Целители. Тени прошлого. Академия магии Дормера 1.

Глава 23.

Персонал больницы академии признал Нелли. Кое-что понял о ней. И даже сплотился вокруг неё. Для этого оказалось достаточно одного единственного случая из практики...

Нел не застряла на стерилизации надолго. Её часто перебрасывали туда, где, на тот момент, не хватало рук. Пока девушку не занесло в лабораторию аптекаря больницы.

Молодой, талантливый магистр Оувел, был учеником Амалии Кринт. Не известно, был дормерский маг увлечён зельеварением и химией в силу своих собственных пристрастий, или его кровь и родословная могли бы вызвать сомнения у ищеек Магического Совета Дормера...

Он увидел или почувствовал в Нел то же феноменальное чутьё на травы и составление зелий, и снадобий, что было у его любимой наставницы, и вцепился в девушку намертво. Выдержал насмешки в том, что тоже пал жертвой рыжеволосой красотки. Но отстоял, что её, пусть и на время, прикрепили к нему.

Лавиль решил дело. Пожал плечами:

- Да, на здоровье!

Оувел просиял. Остальные лекари отстали и оценили предложение аптекаря. Они обойдутся без лишних рук, а начальнику легче будет, если неприятная ему девица станет отсиживать своих два часа в лаборатории, а не мотаться по всей больнице, сверкая тут и там рыжей косой и зелёными глазами...

Нел в лаборатории нравилось. Спокойно, тихо, никто не допекает. И любимое дело. Единственное, за чем она тщательно следила - это чтобы не светить чрезмерными знаниями, почерпнутыми от Гарды или из старинных фолиантов. Магистр Оувел, конечно, отличный парень, но кто его знает, что он там думает или замышляет на её счёт?

Выходка Лавиля снова пошатнула доверие Нел к окружающим. Так ведь и попадали ведающие в руки дормерских магов, и на костёр: слишком доверялись кому-то. А те, сообразив, что перед ними волшебное существо, доносили на них. Из злобы, зависти или ревности. Какая, в сущности, разница?

Как бы Нел ни пряталась, а выполняла свои обязанности замечательно. Аптекарь был счастлив и успешно отбивался от предложений "передать" студентку в какое-нибудь другое отделение.

Так и катилось всё до одного обыкновенного дня ранней весны.

***

Им доставили экстренного. Рабочего-строителя. С оторванной кистью. Здоровенного парня привезли и втащили на самодельных носилках его же товарищи.

Они молодцы. Довезли быстро. Жгут наложили. Даже кисть, болтающаяся на лоскуте кожи, лежала рядом с рукой, примотанная к ней чистой тряпицей.

Парня тут же, не снимая с импровизированных носилок, приказали нести в операционную. Вот тут и возникли сложности...

Пациент был в сознании. И наотрез отказывался от ампутации. Требовал, чтобы руку пришили назад. Ему пытались объяснить, что это невозможно. И, если не поторопиться, он умрёт. Парень пучил белые от боли глаза и кричал, что да. Он согласен умереть.

Ситуация зашла в тупик. Позвали Лавиля. И параллельно готовили упрямца к операции. Кликнули аптекаря, чтобы принёс особенно убойное средство, которое гарантированно вырубило бы такого здоровенного детину надолго.

Лавиль пришёл. Посмотрел на больного, которого уже перегрузили на операционный стол, несмотря на все его протесты, и спросил коротко, в лоб:

- Умереть хочешь?

Парень бросил вопли и доказал, что он в своём уме и отдаёт отчёт в том, что говорит. Заговорил чётко и осознанно:

- Да. У меня мать и четверо младших братьев и сестёр. Пока я тянул их. Теперь не смогу. Но и обузой не стану.

Лавиль коротко махнул рукой, и зрители, и приятели парня мигом вымелись из операционной. Остались только ассистент и сестра, что продолжили деловито сновать по помещению, заканчивая приготовления.

Лекарь короля склонился к больному и так, чтобы те двое не слышали, шепнул:

- Я дам денег, чтобы хватило вырастить и дать образование всем.

Парень здоровой рукой схватился за Лавиля и зашептал:

- Дай, сколько не жалко. Им. А я подачки брать не буду. Ты же лучший. Нет? Вот и докажи, что ты лучший! Приставь мне руку назад!

Лавиль напряжённо смотрел в лицо парню. Гордеца было за что уважать. А ещё... Это был один из тех моментов, которые он, пусть и лучший, ненавидел больше всего в практике.

Ужасные моменты... Когда ты понимаешь, что бессилен и должен признаться в этом.

Он и признался. С сожалением:

- Я сделал бы это для тебя, мой храбрый друг. Но даже я не могу всего. Что толку, что я пришью мёртвое к живому? Оно сгниёт, и утащит тебя за Последний порог. Прости. Никто не может оживить то, что умерло...

Парень сильнее схватился за его руку, приподнялся в немыслимом порыве и прошептал:

- Сделай, что можешь. Остальное, не твоя забота.

А потом, глядя куда-то поверх плеча лекаря позвал:

- Девочка! Иди сюда!

Нелли Тал, со склянкой снотворного, которое, судя по всему, принесла по приказу магистра Оувела, приблизилась к операционному столу. Увидела пациента. Ужаснулась:

- Гин! Ты как здесь?..

Наткнулась взглядом на руку, перемотанную тряпицей и запнулась. Больной схватился здоровой рукой теперь за неё. Зло, отчаянно и, вместе с тем умоляюще, забормотал:

- Вон оно как вышло! Никто такого и ожидать не мог... Прошу тебя, девочка, помоги мне! Помоги! Без руки я жить не буду! Как я буду обеспечивать себя и семью?..

В конце голос сорвался на слёзы. Парень не обращал на них внимания. Не до того... Он впился взглядом в лицо девушки и умолял. Даже не так... Заклинал, так торжественно и громко, словно действительно творил какое-то волшебство:

- Я прошу помощи у тебя! Прошу! Мне нужна помощь! Ты ведь не откажешь мне?

Нелли Тал медленно кивнула, как под гипнозом. И негромко ответила:

- Я услышала тебя, Гин. И помогла бы. Но, даже я не могу всего...

Парень, серевший на глазах, покрылся мелкими каплями пота. Держался из последних сил. И всё равно рассмеялся. Громко и немного безумно:

- И не нужно всего. Сделай, что можешь! Эй, ребята! Сделайте каждый, что можете! А я, даже если загнусь, не буду в обиде!

Молодые люди переглянулись. Они оба поняли, конечно, что он имел ввиду, этот увалень, оказавшийся таким умным и наблюдательным. Ни маг, ни ведающая не могут всего. А вот вместе...

Нел остро глянула на Лавиля:

- Помоги ему. Пришей руку. Я сделаю остальное.

- Да, бред это! Как такое возможно? Как можно?..

Она оборвала:

- Можно! Он знает это. И попросил помощи.

Лавиль опешил:

- Откуда он может знать то, чего не знают маги? Чего нет ни в одних хрониках?

Юная ведающая криво усмехнулась:

- Народ помнит. И прячет нас от таких, как вы. До сих пор.

Бросила взгляд на Гина, силящегося остаться в сознании, и заторопилась:

- Решайся, Лавиль! Ты ведь не устоишь. Чтобы такая тайна прошла мимо тебя!

Дамиан задумался ровно на мгновение. Решился. Не ради тайны. А потому, что она отчаянно и просительно смотрела на него. Разве мог он отказать?..

Кивнул:

- Ладно. Но никаких гарантий.

Гин облегчённо закрыл глаза:

- Согласен. Пробуйте, ребята.

Слабо хохотнул, как всхлипнул:

- Я весь ваш!..

***

И завертелось. Адептка Тал ловко влила в больного зелье и побежала переодеваться в робу, для работы в операционной. Лавиль повернулся к ассистенту и сестре, уведомил их об изменении плана операции.

Они посмотрели на него, как на безумного, но промолчали. Инструменты и материалы для операции быстро сменили. Оторванную конечность обработали. Очистили, с помощью магии, её и всё операционное поле...

Они работали пару часов. Лавиль скрупулёзно, методично "сшивал" каждый сосуд и нерв магией. Можно было бы и быстрее, но он не торопился. Раз у него есть такая уникальная возможность попробовать то, что ранее считалось невозможным, всё нужно сделать так, чтобы с его стороны осложнений быть просто не могло. Уникальный случай!..

Конечно, он жалел Гина! Парень понравился ему и внушал уважение. Но сейчас вот, в это конкретное мгновение, он был для него просто больным, телом, которое нужно починить, как можно лучше. А потому никаких эмоций, сочувствия и прочего. Внимание и расчёт,- вот его девиз в такие моменты! Тем более, что можно не торопиться. Пациент стабилен.

Нелли Тал простояла всю операцию рядом с операционным столом, держа больного за здоровую руку. Если это и удивляло ассистентов Лавиля, они молчали. Откуда им было знать, что это и было причиной "удивительной" стабильности больного?..

- Свободны. Отдыхайте. Я закончу сам. Адептка Тал поможет мне.

С недоуменными лицами лекарь и сестра вышли. Нелли Тал тут же принялась стаскивать с себя робу. Прямо при Лавиле.

- Зачем?- не понял лекарь.

- Заканчивай своё!- приказала девушка, рывком стягивая с себя рубаху. Осталась в белье и полезла на операционный стол.

- Что ты собираешься?..- начал было Лавиль.

- Слияние,- коротко ответила она.- Никого не пускай сюда!

Она примеривалась, как улечься так, чтобы точно не потревожить руку больного, когда Лавиль схватил её за запястье:

- Не боишься? При мне? По резерву многое можно сказать!

Она стряхнула его руку:

- Ты не подлец, Лавиль! И никогда не станешь использовать это против меня!

- Уже использовал!- с плохо скрытым стыдом вырвалось у мага.

Внезапно Нел криво усмехнулась и легко сжала его руку, в ободрении:

- Ты просто пережал, Лавиль. Слишком привык иметь дело с бесхребетными дормерскими дамами. Ты понял уже, как ошибался?

Лавиль нахмурился:

- Да. Я видел, как ты сражалась.

Девушка хмыкнула, вспомнив, очевидно, вопли престарелого магистра истории во время экзамена:

- Вряд-ли у тебя найдётся аколитовый ошейник, чтобы уложить эльфийку в свою постель. А, если бы и так, ты не опустился бы до такого. Смотри, дормерец, и думай, как и к чему можно меня принудить!..

***

- Ни к чему. Никогда. Ведущие за Собой славились тем, что были абсолютно и совершенно неуправляемы. К худу или к добру, но принудить или убедить в чём-то хоть одного представителя королевского дома эльфов не удалось никогда и никому. Иначе хроники растрезвонили бы эту удивительную весть по всему континенту.

Так думал Лавиль, когда Нелли Явно Не Тал опустила щиты. И добавлял ещё:

- А я идиот.

Часть "про идиота" застряла в мозгу и кружилась в нём. Не вытряхнуть. Мало того, обученный мозг мага принялся перепевать её на разные лады. И скоро целый хор голосов, от сочувственных до глумливых, громко провозглашал эту несомненную истину в голове друга короля.

Все они: он, Адельмар, Эльдар оказались идиотами. Король недооценил одну эльфийскую деву и опозорился на весь континент. Во вторую влюбился так болезненно и глубоко, что никогда не касался этой темы. Даже во время дружеских посиделок. Как бы ни был пьян. Это было то самое, "личное".

Эльдар молчал об Анастас Гарнарской, он сам о Нелли Не Тал. Только Мару повезло, хоть он тоже был идиотом и не смог, в своё время, раскусить, чего стоит эльфийка. Альтея выбрала его сама. На глазах у лордов и всего королевства. Сделала ему предложение и принудила к браку. Теперь он, в отличие от брата и друга, был счастливым идиотом.

Все они недооценивали эльфиек. Не только силу их привлекательности, а и просто силу и мужество. Он тоже недооценил. А ещё он не знал, что у гарнарских есть родственница...

Резерв был очень характерным. Многоцветным, ярким, с невероятной силы источником магии. Только то отличие было у резерва Нелли Не Тал, которое диктовала её сущность ведающий.

Она напитывала своими силами, как солнечным светом, тело Гина. Дамиан видел магическим зрением, как под напором этих сил, тёмная, мёртвая рука парня "оживала". Регенерация шла, кровообращение восстанавливалось. Происходило это не быстро. Да, и могло ли быть быстрым чудо? Если она выдержит, парень завтра будет уже практически здоров. И сможет пользоваться "оторванной" рукой наравне со здоровой!

Выдержит ли? Дамиан сидел и наблюдал. Отправил магвестник, чтобы их не беспокоили. Через час не выдержал. Подошёл и тронул девушку за плечо:

- Хватит, Нел.

Она хрипло ответила:

- Рано. Ты разве не видишь?

Конечно, он видел! Но видел и то, что она устаёт. Снова попросил:

- Достаточно!

Нел повернула голову к нему, скривилась:

- Ты знаешь законы ведающих, Лавиль. Вон как ловко подловил меня на экзаменах! Ты знаешь, что я не могу отказать нуждающемуся, и не имею права жалеть себя.

Закрыла сияющие магией глаза. Молодой маг постоял пару мгновений рядом и снова, теперь нерешительно, прикоснулся к её плечу:

- Прости меня. Это было подло.

- Прощаю.

Прозвучало спокойно и отстранённо.

- Это потому, что ты не можешь не прощать того, кто просит о прощении?- негромко спросил Лавиль.

- Да,- ответила ведающая.- Своими силами мне было бы трудно понять тебя и простить.

Дамиан остался стоять рядом. Не смог уйти. Многоцветная магия не отпускала его. Блики эти и искры скакали по комнате подобно цветным солнечным зайчикам. А на его руках и лице чувствовались удивительным трепетным, родным каким-то теплом.