Цепи свободы

Глава 51

За весь вечер у Стэнтонов Даймонд не сказал и десятка слов. Хотя внешне он выглядел спокойным, внутри него всё негодовало. Поведение Беатрис как возмущало его, так и раздражало. Все её слова, обращенные к бедным сестрам Стэнтон, были пронизаны лицемерием и самодовольством. Зная сейчас о её настоящем отношении к ним, Даймонду было тяжело видеть фальшивые улыбки и притворные комплименты. Он успокаивал себя лишь тем, что в высшем свете мало кто был по-настоящему искренен в обращении с другими.

Неосознанно, но он постоянно сравнивал Беатрис с Изабель, и чаша весов всегда была на стороне последней. За всё время их знакомства, Изабель больше беспокоилась о благополучии других и лишь в последнюю очередь думала о себе. То, что она смогла простить Мелиссу уже говорило о многом. Никогда Изабель не отзывалась пренебрежительно и о самой Беатрис, даже когда узнала об их будущей свадьбе. Наоборот, она только желала им обрести счастье в объятьях друг друга. Даймонд не мог представить, чтобы Беатрис поступила подобным образом.

На следующий день, когда Даймонд сидел в кабинете и подсчитывал расходы, к нему заглянул Ричард.

— К тебе можно? — спросил он и встал в дверях.

Даймонд отложил перо.

— Конечно! У меня голова идет кругом от этих подсчётов, а ведь это ещё не всё! За оставшиеся две недели предстоит выложить сумму куда значительнее, чем была потрачена до этого часа.

— Да уж, Беатрис не знает меры в своих желаниях. Хочет, чтобы о её свадьбе говорил весь Лондон, — заметил Ричард и прошел к креслу, затем сел в него, опустил голову и уставился себе под ноги.

Только сейчас Даймонд заметил в каком напряжении находился его друг. Весь его вид говорил о том, что он был чем-то озабочен. В такие минуты морщины на лице Ричарда становились глубже, придавая его лицу суровость.

На некоторое время установилась тишина. Ричард долго смотрел в одну точку, а потом поднял глаза и серьезно спросил:

— Ты любишь Беатрис?

Даймонда так и застыл с открытым ртом, никак не ожидая услышать от него подобный вопрос. Да, Беатрис тоже неоднократно спрашивала его любит ли он ее, и всякий раз отвечая ей он врал, но сейчас был другой случай. Тон Ричарда выдавал сомнения, который тот испытывал в отношении искренности чувств Даймонда к его дочери. И Даймонд был больше чем уверен, что скажи он «да», друг сразу услышит фальшь в его голосе.

— Почему ты спрашиваешь об этом?

— Я бы мог сказать, что все родители беспокоятся о будущем своих детей и хотят видеть их счастливыми, но причина не только в этом. Твоё благополучие для меня не менее важно чем благополучие Беатрис. Я одинаково люблю вас, и то, что между вами происходит, беспокоит меня.

— О чём это ты?

— Я почти уверен, что ты не любишь ее так, как мужчина любит женщину. Да и она, судя по всему, любит только себя. Говоря это я полностью отдаю себе отчёт. Я боюсь, что этот брак разрушит вашу жизнь и сделает вас несчастными. И если я прав, то вам лучше отменить свадьбу.

— Не могу поверить, что ты предлагаешь мне это?! — пораженно смотрел Даймонд.

Ричард горько усмехнулся.

— Мне нужна правда, какой бы тяжелой она не была. Только если ты самоотверженно и искренне любишь Беатрис, я буду спокоен. Самое страшное — это понять, что я позволил совершиться ошибке, которая обречет вас на страдания. Я не хочу, чтобы своей жизнью ты расплачиваться за мои грехи.

Даймонд нахмурился.

— Какие грехи?

— Возможно я неверно выразился. Аврора так боялась потерять Беатрис, как потеряла остальных детей, что слишком баловала её. Я это видел, но ничего не сделал, не желая огорчать свою драгоценную женушку. Мне стоило вмешаться в процесс воспитания и взять всё в свои руки, но я просто наблюдал за ними со стороны. Мое бездействие привело к тому, что Беатрис выросла в эгоистичную особу. Но сейчас об этом уже поздно сожалеть. Единственное, что я могу сделать, так это не позволить вам пожениться.

— Но если я откажусь от свадьбы, разве это не заставит Беатрис страдать? А Аврора, как она переживёт наш разрыв?

Прежде чем ответить, Ричард долго молчал.

— Как бы жестоко не звучали мои слова, но переживания только пойдут Беатрис на пользу. Так она научится быть более доброй и сострадающей к положению других. Аврора же… Для неё это будет настоящий удар. Но не стоит из-за нас обрекать себя на страдания. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы видеть, как что-то не даёт тебе покоя. После возвращения из столицы тебя словно подменили. Ты превратился в собственную тень. Мне кажется, что в Лондоне с тобой что-то произошло, из-за чего ты так сильно изменился. Может ты осознал, что ошибся, решив жениться на Беатрис и теперь мучаешься, не в силах это изменить. Если это так, прошу, будь со мной честен.

Даймонд смотрел на Ричарда и решал, стоит ли все ему рассказать. Если он осмелится сделать это, то обратного пути не будет. Сможет ли его друг и Аврора пережить всеобщий позор, ведь об этой свадьбе знает весь свет? Как потом они смогут объяснить, почему она не состоялась? А Беатрис, как после такого она найдёт себе мужа? На ней будет клеймо брошенной невесты. Конечно, возможность обрести счастье с Изабель была крайне заманчива, но разве мог он так подло поступить с дорогими сердцу людьми? Даймонд колебался в своём решении. Слишком судьбоносным оно было.

Видя его нерешительность, Ричард добавил:

— Даймонд, если бы ты любил Беатрис, мой вопрос не показался бы таким трудным для тебя. Ты бы сразу заверил меня что любишь её. Я же вижу, как ты колеблешься с ответом. Нет ничего страшнее, чем жить в обмане, и если ты не любишь Беатрис, то сделаешь несчастным не только себя, но и её.

— Но я не могу подвести тебя! — воскликнул Даймонд от безнадежности. — Я обязан сделать Беатрис счастливой!

— Ты сделаешь её счастливой только если любишь.

— Ричард, мы все знаем, что в наше время браки без любви — это норма. Мало кто может позволить себе настоящие чувства.

— Такие браки заключаются ради выгоды, а мы находимся в другом положении.

— Ты действительно хочешь знать правду? Что если после моих слов ты возненавидишь меня?

Услышав последний вопрос, Ричард выглядел слегка удивлённым, но все же ответил ровным голосом:

— В любом случае правда лучше лжи.

Хотя Даймонд с сомнением смотрел на друга, но всё таки решился обо всем ему рассказать. Молчать было не менее тяжело, чем во всём признаться.

— Хорошо, я открою тебе что случилось, только предупреждаю, рассказ будет долгим. — Даймонд несколько секунд молчал, собираясь с духом, а потом сделал глубокий вдох и заговорил. — Всё началось с моей поездки к герцогу Гессу. Там я познакомился с хозяином замка, его женой и её сестрой. Жену Гесса звали Изабель, — Даймонд сделал паузу, ожидая, когда Ричард сам догадается, о ком пойдет речь.

Тот сначала сидел с невозмутимым видом, как вдруг его глаза расширились, и он резко дернулся.

— И-за-бель, — по слогам проговорил он. — Изабель?! Я правильно понял, твою родственницу, мисс Далкейт?

— Всё так, только она мне не родственница, — и Даймонд поведал Ричарду всю историю начав от первого бала в доме Гесса и до момента, когда пару месяцев назад расстался с Изабель.

Когда секретов больше не осталось, Даймонд напряженно уставился на друга, но Ричард молчал. Казалось прошла целая вечность, прежде чем он заговорил. Из груди немолодого мужчины вырвался громкий вздох.

— Честно скажу, твоё признание стало для меня тяжёлым откровением. Я даже представить себе не мог, что ты столько времени обманывал меня с Авророй, да ещё и втянул в это ни в чём неповинную Изабель. А Беатрис?! Ты играл в любовь, которой и близко не было. Знал бы ты, как мне хочется выпороть тебя! Ты действовал безрассудно, словно легкомысленный мальчишка! Одно лишь оправдывает тебя — твоё желание спасти жизнь Изабель. Но зачем ты решил жениться на Беатрис?

— Мне казалось, что между мной и Изабель всё кончено, что она никогда не простит меня, а Беатрис была рядом. Я видел, что нравлюсь ей. Я тоже любил её, хоть и братской любовью. Поэтому решил, что смогу прожить с ней всю жизнь, и для брака хватит той привязанности, которая была между нами. Я искренне надеялся сделать Беатрис счастливой. Но наша встреча с Изабель и её дальнейший поступок расставил всё на свои места. Оказалось она любит меня, но было уже слишком поздно. Я не мог бросить Беатрис и поступить с вами жестоко, а потому мне пришлось отказаться от своего счастья.

Ричард склонил голову и двумя пальцами сдавил переносицу. Просидев в таком положении достаточно долго, снова взглянул на Даймонда.

— Ты должен ехать к Изабель и взять её в жёны.

— Что?! — поразился Даймонд. — А как же Беатрис?!

— А с ней тебе предстоит трудный разговор. Ты ей во всем признаешься. Но не переживай, я знаю, Беатрис переживет ваш разрыв. Но ни она, ни кто-либо другой не должен вставать на пути любящих людей. Авроре я сам всё расскажу. А тебе стоит поторопиться к Изабель, чтобы за то время, что ты будешь к ней ехать, от отчаяния она не решила выскочить замуж за первого встречного.

Даймонд поднялся из-за стола и подошёл к Ричарду, который тоже встал, и протянул ему руку. Тот ответил другу крепким рукопожатием, а затем по-отцовски потрепал за плечо.

— Желаю тебе как можно скорее привезти Изабель в этот дом.

— А свадьба?

— Я всем сообщу, что она отменяется.

— Я так тебе признателен! — воскликнул Даймонд и крепко-крепко обнял его.