Целители. Тени прошлого. Академия магии Дормера 1.

Глава 14.

- Ты?!

Лорд протектор Ламеталя был откровенно поражён. И почему-то улыбался. Лавиль увидел и хмуро уставился на друга:

- Рад, что всё ещё могу удивлять и смешить тебя!

- Можешь!- негромко рассмеялся Адельмар.

Лавиль надулся. На некоторое время. А потом криво усмехнулся в ответ:

- Ты прав. Я идиот и получаю по заслугам.

- Рассказывай!- оборвал Мар.

Дамиан отхлёбывал фрилл, смотрел в сторону. И снова молчал. Эта особенность замыкаться в себе была хорошо известна его другу. И тот, поминая про себя неласковым словом эльфийские особенности, думал, как ловчее вытянуть из лекаря правду.

Альтея тоже вела себя так. Закрывалась, как хорошая крепость перед неприятелем. Тут помогала парность, связавшая их. Он чувствовал, что гнетёт жену, и делал всё, чтобы разрешить ситуацию, которая расстраивала её. Или просто обнимал, если сделать ничего было нельзя.

С её сёстрами было сложнее. Эни рассказала семье о том, что произошло с ней во дворце дормерских королей. Но только внешнюю сторону, и только для того, чтобы предупредить о том, что лабрийцы враги Гарнара и останавливаться в своих пакостях не собираются. О том, чего гадкая история стоила ей самой, они могли только догадываться.

Или взять Нел. Она тоже призналась только в фактах, имеющих отношение к жизни семьи. То, что повлияет на них, если учиться она будет в Лиметте и сможет забрать дочь с собой. Всё. Ни слова о чувствах или о том, как дошла она до жизни такой.

Теперь ещё Лавиль на его голову! И тоже молчит. Только страдальчески смотрит. Мар выругался про себя и подлил приятелю фрилл. Дикая ситуация! Подпаивать больного, чтобы облегчить его совесть и ускорить выздоровление! Звучит, как бред.

- Так часто и бывает, когда дело касается сидхе,- философски подумал Мар и подлил ещё.

А вслух скомандовал:

- Давай, Дамиан! Соберись и отвечай. Или продолжай фразу, если тебе так больше нравится. Ты не знал, как вести себя с женщиной, и потому сделал... Что?

- Сделал предложение,- послушно продолжил фразу Дамиан.

И тут же уткнулся в бокал. Видимо, чтобы обезболиться от собственной храбрости. Друг его, ошалевший от первой же "откровенности", спешно брал себя в руки и задавал следующий вопрос:

- Предложение о чём, Дамиан?

Лекарь дёрнул плечом:

- Да, о чём угодно. Я дал ей полную свободу выбора.

- А подробнее,- тянул кота за хвост Мар.

Снова резкое движение плеч:

- Чего уж подробнее? Я предложил ей выбрать любой вариант. Только чтобы он включал меня. Хотя бы иногда.

Теперь голос Мара звучал почти что угрожающе:

- Ты же говорил что-то? Вот и повтори мне!

Дамиан поджал губы, отвёл глаза. Но ответил:

- Я предложил три варианта. Официальный брак, официальная любовница и встречи время от времени.

- И что?

Мар пользовался моментом разговорить приятеля. Шок он переживёт потом. В одиночестве. Сейчас не время и не место. Тем более, что Дамиан разваливался на глазах. Хоть говорил вроде бы спокойно. Но он-то хорошо знает его. И что стоит за таким вот спокойствием.

Поэтому старый друг внимательно присматривался и прислушивался. Лавиль не обманул ожиданий. Дрогнувшим голосом продолжил историю:

- Она не ответила мне. Вместо этого спросила, люблю ли я её.

- А ты?- тут же подоспел Адельмар.

Дамиан потянулся к бутылке с фриллом, налил себе сам. Залпом выпил. И уставился на друга воспалёнными глазами:

- Помнишь, как мы забавлялись в академии, Мар? День пророчиц, когда мы с парнями перепились и решили, в шутку, провести ритуал?

- Помню, конечно! Ни у кого ничего не вышло тогда!

- У меня вышло.

Дамиан мрачно, горестно смотрел на друга:

- У меня вышло! Пусть бы лучше, нет!.. Я видел будущее. Своё и женщины, которой скажу "люблю"...

Лавиль ломко рассмеялся, словно сухая ветка хрустнула:

- Я не видел её толком. Но знаю. Я действительно любил её. И сказал ей об этом... А она умерла. Я тоже, кстати, умер. Но сначала "насладился" её уходом в полноте...

Адельмар потрясённо уставился на друга:

- Ты поэтому потом пил? Сколько? Дня три?

- Неделю,- хмуро ответил Дамиан.- Пил, чтобы заглушить тот ужас. Жуткое воспоминание. Я до сих пор помню... Ты знаешь, что я и до того не был склонен ко всем этим нежностям, а уж после...

Мар быстро сопоставил факты и сложил картину произошедшего. Остались только частности:

- Ты не признался в любви. А что ты сделал?

Теперь уже Дамиан говорил свободно. Самое страшное сказано. Чего таиться? Скривился, как от зубной боли:

- Я повёл себя, как мудак. Вместо признаний в любви предложил девушке выбор: или она соглашается на мои условия, или вылетает из академии. Она выбрала "вылет".

Замолчал ненадолго. Покрутил головой как-то обескураженно:

- Видели бы меня мои подружки! Они сказали бы, что я получил по заслугам. Я вёл себя, как натуральный осёл! Не учёл её характер и особенности. Был весь в своём и в себе... Мне казалось, что то, что я готов оставить ей свободу - это уже само по себе подвиг...

- И что? Ты согласился бы на других мужчин в её жизни? Или на мужа?- допытывался друг.

Лавиль тонко усмехнулся, став похожим на себя обычного, умного и непредсказуемого:

- Нужно же было с чего-то начинать? А иллюзия свободы... Разве это не самая лучшая из ловушек?..

Дежавю! Вот что испытал Адельмар. Где-то и от кого-то он слышал подобное. Не точь в точь, но так похоже!.. Смысл, манера мышления и речи. Даже выражение лица... Всмотрелся в Лавиля и понял: бесполезно! С этими пятнами и худым, как у подростка, лицом, невозможно понять, на кого из эльфов в окружении Альтеи похож его друг детства.

- Как жаль!- подумал Мар, с сожалением отпуская томящее чувство узнавания.- Если бы до меня дошло, кого мне напоминает Дамиан, я понял бы многое другое!

Почему это важно, он не понимал. Но точно, совершенно точно знал, что важно. Расстроился немного, но утешил себя тем, что будет теперь присматриваться к другу получше. Когда пятна сойдут, он разберётся в этой загадке.

А пока уточнил, зная уже, что ничего сестре жены не грозит:

- И что теперь? Я имею ввиду, выкинешь ли ты девушку из академии?

Дамиан поморщился:

- Нет, конечно! Я, идиот, закусился и довёл до крайне неприятной ситуации. Теперь придётся как-то отыгрывать. И возвращать её доверие...

Мар был рад, что "ситуация" будет "отыграна". А вот насчёт "доверия" очень сильно сомневался... Нел просто озверела и, кажется, люто возненавидела декана целителей. Вряд-ли что-то выйдет у Лавиля. Особенно учитывая то, как боится он близости и откровенности. Всего того, что только и признают эльфы за любовь.

- Их дело,- смиренно думал Мар.- Их жизнь и их дело. Не сложится ничего, и ладно. Главное, что Дамиан не завалит Нел на пересдаче. А значит, она сможет доучиться.

Как он ни любил своего названного брата, но хорошо знал ему цену. Ветреный красавец, убеждённый в том, что любовь однажды убьёт его и боящийся этого. Зачем такой Неониль? Или Мэй? Они достаточно пострадали уже. Им нужна опора и защита, а не рефлексирующий вертопрах, который неизвестно ещё когда сможет понять, насколько они обе ему нужны.

Другое дело, если Дам окажется способным на перемены, твёрдость и верность. Это будет совсем другая история. Но вот способен ли друг так круто изменить собственную жизнь, покажет только время.

***

Вернувшись из Дормера, за круглым столом в Семейной столовой, Адельмар сообщил всем "своим", что, судя по всему, Ниль ничто не угрожает, в смысле вылета из академии Дормера. В подробности не углублялся. Намекнул только, что тут имело место недопонимание.

Нел фыркнула, что решимость декана целителей замять дело ничего не меняет, и она не намерена оставаться больше в Дормере. Её не стали переубеждать или просить подумать ещё. И так подумает. Теперь, когда знает о планах Лавиля. А лишний раз ворошить и обострять не стоит. Особенно тогда, когда унижение и боль ещё так сильны.

Говорил ли Адельмар ещё с кем-нибудь об этой истории? Говорил, конечно. С женой. Но об этом мы умолчим потому, что разговоры супругов - это дело личное.

С Нел он ничего не обсуждал. Зато мелкую свою подружку изловил на следующий день и отправился с ней на прогулку. Чтобы поговорить без лишних глаз и ушей. Мэйлин поняла, конечно, что это неспроста, но отнеслась совершенно спокойно. Что значит ребёнок не пуганный наказаниями!

- Хотя с другой стороны,- думал Мар со смехом.- Хотелось бы мне увидеть того самоубийцу, который взялся бы "повоспитывать" Йли принятыми в Дормере методами воспитания!

Так, посмеиваясь про себя, он и шёл по дорожке. Мэй пожелала взобраться на священный холм поблизости от замка. Тот самый, где плясали эльфийки во время праздников. Он не отказал и взбирался наверх, вдыхая тёплый воздух гарнарской зимы. Она всё равно пахла зеленью. И палыми листьями немного. Приятный запах. Родной.

Мар удивлялся, как легко он приживался здесь. Не с разумными. Там всё было сложно и неоднозначно. Но вот земля эта его принимала. Он чувствовал её, как свою. Здесь и в Ламетале. Это было удивительно. И очень радовало его.

Радовало и то, что Ламеталь тоже креп и становился похож на Гарнар. Магия просыпалась там. Набирала силу. Он, со своей стороны, делал всё, чтобы помогать. "Выравнивал" законы Ламеталя под Гарнар. Под те стандарты по которым жили их предки.

Они были счастливы и свободны. Может быть, их потомки тоже смогут быть такими же вольными и несгибаемыми, добрыми, но непреклонными, какими были они? Один из сильнейших магов континента посмотрел на пушистую макушку Йли, которая ловко бежала по тропинке впереди него и ласково усмехнулся:

- Точно, смогут! Наши дети точно смогут быть такими, какими не могли быть мы! Уже могут!..

Взрослый и ребёнок взобрались на холм, уселись прямо на чуть поблекшую из-за зимы траву на вершине. Так, чтобы хорошо видеть окрестности. Полюбовались ими. А потом Мэй сама приступила к нелёгкому разговору. Искоса, хитро глянула на немного строгий профиль дяди:

- Ну? Начинай!

- Что?

Йли состроила уморительную рожицу:

- Нотации, конечно! Ты же для этого меня позвал?

Мар потрепал девочку по пушистой макушке:

- Я тебя, Смешинка, позвал не для того, чтобы ругать.

Мэй хихикнула, подтверждая прозвище, что он дал ей:

- А зачем тогда?

- Предупредить, чтобы была аккуратнее и внимательнее. Когда будешь планировать свои очередные "возмездия". Если не собираешься, конечно, стать убийцей в таком юном возрасте.

- С этим деканом что-то не то?- настороженно спросила девочка, даже не пытаясь делать вид, что она не при делах.

Мар успокоил. Или нет? Нейтрально сообщил:

- Откачали. Но всё пошло не совсем так, как ты для него планировала. Кроме "уборных" радостей, он огрёб ещё страшнейшую аллергию. Теперь выглядит ужасно: худой и покрытый пятнами, как леопард.

- Шрамы останутся?- деловито уточнила Мэй.

- Нет, похоже,- успокоил Мар.

И тут же пожалел об этом. Он её успокаивает, а она смеётся:

- Вот видишь, какая польза и красота! Почистился, омолодился, кожа отшелушилась старая. Юношей будет выглядеть! И подумал над своим поведением, надеюсь!

Мар нахмурился. Девочка притулилась к его боку и негромко, уже нормальным голосом, пообещала:

- Я поняла, Мар. Буду осторожнее. Прости за друга. Если нужно, попрошу прощения у него самого.

Дормерский муж приобнял девочку за хрупкие плечики. Это, пожалуй, будет лишним...

***

Лавиль тоже получил свою меру разговоров по душам. Правда, совсем небольшую.

Как он ни отговаривался работой и прочим, матушка всё-таки навестила его. Прорвалась, можно сказать, сквозь все заслоны. Увидев сына, не удивилась. Хмыкнула:

- Что-то подобное я и подозревала. Кто тебя траванул, милый? И за какие заслуги?

Дамиан криво усмехнулся:

- За какие заслуги я могу представить, а вот кто, ума не приложу.

Анизетт Лавиль легко чмокнула великовозрастного сынулю в лоб:

- Неужели мой мальчик внезапно поглупел?

Дамиан расслабленно улыбнулся под ласковой материнской рукой. Она гладила его по голове, как маленького. Наверное, вид у него совсем не ахти. Испугалась мама... Он попытался отвлечь её и выдал подозрение, которым не поделился ни с кем:

- Поглупел или нет, но у меня только одно предположение. И оно дикое.

- Какое?- отвлеклась от печалей Анизетт Лавиль.

- Ребёнок. Меня могла отравить только девочка лет семи-восьми. При том не так, как это обычно принято.

Матушка отреагировала философски и как-то обыденно:

- Что ж, сын мой, талантливые дети встречаются! Поверь мне. Ты был именно таким. Я потому, собственно, и отдала тебя Марвину в обучение. Чтобы окружающие остались более-менее целы. Хорошо хоть семью ты никогда не трогал.

И тут же, без перехода, заботливо уточнила у сына:

- Ты похудел что-то. И выглядишь странно... Ты не влюбился ненароком?

Дамиан принуждённо рассмеялся:

- Конечно я выгляжу странно. С такими-то пятнами!

И тут же опередил мать, задав свой вопрос:

- Кстати, я давно уже хотел уточнить у тебя некоторые частности по поводу наших предков.

- А что?- подняла брови Анизетт.- У тебя есть какие-то сомнения?

- Да,- прямо ответил Дамиан.- У меня есть подозрения, что я знаю не всё. В том смысле, что не знаю ничего, об эльфах в своём родовом древе.

Анизетт Лавиль поджала губы. Подумала пару секунд и ласково проворковала. Пусть сын задумается. И признает то, что, судя по всему, всё-таки произошло:

- Эту историю, милый, я расскажу тебе только тогда, когда ты признаешь то, что и так видно невооружённым глазом. Что ты влюбился.