Близость

«Ничего не было»

Катя

Я не хочу думать о том, что случилось в клубе, при этом стараюсь убедить себя, что ничего криминального не произошло.

А внутри разрастается тревога.

Мне не нравится это ощущение, но, как обычно, только совершив что-то, появляется непреодолимое, гнетущее чувство. Мерзкое такое. Ну, знаете…неправильное. А над головой будто горит неоновая вывеска: ОШИ-И-И-БКА!

Я совершила ошибку.

Всю дорогу до дома молчу, глядя в окно, пока под кожей ходят ходуном неприятные вибрации. Дамир тоже молчит. Я стараюсь не придавать значение тому, как в пылу страсти была пройдена невидимая грань, и хотя я не понимаю, что это была за грань - я ее чувствую.

Что-то поменялось.

О чем ты думаешь?

Бросаю взгляд на мужа, он этого не замечает. Хмурится, ковыряет нижнюю губу. Обычно это означает, что он что-то мысленноо разглядывает со всех сторон, и я краснею, потому что понимаю…что.

Он думает о той комнате.

Он думает обо мне.

И он думает о них.

Наверно, стоны Насти и Дани тоже стоят в его голове. Бьют набатом. Оглушают. Ранят.

Меня они ранят.

Мы совершили ошибку. Это было чересчур. Да, ни я, ни он не отличаемся скромностью. Мы любим эксперименты. Мы любим секс. Но то, что произошло в клубе - было слишком.

Я неприятно ежусь, а потом чувствую, как его рука накрывает мою.

Тепло разливается в груди.

Поездка продолжается.

Огни все еще горят.

Москва все еще пляшет, но в этом такси я чувствую поддержку и немое успокоение: ничего страшного не произошло.

Ничего не было.

Все по-прежнему хорошо. Все хорошо. Хорошо, Катя.

Прикрываю глаза и сплетаю наши пальцы.

Все хорошо.

Мы выходим из такси у дома, Дамир подхватывает меня на руки и заносит в подъезд, а потом держит до самой квартиры. Там мы сразу идем спать. Ни о чем не говорим. Ничего не обсуждаем.

Ничего не было.

Все хорошо.

Притворяться приятно. Я не уверена, что хочу обсуждать эту тему. Мне стыдно. Неловко. Я все еще чувствую запах диванной кожи, а еще слышу их стоны, и мне дико не по себе. Особенно оттого, что они сливались и били по перепонкам синхроном с нашими.

Это дико.

Но мне нравится об этом молчать. А еще больше нравится делать вид, что ничего не было.

Так я и поступаю. На следующее утро встаю раньше, принимаю душ и закрываю воспоминания в маленькую коробочку, которую убираю подальше: с глаз долой, из сердца вон.

Получается просто замечательно.

Сделать вид, что меня изнутри не пожирают сомнения - проще пареной репы, как оказалось.

Я спокойно готовлю завтрак, а когда накрываю на стол, больше не чувствую смятения. Мне удается его подавить, выкатив взамен оправдания типа: мы просто перепили. Так бывает. И на этом финита.

Дамир спускается только к обеду.

И я снова притворяюсь. Я притворяюсь, что не замечаю в его улыбке подтекст. Делаю вид, что не вижу в глазах задумчивость. А главное, я с легкостью игнорирую его обреченность. Будто мыслями он сейчас не со мной.

Наоборот. Я активнее общаюсь, смеюсь и шучу. Предлагаю много вариантов для нашего досуга: сходить туда, сюда, а потом и вон в то место.

Получается неплохо.

Я полностью закрываюсь от произошедшего, вычеркиваю его из памяти и сильнее улыбаюсь.

Так, что щеки болят.

Но я чувствую. Я это чувствую.

Трещину. Холод. И то мгновение, когда наши взгляды впервые смотрят в разные стороны.

Мне снова становится страшно. Поэтому всю следующую неделю я веду себя, как конченная идиотка. Постоянно ему звоню, пишу, готовлю шикарные ужины, говорю о своих чувствах и надеваю самое шикарное белье в своем арсенале.

Дамир с охотой принимает все мои знаки внимания. В какой-то момент мне кажется, что я сошла с ума, но шкатулка с воспоминанием каждый раз трясется сильнее, когда я чувствую его холод. Когда я вижу, что он смотрит в окно и о чем-то усердно думает.

Наверно, у меня с головой что-то не так.

Я не говорю. Мне страшно начать разговор, поэтому я лезу с поцелуями и увлекаю его в постель. Будто я подсознательно стараюсь заполнить все его потребности. Чтобы больше не хотелось. Никуда не хотелось, только ко мне. Только в меня. Я ревностно ограждаю наш мир и тяну его обратно. Под наш купол. Там, где у нас все хорошо. Не могу позволить себе делить его голову еще с кем-то, и вообще! Я все себе придумала.

Я придумала! Все!

Ничего не произошло.

Ничего не было.

А тревога нарастает.

В четверг я не хочу, но еду в СПА с девочками, только расслабиться у меня не получается. Сердце отчаянно тарабанит в груди, а я все бросаю взгляды на Настю. Мне хочется с ней поговорить. Я чувствую, что это нужно сделать, но каждый раз в последний момент сдаю назад. Что я ей скажу?

Хэй, круто тебе сделали маник! А помнишь, как мы в клубе трахались на соседних диванах? Может, обсудим?

Звучит так себе, согласитесь. Тем более, она вряд ли видит в этом что-то предосудительное. А я вижу. Для меня это все неправильно. Для меня это грань, которую нельзя переступать, но я ее переступила и теперь не знаю, что с этим делать.

К выходным становлюсь совсем безумной. Я злюсь из-за своего молчания, психую и срываюсь. Пару раз мы с Дамиром кусаемся достаточно сильно, но он подходит мириться первым. Обнимает меня, как раньше, шепчет на ухо глупости.

И чему я удивляюсь?

Все хорошо.

Ничего не было.

Ничего не изменилось.

Однако отделаться от мысли, что он думает о той ночи, я не могу.

И от страха мне каждый раз сжимает горло до рези в глазах.

Он видит, что со мной что-то не так? А со мной что-то не так? Я не понимаю.

Ничего же не было.

Ничего не изменилось.

Наверно, я себя просто накрутила.

Стараюсь думать в этом ключе, когда в пятницу мы садимся в машину и едем загород.

Наша компания снова решила собраться. На этот раз в «домашней» обстановке, что хорошо. Никаких больше клубов. Там обстановка сама по себе ведет куда-то не туда, а я "не туда" больше не хочу. Мне гадко. Поэтому и сегодня я зарекаюсь, что пить больше не буду, отказываюсь от вина, сажусь на диван и сжимаю себя руками.

Настя улыбается.

- ...Я подготовила столько ужастиков, ребят! Спорю на что угодно! Вы их даже не видели!

Дамир тихо усмехается и делает небольшой глоток виски.

Я смотрю в стакан и понимаю, что он слишком много пьет. Или я снова себя накручиваю?

- А где остальные? - вытираю вспотевшие ладошки о свои колени и поднимаю глаза.

У Дани, как у наследника бизнеса, в загородном клубе его отца есть собственный дом. Это крутой коттедж с двумя этажами. Гостиная с высоченными потолками и окнами в пол. Огромный диван буквой «Пэ» стоит посередине, напротив висит телевизор над красивым, модным камином.

Интерьер - супер. Снова роскошь бьет в глаза, только на этот раз я слишком волнуюсь, чтобы ей потакать.

Я не знаю, как это объяснить. Но у меня во рту сохнет, язык липнет к небу, а сердце стучит где-то в районе желудка.

Мне все это не нравится. Где остальные, блин?! Где они!

- Дима с Окси не смогут, - спокойно отвечает Настя, расставляя на столике закуски, - Они уехали к его маме. Самира и Артур снова посрались.

Бросив на меня многозначительный взгляд, Настя против воли оживляет в памяти воспоминания, которые я не хочу помнить.

Но помню.

Забавно вообще, да? с переездом в Москву я много не хочу помнить и знать, но помню и знаю. Например, что у Артура на члене есть родинка. Или, как женщина может выть, когда ей так кровожадно вырывают сердце. Ну и, конечно же, из любимого: когда Настя кончает, она вспоминает Господа Бога.

Твою мать.

Отвожу взгляд в сторону, дико краснею и сильнее сжимаю себя руками.

Чувствую, что я в максимально уязвимой позиции, несмотря на то, что рядом Дамир. Это впервые. Когда я чувствую себя в таком положении рядом с ним.

Будто я одна против всех.

- …Короче, мы ждем только Алексу и Макара. Они же все в чат написали, ты не видела?

Слегка мотаю головой и вздрагиваю, когда входная дверь громко хлопает.

Резко и с надеждой оборачиваюсь.

Пожалуйста, пусть это будет Алекса и Макар.

Но нет. Это не они.

В гостиную входит серьезный Даня, который не открывается от телефона. Настя сразу к нему шагает и шепчет ласково:

- Привет, малыш, - я отвожу взгляд, но не могу не слышать, как она его целует.

Чмок!

А для меня это выстрел в упор почти.

Блин…

- Все в порядке?

- Да, не парься. Немного повздорил с отцом.

- По поводу?

- По поводу Демида.

Кто такой Демид? Слегка хмурюсь, но не спрашиваю. Затыкаюсь. Я не хочу контактировать с ними больше, чем это необходимо, даже если мне сильно интересно.

- Демид - это мой единокровный брат, - сухо объясняет Золотов, видимо, в ответ на немой вопрос Дамира.

- Не знал, что у тебя есть брат.

- У нас один отец.

- Вы в контрах?

- Да не, не сказал бы, - Даня отбрасывает телефон и падает на диван с моей стороны.

Хорошо, что он большой. Расстояния между нами много.

- У нас есть свои…скажем так, разногласия, но мы не сремся, если ты об этом. Борьбы за внимание родителя не ведем.

- Это главное, - Дамир хмыкает, делает еще один небольшой глоток, а потом и сам откидывается на спинку дивана.

Улыбается.

- Чего не познакомишь?

- Так я хотел, вы тогда с Катькой сбежали.

- На дне рождении?

- Ага. Он вернулся из Европы как раз. Снова свалил, зараза. Папаша из-за этого рвет и мечет.

- Почему?

- Там фундаментальное. Ты же знаешь, у нас спортивная династия, а Демид весь в бизнесе. Отцу это не очень нравится. Все мать его винит, упаси ее душу грешную.

Настя передает стакан с виски мужу и садится рядом с ним, и благо между нами. Я за это охренеть, как благодарна. Не хочу.

Даня делает глоток виски и резко откидывается назад со словами.

- Вот, блядь, старый хрыч. Вечно себе в любовницы брал таких вот спесивых телок. У Демида ее характер. Тоже непробиваемая особа.

- Вы знакомы? - из меня вырывается вопрос, который я не успеваю сдержать.

Кляну себя, но это шок.

Он что…он знает…его любовницу? Брата, ладно. Но любовницу?!

Я познакомилась с Золотовым-старшим еще летом. Он как-то сам к нам завалился вместе с мамой Дани. Все приставали с вопросами, а Ольга крутилась вокруг своего сына. И они женаты. Я видела кольца, да и из разговоров с Настей поняла это.

Но, что же получается…

Господи. Неужели у них не только спортивная династия? Но и династия блядунов, которые даже не пытаются скрыть свои адюльтеры?

Какой кринж.

Нет, я понимаю, что секс на стороне, если и есть вариант долгие годы хранить под грифом «секретно», а ребенка там же не удержишь, как и черта в табакерке. Но…он вообще пытался? И не из-за него ли у Дани такое извращенное понимание жизни? Ведь, как известно, все идет из семьи.

- Да, - коротко отвечает Золотов, глядя мне в глаза с ухмылкой.

И этим все сказано.

Господи, он ведь слышал, как ты кончаешь…как ты слышала…нет, не думай! не думай! Прерываю контакт первой, тянусь к закускам. Лучше занять руки и рот чем-то другим. А еще лучше мозг. Давай посчитаем, сколько здесь канапешек, а? Занятие супер! Уж лучше остального.

- Ну что? - Даня встает, потирает колени и поворачивается на нас с улыбкой, - Может, хер с ними? Начнем? Я хочу отвлечься от родительского бубнежа на благо мокрым штанишкам.

Сильнее вкручиваю взгляд в канапе. А я не хочу! Я хочу дождаться остальных! Еще лучше вовсе оказаться дома, под одеялом, рядом с Дамиром. А совсем отлично - изобрести машину времени и вернуться обратно. Одернуть себя. Надавать по лицу.

Я не хочу всего этого.

Мне грязно.

И некомфортно.

А самое поганое, что Дамир этого не замечает. Он поддерживает идею, свет выключается, и нас озаряет синий свет, который почти сразу окрашивается кровью.

Первая сцена - потрясающая, конечно. Голова, кишки, все в разные стороны, но знаете? Жертве сейчас гораздо лучше, чем мне. Потому что у меня внутри все в кашу, а пружина напрягается еще больше.

А я не жертва?...

Не знаю, почему мне вдруг приходит в голову такая мысль? Я разве жертва?

А нет?...

Дамир тянет меня на себя, я поддаюсь, но никакого расслабления не чувствую.

И в безопасности я себя тоже не чувствую. А вот загнанным в клетку зверем - да.

Вообще, ужастики - мой любимый жанр. Мне нравится. Тайны, призраки, потустороннее всякое. Мистика. Иногда я люблю и слэшеры. Все, конечно, под настроение, но никогда раньше я не чувствовала себя так.

Время идет непростительно медленно. Я не разжимаю плотно сомкнутых рук вокруг своего тела. И я считаю минуты. Не потому, что мне страшно или как-то волнительно. Точнее, мне волнительно, но не из-за фильма. И даже больше тревожно.

Внутри долбит нехорошее, отвратительно предчувствие. Оно оседает на языке. Горчит. Пружина внутри напрягается все сильнее, а напряжение ползет только вверх.

В какой-то момент я улавливаю движение справа. Не хочу смотреть. Я умоляю себя этого не делать, но медленно поворачиваю голову и вижу, что Настина юбка поднята, а Даня отодвинул ластовицу черных трусиков и медленно кружит вокруг ее клитора.

К горлу подкатывает тошнота.

Происходящее становится похоже на какой-то сюрреалистический кошмар. Как если бы ты оказался втянут в Твин Пикс, который вдруг ожил вокруг тебя и постепенно окутывает с головы до ног странным, тянущим киселем.

По спине бегут мурашки.

Все внутри меня блокирует происходящее и готово сорваться вон!

Потому что я хочу сбежать! Господи, как я хочу сбежать! Какой-то дурной приход. Меня тошнит, голова в вате, дыхание спирает. В легкие будто набился пух! И руки немеют.

Какого черта происходит…

Я опускаю глаза на канапе и думаю, что, может быть, мне подмешали колес? Что за состояние? А потом смотрю на Дамира и понимаю, откуда ноги растут.

Он уставился на них не мигая. Его зрачки расширены, губы приоткрыты, а спортивные брюки натянуты до предела.

Ему нравится.

Его это возбуждает.

И он этого хочет.

Я не хочу верить, но в этот момент мы сталкиваемся взглядами, и я его впервые не узнаю. Рука на моем плече сжимается чуть сильнее, а через мгновение, я уверена, он меня поцелует.

Бежать некуда. Ему нравится. И он этого хочет.

Такая простая догадка - фатальна. Пружина лопается, тянет за чеку и вырывает ее к чертям собачьим.

Взрыв!

И на меня обрушивается все мои подозрения разом.

Он об этом действительно думал. Только если мне было противно, с ним дела обстоят иначе. Ему это нравится. Он этого хочет. Тебе не показалось, мать твою. Он этого на самом деле хочет. Настолько сильно, что почти готов кончить. Я уверена, что довести его до оргазма сейчас...не займет и пяти минут.

Он хочет так же.

Трахаться со всеми подряд и не отвечать за последствия.

Он хочет свободных отношений.

Я резко отшатываюсь и в ужасе шепчу:

- Ты во что меня хочешь втянуть?!

Дамир пару раз моргает. Кажется, морок падает, и он смущен и растерян. Но мне плевать.

Это больно.

Удар приходится сильный. Как будто мой кошмар вдруг стал явью. Как будто бы он стал реальностью…

Догадываться - одно. Особенно если ты всеми силами пытаешься убедить себя, что все иначе. Это не так. Это же не про нас.

Ничего не было.

Но это было.

И назад как будто бы дороги нет.

Я резко вскакиваю, еле дышу. Меня буквально колотит, и я вот-вот разревусь. Боль окатывает новой волной.

Аж до черных точек.

Я смотрю на Дамира и все еще его не узнаю. Кто ты? Куда ты дел моего мужа? Это не ты. Пожалуйста, скажи, что это не ты!

Но это он.

Это он.

Ничего не было? Ха.

С губ срывается отчаянный, тихий стон, когда еще одна волна накрывает меня до звона в ушах.

Резко перевожу взгляд на Настю и Даню. Они притихли. Сеанс дрочки тоже не удался, и мне хочется поклониться им, сука, в землю! А еще больше хочется убить их обоих.

Твари.

Если бы кто знал, как я их сейчас ненавижу. Потому что это они. Это все, сука, они!

Чтоб вы сдохли!

Срываюсь с места и бегу в комнату на втором этаже. За спиной раздается глухой:

- Блядь! - а потом Дамир встает и идет за мной, - Катя, стой!

Нет-нет-нет. Я не хочу ничего слышать. Не хочу! Я не…господи, ну за что?

Врываюсь в нашу спальню и обхожу полукруг.

Мне надо отдышаться. А не получается. Даже с моими сильными легкими - я не могу! Перед глазами бьют мушки, руки трясутся, а ощущение, что грязные, мерзкие щупальца Золотовых все еще плотным кольцом обвивают мне горло - не дают покоя.

Это какой-то сюр.

Этого не может быть!

Этого…ничего не было!

Но оно было. Точка невозврата пройдена.

Оно было.

И оно есть.