Девушка на одну ночь

Глава 13: Полина

Когда мы идём к причалу, мое сердце уже готово выпрыгнуть из груди. Во все глаза смотрю на дорогущие яхты и парусники, пришвартованные вдоль пирса. Их гладкие и идеально отполированные корпуса через блеск демонстрируют роскошь и богатство своих владельцев.

Воображение сразу рисует перед глазами громкие вечеринки, которые проходят на здешних палубах — там политики, звезды кино и музыки, бизнесмены слепят друг друга белоснежными улыбками, обсуждают многомиллионные контракты и секретные сделки под звуки живого аккомпанемента.

Даже мерещится их смех, долетающий с палубы, и этот звук как эхо недоступного для меня мира, где все возможно и нет такой проблемы, которая не решилась бы одним щелчком пальцев. Одним словом, не жизнь, а самая настоящая сказка.

Шагая мимо этих суден, я все время жду, когда мы наконец свернем к той части причала, где стоят более скромные экземпляры водного транспорта. Но и тут от Максима прилетает новый сюрприз.

Арендованный им катер оказывается намного больше, чем я могла представить. Большая носовая часть судна устелена мягкими матрасами, сзади стоит круглый стол с удобным кожаным диваном, есть даже каюты с затемнёнными окнами.

Отвал башки просто.

На палубе нас уже ждет загорелый мужчина в светлом поло и штанами со стрелками. Ну точно настоящий капитан, только фуражки с якорем не хватает. Он здоровается с Максимом, как со старым знакомым, и услужливо кивает мне.

— Это Владимир, он будет управлять катером, — объясняет Максим, помогая мне подняться на палубу.

Как только мы касаемся друг друга, нас тут же бьет током.

— Прости, — смеемся вместе.

На борту всё идеально: невысокие хромированные перила, светлое дерево, по бортам виднеются спасательные круги и веревки, готовые на случай экстренных ситуаций. Ни где ни пылинки, ни соринки.

Катер неспешно отплывает от пристани, и шум воды, толкаемой моторными винтами, постепенно наполняет воздух. Максим ведёт меня к носу судна, где мы с ногами взбираемся на мягкие сидения. Наши лица обращены к морю.

Ветер все время норовит сорвать с моей головы соломенную шляпу. Яркое солнце, которое постоянно зеркалит водная гладь, слепит мне глаза, отчего приходится постоянно прищуриваться.

Моторное судно плавно набирает скорость, и перед нами открываются бескрайние красоты Черного моря. Вокруг только вода и небо, сливающиеся воедино на горизонте.

— Столько раз катаюсь, но никогда не надоедает этот вид, — Максиму приходится кричать, чтобы я хоть как-то его расслышала за гулом ветра и шумом мотора. — Каждый раз, когда я выхожу в море, чувствую, будто попадаю в другой мир. Все проблемы, невзгоды, нервы остаются где-то на берегу.

Другой мир? Слушаю его, как заворожённая. Моё сердце с каждой минутой всё сильнее трепещет. Он так легко рассказывает про свои поездки в Одессу, про жизнь, как любит море, как его манит эта бескрайняя свобода. Я поглощаю каждое сказанное Максимом слово, восхищаюсь им. И никак не могу взять в толк, почему за этим его спокойствием мне мерещится какая-то недосказанность?

Что-то явно не так.

Его рука касается моей, и я чувствую, как дрожь проникает мне под кожу. Максим с улыбкой рассказывает очередную историю — о том, как в детстве с отцом выходил в море на рыбалку. Смеюсь вместе с ним над отчаянной рыбой, которая никак не хотела смирно лежать в детских ручонках.

На мгновение, кажется, что все мои тревоги напрасны. Это тот же Максим, он рядом со мной, мы на катере. Он сам организовал эту прогулку. Но с каждой минутой, что мы проводим в море, нехорошее предчувствие внутри меня начинает нарастать.

И это не страх. Это больше похоже на... неуверенность. Всё как будто слишком идеально. Как будто в этой половине дня есть что-то неуловимо ложное.

Максим галантно наклоняется ближе, поправляет выбившуюся прядь моих волос за ухо. Он говорит, что очень хотел показать мне море с этой стороны. Я улыбаюсь и благодарю его за столь щедрое желание, но в душе по-прежнему гложет необъяснимое чувство несоответствия. Где я, а где морские прогулки на таком шикарном катере, да еще и со взрослым мужчиной?

Не могу просто расслабиться и кайфовать.

Максим опять несмело касается моей руки, тепло разносится по венам. Краем глаза я замечаю, как его взгляд становится чуть отстранённым. Похоже необъяснимое терзает не только мою душу.

Плывём вдоль побережья, и должно быть, я сейчас на седьмом небе. Всё, что происходит, похоже на кадры из фильма: море блестит в лучах солнца, ветер приятно путает волосы, в моей руке стакан с зонтиком, а рядом сидит мужчина, который ночью заставлял мои губы гореть от страстных поцелуев.

Чем больше Максим уходит в историю города, пересказывает местные легенды и без конца шутит, тем сильнее я ощущаю то странное беспокойство. За легкостью его речей словно кроется пустота. Как будто он рассказывает всё это для отвода глаз, чтобы я не заметила, что на самом деле мыслями он где-то далеко.

Максим улыбается, говорит с воодушевлением, но его глаза — не такие, какими я их видела еще вчера. Когда он смеялся ночью на пляже, его взгляд буквально искрился от счастья.

Сейчас же он выглядит сосредоточенным, почти механическим, даже когда он пересказывает любимую шутку. Он держит видимость лёгкости и непринужденности, но я чувствую, что между нами уже возрос невидимый барьер.

Катер плавно рассекает воду, а порывы ветра всё сильнее треплют мои волосы. Максим увлечённо рассказывает о береговой линии города.

— Смотри! — вдруг оживившись, он указывает в противоположном направлении. — Дельфины!

Я тут же вскакиваю на ноги, забыв про полный стакан сока в руке. С трудом удерживаю равновесие, схватившись за поручень, но оранжевые капли все равно разлетаются по сторонам.

Визжу как дитя, как только вижу их. Настоящие дельфины! Мамочки! Они совсем рядом. Один за другим выныривают из воды, грациозно выписывая дуги в воздухе. Солнечные лучи отражаются на их гладкой коже. Движения такие лёгкие и свободные, что у меня дух захватывает.

— О боже! — пищу я, не в силах сдержать восторг. — Бабушка ни за что мне не поверит. Надо это заснять!

Достаю из сумочки телефон и сразу начинаю записывать видео. Руки дрожат и мне никак не удается поймать дельфинов в кадр.

Я правда их вижу. Невероятный момент захватывает меня целиком. Максим смеётся, наблюдая за мной.

Катер слегка накреняется, и сильный порыв ветра срывает с моей головы шляпу. Инстинктивно пытаюсь ее ухватить свободной рукой, но мгновенно теряю опору. Катер подбрасывает вверх очередная волна, и мои ноги подгибаются.

Я начинаю падать. Сердце подпрыгивает к горлу и трах пронзает меня как молния. Пытаюсь ухватиться за поручень, но пальцы соскальзывают с наполированного метала. Слишком сильно перегибаюсь за борт. Шлепки соскальзывают с мягких подушек.

И только крепкие руки Максима, которые опоясывают меня в ту же секунду, не дают мне перелететь за борт. Он тянет нас назад и его натренированное тело срабатывает подобно спасательной подушке, избавляя меня от столкновения с твердым полом катера.

Время возвращается в нормальное русло, и я снова слышу крики чаек, плеск волн, щебет дельфинов и собственное сбитое дыхание.

Яркие картинки столь короткой жизни проносятся перед глазами. Я могла только что свалиться в море. Без жилета, спасательного круга, ласт и акваланга.

С досадой смотрю на соломенную шляпу, которая словно перышко кружит в воздухе и уносится вдаль. А если бы вслед за дельфинами плыла акула?

— Как ты? — спрашивает Максим чуть хриплым голосом, будто и он сам только что пережил этот момент паники. — Испугалась?

— Немного.

Внезапно осознаю, что чувствую, как в поясницу впивается холодный металл пряжки его ремня, а мои бедра. Они… Краснею до кончиков ушей, осознавая позу, в которой мы случайно оказались.

Неуклюже отстраняюсь, стараясь избежать зрительного контакта.

— Спасибо, — благодарю за спасение, продолжая испытывать неловкость.

— Всё нормально. Заснять-то их хоть успела? — Максим кивает в сторону отдаляющихся дельфинов.

Моргаю, возвращаясь к реальности. Экран моего телефона завис, как только я нажимаю кнопку «стоп» на записи.

— Наверное, — нервно смеюсь, показывая ему зависший гаджет. — Похоже мой старичок, как и я, немного дезориентирован случившимся.

Максим улыбается, но как-то отстраненно, будто его кто-то или что-то опять уносит отсюда. Мое сердце сжимается от тоски. Даже его прикосновения сегодня — вроде бы мягкие и нежные, но слишком мимолётные, словно он боится задержаться на моей коже дольше, чем нужно.

Чем дольше я смотрю на него, тем больше убеждаюсь, что это не плод моей фантазии.

— Всё в порядке? — пытаюсь я задать вопрос как можно небрежнее, но голос выдаёт мое беспокойство.

Максим на долю секунды замирает, его улыбка чуть натянутее, чем прежде.

— Конечно, — он пожимает плечами, как будто ничего не случилось. — Просто... слишком красиво здесь, да?

Киваю, но внутри всё сжимается. Это не тот Максим, с которым я провела ночь. Тот был искренним, тёплым, доступным. А этот... словно спрятался за маской.

Катер мягко качается на волах, но теперь это не приносит ни мне, ни Максиму удовольствия. Напротив, даже усиливает мою тревогу. Море уже не кажется дружелюбным и безопасным.

Чтобы замять возникшую неловкость, Максим рассказывает мне историю про шторм, в который они с отцом попали, когда ему было лет тринадцать.

Мне сложно сосредоточиться на его словах. Мой взгляд цепляется за его профиль, за то, что я отчетливо вижу — он здесь, но не здесь. Его голос слишком ровный, слишком уверенный, как будто он выучил давным-давно этот рассказ наизусть.

Не выдержав груза сомнений, я наконец решаюсь задать вопрос:

— Ты уверен, что всё в порядке?

Максим на долю секунды замирает, потом снова переводи взгляд с моря на меня. На его лице появляется та же дружелюбная улыбка. Но взгляд… его глаза не отражают былой лёгкости.

— Не обращай внимания. Просто тяжёлое утро на работе, — отвечает он слишком быстро.

Что-то холодное ползёт по моей спине. Внутри все замирает, словно перед бурей. Его ответ звучит слишком обыденно и просто, за ним точно скрывается нечто большее.

— Мне показалось, что ты... — я замолкаю, не зная, как описать то, что я вижу.

Максим качает головой:

— Иногда вредно слишком много думать, Поль. Наслаждаться морем и не переживай ни о чем.

— Это из-за того, что между нами случилось? — продолжаю давить с расспросами.

Максим бросает на меня короткий взгляд, но молчит. Кажется, я попала прямо в цель. Непрошенная дрожь поднимается от груди к горлу.

— После того как мы… после того, как я тебе отдалась, я больше не интересна?

Лицо Максима становится серьёзным, слегка сжимается челюсть. Он делает короткий вдох, словно готовится дать очередной спокойный, рациональный ответ. Что меня, конечно, совсем не устраивает. Не хочу и дальше прятаться за неискренними улыбками и наигранным спокойствием. Слишком много эмоций скопилось внутри. Я требую правды, какой бы она не была.

— Нет, — отвечает, отводя взгляд. — Дело не в этом.

— Максим, не ври, пожалуйста. Ты ведешь себя отстраненно, как будто между нами глухая стена. — Слова бесконтрольным порывом вырываются из меня, как будто только и ждали момента, чтобы быть произнесёнными. — Я знаю, что мы провели вместе всего пару дней, но я думала... Мне казалось… Может, это что-то значит? Сейчас я просто не понимаю, почему ты так холоден. Что изменилось?

Максим достаточно долго молчит. Его взгляд скользит по морским волнам к горизонту. В моей груди грохочет настоящая канонада вместо размеренного сердечного ритма. Готовлюсь услышать именно то, чего так боялась.

Максим снова глубоко вздыхает, чешет растерянно затылок. Когда наши взгляды скрещиваются, то меня накрывает волной сожаления.

Нет, нет, только не это.

— Поля... — его голос мягкий, почти извиняющийся, и он заставляет меня сжаться изнутри. — Прости, если я дал ложные надежды. Ты действительно замечательная девушка — умная, интересная, и я прекрасно провёл с тобой время, правда. Но...

— Но? — мне едва удаётся выдавить это слово, потому что я уже знаю, что последует дальше.

— Но... пара дней — это слишком мало для чего-то большего. Мы ничего друг другу не обещали. Я благодарен тебе за эту ночь, но во что-то серьезное это не перерастет.

Его слова подобны ударам тупого ножа. Вроде еще жива, но растерзана на куски.

— Ты... ты правда так думаешь? — шепчу я как неживая.

— Да, — говорит он наконец. — Прости, если всё зашло слишком далеко. Я не должен был... не должен был позволять этому случиться.

Мои глаза жжет от слёз, но я не позволяю им упасть. Внутри всё рушится и разбивается на миллионы осколков.

— Ты... правда хорошая, Полина. Просто... мне казалось, что мы оба понимаем, что это временно. Мы же друг другу ничего не обещали, — его голос мягок, но он не оставляет места для надежд.