Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз

ГЛАВА 22

Аглая долгим влюбленным взглядом проводила Анри…

Он пригласил ее в ресторан. Она думала, это будет их последний обед в Москве, но он сказал, что вновь вынужден ехать в Париж.

— Не расстраивайся, дорогая. Всего на три дня. И потом, уже точно, летим на Сардинию. И ни один телефонный звонок не потревожит нас.

От этих слов по телу Аглаи пробежали сладостные мурашки и перехватило дыхание. Она поднесла к губам бокал с белым вином и жадно сделала большой глоток, не сводя глаз с Анри. Она любовалась его лицом, блестящими, слегка вьющимися черными волосами.

— Да, у меня к тебе просьба. Познакомь меня с Лимановой, — неожиданно сказал он.

Аглая удивленно хмыкнула, чуть опустив углы губ.

— Зачем?

Анри обезоруживающе улыбнулся.

— Она тебе не конкурентка. Никто не будет заниматься раскруткой певицы, которой за тридцать. Просто я могу здесь, в России, неплохо заработать на ее концертах и продаже дисков. Я смогу предложить ей такие условия, от которых она не откажется. Но для этого она должна мне доверять. А что может быть лучше твоей рекомендации?

Аглая игриво приподняла брови и бросила лукавый взгляд на Анри.

— Хорошо, я подумаю.

— Думать некогда, дорогая. Езжай к ней немедленно.

— Но она может быть занята.

— А ты прояви находчивость. Через час позвонишь мне и скажешь, где и когда я смогу с ней встретиться. Надеюсь, ты не разочаруешь меня.

Они вышли из ресторана. Анри сел в машину. Аглая долго махала ему вслед. Потом вздохнула, как обиженный ребенок, положила в рот две мятных жевательных резинки. Позвонила Лимановой и уговорила ту встретиться с ней.

Подъехав к концертному залу «Славянский», Аглая посмотрела на себя в зеркало, открыла дверцу «Фиата» и вдруг почувствовала, что ее заталкивают обратно в кабину. Непонятным для нее образом она очутилась на пассажирском месте, а за руль сел какой-то парень.

— Спокойно, сеньорита, — раздался чей-то голос с заднего сиденья. Она оглянулась и увидела второго парня. — Анри передумал встречаться с Лимановой.

Аглая шумно выдохнула от негодования.

— Можно было и полегче. Что это за приемы?

— Простите, сеньора, но мы очень спешим. Вы сегодня вылетаете с Анри на Сардинию. Произошли изменения.

— Но почему Анри мне не позвонил?

— Он сейчас занят. Вы встретитесь с ним на аэродроме.

— По дороге давайте заедем ко мне. Я должна взять кое-какие вещи, — придя в себя, сказала Аглая.

— Что вы, сеньорита! Какие вещи! Вы и так прекрасны. К тому же, повторяю, мы очень спешим.

Аглая откинулась на спинку сиденья и улыбнулась. Ей понравилась идея полностью обновить свой гардероб. «Это же все, абсолютно все новое — от шапочки для купания до вечернего платья. И, зная вкус Анри, можно рассчитывать на самые знаменитые марки». — Класс-с, — вырвалось у нее.

Немного погодя Аглая завертелась на месте, то поглядывая в окно, то оборачиваясь назад.

— А разве мы с Анри полетим не из Шереметьева?

— Нет, — бросил ей водитель.

— А откуда?

— С частного аэродрома, — неохотно пояснил он.

— Ах, да! — вспомнила она. — Анри мне говорил.

Машина остановилась у летного поля. Аглая вышла. Поеживаясь от ветра, стала смотреть по сторонам, выискивая Анри.

— А где же Анри? — обратилась она к сопровождающим ее.

— В самолете, — указал пальцем один из парней на небольшой спортивный самолет.

— Но разве на нем можно долететь до Сардинии?

— Можно и дальше.

Они шли так быстро, что Аглае пришлось бежать, чтобы не отстать от них.

— Давай, давай, — торопили ее, когда она застыла на последней ступеньке трапа и, заглянув в салон, позвала:

— Анри!

— Давай! Давай! — от шлепка по ягодицам она влетела вовнутрь.

— Эй, вы! Поосторожней! — огрызнулась Аглая.

Дверь самолета тотчас закрыли. Аглая вошла в небольшой салон и, не найдя Анри, обернулась к парням.

— Но где же он?

— Заткнись! — не выдержал один.

— Ты! — накинулась на него Аглая. — Что себе позволяешь?! И вообще, я никуда не полечу без Анри, — она решительно направилась к выходу, но парень с силой надавил ладонью на ее лицо и оттолкнул назад.

— Да ты что, с ума сошел?! — вновь попыталась она прорваться к выходу. Но на этот раз получила удар под грудь и согнулась пополам. Поняв, наконец-то, что с ней произошло что-то нехорошее, Аглая, когда дыхание восстановилось, потихоньку потянула из сумки мобильный. Но бандит выхватил у нее сумку и толкнул Аглаю на сиденье.

— Взлетаем? — раздалось из кабины пилота.

— Подожди! — крикнул бандит, услышав звонок по мобильному. Переговорив, сказал:

— Полет откладывается. Ждем шефа.

— Что все это значит? — не могла угомониться Аглая.

— Заткнись, сука!

— Да вы что?!. — выкатив глаза и раздув щеки от возмущения, воскликнула она и тут же отпрянула назад, чтобы бандит не смазал ей рукой по лицу.

— Полегче! — заметил один другому. — Не испорть товар.

— Какой товар? — упавшим голосом спросила Аглая.

— Такой, — передразнивая ее, скривил физиономию бандит. — Будешь заниматься увеличением численности вымирающего африканского племени, — захохотал он так, что пополз с кресла на пол.

— Какого племени? Ничего не понимаю! — переводя встревоженный взгляд с одного бандита на другого, восклицала она. — Объясните, что вам от меня нужно?!

— Можно и объяснить, — расхохотались оба, — пока шефа нет.

Один из них встал, схватил Аглаю за руку и потянул за шторы. Аглая отбивалась, орала, грозила все рассказать Анри…

Уловив замешательство в лице Игоря, когда тот увидел Миллу, Ксавье тотчас насторожился и выхватил пистолет. Выскочив за дверь из пуленепробиваемой стали, он бросился вниз по лестнице и очутился в подземном переходе. Он специально подыскал дом с потайным ходом. Раньше этот дом принадлежал одному криминальному авторитету. После его убийства владелицей дома стала вдова. Она-то и сдала его в аренду иностранному дипломату, каким представился ей Ксавье.

Миновав подземный ход, Ксавье вышел из сауны, которая находилась во дворе дома напротив. Перемахнув через забор, он продрался сквозь кусты и очутился на шоссе, где его ждала машина.

— На аэродром, — бросил он водителю и выругался, брызгая слюной.

«Эта телка точно заколдованная. Ну ничего! Я все равно ее продам. Бизнес в России не закончится из-за этой неудачи. Я вернусь!»

Виктор шел по следу Трише. Ему уже было известно, что Аглаю увезли на один из частных аэродромов и что вылет отложен. Несомненно, ждали Трише. Виктор понимал, что это последняя возможность взять его. По рации он отдавал приказания, на ходу разрабатывая план операции по захвату особо опасного преступника.

Машина Ксавье выехала на взлетное поле и остановилась прямо перед самолетом. Дверь тотчас открыли. Ксавье и его шофер поднялись на борт. Аглая, увидев его, вскочила с кресла, но ее тут же посадили обратно. Ксавье заглянул в кабину пилота.

— Дозаправка вот здесь, — ткнул он пальцем в точку на карте, — в районе, не выговоришь, Мин…вод. Там нас уже ждут. Давай, — хлопнул он пилота по плечу и прошел в салон.

Аглая во все глаза смотрела на него, но он словно не замечал ее.

— Анри, — жалобно позвала она его. — Анри… они меня… — она зарыдала, размазывая макияж по лицу. — Как ты мог?!

Трише был вне себя от ярости. Второй раз рыбка соскочила с крючка. Он потратил время, деньги и остался ни с чем. Несчастный вид истерзанной Аглаи разозлил его еще больше.

— Анри! — в ее голосе слышались мольба и упрек. — Анри!

Трише размахнулся и ударил Аглаю по лицу. Из носа, из губ ее хлынула кровь. Она испугалась и завопила на весь самолет.

— Заткнись, идиотка! Кошка безголосая! — взорвался Трише. — Кретинка!

Тут он опомнился, удивившись, что самолет стоит на месте, а не маневрирует, готовясь к взлету. Он кинулся в кабину, но был остановлен людьми с автоматами, непонятно каким образом оказавшимися на борту. Кто-то завел ему руки за спину, и он почувствовал, что на него надели наручники.

— Что происходит?! — воскликнул взбешенный Трише. — Я — канадский подданный. Немедленно покиньте мой самолет! Вы не имеете права находиться здесь!

Виктор устало махнул рукой автоматчикам:

— Выводите!

Трише усилием воли заставил себя успокоиться. Высокомерным тоном он потребовал, чтобы ему была предоставлена возможность связаться с посольством.

— Полет был недолгий, зато сели мягко, — бросил вслед ему со смехом пилот.

Трише только стиснул зубы. «Ведьма какая-то, — подумал он о Лимановой. — Такого еще не бывало, чтобы дважды меня кинула одна и та же баба. Но я ее все равно продам. Я еще вернусь в Россию!..»

— Жаль безнаказанно отдавать такого подонка интерполовцам, — сказал Виктору его сотрудник. — Ведь сумеет выкрутиться. Свидетелей-то нет. Только эта девчонка, — мотнул он головой в сторону рыдавшей на плече бойца Аглаи. — А то, что случилось с Лимановой… Кто подтвердит?

— Действительно, жаль, — согласился Виктор.

Команда Трише была выведена на поле и посажена в милицейский фургон.

Все уже разошлись по машинам, и только Виктор стоял, облокотившись на открытую дверцу, и курил.

Потом хмыкнул, сел в кабину, обернулся к своему сотруднику и что-то тому сказал. Тот кивнул и сделал жест о’кей.

— Пара-тройка дней нам потребуется, чтобы связаться с представителями канадского посольства, Интерпола. Пока будут идти переговоры о передаче Трише, должен же он где-то находиться. Отчего не там? — заключил свою мысль Виктор.

Уединение Миллы и Игоря нарушил телефонный звонок. Затем они стали раздаваться один за другим. В промежутках между ними Игорь уверял Миллу, что разведется с Ликой, как только она родит.

Милла кивала и отводила от него взгляд, но все-таки не выдержала и сказала:

— Ох уж это «как только»! Одна беда, никак оно не наступает. Сначала — как только родит, потом — как только дети чуть подрастут; в школу пойдут… окончат… поступят… женятся… внуки родятся… Пойми, ты никогда не развяжешься с своей женой. Лика — это навсегда.

— Я никогда не прощу ей, что она решила разлучить нас с тобой! — вспылил Игорь.

Милла, понимая бесперспективность этого разговора, промолчала.

— Ладно-ладно, — похлопала она его по груди и пошла на кухню варить кофе.

Оставшись один, Игорь сел на диван и обхватил голову руками. Заурчал мобильный. Он нехотя поднес его к уху.

— Привет, — раздался голос Виктора.

— Привет, таинственный друг, — с поддевкой произнес Игорь. — Объяснил бы хоть что-нибудь.

— Спрашивай.

— Куда девать мне брюки этого «дипломата»? — выпалил с ожесточением Стромилин. Помолчал и вяло добавил: — Хотя я так и не обзавелся своими.

— Что ж так?

— Не был еще дома.

— Ты у Лимановой, — произнес Виктор без тени вопроса.

— Все тебе известно!

— Дай-ка ей трубку. И езжай домой. Там твоя супруга с ума сходит. Довела мать до белого каления. А я тебя предупреждал: не связывайся, не приручай женщину…

— А я ее не приручал, она сама…

— Верно, сама тебя приручила.

— Да пошел ты!.. Милла! — заорал Игорь. — Иди сюда! Тебя наш таинственный друг требует.

Милла вышла из кухни, взяла трубку, и в лице ее выразилось восхищение.

— Вы!.. Как я вам благодарна!

Виктор что-то проурчал в ответ.

— Да, конечно. Прямо сейчас? А!.. Вы уже внизу. Хорошо.

Милла открыла шкаф, схватила одежду и скрылась в ванной. Минут через десять она вышла полностью одетая.

— Виктор просил спуститься. У него срочное дело ко мне.

Игорь посмотрел на нее долгим взглядом.

— Ну почему ты мне не веришь?

— Потому, что ты сам не веришь себе. Пока! — приподнявшись на цыпочки, поцеловала она его в щеку, словно прощаясь со старым другом.

Виктор поджидал Лиманову у машины. Завидев ее, он открыл дверцу и подал ей руку.

— Здравствуйте, — задержала она свою руку в его.

— Здравствуйте…

— Вот, оказывается, кому я обязана своей жизнью и свободой, — глядя на него с жадным любопытством, начала она и смолкла. Виктор собрался что-то сказать, но она опередила его: — Если бы вы знали, что я пережила! Какой это ужас! Еще там, на корабле!.. — говорила она с горящими глазами. — Это не человек… Он… — голос ее пресекся, и к глазам подкатили слезы.

— Я знаю, — пожал Виктор ее руку.

Она вспыхнула с приоткрытыми от изумления губами.

— Ах, да! — кивнула. — Вы же все знаете.

Виктор опять хотел что-то сказать, но не успел вставить слово в образовавшуюся паузу.

— Вы поймали этого монстра?!

— Поймали, — почувствовав сухость во рту, проговорил Виктор и на долю секунды перестал себя контролировать. Тепло, энергия, исходившие от этой женщины сделали его беззащитным.

— Впрочем, — Милла вздохнула и подняла глаза вверх, чтобы не показывать своего разочарования, — один раз его уже сажали в тюрьму. Но он сбежал. Боюсь, и на этот раз он вывернется. Но ведь что-то можно сделать? О! — ее глаза сузились, и в них загорелась ненависть. — Я бы его на части разорвала, я бы… не знаю, что с ним сделала, — говорила она, потрясая кулаками. — Неужели ему опять удастся уйти? Ну да, начнется волокита… Ведь он иностранец. Наймет адвокатов, и те изо всех сил будут стараться, чтобы этот подонок избежал наказания. Но я! Я обязательно напишу заявление в милицию! — запальчиво воскликнула она и почти тут же потухшим голосом заметила: — Впрочем, один раз я уже писала в полицию…

— Прошу вас, — Виктору наконец удалось предложить ей сесть в машину.

— Ах, да! Простите, я вас заговорила. Но вы не представляете, какое это жуткое, разъедающее тебя, словно кислота, чувство — видеть торжество подлеца.

— Представляю, — обернувшись к ней с первого сиденья, сказал Виктор. — Сколько раз так бывало: гоняешься за каким-нибудь отморозком, теряешь друзей, бойцов, наконец арестуешь его. А несколько месяцев спустя он бросает на тебя презрительный взгляд, выходя оправданным из зала суда. Я не однажды переживал это. И отлично знаю, как терзает невозможность наказать зло. Поэтому на этот раз я решил подстраховаться. Пусть себе нанимает адвокатов, связывается со своим посольством… — усмехнулся Виктор.

— Что же вы с ним сделали?

— Ничего.

Милла отвела глаза, чтобы скрыть разочарование.

— Его на два дня, в виду возникшей неразберихи, посадили в СИЗО, в общую камеру, как педофила… Ну нет у нас отдельных камер. Что поделаешь!

Милла только выдохнула:

— А!..

— Сейчас его должны перевести в КПЗ. Я подумал, что вы были бы не прочь взглянуть на него.

Милла не нашлась, что ответить.

Она не узнала Ксавье, всегда заносчиво насмешливого, с гордой осанкой человека, который привык поступать только так, как хочет он сам.

Виктор тронул ее за локоть, привлекая внимание к согбенной фигуре мужчины в грязно-серого цвета рубашке, который, еле передвигая ноги, шел между конвойными.

Милла метнула на Виктора удивленный взгляд: «Это он?!» Виктор утвердительно опустил веки.

Дежурный загремел ключами, отпирая решетчатую дверь. Ксавье вышел и вдруг остановился, как вкопанный. Он увидел Миллу. Кровь бросилась в голову, он глухо застонал от осознания своей полной беспомощности и чудовищного позора. «Отомстила!» — пронеслось в голове.

Она смотрела на него с жадностью человека, стремящегося насладиться унижением другого.

Ксавье пронзила резкая боль и словно пригвоздила к полу. Конвой понукал его идти, но он не мог двинуться с места. Все, что с ним произошло, с новой силой вспыхнуло в памяти. Эти разъяренные морды, эти железные руки, как тиски, охватившие его холеное тело… Эта дикая боль!.. Умопомрачающее бешенство от бессилия… Закушенные до крови губы… И нескончаемый издевательский смех… и он, лежащий на полу… И вновь адские муки… Он потерял счет часам, дням, он потерял себя…

Виктор подал Милле руку, когда они спускались по ступенькам.

— Ну как?! — обернувшись к ней, спросил он.

Милла вдохнула напоенный снежной влагой воздух и ответила:

— Хорошо! Да, — подтвердила через минуту, — именно, хорошо.