Цена любви

14

Прежде чем встреча с Адрианом Кранном состоялась, произошло множество важных событий. Филиппа Спайрз привыкла к тому, чтобы все ее желания исполнялись, как по мановению волшебной палочки, однако и она не могла предусмотреть всего. Ужин в «Савое» пришлось отложить из-за того, что Зи Дин схватила воспаление легких и Адриан Кранн не отходил от ее постели.

Кэра не знала, радоваться ей или огорчаться тому, что свидание с Ричардом в субботу не состоялось. Но отсрочка стоила ей немалых денег. Она привыкла жить, как пристало примадонне, и ее капиталы таяли с неимоверной быстротой. Если она хотела удержаться на плаву, то не могла отказаться от новых весенних туалетов, от обедов с Крисом Кэмбеллом в дорогих ресторанах, содержания шикарной квартиры, а также должна была посылать деньги пожилым родственникам в Саутси. Однако никакие обстоятельства не могли ее заставить просить денег у Филиппы Спайрз. Не говоря уж о Ричарде…

Встречу с французской певицей тоже пришлось отложить. Муж Кри-Кри, как и предполагалось, отправился во Францию, но внезапно заболела ее престарелая мать, которая проживала в Нэнси. Кри-Кри позвонила Крису Кэмбеллу и, сказав, что уезжает во Францию, обещала встретиться с Кэрой, как только вернется в Англию.

Дни отсрочки измучили Кэру. Каждый день она представляла себе, как Ричард уезжает после работы в Сассекс… Он был так близко и… так бесконечно далеко! Она отдала бы все на свете за одну встречу с ним, но вместо этого ей приходилось довольствоваться тем, что рассказывали о нем Филиппа и Уэланд. Что и говорить, новости о Ричарде из уст его невесты не доставляли Кэре особой радости.

Пэт Уэланд звонил ей ежедневно. Он присылал ей цветы, коробки конфет. Словом, всячески выражал ей свое восхищение. А однажды за ужином без обиняков выложил то, что было у него на душе. Говоря о нем, как о прекрасном кавалере, Филиппа оказалась совершенно права.

Новый друг пришелся Кэре по сердцу. Если не сказать больше. Он увлекся ею весьма серьезно. Прежде чем уехать в Эдинбург, он сказал:

– Скажите только слово, Кэра, и я заберу вас из мира богемы. Если вы согласитесь выйти за меня замуж, я сделаю все, чтобы вы были счастливы. Я знаю, что вы неравнодушны к старине Хэрриоту. Мне известно обо всем с самого начала, но он собирается жениться на Спайрз, а значит, вам лучше о нем забыть…

Уэланд прибавил, что хотя он не так богат, как Хэрриот, но и отнюдь не беден. У него имеется кое-какой капитал, а в течение месяца его должны произвести в капитаны. В Англии его ничто не держит, поскольку сам он родом из Канады и его матушка живет в Ванкувере. Он и Кэра смогут жить, где пожелают. Если она захочет, он увезет ее в Канаду.

Все это звучало весьма заманчиво и пристойно. Кэра и бровью не повела. Она лишь поинтересовалась:

– Ричард знает о ваших чувствах ко мне?

Уэланд ответил утвердительно. Вчера он заезжал к нему в министерство обороны и поставил в известность о том, что намерен просить ее руки.

Кэра слегка побледнела.

– И что от сказал?

– Он пожелал нам обоим счастья, – тихо ответил Уэланд.

Кэра отвернулась. Его слова больно ранили ее в самое сердце. Значит, Ричард хочет, чтобы она вышла за Пэта? Неужели он почувствует себя счастливым, если она, Кэра, свяжет свою судьбу с каким-то другим мужчиной?

Что бы он там ни думал, она не сделает этого. Мягко, но твердо она ответила Уэланду отказом. Он принял его довольно спокойно. Пэт Уэланд был размеренным и очень уравновешенным человеком. Он верил в себя и в свою удачу.

– Я уезжаю в Эдинбург, – сказал он, – и если я вам понадоблюсь, то готов ждать вас сколько угодно.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Она тоже поцеловала его и пожелала удачи. Пэт был ей очень симпатичен, и, пожалуй, она могла бы полюбить его. У него была очень опасная работа. Каждый боевой вылет мог оказаться последним.

Когда Уэланд ушел, Кэра с горечью подумала, что один военный уже признавался ей в любви… Он шептал ей о своей преданности в маленьком домике во Франции, а она не могла ответить ему взаимностью. Боже милостивый, почему она уже тогда не осознала, что Ричард Хэрриот – мужчина, которого она ждала всю жизнь?! Зачем она позволила Клоду встать между ними?

Кэра попыталась выбросить Ричарда из головы и заняться насущными делами. Увы, в эти беспокойные дни она ни единого раза даже не перекинулась с ним словом. Ричард твердо держал обещание не искать с ней встреч. Зато Филиппа, время от времени навещавшая Кэру, уверяла, что встреча с Кранном состоится, как только Зи оправится от болезни. Конечно, она непременно упоминала и о Ричарде. Словно не замечала, как Кэра при этом смущалась и краснела.

Филиппа говорила:

– Мой Дик работает, словно крепостной, я едва его вижу…

Или:

– Дик ухитрился вырваться из министерства пораньше, мы вместе ужинали и танцевали…

Или:

– Вчера Дик не смог приехать в Сассекс, ему пришлось ночевать в министерстве…

И так далее, и тому подобное.

Слова «мой Дик» неизменно уязвляли Кэру, и Филиппа с удовольствием повторяла их.

Временами Филиппа становилась ей до того ненавистна, что она готова была отказаться от помощи и благотворительности, от всяких совместных планов. Наверное, она бы так и сделала, если бы не получила из Саутси отчаянное письмо. Теперь не только дядюшка жаловался на здоровье. Тяжело заболела и тетя Агата. У пожилой женщины стало плохо с сердцем, и ей требовалась постоянная сиделка. Без денежной поддержки Кэры супруги оказались бы в безнадежной ситуации.

В общем, Кэра стиснула зубы и решила идти до конца. В начала марта Кри-Кри вернулась в Англию, и они с Кэрой впервые встретились.

Кри-Кри очень понравилась Кэре. Это была типичная француженка – живая, веселая. Кроме того, весьма искушенная актриса. Она как нельзя подходила Кэре. В отличие от нее она была черноволоса, смугла, а ее черные глаза лукаво блестели. По-английски она говорила свободно и с очаровательным акцентом. В ней не было ничего такого, что обычно отталкивало Кэру в таких женщинах, как Хлоя. Кри-Кри не отличалась ни ревнивым нравом, ни капризами. Во Франции она была так же популярна, как Кэра в Англии. Несмотря на то, что она могла танцевать, а Кэра нет, Кри-Кри не проявляла ни малейшего желания верховодить. Она была готова делить поровну и славу, и деньги.

Обе девушки с первого взгляда понравились друг другу и поняли, что работать вместе им будет очень легко. После трех-четырех часов, проведенных у Кэры, они разработали концепцию общего шоу – блестящей патриотической программы с декорациями в виде французских и английских флагов и песен, тоже французских и английских. У Кэры было сопрано, а у Кри-Кри меццо-сопрано. В дуэте их голоса как нельзя лучше подходили друг другу.

Стало ясно, что им есть чем удивить Адриана Кранна, и Кри-Кри не меньше Кэры сгорала от нетерпения начать работу. Не потому, что нуждалась в деньгах (об этом она могла не беспокоиться, так как ее содержал муж), а потому, что хотела работой заглушить тревожные мысли о боевых вылетах мужа в районе линии Мажино в тыл врага.

– Если Робин погибнет, я тоже не буду жить, – заявила Кэре эмоциональная француженка.

Кэра сочувствовала Кри-Кри, но думала о том, что судьба бывает невероятно жестока не только, когда убивает. С тех пор как Кэра в последний раз виделась с Ричардом, ей казалось, что она сама чуть жива.

В начале марта Кэра с головой погрузилась в работу. Она и Кри-Кри репетировали день и ночь.

И вот наступил долгожданный вечер с ужином в «Савое». Зи Дин выздоровела, и Адриан Кранн смог встретиться с Кэрой.

Кри-Кри тоже была приглашена на этот ужин. Филиппа все устроила наилучшим образом. Поскольку Пэт Уэланд отбыл в Эдинбург, она пригласила в качестве кавалеров двух офицеров, один из которых был ее двоюродным братом. Таким образом, каждый оказался при паре.

Кэра вошла в зал «Савоя». Сколько раз она ужинала здесь с Клодом!… Ее сердце бешено забилось – она увидела Ричарда.

С тех пор как они расстались месяц тому назад, это была их первая встреча. Месяц показался обоим целой вечностью. Они обменялись формальными приветствиями, однако их взгляды предательски выдавали истинные чувства.

– Я рад снова видеть вас, – неловко проговорил Ричард, пожимая маленькую и холодную руку Кэры.

Она рассмеялась и потупилась, не в силах выдержать сияющего взгляда его голубых глаз.

– Это все благодаря Филиппе… – пробормотала она.

– Присаживайтесь и выпейте чего-нибудь! – весело предложила Филиппа. – Остальные опаздывают… Ага, вот, кажется, и Кранн!… А также мои блестящие офицеры…

На минуту оставив Ричарда и Кэру вдвоем, она пошла через людный зал встречать гостей. Как всегда, она выглядела шикарно. На ней было изумрудное вечернее платье, а на плечах золотистая лиса.

Ричард и Кэра оказались наедине. Филиппа исчезла, и Ричард смог наконец взглянуть на Кэру. Она была такая худенькая, нежная и невероятно хрупкая. На ней было легкое белое платье с тугим поясом. Ее молочно-белые плечи были обнажены, а в платиновые волосы вплетен маленький букетик цветов.

– Вы прекрасны, словно в сказке, – хрипло проговорил Ричард.

Она скользнула взглядом по его синему мундиру и нервно усмехнулась:

– Это от вас невозможно оторвать глаз!

– Как вы себя чувствуете? Все нормально?

– Все замечательно, – твердо сказала она. – Филиппа очень добра.

Ричард яростно сжал кулаки.

Как ему хотелось подхватить на руки эту хрупкую девушку в белом платье и бежать с нею прочь из «Савоя» прямо в ночь!… Подальше от посторонних глаз. Туда, где они смогут забыть обо всем на свете… Когда Филиппа рассказала ему о предстоящей встрече, Ричард стал ждать ее с нетерпением и страхом.

Снова видеть Кэру было сладкой пыткой. За несколько часов до встречи он изводил себя сомнениями, действительно ли она его любит или это ему только приснилось, но, едва увидев Кэру, Ричард понял, что это не сон.

Вместе с остальными вернулась Филиппа. Кэру усадили за стол между Адрианом Кранном и молодым морским офицером, родственником Спайрзов. Пришла Кри-Кри. Как большинство француженок, она была ярко накрашена. Подведенные тушью черные глаза. Ярко-алые губы в тон красному платью. На плечах блестящая норка.

Адриан Кранн оказался высоким статным мужчиной с мальчишеской улыбкой и ленивым выражением лица. Он с энтузиазмом приветствовал Кэру и заметил:

– Вам здорово досталось во Франции… Бобби мне обо всем рассказал. Уверен, вы заслуживаете ордена за храбрость или что-нибудь в этом роде!

– Вовсе нет! – смущенно улыбнулась Кэра. – Я просто попала в аварию. Вот и все.

Она поймала взгляд Ричарда, который при слове «авария» заметно помрачнел, и поспешила переменить тему разговора, вежливо поинтересовавшись, как здоровье Зи Дин.

Рыжеволосая супруга Кранна в умопомрачительном черном платье с бобровым воротником, судя по всему, совершенно оправилась после болезни и чувствовала себя прекрасно. Завтра она намеревалась приступить к репетициям.

Подали коктейли. Официанты отправились на кухню за заказанными блюдами. Ужин начался.

В дальнем углу зала за столиком одиноко примостился газетный писака, уже стряпавший будущую колонку светской хроники, в которой поведает обывателям об этом блестящем ужине с целым созвездием популярных людей. Из мужчин он знал только всемогущего Адриана Кранна. Зато, Боже мой, какие тут собрались женщины: Зи Дин, Кри-Кри и, наконец, Кэра!

Во время ужина Кэра обменялась с Ричардом лишь несколькими короткими взглядами. Адриан Кранн завел разговор о деле. Кэре нужно было рассказать ему о многом, и он выслушал идею о новом англо-французском дуэте Кэры и Кри-Кри с неподдельным интересом.

«Савой» был полон. В основном, здесь развлекались офицеры. Оркестр Кэррола Гиббонза старался вовсю. Молодой морской офицер пригласил Зи на танец. Адриан пригласил Филиппу, а Кри-Кри пошла с майором… Снова Кэра и Ричард остались вдвоем.

Ричард пересел на стул Адриана Кранна.

– Как вам вечеринка? – спросил он Кэру.

– Нравится. А вам?

– А мне нет, – криво усмехнулся он.

– Если честно, мне тоже нет, – тихо призналась она. – Вот только Адриан назначил мне и Кри-Кри на завтра встречу. Он намерен вставить наш номер в свое ревю, которое начнется тридцать первого числа в Манчестере. Кажется, мы получили работу.

– Поздравляю, – искренне сказал Ричард. – Единственное, чего я хочу, это чтобы вы снова начали выступать…

– Я очень рада, – спокойно сказала Кэра. – Вряд ли я смогу отблагодарить Филиппу за все, что она для меня сделала.

– Если уж она чего решит, то обязательно этого добьется, – заметил Ричард.

Откинувшись на стуле, он покуривал сигару и рассеянно вертел в руке пустой бокал. Кэра вспомнила о давнишней вечеринке во Франции, устроенной танкистами в честь «Арт-союза», и у нее заныло сердце. Это было словно в другой жизни. Тогда Ричард был еще свободен…

– Скоро вы снова будете блистать на сцене, Кэра, – сказал Ричард, ловя ее взгляд.

Внезапно на ее красивое лицо легла тень усталости.

– Не думаю, что мне это так уж нужно, – проговорила она. – Успех, слава больше не манят меня… Но я все равно буду нести свой крест…

– И я тоже, моя дорогая.

Она закусила губу и, помолчав, спросила:

– Когда вы женитесь, Ричард?

Его лицо дрогнуло. Он отвел взгляд и пробормотал:

– Мать и Филиппа хотят, чтобы свадьба состоялась в начале апреля.

В зале было довольно жарко, но Кэра зябко поежилась. Невидящим взглядом она скользнула по нарядной публике, которая отплясывала под звуки популярной мелодии.

– Вы… уже назначили дату? – спросила она.

Неожиданно он поймал под столом ее руку и крепко сжал. Так крепко, что даже сделал ей больно.

– Филиппа хочет, чтобы это случилось в субботу… Но я не уверен, что смогу на это решиться… Нет, не перебивайте меня! – взволнованно воскликнул он, видя, что она хочет его остановить. – Дайте мне сказать, Кэра!… Я должен выговориться, иначе сойду с ума. Я думаю о вас день и ночь. Я стараюсь честно исполнять свой долг, стараюсь не уронить достоинства и всякое такое… Но вы женщина, которую я люблю. Я полюбил вас еще до того, как все это началось с Филиппой. Мне казалось, что вы влюблены в Клода, и были для меня недостигаемы. Но теперь все переменилось. Я знаю, что вы меня тоже любите… Я даже думаю, что любовь для вас значит больше, чем шанс, который вам выпал с Адрианом Кранном. Так или нет? На этот раз вы обязаны мне ответить!

Она молчала. Ее сердце взволнованно билось. Взглянув в голубые глаза Ричарда, она поняла, что больше не в силах ни лгать, ни притворяться. Она должна сказать всю правду.

– Да, это так, – прошептала Кэра.