Дамский секрет

Глава 7

19 декабря 1810 года

Вечером накануне отъезда в поместье Дансмора Джорджи валилась с ног.

Весь день она утюжила одежды, паковала саквояжи и шляпные коробки, занималась прочими приготовлениями к поездке. Долгий утомительный день никак не заканчивался. Около девяти вечера Харланд еще сидел в ванне. Он намеревался выйти в свет с виконтом Мейбери, а она должна его одеть. Как только он уйдет, Джорджи придется навести порядок в гардеробной и закончить паковаться, засим она сможет передохнуть.

Она зевнула, усевшись на край кровати Харланда так, чтобы не измять атласное покрывало.

Одному богу известно, куда они собирались — у Мейбери скандальная репутация, — но в любом случае домой Харланд явится поздно.

Джорджи получила строгое указание разбудить его в восемь утра. Поспать он сможет в карете по пути в Бедфордшир. Карету, обитую роскошным бархатом, поутру заполнят подушками, пледами и горячими кирпичами для ног. Экипаж, в коем повезут не только Джорджи, но и багаж Харланда, лишен таких удобств.

Усердно потрудиться — это замечательно. Работа отвлекла от беспокойства. Вскоре ей придется убеждать незнакомых людей, что она мужчина. В лондонском особняке Харланда она уже прижилась, а перемены пугали. Джорджи страшилась, что в новом доме ее рассекретят. А вдруг ее поселят с кем-нибудь из слуг? Пугало и то, что она окажется прямо у Дансмора под носом.

Харланд вполголоса напевал. Иной раз, стоило ей выйти, он начинал петь. Джорджи закрыла глаза, на миг поддавшись усталости, а изумительный баритон не давал уснуть. Как было бы восхитительно повалиться на толстый матрас и погрузиться в сон.

Всплеск воды возвестил, что Харланд наконец-то выбрался из ванны. Она представила его обнаженным: бледная кожа сияла в свете свечей, по телу стекала вода, волосы на груди, в паху и на длинных бедрах усеяны каплями. Поспешно усмирив воображение, она встала и поправила бриджи. Дверь меж опочивальней и гардеробной была открыта. Стало так тихо, что Джорджи слышала все: шелест купальной простыни, коей Харланд вытирался, мягкие шаги босых ног, звук выдвигаемого ящика.

— Феллоуз, где чулки?

Она остановилась в дверях гардеробной. Он уже успел надеть кальсоны и рубашку, просвечивавшую в тех местах, где соприкасалась с телом. На бледный лоб спадали влажные волосы, темные и прилизанные, как шкура выдры. Знакомый прилив вожделения Джорджи оставила без внимания.

— Принесу сию секунду, милорд, — пробормотала она.

Она сыскала чулки и подала Харланду, засим принесла бриджи и жилет. Поглядывать, как он натягивал гладкий шелк на крепкие мускулистые икры, она себе запретила.

Туалет завершался в молчании. Она держала открытую шкатулку с драгоценностями, а он перебирал кольца, как вдруг раздался глухой стук в дверь. Том объявил, что карета виконта Мейбери прибыла. Харланд выбрал перстень и брошь с сапфирами. Перстень он надел на длинный указательный палец, а брошь отдал Джорджи. Она ловко закрепила ее в складках шейного платка.

Даже не взглянув в зеркало, Харланд зашагал к двери.

— Завтра в восемь утра, Феллоуз, — на выходе молвил он.

— Хорошо, милорд.

Едва он удалился, Джорджи окинула гардеробную усталым взором. Плечи отяжелели и затекли, в глаза будто насыпали песка. Она с тоской воззрилась на ванну, наполненную почти до краев. Было бы чудесно принять ванну, искупаться как следует, ибо у слуг сие случалось редко. Джорджи потрогала на удивление теплую воду.

Посетила мысль забраться в ванну, недавно освобожденную Харландом. Хватит ли ей духу? Определяясь, она прикусила губу. Харланд уехал — или вскоре уедет. Джед и Том придут за водой, когда она их позовет. Зачастую она их звала только после того, как Харланд покидал дом. Больше никто не помешает. Тем не менее это опасно.

И заманчиво.

Терзая губу, Джорджи решила выяснить, отбыл Харланд или нет. По лестнице для прислуги она спустилась в кухню, где сидевший за столом Том уплетал хлеб с сыром и попивал эль.

— Опять едите! — с притворным возмущением воскликнула Джорджи.

Том ухмыльнулся.

— Надо набраться сил, Джордж. Надеюсь позднее свидеться с Поли.

Джорджи хмыкнула и попыталась придать себе понимающий вид.

— Миссис Симмс, чайник горячий? — окликнула она кухарку, что сидела с вязанием подле камина.

— Да, — отозвалась она с ланкаширским акцентом. — Мери, подай чайник мистеру Феллоузу и поставь еще один для чая.

Покуда Мери поднималась, Джорджи опять обратилась к Тому:

— Сегодня Харланд карету не брал?

— Нет. За ним заехал Мейбери. Они не разлей вода.

— Они уже укатили?

— Да. Мейбери даже не вылез из кареты, до того не терпелось отбыть. Небось, сыщут каких-нибудь балерин.

Том добродушно захохотал, Харланда и Мейбери он явно судил по себе.

Джорджи забрала у Мери чайник и возвратилась в опочивальню Харланда, закрыв дверь ногой. В гардеробной она ухмыльнулась. Ванна! Уже и не припомнить, когда она как следует мылась. Вылив всю воду из чайника, Джорджи ощутила на лице поднимавшийся пар и вдохнула аромат гвоздики и корицы, вызывавший воспоминания о господине.

Счастливо вздохнув, она принялась расстегивать жилет.

Даже при задернутых занавесках Натан догадался, что карета катилась в неверном направлении.

— Мы едем не в «Брукс».

Росс напустил на себя виноватый вид.

— Да, — признал он. — Мы едем к леди Норман. Сегодня у нее музыкальный вечер.

Натан впился взором в Росса, будто у него выросла вторая голова. Что, если вдуматься, удивило бы не так сильно, как только что прозвучавшие слова.

— Музыкальный вечер? Музыкальный вечер у леди Норман? — Он покачал головой. — Вы в своем уме? Вчера мы условились, что сначала едем в «Брукс», а потом к Белль Ортон!

Росс зарделся.

— Знаю. Но сегодня я пообещал, что загляну к леди Норман. Вы же сходите со мной, не так ли?

— Пообещал? Кому пообещал?

Росс покраснел еще гуще.

— Чарли Ховарду и его сестре.

Натан, изумившись, захохотал.

— Росс, старина, вам приглянулась сестра Чарли Ховарда?

— Какая чушь! Мы только днем познакомились. — Говорил Росс уверенно, однако неловко поерзал, и Натан понял, что попал в точку. — Когда мисс Ховард упомянула музыкальный вечер, я дал слово, что приду. Глупейший порыв, но я правда обязан пойти. Мисс Ховард говорила, что будет петь.

Натан, не скрывая удивления, снова покатился со смеху.

— Боже правый, она вам все-таки приглянулась!

Он зачарованно и вместе с тем испуганно смотрел на друга. Он считал, что Росс на всю жизнь останется холостяком.

— Ну полно, приятель. Вы же меня не бросите, верно? Завтра мы отправимся на чопорный прием. Неужто вам не хочется покутить вместе со мной? Подумайте о бренди, о картах, о барышнях. Вы променяете все это на лимонад и щебечущих дебютанток?

К его недоумению, Росс не прельстился и покачал головой.

— Я дал мисс Ховард слово и… — Он смолк и откашлялся.

— Ясно, — пробубнил Натан. По всей вероятности, он глупец, раз чувствовал себя брошенным. — Я так понимаю, вы подумываете о супружестве?

Росс разрумянился.

— Не болтайте ерунды. Мы только познакомились. Что же до сегодняшнего вечера, я надеялся, что вы составите мне компанию. Все-таки по вашей просьбе я посещал десятки подобных мероприятий.

— Боюсь, это невозможно.

Росс обозлился.

— Ну вы и бесстыдник! Давайте-ка вспомним утомительные вечера в «Алмаксе», когда вы принуждали меня танцевать с вашей сестрой и ее прыщеватой подругой. Это что же, не считается?

— Ну-ну, — попенял Натан. — Конечно, считается, но вы забываете, что музыкальный вечер устраивает леди Норман.

Росс растерялся, а Натан вздохнул.

— Года два назад я отверг заигрывания леди Норман.

Видимо, суть Росс уловил.

— Точно, припоминаю. Что-то стряслось в музыкальном салоне, верно?

— В библиотеке, — поправил Натан. — С тех пор она меня презирает. Посему о музыкальном вечере не может быть и речи.

— Да уж, — угрюмо согласился Росс.

— Я так понимаю, вы отправитесь в одиночку? — справился Натан. — Предложение покутить еще в силе…

Росс решительно покачал головой.

— Нет. Я должен поехать. Зазорно разочаровывать барышню.

— Ладно, но через несколько часов музыкальный вечер завершится, — заметил Натан. — Можете присоединиться позднее.

Судя по всему, Россу стало неловко.

— Нет, старина, — пробормотал он. — К Дансмору со мной поедут Чарли и мисс Ховард. Я пообещал выехать пораньше. Еще не хватало, чтобы от меня разило бренди.

Натана посетило нечто похожее на печаль. Он считал, что Росс предан лишь своей разгульной жизни. Все могло меняться, Росс — никогда.

Поныне.

— Ясно. Ну что ж, раз вы настроились на скуку и приличия, не откажите в любезности, отвезите меня домой.

Росс нахмурился.

— Вы же не собираетесь хандрить дома?

— Нет, я возьму свою карету.

— Самое малое, что я могу сделать, — это отвезти вас в «Брукс».

— Чепуха. Вам не по пути. Вы опоздаете. К тому же… — он вытянул руку и бросил угрюмый взор на сапфировый перстень, — хочу поменять перстень. Я выбрал его в спешке — по вашей вине, смею заметить, нечего приезжать вовремя. Он выводит меня из себя, ибо не подходит к жилету. — Натан принял задумчивый вид. — Или, возможно, я переодену жилет.

Росс закатил глаза, засим, приподнявшись, стукнул тростью по крыше и отдал приказ.

— Поведайте мне о мисс Ховард, — попросил Натан, как только друг сел.

Росс выдержал паузу.

— Она красивая. Каштановая грива, большие карие глаза. Добронравная. Тихая, но немного озорная.

Натан округлил глаза.

— Бог мой, Росс, это любовь! Вы только что описали лошадь!

Поначалу Росс оскорбился, а затем нехотя хохотнул.

Натан понимал, что так нельзя, но все равно подтрунивал над Россом до самого дома. К сему моменту Росс уже начал волноваться. «Росс заслужил, — подумал Натан, — за то, что бросил меня».

— Желаю прекрасно провести вечер с мисс Ховард, — изрек Натан, едва карета остановилась. — Я вспомню про вас, когда Белль Ортон обдерет меня как липку.

— Удачи. Она вас не обдерет, если вы перестанете глазеть на ее бюст.

Дверца отворилась, и Натан вылез из кареты.

— Увидимся завтра у Дансмора. С нетерпением жду знакомства с мисс Ховард.

— А мне не терпится вас представить. Надеюсь, вы проявите уважение, — откликнулся Росс с ноткой предупреждения в голосе.

Натан осклабился.

— Безусловно, приятель. Вы когда-нибудь замечали, чтобы я грубил почтенной даме?

— Нет. Рад слышать, что начинать вы не намерены. Всего доброго.

Закрыв дверцу, кучер запрыгнул на козлы и увез Росса на скучный прием. Мисс Ховард, без сомнения, будет там блистать.

С минуту Натан глядел вслед карете, после чего поднялся по ступеням. Может, не ездить ни в «Брукс», ни к Белль Ортон? Карты и бренди потеряли привлекательность. Он вспомнил о приглашениях, лежавших на столе. Надо бы их просмотреть, вдруг что-то придется по душе.

— Планы поменялись, — известил Натан невозмутимого лакея, отворившего дверь, и устремился к лестнице. — Подайте карету.

Не спеша он поднялся наверх, недовольный и слегка опечаленный.

Дверь в опочивальню была приоткрыта. Педантичный в привычках, Натан рассердился и коснулся ручки. Дверь неслышно распахнулась, легкое дуновение погасило свечу. Нахмурившись, он поставил свечу возле входа.

Опочивальня тонула во мраке, однако в другом конце большой комнаты из открытой двери гардеробной лился свет, образуя на полу квадрат. Освещение позволяло смутно видеть. По толстому ковру Натан бесшумно приблизился к столу и, уловив движение боковым зрением, обратил взор на гардеробную.

И обомлел.

Феллоуз стоял вполоборота, лицом к ванне. Без обуви, в одних лишь чулках, он расстегивал бриджи, а жилет уже снял. В мерцающем свете свечей светлые волосы блестели, будто старое золото. Феллоуз скинул бриджи, просторная рубашка доходила почти до колен.

Возникло странное ощущение. Натан должен заявить о себе. Должен ворваться в гардеробную и потребовать ответа, с какой стати Феллоуз раздевался в покоях господина. Но что-то удержало его на месте. Он даже шагнул в тень. И наблюдал.

Феллоуз развязал платок и уронил на пол. Расстегнул рубашку, отчего стала видна бледная шея. Быстрым движением он стащил рубашку через голову и бросил на пол к бриджам и платку.

Натан нахмурился, увидев торс, обмотанный тканью. Первым делом он решил, что это травма. Феллоуз что-то развязал под левой рукой и начал разматывать ткань. Даже при тусклом свете Натан разглядел тонкие руки, отсутствие волос, изящные ключицы, кремовую, шелковистую на вид кожу. Натан пытался уложить в голове то, что тело уже осознало, а когда Феллоуз размотал последний слой и бросил ткань на пол, Натан чуть не ахнул при виде мягкой розовой груди.

Тяжело сглотнув, он вперился взглядом в необычайно роскошную барышню, что невольно пред ним предстала.

У этой женщины — Феллоуза! — красивая аккуратная грудь с темными сосками. Натан сжал руки в кулаки, член болезненно напрягся. Вопрос, зачем она притворялась мужчиной, мелькал на задворках сознания, но пока что не до того. Он все еще пытался уразуметь то, что видел. Как он мог думать, что это мужчина? Натан отступил глубже в тень. Склонив светловолосую голову, Феллоуз — нелепо так ее называть, но другого имени у него нет, — развязывала узел, что удерживал кальсоны. Это мужские кальсоны? Пожалуй, да. Простые, белые, как у Натана, они облегали округлые бедра. Ниже пояса стройные ноги в чулках, а выше — нежная грудь, соблазнительные изгибы.

Узел поддался. Она отпустила пояс, и кальсоны упали. Она осталась лишь в чулках, кои быстро сняла.

Господи, она очаровательна! Тонкие запястья и щиколотки, крепкие гладкие ноги, небольшая грудь. Во рту пересохло, сердце барабанило. Дабы забраться в ванну, она развернулась, и при виде округлых ягодиц, напоминавших спелый персик, Натан чуть не застонал.

Как? Как он мог все это не замечать?

Покуда она забиралась в ванну и опускалась в воду, мысли смешались в кашу. Если задуматься, она умна. Она не пыталась вести себя по-мужски. Она пыталась стать невидимкой, крошечным призраком, что говорил, только когда к нему обращались, и даже тогда давал лаконичные ответы.

Удовлетворенно вздохнув, она погрузилась в воду.

Она лежала в той же воде, что и он.

Расплывшись в улыбке, она закрыла глаза и на несколько мгновений с головой ушла под воду, засим тряхнула волосами и начала намыливаться.

Натан вспомнил о найденном письме от Г. Боже! А поцелуй с Лили Хокинс!

«Самое время удалиться». Он должен уйти. В любую минуту лакей постучит в дверь, дабы объявить, что карета подана, и выдаст Натана. К этому он не был готов. Как поступить с тем, что он узнал, Натан пока не решил. Стоило поразмышлять.

«Самое время удалиться». Но он все равно стоял и зачарованно смотрел, как соски то прятались под водой, то выныривали.

Не получалось вспомнить, когда в последний раз его вот так завораживали. Натан всегда любил миниатюрных барышень. Она взбудоражила его изящными изгибами, спокойным кукольным лицом. Вспыхнуло жгучее желание. Какая все-таки восхитительная интрига. Он ужасно хотел разобраться в причинах этой чудной истории. Натану не терпелось вновь увидеть ее в одеждах камердинера, понаблюдать, как она исполняет роль мужчины.

Он медленно отступил, не отрывая от нее глаз. Она намылила волосы и опустилась под воду. Только после того, как она окунулась с головой, Натан тихо выскользнул за дверь.