Девять месяцев

Глава двадцать девятая

Всю жизнь, сколько я себя помню, в мой день рождения обязательно находился кто-нибудь, кто спрашивал меня, чувствую ли я себя старше. И, честно говоря, ответ всегда был «нет». Конечно, выпив, мы часто обсуждали с друзьями, как много изменилось в нашей жизни за последнее время; что дети выглядят гораздо старше, чем были мы в их возрасте; какую музыку мы слушали в школе; как мы мечтали о взрослых фигурах, вместо того чтобы наслаждаться возможностью носить короткие шорты и выглядеть сексуально. Я иногда забывала свой возраст, и мне приходилось отсчитывать его от даты рождения. Я никогда не чувствовала никаких изменений в себе в дни своего рождения, никогда — до сегодняшнего дня.

Сегодня мне исполняется двадцать восемь лет. Мой первый день рождения в статусе мамы. Теперь у меня будут совсем другие праздники. Раньше мы устраивали пьяные вечеринки в клубах и веселились всю ночь. Не то что у меня больше никогда не будет этого, я уверена, что будет, может даже сегодня, и, может, я даже буду ценить эти вечеринки больше, чем раньше. Но что-то неуловимо изменилось во мне. Совсем незаметно, это никак не отразилось на моих отношениях с друзьями. Что-то изменилось в моем восприятии окружающего мира. Моя жизнь стала глубже и богаче. У меня впервые появилось что-то, кроме меня самой, на чем я могу сосредоточиться. Я все еще собираюсь повеселиться с друзьями сегодня вечером, но не осталось былого безоглядного безумия. Оно ушло на покой, а вместо него пришла уверенность в себе. Я нашла то, чего мне не хватало в жизни, примерила на себя, и оказалось, что это мне как раз впору. И, несмотря на то что никогда прежде я не была так вымотана, никогда так отчаянно не нуждалась в отдыхе, несмотря на приступы панического страха, что у ребенка что-то может быть не в порядке, никогда прежде я не была такой счастливой.

Я подоткнула легкое одеяльце вокруг Гарри. Он лежал в коляске у окошка в детской, его грудь медленно и ровно поднималась и опускалась во сне. Я посмотрела на часы; скоро приедет мама, чтобы посидеть с малышом. Том, Элис, Саймон, Мэгги, Ной, Тамсин и Чарли ждали меня в гостиной, и я слышала их смех и веселые голоса.

Элис проскользнула в комнату и посмотрела на Гарри через мое плечо.

— О-о-о, я тоже такого хочу, — прошептала она мечтательно и протянула мне большой бокал джина с тоником.

На цыпочках мы вышли из детской и пошли в спальню, чтобы я могла подкраситься. Я посмотрела на свое отражение в зеркале в полный рост. Недавно я подстригла волосы до плеч и уложила их волнами, завив концы. Я сама себе нравилась в этом черном облегающем платье с глубоким вырезом. Впервые с начала беременности я надела узкое платье, и мне нравилось вновь почувствовать себя сексуальной. Мой живот почти исчез, на нем остались только растяжки. Но больше всего я была счастлива надеть свои старые джинсы и маленькие трусики.

— Ты сногсшибательна! — сказала Элис, наслаждаясь моим отражением.

— Кто бы говорил, — подхватила я, оглядывая ее новый роскошный жакет и льняные брюки. — Любовь тебе к лицу!

Элис присела на кровать.

— Холли, могу я сказать тебе что-то? Что-то ОЧЕНЬ важное. Я взорвусь, если не расскажу тебе прямо сейчас.

Я села рядом, навострив уши; по тону ее голоса я поняла, что речь идет о настоящей женской новости. Я попросила ее продолжать.

— Ну, — начала она, робко разглядывая свои руки, потом протянула мне их, чтобы я посмотрела.

Сначала я не поняла, потом на одном пальце сверкнула искорка, и я заметила кольцо из белого золота с бриллиантом. Кольцо, которое дарят на помолвку. Я задержала дыхание и чуть не взвизгнула от возбуждения, но Элис закрыла мне рот рукой.

— Мы собираемся объявить об этом сегодня вечером в ресторане, но мне казалось, что все же сначала я должна рассказать тебе.

Я поворачивала ее руку во все стороны, любуясь кольцом.

— Я так рада за тебя, Эл. Ты заслуживаешь счастья. И Саймон тебе идеально подходит.

Мне хотелось засыпать ее вопросами: когда? как? где? Мне нужно было знать все до мельчайших деталей, но у нас не было времени, и мне хотелось, чтобы мы остались совсем одни. Мы чокнулись бокалами и рассмеялись.

— Это странно, — сказала Элис задумчиво. Ты — мама, я выхожу замуж, у Мэгги самый длинный роман в ее жизни. Столько всего изменилось за этот год; ведь год назад в это время ты не была даже беременна. Теперь вы с Томом практически семья.

Элис была права; жизнь изменилась кардинально за это короткое время. В прошлом месяце Том переехал ко мне, ведь мы и так почти все время проводили вместе. Я не была уверена, что мы когда-нибудь поженимся, но меня это не пугало. Сейчас мы были и так счастливы, все еще узнавая друг о друге что-то новое, все еще получая от этого удовольствие и становясь еще ближе. Я точно знала, что люблю его; мне достаточно было только посмотреть, как он играет с Гарри, и мое сердце переполнялось гордостью. Он часто говорил мне, как любит меня, и мы решили оставить все как есть.

Мы часто говорили о прошлом. Том клялся, что влюбился в меня уже очень давно, и лишь дожидался, когда произойдет переломный момент для нас двоих. Он часто спрашивал меня, что я чувствовала, когда он уезжал, было ли мне грустно, не хотела ли я попросить его остаться. Он клялся, что если б я только попросила, он тут же отменил бы свой отлет. Вместо этого я безжалостно дразнила его и притворялась утомленной этими расспросами. Но в конце концов разговор всегда сворачивал на первые недели беременности, повышенное давление и токсикоз.

Я допила свой коктейль, и мне понравилось, как он подействовал на меня. Я была в предвкушении веселого вечера и не могла дождаться, когда Саймон с Элис объявят о своей помолвке, чтобы узнать у нее все детали. У нас впереди классная вечеринка.

— Давай, Эл, пойдем посмотрим, что они там без нас делают, — сказала я, вставая с постели.

Остальные в гостиной уже заканчивали бутылку вина. На заднем плане были слышны новости по телевизору. Ной изображал из себя ведущего, и Мэгги с Чарли просто покатывались со смеху.

— Ну наконец-то, — сказал Том, наблюдая, как я вхожу в комнату. Он окинул меня взглядом с головы до ног, и плотоядная улыбка на его лице ясно говорила, чем он хочет заняться попозже. Бросив на него кокетливый взгляд, я направилась на кухню за очередной бутылкой шардоне.

Я проверила, готовы ли рожки с молоком для Гарри, чтобы мама могла дать ему, хотя сомневалась, что он проснется во время нашего отсутствия. Я налила себе полбокала вина, прислушиваясь к голосам друзей, веселящихся в гостиной. Что-то происходило. Мэгги и Элис громко визжали, а парни кричали так, будто там транслировался футбол. Схватив бутылку, я вытянула шею и с любопытством выглянула в гостиную.

— Сделай погромче, скорее! — крикнула Мэгги, и Том бросился через всю комнату к телевизору.

— Что такое? — спросила я, присаживаясь на диван.

— Тихо! — шикнул на меня Саймон, а другие неотрывно смотрели на экран.

— Тебя показывают по телевизору, — шепнул Том.

Это была одна из передач, рассказывающая об обычных людях и их жизни. Мне даже показалось, что я узнала голос комментатора.

На экране был аэропорт с толпящимся людьми; охранник хвастливо говорил в камеру: «Вот, вы все видите сами, в нашей работе не до скуки». Камера отъехала и показала, как из аэропорта эвакуируют людей. Комментатор продолжал ровным сухим голосом: «Кену пришлось вывести из здания аэропорта толпу людей». Тут показали Кена, указывающего людям на выход и говорящего: «Проходите как можно скорее и без паники».

Ситуация была ужасно знакома мне. Я уже знала, что происходит.

— Вот ты! — крикнул Чарли, показывая пальцем на экран, но все уже и так увидели меня. Двое военных под руки уводили меня прочь, а я, вся взъерошенная, вырывалась и кричала: «Том!»

Элис с Мэгги закрыли лица руками и не могли в это поверить. Комментатор рассказал, что им с камерой тоже пришлось эвакуироваться, пока конфликт не был разрешен. Потом показали интервью с тем русским, чью сумку приняли за бомбу, и старушку, которая первой запаниковала. Она рассказывала, что я выглядела подозрительно: лицо красное и взволнованное, и ей показалось, что я крикнула: «бомба», а перепутать было несложно. Комментатор весело рассказал, что все недоразумение было вызвано некой обезумевшей от любви женщиной, которая старалась остановить своего друга, пока он не сел в самолет. Репортаж заканчивался кадрами с Кеном, который рассказывал зрителям о системе безопасности в аэропорту Хитроу, и что в связи с участившимися случаями терроризма они обязаны относиться серьезно к любой ситуации. В конце он сказал немного покровительственным тоном, что их работа была бы значительно проще, если бы люди не оставляли свои вещи посреди залов и отдавали себе отчет в том, что бегство и крик могут быстро обратиться во всеобщую панику. И уже в самом конце показали, как комментатор разговаривает с каким-то бизнесменом, напившимся во время полета.

Я сидела, закрыв лицо руками.

Когда передача закончилась, все захлопали в ладоши, и я почувствовала, как меня несколько раз ободряюще похлопали по спине. Все смеялись, наслаждаясь драматичными пятнадцатью минутами позора в моей жизни (может, их было только две, но мне показалось, что они длились целую вечность).

— Эй, Холли, не надо так смущаться, — поддержала меня Элис, — мы же твои друзья.

— Почему же ты раньше не рассказала нам об этом? — спрашивала Мэгги пораженно.

Мне же хотелось просто исчезнуть, провалиться сквозь землю.

— Бедняжка, ты так покраснела, — сказал Саймон сочувственно, но от этого я покраснела еще больше.

Через щелочку между пальцев я поглядела на Тома. Он неотрывно смотрел на меня и ласково улыбался.

— Неужели ты ездила в аэропорт? — шепнул он мне, как будто в комнате никого не было; потом обнял меня за плечи, и я спрятала лицо на его груди. Он нежно гладил меня по волосам. — Ты такая милая, — сказал он, целуя меня в шею сзади и тихо смеясь.

Потом на нас посыпался ворох подушек, потому что остальные решили напомнить нам о своем присутствии.

Я подняла глаза и посмотрела на Тома, пока все смеялись и продолжали бить нас подушками, провоцируя нас на ответные действия, но мы будто не замечали их, оставшись наедине в нашем секретном мире на двоих.

— Я люблю тебя, — сказал он одними губами, и я шепнула ему то же, крепко сжав его руку, потом мы понимающе переглянулись, схватили подушки и набросились на друзей, смеясь над тем, как они пытаются защищаться.