Чужой престол

Глава двадцатая

Огден

Утром, перед совещанием с министерством юстиции, к Огдену в покои заглянул Риан Ортего — для того, чтобы отдать и установить защитный амулет на крови императора Альганны и объяснить, как он работает.

— Только не считайте, что вы теперь бессмертный, — нагло заявил этот странный парень с грацией аристократа — Огден давно заметил, как изящно он обращается со столовыми приборами, аккуратно ест и ровно сидит на любом, даже самом неудобном стуле. Подобной осанки можно было добиться только годами интенсивных занятий, и у Огдена, например, её не было. А вот у канцлера — была. — Амулет его величества защищает, но не бесконечно.

— Я понимаю. А его ощущают окружающие?

— Нет. И не советую никому рассказывать. Иначе покушения на вас будут планироваться с учётом наличия амулета. Он ваш козырь.

Откланявшись, Риан удалился, а Огден отправился на совещание.

Удивительно, его короновали почти три месяца назад — но до сих пор ощущение тоски каждый раз, когда он шёл на утренние совещания, не проходило. Огден интересовался у Роланда, бывает ли с ним такое, и получил спокойный ответ:

— Нет. Не бывает. И у тебя потом пройдёт.

Однако младший сын покойного короля Фредерика в этом сомневался. Всё было ровно наоборот — чем больше проходило времени, тем Огден сильнее убеждался, что всю эту ситуацию он терпит исключительно благодаря Роланду. Не будь его — и Огден помер бы от тоски, выслушивая тонкости принятия законов, распределения финансов и прочей ерунды, которая нужна для управления государством. Немного оживлялся новоиспечённый король только на совещаниях с министерством безопасности — потому что там порой обсуждались проблемы охранителей, которые были близки Огдену. Но всё остальное его мало волновало, а кое-что даже вгоняло в откровенную скуку.

Совещания с министерством юстиции по уровню скуки были сравнимы разве что с заседаниями министерства финансов, и в отсутствие Роланда у Огдена на них начинала трещать голова уже к середине заседания. Но в присутствии канцлера можно было не напрягаться сильно, а обо всём, что непонятно, задать вопросы позже, на личной встрече — и получить исчерпывающий спокойный ответ, не позорясь перед членами комиссии.

В этот раз было почти то же самое, за исключением одного — Огден неожиданно вспомнил просьбу Анастасии, озвученную накануне, и несколько потерял нить рассуждения окружающих, думая о своём.

Первое — зачем принцессе просить за канцлера? Жалеет его? Допустим, но не до такой же степени, чтобы озвучивать подобные просьбы по отношению ко взрослому мужчине. Нет, тут нечто большее. Скорее всего, то, что Огден хотел увидеть изначально, когда Анастасия только приехала в Альтаку, и о чём он говорил Каролине.

Принцессе нравится канцлер. Нравится настолько, что она решилась озвучить Огдену абсолютно дикую и безумную просьбу, приоткрыв завесу на то, о чём он и так ранее догадывался.

И это — второе. Анастасия говорила с Огденом о канцлере так, будто бы Роланд не был свободным человеком, который в любой момент может встать и уйти из дворца, а после и уехать.

С одной стороны, Огден подозревал подобное. Если бы Роланд мог убраться отсюда, он сделал бы это давно. У него не было ни одной причины оставаться — ни семьи, ни детей, одна бесконечная работа, но стоит ли должность канцлера того, чтобы жертвовать личным счастьем, уважением, безопасностью? Роланда же убьют при первой возможности. Зачем ему весь этот кошмар? Не проще ли переехать в Альганну? Огден отлично понимал, что такому человеку, как канцлер, легко нашлось бы применение при дворе императора Арена.

Напрашивался очевидный вывод — Роланд просто не мог уехать. Магическая клятва? Да, скорее всего. И раз Анастасия задала свой вопрос, используя такую формулировку — «Отпустите Роланда? Дадите ему свободу?» — значит, в воле Огдена было эту клятву разорвать и сделать канцлера свободным человеком.

Вот только сейчас подобный поступок чреват вполне определёнными последствиями — после отъезда Роланда Огден тут же потеряет трон, если не жизнь. И, естественно, вместе с канцлером уедет Анастасия. Поэтому освободить Роланда можно только после свадьбы. А ещё лучше — после рождения наследника.

Кроме того, следует отдельно поговорить с канцлером о принцессе, чтобы поменьше с ней виделся. Хотя куда уж меньше? Огдену и так казалось, что Фокс и Анастасия видятся только во время обедов и ужинов, и то не каждый день.

Но вдруг он ошибается?

Роланд

В комиссии от министерства юстиции, кроме помощницы Верховного судьи Элисон Голден, состоял ещё и его старший сын Абрам. Он был заместителем министра и вполне поддерживал мнение отца о том, что на троне должен находиться старший сын короля Фредерика, да и в целом во многом подражал родителю — только что мантию не носил, довольствовался традиционной формой служащих. Но пуговицы пришивал не серебряные, а золотые — в знак своего особого статуса, а заодно и подчёркивая аристократическое происхождение. Снобом он был знатным, вмещая в себя худшие качества альганнских аристократов с их презрением к нетитулованным, но прямо канцлеру ничего не высказывал. И Роланд даже не сомневался, что в чём-то Абрам Бивиус точно замешан — для того, чтобы оставаться в стороне, у него был неподходящий характер. Но в чём, пока оставалось под вопросом.

Роланд внимательно следил за всеми присутствующими, слушал, что они говорят, ловил их взгляды на себе, как делал это в последнее время всегда во время совещаний, и неважно, с каким министерством — пытался понять, уловить витающие в воздухе настроения. Что выгоднее сейчас тому же Абраму Бивиусу? Поддерживать Огдена, а вместе с ним и канцлера? Или привести к власти Тедеона? А может, добиться того, чтобы династия поменялась и на троне оказался кто-то из аристократов? Настоящих, с родовой магией. Тот же якобы убитый Авериниус — чем не кандидат на престол? Наверняка ведь сможет пройти лабиринт по-настоящему, раз маг Дома. Правда, в этот момент рассуждения сбивались — потому что о том, что раскопал Риан по поводу истинного хозяина дворца, не мог знать никто. О подобном даже Фредерик не знал. Значит, и заговорщики, за кого бы они ни были, тоже не знают.

Всё зависело от амбиций. Тедеон на троне давал возможность тому, кто приведёт его к власти, управлять государством по-настоящему — но в тени. А смена династии наверняка означает сильного человека на троне, которому остальные нужны только в качестве вассалов. И смысл шевелиться? Вассалом можно быть и при Огдене. Или Бивиус рассчитывает сам стать королём? Что ж, и этот вариант не стоит исключать.

Роланд ощущал досаду и беспомощность. Скорее бы фокус, который они проделали с Каролиной, дал свои плоды! Потому что вообще непонятно, за что зацепиться — можно подозревать всех подряд и во всём подряд. У каждого, о ком в последнее время думал канцлер, могло быть несколько мотивов и целей. Даже у Ротергейла, который якобы выступал на стороне Роланда. Почему бы ему не желать стать канцлером при представителе новой династии?

«Нет, — тут же одёрнул себя Роланд. — Откровенное вмешательство во внутренние дела Альтаки со стороны кого бы то ни было из числа альганнских аристократов вызовет недовольство императора, если не больше. Ссориться с Ареном чревато. Ротергейл со своим аналитическим умом не может этого не понимать».

И к чему приведёт подставная попытка убийства Огдена, канцлер тоже не представлял. Стоит ли организовывать её, чтобы добиться отставки Джулиана Шолто, или лучше не рисковать?

Всё это следовало как можно скорее обсудить с Эрнестом, и Роланд собирался поговорить с ним и остальными, захватив с собой Огдена, сразу после совещания.

.

Сразу, к сожалению, не получилось — на личную аудиенцию попросился Абрам Бивиус, и отказать ему канцлер никак не мог. Не стал даже просить подождать, хотя время подходило к обеденному. Всё равно Анастасия обедает в министерстве внутренних дел, значит, он сам вполне может быстро перекусить в своей комнате, а затем отправиться решать проблемы с дознавателем принцессы.

Поначалу Бивиус обсуждал только дела, касающиеся непосредственно работы министерства юстиции — то, что временно не выносилось в публичное пространство, даже с королём пока не обсуждалось, потому что было не готово. Вопросы в основном касались системы налогообложения — именно эту тему курировал старший сын Верховного, находясь в постоянном контакте с министерством финансов, которому вечно не хватало денег. И налоги были самым эффективным способом пополнить казну, но делать это необходимо было аккуратно.

Сейчас Абрам Бивиус делился с канцлером результатами опросов жителей Альтаки, которыми, под предлогом исследования общественного мнения, занималось министерство культуры. Обсуждались налоги на бездетность, на роскошь и пошлина на магические предметы — естественно, лидером общественного «да» был налог на роскошь.

— Можно было бы и не проводить этот опрос, — усмехнулся Бивиус, пока Роланд рассматривал графики. — Люди всегда будут за то, чтобы отнять деньги у тех, кого они считают богатыми.

— Не скажите, господин Бивиус, — покачал головой канцлер. — Для того, чтобы внедрить в общество что-то новое, нужна какая-то причина. И опрос общества вполне может ею стать. Сами же понимаете — вряд ли подобным законом будет довольна наша аристократия. Они предпочли бы налог на бездетность.

— Ваша правда, канцлер, — кивнул Бивиус. — И ещё пара слов насчёт аристократии… Хотелось бы, чтобы вы это учли. Я уверен в том, что часть нашего общества готовит переворот, желая сменить династию.

Это было неожиданно. Роланд даже чуть листочки с графиками не уронил. Положил их на стол перед собой и внимательно посмотрел на серьёзного и спокойного сына Верховного судьи.

Что это — дезинформация? Или нет?

— Почему вы так думаете?

— До меня доносятся обрывки разговоров, — так же невозмутимо продолжал Бивиус, не отводя холодно-льдистого взгляда. — Наша семья является одной из самых сильных среди выходцев из Альганны, поэтому было бы странно, если бы я совсем ничего не слышал. Мой отец тоже в курсе, поэтому заинтересован в том, чтобы Огден и Анастасия поскорее поженились — в этом случае планы заговорщиков будет сложнее осуществить, если не невозможно совсем. Но пока даже дата свадьбы не назначена. Вы бы поторопили короля, канцлер.

— Я-то потороплю. Но меня интересует, кого вы подозреваете.

— Присмотритесь к Вестериусам, — понимающе протянул сын Верховного. — Доказательств у меня, к сожалению, нет, но я хорошо знаю, насколько трепетно они относятся к своей родовой магии. А она у них огненная.

«Как у Альго», — подумал Роланд, но вслух сказал:

— У вас только домыслы? Никаких фактов?

— Один факт есть, но он, скажем так, весьма сомнительный, — признался Бивиус и огорошил канцлера следующими словами: — Я точно знаю, что брат Актона Вестериуса — отличный артефактор, и он пытается сделать копию Венца Альго. Я видел её у них дома несколько лет назад.

Огден

Когда король вышел с совещания, выяснилось, что принцесса и её свита ещё не вернулись из министерства внутренних дел. Это было удивительно — так надолго там задержаться, даже пропустить обед! Неужели Анастасия решила обедать в министерстве?

Чувствуя неожиданную досаду, Огден хотел связаться с кем-либо из стражников, чтобы поинтересоваться, где находится и что делает принцесса, но обнаружил, что спрашивать некого — Анастасия отправилась в министерство только со своими людьми. Приказа, что нельзя её отпускать без гвардейцев короля, Огден не отдавал — вот теперь и пожинал плоды собственной беспечности.

Единственным человеком, с которым он мог бы сейчас связаться, чтобы узнать интересующую его информацию, была Каролина. Но Огден оказался не готов на подобные жертвы — ему было неприятно даже думать о том, что придётся написать бывшей любовнице. Он вообще старался лишний раз не вспоминать Каролину — слишком больно и да — стыдно. Конечно, Каролина не нежная фиалка, тоже начудила с попыткой приворота, да и канцлера когда-то убить пыталась. Однако и Огден перед ней виноват. И когда всё закончится, надо бы озаботиться её судьбой — помочь с деньгами и замужеством. Хотя было у Огдена ощущение, что Каролина не примет его помощи, но её родители наверняка не откажутся — люди они были простые и во многом меркантильные. Да и деньги им были нужны — на лечение младшего брата Каролины.

В итоге Огден решил ждать. Пообедал в одиночестве — канцлер тоже пропадал, закрывшись в кабинете с Абрамом Бивиусом, — и как раз хотел идти к Роланду, чтобы присоединиться к обсуждению дел насущных, когда один из дежурных гвардейцев сообщил, что принцесса и её свита вернулись во дворец.

— Отлично, — кивнул Огден, отчего-то ощущая облегчение. Он действительно беспокоился за Анастасию, хотя и понимал, что ей мало что грозит в Альтаке — трогать племянницу Арена станут разве что самоубийцы или идиоты. Но и те, и другие существуют на свете. — Тогда попросите подняться сюда, ко мне, одну из её фрейлин… — Огден напрягся, пытаясь вспомнить имя влюблённой в Роланда девушки. — Её зовут Элиза.

Гвардеец кивнул, не поменявшись в лице, что Огден всегда ценил в слугах, и неважно, кем они работали. Ему не нравилось читать в глазах окружающих их мысли, поэтому он порой поражался, как канцлер терпит некоторых служащих министерств. Конечно, никто не хамил, но на лицах иногда настолько красноречиво читалось презрение к человеку с двойным именем, что Огдену и самому становилось неприятно.

Элиза явилась в покои короля минут через пятнадцать. Одна. Вообще незамужним девушкам полагалось являться как минимум вдвоём, но когда дело касалось короля, этим правилом часто пренебрегали.

Огден принял Элизу в своей личной столовой и, сразу попросив сесть, махнул рукой на поднос со сладостями:

— Будете чай?

— Нет, спасибо, — вежливо ответила девушка, выпрямляясь на стуле. Удивлённой она не выглядела, даже наоборот, была абсолютно невозмутимой. — Мы с её высочеством пообедали в министерстве, причём очень плотно. Боюсь, я не захочу есть и пить до завтрашнего утра.

— Как Анастасии в министерстве внутренних дел? — поинтересовался Огден, прощупывая почву. Будет ли Элиза делиться хотя бы безобидными сведениями?

— Думаю, этот вопрос лучше задавать ей, ваше величество, — ответила девушка ровным голосом. — Тем более, что принцесса не обсуждает со мной свои мысли.

— А с кем обсуждает? — тут же уцепился за вполне очевидный намёк Огден, и Элиза ответила:

— Из фрейлин — ни с кем. Служанка Мэл Руди может знать больше, но вряд ли у вас получится что-то у неё вызнать — она предана Анастасии.

Значит, Элиза в принципе готова выдать королю кое-какую информацию… Интересно, почему?

— Хорошо. Тогда расскажите мне свои предположения. Я хочу знать, что вы сами думаете о её высочестве и о канцлере. Об их отношениях.

— Ох, ваше величество, — Элиза усмехнулась. — Зачем же ревновать к мужчине, который не может жениться и завести детей? Канцлер вам не конкурент.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Огден помолчал, постукивая пальцами по столу. Почему-то он совершенно не верил Элизе, хотя ничего особенного она не сказала.

— После нашей свадьбы с принцессой я отпущу Роланда, — сказал король в конце концов, решив попробовать дёрнуть за эту ниточку. — Он будет волен уехать, куда хочет, жениться, на ком захочет. Но я могу и приказать ему… например, жениться на вас.

Элиза иронично улыбнулась.

— Вряд ли подобное принесёт мне счастье, ваше величество.

— Ну почему же? Даже если Роланд не заинтересован в вас сейчас, со временем всё может измениться.

— Не факт. И всё же я предпочитаю не мучить мужчину своим присутствием, — дипломатично ответила Элиза, по-прежнему улыбаясь. — Так что лучше просто отпустите канцлера. Не надо ничего ему приказывать. Уверена, он с радостью уедет.

— Почему вы так думаете? Может, он захочет остаться канцлером.

— Может быть, — пожала плечами Элиза. — Я сужу по себе. Тюрьма, даже если она комфортная — всё равно тюрьма. И на его месте я бы уехала.

Огден вздохнул, не зная, что ещё сказать, чтобы эта девица выдала какую-нибудь нормальную информацию, а не всё то, что она говорила до этого. Но подобным выкрутасам его никогда не учили, поэтому пришлось отпустить девушку.

Вот Роланд наверняка справился бы и вытащил из Элизы всё, что могло его интересовать…

Морган Рид

В их с Рианом комнату нечасто заглядывали фрейлины принцессы, особенно настолько взбудораженные.

— Морган, — выдохнула Элиза — хорошенькая блондинка, которая ещё со времён путешествия в поезде была влюблена в канцлера, — а где Эрнест? Я нигде не могу его найти.

— Тад у канцлера.

— Вот демоны! — девушка всё-таки вошла в помещение и огляделась. — А Риан ещё не вернулся от принцессы, да?

— Как видишь. А что такое?

— Я не знаю, что делать, — буркнула Элиза и поморщилась. — Мне нужен совет. Меня сейчас вызывал король. Явно пытался вызнать, что я знаю про отношения канцлера и принцессы.

— Ожидаемо, — кивнул Морган. — И какой совет тебе нужен? Тут и так всё вроде понятно.

— Ну меня же при Анастасии к королю позвали! — возмутилась Элиза. — И я не понимаю: мне говорить ей правду или что? Подобное не добавит Огдену очков в глазах принцессы. Но если врать, то что именно?

— Скажи правду, — ответил Морган невозмутимо. Он лучше многих знал, что Огдену в глазах принцессы уже ничего не поможет. Поэтому скажет Элиза правду или соврёт — неважно. — Огден со своим очарованием разберётся сам, а вот тебе нужно место сохранить. Если Анастасия поймёт, что ты скрыла от неё информацию, отправит обратно в Альганну. Или ты этого хочешь?

— Вот уж нет, — резко ответила Элиза, прищурившись. — Я не для того сдавала все экзамены на отлично и конкурс проходила, чтобы меня сейчас обратно отправили. Есть ещё кое-что, Морган. Более неоднозначное и странное. И вот для этого мне точно нужен Эрнест.

— Я ему передам, что ты его искала.

— Лучше передай мой рассказ. Если он захочет подробности, то найдёт меня или Нинель — она тоже в курсе. Это случилось сегодня, пока мы были в министерстве внутренних дел. Мы с Нинель отошли от группы, чтобы сходить в туалет. И на обратном пути к нам обратился мужчина. Он был под иллюзорным амулетом с ментальным воздействием, но оно, естественно, не сработало. Он не хотел, чтобы мы поняли, что он аристократ. Я думала притвориться, что мы не догадались, но Нинель — она же не дознаватель, а безопасница! — тут же спросила, зачем ему такой амулет. Он отшутился и ушёл.

— Да, Нинель это зря… — пробормотал Морган, задумавшись, и Элиза кивнула.

— Она и сама потом сокрушалась, что сглупила, но теперь уж делать нечего.

— А что он вам говорил?

— Да ничего особенного, — пожала плечами девушка. — Стандартные ухаживания. Мол, какие красивые фрейлины у принцессы, как вас зовут. Он толком даже и сказать ничего не успел — Нинель тут же нас сдала. Одно я могу сказать точно. — Элиза набрала воздуха в грудь и с пылом продолжила: — Пусть я и не аристократка, но умею чувствовать, является ли родовая магия родственной той, что находится в артефакте, или не является. И я уверена: этот аристократ носил амулет с родственной ментальной магией. То есть либо он сам его сделал, либо кто-то из его близких.

Элиза, выдохшись, замолчала. Она явно переживала и волновалась, что им с Нинель не удалось выяснить ничего определённого.

— Я передам Эрнесту, — пообещал Морган девушке. — Прямо сейчас поднимусь к канцлеру и всё расскажу и ему, и Таду. А ты, Элиз, не ври принцессе. Скажи, как всё было.

— Хорошо, — пробурчала Элиза и покинула комнату шамана.

Роланд

Эрнест выслушал рассказ канцлера о том, что сообщил ему Абрам Бивиус, со страдальческим выражением на лице. А после, вздохнув, констатировал:

— Больше всего это похоже на борьбу за место под солнцем. Наших аристократов в Альтаке немного, но вполне достаточно, чтобы столкнуться лбами. Вестериусы хотят одного, Бивиусы — другого. Поэтому, полагаю, Абрам Бивиус частично сказал правду. Только к делу это не пришьёшь. И вот что интересно — почему он не выдал какое-нибудь доказательство? Более очевидное, чем изготовление копии Венца.

— А в подобном нет…

— … Ничего необычного, — закончил за канцлера Тад. — Более того: учащиеся на факультете артефакторики делают такие копии почти полным составом. Им ещё и оценки ставят — у кого лучше получится хоть что-то, напоминающее Венец Альго. Отличная тренировка. Но это на старших курсах, естественно, и того же принципа, что у родового артефакта правящей династии, не требуется — точнее, требуется, но не… как бы это вам объяснить… — Эрнест почесал лоб. — Венец Альго выбирает носителя, усиливает его родовую магию и заставляет почернеть глаза. Вот и копия должна что-то усиливать и менять у того, кто её наденет. Но не иллюзорным способом, а по-настоящему! В этом и сложность. Так что интерес к Венцу у этого Вестериуса — не какой-то уникальный случай, увы. И Абрам Бивиус, кстати, должен об этом знать. Значит, он сказал о том, что считает наиболее безопасным для себя сведением, просто желая обратить ваше — и наше — внимание на эту семейку.

— И что делать? — поинтересовался канцлер, но ответить Тад не успел — в дверь кабинета постучали, а затем, дождавшись краткого «да» от Роланда, в помещение шагнул Морган.

Выглядел этот человек-медведь, как обычно, невозмутимо — только глаза заинтересованно сверкали.

— Какие-то новые сведения от Каролины? — предположил канцлер, но шаман покачал головой.

— Не от неё. — И огорошил следующими словами: — От Элизы. Она сейчас заходила, рассказала кое-что…

С каждым словом Моргана брови у Роланда приподнимались всё выше и выше. Он не знал, как это расценивать. С одной стороны — Бивиус, который обвиняет в предательстве Вестериусов; с другой — возможно, кто-то из Бивиусов пытается ввести в заблуждение относительно своего происхождения фрейлин принцессы. Зачем?

— Интересный спектакль у вас тут разыгрывается, — пробормотал Эрнест, выслушав Моргана. — И я, пожалуй, сдаюсь.

— В каком смысле? — Роланд едва не подпрыгнул в кресле.

— Не в этом, — криво усмехнулся Тад. — Раньше я просто отчитывался Дайду раз в несколько дней в письменном виде, но сейчас мне, пожалуй, нужно с ним полноценно посоветоваться. Иначе у меня скоро начнут плавиться мозги.

Морган фыркнул, но канцлеру было не смешно.

— Как вы собираетесь с ним советоваться? Браслеты связи на подобных расстояниях не работают. Или вы хотите…

— Да, хочу, — кивнул Эрнест. — Я сейчас отправлюсь в Граагу пространственными лифтами. У нас в свите есть специалист по этому делу, не переживайте, ничего со мной не случится. Но вернусь я, скорее всего, поздно ночью. Заодно обсудим с Дайдом, нужно ли разыгрывать покушение на его величество Огдена. А то я никак не соображу, будет это лучше или хуже. Может, наши заговорщики после подобного залягут на дно и полгода не будут шевелиться?

— Вполне возможно, — согласился канцлер. — Значит, ночью вернётесь? Я вас дождусь, приходите ко мне сразу.

— Само собой, — пообещал Эрнест и, не мешкая, почти выбежал из кабинета.

.

Как только Роланд завершил встречу с дознавателем и шаманом принцессы, один из гвардейцев короля сообщил, что его величество ждёт канцлера в своих покоях. Фокс только вздохнул — он надеялся хотя бы пару часов до ужина банально отдохнуть, пройтись по саду или просто подремать, но, видимо, не судьба. Впрочем, этого следовало ожидать, судя по тому, что поведал Морган Рид о кратком диалоге короля и Элизы.

— Принцесса недавно вернулась из министерства внутренних дел, — сообщил Огден, стоило канцлеру войти в гостиную его покоев. — Всё утро там была, даже обедала у них.

— Похвальное стремление лучше узнать страну, в которой собираешься жить, — кивнул Роланд, подходя к креслам, на одном из которых расположился Огден. — Я могу сесть?

— Конечно, — кивнул король и неожиданно поинтересовался: — Ты так уверен, что Анастасия собирается здесь жить?

Роланд по привычке удержал лицо, оставшись сдержанно-нейтральным. Огден желает поговорить о принцессе? Что ж, не то, чтобы это оказалось неожиданным, но лучше бы он ещё повременил. Канцлер чувствовал, что устал от откровенных разговоров.

Кроме того, на Роланда давила данная королю Фредерику клятва. Да, её можно было обойти — чем он и занимался чуть ли не с подросткового возраста, особенно последние несколько месяцев, — но для этого нужно было напрягать мозги, которые сейчас казались деревянными от усталости.

— Всё зависит от тебя, — спокойно сказал Роланд, прямо глядя на Огдена. — Будешь стараться — Анастасия останется здесь. Но требовать от неё любви или хотя бы даже симпатии после того, что ты устроил в начале её приезда, по меньшей мере нелепо.

Огден упрямо поджал губы.

— Я понимаю, что вёл себя недальновидно.

— Мягко говоря. Я же объяснял тебе, что не получится и на трон сесть, и на Каролине жениться. Следовало отпустить её сразу же.

— Ну не смог я! — огрызнулся Огден, разведя руками. — Я и сейчас, честно говоря, испытываю к ней чувства. Но сейчас проще — я сильно в ней разочаровался после того, что выяснилось. Вот и получается, что чувства ещё остались, но желания видеть её рядом нет. А с Анастасией всё наоборот. Точнее…

— Чувств нет, но есть желание видеть её рядом? — не удержался от улыбки Роланд, и Огден фыркнул.

— Всё есть. Я об этом. И чувства, и желание. Вот только у неё, похоже, ни того, ни другого. Как ни стараюсь — она даже не желает переключиться с «ваше величество» на имя. И что мне делать, а? Подскажешь?

Роланд сразу понял: Огден испытывает его. Не желает пока спрашивать напрямую об их отношениях с Анастасией, решил начать с совета.

Что ж…

— Покажи ей Альтаку, — вздохнул канцлер, в этот момент словно раскалываясь надвое: одна его часть кричала, что не должна давать хороших и правильных советов конкурентам, другая пожимала плечами и разводила руками — а как иначе? Клятва ведь. Да и Огден не дурак — заподозрит неладное, если Роланд не подскажет ему нормальный вариант по завоеванию принцессы.

— Показать?.. — повторил король задумчиво, и Роланд кивнул.

— Да. Забудь сейчас про совещания — я всё возьму на себя. Бери с собой по утрам принцессу и отправляйтесь в разные красивые места. Посмотрите горы, реки, море… Всё, что захочешь сам, и что захочет она. Ухаживай за ней, смотри только на неё. Но не навязывайся. Пройдёт пара недель — и принцесса смягчится.

Огден несколько мгновений ничего не говорил, но канцлер видел по его глазам, что совет понравился. Ещё бы! Роланд и сам был бы рад заняться чем-то подобным.

Король Фредерик показывал ему Альтаку именно так, ещё когда Роланд был подростком. Да и не только Альтаку — другие страны тоже. Возил с собой повсюду, как любимую комнатную собачку. Но никогда — вообще ни разу — не позволял делать то, что хотелось самому Роланду. Только если на каких-то условиях, которые всегда были на редкость сложными. Решишь двадцать задач по физике из решебника — пойдёшь в бесполезный цирк, выучишь наизусть поэму на коргианском — сможешь искупаться в озере, и так далее.

Как же Роланд ненавидел отца в такие моменты…

— Мне нравится твой совет, — кивнул в конце концов Огден. — Но я хотел бы получить ответ ещё на один вопрос… Скажи, какие у тебя отношения с Анастасией?

Канцлер не знал, кого благодарить за то, что король задал подобный вопрос именно в такой форме. И не уточнил: «Говори только правду» — тогда пришлось бы сильно изворачиваться, чтобы не выдать свою тайну, и в то же время не соврать.

Забавно, но за умение отвечать на любой вопрос так, чтобы не сказать ничего лишнего, но и не обманывать, Роланду тоже следовало благодарить короля Фредерика.

— Хорошие, — произнёс канцлер и иронично улыбнулся. — Ревнуешь?

— Можно и так сказать, — буркнул Огден, но продолжить Роланд ему не дал — сейчас было выгоднее и безопаснее говорить самому.

— Мне кажется это весьма смешным, уж прости. Ты сам придумал определённый план, предложил его Каролине, вы вместе пытались воплотить подобное в жизнь — хотя, надо отдать должное, она пыталась гораздо активнее, — а теперь переживаешь, что он на самом деле сбудется.

— К сожалению, так и получилось, — кивнул Огден и тоже улыбнулся, наконец расслабляясь. — Я дурак, признаю. Но я хотел бы, чтобы ты кое-что мне пообещал…

Вот же… демоны.

— Что? — ровным тоном поинтересовался Роланд, подняв брови, и едва не рассмеялся, когда Огден серьёзно произнёс:

— Обещай, что будешь поменьше общаться с Анастасией. Я не хочу, чтобы ты её смущал… своим присутствием.

Да. Всё-таки зря Фредерик сосредоточился на воспитании старшего сына и толком не уделял времени остальным, а Огдену особенно. Он был хорошим парнем, но хитрость и умение задавать правильные вопросы и озвучивать верные просьбы вряд ли станут его сильной чертой. По крайней мере не в ближайшее время.

«Поменьше» можно толковать как угодно, и по сути подобное обещание — не более, чем пустые слова, которые не значат вообще ничего.

— Конечно, — ответил Роланд, наклонив голову в знак согласия. — Не волнуйся, Огден. Я не буду тебе мешать.

— Спасибо, — кивнул успокоенный король.

А канцлеру даже стыдно за свою ложь не было. Потому что, во-первых, это всё-таки была не ложь, а полуправда, а во-вторых… Лучше уж так, чем если Огден догадается взять с Роланда нормальную клятву не общаться с принцессой.

Да, и по этому умению просчитывать свои и чужие действия канцлер был намного больше похож на короля Фредерика, чем остальные его сыновья.

Анастасия

Поездка в министерство внутренних дел оказалась интересной, и принцессе не терпелось обсудить её с канцлером. А ещё было любопытно, зачем Огден вызывал к себе Элизу, но это можно было спросить у неё самой. Анастасия даже выгнала всех из своих покоев — хотела остаться с девушкой наедине, чтобы прислушаться и к эмоциям фрейлины, и к браслету Тайры Рид.

И то, и другое ничего особенного ей не открыло — Элиза испытывала невнятное беспокойство, похожее на лёгкую простуду, а браслет остался прохладным.

Заинтересовал принцессу лишь рассказ девушки. Значит, Огден пытался вызнать у Элизы, какие отношения связывают Анастасию и канцлера… Тревожно, но ничего страшного — Элиза не владеет информацией, сказать что-то определённое она была не способна.

— Я только не поняла, — удивлённо протянула Анастасия, когда девушка замолчала, — зачем ты упомянула Мэл.

— Это распространённый приём среди дознавателей первого отдела, — ответила Элиза, слегка порозовев. — Чтобы раскрепостить того, кто хочет у тебя что-то вызнать. Если бы я сразу встала в позу, то вообще не поняла бы, зачем его величество меня позвал. А этой информацией я как бы дала ему намёк, что готова к диалогу и выдаче каких-то сведений, поэтому он решился спрашивать дальше.

— Ловко, — признала принцесса, усмехнувшись. — Только надо предупредить Мэл, что теперь её тоже могут позвать к королю.

— Вряд ли. Я озвучила, что она предана вам. Это было бы совсем глупо, а его величество всё же не дурак.

— А вот это спорно, — засмеялась Анастасия. — Что ему дал этот диалог? Ничего. Ещё и ты мне всё рассказала. Лучше было бы поговорить с канцлером.

— Просто его величество влюблён, — вздохнула Элиза: — А когда человек влюблён, он может совершать всякие глупости. Не сердитесь на него.

Принцесса только рукой махнула. Влюблён он, как же! Вчера в Каролину был влюблён, сегодня в неё. Непостоянный какой-то.

.

Этого «непостоянного» Анастасия увидела за ужином, и времени он зря терять не стал — попросил никуда не уезжать завтра, поскольку «у нас» кое-что запланировано.

— У нас? — уточнила принцесса ровным голосом. Повозмущаться она всегда успеет. — Это у кого?

— У меня и у вас, — бодро заключил Огден и тут же исправился: — Простите, что без вашего ведома, но это не дела, а отдых. И вам понравится, обещаю.

— Но у вас же завтра с утра совещание? — Анастасия повернулась к канцлеру, которого была настолько рада видеть, что старалась лишний раз не смотреть, дабы не выдать себя. — Или нет?

— Совещание, — кивнул Роланд невозмутимо, глядя на принцессу так, словно и не целовал её менее суток назад со всей пылкостью влюблённого. — С министерством дипломатических дел. Ничего страшного, на нём буду я. А вы с его величеством вполне можете отдохнуть.

Анастасия почти прикусила язык, пытаясь не выпалить: «А вам, Роланд, отдыхать не надо?» — понимала, что это лишнее. Естественно, Огден будет сейчас наращивать усилия по очарованию принцессы. Будь он неладен! Как же не хочется никуда с ним ходить!

У Анастасии сразу испортилось настроение, и почти весь ужин она молчала, слушая остальных — отвечала, только когда к ней обращались и молчать было невежливо.

Зато говорил канцлер, отвлекая на себя тех, кто мог бы заметить мрачность принцессы. Причём настолько увлекательно рассказывал о том, как однажды вместе с королём Фредериком и султаном Корго убегал от разозлённого слона во время охоты на тигров — местного весьма жестокого развлечения, — что хохотали все присутствующие за столом. Даже слуги и стражники.

Анастасия, слушая голос Роланда, тоже улыбалась, с трудом сдерживая нетерпение — так ей хотелось поскорее поговорить с канцлером наедине. Да и не только поговорить…

Роланд

Всё-таки есть в совместной тайне что-то приятное, пусть она и с горьким привкусом. Однако канцлер не мог не признать — осознавать, что женщина, которая сидит рядом во время ужина, будет ждать тебя с визитом перед сном, было радостно и волнительно. Пусть и не совсем правильно.

Впрочем, кто сказал, что это неправильно? А что правильно — отдавать ту, которую любишь, другому мужчине, не попытавшись побороться за неё? Да, ради страны, ради мира, — но будет ли такой мир прочным, а страна благополучной, если её существование окажется построенным на личном несчастье королевы и бастарда-канцлера? Если бы Анастасия любила Огдена — другое дело…

И Роланд же не лишает короля шанса ухаживать за принцессой. Пусть попробует её завоевать.

Правда, у Анастасии было своё мнение на этот счёт.

— Ты! — воскликнула она, когда он парой часов спустя выбрался из люка в её комнате, и наставила на Роланда изящный указательный палец, воинственно щурясь и поджимая губы. — Я знаю, это всё ты придумал!

— Что именно? — улыбнулся канцлер, выпрямляясь. Безумно хотелось просто подойти и поцеловать принцессу, но он знал, что получит за такое по лицу. Сначала Анастасии надо было выговориться.

— Всё! — решительно повторила девушка, и Роланд не выдержал — засмеялся. — Ах, ты ещё и смеёшься! — возмутилась Анастасия и сложила руки на груди, глядя на канцлера с недовольством. — Придумал какой-то план по моему соблазнению, выдал его Огдену, а теперь смеёшься!

— Я не поэтому смеюсь, — покачал головой Роланд и всё-таки подошёл ближе. Коснулся ладонью толстой золотоволосой косы, перекинутой через плечо — Анастасия явно уже готовилась ко сну, — наслаждаясь мягкостью волос, словно сотканных из шёлковых нитей, а потом поднял руку выше и дотронулся до щеки девушки. — Просто ты забавная, когда так пылко возмущаешься.

— А ты возмутительный, когда смеёшься надо мной, — заявила принцесса, показательно надувшись. — Не мог, что ли, посоветовать Огдену оставить меня на время в покое? Сказал бы: ваше величество, не подходи к ней пару недель, пусть остынет, отдохнёт от твоего присутствия, а то ты ей уже все глаза намозолил.

Роланд фыркнул.

— Я не могу настолько откровенно врать королю, Тасси.

— Почему сразу врать? — страдальчески вздохнула девушка. — Хороший совет. Мне и правда хотелось бы какое-то время не видеть Огдена. А ты его надоумил меня куда-то потащить завтра.

— И не только завтра, — признался Роланд, и Анастасия в ужасе округлила глаза. — Каждый день. Посоветовал ему показать тебе Альтаку и…

Договорить канцлер не успел: принцесса, сжав кулаки, бросилась на него в явном желании стукнуть, но Роланд, предугадав эти намерения, перехватил руки Анастасии и, прижав девушку к себе, поцеловал в губы.

Через пару мгновений тело принцессы полностью расслабилось, и Роланд чуть ослабил объятия. Это стало его тактической ошибкой — потому что Анастасия моментально обвила обеими руками шею канцлера и увлекла за собой, упав на постель.

Сохранять разум в подобной ситуации было сложно, но Роланд пытался. Несколько раз хотел отстраниться — но каждый раз сдавался, вновь приникая к губам Анастасии, как к источнику живительной воды, и наслаждался её отзывчивостью.

— Вот испепелю твоего Огдена, — пробурчала принцесса через какое-то время — Роланд и сам не знал, сколько минут они целовались, но губы у него уже горели, — чтобы не мешал. А потом и остальных его братьев. И совершу у вас тут революцию, посадив тебя на трон.

— Отличный план, — кивнул канцлер, засмеявшись. Чувственный туман в его голове всё никак не желал рассеиваться. Да и с чего бы ему рассеиваться? Роланд по-прежнему лежал в обнимку с Анастасией, только одежда у обоих была в беспорядке. С принцессы сполз халат, да и ночная рубашка задралась, обнажив длинные стройные ноги, а на канцлере были одни только брюки. При этом он даже не помнил, чтобы снимал остальное.

— Вот и я думаю, что отличный, — вздохнула Анастасия, с интересом проводя ладонью по груди Роланда. Попыталась опустить руку ниже — но он перехватил её и покачал головой.

— Не надо. Я и так перешёл все возможные границы.

— Значит, перейдёшь ещё и невозможную.

— Тасси… — канцлер вновь засмеялся. — Ну перестань. Подожди немного. Я надеюсь, когда мы разберёмся с заговором и переловим всех недовольных правлением Огдена и желающих заменить его на кого-то другого, я смогу уговорить короля отпустить меня.

— Кстати, о заговоре… — встрепенулась принцесса, будто бы что-то вспомнив. — Ротергейл!

— А что он? — насторожился Роланд, и следующие пару минут слушал краткий рассказ Анастасии о том, на что ей намекал Томас.

— Мне показалось, он говорил всё это специально, — заключила Анастасия. — Чтобы я знала: существуют люди, которые заинтересованы в тебе как в короле. Как думаешь, это было искренне или нет? Или это какой-то план?

— Сложно сказать. Но, учитывая твои реальные возможности — ты сама только что говорила, что можешь просто всех испепелить, — может быть, и искренне. Одно дело — совершать переворот, если будущая королева терпеть не может канцлера, и совсем другое…

— О-о-о! — протянула Анастасия и расплылась в улыбке. — Это было бы замечательно. Я не буду им мешать!

— Зато я буду, — грустно усмехнулся Роланд и, наклонившись, мимолётно поцеловал принцессу в губы. — И не только из-за клятвы, Тасси. Я не хочу, чтобы Огдена убили.

— Ладно, — вздохнула Анастасия, пару мгновений помолчав. — Уговорил. Я не стану его испепелять.

.

Уходить от разгорячённой желанием женщины, которая горела не только в переносном, но и в прямом смысле, пылая огнём так, что глаза слепило — то ещё испытание. И Роланд едва не провалил его. Тем более, что Анастасия изменила тактику и вместо откровенного соблазнения начала скромно говорить, потупив глаза:

— Оставайся, просто поспишь здесь, рядом со мной.

Поспит! Это было смешно. Какой сон может быть рядом с принцессой?!

Поэтому Роланд всё-таки ушёл. Оделся и, поцеловав Анастасию в показательно надутые губы, открыл люк и скрылся в потайном ходе. Через несколько минут вышел из гостевой комнаты этажом ниже, дошёл до своего места обитания, открыл дверь… и вздрогнул от неожиданности, увидев сидящего в одном из кресел Эрнеста Тада.

— Ну наконец-то, — хмыкнул дознаватель. Он выглядел сильно уставшим — словно только что поле вспахал. — А то я уже начинал раздумывать, не пойти ли на ваши поиски. Рискуете, канцлер.

— Рискую, — согласился Роланд, закрыл дверь, подошёл к Таду и сел напротив. — Как прошла ваша встреча с Гектором Дайдом?

— Продуктивно, — криво усмехнулся Эрнест. — Получил один выговор и кучу ценных указаний.

— Выговор? — удивился Роланд, и дознаватель кивнул.

— Да, причём весьма заслуженный. Скажите мне, канцлер… — Эрнест тяжело вздохнул, поморщился и с обречённым видом поинтересовался: — А с чего вы взяли, что принцы Тедеон и Грегор до сих пор находятся там, куда вы их отправили несколько месяцев назад?