Червовый принц (СИ)

Глава 13 Арианна

— Дыши, — прошептала Нора, когда мы сидели на кухне в ожидании отца.

Мы приехали домой почти час назад и обнаружили, что его нет дома, а мама уехала в город на встречу со своим личным тренером.

И мы стали ждать.

Мать Норы, Сара, приготовила нам завтрак, несмотря на то, что мы обе сказали ей, что не голодны. Но это был способ миссис Абато снять напряжение. Она взглянула на мое напряженное лицо и решила начать готовить.

В конце концов, еда все исправляет.

— Я уверена, что он скоро придет, — сказала она, убирая посуду.

— Мама, позволь мне тебе помочь. — Нора встала и начала помогать, но мать отмахнулась. Миссис Абато всегда с гордостью служила нашей семье, но она хотела большего для своей дочери. Это было то, чем я восхищалась в ней больше всего. Она воспитала Нору с ощущением свободы, желанием большего, чем жизнь в рабстве, несмотря на связи их семьи с моей семьей. Мой отец согласился оплачивать время, проведенное Норой в МУ со мной, и это было похоже на сбывшуюся мечту. Она получила бы первоклассное образование, жизненный опыт за пределами поместья и связей моей семьи, а также возможность самой выстроить собственное будущее.

Я любила свою лучшую подругу, но я также завидовала ей.

Ее крылья могли только продолжать расти, биться сильнее, вознося ее к неизведанным высотам.

Мои же крылья подрезали.

Мое будущее было предрешено.

Однажды империя Капицола станет моей, хочу я этого или нет.

Воздух немного сместился, и я оглянулась через плечо, увидев, как Луис и Никсон вошли в комнату, а за ними следовал мой отец.

— Арианна, — сказал он с улыбкой. — Вот так сюрприз.

— Папа.

Я встала и подошла к нему, позволяя отцу заключить меня в объятия.

— Спасибо, Луис, Никсон. Вы можете идти.

— Могу я вам что-нибудь предложить, мистер Капицола? — спросила мать Норы, вытирая руки о фартук.

— Нет, спасибо, Сара, все, что я прошу, это оставить меня наедине с дочерью.

— Конечно. Нора, иди сюда, cucciola³¹.

Нора бросила на меня вопросительный взгляд, но я кивнула.

— Увидимся через некоторое время, хорошо?

Она натянуто улыбнулась мне и вышла вслед за матерью из кухни.

— Мы должны пойти в мой кабинет, — сказал отец, приглашая меня идти вперед.

— Очень хорошо.

Мы молча шли по длинному коридору. Мы жили в доме в викторианском стиле, расположенном на трех акрах земли в самой восточной точке округа Верона, на самой границе с округом Провиденс. Это был характерный дом с крутой двускатной крышей, асимметричными окнами и крыльцом. У меня остались приятные воспоминания о том, как я играла в доме и вокруг него в детстве, исследовала обширную территорию. Тогда, в детстве, я еще не понимала, что однажды он станет моей тюрьмой. Красивой, просторной тюрьмой с огромной библиотекой и множеством гостиных. У нас даже был большой крытый бассейн. Еще была кухня, одна из моих любимых комнат во всем доме. Она была теплой и уютной, из нее открывался вид на роскошные зеленые лужайки и множество кленовых деревьев, и там всегда пахло домашней едой миссис Абато.

Это место было моим домом, и я любила его. Но где-то по пути я начала возмущаться и этим.

Мы вошли в кабинет отца, и он закрыл дверь. Я застыла на месте, в животе у меня сжался клубок нервов. Раньше я так решительно требовала ответов, но теперь была здесь, смотрела на человека, который делал все возможное, чтобы защитить и обеспечить меня, и слова не шли.

— Ты хочешь мне что-то сказать, Арианна?

Отец сел в свое кожаное кресло.

В детстве я провела здесь столько часов. Сидела у его ног и играла, пока он работал. Отец усаживал меня на колени и рассказывал о своих проектах. О планах по процветанию округа Верона. Я с восторгом слушала, как отец увлеченно говорил о будущем для молодого поколения.

О будущем для меня.

Но теперь я смотрела на него и больше не видела того человека.

Я видела лжеца.

— Арианна, mio tesoro³², присядь, пожалуйста.

Он тепло улыбнулся мне.

— Откуда ты знаешь отца Никко? — выпалила я.

— Антонио Марчетти — бизнесмен, как и я.

Отец ослабил галстук, но никак не среагировал на мой вопрос.

— Бизнесмен? Какого рода его бизнес? Законный, как у тебя?

Я приподняла бровь.

— Нет, он не совсем законный.

— Это правда, что ты хочешь перестроить Ла-Риву? Район Марчетти?

Отец погладил бороду, в его глазах мелькнуло удивление.

— Так ты с ним знаком? Или это потому, что наши семьи раньше дружили?

Теперь он нахмурил брови.

— Как ты…

— Это называется Интернет, папа.

— Ты так многого не понимаешь.

— Многого из того, что ты скрывал от меня. Это ты имеешь в виду?

— Principessa³³, — вздохнул он. — Ты мне не доверяешь?

— Почему ты не хочешь, чтобы я виделась с Никко?

Я хотела услышать, как он произнесет эти слова.

Мне нужно было, чтобы он их произнес.

— Арианна, mio tesoro.

В его взгляде читалась мольба.

— Расскажи мне. — Я вдохнула подрагивающий воздух. — Скажи мне правду, папа. Мне нужно, чтобы ты сказал мне правду.

Он ущипнул переносицу, протяжно вздохнув. Когда взгляд отца, смирившегося с неизбежным, встретился с моим, я приготовилась к любой бомбе, которую он собирался сбросить на меня.

— Тебе известно, что наша семья переехала сюда в конце восемнадцатых годов. Прадед моего отца, Томмазо Капицола, был одним из первых, кто приехал сюда вместе со своим лучшим другом, Лукой Марчетти. Они хотели спастись от угнетения в Италии и построить лучшую жизнь для себя, но это было нелегко. Поселившись в округе Ла-Рива, хотя тогда он назывался по-другому, они брались за любую работу, которая могла принести им пару долларов. У Марчетти были связи с мафией, а с введением в штате сухого закона с запретом на продажу алкоголя, Лука вскоре увидел возможность быстро заработать на бутлегерстве.

— К концу двадцатых годов население Ла-Ривы выросло, и появились новые поселения: Романи Сквер и Роккафорте. Лука и Томмазо были силой, с которой приходилось считаться, и многие итальянские семьи, прибывавшие в Новую Англию, стремились примкнуть к ним. Чтобы расширить сферу своего влияния, Томмазо переехал за реку, а Лука остался в Ла-Риве. Затем, в начале тридцатых годов, они подали прошение в мэрию штата об отделении от округа Провиденс, чтобы образовать новый округ.

Теперь пришла моя очередь хмурить брови. Он решил сделать подробный экскурс в историю, но при этом упускал важные факты.

Издав разочарованный вздох, я, наконец, задала вопрос, который вертелся у меня на языке.

— Папа, Томмазо Капицола был мафиози?

Кровь отхлынула от его лица, его кулак сжался, а затем впечатался в полированную столешницу из красного дерева.

— И как много ты знаешь?

Его бровь приподнялась.

— Достаточно.

Температура в комнате резко поползла вниз, когда отец сделал длинный затяжной вдох.

— Папа, я заслуживаю знать правду.

— Правду.

Это прозвучало горько.

— Я всю жизнь пытался защитить тебя от правды, Арианна. Того, что тебе не следовало знать, и что тебе до сих пор не следует знать.

— Что на самом деле произошло, когда мне было тринадцать?

Я помнила тот день, как будто это было вчера. Это был конец учебного дня, и мы с Норой шли к машине, как вдруг нас окружили люди моего отца. Они усадили нас в другую машину и молниеносно умчались. Я была слишком напугана, чтобы даже спросить, что происходит, но Нора подняла бурю, требуя, чтобы нам все рассказали. Конечно, они ничего нам не сказали. Они просто доставили нас к уже поджидающим нас моим родителям вместе с матерью Норы. Отец сказал мне, что в моей школе больше небезопасно, что произошел какой-то сбой в системе безопасности. Один из учеников угрожал причинить мне вред, и отец не хотел рисковать моей безопасностью.

Это был последний день, когда я переступала порог школы.

Нору перевели в государственную среднюю школу в Роккафорте, и мы больше никогда не обсуждали это. Мои родители просто хотели обезопасить меня. У меня по-прежнему было лучшее образование, лучшие учителя и уроки; просто я получала все это в безопасности нашего дома.

— На твою жизнь было совершено покушение.

Он отчеканил каждое слово, как будто не мог допустить, чтобы я неправильно их истолковала.

— Покушение на мою жизнь?

Холодок пробежал по моему позвоночнику.

— Ты имеешь в виду, что кто-то пытался… убить меня?

Отец кивнул, на его лице появилось мрачное выражение.

— Я полагал, что ты в безопасности в той частной школе за пределами округа. Она была вне поля зрения. Я не думал, что он найдет тебя.

— Антонио Марчетти? — Я пошатнулась, откинувшись назад, рухнув в кресло. — Антонио Марчетти пытался убить меня?

— Мы думаем, что он отдал приказ, да.

— Значит, ты не знаешь наверняка, что это был он?

Крошечное зернышко надежды зародилось в моей груди. Может быть, все это было большим недоразумением. Отец Никко не хотел моей смерти. В этом не было никакого смысла.

— Это мог быть…

— Скорее всего, удар нанес Антонио Марчетти.

— Удар?

Я видела все оттенки выражения лица отца, но никогда не видела, чтобы он выглядел таким опустошенным, как сейчас.

— Мне жаль, mio tesoro³⁴. Все, чего я когда-либо хотел, это защитить тебя. Здесь ты была в безопасности. Никто не мог тебя тут тронуть.

Он не ошибся; наше поместье было больше похоже на Форт Нокс. Но я все еще чего-то не понимала.

— Что произошло, папа, между нашей семьей и Марчетти?

— Это совсем другая история, — сказал он с грустью.

— У меня есть время. Кроме того, я думаю, что заслужила объяснений.

— Figlia mia³⁵, ты так похожа на свою мать.

Он провел рукой по лицу.

— Полагаю, ты должна знать всю историю. Все началось с женщины, Арианна. Двоюродной бабушки моего отца по имени Жозефина…

∞∞∞

Нора нашла меня в моей спальне. Я сидела у окна, погруженная в свои мысли, и смотрела на лужайки, которые вели вниз к ручью.

— Ари, — тихо произнесла она. — Можно мне войти?

— Конечно.

— Твой отец сказал, что я найду тебя здесь. Все ли…

— Он все мне рассказал. — Мое сердце сжалось. — Он рассказал мне все.

Моя лучшая подруга подсела ко мне.

— Это правда? О семье Никко?

Я кивнула.

— Тетя моего деда, Жозефина, была обещана дяде деда Никко, Эмилио. Они должны были пожениться, но Эмилио полюбил другую — невесту брата Жозефины, Елену. Они сбежали вместе. Жозефина была убита горем. Мой прапрадед Томмазо тоже. Но если у ее брата боль переросла в ненависть, то у Жозефины — в горе, и, в конце концов, она покончила с собой. Томмазо так и не смог оправиться от такого удара. Это стало причиной огромного разрыва между ним и Лукой Марчетти, который ополчился на всю семью. Но все кончилось тем, что он, наконец, выследил Эмилио и приказал своему сыну отомстить за Жозефину и убить его.

— Черт возьми, — вздохнула Нора, при этом в ее взгляде загорелась странная смесь интриги и ужаса. — Что же произошло потом?

— Брат Эмилио хотел отомстить, но Лука и Томмазо заключили перемирие. Они знали, что любое дальнейшее кровопролитие лишь пошатнет их власть. Поэтому они согласились разделить графство. Томмазо Капицола получил восточную сторону реки: Роккафорте, город и то, что мы сейчас знаем как Университетский холм. А Лука взял себе все, что находилось к западу от реки: Площадь Романи и Ла-Рива.

— Томмазо умер вскоре после этого, и Альфредо стал главой семьи. Он вскормил в себе так много демонов из-за потери любви всей своей жизни и убийства лучшего друга, что хотел уйти из жизни. Постепенно он начал приводить в порядок семейный бизнес, переходя на дела в рамках закона. Его империя развивалась, набирая обороты, в то время как оставшийся сын Луки, Марко Марчетти, и его сын Франческо, дед Никко, позиционировали себя как оплот мафии в Род-Айленде.

Это было странно. Я была так потрясена, когда услышала, как мой отец рассказывает эту историю, настоящую правду о моей семье и семье Никко. Но, рассказав Норе, я почувствовала, что с моих плеч будто гора упала.

— Так твой красавец ухажер действительно принц мафии?

— Это должно что-то значить, не так ли? Наша история окрашена таким количеством крови и ненависти. Я должна бежать от Никко и никогда не оглядываться назад. Но…

— Но ты не можешь.

Нора грустно улыбнулась.

— Я не думаю, что могу, — призналась я. — Я как будто чувствую его, здесь. — Я прикоснулась рукой к своему сердцу.

В этот момент мой мобильный телефон завибрировал, разрезая напряжение, как нож. Я взяла мобильник со стола и просмотрела сообщение.

Я не должен писать это. Я не должен даже думать о том, чтобы писать тебе, и все же я пишу. Скажи мне, что мне сделать, Бамболина. Скажи мне, как я должен поступить, чтобы все исправить?

Я уставилась на сообщение Никко, слезы наворачивались на глаза. Нора пыталась подглядывать, но я закрыла телефон, прижав его к груди.

— Все так плохо, да?

Нора придвинулась ближе, положив ладонь на мою руку.

— Скажи мне, что мы не обречены, — произнесла я. — Скажи мне, что у нас есть способ разобраться с этим.

— Вы не обречены. — В ее голосе сквозил фальшивый энтузиазм. — Чувствуешь себя лучше?

— Ни капельки.

Огромная слеза скатилась по моей щеке.

— Эй, эй, никаких слез. Он написал тебе. Это хороший знак, Ари.

— Так ли это?

Усталый вздох сорвался с моих губ.

— Может быть, нам стоит со всем этим порвать. Мой отец никогда больше не позволит мне видеться с ним, а его отец хочет, чтобы я…

Я проглотила невысказанные слова.

— Чего хочет, Ари? Чего ты мне не договариваешь?

— Мой отец считает, что Антонио Марчетти пытался убить меня пять лет назад.

— ОН ЧТО?

Нора вскочила на ноги.

— Поэтому тебе пришлось уйти из школы? Сукин…

— Нора…

Она подняла вверх палец.

— Дай мне время, я заслужила это. Я знала, что между вашими семьями существует целая история, но я не знала, что… смерть.

Ее глаза превратились в блюдца.

— Он хочет твоей смерти.

— Может быть. Может, и нет. Но, по крайней мере, теперь я знаю, что мой отец не был иррационально чрезмерно заботливым.

Слабая улыбка заиграла на моих губах.

— Это все меняет, Ари. Ты должна это знать? Что, если…

Она поджала губы, но было слишком поздно, я увидела вину в глазах моей лучшей подруги.

— Что, если все это — часть основного плана его отца?

Я закрыла глаза, и боль захлестнула меня.

— Нет, — прошептала я. — Это невозможно.

Этого не могло быть.

То, что я чувствовала, было реальностью. Каждый украденный взгляд и тайное прикосновение. Каждый поцелуй и мимолетное мгновение. Связь между нами не была уловкой или игрой. Каким-то жестоким планом, чтобы заманить меня в когти его отца. Никко никогда бы так со мной не поступил.

Он бы этого не сделал.

Что ты на самом деле знаешь о нем, — прошептал непрошеный внутренний голос.

— Он бы не стал, — сказала я, снова перечитывая сообщение Никко.

Прежде чем я смогла остановиться, мои пальцы буквально пролетели по экрану.

Мне нужно с тобой увидеться.

— Какого черта, Ари?

Нора вгляделась, на этот раз разглядев каждую букву.

— Мне нужно увидеть его. Мне нужно посмотреть ему в глаза и увидеть в них всю правду.

— Хм, если ты не заметила, мы находимся в твоем доме, в центре твоего очень укрепленного, очень хорошо защищенного поместья. Не похоже, что Никко может просто подойти и постучать в дверь. Кроме того, может быть, тебе стоит еще раз подумать об этом. Я беспокоюсь о тебе.

Выражение лица Норы перестало быть паническим.

— Я не могу этого объяснить, Нора, но то, что я чувствую к Никко, это…

— Он — твоя первая любовь, не говоря уже о том, что он помог тебе той ночью. Неудивительно, что ты чувствуешь к нему сильную привязанность. Но сейчас все иначе.

Все было по-другому.

Я знала мягкое прикосновение его губ, нежную ласку его пальцев. Я знала вкус его языка и то, как бьется его сердце, словно тысячи диких лошадей скачут по открытым полям. Но это были еще мелочи. Не говоря уже о сильной привязанности, которую я чувствовала каждый раз, когда он был рядом.

Мы с Никко были связаны.

Это противоречило всякой логике, игнорировало все рациональные мысли и заставляло меня вести себя, словно влюбленный щенок. Но я знала.

В глубине души я знала, что Никко — мой.

Так же, как я была его.

— Мне нужно вернуться в Монтегю, — сказала я с полной убежденностью.

— Ты что, совсем спятила? Твой отец никогда этого не допустит, не сейчас.

— Ты где-то потеряла свои яйца?

Я закрыла рот рукой, удивленная своими словами.

Нора уставилась на меня в полном шоке: она смотрела широко раскрытыми глазами на меня, а я широко раскрытыми глазами на нее. Затем очень медленно ее маска треснула, и из груди Норы вырвался смех. Она обхватила меня руками за шею, ее истерика окутала меня ощущением любви и комфорта.

— Ты права, — сказала она. — Ты абсолютно права. Что тебе нужно, чтобы я сделала?

Я отстранилась, чтобы посмотреть на нее, и сказала без колебаний:

— Мне нужно, чтобы ты помогла мне убедить моего отца позволить мне вернуться в МУ.