Цена любви

25

Кэра давно ждала этого. День за днем она изводила себя мыслями о предстоящей свадьбе Ричарда и Филиппы. Готовилась морально. И вот теперь, когда этот момент настал и она черным по белому прочла об этом в газете, ее словно током ударило. Газета выпала из рук. Она всхлипнула и закрыла лицо ладонями.

Клод встал из-за рояля и подошел к ней.

– В чем дело, Кэра?

Она не ответила, чувствуя, что тонет в океане отчаяния. Она даже не слышала голоса Клода. Единственное, что она была способна понять, – это то, что через три недели состоится эта злосчастная свадьба.

«Ах, Ричард! Милый мой!…» – в агонии думала она.

Теперь их разлучат окончательно и бесповоротно. И никакие доводы не в силах смягчить ужас потери.

Ричард был частью ее жизни, и его женитьба на Филиппе Спайрз была для нее словно острый нож. Но еще ужаснее было сознавать, что Ричард женится без любви и этот брак не принесет ему счастья.

– Да что с тобой, в самом деле, Кэра? – раздраженно повторил Клод.

Она не отвечала, и он нагнулся и поднял газету. Пробежав ее глазами, он наткнулся на брачные объявления и сразу увидел фамилию Ричарда. Теперь ему стало понятно, что сразило Кэру. Так, значит, этот танкист решил жениться на своей подружке. Бедняжка Кэра! Конечно, она ужасно огорчена. Она не из тех, кто способен бороться за свое счастье.

Клод испытывал к ней почти жалость. Но еще больше ему было жаль самого себя. Только собственная персона по-настоящему интересовала его. Он рассеянно бросил газету на пол и пожал плечами.

– Так вот, значит, что, – сказал он. – Этот парень женится. Стало быть, тебе больше не нужно изводить себя из-за него.

Она вздрогнула, но не ответила.

Потом Клод присел рядом с ней на софу и обнял ее.

– Не принимай это так близко к сердцу, Кэра, – посоветовал он. – Тебе есть с кем утешиться. У тебя еще остался я.

Она стиснула зубы, стараясь унять дрожь отвращения, которая овладела ею, когда она почувствовала на себе руку Клода. О, как она его презирала!… Ей хотелось остаться наедине со своим горем. Хотелось дать выход своему отчаянию. Забиться под одеяло и плакать, плакать… Ей претило, что Клод здесь и смеет говорить о том, что для нее так свято, – о Ричарде…

– Улыбнись, милая, – сказал Клод, целуя ее волосы. – Я тебя обожаю!

Она отодвинулась. Она была похожа на раненого зверя.

– Давай на сегодня закончим нашу репетицию, – резко сказала она. – Я хочу, чтобы ты ушел.

Клод убрал руку.

– Значит, я тебе не нужен, – обиженно проговорил он.

– Я хочу побыть одна.

Его жалость к ней уже успела испариться. Он снова закашлялся, а потом набросился на нее с упреками.

– Черт возьми! – воскликнул он. – С какой стати ты обращаешься со мной, как с чужим? Я понимаю, что ты неравнодушна к этому типу, но что теперь, ведь он женится на другой!… Было время, когда я тоже для тебя значил немало… Ты была…

– Прошу тебя, оставь меня одну! – яростно проговорила она и вскочила с софы.

Он тоже встал. Его бледное лицо исказила злая гримаса.

– Почему ты поступаешь со мной по-свински? Ты мне многим обязана. Когда тебя бросила Кри-Кри и ты оказалась не у дел, я помог тебе выкарабкаться… Мне кажется, что…

– Ах, Клод! – прервала она, дрожа от возбуждения. – В тебе нет ничего человеческого. Ты видишь, что со мной происходит. Я прошу тебя оставить меня одну, но ты не желаешь оказать мне даже эту услугу… Ты думаешь только о себе! Ты невыносим!

Он потерял самообладание и закричал:

– Как ты смеешь так говорить?! После всего, что я сделал для нашего шоу. Ты прекрасно понимаешь, что, лишившись возможности танцевать, ты могла бы забыть о твоей карьере. Но я помог тебе! Вместо того чтобы благодарить, у тебя поворачивается язык говорить, что я невыносим!

Кэра попыталась взять себя в руки. Еще никогда прежде ей так не хотелось заорать на него, чтобы он выметался вон из ее квартиры. Она просто возненавидела его. С тех пор как они возобновили совместную работу, она не видела от него ничего, кроме оскорблений. Не он, а она вытащила его из небытия. Именно он должен был благодарить ее… Да он настоящее чудовище!… Это из-за него, из-за его подлой, двуличной натуры она столько времени потеряла даром. А главное, из-за него, из-за помолвки с ним она потеряла Ричарда, который в отчаянии связал свою судьбу с Филиппой!

Неожиданно Кэра прошла в прихожую и распахнула входную дверь.

– Убирайся, Клод! – сказала она. – Убирайся, или я за себя не отвечаю.

– Чтобы ты меня вот так вышвырнула?! – взъярился Клод. – Я пришел сюда, чтобы репетировать. Этим мы и должны заниматься. Ты, наверное, забыла, что мы задействованы в одном шоу. Если тебе пришла охота поплакать из-за этого бравого танкиста, я не возражаю. Лишь бы это не мешало работе. На карту поставлена моя репутация, мой заработок, наконец!…

– Да как ты смеешь! – прервала его Кэра, окончательно потеряв терпение. – Всю свою жизнь я только и делала, что помогала тебе. Я не хотела тебе говорить, но, если бы не я, Адриан Кранн ни за что не взял бы тебя в свое шоу. Не тешь себя иллюзией, что ты облагодетельствовал меня своим возвращением!… Ты едва держался на плаву и сам это признавал.

Лицо Клода, бледное как полотно, покраснело, а затем снова побелело. На скулах у него заходили желваки, словно он подбирал ругательства, чтобы выплеснуть их на Кэру. В припадке гнева он пересек гостиную и схватил ее за плечи. Да так, что его ногти больно впились в ее нежную кожу.

– Ах ты, чертовка! Ты, стерва, говоришь мне подобные вещи… Я не потерплю! – Он грубо затряс ее. – Я не потерплю!… Было время, когда ты была готова ходить передо мной на задних лапках! Если ты забыла, я тебе напомню!

На мгновение Кэра оторопела и беспомощно озиралась по сторонам. Эта безобразная сцена возмутила ее до глубины души. Разве она требовала от него чего-то невозможного? После того как она прочитала о том, что назначен день свадьбы Ричарда, ей просто хотелось побыть немного одной. Меньше всего ей хотелось ссориться с Клодом. С его стороны это был чистейший эгоизм – обычное для него дело.

Злость сменилась в нем желанием обладать Кэрой. Внезапно он порывисто ее обнял и проговорил:

– Когда-то тебе нравились мои поцелуи, милая Кэра. Я заставлю тебя снова полюбить меня. Я выбью из твоей прекрасной белокурой головки всю эту чушь о капитане Ричарде Хэрриоте!

– Пусти, Клод! – чуть слышно сказала она. – Пусти, я говорю!

Он рассмеялся, а потом припал к ее губам. Этот поцелуй вывел ее из равновесия. Она стала яростно отбиваться от Клода руками и ногами. О, как она его презирала!

Получив болезненный удар по колену, Клод был вынужден ее отпустить. Тогда он начал осыпать ее отборными ругательствами. Этот лощеный красавчик из кабаре наконец-то проявил свою истинную сущность. Кэра надеялась, что всего этого не слышит Бриджит. Вдруг поток ругательств из его перекошенного злобой рта иссяк, и на Клода напал страшный приступ кашля. Он поднес к губам носовой платок, и платок окрасился красным. Это была кровь.

Мгновенно Клода охватил ужас. Дикими глазами он взглянул на Кэру и схватился за горло.

– Вот… что ты сделала! – пробормотал он. – Началось кровотечение! Ты меня убила!

– Клод! – в панике воскликнула Кэра.

Она испугалась не за себя, а за него.

Клод доковылял до софы. Его продолжал душить кашель. Кэра бросилась к телефону, чтобы вызвать врача. Момент, которого Кэра и Клод так боялись, наконец настал. Причем по вине самого Клода.

Личного доктора Кэры не оказалось на месте. Она позвонила другому врачу, но и он ушел по вызовам. Только с четвертого раза ей удалось дозвониться до врача, который согласился немедленно приехать.

Потом Кэра бросилась на кухню за льдом. Когда она вернулась, Клод лежал на софе. Его лицо посерело. У него все еще шла горлом кровь.