Девять месяцев

Глава девятнадцатая

Я отхлебывала чай и с отсутствующим видом барабанила пальцами о стенку чашки.

— Честно, Хол, ты слишком много нервничаешь! Тебе нужно расслабиться и получать удовольствие. Если все так ужасно, никто не заставляет тебя идти туда снова.

— Знаю, знаю, — согласилась я, глядя невидящим взглядом на полупустое кафе.

Даже после выходных я чувствовала себя вымотанной.

Я почти сразу помирилась с Элис. Стоило мне взглянуть на выражение ее лица, когда она вернулась домой вскоре после меня, и я сжала ее в объятиях. Я рассказала ей о том, что произошло между мной и Чарли, и мы засиделись допоздна, разговаривая. Мы условились, что если я еще раз напомню ей об Оливере, она может использовать против меня историю с Чарли. Мне нужно было хорошенько обдумать положение вещей и разобраться в своих чувствах к Чарли прежде, чем мы встретимся снова, а Элис решила, что если она будет избегать Оливера, то он сам поймет, что все кончено, безо всяких объяснений.

Я посмотрела на кухонные часы.

— Думаю, мне лучше пойти. — Мне не хотелось заходить в кабинет последней, чтобы все взгляды устремились на меня.

— Просто получай удовольствие, я уверена, что ты сможешь, — сказала она ласково и подмигнула мне.

Я помахала Элис и некоторым постоянным посетителям и вышла из кафе.

Из-за ужасных пробок на дорогах я приехала в консультацию с десятиминутным опозданием и злая как тысяча чертей. Дорожные работы как будто нарочно начались на всех улицах, по которым можно было ехать. Теоретик, скрывающийся во мне, даже предположил, что управление города специально прибегло к таким мерам, чтобы вынудить людей пользоваться общественным транспортом. Заставить всех нас париться в своих машинах, довести наше давление до максимального предела, затем объявить акцию «На работу на автобусе» и торжествующе наблюдать, как мы бросаем машины на стоянках и покупаем месячные проездные билеты.

Сволочи, подумала я, заходя в отделение.

Администратор посмотрела на мой живот и молча указала на закрытую дверь в конце коридора. На ней был приклеен скотчем листок А4 с надписью «Курсы по подготовке к родам».

Мое сердце забилось при мысли, что мне нужно войти одной в эту дверь. Я взялась за ручку и ми-нугу боролась с желанием броситься бежать обратно к своей машине. Только мысль о пробке, через которую предстоит пробираться к дому, остановила меня. Мне хотелось присесть и выпить стакан воды.

Я осторожно открыла дверь и сделала трусливый шаг внутрь.

Пятнадцать пар нетерпеливых глаз посмотрели на меня, скользнули на мой живот и разочарованно отвернулись.

Все женщины сидели полукругом на неудобных школьных стульчиках. Было свободно несколько мест в первом ряду напротив центрального стула, на который и смотрели женщины с различными выражениями скуки на лицах.

Я присела рядом с рыжеволосой девицей с растрепанным хвостом. Она полулежала на стуле, широко расставив ноги в солдатских ботинках. Она окинула меня долгим изучающим взглядом, потом угрожающе улыбнулась. Замечательно, подумала я, теперь придется сидеть рядом с этой страшилой, которая здесь никому не нравится.

В ту же минуту мне стало стыдно за свои злые мысли, и, набравшись мужества, я заговорила с ней.

— Что здесь происходит? — спросила я.

— Психолог пока не пришла, — сказала она, лениво жуя жвачку. — Еще пять минут — и я сваливаю отсюда.

Я кивнула:

— Меня зовут Холли.

— А меня Харли, — ответила она, не глядя на меня. И, чувствуя, что мне хочется задать напрашивающийся вопрос, она добавила: — Да, как мотоцикл. Но моя фамилия не Дэвидсон. Мои родители были не настолько вредными.

Тут распахнулась дверь, и вошла маленькая женщина среднего возраста, держа в руках коробку, на которой лежали какие-то бумаги. Она попросила пропустить ее к стулу в центре и с облегчением опустила свою ношу на пол.

— Леди, приношу извинения за опоздание. На улицах ужасные пробки, — сказала она, роясь в бумагах. Найдя то, что искала, она надела очки и обвела нас всех оценивающим взглядом. — Итак, начнем. Меня зовут Максин. Можете называть меня Макс. В первую очередь я хотела бы узнать ваши имена и чтобы вы немножко познакомились друг с другом. Это вам, — и она протянула нам самоклеящиеся листочки и маркеры. Раздалось несколько недовольных возгласов, так как мы поняли, что нам придется изготовить себе бэйджи и приклеить на грудь.

Я ненавидела подобные вещи. Такие мероприятия всегда предусматривали упражнения типа «узнай друг друга», которые вызывали во мне крайнюю неловкость. Обычно нужно было встать, представиться и рассказать о своей работе и увлечениях. Это мне особенно не нравилось. Помню, как-то однажды я рассказала о том, что возглавляю вегетарианское кафе, и люди, заинтригованные моим необычным занятием, буквально засыпали меня вопросами. А если на свете и была вещь, которую я ненавидела больше всего, — так это быть в центре внимания.

Харли многозначительно взглянула на меня.

— Итак, — сказала Максин бодро, — я хочу, чтобы каждый из вас за одну минуту узнал о своем соседе справа максимальное количество информации: его имя, место работы, хобби, а потом встал и рассказал об этом остальным.

Тут она вытащила из кармана секундомер и спросила:

— Готовы?

Все заерзали на местах и нервно посмотрели на своего соседа справа.

— Начали! — крикнула она и энергичным движением большого пальца нажала на кнопку секундомера.

— Хорошо, мы уже знаем имена друг друга, но это все, — сказала Харли сухо. — Ух, ты не чувствуешь себя неловко?

— Да уж, — согласилась я.

Харли презрительно обвела взглядом женщин, шепотом рассказывающих что-то друг другу.

— Ну, может быть, ты расскажешь мне что-нибудь о себе? — спросила я, чувствуя себя любимчиком учителя, который всегда должен начинать упражнение первым.

Харли фыркнула.

— Почему бы тебе не объявить им, что я трахаюсь с животными. Это будет забавно, — сказала она, хихикая.

Я в ужасе уставилась на нее. Это было как в страшном сне! Меня вынудили общаться с дьяволом в образе беременной женщины, у которой чувство юмора было не менее изощренное, чем у Бивиса и Баттхеда. В глазах окружающих меня нормальных женщин я навсегда буду ассоциироваться с ней, они примут меня за ее подругу. Я была в шоке.

— Ну, перестань, какая у тебя работа?

— Да правда, я зоофилка! — прошептала она.

Вот сейчас и вправду настал худший момент в моей жизни, мне с трудом удавалось дышать!

— Послушай, я просто не смогу произнести это вслух, лучше скажи, чем ты занимаешься, — попросила я, стараясь не выдать паники.

— Ну хорошо.

Слава тебе господи!

— Я работаю в банке спермы, — сказала она, хватаясь за живот и хохоча.

Черт, черт, черт, где тут дверь, я пойду!

— Время вышло! — объявила Максин. — Почему бы нам не начать с первого ряда и против часовой стрелки.

Нет, пожалуйста, только не это!

Все женщины посмотрели на меня, а я покраснела до корней волос.

Я встала, мои руки тряслись.

— Ну, ее зовут Харли. И она… она… — У меня не было выбора. — Она работает в банке спермы.

По комнате пошел шепоток, я тут же села и стала пристально разглядывать свои ботинки.

— Ну конечно, — сказала Максин, как будто что-то вспомнила, — я узнаю вас. Я встречала вас в больничном коридоре, когда навещала своих пациентов.

Я с удивлением посмотрела на Харли, которая улыбалась и кивала Максин. Оказывается, она говорила правду.

Харли бросила на меня озорной взгляд и поднялась. Тут я поняла, что она совсем ничего не успела узнать обо мне.

— Это Холли, — сказала она. Все посмотрели на меня и кивнули. — Она рассказала мне, что ей очень нравится устраивать по выходным эротические вечеринки, чтобы заработать немного денег, — объявила она совершенно невозмутимым тоном и села.

— На самом деле это неправда, — я подпрыгнула на месте.

— Да? А чем вы занимаетесь, Холли? — спросила Максин, смутившись.

Все смотрели на меня, возможно удивляясь, насколько густого красного цвета может стать моя кожа.

— У меня вегетарианское кафе, — сказа я тихо и посмотрела на женщину, сидящую следом за Харли, надеясь, что внимание наконец переключится на следующего.

— Правда? Вот это да! — воскликнула Максин. — И как долго ты не ешь мяса?

— С четырнадцати лет, — сказала я.

— Ого! Здорово. Я бы тоже так хотела, но слишком люблю лазанью.

Некоторые женщины вежливо рассмеялись в знак согласия с Максин.

— А ребенок тоже будет вегетарианцем? — не унималась она.

Все это начинало напоминать «Шоу Холли», нужно было заканчивать с этим.

— Нет, — сказала я резко, но все продолжали смотреть на меня в ожидании подробностей. — Может быть. Я позволю ему есть курицу и рыбу, а потом посмотрим. По-моему, этот выбор ребенок должен сделать сам. Я не буду на него давить.

Ну а теперь давайте перейдем к следующей женщине, пожалуйста!

— Разумно, — одобрила меня Максин. — Значит, эротические вечеринки — просто дополнительный заработок?

Я заерзала на стуле. Если я скажу, что Харли просто выдумала это, то привлеку очередное ненужное внимание.

— Наверное, — покорилась я и бросила на Харли злобный взгляд. Мне казалось, будто мне снится школьный кошмар и я стала посмешищем всего класса.

Внимание наконец переключилось на следующую женщину, которая представила нам всем Клер, парикмахера на дому, которая любила в свободное время ходить в театр.

Я осуждающе смотрела на Харли, которая продолжала хихикать, пряча лицо в воротник свитера.

— Ты бы видела выражение своего лица! Настоящая комедия! — сказала она.

Я отвернулась, мне было совсем не смешно.

Каждая по очереди представила соседку и рассказала о ее увлечениях. Когда закончила последняя беременная, я не могла вспомнить ни одного имени, ни одного хобби.

Большинство женщин, к моему удивлению, оказались старше меня. Я читала, что современные женщины стали позже заводить детей, но не ожидала, что окажусь исключением. Хорошо хоть Харли выглядела моложе меня и по развитию напоминала школьницу. Была еще одна женщина, очевидно моего возраста, достаточно милая, но она старалась не смотреть в нашу сторону. Думаю, Харли ее напугала.

— Итак, мы все познакомились, теперь позвольте мне поздравить вас с неизбежным. Вне всякого сомнения, это очень необычное время для всех вас. Может, для кого-то даже пугающее или невыносимо тяжелое. Уверена, что вам многое нужно обдумать. Итак, моя работа как физиотерапевта заключается в обсуждении с вами некоторых вещей. Например, вашей позы, — начала она, обведя нас взглядом и задержавшись на Харли. — Для начала, вот этого я не хочу видеть, если вы хотите быть в состоянии подняться по лестнице без корсета. Сейчас я вас прошу сесть ровно на стуле. Вот так лучше, — добавила она, когда Харли выпрямилась, возмущенная, что ей указывают, как надо сидеть. — И еще очень многие из вас сидят скрестив ноги, — продолжила она.

Мы поспешили сесть правильно, пока нас не использовали в качестве примера.

— Теперь вы почувствовали, как вам стало удобнее? — спросила она самодовольно.

Я кивнула в знак согласия, хотя сидеть не скрестив ноги было для меня так непривычно, что у меня сместился центр тяжести и мне начало казаться, что я могу перевернуться.

— Также мы обсудим расслабление, упражнения и непосредственно роды, — продолжила она. — Акушерка проведет с вами остальные занятия. Но прежде всего мне бы хотелось провести с вами самые важные упражнения по моей специальности — упражнения на полу для области таза.

Кабинет мгновенно разделился на тех, кто читает журналы и знает, как такие упражнения могут улучшить половую жизнь, и тех, кто журналов не читает. Первые закивали со знанием дела, вторые смотрели на Максин в полном недоумении.

Она углубилась в преимущества упражнений для области таза, говоря об их способности облегчить роды и предотвратить недержание мочи. Она подчеркнула, что это не такое уж редкое явление и что некоторые женщины и много лет спустя не могут заниматься аэробикой из страха опозориться.

Хорошо, она меня убедила.

Она встала в центре кабинета: ноги на ширине плеч, колени согнуты, таз направлен вперед. Это была недостойная поза для всякой уважающей себя женщины.

— Представьте себе, что вы сидите на унитазе, собираясь сходить по-маленькому, и сдерживаете себя. Именно эти мышцы вам нужно научиться напрягать. Напрягите их настолько долго, насколько можете, потом расслабьтесь и повторите снова. Если вы хотите проверить силу вашего напряжения, просто вставьте два пальца во влагалище и сожмите мышцы. Не сейчас, конечно, — пошутила она.

Хорошо, ее терминология не такая уж шокирующая. Но все равно было что-то неприличное в том, как прямолинейно эта странная женщина обсуждала с нами эти вопросы. Я снова заерзала на стуле, смущенная видом Максин с широко расставленными ногами прямо передо мной и двумя пальцами на уровне промежности, демонстрирующей, куда мы должны их засунуть.

Последний раз мне приходилось присутствовать на похожем обсуждении в школе, на «специальных занятиях», на которые мальчики не допускались. Занятия проводила эксцентричная женщина в розовом свитере, которая называла нас маленькими цветочками и учила пользоваться тампоном, помещая его в стакан с водой и демонстрируя, как он распухает.

Я обвела взглядом женщин, чтобы оценить их реакцию, но никто не хихикал, напротив, они смотрели Максин прямо в глаза и не выглядели шокированными. Я изо всех сил старалась принять расслабленную позу, но все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Мне захотелось, чтобы Мэгги и Элис были сейчас со мной.

Именно в этот момент дверь распахнулась и в кабинет вошел парень с перевязанной рукой. Он столкнулся нос к носу с Максин, изображающей, как она вводит два пальца во влагалище. Он смутился и начал извиняться, пряча глаза.

— Все в порядке, дорогуша, — сказала Максин парню. — Я просто демонстрировала женщинам свою промежность. Это моя работа. Можешь остаться, если хочешь, уверена, что ты не откроешь здесь для себя ничего нового. Я не стану спускать трусы.

Испуганный молодой человек в спешке бежал, ударясь больным локтем о дверной косяк.

— Вот так, мы от него избавились, — засмеялась Максин и продолжила объяснения. — Итак, выполняем все вместе. Раз, два, три, сжимайте! — сказал она, и в комнате воцарилась гробовая тишина. Можно было услышать, как булавка упала в коридоре. Максин обвела нас взглядом. — Не забывайте дышать. Не ограничивайте себя в кислороде. Пятнадцать женщин разом выдохнули с облегчением.

— Есть другой способ проверить силу ваших мышц — привлечь для этого вашего партнера, если вы понимаете, что я имею в виду, — продолжала она, пока мы, согнув ноги в коленях, сжимали и разжимали мышцы. — Просто напрягите мышцы и спросите, что он почувствовал. Если он стал выглядеть как яблочный огрызок, немного расслабьте мышцы.

Некоторые женщины нервно рассмеялись.

— Похоже, я вас немного смутила, подруги, — сказала Максин, чувствуя, что ее последнее замечание вызвало у некоторых неловкость. — Существуют гораздо более неприятные вещи, уверяю вас. Это правда, что говорят: оставьте вашу гордость за дверями в родильный зал. А я бы не стала подбирать ее и на пути обратно. После рождения двух детей я навсегда перестала смущаться. Я могу скинуть трусы посреди улицы, даже не потупившись!

Почему-то я с легкостью поверила ей.

Весь следующий час мы занимались упражнениями на расслабление. Они особенно понравились всей группе, и, когда занятия закончились, Максин собрала свои бумаги и на цыпочках вышла из кабинета. Мы все лежали с закрытыми глазами на полу на матах и диванных подушках в специальных позах, нацеленных на максимальное расслабление и комфорт. Максин попросила нас представить себе места, где нам было хорошо. В другой раз я представила бы себе огромный магазин одежды с вывеской «скидки на все» и снежную бурю, перекрывшую все въезды и выезды из магазина, чтобы спокойно посвятить себя покупкам. Большего счастья в жизни не бывает! Но в данный момент, когда живот напоминает барабан, такие мечты теряют все свое очарование. Вместо этого я представила мое любимое местечко в городе — бережок рядом с мостом Палтни, покрытый травкой, раннее утро и Тома, лениво растянувшегося рядом, с травинкой во рту; моя голова лежит у него на груди… Я почти услышала его запах, шелест листвы и журчание воды.

Боже, как я хочу в туалет.

Я села, собираясь уходить, и заметила, что большинства женщин уже нет в комнате, включая Харли. Некоторые ритмично дышали, может даже заснули. Я поспешила в коридор.

Когда наконец я добралась через пробки до дома, я была окончательно вымотана.

Мэгги уже закрыла кафе и ушла домой. На столе я нашла записку о том, что ей пришлось уйти на примерку платья к свадьбе, бедняжка! Также она сообщала, что позвонит мне, чтобы узнать, как прошли занятия.

Я посчитала выручку, заперла кассу и стала с трудом подниматься по узкой лестнице.

Я бросилась на кровать не раздеваясь, свернулась калачиком под одеялом и продолжила свое упражнение на расслабление, представляя, как я лежу на берегу, на травке, в тепле и радости, и рядом Том.