Джекпот для миллиардера. Создана для тебя (СИ)

Глава 26 Катя

— Ну что ж, Екатерина Владимировна, — врач посмотрел на меня поверх очков, похлопал по руке и улыбнулся. — Не вижу смысла вас больше мучить. Поэтому, моя дорогая, сегодня вы ещё весь день остаётесь под наблюдением, а завтра уже можно домой. Если что, сразу звоните лично мне, и я пришлю вам на дом врача или сам наведаюсь в гости, если вы не против.

— Спасибо, Алексей Григорьевич.

Я улыбнулась, отчего главврач покраснел и откашлялся.

— В таком случае, разрешите откланяться. — Он встал и обернулся к Ираиде, которая стояла около окна. — Ираида Вацловна, позвольте попрощаться. И передавайте от меня глубокое почтение Дмитрию Анатольевичу, жаль, что мы с ним в этот раз так и не увиделись.

— Конечно.

Мать кивнула, и Алексей Григорьевич вышел из палаты.

Она обернулась и посмотрела на меня.

— Катя, что случилось? Ты сегодня всё утро молчишь и даже не смотришь на меня.

— Мам, — я сцепила руки в замок и, глубоко вздохнув, подняла голову, взглянув матери в глаза. — Мы с Александром раньше были знакомы?

— Катюша, откуда такой вопрос?

— Просто ответь.

Ираида подошла к кровати и села на краешек, взяв меня за руку.

— Какой ответ ты хочешь от меня услышать, родная?

— Я поняла. Значит, всё, что он мне говорил, правда? Мы знали и любили друг друга. Но почему я этого не помню? Почему я вообще ничего не помню о нем?

— Родная, давай мы сделаем так. — Ираида вздохнула. — Савицкий скоро приедет, вот тогда мы и поговорим. Кстати, когда он прилетает? — Мать улыбнулась и посмотрела на меня.

— Завтра. — тихо прошептала я, сразу же почувствовав, как затвердели соски и стало тепло в низу живота.

— Завтра. — Мать прикусила губу и задумалась. — Ну что ж, тогда я не вижу смысла, чтобы ты оставалась тут до завтрашнего дня.

Я покраснела.

— Мама!

— Ну что, мама? Ты думаешь, я не знаю, зачем он сюда несется через полмира? Явно не сплетни и новости политики обсуждать с тобой за чашкой кофе. Катюш, да тебя же всю трясёт, стоит только мне произнести его имя.

Я отвернулась к окну, чувствуя на себе её взгляд.

— Это так заметно?

— Солнышко, да вы же как два магнита. Что он тебе сказал вчера?

— Он прислал мне наше фото, сделанное, когда мы были подростками, и свой рисунок, и…

— Твой браслет.

Я вздрогнула.

— Ты знала? — прошептала я. — Ты всегда это знала?

— Нет, Катюша, не всегда. Я не знала, что вы встретились, не знала до того момента, пока вновь не обрела тебя.

— Я ничего не помню, мамочка.

— Для тебя тогда так было лучше.

— Когда?

Я чувствовала себя, как человек, который выплывает из водоворота и, подплывая к самой поверхности воды, уже предвкушает, что вот-вот вдохнет спасительный воздух.

— После аварии, Катюш. Тебе было так плохо, я боялась тебя потерять. Ты бредила и постоянно его звала. И мы приняли решение…

— Погоди-ка, — я до хруста сжала пальцы, — что значит мы?

— Я и Дмитрий Анатольевич. Мы приняли решение задавить твои воспоминания о прошлой жизни, которые твой мозг не желал воспринимать спокойно.

— И Саша исчез?

— И Саша исчез. Только одно но. Он исчезал только днем. А ночью… Я не знала, что делать. Каждую ночь твои крики, слезы. Не помогало ничего. Ты звала его до самого утра, но стоило тебе открыть глаза, как ты забывала о нем.

— Мама, как ты могла? — я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Солнышко, тогда это было единственным правильным решением.

— Хорошо, а потом?

— Потом появилась Лариса, и мы подумали, что всё устаканится и пойдет по заранее намеченному сценарию, но и здесь, всё пошло не так.

— Что?

Я не верила тому, что слышала. Моя жизнь — сценарий, написанный чьей-то хитрой рукой и извращенным разумом?

— Молчи, пожалуйста, молчи. — Я вытянула руку, закрывая ей рот. — Увези меня отсюда прямо сейчас. И уезжай. Мне нужно побыть одной.

Мать встала и вышла. Я слышала, как она разговаривает по телефону, и от этого стало ещё хуже. Еще противнее.

— Да, Дима. Она начинает всё вспоминать. Куда дальше-то? Деринг прилетает завтра. Какая сила на этом свете сможет помешать ему уже через полчаса после приземления быть рядом с нею? Вот и я не знаю. Ларка подписала документы. Всё равно. Пришло время открывать карты. Я не могу потерять дочь еще на десять лет! Нужно было раньше думать! Я выхожу из игры. Если на весах находится Катя — я выбираю Катю. Я слишком долго не была ей матерью! Когда он придет ко мне, я все ему расскажу.

Мозг встал в стойку.

— Алексеева, салют!

— Иди к чёрту!

— А что так? Хочешь, здравый смысл позову? Он тут где-то ползал, после того, как в тебя целую кучу химии влили.

— О-о-о! Да отвалите вы от меня оба!

Я встала и огляделась. Одежда аккуратной стопочкой лежала на стуле: спортивный костюм из футера цвета пыльный виноград, нижнее белье, носки с зайками и кроссовки, еще новые в коробке.

Быстро оделась. На стуле остался болтаться только бюстгальтер. Последнее время я абсолютно перестала их носить, получая удовольствие от того, как напрягались соски, соприкасаясь с тканью одежды. Вот и сейчас, только мягкие волокна футера коснулись их, они тут же встали по стойке смирно.

— Хочу тебя, котенок. Хочу до боли.

Я вздрогнула и резко оглянулась. Никого. Но его голос настолько чётко прозвучал в моей голове, я даже почувствовала, как от его дыхания зашевелились на висках волосы.

— Черт! — выругалась я, почувствовав волну желания, накрывающую меня.

Выглянула в коридор. Никого не было. Амбалов отправили ещё час назад, а мать ушла за документами и, заодно, проследить, чтобы не осталось ни единой записи о моём пребывании в больнице. Быстрым шагом прошла по коридору и вышла на улицу. Зажмурилась от яркого солнца и, сжав руки в кулаки, потрясла головой, разгоняя сонных тараканов по углам.

— Йо! — мозг задвигал скрипучими колесиками. — Чего разошлась-то? Куда двинем наши кости, Алексеева?

— Домой! — прошептала я. — Исключительно домой.

Выскользнула из здания больницы, вызвала такси. Набрала телефон матери. Как обычно, со второго гудка.

— Да, Катюша, ты где?

— Мама, прости, не могу. Я уехала. Я… Мне нужно побыть одной и о многом подумать. Ты можешь..?

— Я остановлюсь в отеле «Эпикурион». Не злись, доченька, я тебя очень люблю. Я всегда хотела, чтобы…

— Мне было лучше, — закончила я за неё. — Только почему мне теперь так плохо, мама?

Я отключилась. Вытерла пальцами глаза и села в подъехавшее такси.

Голова раскалывалась. Всё плыло перед глазами. Меня мутило и спазмами сводило всё тело. Опустив стекло, я вдыхала влажный морской воздух полной грудью, чувствуя, что всё вокруг начинает скручиваться в тугую, плотную спираль. Дорога шла вдоль моря.

— Остановитесь! — вдруг закричала я, пытаясь открыть на ходу дверь.

Машина резко затормозила, практически уходя в юз.

Открыв дверь, я вылетела из салона и бегом, спотыкаясь, побежала к морю. Влетела в теплые волны и упала на колени.

— Пожалуйста, пожалуйста… — шептала я, зарывая пальцы в песок. — Я хочу…

Яркая вспышка. Сознание, как ржавая шестеренка, начинает вращать колесики назад. Прокручивая мою жизнь, как в обратной киносъемке. До того самого вечера, до того самого мгновения, когда я первый раз посмотрела ему в глаза, своему Сашке, четырнадцатилетнему подростку, завязывавшему шарф десятилетней девчонке под фонарем на улице Маяковского.

Я вспомнила всё. Всё. Если мне до этого казалось, что я его люблю, то тот ураган чувств, который меня захлестнул сейчас, оказался не под силу ни моей душе, ни сердцу.

Запрокинув голову, я закричала, так надрывно, что голос охрип, и мой крик перешел в плач, сотрясающий меня крупной дрожью.

Это была боль, боль расставания, потерянного времени, его и моих ошибок, наших не рождённых детей, боль моей пропасти одиночества, которую я чувствовала всегда и не могла понять ее природу. А, оказывается, все было просто. Я одна, всегда одна, если он не рядом со мной.

Я оглянулась. Такси так и стояло поперек дороги. Медленно поднялась и, обхватив себя руками, вернулась в машину.

Шурша гравием, такси вывернуло на асфальт и, набирая скорость, помчалось вперед.

Телефон тихо блямкнул. Я знала, что это он. Мы чувствовали друг друга, словно настроенные на одну, свою собственную волну.

— Да, Саша.

— Родная, что случилось? — его голос был напряжен.

— Я всё вспомнила. Ты нужен мне. Ты мне очень, очень нужен.

— Я скоро буду. Я вылетаю завтра утром. Если всё будет хорошо, часам к двум буду уже у тебя. Дождись меня, Катюш. Я люблю тебя. Я всегда тебя любил.

— Я знаю. — тихо говорю я. — Я, наверно, всегда знала, что ты где-то есть. Ты всегда был в моих снах, ты всегда был рядом.

— Маленькая моя, я знаю это. Потому что и ты всегда была в моих. Я не знаю, что это. Я вообще не могу понять, что между нами. Потерпи ещё немного, и мы будем вместе навсегда. Мы уедем, куда ты только захочешь. И всё будет так, как ты скажешь.

Я улыбнулась. Боль уходила.

— Я люблю тебя.

Машина свернула к дому и остановилась у ворот. Расплатившись, вышла, по дорожке обошла дом, скинула туфли и села на горячий песок. Он молчал, я молчала. Мы просто слушали дыхание друг друга, ощущая невидимые нити, связывающие нас.

Параллельный звонок.

— Я перезвоню тебе, хорошо?

— Конечно, Катюш.

Отключаюсь. Не успеваю на пару секунд поднять трубку. Номер скрыт.

Бздзыньк.

Сообщение с неизвестного номера. Открываю и покрываюсь липким, холодным потом.

«Сука! Если ты думаешь, что заберешь его у меня, то ты ошибаешься, тварь! Он мой! И всегда был моим! Мне легче его уничтожить, чем отдать тебе. Забрала тогда, заберу и сейчас! Лучше исчезни сама, как ты это умеешь!»