Целители. Тени прошлого. Академия магии Дормера 1.

Глава 15.

Так проходило время студенческих каникул для Дамиана Лавиля. И для обитателей Гарнарского замка. Их мы ещё коснёмся, а пока навестим всех подруг нашей Нел по очереди.

Айса залечивала душевные раны. А по правде говоря, дни её тянулись в тоске. Они никак не могла справиться с собой и обрести хоть какое-то равновесие и опору. Это состояние убивало деятельную некромантку, поэтому была она мрачной, как медведь, разбуженный до срока, и злой, как оса.

Старые слуги, вырастившие её, с ног сбивались, чтобы хоть как-то развлечь и утешить свою воспитанницу. И закрывали глаза на тот факт, что после её вечерних посиделок в библиотеке бутылка эльфийского фрилла пустела на половину, а иногда и целиком.

Пугались, конечно. Они ведь хорошо знали свою девочку. Раз она дошла до такого, значит дело совсем плохо. Утешали себя тем, что эльфийским нектаром невозможно набраться по-настоящему, да, и стать зависимым от алкоголя не выйдет.

Значит, Айса не потеряла разум, пусть выдержка и изменила ей. Они понимали почему... Видели, как она сжигает письма, приходящие магвестником каждое утро. Но оставляет букет. Скромный и милый. Значит, избранник их воспитанницы или беден, или обладает хорошим вкусом. Или то и другое вместе.

Их утешало то, что девочка оставляет цветы. Значит, не всё потеряно в отношениях молодых людей. А раз так, нужно просто подождать, потерпеть и всё выровняется. В то, что Айса влюбится в кого-то недостойного, они не поверили бы никогда. Не после того, что она видела у своих родителей!

Значит, парень хороший, достойный. А что там могло произойти между ними... Кто знает!.. Они, конечно, пытались узнать. Но Айса молчала, как рыба. Только страдальчески хмурилась. И они отступали. Они умели ждать. Жизнь научила. Подождут и сейчас.

Ничего. Дождутся... И ещё спляшут на свадьбе своей духовной дочки или внучки. Какая, в сущности, разница? Главное, что любили Айсу они, как родную. И она отвечала тем же.

***

Ильгу укрыло в себе огромное, когда-то роскошное, но давно пришедшее в запустение родовое имение. Старый дом, сад, леса, окружавшие находящееся в стороне от других владение, вклинившееся в заповедные леса,- всё это не только утешало её, но и давало силы.

Раньше Ильга воспринимала свои такие ощущения, как блажь. Теперь, познакомившись ближе с эльфами, и осознав, что в чём-то она недалеко ушла от них, девушка осознанно впитывала силы родной земли. Принимала их в полноте и, удивительно, но факт, становилась сильнее и обретала душевное равновесие.

Её боль становилась здесь глуше. Здесь, дома, и в Гарнаре. Это были два её дома, где земля принимала её безоговорочно: дом её семьи и дом её предков-сидхе. Становясь свободнее, принимая себя и признавая свою "ту" кровь, Ильга начинала чувствовать больше. Полнее.

Реальность играла теперь удивительными красками. Не была безрадостной, несмотря на всё то, что приходилось ей проходить прямо сейчас. Это просто жизнь. Выбор. Последствия выбора. Могла она выбрать иное? Может быть, и да. Но никогда не стала бы выбирать такое и предавать себя.

Жизнь, которая текла, как река, уносила прочь всё. Её тоже. Она двигалась вперёд, эта жизнь. Неумолимо влекла её за собой. И Ильга, впервые в жизни, не противилась. Это же хорошо, что жизнь идёт... Всё меняется. Кто знает, какие сюрпризы ещё ожидают её на этом удивительном пути?

Она не желала общения ни с кем, кроме семьи. Поэтому праздники местного дворянства никто из Вардисов не посетил. Ну, и пусть их снова посчитают чокнутыми гордецами. У них есть железный повод не появляться в обществе. Даже два. Сначала умерла мать Ильги, потом бабушка.

Мама была болезненной и слабой всю жизнь. Все и так удивлялись, что она протянула так долго. Теперь молодого прекрасного вдовца с тремя дочерями желали осчастливить новой любовью. А детей мачехой.

Отец Ильги, действительно, молодой и прекрасный, прятался от местных дам так же истово, как его дочь от кавалеров. Они вообще были очень похожи с Ильгой. Внешне и вкусами, отношением к жизни.

Всегда понимали друг друга с полувзгляда. Они и бабушка. Она была бабушкой отца и прожила довольно долго, отличаясь отменным здоровьем и острым умом. Теперь Ильга и отец вместе переживали общие, такие болезненные потери. Не тосковали. Нет. Светлая грусть, что родилась в сердце, не рвала душу, скорее провожала ушедших. Отпускала их.

Уложив девочек спать, отец и дочь устраивались в библиотеке и отдыхали от дневных забот. Им, всем живущим в поместье, приходилось много работать. Рук мало, а угодья обширные, дом большой... Успевали. Тем более, что семьи слуг, тоже члены семьи, жили с Вардисами бок о бок столетиями и никогда не пожелали бы оставить их и отправиться искать другой жизни. Удивительные эти земля и семья держали их.

Чем? Любовью, конечно! Взаимным уважением и общностью. Ильга потому и попала, в своё время, в академии в ловушку, что выросла совсем в другом. Ну, и что, что по происхождению она выше своих друзей детства? Какое это могло иметь значение для дружбы или даже любви, если бы она случилась? Мама Ильги была гораздо менее родовитой, чем отец. Он не посмотрел на это.

Откуда она могла знать, что для высокородных, которые, казалось бы, обретались где-то неподалёку от трона, это могло иметь такое значение? Что они вообще могут быть настолько несвободными? Рабами устоев, мнения общества и каких-то диких правил?

Откуда она могла знать, что быть любовницей, официальной любовницей, честь, для такой, как она? Это было не просто обидно. Невозможно. Абсурд! Чтобы высокородный был настолько не в праве выбирать, что выделял для желанной женщины такое "почётное" и официальное место! И чтобы женщина настолько не уважала себя, что соглашалась на такое...

Кто-то назвал бы это пробелом в воспитании Ильги. Недостатком и даже изъяном. Ей было плевать. Она такая, какая есть. Другой быть не желает, и не будет. И это не гордость была... Чувство самоуважения крепло в девушке. Она познавала, признавала себя такой, какой есть. И становилась по-настоящему прекрасной.

Да, именно так и происходило. На неё оборачивались теперь, когда она шла где-то. Даже в академии ловила она иногда потрясённые взгляды не только парней, но и девушек. Права была Сьюлис Сель. Лика передала им её слова о том, что древняя кровь говорит только в свободе.

В ней говорила. Начинала говорить в полную силу. Делая свою дочь невыразимо, трепетно прекрасной. Даже Варнер изумлённо уставился на неё, когда впервые увидел после разлуки. Был покорён и, будто бы, испуган. Ильга понимала его. Их жизни расходились. Окончательно и безвозвратно.

Он застревал в своей несвободе, залипал в неё, как мушка в смолу. Она, как птица или бабочка, стремилась, ввысь, к солнцу. Эти радость и освобождение наполняли её жизнь удивительным счастьем. И, несмотря на боль, позволяли наслаждаться полнотой, какая раньше ей и не снилась.

***

- Ты снова не ответила на приглашение соседей, душа моя,- то-ли с упрёком, то-ли с одобрением уронил отец.

- Ты тоже,- ответила Ильга отвлекаясь от своих дум.

Отвела взгляд от яркого заката, обещающего завтра прекрасный день и перевела его на отца. Они сидели в библиотеке. Яркий огонь в камине весело горел, делая комнату на диво уютной. Девочки заняты, заботы на сегодня окончены. У них есть, наконец, время "для себя".

Инар Вардис тонко усмехнулся, в ответ на реплику дочери:

- Некоторые удовольствия, дорогая моя, слишком изысканны, чтобы злоупотреблять ими.

- И рисковать тем, что тебя могут привлечь к этим удовольствиям против воли? Да, папа?- поддела Ильга отца.- Женить, к примеру. Подставить, с полного одобрения всего местного общества.

Ильга, хоть и улыбалась, но ничуть не шутила. Могло статься такое, что соседи дружно оставят отца с какой-нибудь дамой, а потом так же дружно "застукают". Дама, к этому времени, успеет сорвать с себя платье... Бывало такое раньше с привлекательными холостяками, которых общество приговаривало к браку

Инар Вардис усмехнулся:

- Не волнуйся за меня, дорогая. Я больше никогда не перепутаю жалость с любовью и не позволю открутить себя. Подумаешь! Одним пятном на репутации семьи больше! Я дал понять это, кому следует, и, думаю, мне поверили... Но, как бы там ни было, рисковать я не буду.

Это не было тайной в семье. Сама мать Ильги, Элоиз, не скрывала: она подвела лорда Вардис под брак. Ей помогли. Вряд-ли он женился бы в ином случае. Просто потому, что он не любил болезненную девушку. Но жалел. И подпитывал силами до самого её последнего дня. Никогда не изменял. Она любила. И подарила ему троих прекрасных дочерей. Честная сделка? Наверное... Вот только никого из двоих она не сделала счастливым.

- Ты знаешь, дорогая, что мне продолжают приходить предложения о браке для тебя? Несмотря ни на что?

Лорд Вардис уронил это важное известие мимоходом, не отрывая взгляд от огня.

- Неужели они смогут переступить через себя и жениться на подстилке?- ядовито ответила Ильга.

Отец поджал губы. Ему не нравилось, как дочь уничижает себя. Но воспитывать не стал. Вместо этого фыркнул:

- Они думают, что смогут. Ты стала дивно хороша. В будущем, конечно, твоя судьба в браке с кем-то из этих молодых людей была бы печальной.

Отец гибко поднялся и подошёл к неприметному пейзажу на стене. Прикоснулся к определённому месту на раме. Иллюзия сползла и открыла старинный портрет дивно прекрасной дамы. Удивительно похожей на Ильгу.

Отец насладился изумлением дочери, любовно прикоснулся к лицу девушки на портрете:

- Её тоже звали Ильгой. Я и назвал тебя в её честь. Ильга Валь. Она была любовницей одного из королей Дормера. Ты, если пожелаешь, найдёшь её историю в хрониках Дормера... Она была похожа на тебя. Так же горда. И не пожелала быть фавориткой... Король любил её и отпустил. Подарил это поместье. Дал титул и новое имя Вардис. Позволил ей спрятаться и начать новую жизнь там, где никто не знал её... Она вышла замуж... Но беда в том, что она тоже любила его. И иногда срывалась к нему, когда становилось невмоготу...

Отец не стал пока возвращать иллюзию. Вернулся в кресло и сел так, чтобы видеть лицо своей прекрасной пра-пра-бабки:

- Она родила сына уже после его смерти. Поэтому устанавливать родство мальчика с царствующим родом никто не стал...

Ильга задохнулась. Закашлялась, и с трудом выдавила из себя:

- Мы что в родстве с Астарскими?

Инар Вардис усмехнулся:

- Нет никакой уверенности... Но... Ко мне регулярно подкатываются с предложением провести ритуал пробуждения крови и поставить точку в этом вопросе. Особенно активны эти желающие удостовериться в ценности нашей крови были во время восстания. Да, и сейчас... Я не соглашаюсь. Меня подталкивают. В том числе, перекрывая любую возможность зарабатывать. Они думают, что на поклон к Эльдару Астарскому я побоюсь идти, надеясь, что он забыл о том, что где-то в глуши может прятаться боковая ветвь его рода. И упаду в их объятия... Только скажу тебе так, милая. Король помнит всё. Нас не трогают именно потому, что мы сидим тихо.

Глянул в изумлённое лицо дочери и негромко продолжил:

- Если бы я и провёл ритуал пробуждения крови, то только для того, чтобы пробудить в себе эльфийскую кровь рода Валь, спрятавшегося под именем Вардис...

Отец печально уставился на огонь. Ильга отмерла:

- Тут не нужен ритуал, папа. Одна знатная эльфийка сказала, что для того, чтобы древняя кровь проснулась, нужно почувствовать себя свободным. Она проснётся тогда, пробьётся и выправит всё сама.

Отец меланхолично покачал головой:

- Задача почти невозможная, быть свободным в Дормере...

Ильга придвинула своё кресло впритык к креслу отца. Села, положила голову к нему на плечо и тихонько сказала:

- Ты сможешь приехать ко мне в Гарнар и быть свободным там...

Инар Вардис скосился на дочь:

- Ты решила жить там?

Девушка обняла отца и тоже смотрела на портрет. Негромко и мечтательно призналась:

- Меня, папа, любит не король, но один из его приближённых.

- По-настоящему?

- Да, папа.

Инар решился и заговорил о том, о чём они не говорили ещё никогда:

- Ты поэтому заключила договор?

Ильга тихо заплакала:

- Нет папа. Он предложил мне почётное место официальной любовницы, а я, в отместку, пошла к его врагу и предложила ему себя.

Инар Вардис не возмутился. Мало того, хохотнул:

- Узнаю нашу дурную породу... И что теперь?

- Теперь я слишком грязная, чтобы быть приличной любовницей, папа.

Снова смешок:

- Ты поэтому решила спрятаться в Гарнаре? От стыда?

- Нет, папа. Та земля манит меня свободой. Я хочу быть там. А ещё... Чтобы он там ни думал. Он и его родные... Он не сможет оставить меня в покое. А я не хочу всю жизнь убегать...

Лорд Вардис мягко убрал голову дочери с плеча, встал, взял что-то со стола. Сел назад и с мягкой улыбкой вложил в руки дочери пухлый конверт:

- Это мой подарок тебе, Иль. Я, конечно, не собираюсь уходить за Последний порог. Больше того, я буду с нетерпением ждать времени, когда смогу навестить тебя в Гарнаре. Но жизнь непредсказуемая штука... Там "вольная" для тебя. Бумага, в которой я признаю тебя совершеннолетней по законам Дормера раньше положенного срока. Как твой отец и опекун я смог провернуть такое. Это свобода для тебя распоряжаться собой в полноте, не оглядываясь на кого-то. Даже на меня. Вторая бумага - завещание. В нём я назначаю тебя наследницей рода и имения. И единственным опекуном над сёстрами.

Молодой дормерец, в котором ярко сияла кровь эльфов, шкодливо улыбнулся:

- Единственное к чему могут придраться те, кто захочет оспорить завещание, это только к тому, будешь ли ты способна управлять и заботиться об имении и девочках. Тебе придётся состояться, дорогая. Сделать карьеру.

Ильга плакала, наивно улыбалась и кивала. Свобода!..