Дамский секрет

Глава 12

Ранним рождественским утром Натана разбудил скрип двери.

Феллоуз вернулась с бала, держа в одной руке свечной огарок, а во второй — туфли. Он лежал неподвижно, наблюдая, как она тихо кралась мимо него.

Слабый свет разбавлял темноту опочивальни. На цыпочках она прошмыгнула к гардеробной. Вырисовывались лишь очертания, бледное лицо освещалось тускло, будто лунным лучом.

Дверь, соединявшая гардеробную, где ночевала Феллоуз, с опочивальней, была подперта саквояжем. Феллоуз сможет закрыться, только если передвинет тяжелый саквояж, но передвинуть его, не наделав шуму, не получится. Она встала в дверном проеме, по всей вероятности, обдумывая, что делать, тогда как он рассматривал ее из-под полуприкрытых век. Полминуты спустя она вошла в гардеробную, оставив саквояж на месте.

Дабы ее видеть, Натан как можно тише подвинулся. Глаза уже привыкли к мраку, благодаря свету свечи удавалось различить, чем она занималась.

Она сняла фрак, села на раскладушку, обняв колени, широко зевнула. Феллоуз явно устала, но, судя по всему, спать не собиралась. Она даже не ложилась.

Минуты через две она поерзала, подогнув под себя ноги, и уселась лицом к открытой двери. В темноте лица видно не было, проступал только силуэт, сидевший на раскладушке. Чудилось, будто она взирала на него, будто она устремила взгляд на кровать.

Сей завуалированный обоюдный пригляд — чудная игра.

Натан лежал не шевелясь, дышал медленно и ритмично. Покуда он смотрел на нее, противиться сну было на удивление легко. Невзирая на очевидную усталость, Феллоуз зачем-то бодрствовала. Он долго ее разглядывал, зачарованный спокойствием, даже подумывал притвориться, что пробудился, и под каким-нибудь предлогом ее позвать.

Наступил момент, когда в доме стало по-настоящему тихо. Глубокая тишина давала понять, что все наконец-то отошли ко сну. Лишь все улеглись в постель, ночь точно ожила.

Все это время Феллоуз просидела на раскладушке, упершись локтями в колени. Натан даже предположил, что ошибся и она задремала, как вдруг скрипнул матрас.

Она встала на колени рядом с раскладушкой. Феллоуз вроде бы что-то искала, а снова поднявшись, спрятала нечто в карман жилета, послюнила большой и указательный пальцы и почти без дыма погасила свечу.

Во мраке она вошла в опочивальню, являя собой еще более тусклый силуэт, замерла подле постели и глянула на него. Натан закрыл глаза, чувствуя ее взор, словно прикосновение, а едва она устремилась к двери, он разомкнул веки.

Куда она собралась?

Натан хотел ее остановить, но не отважился. Спустя секунду после того, как она исчезла за дверью, он ринулся за бриджами.

Когда он просунул голову в приоткрытую дверь, белая вспышка исчезла за углом. Какого дьявола она вытворяла? Босиком он последовал за ней.

Когда он выглянул из-за угла, она стояла в трех метрах от него, дергая дверную ручку. Дверь не поддалась. «Чья это комната?»

Натан затаил дыхание. Сердце барабанило. Она улизнет? Он расслабился, стоило ей сделать шаг назад, однако вслед за тем Феллоуз вытащила что-то из кармана и наклонилась к двери, скрыв то, что делала.

Натан знал: она взламывала замок. Господи, да это чистой воды ограбление. Преступление. Если ее застукают… леди Дансмор не из тех, кто оставит воровство безнаказанным.

Оттолкнувшись от стены, Натан зашагал к ней. Феллоуз обернулась на звук, на лице застыло потрясение. Тотчас из-за соседней двери донесся ропот голосов. Она перевела испуганный взгляд на новую угрозу.

Натан предугадал, что дверь откроется. То, что кто-то собирался выйти, подтолкнуло действовать. Он схватил ее за плечи и пихнул к противоположной стене, закрывая собой, нагнулся так, что они почти соприкоснулись губами. Со стороны казалось, что они целовались. Натан прижался к ней вплотную. Дышали они в унисон.

— Ни слова! — прошипел он.

Дверь распахнулась. Она таращилась на него округлившимися от ужаса глазами.

— Боже милостивый! — произнес мужской голос.

На миг Натан зажмурился, затем открыл глаза и оглянулся через плечо с виноватым видом, коего и следовало ожидать от человека в его положении. Молвы о том, что он попался с мужчиной, хватит, чтобы уничтожить его репутацию. «Да я потерял рассудок».

Тем не менее ему повезло. В дверном проеме стояли два человека. Первый — Осборн. Второй, как ни удивительно, Дансмор, одетый лишь в бриджи. Осборн тоже был полунагим, рубашка расстегнута, волосы спутались. Судя по виду, к половине четвертого утра они пробыли вместе довольно долго.

Натан воззрился на друзей. Осборн смотрел в ответ настороженно, Дансмор — испуганно. Натан перевел взор на нее: Феллоуз разглядывала ноги.

Он опустил руку, коей упирался в стену у ее головы.

— Прошу прощения, если мы… вас потревожили. — Он попытался донести, что для него ситуация столь же позорна, как и для них. — Мы с мистером Феллоузом повздорили, но уже все разрешилось. Желаем вам спокойной ночи.

— Не надо извиняться, Харланд, — судорожно дернув кадыком, просипел Дансмор. — Говорить об этом тоже не надо. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Осборн хранил молчание.

Натан чуть не упал от облегчения, но все же у него получилось беспечно ответить:

— Безусловно. Доброй ночи.

Он грубо схватил ее за локоть и потащил по коридору. Она не сопротивлялась. Поворачивая за угол, он чувствовал пристальные взгляды, затем послышался голос Осборна.

Дансмор и Осборн. Уму непостижимо. Натан всегда знал, что Осборн предпочитает мужчин. Но помешанный на традициях Дансмор?! Они даже не ладили. Однако об этом можно поразмышлять позднее.

Натан подтолкнул ее к опочивальне, рывком распахнул дверь и впихнул ее в комнату.

— Зажги свечу, — буркнул он.

Феллоуз припустилась в гардеробную, где завозилась с трутницей. Спустя несколько минут она воротилась, держа в дрожавшей руке свечу, поставила ее на армуар и неуклюже замерла, не сводя с него настороженных глаз. Натан, поднявшись с кровати, встал прямо перед ней.

— Нечего сказать? — сурово изрек он.

Она потупилась, сцепив пальцы.

— Из… извините. Вам, наверное, любопытно, что на меня нашло.

Он выжидательно взирал на нее.

— Спасибо за… — Она смолкла, видимо, не знала, за что благодарить.

— За то, что я спас тебя от тюрьмы? — подсказал он. — От ссылки? Господь всемогущий, какого дьявола ты вытворяешь? — Он покачал головой. — Даже не представляю, зачем тебя прикрыл! Я, верно, выжил из ума. Ведь ты же жулик.

— Нет! Я не жулик. Прошу вас, милорд, не сдавайте меня. Клянусь, все неспроста. Я не собирался воровать…

Она раскраснелась, бросив на него умоляющий взор.

— Скажи, зачем тебе понадобилось вламываться в хозяйскую комнату?

Феллоуз спрятала лицо в ладонях. Она дрожала, дышала прерывисто.

— О боже.

— Тебе придется объясниться.

Она убрала руки от лица, глаза выражали смятение.

— Вы не поверите.

— А ты проверь. Или хочешь, чтобы я отвел тебя к Дансмору?

— Пожалуйста, — тряхнув головой, прошептала она. — Не отводите меня к нему. Вы уже мне помогли. Пожалуйста, прошу вас, — всхлипнула она, — пожалуйста. Что я могу сделать?

Натан вперился в нее взглядом. Боялась она вроде как по-настоящему, только вот его не убедила. То, что она сделала за несколько месяцев, было невероятно смелым. Не исключено, что это игра, призванная воззвать к милосердию. Но его не проведешь.

Натан уже помог ей больше, чем должен. Зачем? Зачем он прижал ее к стене, едва лишь дверь начала отворяться? Будь у него время подумать… Сей порыв ужаснул. Он поставил репутацию под угрозу. Натану неимоверно повезло, что из опочивальни вышли Дансмор и Осборн, ибо рисковали они не меньше.

Обуздав тревогу, он посмотрел в огромные глаза съежившейся барышни. Может, Феллоуз и перепугалась, но он не знал, кто она такая и что она делала. Несколько месяцев она прожила в его доме под видом мужчины, лгала очень успешно. Несмотря на то что она тряслась и рыдала, Натан бы поспорил на круглую сумму, что она не безобидна.

Но хотелось удостовериться.

— Дай-ка подумать. Что же ты можешь сделать? — вкрадчиво повторил он и шагнул к ней.

Он расплылся в улыбке, кончиками пальцев провел по щеке. Она отпрянула.

— Что вы делаете?

— А ты как думаешь?

Он пробежался пальцами по подбородку.

— Не знаю, — прошептала она.

— Не знаешь? Тогда слушай, Феллоуз. Ты спрашиваешь, что можно сделать, чтобы я не сдал тебя Дансмору. Кое-что можно. Видишь ли, пригвоздив тебя к стене, я чуть не поддался соблазну поцеловать тебя по-настоящему.

Она потрясенно фыркнула, глядя на него, как испуганный кролик, словно не смела отвести взор. Молодчина! А если он еще немного надавит? Как далеко она зайдет?

Медленно подавшись вперед, он почти коснулся ее губами. Щеки у нее бархатные, гладкие, безошибочно женские. Натан, закрыв глаза, незаметно втянул восхитительный аромат. Тонкий и опьяняющий.

— Мне казалось, вам нравятся женщины, — пробормотала она.

Распахнув глаза, он растянул губы в холодной, мрачной улыбке.

— Сейчас мне нравишься ты.

— Не надо, — отчаянно прошептала она.

Феллоуз попыталась отвернуться, но Натан крепче ухватил за подбородок, вынуждая ее смотреть в глаза. Грудь у нее ходила ходуном.

— Что «не надо»? — ухмыляясь, справился он.

— Вы не за того меня принимаете, — проскулила она.

— Разве? Откуда такая уверенность?

Она зажмурилась.

— Ты заблуждаешься, — прохрипел он.

Феллоуз разомкнула веки, изумленная тем, сколь переменился его голос. Она перевела взгляд на его губы, а казалось, будто дотронулась. Натан и так разгорячился, а теперь еще и возбудился.

— Я вижу тебя, — заверил он. — Ты не невидимка.

Она гневно затрясла головой. Он отпустил подбородок, нежно потер между пальцами прядку волос.

— Меня завораживают твои волосы. Так и знал, что на ощупь они шелковистые. Такого цвета, — улыбнулся он, — я сроду не видел. Словно смесь серебра с золотом. Наклоняя голову, ты скрываешь лицо за челкой. Ты вечно прячешься и считаешь, что я не замечаю.

Натан, выпустив прядь, встретился с ней взглядом. Страх сменился изумлением. Он взял ее за руку и принялся рассматривать.

— У тебя маленькие ладони и тонкие пальцы, но они сильные. — Он поднес руку к губам, ласково поцеловал палец. Она отдернула руку. — А глаза у тебя…

— Хватит!

— …светло-зеленые, как зимний пруд…

— Пожалуйста.

— Я вижу тебя, — настойчиво повторил он.

— Хватит! Я не могу дать то, что вам нужно! — Засим спокойнее примолвила: — Поверьте, вы огорчитесь.

Натан шагнул ближе. Она вжалась в стену, а он прильнул к ней.

— Ты даже не знаешь, что мне нужно.

Она издала звук, выражавший удивление.

— У меня есть голова на плечах, — презрительно бросила она.

— Думаешь, я хочу уложить тебя в постель?

Феллоуз покраснела. Густой румянец залил лицо, будто волна. Натан с наслаждением наблюдал, сколь очаровательно растекалась краска. Сыграть такое невозможно. Где же она притворялась, а где вела себя искренне? Стоило убедить себя, что она пускает пыль в глаза, она взяла и зарделась!

— Не хотите?

Натан натянуто улыбнулся. Сердце от волнения глухо билось.

— Пока что я хочу поцелуй.

— Поцелуй?

— Да. Только поцелуй.

В глубине души он осознавал, что впадал в крайность, но не сильно беспокоился. Он хотел добраться до сути головоломки, кою она собой представляла. Про член, пульсировавший в бриджах, лучше и вовсе умолчать. Они стояли очень близко, воздух пропитался женским ароматом. Странно, что он не заметил запаха раньше. Однако учитывая предыдущую реакцию, возможно, тело заметило, а разум нет?

— Пока что?

Он улыбнулся, чувствуя, что она готова сдаться.

— Да.

Она прикусила губу.

— Значит, позже вы захотите продолжения?

Он осклабился шире.

— Давай разбираться постепенно. Пока что сойдет поцелуй. Скажем так, в знак благодарности за то, что я спас тебя от лорда Дансмора.

— А если я вас поцелую, — выдержав паузу, осторожно молвила она, — вы обещаете не сдавать меня лорду Дансмору?

Он чуть не захохотал, восхищенный ее наглостью. По-видимому, она решила подчиниться требованию, но добивалась более выгодных условий. Умница. Член запульсировал сильнее. Натан взирал на нее из-под прикрытых век.

— Если поцелуешь как следует, обещаю не сдавать тебя Дансмору.

Хоть Натан и согласился, он понимал, что решение глупое и опрометчивое, отчасти обусловленное помешательством на женщине под мужскими одеждами, а отчасти — пикантностью ситуации. Ради поцелуя он пообещал бы что угодно.

Феллоуз задумалась, прикусив пухлую губу белыми зубами, нахмурив светлые брови. Она могла бы позировать для чувственной картины «Непорочность, попавшая в беду».

— Хорошо.

Феллоуз сделала глубокий вдох, закрыла глаза и, приняв несчастный вид, запрокинула голову. Он коснулся пальцем щеки, и она разомкнула веки.

— Боюсь, так дело не пойдет. Ты не перетерпишь поцелуй. Ты его подаришь. Как я уже сказал, — улыбнулся он, — тебе придется поцеловать меня как следует. Я хочу пылкий поцелуй.

Она уставилась на его грудь. Хватит ли ей духу? Когда она вскинула глаза, поглядывая на него из-под шелковистой челки, по отразившейся на лице решимости стало ясно, что она все-таки его поцелует. Сердце перевернулось. Было в ней нечто невинное, но в то же время хитрое, привлекательное, вызывающее, что влияло на него необъяснимым образом. Надобно с этим разобраться.

— Закроете глаза?

— Хорошо. — Натан выполнил просьбу. Не в силах сдержаться, он добавил: — Помни про пылкость.

Она приблизилась, опустив руки на плечи. Волосы защекотали щеку. Натан почувствовал теплое дыхание, приподнял уголки губ, ожидая поцелуя.

Сначала она слегка коснулась его губами. Это вовсе не настоящий поцелуй, лишь милейшее соблазнительное касание, влажное лобзание, что закончилось, не успев начаться. Натан вмиг по ней затосковал. Только он собрался открыть глаза и осведомиться: «И это все?», как она поцеловала его вновь. Феллоуз придвинулась ближе, скользнув руками по плечам, запустила пальцы в волосы на затылке, припала к нему приоткрытыми устами, облизнула губы. Натан сдался. Стиснув в объятиях, он коснулся языком ее языка. Она же тем временем углубила поцелуй. Как же приятно ее трогать, как замечательно она пахла. Он учуял запах помады, исходивший от волос, перебивавший прелестный легкий аромат, кой он уловил ранее. Она прижалась теснее, издав гортанный стон, который он проглотил.

Натан застонал, наслаждаясь прикосновениями к затылку и мягкостью. Целовалась она чудесно. Без сомнения, она не невинна. Он опустил руки на бедра, засим обхватил округлые ягодицы. Вращая бедрами, она оторвалась от его губ, дабы осыпать горячими поцелуями шею. Он удовлетворенно застонал, упиваясь ее страстью.

Член набух, затвердел, яйца напряглись. То, что ткань задевала чувствительную плоть, вызвало очередной стон.

— Как же я хочу тебя, — пробормотал он, блуждая по ней руками. — Идем в постель. Пожалуйста.