я не должна его хотеть. Он сказал мне не надо. Это не надо относиться ко всему. Посмотри, что он сделал сегодня с той женщиной.

Я собираю силы и начинаю грести. Я никогда этого раньше не делала. В фильмах это выглядит намного проще. Конечно, это выглядело намного проще, когда я видела, как люди гребут на реке, а не на море. Когда я выхожу из пещеры и гребу в море, я думаю о Титанике.

Огромные волны накатывают на меня, подгоняемые приближающимся штормом. Лодка взмывает вверх, и я вскрикиваю, когда вода заливается внутрь, раскачивая ее так сильно, что кажется, будто она вот-вот перевернется.

Я гребу изо всех сил, но это похоже на попытку сдвинуть бетон, безрезультатно. Моих сил недостаточно. Впереди появляется еще одна волна, та самая, которую Джейкоб назвал бы «волной серфера». Она приближается ко мне, и я отчаянно гребу, но, когда волна накрывает лодку, я теряю равновесие и роняю одно весло. Оно пропадает в мгновение ока. Я совершаю ошибку, заглянув за борт, и чуть не падаю сама. Теперь у меня только одно весло, и оно явно не справляется так, как справлялись бы два.

Разъяренное море затягивает меня все дальше, а вода становится еще более беспощадной. Я не могу представить, как Массимо смог бы управлять этой лодкой в таких условиях.

Это ужасно. Лодка раскачивается из стороны в сторону, подчиняясь волнам. Все мои попытки справиться с оставшимся веслом оказываются тщетными. Холодная вода промачивает меня до нитки, и я не выдерживаю и начинаю плакать. Никто не появляется, чтобы спасти меня.

Папа, где ты?

Господи, где папа?

Я оглядываюсь на вход в пещеру, когда меня бьет еще одна волна. Я в шоке, что едва ее вижу. Я не осознавала, что я так далеко.

Я так далеко, а вода становится все более бурной. Еще одна высокая волна катится ко мне. Я кричу, когда она бьет в лодку так сильно, что меня скручивает и мне становится дурно, как будто меня сейчас вырвет.

Приближаются новые волны, они выше и сильнее предыдущих. Настолько высокие, что, кажется, касаются неба.

Я не думаю, что у меня получится.