Близость

«Развод»

Катя

Я на три дня спряталась в башне Города Столиц, как в своем убежище. Дамир звонил мне в первую ночь всего пару раз, как я и думала, но на второй день уже, видимо, забыл о гордости и трезвонил почти постоянно, поэтому улетел в чс. Вместе с Золотовым, Настей и остальной «стаей».

Я бы с радостью отключила мобильный, как в прошлый раз, но он мне был нужен. Информацию про развод так просто не выудишь, да и тишина была губительной. Мне нужна была музыка, ведь это по-прежнему было сложно...Развод - это страшно, особенно когда ты...до конца не веришь, что так глупо все потерял. Все, что когда-то было важным...Но знаете, что круто? Теперь подать заявление можно онлайн, чем я, собственно, и воспользовалась. Порыдала пару раз, пока заполняла форму, ну и что? Ничего. Как говорила моя мама, поменьше пописаешь.

Хорошая, народная мудрость. С ней не проще, но с ней ты понимаешь, что нечего ныть! Это делу не поможет. Зубы сцепила и вперед.

Весь второй день я занималась документами с переменным успехом, а потом долго лежала и втыкала в потолок. Что чувствовала? Пустоту. Обрыв. Но я больше не чувствовала приторного разложения внутри себя, и это уже хорошо. Значит, я иду на поправку. Так труп предается анафеме, а потом огню, а потом пускают пепел по ветру, как это делаю и я. Сначала отрезаю по-живому, внося свои данные и данные Дамира в нужные графы, потом сжигаю, нажав на кнопку "отправить", а потом плачу, развивая пепел нашей близости на семьдесят пятом этаже в чужом пентхаусе.

Итог оказался вполне ожидаемым: я свернулась в калачик и заснула прямо на диване, а на следующее утро все у меня в жизни как-то резко поменялось.

Глаза я открыла из-за звонка, который здорово долбил по мозгам. Поворачиваю телефон экраном к себе и закатываю глаза. Незнакомый, настойчивый номер, черт бы его побрал! Скорее всего, это гребаный Дамир взял у кого-то телефон, чтобы до меня добраться, как он уже делал.

Я сразу сбросила.

Сейчас у меня настолько паршивое настроение, что я непременно все ему выскажу! Так как я умею! Козел, блин, раньше тебя не волновало ничего, а сейчас задергался!

Резко срываю ползунок в сторону и рычу:

- Послушай сюда, мудак! Я не хочу с тобой разговаривать! Сиди и жди, пока это поменяется, понятно?! Как я ждала! И…

- Извините? - меня перебивает нежный, мягкий, женский голос.

Я резко расширяю глаза и также резко сажусь, когда девушка аккуратно уточняет.

- Это Екатерина Никеевская?

- Эм…да?

- Отлично! - девушка выдыхает и снова как будто бы улыбается, - Меня зовут Даниэла Лазарева, и я руковожу благотворительным фондом для людей, попавших в сложные, жизненные обстоятельства.

- Людей? Как-то размыто.

Она хихикает.

- Немного есть такое, да. Обычно такие фонды направлены на помощь женщинам, но…мужчины тоже могут попасть в сложные, жизненные обстоятельства.

А то как же. Не успеют трахнуть очередную юбку, и она от них сбежит - вот это я понимаю, конечно. Сложные, жизненные обстоятельства.

Закатываю глаза, но загадочная Даниэла будто читает мои мысли и добавляет.

- Хотя…судя по всему, вы не совсем с этим согласитесь.

Какой-то абсурд, но я издаю смешок и киваю. А на душе сразу теплеет…эта Даниэла хороша, чертовка. Она обаятельна даже по телефону, вмиг устанавливает связь с незнакомым человеком, и мне уже не хочется нахамить ей и бросить трубку.

Хочется продолжить разговор…

- Извините за то, что вы слышали.

- Ничего страшного, всякое бывает.

- Это точно…всякое бывает, - вздыхаю и тру глаза, - Простите, но что вы от меня хотите? Не сочтите за грубость, конечно.

- Не сочту. Я бы хотела предложить вам работу.

- Ра…работу?

- Да.

Жду объяснений, но она молчит. Хорошо…господи, сама выясню!

- Какого рода?

Даниэла словно шире улыбается, будто я на крючок попалась и уже не соскочу.

А может, и попалась, да? Раз спросила. Меня заинтересовало? Ну...можно и так сказать. Я же подала документы на развод, а значит, деньги мне теперь очень пригодятся. Жизнь в Москве недешевая. То, что я отложила, улетит быстрее, чем я успею сказать «свободная касса».

Перспективка так себе…поэтому, да, пожалуй…я попалась на крючок.

- Я видела видео, на которых вы поете, и честно? Была так поражена…Катя, у вас такой огромный талант! У меня даже сейчас мурашки по телу бегают!

Краснею и неловко улыбаюсь.

- Спасибо…

- Бросьте! За правду не благодарят! Напротив, мне бы хотелось самой сказать вам спасибо.

- За что?

- За ваше согласие работать в моем фонде в качестве певицы.

Застываю.

Она откашливается и продолжает.

- Понимаете? Я часто устраиваю различные благотворительные приемы, светские рауты, где живая музыка была бы очень в тему. А вы…господи! Просто бриллиант. Вы рассматриваете возможность сотрудничества? Это реально? Вы еще не подписали никакие контракты?

- Нет, - растерянно шепчу, и Даниэла с облегчением выдыхает.

- Слава богу! Значит, успела! Условия у нас очень хорошие, я готова пойти на любые уступки, единственное…вы готовы будете переехать?

- Переехать?

Господи, Катя! Отвисни! Хватит быть попугаем! Она подумает, что ты умственно отсталая…

Но она так не думает. Даниэла с оживлением говорит:

- Да, да. Я не сказала? Простите. Беременность, похоже, действительно влияет на память. Мой фонд находится в Санкт-Петербурге, а вы, насколько я знаю, живете в Москве?

- Да, я живу в Москве.

Поразительно…мне приснился вещий сон? Она же говорила: тебе нужно уехать. И вот…вот возможность летит мне прямо в руки…

Задумываюсь я сильно над таким удивительным совпадением и благополучно пропускаю все, что говорит Даниэла. Пока…

- …Конечно, если ваш супруг не будет против.

Из груди вырывается горький смешок.

- Супруг… - пару раз киваю, - Он…фактически бывший супруг. Вчера я подала на развод.

- О.

- Простите, это, наверно, лишняя информация…

Даниэла молчит пару мгновений, а потом аккуратно спрашивает.

- Вы не сочтите за грубость, но…вам не нужна никакая помощь?

Теперь молчу я. Нужна ли мне помощь? Надеюсь, что нет, но неприятный зудеж где-то в недрах сознания, говорит - еще как. О да, малышка, еще как.

Это не будет просто.

Если ты подумала так, подумай еще раз.

Кажется, я держу слишком долгую паузу, потому что Даниэла снова говорит. Гораздо тише, осторожней и…нежнее…

- Я понимаю, что мы только что познакомились, но, поверьте, вам нечего бояться. Если вам нужна помощь, только скажите. В конце концов, я на этом специализируюсь.

Так заманчиво…

Черт, как же заманчиво спрятаться за незнакомкой, но…нет, нельзя. Я должна сама.

- Нет, спасибо. Не думаю, что она понадобится, а что касается работы…Я могу подумать?

- Конечно.

- Тогда я вам обязательно перезвоню, но…знаете?

- Да?

- Наверно, я скажу да.

В конце концов, хуже уж точно не будет. Только сначала я проверю, кто такая эта Даниэла Лазарева, а потом уже приму окончательное решение.

***

Даниэла Лазарева оказалась очень хорошей, молодой девушкой. По крайней мере, в прессе ее очень любят. Она невероятно красивая блондинка, моя ровесница и замужем за Маратом Лазаревым - хозяином сети гостиниц и бизнесменом года. Какого-то там.

Я видела их фотографию. Вообще, я много их фотографий пересмотрела, и знаете? Потрясающая пара. Они - просто прекрасны! И дело даже не в том, что внешне они безумно гармонируют, а в том, что…на каждой фотографии в улыбках, жестах, нежных объятиях я вижу любовь.

У нас она тоже когда-то была. На тех, ранних снимках из прошлого, поэтому мне узнать-то просто.

Наверно, я скажу да.

Я прочитала, что Даниэла действительно руководит фондом, который помогает всем людям: и мужчинам, и женщинам. Так сложилось в основном потому, что пару лет назад до ее замужества, бывшая жена Марата обвинила его в избиении и чуть не посадила в тюрьму. Когда я об этом читала, вспомнила и сам скандал. Ох, какой же это был скандал…

Анна Керн была моим кумиром! До того момента, как из нее не полилась грязь. Наравне со своими подругами, я отписалась от нее тут же, как стало понятно, что она оболгала мужа в попытках его удержать. И даже сейчас, когда у меня достаточно сложная ситуация, я ее не понимаю.

Нет.

Я бы не смогла.

Пусть он живет дальше. Пусть живет и дышит вместе с тем, что сделал и что потерял.

Однажды он пожалеет, но я надеюсь, что к тому моменту буду уже далеко.

Захожу в нашу квартиру. Мне надо забрать вещи, уже как-то не комильфо ходить в одном и том же, а у Воланда воровать футболки я не решилась.

Дамира дома нет. Как и дома какого-то в принципе тоже.

Я обвожу глазами гостиную, кухню, грязные тарелки в раковине, пустые стаканы…ну, конечно. Пил. Он опять пил. Хотя чему я удивляюсь? Надеюсь, что он пристрастился только в бутылке, а не к чему-то другому, но даже если и да - это уже не мое дело.

Поднимаюсь наверх и быстро собираю свои вещи. Все украшения благоразумно оставляю лежать в шкатулке. Он подарил мне не только дорогущий браслет, еще пару побрякушек, но взять их? Себе дороже. Что-то мне подсказывает, что просто мы не расстанемся, поэтому я лучше ограничу все контакты и сведу мерзость к минимуму, а обвинения в денежной нечистоплотности любого рода - это та еще мерзость.

Ну, что? Вот и все.

Осматриваю спальню в последний раз, а потом смотрю на свою руку. Там все еще «красуется» дешевенькое кольцо, которое он когда-то надел мне на палец в районном ЗАГСе. Как только у него появились деньги, Дамир подарил мне еще одно. С огромным бриллиантом. То, что уже давно лежит в коробке. Мне тогда показалось, что он его дарил не для меня. Знаете? Странное ощущение, но как будто ему было стыдно, что у его жены не было того, что было у остальных жен. То есть булыжника на пальце, словно он заставлял его чувствовать себя настоящим мужчиной. Наверно, это был мой первый, сучий поступок, да? Я его сняла. Сразу после той злосчастной ночи в квартире Золотовых.

И он это знал.

Дамир ничего мне не сказал, конечно, но я прекрасно понимаю, как его это зацепило. Может быть, так я ему подарила возможность оправдывать свои измены? И плевать. Пусть. Лишь бы от меня держался подальше.

Теперь настало время снять и другое кольцо. То, что для меня было важнее всего на свете когда-то, а с этим уже сложнее.

Каким же надо быть кретином, чтобы не понять, а? Я продолжала его, сука, носить! Я продолжала! И как можно было не понять?! Что вот оно - то, чего я хочу: тебя прежнего. Вот что мне дорого! Вот что нужно! А не тачки, бриллианты, брендовые шмотки! Но нет. Зачем нам что-то понимать? Это же надо думать своей головой, да? А мы так не любим. Мы любим, чтобы за нас думали всякие моральные инвалиды.

Ну, ок. Твоя жизнь, в конце концов.

Безжалостно срываю кольцо, опускаю его на комод, а потом поднимаю сумку и выхожу из комнаты, даже не обернувшись.

Сложно ли это? Если не считать мгновения слабости…нет. Злость - отличный бензин для того, чтобы переть и ничего вокруг не видеть. Я и пру.

Спускаюсь по лестнице, но в этот момент хлопает входная дверь, и я буквально готова завыть от бессилия.

Ну почему так?! Нет, я понимаю, что нам нужно будет в любом случае поговорить, но…почему так?! Ай, ладно. Если уж переть, то до конца.

Слышу его шаги. Спокойные. А когда Дамир выходит из-за поворота, он даже не удивлен, что я здесь.

Хотя…как бы должен был, да?

Но эта мысль от меня ускользает, когда я замечаю глубокие тени под глазами и грубую усмешку на губах.

- Явилась? - хмыкает он, делает на меня еще один шаг, но потом замечает сумку и резко замирает.

Я тоже не спешу начинать разговор. Если честно, не очень понимаю, как теперь себя вести. Точнее…что-то неуловимое скользит по моему позвоночнику, и я хочу съежиться. Лишь усилием воли держусь и действую в обратку. Расправляю плечи и киваю.

- Как видишь.

Дамир будто приходит в себя от звука моего голоса. Пару раз моргает, поднимает взгляд на меня и щурится тут же.

- Куда-то собралась?

Ладно. С места в карьер. В любом случае это нужно сказать.

- Мне предложили работу в Питере, - он поднимает брови, а я жму плечами, - И я согласилась.

- Как интересно.

- Давай только не будем начинать, хорошо? Я…

- Не будем начинать?! - повышает он голос, а потом усмехается и кивает несколько раз.

Вытирает губы.

Черт, не нравится мне это…да что со мной?! Но мне не нравится…нет, не нравится…

Плохая ситуация какая-то. Очень плохая…

- А ты со мной не хотела об этом поговорить? - Никеевский рычит и делает шаг вперед, а я невольно отступаю ближе к стеночке.

Что ты творишь? Господи, Катя. Ну, серьезно. Хватит драмы!

- Хотела, - хмыкаю, - И не только об этом.

- Не только об этом? О чем же еще? И что за работу тебе предложили, м? А главное - кто?

Еще шаг ко мне.

Угрожающе медленный.

По нутру идет холодок. Но я упорно его игнорирую, потому что не могу признать, что…я боюсь своего мужа…

- Я подала на развод, Дамир.

Теперь он застывает натурально. Я вижу, как его глаза стекленеют, как сам он становится похож на свою оболочку, и начинаю нервничать еще больше.

Пока его губы белеют…

- Слушай, давай признаем, окей? - начинаю тараторить, а сердце отбивает глухой, сильный ритм о мою трахею, - Все давно к этому шло. Наши отношения…они изменились и зашли в тупик. Я больше так не могу. И я с самого начала не хотела этого, но…

Но что там «но…» не знаю даже я. Думаю, что никогда и не узнаю.

То, что происходит дальше, стирает из моей памяти все, что я хотела ему сказать. Как и все уважение. И остатки любви…

Дамир буквально подскакивает ко мне, а потом…как в замедленной съемке я вижу, как он замахивается, только не успеваю сгруппироваться. Ничего не успеваю. В основном потому, что не верю до конца, что он действительно меня ударит.

Это невозможно.

Но это невозможно было раньше, а сейчас…

ШЛЕП!

Сильная пощечина прямо наотмашь бьет сильнее, чем если бы меня сбила фура. Она такая…что у меня в голове что-то взрывается, в ушах звенит, а тело становится ватным. Я не удерживаю равновесие и тут же валюсь на пол, чувствуя во рту железный привкус собственной крови.

Окатывает знатно.

Меня с головы до ног окатывает холодный, липкий ужас, и когда я подношу трясущиеся пальцы к губам, а на них действительно вижу кровь - меня начинает колотить.

Он еще и рядом стоит…нависает…доводит…

Я слышу его тяжелое дыхание, которое прерывается на хрипы, и мне так страшно…мамочки, как же мне страшно…но я медленно поднимаю глаза. Не знаю…то ли это что-то неосознанное, то ли…скорее рефлекторное? Я правда не знаю, но я смотрю на него и больше не вижу того, кого любила столько лет…

Его нет…

Его здесь нет…

И кажется, больше нигде нет.

Этим поступком он полностью стер все, что у меня к нему было или оставалось, или все-таки было - я не знаю. Теперь он для меня…никто.

Дамир это знает.

Он понимает еще через мгновение, что натворил, и вид его…пугает еще больше. Будто он дошел до крайней точки отчаяния, старается стряхнуть с себя осознание. Мотает головой. Отступает. А потом резко подается на меня, хватает за руки и тянет на себя.

- Котенок, черт…Катя, прости меня…малыш…я…малышка моя, я не знаю…я не знаю, как я мог…Катя…

Я чувствую его губы на своей шее. Он жадно сжимает мое тело в своих руках, а я просто терплю. Просто стою, как будто словила ступор. Да…я его и словила, если честно. В себя прихожу только тогда, когда слышу:

- …Ты же это несерьезно…скажи, что ты несерьезно, любимая. Я без тебя сдохну, Катя…я без тебя не могу. Люблю тебя…я тебя так люблю…безумно…всегда…ничего не изменилось.

Эта фраза бьет меня наотмашь также сильно, как секундой назад он сам ударил меня. А потом его пальцы…они проникают под мою кофточку, и это взрыв.

Я вырываюсь из ледяного плена и кричу:

- Нет!

Начинаю бороться. Пытаюсь оттолкнуть его, а Дамир будто бы меня не слышит. Он пытается стянуть мою одежду, целует, шепчет, как в бреду.

Меня окатывает повторная волна ужаса.

Кровь течет по губам.

А его губы слишком близко.

Я чувствую, что у него стоит, и это последняя капля.

Ору до боли в связках:

- НЕТ!!!

А потом со всех сил размахиваюсь и бью его коленом прямо туда, откуда начался наш конец. Ну, собственно, и его конец тоже.

Дамир издает глухой стон и тут же сгибается пополам, а я отталкиваю его и бегу в прихожую. Все, что мне удается - это схватить телефон, шубу и напялить угги. Больше ни о каких вещах разговора не идет - мне бы себя унести.

И я уношу.

Бегу так быстро, будто за мной черти гонятся, прыгаю в машину и застываю.

Произошедшее наваливается сверху тяжелой, монолитной плитой, и, как особо извращенная пытка, перед глазами возникают картинки.

Его ярость. Ненависть. Удар. А потом попытка…нет, я вслух этого ни за что не произнесу.

Из груди вырывается отчаянный стон боли и ужаса, я прикладываю руку к губам и снова вижу кровь, от которой меня клинит окончательно.

Рыдания наваливаются. Голова ватная. Мозг не работает. Я начинаю хватать воздух ртом, трястись, впиваться в руль, чтобы хотя бы немного осознать, что здесь и сейчас я в безопасности, но у меня не получается.

Через мгновение я улавливаю движение слева, резко поворачиваюсь и бью по кнопке блокировки дверей всего за мгновение до того, как в нее врезается Дамир.

Отшатываюсь.

Он выглядит, как безумный. Начинает колотить по корпусу и орать:

- ОТКРОЙ, БЛЯДЬ! ОТКРОЙ ЭТУ СРАНУЮ ДВЕРЬ! ОТКРЫВАЙ!

Удары по крыше, его кулаки, ноги…Никеевский лупит мою машину со всей ненавистью, на которую способно его сердце, а я не могу отделаться от мысли…что на месте этой машины могла быть я.

И, наверно, в его воображении была. Или буду, если останусь.

Нет!

Завожу двигатель, пристегиваюсь кое-как, а потом резко газую. В первое мгновение машину немного кренит, но мне быстро удается выровнять ее и дать по газам.

Клянусь. Это была наша последняя встреча тет-а-тет. Никогда больше…никогда! Я никогда с ним больше не останусь наедине. Ни за что.

И никогда его не прощу.

Это конец.

Это конец!

Это…конец.

Абсолютно всему. Безвозвратно. Безжалостно. Точно.