Бог

Часть 9

Локи стоял посреди улицы.

— Пришел, а тебя нет, — наигранное расстройство сквозило в его голосе. — Гулял?

Киваю.

— Уже поздно, идем.

Не говоря больше ни слова, он разворачивается и тает в темноте. Я просто не нахожу сил ослушаться, и как безвольная собачонка, иду на невидимом поводке хозяина. Я будто ощущаю, как кожу тянут прозрачные нити мертвой связки. Я провожу взглядом вперед и мне чудится, что они привязаны, нет — растут из него.

Мой сон превратился в явь.

Передо мной плыл темный силуэт, уводя меня туда, откуда нет выхода.

Шесть. Шесть трупов висели где-то над городом, распространяя мерзкое зловоние. Я был готов поклясться, что чувствую отвратительный запах гниющих кишок.

Меня мутило, и ноги, словно ватные, отказывались нести тело дальше. Хотелось упасть. Упасть здесь и покончить с этим страхом, пока ужас, окутывающий тело моего владельца только протягивал узкие щупальца к моему сердцу.

Глухой стук отдавался в ушах, каждый вздох требовал усилий.

Не помню, как мы дошли до склада. Трясущимися руками я хватался за ржавый поручень, взбираясь в логово зверя.

Остановившись посреди комнаты, я молча взирал на темную фигуру.

Изящным движением Локи скинул плащ и отбросил в сторону.

— Обмойся, — приказал он, не глядя.

От судорог, пронзавших нервное тело, я едва смог дойти до ванной. Сказать, что мне было страшно — ничего не сказать. Леденящее предвкушение чего-то неотвратимого, уничтожающего сковывало по рукам и ногам, не давая контролировать движения.

Кое-как я забрался в ванну и открыл вентиль.

Вода с шумом неслась по трубам, от холода по телу разбежались колкие мурашки, точно такие же, как и по душе от вида Локи. Животный ужас накрывал меня с головой.

Шесть. Шесть мертвых тел над городом. А вдруг, если выглянуть в окно, я их увижу…

От невероятной мысли я замотал головой, словно развеивая навязчивую галлюцинацию, что уже красила серые пепельные тела сухой темно-бордовой коркой.

Я обнимал колени, снова и снова подтягивая их к груди. Пальцы на ногах свело, в мертвенном свете луны тело отливало неестественной белизной, будто я не человек из крови и плоти, а живой труп. Я попытался сглотнуть, когда пугающее слово вспыхнуло в онемевшем от нервозности сознании. О чем я думал, когда ответил ему «да»?

Я хотел вернуться, возвратиться в Эста-нова, но разве цена за шестерых мертвецов может быть меньше, чем моя собственная жизнь? Как бы я себя не презирал за слабость, за трусость — я просто ненавидел себя за глупость! Если я такое дерьмо, и не смог сделать то, что должен, значит, и жить мне как навозному червю. Если бы я все же убил и не смог с этим жить, лучше было бы честно расстаться со своим жалким существованием. Но поздно, слишком поздно. Теперь этот маньяк может делать со мной все, что хочет. И даже если я захочу сбежать, наплевав на слово, я уверен, что не дойду даже до окраины города. А что будет потом…

Я втянул шею и крепче сжал колени. Мне страшно. Я хочу исчезнуть.

Дверь скрипнула.

Я дернулся в испуге, ударившись локтем.

— Я жду, — пропел удушливо-чарующий голос. Локи стоял в дверях чуть склонив голову.

Сердце, как ненормальное, билось о ребра, надеясь, что вот сейчас не выдержит и замрет, разбившись вдребезги.

Я не мог пошевелиться или ответить. Как загнанный зверек, я забился в угол ванной и уставился на хищника.

— Иди сюда, — Локи пристально смотрел мне в глаза, видя мой животный ужас насквозь. Живот больно свело.

— Быстрее. — Его спокойный тон противоречил приказу, будто он сказал то, что должен, и его ни капельки не раздражало ожидание.

Я схватился за края ванны, с трудом выбрался. Локи так и стоял в дверях, плавно скользя по мне взглядом. Стыд, паника, трепет мешали двигаться.

Локи подошел ближе.

Я замер.

— Закрой глаза, — нежно пропел голос.

Его парализующий взгляд лишал воли, лишал силы. Я сделал как он просил.

Я почувствовал, как верхнюю часть моего лица накрыла мягкая ткань.

— Так тебе будет легче.

У меня затряслись руки. Сейчас он может приставить нож к моему сердцу, а я так и буду стоять в неведении о своих последних секундах. Пересохшие губы неприятно тянуло, но я все же открыл рот, внезапно решив попросить пощады, но… но вокруг было так тихо и темно, что произнеси я хоть звук — и все рухнет, мир пропадет.

Решимость меня оставила, оставила еще тогда, когда я слушал о том, как шесть безжизненных тел уныло повисли над городом, над мертвым городом древних. Их черные души отправились глубоко в небытие, а гниющие тела парили в воздухе. Кажется, должно было быть наоборот. Но мир сошел с ума, перевернувшись и потеряв оси, так стоило ли удивляться?

— Что… что ты хочешь? — сухо спросил я у темноты.

Тишина.

Вместо этого я почувствовал, как меня перехватывают холодные руки, отрывают от пола. — Я… я… не надо, — и затрепыхался.

Локи, игнорируя, начал движение, и уже через пару секунд я почувствовал прохладное покрывало кровати под кожей. Его руки отпустили меня, я инстинктивно сжался, подтянув ноги. Где он, я не имел ни малейшего понятия. Тишина была глухой и от напряжения звенело в ушах.

Кровать слегка прогнулась позади меня. Я напрягся, по позвоночнику скользнула змеёй опасность, и уже через мгновенье я ощутил знакомые ледяные прикосновения на спине.

Я вздрогнул.

Мне было дико и страшно, потому что у меня не оставалось сомнений, что хочет сделать со мной Локи.

Я знал, что такие отношения среди мужчин не редкость, но никогда не думал, что мне предстоит узнать это на собственной шкуре. Парни меня не привлекали, а отношения с девушкой у меня были всего один раз и чисто платонические. Любовь до брака в Эста-нова не приветствовалась.

Пусть я не видел его, но я не мог не ощущать энергию его подавляющей ауры позади себя. Дышать было тяжело и я, раскрыв рот, втянул побольше воздуха. Сердце упало вниз и еле билось на уровне живота. Боже, мне так страшно.

Локи касался моих плеч, вниз по рукам, одними подушечками, и от этого каждый волосок на теле встал дыбом, оживляя каждую клеточку, превращая каждое нервное окончание в оголенный провод. Его пальцы перекатились через плечи, заскользили вниз по груди, и я непроизвольно наклонился вперед, пытаясь отдалиться от этого забирающегося под кожу кошмара.

Сзади зарычали. У меня от ужаса стукнули зубы, и я оказался распластанным на кровати животом вниз. Локи оказался сверху, не наваливаясь всей тяжестью, а будто зверь, рассматривающий и оценивающий добычу перед тем, как сомкнуть челюсти. Его горячий взгляд скользил по моему телу, я клянусь, что чувствовал его повсюду — жадный, властный, требовательный, не терпящий никакого сопротивления. И когда я еле заметно подтянул ногу, стараясь плотнее свести ягодицы, он угрожающе зарычал, а после грубо отодвинул ногу гораздо дальше.

Мне было стыдно.

Стыдно и страшно, потому что в зверином рыке этого существа не было ни тени былой кротости и напускной мягкости того, кто называл себя Локи и сверкал темно-синими глазами.

Меня перевернули одним резким мощным движением. Я инстинктивно попытался закрыться, сводя руки впереди, но их безжалостно рванули в стороны и развели.

— Еще одно ненужное… — нежно как взгляд, смертельно как яд змеи, — расстраивающее меня движение… — его дыхание полоснуло лицо, — и я тебе их сломаю.

Это была не угроза — обещание. Мышцы свело судорогой, сердце глухо било внутри, принося боль.

— И ноги. И тогда я буду делать с тобой все то же самое… — от грохота сердца в ушах почти не слышу, — только тебе будет больнее… гора-а-аздо больнее.

Я сжал кулаки, не в силах ответить. Как бы я не ненавидел это чудовище, еще больше я его боялся. Боялся так, что теперь не шевельнусь, даже если он откусит мне палец.

Тем временем меня коснулся мокрый скользкий язык и беззастенчиво заскользил по моему телу. Мои бока, грудь, соски — меня дернуло от кольнувшего жала удовольствия.

«Нет, мне не нравится», — твердил я себе. Что бы он со мной ни делал, я не обязан получать наслаждение. А значит, я просто вытерплю, выживу — и все!

Язык скользнул ниже по косым мышцам живота, исследуя каждый изгиб, каждую торчащую косточку. Еще ниже. Внизу сладостно потянуло, и я почувствовал, как мой член стал наливаться. Блядь! Сука! Как же это прекратить!

Я пытался вспомнить самые отвратительные картинки, чтобы хоть как-то подавить растекающееся по телу желание.

Его язык отыскал яички и стал нежно вылизывать.

Ебаный блядь! Мысли путались, а картинки напором сменялись на другие, более привлекательные.

Он взял их в рот и начал посасывать.

Впившись в покрывало руками, я прикусил себе губу. Он не дождется от меня демонстрации слабости! Пошел на хуй, ублюдок!

И, кажется, он расслышал.

Через миг его горячий язык протянул от основания члена до головки, противно причмокнув от смазки, сочившейся изнутри. Удовольствие ласковой волной хлынуло в сознание, я чуть подался бедрами вперед, но, кусая губу сильнее, всё-таки промолчал.

— Борешься до последнего? — насмешливо, будто уже знает, что я проиграл.

— Хуй тебе, мразь! — не выдержал я, готовый расстаться с пальцем. Или рукой. Или жизнью.

Он рассмеялся:

— Как скажешь, зайчик, — и накрыл мой член.

Его рот вбирал и гладил, а дразнящий язык обволакивал и тер в нежных местах.

Боже мой!

Кровь разлилась по лицу и телу, делая контраст с холодной кожей Локи почти болезненным. Он глотал меня глубже, резче, еще немного, и я не выдержу.

Черт! Я почувствовал как в мое заднее отверстие вошел палец! Неприятно. От этого я немного пришел в себя и сводящая с ума волна отхлынула.

Я возмущенно засопел, но смелости отстраниться не было.

Языком по головке.

Блядь! Блаженство снова уносило меня дальше.

Второй палец!

Ебаный хер!

Локи вводил в меня два пальца, не останавливая свой язык ни на секунду. Я хотел сдернуть повязку, но тогда этот приторно-сладкий кошмар станет реальностью, да и что я там увижу… я не знал.

Два пальца вошли до основания и уперлись во что-то.

— А-а-а, — сорвалось с губ раньше, чем я успел заткнуть себе рот!

Локи замедлился.

Мои щеки запылали багрово-красным.

Мой член изо рта он не выпустил, лишь немного сжал челюсть, увеличивая давление, и снова надавил куда-то.

Я выгнулся и замычал.

Ебаная жизнь, отчего может быть так хорошо? Еще чуть-чуть и я кончу!

Локи отпустил мой член, перекинул меня на живот и жестко ввел мне в проход три пальца!

Было немного больно и очень стыдно, стыдно от того что хотел еще!

Еще и еще!

И вдруг его мокрый длинный язык скользнул в мой проход, заменяя пальцы. Я бы дернулся и, наверное, попрощался с руками и ногами, но Локи крепко держал мои бедра и, заметив давление, просто шлепнул по ягодице!

Урод!

Но как отчаянно жарко! Когда же этот кошмар закончится?!

Его язык гладил стеночки и колечко, дразнил и щекотал.

У-у-у, мразь, ненавижу! Я случайно затрепыхал ногами, как топает раздражённое дитя, демонстрируя недовольство.

Локи оторвался и хмыкнул.

«Нет, нет, пожалуйста!» — взвыл я про себя. Тело ныло и тянуло, требуя большего.

— Тебе стоит только попросить, малыш.

— Иди в жопу, урод! — прорычал я, капнув слюной.

— Слушаю и повинуюсь, — пропел елейный голосок.

В тот же миг я почувствовал, как мне в проход уперлось что-то крупное и твердое, и тут же тысячи лезвий вонзились туда, где еще секунду назад было так сладостно томно!

— Не-е-ет! — рванулся я, желая немедленно остановить эту адскую боль. Локи не позволил, плотнее притягивая меня к себе и вводя орудие пыток до основания.

— Потерпи, мой сладкий.

Но я не хотел терпеть! Я желал вырваться, сбежать, все что угодно, лишь бы он вытянул из меня эту штуку!

Я рванул, впился в его руки, сжимавшие мои бедра, пытаясь отодрать его от себя, но он будто и вовсе не замечал моих попыток, продолжая всовывать мне в зад!

Боже, как больно!

Уродующая агония тем временем перетекла в тупое безобразное чувство. Локи стал двигаться ритмичнее, прижимаясь, пошлёпывая меня по ягодицам. Я сжался и обмяк, понимая, что он не отпустит… ни за что не отпустит.

Его рука сомкнулась на моем опавшем члене и в ритме с короткими толчками стала гладить по всей длине.

Предательское тело снова отозвалось на эти мерзкие манипуляции, а затем Локи положил мне руку на поясницу и слегка опустил, придавливая к кровати. Я встал на локти, и мой зад пронзила горячая вспышка удовольствия. Меня тряхнуло.

— Видишь, мой маленький, это совсем не страшно, — сжимал мою ягодицу ублюдок, жёстче вколачивая свой член и дроча мой собственный.

От ревущего удовольствия вперемешку с отвратительной болью сознание растворилось, оставляя в пространстве только его руку и член в моем отверстии.

Боже мой, еще! Сильнее! Сильнее!

Я выгнулся как последняя блядь, изнывая от его мощи и томящих прикосновений, льдом обжигающих кожу. Я желал, чтобы он имел меня так жестко, как только захочет.

Снова и снова меня толкало вперед, пронизывая до основания!

Я взвыл, напрягся, и через миг мои внутренности обожгла горячая жидкость, останавливая сердце, отнимая дыхание, наполняя меня и растворяя в своем новом владельце.