Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз

ГЛАВА 21

К удивлению Миллы звонок раздался на следующее утро, когда она стояла под душем.

Поздоровавшись с Лимановой, Алексей Рудольфович предложил ей встретиться в галерее на Тверской.

— Буду ждать вас в баре на третьем этаже.

У Миллы перехватило дыхание. «Неужели этот подонок, Ксавье, будет наказан?!»

Она выскочила из кабинки, забыв выключить душ, и голая заметалась по квартире.

Алексей Рудольфович заказывал кофе с корицей, когда Милла влетела в бар в распахнутом пальто и шарфе, перекинутом через плечо.

— Улыбнитесь! — вместо приветствия сказал ей Алексей Рудольфович. — На вас смотрят все официантки. Никому не надо знать, что Лиманова чем-то очень обеспокоена.

— А? — не сразу поняла Милла. Чуть повернула голову и столкнулась с устремленными на нее любопытными взглядами девушек. На острове она отвыкла, что ее персона может привлекать чье-то внимание. — Да-да, — улыбнувшись, кивнула и опустилась на стул.

— Ну и отлично, — выдохнул адвокат и достал сигару. — Не возражаете? — обратился он к Милле.

— Что вы! Я так привыкла на Синэ-Лёко к запаху сигар, что мне здесь его явно не хватает.

— Я переговорил с одним моим знакомым, — закурив, произнес Алексей Рудольфович. — Он берется за это дело. Но!.. — адвокат поднял указательный палец, призывая Лиманову сосредоточиться.

— Я готова заплатить, сколько потребуется, — выпалила она, по-своему истолковав его жест.

Алексей Рудольфович только головой покачал.

— Друзья моих друзей — мои друзья, — напомнил он Милле известную сентенцию. — Здесь дело в другом. Этим Ксавье заинтересовался еще кое-кто, — внушительным тоном продолжил он. — Что из этого получится, увидим. Сейчас я позвоню моему знакомому, он хочет с вами поговорить.

Алексей Рудольфович набрал номер.

— Это я!.. Да, она здесь. Передаю телефон.

Милла взяла мобильный и растеряно произнесла:

— Я вас слушаю.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — хлопая ресницами, ответила она.

— Сейчас к вам подойдет один человек. Вы будете выполнять все его указания, — говорил мужской голос, лишенный каких-либо своеобразных оттенков. — Если возникнет необходимость, я вам позвоню. До свидания.

Милла вернула Алексею Рудольфовичу телефон.

— Он сказал, что кто-то должен подойти.

— Совершенно верно, — Алексей Рудольфович взглядом указал на молодого мужчину, направляющегося к их столику.

— Добрый день, — произнес незнакомец.

— Добрый день, — ответил Алексей Рудольфович, поднялся и, попыхивая сигарой, сказал: — Оставляю вас. Если я вам понадоблюсь… Милла! — вывел он ее из состояния ступора. — Звоните!

— Да-да, спасибо, — рассеянно ответила она.

— Простите, — обратилась Лиманова к незнакомцу, — но у меня такое ощущение, будто я фильм смотрю. Все так таинственно…

— И опасно, — без тени иронии заметил мужчина. Меня зовут Олег.

— Очень приятно.

— Как удалось выяснить, Ксавье Трише прибыл в Россию для установления контактов. У него большие виды на нашу страну.

— И на Аглаю, — подсказала Милла.

— Несомненно. Трише собирается вывезти ее.

— Ну да! Поэтому я и обратилась к Алексею Рудольфовичу. Надо что-то делать!

— Вам?! Вести себя как можно более непринужденно. Не бойтесь столкнуться с Трише. Наши люди будут сопровождать вас повсюду. Даже было бы неплохо взглянуть на его реакцию. Узнавайте у вашей приятельницы, где он собирается проводить вечера, и отправляйтесь туда. Вот номер моего телефона, — пододвинул он к ней салфетку, на которой написал несколько цифр. Милла ввела их в память своего мобильника. — Звоните мне в любое время. — Он поднялся из-за стола. — Всего хорошего.

— Олег! — Милла привстала со стула. — Я ничего не поняла. А как же Аглая? Вы ее?..

— Не волнуйтесь!

Олег ушел, Милла по-прежнему только хлопала ресницами. Затем допила остывший кофе, взглянула на часы и подскочила, как ужаленная. На ходу позвонила Семену Михайловичу.

— Сенечка, дорогой, я еду!

— Едешь?! — завопил тот. — Ты уже должна быть на сцене!

«Исчадье адово этот Ксавье. Еще концерты мне сорвет», — поворачивая ключ зажигания и глядя в обзорное зеркало, злилась Милла.

После репетиции она добрела до гримерной и упала в кресло.

«Только домой. Никуда не пойду!»

На гримерном столике увидела конверт, и лицо ее приняло несчастное выражение. Она уже догадалась, что это было приглашение от знакомой на выставку интерьерного дизайна. Та недавно окончила работу над новым проектом. Не пойти — нельзя.

Выходя из концертного зала, Милла посмотрела по сторонам. Никого не заметив, замедлила шаг. «Что-то не видно людей, которые должны меня охранять», — с тревогой подумала она.

В ее распоряжении было два часа. Милла поехала в салон красоты, куда чуть позже ее костюмерша привезла ей вечернее платье и туфли.

В огромном зале, в стиле хай-тек, собралось много народу. Взгляд Миллы, обежав знакомых и незнакомых, уткнулся в блондинку, которая сидела на диване и что-то говорила, излишне оживленно жестикулируя. Красная сверкающая помада придавала особенную сексапильность ее губам, из декольте темно-синего платья вздымалась большая грудь, на которой покоилась кроваво-красная рубиновая подвеска.

Миллу словно током пронзило: «Жена Игоря!» Она выбрала место, откуда ей хорошо была видна Лика. Впрочем, смотреть особенно было не на что. Огромный живот невольно приковывал взгляд, за ним уже нельзя было разглядеть женщину. «Ничего себе!» — покачала головой Милла.

Но долго оставаться незамеченной Лимановой не удалось. К ней поспешила приятельница, которая не преминула громко воскликнуть:

— Милла, дорогая, как я рада! — чем сразу привлекла к ней внимание.

Лика с любопытством посмотрела, куда это все вдруг направились, и ей стало плохо.

Лиманова, стройная, в туфлях на высоких каблуках, в облегающем платье от Валентино. А она — сидит, расплывшаяся, словно плохо выпеченная пышка.

«Как удачно, что Игорь не пошел со мной», — подумала она.

Милла улыбалась, находясь в центре внимания, а сама то и дело пронзительно поглядывала на Лику.

«Если бы она не подбила Анджело увезти меня, мы не попали бы в тот жуткий шторм, и все сложилось бы иначе… — Ей стало обидно до слез, что вот с этой мерзкой женщиной Игорь делит постель, и что она носит его детей. — Как он мог после всего?! Ведь Тони рассказал ему, какую подлость она сделала. Нет, лучше мне с ним не встречаться. — Милла вздрогнула, решив, что он тоже здесь, и собралась было уйти, но передумала: — Не буду же я от него бегать!»

Она нарочно несколько раз прошлась мимо Лики в сопровождении поклонников. Репортеры наперебой снимали Лиманову, то забегая вперед, то ловя какой-нибудь необычный ракурс.

У Лики от зависти щеки пошли лилово-красными пятнами, она стала обмахиваться журналом и попросила принести воды.

«Люди, подобно воронам, обожают все сверкающее, — со злобой подумала она и в негодовании одернула платье, отчего еще больше обнажила свою налитую грудь. — Сейчас бы Игорь бросился на эту певичку только потому, что она, видите ли, звезда, что вокруг нее беснуются идиоты поклонники. А ведь если поставить нас рядом, то я…», — ее взгляд уткнулся в живот. Близнецы заворочались, видимо, начав передел территории.

Она положила руку на живот. «Да успокойтесь!» — мысленно прикрикнула на них.

— Ты не собираешься домой? — вдруг раздался голос Игоря.

— А? — Лика с тревогой посмотрела на него.

— Да вот, решил заехать, — произнес он, ища взглядом Лиманову.

Ему позвонил Виктор и сказал, что Милла на выставке.

«Виктор — поразительный человек: обо всех все знает, — подумал Стромилин. — А сам, — неизвестно где».

Но он опять опоздал. Милла покинула выставку за пять минут до его прихода.

Утром Лиманова была в концертном зале «Славянский» на репетиции. Пот градом катился по ее лицу. Отрабатывали номер с балетом. Миллу не устраивала излишняя академичность в исполнении островных танцев.

— Батманы немного пониже, — просила она. — Все и так знают, как вы умеете задирать ноги… На большее вы, собственно, и не способны, — добавила она в строну. — У нас же не бездумный набор танцевальных элементов, — вновь обратилась она к девушкам, которые, поставив руки на пояс и шумно переводя дыхание, окружили ее, — а танец, в котором есть сюжет. Поиграйте, черт вас возьми! Вы же не просто заводные куклы, вы артисты.

Прошли номер в сотый раз. Милла спустилась в зал взглянуть на запись по монитору.

— Перерыв пятнадцать минут! — крикнул балетмейстер.

Вытирая лицо полотенцем, Милла подсела к монитору.

— Ваш телефон, — подал ей мобильный помощник балетмейстера.

— А? Спасибо, — не отрывая глаз от монитора и покусывая губы, бросила Милла.

— По-моему, вот так лучше! — обратилась она к балетмейстеру и поднесла телефон:

— Слушаю!

— Милла, — раздался голос, который заставил ее вздрогнуть и сосредоточиться. — Представляешь, Анри опять улетел по делам в Париж. Но тут такое!.. Короче, мне надо с тобой увидеться. Срочно. Я подъеду. Ты где?

— В «Славянском». У меня репетиция.

— Милла, я тебя отвлеку всего на несколько минут. Так удачно вышло, я почти рядом. Знаешь, давай встретимся на веранде второго этажа. Я буду через пять минут.

— Хорошо, подъезжай.

Милла попросила принести ей пальто и тут же позвонила Олегу, чтобы сообщить о звонке Аглаи. Но тот находился вне зоны действия мобильной связи.

«Значит, Ксавье опять уехал, — тем временем размышляла она. — Что-то у него не стыкуется…»

Она вышла из здания и пошла по широкой веранде, на которую можно было подняться прямо с улицы. Но Аглая все не появлялась. Она позвонила ей.

— Я только подъехала, — сказала та. — Выхожу из машины.

Милла подошла к балюстраде и посмотрела вниз. Открылась дверца «Фиата». Но едва Аглая успела ступить на асфальт, как из соседнего автомобиля выскочили два дюжих парня. Один надавил ей рукой на голову и заставил вновь сесть в машину. Второй забрался на заднее сиденье. Милла от неожиданности растерялась. Но потом крикнула:

— Эй! Что вы делаете!

Обернулась, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, и чуть не свалилась с веранды, резко подавшись назад.

Перед ней в пальто нараспашку стоял Ксавье. Его блестящие черные волосы были зачесаны наверх, лишь один завиток падал на лоб.

Крик застрял у Миллы в горле. Ее подхватили под локти, и она повисла в воздухе между двух парней, которые снесли ее по лестнице вниз. Милла успела крикнуть, но ее крик поглотил шум города. Еще миг — и ее втолкнули на заднее сиденье автомобиля.

— Добрый день, сеньорита, — насмешливо приветствовал ее Ксавье. — Наслышан о несчастье, постигшем нашего общего знакомого Рональда. Полагаю, что не без вашей помощи. — Он расхохотался, закинув голову назад. — Вы отчаянная, удивительная женщина, — устремил он на нее взгляд, в котором проскользнуло нечто похожее на восхищение. — Жаль, что мы не встретились с вами раньше. Ну да ничего не поделаешь. Банга покой потерял. Я обещал ему вас.

— Вы что, с ума сошли?! Это вам не острова! — выпалила Лиманова.

Ксавье закатился от смеха.

— Какая разница? Окажетесь в Африке, и глазом не успеете моргнуть. Русские оказались очень славными. С ними легко можно найти общий язык. Я доволен, что начал бизнес с Россией.

«Нет, это невозможно, чтобы меня увезли из Москвы!..» — кипело все внутри у Миллы. Она еле сдерживала себя, чтобы не вцепиться ногтями в холеное лицо Ксавье, и то только потому, что понимала тщетность своих усилий. Ей бы не дали и пошевелиться. Постовые, словно не замечали их машины. Москва летела за окнами и вот уже осталась позади.

Автомобиль въехал во двор, окруженный высоким забором. По подъездной аллее подъехал к высокому крыльцу дома. Миллу вывели, отобрали мобильный и проводили в дом.

— Вы недолго будете пребывать в одиночестве, — сообщил ей Ксавье. — За вами приедет посредник, которому я передам вас с рук на руки. Дальнейшей вашей транспортировкой в Африку будет заниматься он.

— Подождите! — воскликнула Милла, увидев, что Ксавье собрался уходить. — Давайте поговорим! Вам нужны деньги…

— Об этом мы уже, помнится, с вами говорили. У меня бизнес, поймите. А бизнес предполагает выполнение обязательств. Я и так здорово погорел из-за вашей хитроумной выходки и дотошности ваших друзей. Хорошо, что мне удалось благополучно покинуть остров. Но я на него еще вернусь, в отличие от вас. Прощайте, — Ксавье взял Миллу за подбородок. — А жаль… — произнес он с ироничной усмешкой.

Оставшись одна, Милла осмотрела комнату. Подошла к окну. На нем была решетка.

— Нет, не может быть, — твердила она, потрясенная тем, что с ней произошло. — Это невероятно… невозможно… Опять?!. Это дурной сон. И все из-за идиотки Аглаи. Зачем я с ней связалась?! А этот Алексей Рудольфович и его друг без имени!.. А этот Олег!.. Все строили из себя таких знающих, и что вышло? Какой-то островитянин Ксавье обвел их вокруг пальца. — Милла не находила себе места. — Господи, надо было все сказать Аглае. Но она бы мне ни за что не поверила. Она же влюблена в этого подонка. Ничего, он и ее продаст какому-нибудь вождю. А ей, с ее голосом, только в африканских дебрях и петь, кретинка! Да и я хороша! Дважды попалась на одну удочку. Да такую дуру, как я, еще поискать надо!»

У Миллы екнуло сердце. Кто-то повернул ключ в замке. «Господи!» — она прижалась к стене. В комнату вошел Ксавье и следом за ним… Голова у нее пошла кругом. Она отказывалась верить своим глазам. Следом за Ксавье вошел Игорь… в узких кожаных брюках с цепочкой, пропущенной с пояса в карман. Перед ее мысленным взором промелькнуло наглое лицо Лики с кроваво-красными губами… и отчетливо вспомнилось, что все ее несчастья начались после того, как она столкнулась с этой странной парой. «Вот тебе и ученый!.. Одно другому не мешает», — промелькнула мысль.

На лице Игоря выражалось замешательство. Он смотрел на Миллу и, казалось, умолял простить его.

Стромилин ехал на машине с Виктором, когда тому позвонили. Выслушав сообщение, Виктор вдруг разразился потоком ругательств и помчался по дороге с запредельным превышением скорости.

— Э, полегче. Куда это ты?

— Твоя Лиманова…

— Что?

— Упустили!.. Обвел!.. Вот же!.. Не прощу себе!

Он схватил телефон.

— Тормозите посредника, вашу мать! Тормозите! Какой к черту скандал?! Плевать!

— Что случилось? — кричал в свою очередь Игорь.

Виктор, не отвечая, поставил на крышу маячок и помчался еще быстрее.

— Да, что случилось? При чем тут ты и Милла?

— Простишься со своей Миллой, если упустим посредника.

Игорь набросился на Виктора с расспросами, но тот сказал, чтобы он заткнулся и не мешал.

Они вылетели за пределы Москвы, будто у них был не мотор, а реактивный двигатель. Неожиданно впереди Игорь увидел несколько машин, стоящих у обочины. Виктор резко затормозил, выскочил из кабины и подбежал к группе мужчин.

Один из них, в кожаных брюках и длинном пальто, размахивал своим паспортом и грозил международными неприятностями. Виктор подлетел к нему, схватил за горло и прижал к машине.

— Где ты должен встретиться с Трише?

— Я не знаю никакого Трише, — прохрипел тот.

— У тебя на раздумье — ни секунды. Сейчас посадим тебя в машину и столкнем прямо вот в эту реку, — ухватив того за шиворот пальто, Виктор пригнул его к земле. — Как с горки покатишься. У меня с такими ублюдками разговор короткий. Трише все равно из Москвы не вырвется, но и ты, козел смрадный, останешься московскую рыбу кормить.

Тот, несмотря на решительность Виктора, вновь попытался усмирить его своей дипломатической неприкосновенностью.

— А!.. — выдохнул Виктор и вдруг отпустил его.

— Ребята, давайте этого ублюдка в машину, да с горки…

— Это произвол!.. — завопил тот, когда его стали заталкивать в кабину.

— Это несчастный случай, — спокойно ответил Виктор, точно уже потерял к нему всякий интерес.

— Стойте! Да постойте же! — вопил «дипломат». — Но вам это так не сойдет, — одергивая на себе пальто, заметил он, когда его оставили в покое.

Виктор сплюнул, чтобы не сказать лишнего, но все равно не удержался:

— Тебе, подонок, тоже. Где? — нетерпеливо воскликнул он.

— Вот адрес, — «дипломат» вынул из кармана пальто лист бумаги.

— Трише знает тебя в лицо?

— Нет! Мы с ним не знакомы.

Виктор с одним из мужчин отошел в сторону.

— Игорь, — подозвал он через минуту Стромилина.

Тот подошел.

— Слушай, ты поедешь вместо этого м…ка за Лимановой. У нас нет выбора. Никто из моих ребят не потянет на представителя зарубежного посольства. И главное, никто не владеет английским в совершенстве. А времени в обрез. Ребята из Интерпола предупреждали, что у Трише собачий нюх. Если что почувствует, тут же удерет. Пути отхода он приготовил себе заранее, поэтому надо брать его в доме. Ну, что ты молчишь? Испугался?

— Нет, я просто ничего не понимаю.

— По дороге объясню, — Виктор окинул Игоря внимательным взглядом.

— Эй, — повернулся к «дипломату», — снимай штаны.

— Что?! — в ужасе вскричал тот.

Виктор нетерпеливо махнул рукой. Его ребята мигом вытряхнули «дипломата» из брюк.

— И пальто тоже.

— На, — протянул он одежду Игорю. — Надевай!

Стромилин зашел за машину.

— Узковаты!

— А ты постарайся!

— Отлично! Как влитые! — рассмеялся Виктор, глянув на друга.

По дороге он объяснил Игорю, что тот должен говорить и делать. Игорь кивал, хотя плохо соображал, что из этого получится.

На подъезде к дому он вышел из машины Виктора и пересел в машину «дипломата», который в одних трусах сидел в одном из следовавших за ними автомобиле.

Игорь остановил «Мерседес» перед воротами и посигналил. Ворота раздвинулись. Он подъехал к дому. Навстречу ему спустились трое мужчин.

— Г-н Корвадес!

Игорь улыбнулся.

— Проходите, вас ждут.

В вестибюле его попросили оставить оружие.

— У меня нет в нем необходимости. Мое оружие — дипломатическая неприкосновенность, — несколько натянуто пошутил Игорь.

Ему в ответ осклабились, но обыскали. Затем указали на лестницу. На широкой площадке Игоря поджидал высокий черноволосый мужчина. Из головы Стромилина вылетела его фамилия. «Господи, как же его? Гише? Мише? Трише!» — испарина выступила на лбу Игоря.

— Добрый вечер, г-н Трише, — проговорил он, протягивая руку.

— Рад с вами познакомиться, г-н Корвадес. Надеюсь, что наше сотрудничество сложится удачно.

Игорь солидно кивнул. Ксавье подвел его к двери, у которой стоял охранник. Тот повернул ключ и открыл дверь. Ксавье вошел первым, взглянул на Миллу и пригласил войти Игоря.

План Виктора был рассчитан на быстроту действий. Но Ксавье все же опередил его. Он уловил замешательство в лице Игоря, когда тот взглянул на Миллу, и выхватил из-за пояса пистолет. Почти в то же самое мгновение внизу послышалась какая-то возня, потом сдавленный вскрик. Этого было достаточно для Ксавье. Он навел пистолет на Игоря и стал отходить к двери, противоположной той, в которую они вошли. Игорь замер, но не от страха, а от ощущения нереальности происходящего. Ксавье скрылся за дверью. Через несколько секунд в комнату вбежали Виктор с пистолетом в руке и двое его бойцов.

— Где он.

— Там, — указал Игорь на дверь.

— Что же ты?! — с презрительной досадой бросил Виктор и принялся вместе со своими бойцами выбивать дверь. Но та не поддавалась.

— Трише ушел! — сообщил Виктор по рации. — Он может попытаться пройти через двор. Хотя, скорее всего, этот гад скрылся по какому-нибудь подземному переходу. Вы остаетесь! — крикнул он своим бойцам.

— Отслеживаем Трише по всем намеченным путям отхода, — на бегу отдавал он приказания по рации.

Милла во все глаза смотрела на Игоря. Он шагнул к ней.

— Милла! — произнес они, словно очнувшись, бросился к ней и прижал к себе.

— Милая! Как же я по тебе скучал! И тогда, и после, когда думал, что тебя больше нет…

— А я… — проговорила она, обхватила его шею и заплакала.

Когда они немного пришли в себя, обнаружили, что они одни в комнате.

— Уйдем отсюда, — сказала Милла. Взявшись за руки, они с осторожностью выглянули за дверь.

— Никого, — одновременно проговорили они и поспешили вниз.

Во дворе их окликнул один из бойцов Виктора.

— Вы куда? Все машины в разъезде. Подождите.

— Нет, спасибо, мы как-нибудь сами доберемся, — ответил Игорь.

Они с Миллой направились к воротам.

— Черт, я забыл спросить у него, кто же такой Виктор? — спохватился Игорь, обнимая Миллу за плечи.

— Какой Виктор?

— Ну, тот, который организовал твое освобождение. Он же мой друг. Я всю жизнь думал, что он занимается компьютерными технологиями… Во дает!

Они вышли на шоссе. Игорь остановил машину. Им показалось, что водитель, словно на ковре-самолете, довез их до дому.

— Уже приехали? — удивились они.

Войдя в квартиру, они обнялись и словно очутились в каком-то ином измерении. Проблемы, неудачи, обязательства, телефонные звонки были бессильны настигнуть их в нем. Сплетались руки; слова налетали друг на друга в стремлении передать, что они чувствовали в разлуке; сливались тела и души, изгоняя тоску и боль…