Девушка на одну ночь

Глава 22: Полина

Сидим втроём за столом. Воздух в кухне густой и тяжёлый. Глазею на Максима и всё ещё не могу поверить, что это правда. Он здесь, в моем доме, сидит рядом с бабушкой, пьёт её чай и ведёт себя так, словно это чаепитие — привычное и абсолютно нормальное дело.

Но здесь нет ничего нормального.

Принесенный торт, так и стоит нетронутым в центре стола. Вроде бы покупка как раз к месту, новый гость в доме, но ни у кого из нас не тянется рука к нему. Да и что, собственно, праздновать? Мою беременность или наше с Максимом летнее безрассудство?

Максим ставит чашку на блюдце, звон посуды схож на сигнал начала разговора. Он делает глубокий вдох.

— Раз уж так получилось, я хочу поступить по совести.

Я напрягаюсь. Бабушка тоже поджимает губы, в её глазах сверкает подозрительность.

— По совести надо жениться.

Градус напряжения в комнате резко подскакивает к потолку. Смотрю на бабушку во все глаза. Она серьезно что ли? Какое жениться? В двадцать первом веке вроде живем, а не в Средневековье.

Максим улыбается, мягким тоном пытаясь сгладить бабушкину атаку:

— Чтобы строить семью, необязательно бежать в ЗАГС и ставить штамп в паспорт. Мы с Полиной мало знаем друг друга.

— Это не помешало тебе затащить её в койку, — бросает бабушка, её голос острый как сталь. — Ладно она несмышленая девка, но ты то мужик видный, внимание женским, уверенна, не обделен. Чего ты именно к ней полез-то?

Бабушка смотрит так, словно готова порвать Максима на куски.

На его лице начинают дергаться желваки, нервничает, хоть и старается держать себя в руках. Видно, перебирает в голове варианты правильного ответа.

— Я не отказываюсь от ответственности, — осторожно продолжает он. — Мы с Полиной мало знакомы, поэтому прежде чем делать такие серьёзные шаги, как брак, я просто хочу чтобы мы узнали друг друга лучше. Я намерен забирать Полину к себе в Одессу, там мы сможем быть вместе и спокойно решим, как быть дальше.

Одессу? Забираю? В смысле? Он предлагает мне переехать? Вот так? Перевожу ошарашенный взгляд с Максима на бабушку и обратно.

Бабушкино лицо становится ещё более хмурым.

— Переехать к тебе? Чтобы что? Чтобы ты её держал у себя как домработницу, которая будет стирать, убирать, ребенка тебе вынашивать без каких-либо обязательств? Где твоя совесть, Максим? Второй раз запудрить мозги своей внучке я не дам, и не надейся.

Максим тяжко вздыхает, трет пальцами переносицу. Его уверенность трещит по швам из-за сопротивления моей бабули. Видимо он не ожидал, что за образом милой старушки, которая встретила его с чаем и малиновым вареньем, может скрываться такая напористая и прямолинейная натура.

— Я хочу поступить по совести, — настаивает он. — Переезд — это логичный шаг. В Одессе у меня жилье, работа, там я смогу о Полине заботиться, ей там будет лучше.

— Лучше? — бабушка буквально плюётся ядом. — Лучше было бы, если б ты женился и дал ребёнку свою фамилию!

Смотрю на них и не понимаю, что вообще происходит. Эти двое, кажется, забыли, что я сижу с ними за одним столом. Делят меня как корову, словно меня здесь нет.

Но я здесь. И это моя жизнь.

— А меня вы спросить не хотите? — неожиданно для себя срываюсь на двоих. Вскакиваю с места и развожу руки. — Я вообще-то тоже тут сижу.

— Нет, — отвечают в унисон, даже не повернув головы.

Два коротких слова бьют по мне словно плеть. В груди поднимается злость. Они говорят обо мне, будто я какая-то вещь, которую можно легко передать из одних рук в другие. Моё мнение для Максима и бабушки вообще не играет роли.

Сжимаю руки в кулаки.

— Остановитесь, — пытаюсь снова вмешаться. — Вы говорите о переезде, о свадьбе... Но я не собираюсь бросать учёбу, да и ты тут живешь, ба. Я не могу просто так всё бросить и поехать с тобой, Максим. Что это вообще за решение такое? Для чего нам съезжаться?

Когда Максим переводит взгляд на меня, его выражение лица смягчается.

— Полина, я понимаю, это неожиданно, но так будет лучше. На расстоянии я не смогу заботиться о тебе и ребёнке.

Эти слова так странно слышать из его уст. Будто передо мной совершенно другой человек сидит, не тот, который там на катере уверенно повторял, что между нами быть ничего серьезного не может.

Мне хочется вскрикнуть, что он не знает меня, не понимает, в каком хаосе я оказалась. Это совсем не то, чего я хотела и о чем мечтала.

— Но если я не хочу переезжать? Как тогда быть? — шепчу я, еле удерживая голос от дрожи.

Бабушка поднимает руку, чтобы остановить меня.

— Полина, ты не можешь воспитывать ребенка сама, без мужа. Что соседи скажут?

Я, конечно, знала, что бабушка вряд ли обрадуется моей беременности. Но её обвинительный тон меня все равно очень ранит.

— Какая разница замужем я или нет? — возражаю несмело, из-за слёз, что подступают к глазам. — Я не знаю, чего конкретно сейчас хочу, но точно не этого. Замуж без любви я точно не выйду.

Максим какое-то время молчит. Просто смотрит на меня удивленным взглядом. Он словно не ждал, что я так рьяно буду сопротивляться.

Честно сказать, я сама от себя в шоке. Понятия не имею, как буду растить будущего ребенка сама, как буду учиться или работать… Но все равно не хочу, чтобы меня как свинью отдавали на заклание, потому что так правильно в глазах общественности.

— Полина, — наконец говорит он, — я пытаюсь сделать лучше для всех. Ты не можешь оставаться здесь одна, без поддержки.

— А бабушка не поддержка? Ты понятия не имеешь, как мы живем, Максим. Ты ничего не знаешь обо мне, как и я о тебе. Чего вдруг такая острая необходимость, чтобы я кардинально меняла место жительства?

Бабушка хлопает по столу ладонью, не давая Максиму вставить и слова.

— О переезде будешь думать только после свадьбы! Больше не о чем тут разговаривать.

Она сидит, скрестив руки. Её взгляд говорит обо всём: недоверие, раздражение и всепроникающая строгость.

Максим откидывается на спинку стула, прикрывает глаза рукой на пару секунд. Прессинг со стороны моей бабушки пробивает и его броню.

Он медленно встаёт из-за стола, отодвигая стул.

— Можно мы с Полиной пообщаемся наедине?

Бабушка фыркает громко, но даже не собирается двигаться с места. От её тяжелого, многозначительного взгляда, брошенного в мою сторону, снова становится стыдно. Уши горят из-за проведенное лето, за сегодняшний визит Максима, за спор про мое будущее.

Обнимаю себя за плечи, чтоб хоть как-то защититься от её осуждения.

— Ба, — вздыхаю я, — мы с Максимом пройдём в мою комнату, чтобы спокойно поговорить. Пожалуйста, — поднимаю на нее виноватый взгляд, — не сердись.

Покачав головой, к счастью, она всё же машет рукой в знак согласия. Бормочет что-то невнятное под нос. Скорее всего, что ни к чему хорошему этот тет-а-тет не приведёт. Провожает нас неодобрительным взглядом.

Моя комната довольно маленькая по площади, но все равно уютная и аккуратная. Я люблю порядок, поэтому стараюсь, чтобы все вещи по возможности лежали на своих местах.

На стене над столом висят несколько фотографий: я в костюме снежинки, в платье принцессы, с родителями, с бабушкой и конечно с Машей. Максим внимательно их разглядывает. Руки прячет в карманах брюк, плечи расслаблены.

— Это ты? — спрашивает он, указывая на фотографию, где я, совсем маленькая, с гордостью держу букет в руках на каком-то школьном мероприятии.

Киваю, не в силах найти слов. В груди растёт некое странное волнение из-за того, что он сует нос в достаточно личную часть моей жизни.

— Зачем ты здесь? — вопрос получается более резким, чем планировалось.

Максим оборачивается и спокойно отвечает:

— За тобой приехал.

По спине бежит странный холодок.

— Мне ничего от тебя не нужно.

Максим делает шаг вперёд, сокращая дистанцию между нами. Замираю от неожиданности. Он осторожно откидывает часть моих волос за спину, скользит пальцами вдоль шеи, очерчивает линию подбородка.

— Разве? — В его потемневших зрачках я вижу свое отражение. — Тогда зачем отыскала меня и написала?

Легкая улыбка касается уголков его губ. Отчаянно пытаюсь найти логичное пояснение своим действиям, но в голове витает лишь одно, правдивое — я хотела, чтобы он приехал.

— Отец должен знать, что у него родится ребёнок. Разве нет? — выпаливаю я, застопорившись на его губах.

Максим взглядом прожигает мою кожу. Не осмеливаюсь поднять глаз. Он несмело касается моего живота.

— Но ты не только из-за этого написала.

Там, где его пальцы касаются кожи, по телу словно электрический ток пробегает. Щекотно и волнительно. Дышать боюсь.

— Из-за чего ещё, по-твоему? — голос мой срывается на хрип. — Ты женишься на другой, у тебя отлажена жизнь. Зачем мне навязываться?

Максим резко отстраняется, переводит взгляд в окно.

— Свадьбы не будет, — чеканит жестко.

Выпрямляюсь как по струнке.

— Почему? — пытаюсь осмыслить услышанное. — Из-за меня? Ребёнка?

Максим смотрит куда-то вдаль. Он явно не намерен обсуждать детали своих отношений с другой.

— В некотором роде, — наконец выдает он уклончивый ответ.

Не знаю, что думать. Всё настолько запутанно и странно, что я теряюсь в ощущениях. Другая, наверно, порадовалась бы, что он бросил невесту и предлагает съехаться. Но я… Я ещё сильнее сомневаться в том, зачем он здесь.

— Я все равно никуда с тобой не поеду, — говорю как можно спокойнее, пытаясь рассуждать логически. — Ни в Одессу, ни куда любо еще. У меня здесь жизнь, Максим. Учёба, бабушка, друзья... Я не могу просто взять и всё бросить, потому что тебе так удобнее. Если хочешь помогать, то приезжай, ходи со мной к врачу, будь участливым. Но… Ты сам сказал, что для тебя наша связь была лишь ничего незначащей интрижкой. Так что же изменилось?

Максим поворачивает голову, его взгляд серьезен как никогда. Желваки на его скулах пульсируют в унисон с моим сердцем. На шее дергается кадык, а грудная клетка вздымается от глубоких вздохов.

— Я соврал.